Текст книги "О том, как жена захотела изменить своему мужу (СИ)"

Автор книги: Виктория Миш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

В конце концов, столько она ждала и страдала. Должно же и ей выпасть немножечко счастья?

Но в голове набатом звучали слова друга:

– И давай без фокусов. Ты очень ослабла.

Рискнуть и пройти сквозь зеркало?

Или немного подождать?

Кассандра колебалась всю ночь, а под утро все-таки пошла спать.

Глава 17

Мариам поджидала дядю в коридоре. Марк наткнулся на враждебно нахмуренные брови и тяжелый взгляд. Малышка так хотела испугать его своей серьезностью, что он улыбнулся.

– Теперь не отстанешь от меня?

Он кивнул ей идти следом, и не спеша пошел на свою половину.

Его начинало забавлять: три женщины-собственницы в его доме, и каждая считает, что у нее есть права.

Мариам, как ребенок ревнует к каждому столбу. Татьяна, после их короткого романчика считает его любовью всей своей жизни и цепляется за него, а Лиза... Здесь еще интереснее: Лиза пока сама не понимает, почему волнуется и ревнует.

– За этим еще интереснее наблюдать, – думал Марк, когда шел по длинному коридору.

Они зашли в кабинет, и Марк прикрыл двери. Скандалить при чужих он не любил, и всегда старался нивелировать скандал, как это было в столовой. Но решительный вид Мариам говорил о том, что выяснения отношений не избежать.

– Ты опять сходишься с Таней, и в  то же время защищаешь девчонку? Зачем тебе это надо?

Мариам дала волю своему возмущению и с размаху уселась в кресло. Хозяин дома спокойно обошел пышущую праведным гневом девушку и уселся за стол.

– Что планируешь делать? – невозмутимо ответил Марк и достал из  ящика планшет, – На работу устроилась? Насчет жилья решила? Я не буду содержать тебя вечно.

Он включил гаджет и полностью погрузился в него. Это было так невоспитанно и грубо, что Мариам некоторое время хватала губами воздух и не находила, как ответить.

– Причем здесь я? Речь о другом, – она попыталась вернуть разговор в нужное русло, но не получилось.

Марк молчал и демонстративно перелистывал что-то в планшете. Пауза затянулась, и девушка отчетливо поняла: дядя не намерен с ней воевать.

– Ну и ладно! – она нарочно громко хлопнула дверью и понеслась чинить разборки к Татьяне.

***

Я не знала, что и думать. Было противно и гадко на душе.

Значит, он спит с Татьяной.

Не из-за любви или трепетных чувств,  а из-за гормонов и вынужденного одиночества. Горько сознавать, что человек, которого я воспринимала как небожителя, наделяла благородными и возвышенными характеристиками, оказался обычным мужчиной с рядовыми и довольно низменными желаниями.

Да и Татьяна на Пушкинскую совсем не походила. Эх...

Походив по комнате туда-сюда, я решилась вылезти из своей раковины. Обижаться на недружелюбное отношение – глупо. Терпеть, когда хочется сходить в уборную – самая последняя из всех придуманных мною глупостей.

Да и кого я, в сущности, боюсь встретить? Татьяну? Она мне ничего не сделает, лишь посмотрит и всё. Мариам? Вот с этой сложнее. Как-то не хочется, чтобы она мне снова руки выворачивала.

Да и с Олегом я хотела бы столкнуться в самую последнюю очередь. Но, как говорится, волков бояться – остаться без обеда, вот и я, собравшись с духом, решила выйти в свет.

Осторожно выглянув в коридор, я убедилась, что там никого нет, и аккуратно двинулась к цели. Нужно было пройти по коридору, потом свернуть налево, и в конце  пути, у окна, виднелась заветная дверь.

Я почти дошла до поворота, когда услышала голоса. Вернее, голос.

– Таня, нужно поговорить, – деликатно стучала в дверь Мариам, – Та-ань, это я.

Судя по всему, подруги поругались. Таня не открывала, и Мариам начала злиться. И все это – прямо по курсу, вернее чуть сбоку от моего курса. Все равно, чтобы дойти до уборной, мне нужно было миновать девушку.

А девушка тем временем уже стучала в дверь кулаком.

– Таня! Это срочно! У меня такая новость! – выкрикивала Мариам, не слишком заботясь о том, что ее может услышать кто-то посторонний.

Дверь не открывалась. Прошипев какое-то ругательство себе под нос, девушка подошла и пнула ее туфелькой. Пнула неудачно и сразу же застонала от боли.

– Что здесь происходит? – Олег появился внезапно, со стороны лестницы, которая выходила в коридор как раз таки недалеко от заветной комнаты.

Он с невозмутимым видом подошел к девушке и остановился.

Я чуть не застонала: это ж надо такому случиться– настоящая засада, причем прямо на моем пути.

 – Ничего, – Мариам сбросила туфлю и страдальчески потирала пальцы, – Нога болит.

– Дай посмотрю, – вызвался Олег и присел на корточки.

Он аккуратно взял маленькую ножку и принялся массировать.

– Больно, – взвизгнула Мариам, и попыталась выдернуть ногу.

– Похоже, ушиб. Идти можешь? – он надел на Мариам туфельку и  встал, – Давай провожу.

Девушка растерянно оглянулась. Комната так и не открывалась, поэтому она несмело кивнула и подала руку Олегу. Мужчина галантно взял ее ладонь, и они, охая и вздыхая, почему-то пошли в сторону лестницы.

Что ж, теперь путь освободился, и я крадучись, двинулась к цели. Не доходя пару шагов до Татьяниной комнаты,  я услышала звук открываемого замка и прямо на меня вышла она.

Я остановилась. Она тоже. Шокированно я рассматривала ну очень эротичный короткий халатик поверх явно не менее эротичного нижнего белья. И весь комплект – в хищных черно-золотых оттенках.

Женщина с неудовольствием окинула мою фигуру и прошла мимо. Что ж, я и не ожидала, что меня будут расспрашивать о погоде или интересоваться моим мнением по последним разработкам в кадровом деле. Было очевидно, что у нее нет времени на пустые разговоры и вообще, есть дела поважнее.

Когда я дошла до нужного места, настроение упало ниже плинтуса. И дело даже не в том, что все разбрелись по парам. Пусть их.

Просто, в какой-то момент я поняла, что ревную. А это было противно и неправильно, ведь ревновать не к кому.

Так я и твердила себе по дороге  в комнату. И все прошло бы отлично, и аутотренинг вполне удался, если бы на пороге моей комнаты не стоял Олег.

– Привет, беглянка.

Его добродушием можно было бы резать пирог, но я не подала виду. Хоть улыбаться поводов и не было, постаралась проявить вежливость.

– Поговорим? – он кивнул в сторону моей комнаты.

– Предпочитаю не оставаться наедине, – я скрестила на животе руки, – Говори тут.

Олег оглянулся и кивнул.

– Кассандра ищет тебя.

Я постаралась удержать невозмутимое выражение лица. Не знаю, насколько мне это удалось, но руки на груди – отлично подходящая для таких разговоров закрытая позиция.

– И?

– Говорит, у вас договор, – невозмутимо пожал плечами маг.

– А ничего, что она обманом затащила в свой мир и использовала, как вздумается? Хотя чего это я с тобой разговариваю, ты же подельник.

Я сделала шаг назад и прежде, чем сорваться в бег, нервно выкрикнула:

– Не лезь ко мне больше!

Бегать по коврам очень неудобно, нога проезжает, когда отталкиваешься, и замедляет бег. Я вообще не знаю, зачем  Марк держит эти пылесборники в коттедже.

Я повернулась и дала стрекача, надеясь добежать до лестницы быстро. Но не учла двух моментов: мою никудышную физподготовку и натренированное тело Олега.

Мужчина рванул с такой скоростью, будто от моей поимки зависит его жизнь. Он успел схватить за руку и дернуть на себя прямо у выхода на лестницу. В итоге моя нога проехалась по ковру, и я потеряла равновесие.

Меня пришибло огромной тяжелой тушкой, и это было адски неприятно. Хорошо, хоть не на живот.

– Зараза! – застонала я, потирая ушибленный бок, – ты меня в могилу сведешь.

Но встать мне не дали, прижав коленом к ковру.

– Не рыпаться и идти в комнату. Там поговорим.

И такая улыбочка, что меня передернуло.

– Отстань. Убери ногу, – попыталась храбриться я, но голос разума твердил: все Лизок, пакуй вещи, твоя песенка спета.

Погостила в доме у шикарного мужчины? Пора и честь знать! Батрачить, батрачить и еще раз батрачить. Или замуж не пойми за кого выходить. Выбирай.

Что ж, это больше походит на мою обычную жизнь, чем проживание в загородном доме. Жаль только с дриадой не успела познакомиться. Знала бы, настояла бы на встрече вчера.

– Убери ногу, – вдруг прозвучал холодный голос и вернул меня на Землю.

 На лестнице стояли Марк и дворецкий. У Гордея были такие округлившиеся глаза, будто он впервые видит акты насилия в доме, а вот маг...

Страх окутал мои внутренности и спрятался в пятках.

– Она моя, – зачем-то сказал Олег и пребольно дернул за руку, – Убежала от работодателя.

Как по мне, его объяснение звучит из рук вон плохо, как и поведение. Я ж не нашкодивший котенок, чтобы меня возвращать за провинность и тыкать носом.

Марк считал также, поэтому молниеносно поднялся по лестнице и стукнул по руке Олега. Меня отпустили.

– Здесь мало женщин?

– Нам нужна она, – упрямо протянул маг, смело глядя в чернеющие глаза Марка.

– Нам? – он наклонил голову и всматривался в лицо Олега, будто решал: съесть его на завтрак или на ужин.

Пока мужчины мерялись взглядами, я успела встать и тихонечко отойти назад. Гордей тут же метнулся ко мне отряхивать не существующую пыль и подставлять локоть для равновесия.

Но это явно было лишним, потому что мужчины очнулись.

– Кассандра приказала забрать, – жестко произнес Олег и повернулся ко мне.

– Обещаю вернуть Татьяну, – негромко парировал Марк, и здоровенный амбал замер.

Он недоверчиво посмотрел на хозяина дома.

– Я тебе не верю.

– Думаешь, Кассандра может что-то, что не могу я? – усмехнулся он и добавил: – И запомни: я поверил тебе и впустил в дом. Непрошенные гости выходят вперед ногами.

Олег не впечатлился, продолжая пристально рассматривать меня.

– Зачем она тебе?

Марк промолчал, и эта тишина повила камнем надо мной.

А правда, зачем он заступается? Чисто из хозяйского этикета? Или у него на меня планы? Но какие? Спит он с Татьяной, слуги у него есть... Может, он что-то нелегальное задумал?

Пока я все это прокручивала в голове, Олег пораженно воскликнул:

– Зеленая нить! Это же ...

– Беременность, – подтвердил Марк и подошел ко мне, – Пойдем, здесь стало неуютно.

Меня обняли за плечи, и повели в свою комнату. По дороге не выдержала и оглянулась. Олег так и стоял, пораженный чем-то и недоуменно хлопал глазами.

– Глупышка! – Марк нежно усадил меня на кровать и улыбнулся, – А голос подать не догадалась?

– Я не собака, чтобы голос подавать, – сразу же оскорбилась я.

Не нравится мне его снисходительный тон.

Тоже мне, добренький спаситель. Сначала обижают, между прочим, в его доме, а потом прилетает он, весь такой на крыльях добра, и спасает маленькую Лизу.

Тошнит от такого спасения!

– И всё же. Если видишь опасность, нужно сопротивляться. Бороться. Иначе тебя всю жизнь будут использовать всякие Кассандры и Олеги.

Слышать нравоучения противно. Тем более, я так и не поняла: принял ли обмен Олег или только временно прикинулся статуей.

Я отчетливо поняла, что мой побег из дома Кассандры не закончился. Да, я остановилась передохнуть в безопасном месте и зачему-то успокоилась. Но это всего лишь остановка.

 Меня постараются вернуть. А интуиция кричала, что постараются вернуть, во что бы то ни стало. И тогда...

–  Я не выживу, – прошептала я, и губы дрогнули.

Сначала по щеке соскользнула слезинка, потом другая, и с тяжелым сердцем я поняла: оттянуть неприятный момент не выйдет.

Марк все также стоит и смотрит на меня, будто ждет слез. И из-за этого ожидания, я делаю титаническое усилие и не плачу. Да. Смахиваю рукой лишнюю мокроту и улыбаюсь.

– Но ведь вы поможете? – я постаралась, чтобы голос звучал радостно, и нарочито сказала громче: –  Я не знаю, почему вы мне помогаете...

Думала, он ответит, объяснит, но нет. Высокий, стройный, в брюках и светлой рубашке, как модель с буклета магазина мужских костюмов, он стоял и ждал ответа. От меня.

А я от него.

Неловкость повисла в воздухе и неприятно кольнула в душу. Я наклонила голову и принялась рассматривать ногти, когда он вдруг опустился на корточки и, приподняв лицо за подбородок, выдохнул мне прямо в губы:

– Дыши!

Я дернулась от такой близости и, не удержав равновесие, завалилась на бок. Он улыбнулся.

– Ничего смешного. Дурацкая привычка, – обиделась я.

– Ты знаешь?

Кивнула.

– Тогда почему не следишь за собой? Затруднять поступление кислорода в легкие, вредно.

– Да знаю я, – неприязненно посмотрев на этого гуру нравоучений, я неожиданно сама для себя сказала:

– Может, хватит уже  вам  меня смущать, и вы пойдете?

– Может, хватит уже выкать и давай на ты?

Глава 18

Я ходила взад вперед по комнате и не могла понять, что это такое было. Мы стали ближе? Или это всего лишь дружеский шаг навстречу?

Я промолчала. Так и не смогла ответить на вопрос, а теперь мучилась. Вдруг, он все не так понял? Я не то, чтобы  против, или не хочу дружить с ним, но в контексте самой ситуации...

До вечера просидела в комнате и маялась от неизвестности.

Выходить – было опасно. Выходить в туалет – рисковать жизнью, поэтому я с трудом дождалась, когда постучался Гордей и пригласил на ужин.

– Подождите, я с вами.

Я выпрыгнула в коридор, как пантера, и стремительно огляделась.

Дворецкий, искоса взглянув, кивнул. Он великодушно подождал меня возле уборной и препроводил в столовую.

А там творилось странное.

Мариам что-то громко рассказывала, стоя перед столом и жестикулируя руками. Ее речь, местами утихающая и бессвязная, прерывалась диким хохотом и весьма специфическими жестами.

Она веселилась нарочито, будто хотела доказать что-то окружающим.

Олег медленно пил сок и смотрел на Татьяну. Татьяна же, в необыкновенно красивом темно-фиолетовом платье, с великосветским видом разрезала что-то в тарелке.

Мне захотелось убежать.

Марк делал вид, что слушает Мариам, но его отсутствующий взгляд скользил по блюдам.

Неужели девушка не видит: все ее усилия тщетны? Да и кому они, если честно, нужны? Напряженная атмосфера и ноль улыбок – очевидный ответ.

Я заняла единственный свободный стул и постаралась слиться с обстановкой. Не получилось. Мариам сразу же заметила мое появление и дико обрадовалась.

– Ха-ха-ха, посмотрите, кто здесь! – воскликнула она так, будто у стен притаились партеры, полные зрителей, – Наша бедолага. У меня была книжка про подобный случай.

– Мариш, – укоризненно сказал Марк и в упор посмотрел на меня.

А я что? Я ничего. Не провоцировала и не затевала драку.

Гордей принес горячее и подложил на тарелку мясной салат. На всякий случай уткнулась взглядом в тарелку и решила не отсвечивать.

Вареная говядина под кисло-сладким соусом таяла во рту, а запеченные овощи, казалось, приготавливались на костре. Не скрывая удовольствия, я  принялась ужинать.

А Мариам тем временем продолжала:

– Это же история из книжки, дядя. Я никого не собираюсь оскорблять. Это – литература. Пример. Все персонажи вымышленные, – тут она покачнулась и оперлась руками о стол, – А почему отодвинули графин? Про это тоже есть смешная история... Ха-ха. Однажды у Кассандры отняли графин. Не слышали? На дне рождения мамы...

Тут почему-то девушка пошатнулась, и вместо того, чтобы уже сесть, наконец, за стол, встала и направилась ко мне.

– Так вот. История. В одном далеком королевстве жила была девушка. Обычная такая, вот как ты, – она ткнула пальцем мне в волосы, и  я неловко увернулась.

– Я имела в виду, блондинка. Только натуральная, – тут Мариам почему-то переглянулась с Татьяной, и последняя слегка улыбнулась.

Значит, они обсуждают меня за спиной? Ну надо же, какие близкие подруги! А ведь я даже не удивлена. Вот если бы не обсуждали, или вели себя вежливо...

Мариам тем временем покачнулась и чуть не врезалась в меня носом:

– А какие у тебя глаза? Серые? Зеленые?

И вдруг я  услышала перегар. Неужели, она пьяна?

Не ответив, повернулась к Марку. Он опять сидел с отсутствующим видом. То ли не находил поведение племянницы дурным, то ли устал от женских ссор.

– Мариам, может, сядешь на место? Мы ужинаем, – я поняла, что кроме меня никто за мой ужин не вступится.

– Да как смеешь ты  указывать мне? Я принцесса лоралей, а вот ты! Всего лишь одна история.

Постаралась пропустить мимо ушей, но перегар так и лез в нос. И когда она успела так напиться?

– И жила несчастная девушка в покореженном доме. И делала всю работу, что ей давали умные люди. Родители и чужие, все эксплуатировали ее, – последнее показалось Мариам очень смешным, и она, откинув голову, расхохоталась.

– И как ты думаешь, что было дальше? У ее мачехи было две дочери, и они быстро вышли замуж, потому что не дуры, – Мариам посмотрела на меня так, будто оскорбила, – И стала эта мымра работать у сестер. А мужья ее насиловали по очереди. А она все терпела, пока не забеременела. Тут уж в мозгу что-то стукнуло, и она не выдержала, убежала...

Слушать все это было противно, и я положила вилку.

– Хватит, я пойду.

– Нет уж, дослушай, – Мариам крепко схватила меня за запястье, – Думаешь, она сбежала к принцу? Фигня. Принцу до нее дела нет. Да и мыслит она, как тугодумка-прачка. Нет, она сбежала к озеру и утопилась.

Руку отпустили, и она больно шмякнулась об стол. Вокруг повисла тишина, и я несмело оглянулась.

Татьяна перестала кушать и испепеляла взглядом, Марк будто ждал моей реакции, а Олег... Его выражение лица мне не понравилось, и захотелось как можно дольше не попадаться ему на глаза

– Поняла? – взвизгнула Мариам, – Иди и утопись. Достала уже тут всех.

Я вскочила, будто меня ошпарили.

– Какое ты имеешь право говорить так? – голос дрожал, но я постаралась сказать твердо.

– А такое. Мысли вслух. Гордей, она десерта не будет.

Чего я ожидала? Хорошего отношения, вежливого ужина? Все только ухудшилось, и Марк... По-видимому, обиделся.

Почему не вступился? Почему не одернул племянницу? Слезы лились градом, и по дороге в комнату я пару раз пнула стенку в коридоре.

Даже Гордей не пошел провожать меня.

Мир катился в Тартары, и если бы из воздуха материализовалась Кассандра, я бы не раздумывая пошла бы к ней. Всем назло.

Перед дверью в комнату я остановилась. А вот не хочу сидеть взаперти, и всё. Раз они желают моей смерти, что ж, значит, я могу делать, что мне заблагорассудится.

С такими мыслями я поднялась на третий этаж. Слышала, что здесь библиотека, есть несколько гостевых комнат и оранжерея. Вот в нее-то я и направилась.

Тем временем, в столовой продолжался концерт одного актера.

– Ты – продажная женщина, – Мариам переключилась на Татьяну и, не стесняясь, тыкала в нее пальцем, – Как тебе не стыдно заявляться сюда и быть тут в присутствии мужа?

Женщина промолчала и отпила сок. Несмотря на невозмутимый вид, внутри у нее клокотало возмущение, и Татьяна из последних сил сдерживалась, чтобы не высказаться в ответ.

А отвечать Таня умела. Эта малолетка возомнила, что может здесь качать права и прилюдно унижать?

Как бы не так!

Но сейчас Татьяна молчала и  раскаивалась лишь в одном: слишком многое она рассказала Мариам, и слишком многое можно бросить ей в лицо.

Марк невозмутимо ужинал, не обращая внимания на Мариам, а Олег  наслаждался скандалом.

Татьяну душила ревность: он одернул племянницу, когда та хотела оскорбить Лизу, но вот уже десять минут на Татьяну лился поток оскорблений, в которых ее смешивали с грязью и со всеми мыслимыми пороками, но с его стороны не было сказано ни слова.

– Ты мешаешь этому человеку, лишаешь его спокойствия! – Мариам начала трезветь, и ее упреки становились все более связными и болезненными для Татьяны, – Пока мы тут сидим, твоя дочь – в обществе нанятой любовником няни. Тебе что, совесть совсем не выдавали?

И тут Татьяна не выдержала.

– Заткнись. Ты не имеешь права говорить то, чего не знаешь.

– Да? – издевательски протянула Мариам, – а не ты ли говорила, что тебе от дяди нужны деньги и забота? Будешь отрицать?

– Вообще-то, я его люблю!

Это вырвалось непроизвольно, и сердце упало в пятки:  у нее было ощущение поражения и сдачи своих позиций.

Нельзя, ни в коем случае нельзя признаваться в своих чувствах при посторонних. Особенно, в первый раз. Теряется половина ценности признания, а шуты, вроде Мариам, могут поднять на смех и оскорбить само чувство любви.

Татьяна хотела провалиться сквозь землю, исчезнуть, умереть, но только не слышать издевательского смеха этой девчонки.

Когда она подняла глаза от тарелки и робко посмотрела на любимого, стало еще хуже: Марк смотрел сквозь нее, будто она прозрачный экран или стекло в окне, а то и вовсе – пустое место. Его лицо ничего не выражало.

Неужели она ему безразлична?

 Сбоку послышалось шебуршание, и массивная фигура Олега проскользнула мимо стола.

– Ах, ты гад, – он бросился к хозяину дома со столовым ножом.

– Олег! – вскричала Мариам, и кинулась наперерез, – Не надо!

Как в замедленной съемке Татьяна видела бросок ножа, который почему-то удлинился и превратился в остроносый кинжал. Мариам, с широко раскрытыми глазами медленно вытягивает руку и пытается схватить. Она спотыкается об стул и падает боком.

Острое, блестящее при свете ламп лезвие, плавно входит в плечо девушки.

Она падает на дядю, и тут же время ускоряется: бледнеет Олег и бросается к Мариам.

– Как глупо и бездарно, – проносится в мозгу у Тани, и она молча встает из-за стола.

Уйти, подальше, сбежать от них всех.

Монетка, как единственный выход, приятно греет душу и дарит надежду.

Отомстить.

Татьяна вбежала в свою комнату, как метеор. Зацепившись за дверной косяк длинной юбкой, она неосторожно провела указательным пальцем по деревяшке, пытаясь отцепиться. Кровь осталась на косяке, и палец противно защипало, но женщина не обратила внимания.

Освободившись, скинула вечернее платье и бросилась в гардероб. Легкие брюки и блузка, сумка с ненужными драгоценностями – сборы не заняли много времени, и через пять минут Татьяна взглянула в зеркало у туалетного столика.

Кривая усмешка портила миловидное лицо, и старила ее лет на десять. Татьяне казалось, что последние события превратились в отвратительную череду неудач, шлейфом преследующих ее.

Она вспомнила об Ане. Нервы были слишком взвинчены, чтобы спокойно соображать, но она набрала Сашке.

– С ума рехнулась, – чуть не подавилась подруга, смотрящая очередной сериал, – Я себе только попкорн сделала. Не поеду.

– Пожалуйста, – не выдержала женщина, и в этот момент чувство всемирного одиночества накрыло ее.

Даже подруга, всегда выручавшая, не хочет помогать.

Она одна. На всем белом свете нет никого, кто бы был на ее стороне.

– Я отдам тебе розовый гарнитур, – тихо сказала она.

Сашка закашлялась. Потом послышался булькающий звук воды и подруга ответила:

– Всё так плохо?

Татьяна кивнула и посмотрела на часы.

– Сможешь подъехать через полчаса?

Сборы дочки пролетели быстро. Натали, которой выдали кольцо с бриллиантом за молчание, помогла все упаковать.

– Не волнуйтесь, я разберусь с Марком. А вы пока побудьте здесь.

Няня сделала вид, что не очень-то и удивлена, но недоуменное выражение лица периодически выдавало ее.

Аня капризничала. Она не хотела бросать полюбившуюся комнату, которую Марк приказал выполнить в виде замка принцессы, и ехать в маленькую квартирку тети Саши.

– Дядя Марк мне нравится. Натали мне нравится. Я не хочу уезжать, – девочка разревелась, и это очень не понравилось Татьяне.

Сама не ожидая от себя такого, она резко отвесила пощечину дочери.

– Нельзя, чтобы услышали, – объяснила она, и сама схватила розовый чемодан, – За мной, быстро.

Они вышли через заднюю дверь и прошли два дома до перекрестка. Сашка ждала в желтом такси, очень недовольная, и в окно курила тонкие сигареты.

– Держи, – без всякого приветствия Таня всунула подруге прозрачный пакет, – прости, что оторвала от сериала.

– Да ладно, – глаза подруги засветились при виде драгоценностей.

Этот комплект подарил ей Олег на рождение Ани. Внушительное золотое колье с розовыми опалами, причудливо складывающимися в цветочный орнамент, подчеркивалось строгими сережками и небольшим колечком. Татьяна не любила розовый цвет, поэтому одевала гарнитур редко, обычно на семейные торжества.

Когда же случился разлад в семейной жизни, она вовсе перестала доставать комплект.

Сашка же наоборот очень любила все розовое и всегда восхищенно замирала при виде гарнитура.

– Будем на связи. Аня, слушайся тетю Сашу, я заберу тебя... через неделю.

Когда такси покидало безлюдную улочку, что-то щелкнуло в сердце у Татьяны. Ей на мгновение показалось, что она больше никогда не увидит дочь.

Встряхнув головой, она отбросила грустные мысли, и повернулась к дому.

Темный силуэт мелькнул между деревьями на тихой улочке, и природная осторожность заверещала об опасности.

Она остановилась посреди дороги.

– Может, хватит дурить? – раздался спокойный голос, и женщину охватила дрожь.

***

В комнате Мариам было тепло. Постельные тона создавали уют и ощущение защищенности. Бежевые стены, деревянная мебель и огромный белоснежный ковер – все это разительно отличалось от обстановки дворца, хоть и было в той же гамме.

Никакой избыточной роскоши, только строгие детали и нужные предметы. Мариам привязалась к этой комнате, хоть и прожила в ней недолго.

Сейчас она сидела на кровати, а на ковре, прямо у ее ног, переживал Олег.

– Хватит извиняться! – Мариам казалось: еще одно слово, и она его стукнет.

– Но твое плечо, – Олег костерил себя последними словами, – Оно же болит.

– Дядя залечил, все нормально.

– Но тебе было больно, – неуступчиво сказал Олег, и в его глазах плескалось море вины.

– Не думала, что ты такой вспыльчивый, – Мариам потянулась за соком на туалетном столике, – И откуда умеешь превращать предметы?

– Только режущие, – виновато объяснил Олег, – один маг показал и ... Я ни разу не использовал этот прием, не знаю, как получилось.

Он вздохнул.

Марк залечил ее рану быстро, еще в столовой, но шрам останется. Как и боль – организм не был готов к тому, чтобы резкую боль сразу же убрали, поэтому все еще ныл.

На мужчину было жалко смотреть. Он напрочь забыл о Татьяне, своей ревности и злости, когда увидел, что натворил.

Когда показалась алая струйка, он чуть не заплакал. Когда она стекла вниз на ковер, Мариам искренне забеспокоилась о его душевном здоровье.

Теперь уже можно думать здраво. Да, она сама перебрала. Вино, так вкусно и легко шедшее до ужина, сильно ударило в голову и вряд ли бы успело выветриться без помощи дяди.

Он ничего ей не сказал. И хотя девушка знала, что дядя не любит скандалы, все равно не могла остановиться. Сознавала и говорила.

В пику ему она затеяла этот разбор полетов, и кто бы знал, чем все это закончится!

Мариам очень любила платья с открытыми плечами. А теперь о них можно было забыть.

– Мариш, прости, – Олег осторожно взял ее за руку и погладил по пальчикам.

Такой огромный бугай, а смотрит, как побитый щенок. Он сидел рядом, на пушистом ковре у ее кровати, и был таким близким и притягательным.

Мариам коварно улыбнулась.

– Прощу только в одном случае.

Немая мольба во взгляде. Разве можно устоять и не улыбнуться?

– Поцелуй меня.

Она замерла, ожидая его реакции. Но ее не последовало. Он все так же спокойно гладил ее по руке и открыто смотрел в глаза.

– Иначе не прощу, – добавила она, все еще наблюдая.

Он потянулся к кровати и легонько коснулся ее губ. Откинулся обратно на ковер.

– Разве это поцелуй? – протянула Мариам, и сама соскользнула вниз, – Давай покажу, как надо.

Он слегка улыбнулся и позволил себя поцеловать. Мариам нежно прижалась к губам и чуть потянула за верхнюю. Весь облик накаченного брутала рушился из-за мягкости и нежности его губ. Чувствуя необычную легкость, Мариам настойчиво поцеловала снова и взяла в захват нижнюю губу.

Он ответил.

Поцелуй длился так долго, что у Мариам затекли ноги. Но прерывать эту долгожданную близость не хотелось, и в этот момент девушка отчетливо поняла, что влипла.

Не может быть!

Она оттолкнула его и тяжело задышала. Перед ней – непонимающий взгляд и мужчина, оставшийся без поцелуя.

Так не должно быть. Только не он!

Не Олег, муж Татьяны. Он пришел сюда, чтобы вернуть жену. И все эти глупости с поцелуями бесполезны, потому что...

Они никогда не будут вместе. Ни при каких обстоятельствах.

В то же время девушка чувствовала, что единственный человек, с которым она хотела бы провести свою жизнь – это Олег.

Он  сильный, красивый, активный. Он не будет терпеть и заниматься политесом. Да, он ошибается, но тут же признает свои ошибки. Он – искренний и так хочет семью...

Не понятно почему, но сейчас это показалось ей привлекательным и желанным.

Да, она тоже хотела бы создала семью с ним. Вот прямо сейчас, но...

Разочарование и боль разлились в ее сердце.

Мариам почувствовала, как наворачиваются слезы.

– Уйди, – сдавленно сказала она, – пожалуйста.

Он кивнул и как-то быстро вышел из комнаты.

Она попыталась допить сок, но подавилась и расплескала остатки.

– Когда же я так влипла?  – она постаралась сдержать слезы, но они катились независимо от ее желания, – Почему именно он?

Стакан полетел в стенку и растекся некрасивым оранжевым пятном.

Поцелуй... У нее остался только один поцелуй от любимого человека.

– Ааа, – зарычала Мариам, и ей захотелось крушить, ломать, раскидывать вещи в этой комнате.

Ведь они – свидетели ее слабости. Ее глупости.

– Ну почему нельзя? Почему?

Она откинулась на кровать и долго била по ней ногами, выплескивая боль.