Текст книги "Две сестры"
Автор книги: Виктория Лайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
3
– Отель Меррион, добрый день.
Морис явственно ощутил, как скулы его невидимой собеседницы сводит вышколенная улыбка.
– Добрый день. Я бы хотел побеседовать с мистером Дарэнхью, – сказал Морис, бросив беглый взгляд на бумажку с именем главного портье.
– Минуточку.
Вскоре в трубке раздался низкий мужской голос.
– Дарэнхью у телефона.
– Вас беспокоит Морис Шеннон от мистера Роббера, – представился Морис. – Я бы хотел переговорить с мисс Флер Конде.
Вот идиотское имя, мрачно добавил он про себя. Так и не знаю, правильно ли я ставлю ударение…
– Сейчас я соединю вас с ее номером, – без колебаний ответил Дарэнхью.
Морис невольно усмехнулся. Интересно, сколько Робберу пришлось отстегнуть, чтобы заставить этих людей раскрыть секрет француженки?
Один, два, три, четыре, пять. Гудки казались бесконечными. В обычной жизни Морис Шеннон не отличался терпением, и если бы он звонил своей сестре или матери, он давно бы в сердцах швырнул трубку. Но сейчас все было по-другому. На работе Морис преображался, и если будет надо, он готов просидеть так хоть весь день, терроризируя мадемуазель Конде бесконечными звонками. Посмотрим, у кого нервы крепче…
– Алло, – ответили на том конце провода.
Морис торжествующе улыбнулся. Всего лишь восемнадцать гудков. Сущие пустяки.
– Здравствуйте, – заговорил он с самими чарующими интонациями, на которые только были способны его связки. – Я имею честь беседовать с миссис Уолтергейм? Меня зовут Морис Шеннон и…
– Я не миссис Уолтергейм, – бесцеремонно прервали его. Женщина говорила на безупречном английском, и лишь изысканная правильность ее речи выдавала в ней иностранку.
– Простите, – извинился ничуть не обескураженный Морис.
Он не сомневался в том, что Флер Конде, зарегистрированная в отелем под именем миссис Уолтергейм, не сама поднимает телефонную трубку. Наверняка это горничная или секретарь. Актрисы любят путешествовать с толпой прислуги, а этот пронзительный грубоватый голос вряд ли может принадлежать звезде французской сцены!
– Что вам надо? – резко спросила женщина. – Миссис Уолтергейм отдыхает.
Значит, она здесь, обрадовался Морис. Что ж, не сегодня, так завтра, но я ее достану.
– Я представляю Дублинское Общество Любителей Древностей, – проникновенно выдохнул он, стараясь говорить вкрадчиво и волнующе. – До нас дошла информация, что миссис Уолтергейм интересуется старинными украшениями и обладает некоторыми весьма редкими экземплярами…
Эту легенду он выдумал только что. Морис вообще предпочитал действовать по наитию. Сколько раз он убеждался в том, что экспромт ему удается гораздо лучше, чем любая тщательно продуманная версия.
– Экземплярами чего? Что вы такое говорите, молодой человек? – Судя по голосу, женщина была сбита с толку. Или ирландский акцент Мориса был слишком силен для ее иностранного уха?
– Драгоценностей, редких, древних украшений, – вежливо уточнил Морис.
Он так и представлял себе свою собеседницу. Скорее всего немолодая и не слишком сообразительная. Капризная актриса всюду таскает ее за собой, потому что она верная сторожевая собака, и на ее фоне так легко чувствовать собственное превосходство.
– Какое вам дело до драгоценностей миссис Уолтергейм? – подозрительно спросила женщина.
Морис выразительно поднял глаза к небу. Она еще глупее, чем он предполагал. Но трубку пока не бросила, это хороший знак. Значит, он на верном пути.
– Наше общество коллекционирует разные древности, вернее полезную информацию о них, поэтому мы всячески заинтересованы в пополнении нашей коллекции. Вы понимаете меня, миссис…
– Мисс Преджиде, – процедила женщина.
Я был прав, ухмыльнулся Морис. Типичная старая дева в услужении у более молодой, богатой и удачливой женщины. Тут любой характер испортится.
Он устроился в кресле поудобнее и принялся излагать мисс Преджиде подробности работы мифического общества любителей антиквариата. Он так и сыпал именами и цифрами, надеясь ошеломить бедняжку и произвести на нее впечатление. Более того, Морис слишком хорошо знал, что его глубокий голос, способный выразить в одном восклицании целую гамму чувств, неотразимо действует на прекрасный пол. Металлические нотки неискоренимого ирландского акцента придавали этому голосу дополнительное очарование. Никто не мог устоять, если Морис Шеннон действительно желал понравиться.
– Ах, вы так интересно рассказываете, – кокетливо сообщила ему очарованная мисс Преджиде, не ставшая исключением из общего правила. – Но я не уверена, что мадемуазель… миссис Уолтергейм захочет встретиться с вами… Она так нелюдима…
Пусть она хотя бы переговорит сейчас со мной, чуть не брякнул Морис. Разительная перемена, произошедшая с неприступной мисс Преджиде невероятно забавляла его и заставляла надеяться на то, что с мадемуазель Конде он тоже справиться без труда.
– Я не сомневаюсь, что если вы передадите миссис Уолтергейм мою просьбу, то ей обязательно захочется заглянуть к нам. Думаю, вы сами не отказались бы составить ей компанию…
Морис замолчал, давая женщине возможность домыслить остальное самой. На несколько минут воцарилась интригующая тишина. Морис мог поклясться, что мисс Преджиде лихорадочно соображает, как бы ей убедить свою строптивую и нелюдимую хозяйку принять предложение галантного ирландца. Наверняка она уже умирает от желания увидеть этого мистера Шеннона воочию!
– Мистер Шеннон, вы знаете, миссис Уолтергейм уже проснулась и зовет меня. Я, наверное, попробую переговорить с ней прямо сейчас. В это время она обычно бывает в хорошем настроении.
– Я был бы вам чрезвычайно признателен, – проникновенно заговорил Морис. – Вы даже не представляете себе, насколько я…
Но удаляющиеся шаги показали ему, что мисс Преджиде уже находится вне зоны слышимости. Будем надеяться, что ей удастся убедить неприступную миссис Уолтергейм, подумал Морис. Он еще не решил, как заставит Флер раскрыть свое инкогнито и встретиться с ним, но пока это было несущественно. Он уже завоевал симпатии одного человека из ее окружения, для первого раза этого было достаточно.
– Мадемуаз… Миссис Уолтергейм согласилась переговорить с вами. – Голос мисс Преджиде прерывался от радости и волнения.
– Спасибо. – Морис постарался сдержать восторг.
Достопочтенному члену Дублинского Общества Любителей Древностей не годится вопить, словно мальчишке. Но оговорки в речи этой милой дамы поистине великолепны. Неужели она не догадывается, что выдает свою хозяйку с головой?
– Алло, я слушаю вас, – раздался в трубке другой голос, и Морису стало некогда размышлять о переменчивости женского характера.
Голос Флер Конде был очень низким, с хриплыми чувственными нотками. Она говорила медленно, с явным иностранным акцентом, правда, несколько иным, чем мисс Преджиде, но это ни в коей мере не умаляло красоты звучания ее речи.
– Простите, что беспокою вас, миссис Уолтергейм, но я хотел бы…
– Все в порядке. Если бы вы беспокоили меня, я бы не взяла трубку.
Мориса прервали с настоящей королевской бесцеремонностью. Эта женщина привыкла повелевать, это чувствовалось и в манере разговора, и в интонации, и в словах. Да, орешек будет покрепче, чем мисс Преджиде, подумал Морис с азартом. Задание Роббера, казавшееся таким скучным и бессмысленным, стало ему нравиться.
– Я представитель Дублинского Общества Любителей Древностей…
– Преджиде уже сказала мне об этом.
Манера этой женщины граничит с невежливостью! Морис нахмурился и решил перейти в атаку. Хватит бархата и меда, пора побряцать сталью.
– Значит, вы согласны на мое предложение? – довольно агрессивно спросил он.
На том конце послышался серебристый смех. Мориса внезапно прошиб холодный пот. Эта женщина словно играет с ним!
– Что смешного в моих словах?
– Простите. Я не совсем поняла, о чем речь, но ваша скорость мне нравится. Я люблю быстрых мужчин.
Это было настолько неожиданно, что Морис позорно закашлялся.
– То есть, вы согласны?
Он быстро пришел в себя после секундной заминки. Очарование ее голоса бесспорно, но Морис решил не терять времени даром. Эта покорительница мужских сердец считает, что может справиться с любым? Естественно, все указывает на это. Резкая смена темы, волнующая откровенность, эротизм в голосе… Вот пусть и попытает свои силы на нем. А он тем временем выполнит задание Роббера, и обе стороны будут довольны.
– Смотря на что… – В голосе Флер прозвучал откровенный намек, призыв, но Морис не посчитал нужным откликнуться на него.
Я с тобой не собираюсь играть в эти игры, мелькнуло у него в голове.
– Я бы хотел встретиться с вами, показать вам наши замечательные экспонаты и послушать о ваших драгоценностях. С вашего позволения я бы сфотографировал их и внес бы в наш каталог…
И тут до Мориса впервые дошло, что его идея с дублинским обществом любителей древностей была далеко не самой лучшей. Любой здравомыслящий человек сразу поймет, что здесь дело нечисто.
– А если у меня нет древних драгоценностей? – весело спросила Флер, отбросив на секунду томность.
Морис расстроенно цокнул языком. Вот и первый здравомыслящий человек.
– Но меня надежно проинформировали, миссис Уолтергейт, что…
– Не Уолтергейт, а Уолтергейм, – ледяным тоном поправила его Флер. – Давайте начистоту, мистер Шеннон. Кто вы такой и что вам от меня надо? И не вздумайте вновь заводить эту историю насчет древностей.
Морис только диву давался. В мгновение ока его собеседница из интригующей соблазнительницы превратилась в грозного судью. Она не спрашивала, она требовала, и не подчиниться этому голосу было невозможно.
– Я бы хотел взять у вас интервью, мадемуазель Конде, – честно признался Морис, поняв, что с играми пора завязывать.
Флер помолчала. Морис затаил дыхание.
– Вы журналист? – спросила она.
Можно было вздохнуть с облегчением. Она не стала ни отпираться, ни возмущаться.
– Да. Еженедельная газета Даблин Ньюсуик.
– Дурацкое название.
– Не более, чем остальные.
Снова молчание.
– Откуда вы про меня узнали?
Голос Флер был напряжен, и Морис невольно пожалел ее. Ведь недаром она старалась скрыть свое настоящее имя… Снова он с отвращением вспомнил о Роббере. Послать его, Мориса Шеннона, заниматься этим гадким делом! Подслушивать и выпытывать…
– Я бы предпочел не раскрывать свой источник, – вежливо ответил Морис. – Но смею вас уверить, что больше об этом никому в Дублине неизвестно.
Он отнюдь не был в этом уверен, но что еще он мог сказать?
– О чем вы хотите меня спросить?
Морис замялся. Он знал, как брать интервью у политиков и адвокатов, преступников и обывателей, но о чем беседовать со светской львицей… Этим занимались другие сотрудники Даблин Ньюсуик, и Морис пожалел, что не сообразил обратиться к ним за советом. Например, Терри Ллойд в два счета набросал бы ему план интервью. Терри славился своим умением найти общий язык с любой капризной звездой!
– Я еще точно не знаю…
– Не знаете? – с издевкой спросила Флер. – Хорошенькое дело.
– Я соображу на месте, – буркнул Морис.
Самая странная беседа из всех, что когда-либо были в его жизни, а уж он немало повидал странностей!
– Почему же вас послали охотиться за мной? – продолжала неумолимая Флер. – Неужели не нашлось никого поопытнее?
Она откровенно смеялась над ним, и акцент в ее речи стал еще заметнее.
– Я не занимаюсь светской хроникой, зато специализируюсь в добывании информации, – запальчиво выдал Морис и тут же пожалел об этом.
– Самое подходящее занятие для газетного писаки, – уничижительно произнесла Флер.
Морис чувствовал, что теряет контроль над собой. Эта дама издевается над ним самым бессовестным образом. В любой другой ситуации, там, где от его хладнокровия зависела судьба важных материалов, он никогда не терял головы. Но сейчас терпеть насмешки… ради чего?
– Я же не называю вас пошлой актриской, хотя кто знает, что я о вас думаю? – грубовато парировал он. – Почему же вы позволяете себе оскорблять меня?
– О-ля-ля, – протянула Флер, – вот так ирландские джентльмены…
Краска бросилась Морису в лицо.
– Простите, я увлекся нашей очаровательной перепалкой, – выдавил он из себя.
Ответ Флер снова заставил его потерять контроль над собой.
– Я согласна встретиться с вами, – заявила она. – Приходите завтра сюда к четырем часам. Я предупрежу, чтобы вас беспрепятственно пустили.
И прежде чем Морис успел что-либо сказать, она повесила трубку.
Вот дрянь, выругался он вслух. Величайшая актриса современности! Тьфу!
Морис встал из-за стола. Хорошо, что его рабочее место отделено перегородками от остальных, и никто из сотрудников не слышал его разговор с Флер Конде. Значит, он может представить им любую версию и выставить себя в самом выгодном свете. Нельзя сказать, чтобы тщеславие Мориса было непомерно раздуто, но кому понравится, когда над ним в глаза смеются?
Морис вышел в главный зал и направился к столу Люси Стивенс.
– Передай Робберу, что завтра в четыре я встречаюсь с Флер Конде, – небрежно бросил он.
Люси вспыхнула.
– Ты с ней говорил?
– Только что.
– И она сразу согласилась встретиться с тобой?
– Не сразу, – хмыкнул Морис. – Но у меня нашлись веские аргументы.
Он и сам не понял, почему Флер внезапно сменила гнев на милость и предложила встретиться.
– Класс… Морис, ты чудо… – Люси смотрела на него глазами, полными собачьей преданности. – Только у тебя могло такое получится. Ни один журналист не брал у нее интервью в течение пяти лет!
Люси молитвенно сложила руки на груди. Она выглядела сейчас необыкновенно хорошенькой, и Морис впервые с удивлением заметил, что мисс Стивенс, пожалуй, самая привлекательная девушка Даблин Ньюсуик. Эти большие голубые глаза, пухлые соблазнительные губки. Фигура, правда, немного полновата, но идеальных людей не бывает… В этой Люси Стивенс определенно что-то есть.
– Кстати, Люси, – Морис чуть наклонился к девушке. – Давно хотел спросить тебя, почему бы нам не поужинать вместе как-нибудь? В итальянском ресторанчике прекрасная пицца, или, если хочешь, можно заглянуть в кабачок дядюшки Тилля, там чудесно готовят мясо.
Люси покраснела от удовольствия.
– Это было бы здорово, Морис…
– Тогда как насчет сегодня?
Люси кивнула.
– У тебя есть несколько часов, чтобы решить, куда ты хочешь пойти, – Морис беззаботно улыбнулся и пошел к себе, оставив Люси наедине со своими мыслями.
Восторг мисс Стивенс не поддавался описанию. Подумать только, сам Морис Шеннон пригласил ее поужинать!
Морис догадывался, что многие женщины находят его привлекательным и отнюдь не прочь завлечь его в свои сети, однако ему всегда удавалось достойно избегать расставленных ловушек. Смыслом его жизни были отнюдь не любовь и хорошенькие женщины, а работа. Когда Мориса упрекали в том, что он слишком мало чувствует и слишком много думает, он отвечал с неизменной улыбкой, что таковым его сотворила природа, и что жизнь его подчинена велению разума, а не сердца.
Дамы находили это обстоятельство весьма досадным. Они не отдавали себе отчет в том, что привлекательность Шеннона лишь увеличивалась благодаря его небрежному отношению. Каждая красотка грезила о том, что именно у нее получится приручить хищника и насладиться его обожанием и покорностью. О том, что же делать с ним дальше, ни одна не задумывалась всерьез.
Морис же с насмешкой взирал на их попытки, считая все это мышиной возней. Хотя поужинать с Люси, конечно, будет очень приятно…
4
Ровно без пятнадцати четыре Морис вошел в отель Меррион. Настроение было радужным, одежда безупречной. В руках он сжимал небольшой букет из фиалок, чтобы смягчить в кокетке дракона и пробудить в актрисе женщину. Причин сомневаться в собственной неотразимости у него не было. Вчера мисс Люси Стивенс вполне наглядно доказала, что перед Морисом Шенноном не устоять ни одной женщине. Если, конечно, он этого захочет.
– Я Морис Шеннон, миссис Уолтергейм ожидает меня, – сказал он немолодому мужчине за стойкой с ключами.
Тот сделал знак рукой, и к ним подошел тщедушный мальчик в ливрее.
– Джимми, проводи мистера Шеннона наверх.
Мальчик кивнул головой и без слов пошел вперед. Морису оставалось лишь удивляться тому, как здесь все было налажено. Если бы у нас также слушались Роббера, беспорядка было бы гораздо меньше, хихикнул он про себя.
В лифте было огромное зеркало, и Морис не удержался и окинул себя пристрастным взглядом. Нельзя опозориться перед этой Флер Конде…
Из зеркала на него смотрел великолепно одетый мужчина в дорогом твидовом пиджаке, одолженном вчера у приятеля, и рубашке в тон. Морис стремился создать образ этакой элитной небрежности, вольготной элегантности, и ему показалось, что он вполне справился с задачей. Он чуть взъерошил густые темные волосы, отчего его лицо приобрело задорное мальчишеское выражение.
Я, конечно, не красавец, заключил он про себя, но женщинам нравлюсь. Не думаю, что между этой Флер Конде и Люси Стивенс большая разница. Все они из одного теста сделаны.
– Вам сюда, – буркнул Джимми. – По коридору направо. Двести пятый номер.
Морису захотелось дать невежливому юнцу подзатыльник, но вспомнив, как он вертелся в лифте перед зеркалом, передумал. Мало ли что думает о нем этот Джимми!
– Держи, это тебе. – Морис протянул мальчику мелкую монету.
Тот взял ее с достоинством и сунул в карман ливреи.
– Удачи вам, – неожиданно сказал он и скрылся в лифте, прежде чем Морис пришел в себя.
Забавный мальчуган, улыбнулся он, но вскоре все мысли о маленьком коридорном вылетели у него из головы. Перед ним была великолепная дверь из темного дуба, и Морис с трудом мог представить себе, какой красоты номер скрывается за ней, и сколько все это может стоить.
Он закрыл и открыл глаза, вздохнул поглубже, тряхнул волосами и решительно постучал. Морис Шеннон был готов к бою.
Дверь открыли не сразу. Вначале послышалась какая-то возня, беготня, и даже звук падающих стульев. Морису стало смешно, и он постучал еще раз. Вскоре раздались шаги, щелкнул замок и…
Морис понял с первого взгляда, что перед ним не Флер Конде. Конечно, он и не рассчитывал, что она лично откроет ему дверь, но все-таки разочарование было слишком сильным. Его небрежная поза и обаятельная улыбка пропали втуне.
Перед ним стояла невысокая рыжеволосая молодая женщина. Ее глаза сурово смотрели на него сквозь толстые стекла очков, толстый слой пудры на лице ясно указывал на то, что она всеми правдами и неправдами старается скрыть дефекты кожи. Мешковатый свитер и потрепанные джинсы тоже не особенно красили ее. Впрочем, женщину легко можно было бы назвать миловидной, если бы не нахмуренный лоб и поджатые губы, изрядно портившие ее.
– Я Морис Шеннон, – представился Морис. – А вы, наверное, мисс Преджиде. Помните, мы с вами разговаривали вчера?
– Я не мисс Преджиде, – на удивление тихо и робко сказала женщина. Нежный голос совсем не вязался с хмурым выражением лица. – Проходите.
Она отступила в сторону, пропуская Шеннона. Ничего не понимающий Морис шагнул вперед.
– Миссис Уолтергейм пригласила меня сегодня, – начал он, чувствуя, что женщина не собирается ничего говорить. – Она не предупреждала вас?
Он не был уверен в том, что незнакомка в курсе инкогнито Флер. Может быть, это просто горничная, убирающая в номере. Хотя для горничной женщина вела себя слишком свободно, да и одета была совсем не в униформу. Но кто знает, какие порядки в этом отеле?
– Флер нет дома, – сказала женщина легкомысленно, не обращая внимания на деликатность Мориса. – А про вас она мне говорила.
– Нет дома? – удивился Морис. – Однако она точно сказала мне прийти в четыре.
Он чувствовал досаду. То-то она так быстро согласилась на встречу. Коварная дамочка попросту посмеялась над любопытным журналистом!
– Ох, от Флер и не такого можно ожидать, – вздохнула женщина. – Я ее сестра, Фрэнсис Ритц.
И она протянула Морису маленькую крепкую руку. Он машинально пожал ее. Сестра? Какой неожиданный поворот… и какой удачный!
– Впервые слышу, что у Флер Конде есть сестра, – сказал он откровенно, оглядывая Фрэнсис с ног до головы.
– Не сомневаюсь, что вы еще массу всего не знаете о Флер, – усмехнулась Фрэнсис.
Морис ощутил приятный холодок азарта. Это был настоящий подарок судьбы. Милая девушка Фрэнсис Ритц, кажется, совсем не собирается поддерживать инкогнито Флер. И наверняка она окажется намного разговорчивее, чем ее томная сестрица.
– Это вам. – Морис протянул ей цветы. – Я принес их для Флер, но…
– Спасибо. – Фрэнсис явно смутилась, но цветы взяла и принялась мять их в руках. – М-может быть, вы подождете? Вдруг Флер скоро вернется…
Уже одно ее заикание свидетельствовало о том, что она сама отнюдь не уверена в том, что Флер придет в ближайшее время. Однако желание задержать его порадовало Мориса. Оно как нельзя лучше соответствовало смелому плану, зародившемуся у него только что.
– А я вам не помешаю?
– Нет, что вы. – Лицо Фрэнсис вспыхнуло от удовольствия. – К нам так редко кто-нибудь приходит. Я буду очень рада… Не хотите чаю?
– Вы так любезны… Это было бы замечательно.
Фрэнсис упорхнула из комнаты, и Морис услышал, как она гремит посудой в соседнем помещении. Он воспользовался одиночеством, чтобы как следует оглядеться вокруг.
Гостиную можно было бы назвать уютной и дорого обставленной, если бы не бестолковое нагромождение всевозможной мебели и безделушек. Повсюду валялись многочисленные подушечки, стояли напольные вазы с цветами и яркие торшеры, изящные статуэтки виднелись в самых неожиданных местах. У Мориса создалось впечатление, что кто-то намеренно захламил эту комнату, так как в расстановке предметов не было ни красоты, ни логики.
Хотел бы я посмотреть на спальню Флер Конде, задумался он. Неужели там тоже бардак?
– Я заварила зеленый чай с жасмином. Надеюсь, вы не против?
В гостиную вошла Фрэнсис, толкая перед собой небольшой столик на колесиках, заставленный расписной глиняной посудой.
– Позвольте, я помогу вам.
Она беспрекословно уступила ему свое место, и Морис довез столик до дивана.
– Я очень люблю зеленый чай, – признался он, не к месту вспоминая наставления отца-католика, что ложь – один из самых страшных грехов.
Ничего, одним враньем больше, одним меньше, не беда, отмахнулся он от совести.
– Я тоже обожаю его, – прошептала Фрэнсис и принялась разливать чай в крошечные глиняные чашечки.
Морис следил за ее проворными движениями. Интересно, как часто ей приходится готовить чай для гостей сестры? И как вообще живется этой девушке в тени своей знаменитой родственницы?
– Вы все время живете с Флер? – спросил он, отхлебнув подозрительный напиток зеленовато-коричневого цвета. – Простите мое любопытство, мисс Ритц, но я никогда не слышал о сестре Флер. А я очень много читал о мадемуазель Конде.
Фрэнсис чуть улыбнулась, и Мориса поразила перемена, произошедшая с ее лицом. Она стала почти хорошенькой. Вот если бы еще очки снять и прическу поменять, невольно подумал он, и Фрэнсис Ритц могла бы считаться весьма привлекательной женщиной.
– Я сводная сестра Флер, – пояснила она непринужденно. – Наверное, она не считала нужным упоминать о моем существовании. Ведь Флер всегда действует так, как ей удобно. К тому же, я живу у нее только несколько месяцев в году, так что…
– Вы не особенно жалуете свою сестру? – вырвалось у Мориса.
– Я люблю Флер. – Фрэнсис снова поджала губы и в мгновение ока превратилась в ту суровую даму, которая открыла Морису дверь.
– Простите, мисс Ритц, я не хотел вас обидеть, – поправился Морис.
– Ах, называйте меня просто Фрэнсис, пожалуйста, – оттаяла она. – Я чувствую себя ужасно старой, когда ко мне обращаются мисс Ритц. Да и Флер пришла бы в ужас, если бы вдруг услышала, что кто-то произносит вслух ее настоящую фамилию.
Морис почуял сенсацию.
– Значит, Конде – это сценический псевдоним? – как можно небрежнее спросил он.
– Естественно. Флер решила, что громкое имя не помешает. Вы даже не представляете себе, как ухватились газетчики за эту фамилию, – глаза Фрэнсис лукаво блеснули. – Несколько месяцев они серьезно обсуждали, не течет ли в жилах Флер королевская кровь. Конде – фамилия французских принцев…
– Я читал об этом, – вежливо прервал Морис ее излияния. – Но неужели никто так и не раскрыл секрета Флер? Ведь она привлекала столько внимания…
– Нет, – покачала головой Фрэнсис. – Она прилагала массу усилий, чтобы скрывать правду ото всех. Эти журналисты гонялись за ней повсюду.
В голосе Фрэнсис послышалось явное осуждение, и Морис невольно напрягся. Пожалуй, ему не стоит упоминать о том, что Флер пригласила его сюда, чтобы дать интервью. Мисс Ритц может пожалеть о своей разговорчивости, если узнает, что он один из презираемых ею журналистов. И вряд ли пожелает продолжить эту очаровательную и поучительную беседу.
– Безобразие, – сочувственно вздохнул Морис. – Никуда не скроешься от людского любопытства. Терпеть не могу желтую прессу.
– Я тоже. Но, правда, я не могу сказать, что Флер это не нравилось, – протянула Фрэнсис. – Она очень переживала, когда в газетах не появлялось о ней никаких статей в течение нескольких дней.
Надо думать, хмыкнул про себя Морис. Наверняка очаровательная мадемуазель Конде сама придумывала половину событий из своей жизни, лишь бы только привлечь внимание репортеров.
– Но вы не должны судить Флер слишком строго. – Фрэнсис неожиданно посерьезнела. – Она очень милая.
– Я в этом не сомневаюсь. Раз так говорите вы…
Фрэнсис покраснела, и Морис спросил себя, не слишком ли он торопится. Мисс Ритц явно не избалована мужским вниманием, он может возбудить подозрение, если начнет осыпать ее преждевременными комплиментами.
– Вы очень добры.
По тону Фрэнсис нельзя было понять, что она чувствует в данный момент, и Морис решил впредь вести себя осторожнее. Настоящая сенсация плывет ему в руки, он будет дураком, если упустит ее!
– Ваш чай изумительно вкусный, – произнес он через пару секунд. – Могу я попросить еще чашечку?
Расчет был верен. Напудренное лицо Фрэнсис радостно вспыхнуло, и она потянулась к чайничку, чтобы налить Морису новую порцию горького напитка.
Морис храбро сделал глоток и причмокнул. Фрэнсис благодарно улыбнулась. Она так явно хотела угодить ему, что Морису стало немного неловко.
– Ваша сестра, должно быть, счастлива, что вы живете с ней и заботитесь о ней, – ловко заметил он, осторожно упоминая о Флер. – Ведь вы же сами ведете хозяйство?
– Конечно. Флер никогда не обладала способностями в этой области, – с гордостью ответила Фрэнсис. – Ей было не до того…
Легкая зависть послышалась в голосе Фрэнсис. Морис почуял след. Несмотря на то, что Фрэнсис говорит, что очень любит Флер, она не может не чувствовать собственную ущербность.
– Но я не сомневаюсь, что вы в своем деле добились не меньших успехов, чем она на сцене, – льстиво произнес он, надеясь вызвать поток откровений.
– Ах, разве можно нас сравнивать, – горько вздохнула Фрэнсис. – Она такая красивая, такая талантливая, известная, а я… От нее все без ума, а я всю жизнь играла роль простой статистки. Флер Конде – поэзия, песня, танец, а я – скучная проза. Да и куда мне…
Фрэнсис небрежно провела рукой по волосам. Если бы вы больше уделяли внимания своей внешности, то выглядели бы намного лучше, чуть не брякнул Морис. Но решил повременить с нравоучениями. Мисс Ритц уже большая девочка, и может сама сообразить, что к чему.
– Мне кажется, вы зря приносите себя в жертву, – твердо сказал он и поставил чашку на столик. – Флер Конде, бесспорно, великая актриса, но вы тоже имеете право на собственную жизнь, на счастье, в конце концов…
– Правда? – глаза Фрэнсис за стеклами очком подозрительно заблестели. Она тоже опустила свою чашку и как-то подалась в сторону Мориса.
Стоп, сказал Шеннон себе немедленно. Еще не хватало устроить здесь сцену соблазнения несчастной сестрички. Это в мои планы никак не входит, и Роббер не вправе требовать от меня такой жертвы.
– К-конечно, – пробормотал Морис, хватая спасительную чашку. – Добавьте мне, пожалуйста, еще.
Фрэнсис кротко улыбнулась и взяла чайник. Минутное напряжение спало.
– Уже пять… – Морис бросил взгляд на наручные часы. – Флер не говорила вам, когда вернется?
– Н-нет. – Фрэнсис выглядела смущенной, и Морис заподозрил неладное.
– В чем дело, Фрэнсис? – спросил он добродушно. – Она предупреждала вас о моем визите?
– Да, конечно, но… – Фрэнсис отвела глаза.
Эта внезапная застенчивость умиляла до глубины души. Морис чуял неладное, но не мог заставить себя рассердиться. В конце концов, вряд ли вина мисс Ритц велика…
– Вы можете быть со мной откровенны, Фрэнсис, – улыбнулся он поощрительно.
– Понимаете, Флер сказала, что придет какой-то джентльмен из Общества Любителей Древностей, но ей неожиданно взбрело в голову купить себе новую шляпку, и они с Гортензией, это мисс Преджиде, отправились по модным магазинам…
Морис выругался про себя. Этого следовало ожидать. Флер Конде намеренно надула его!
– Пожалуйста, не сердитесь, – испуганно произнесла Фрэнсис.
Морис взял себя в руки. Эта бедняжка ни в чем не виновата.
– Мне следовало сразу сказать вам об этом, но мне было так стыдно за Флер, – пробормотала Фрэнсис. – И потом, я раньше очень интересовалась археологией, и я подумала… может быть, я помогу вам и…
Больше ничего разобрать он не мог. Пунцовая Фрэнсис продолжала лепетать слова оправдания, а Морис лихорадочно соображал. Мадемуазель Конде считает себя умнее других, не так ли? А он еще удивлялся, как быстро он согласилась встретиться с ним! На самом деле Флер и не собиралась давать интервью, подбросив ему вместо себя свою затюканную сестричку. Но она еще пожалеет об этом!
Морис оценивающе оглядел Фрэнсис. Пожалуй, в его власти подкинуть мадемуазель Конде весьма неприятный сюрприз, который она, к тому же, вполне заслужила своим возмутительным поведением!
– Не переживайте, Фрэнсис, – сказал он и широко улыбнулся. – Если честно, я даже рад, что Флер не смогла встретиться со мной. Она, конечно, ваша сестра, но я невысокого мнения о человеке, который не держит свое слово. Пообщаться с вами мне было очень приятно, и я надеюсь, что наше знакомство на этом не закончится.
– Да, я… – Фрэнсис в порыве чувств взмахнула рукой и опрокинула чайник. – Какая я неловкая! Хорошо хоть, что весь чай уже выпили.
– Точно.
Морис смотрел на темные влажные листья и с унынием сознавал, что добрая половина содержимого этого чайника находится сейчас у него в желудке.
– Знаете что, Фрэнсис, я приглашаю вас поужинать со мной, – предложил он.
Фрэнсис прижала руки к груди. Она глядела на него такими благодарными глазами, что Морису захотелось растерзать эту Флер Конде. Это ведь из-за нее Фрэнсис больше похожа на испуганную овцу, чем на живую женщину! Ничего, он, Морис Шеннон, попробует исправить ситуацию, а наградой за усилия будет сногсшибательный материал о жизни великой французской актрисы!
