Текст книги "Зеленоглазая фея"

Автор книги: Виктория Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Макс, я тут нашел потрясающую вещь! – воскликнул он и осекся. – Простите, я не хотел вам мешать.

Перемена, произошедшая с его голосом и лицом, пугала. Приветливость моментально сменилась ледяной надменностью.

– Ты нам не помешал, Пит, – спокойно произнес Максимилиан, хотя нельзя сказать, что он чувствовал себя уверенно.

Эйлин закусила губу. Сейчас Питер разозлится и вышвырнет ее из редакции.

– Мне пора, – пробормотала она, тщетно надеясь, что Питер просто позволит ей уйти и не обратит на нее внимания.

– Что вы, мисс Донахью, не смею вас тревожить! – воскликнул Питер с утрированной вежливостью. – Если бы я знал, что могу встретить вас у Максимилиана, то не стал бы нарушать ваше уединение.

Эйлин опустила голову. Она сгорала от стыда и злости. Данн явно намекает на то, что между мной и Максом что-то есть, думала она с тоской. Ладно, я вам всем покажу в завтрашней статье!

Чувства Максимилиана Гриффита тоже были весьма далеки от безмятежности. Какого черта Питер лезет не в свое дело и выставляет себя дураком? – хмуро размышлял он, разглядывая гневное лицо друга. Если так пойдет дело, у меня ничего с ней не выйдет…

– Благодарю вас, мисс Донахью, – произнес Максимилиан официально.. – Завтра я жду вашу статью.

Он поднялся, и Эйлин с облегчением выскользнула из кабинета.

– С какой стати ты тут с ней сидишь? – выпалил Питер, как только за Эйлин закрылась дверь.

Максимилиан рассмеялся. Поведение Питера начало забавлять его.

– А почему это тебя так волнует? – хладнокровно спросил он, опускаясь обратно в свое громадное кожаное кресло. – Присаживайся, пожалуйста, и рассказывай, что там у тебя за потрясающая вещь.

Питер сел на стул, который только что занимала Эйлин, и, осознав это, моментально вскочил. Максимилиан с изумлением следил за своим другом. Питер всегда казался ему сдержанным и даже холодным человеком. Его ярость по отношению к Эйлин была по меньшей мере загадочна.

– Да что с тобой происходит? – усмехнулся Макс. – Еще чуть-чуть, и я начну думать, что ты неравнодушен к мисс Донахью.

– Не говори ерунды! – вспыхнул Питер. Просто мне очень не нравится, что я повсюду натыкаюсь на нее. Но, видимо, деваться мне некуда…

– Я скажу Эйлин, чтобы она не выходила за пределы помещений четвертого этажа, – сказал Макс насмешливо, – так у тебя не будет возможности натыкаться на нее. Конечно, если ты сам вдруг не вздумаешь прогуляться по коридору.

– Ладно, я сам справлюсь, – буркнул Питер, – вот посмотри, что я нашел.

Он протянул Максу газету, которую держал в руках, и друзья принялись обсуждать мысль Питера.

5

Идея, с которой Эйлин Донахью обратилась в журнал несколько месяцев назад, заключалась в следующем.

Эйлин всегда мечтала заниматься журналистикой. Она даже проучилась два года в Дублинском университете на факультете филологии. Порой она пописывала статейки в газету, которой помимо всего прочего владел ее отец, и в будущем она планировала заниматься именно этим.

Но жизнь распорядилась по-своему, и Эйлин уехала в Нью-Йорк, имея весьма смутное представление о том, что она собирается делать одна в этом огромном городе, без денег и друзей.

Помыкавшись, она решила использовать свой последний козырь. Обращаться к Питеру Данну ей очень не хотелось, так как она догадывалась, что вряд ли вызовет у него сочувствие после того, что произошло в Дублине. Но в душе Эйлин теплилась надежда на то, что Питеру понравится ее идея и он разрешит ей попробовать. В конце концов, Нью-Йорк и Дублин так далеко друг от друга. Почему бы Питеру попросту не забыть о том, что случилось в Ирландии? Ведь он там даже не присутствовал…

Такова краткая история появления Эйлин в редакции «Максистиля».

– Я хочу переговорить с Питером Данном, – сразу заявила она, как только миновала большие стеклянные двери здания редакции.

Охранник с вежливым интересом разглядывал девушку, невольно восхищаясь ее красотой и задором.

– У вас назначена встреча? – задал он неизбежный вопрос.

– Нет. – Казалось, это ни капли не смущает Эйлин. – Но мне необходимо его увидеть. Меня зовут Эйлин Донахью. Сообщите ему, пожалуйста. Я подожду.

С этими словами Эйлин подошла к маленькому диванчику для посетителей и села на него.

Охранник был удивлен. По долгу службы ему приходилось встречаться со всякими людьми, но подобной уверенности и независимости он не видел даже у более старших и опытных посетителей. Сразу было заметно, что эта Эйлин Донахью привыкла, чтобы ее просьбы незамедлительно исполнялись.

Охранник снял трубку телефона и позвонил секретарю Питера.

Данн был в этот момент свободен, и секретарь решила сообщить ему о нежданной посетительнице.

– Мистер Данн, внизу некая мисс Эйлин Донахью настаивает на встрече с вами, – сказала она.

– Эйлин Донахью? – переспросил Питер.

Ему показалось, что он ослышался. Всего два месяца назад девушка с таким именем опозорила его ирландских родственников. Может быть, у него галлюцинации?

– Да, Эйлин Донахью, – повторила секретарь. – Сказать, что вы заняты?

По голосу Питера она поняла, что он далеко не в восторге от ее сообщения.

– Н-нет, – пробормотал Питер после некоторого размышления. – Я приму ее.

Нельзя упускать случая высказать этой нахалке все, что он думает по поводу ее поведения. Второй такой возможности может и не представиться. Питер нервно зашагал по кабинету. Пока Эйлин доберется до него, у него есть время как следует подготовиться.

Как вы посмели явиться сюда после того, что произошло? – надо начать так. Нет, не подходит. Не стоит разыгрывать из себя карающего судью.

Что вам от меня надо? – сухо и кратко. Самый подходящий стиль поведения. Сразу поставить ее на место. Но если она пришла просить у него прощения…

Питер задумался. Нет, это маловероятно. С какой стати она пришла просить прощения у него?

Ей следовало бы обратиться к его двоюродному брату.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Питер, так и не придумав, как же вести себя с Эйлин.

Девушка открыла дверь и нерешительно шагнула в кабинет.

– Добрый день, – сказала она, не зная, как лучше назвать Питера – по имени или по фамилии.

– З-здравствуйте, – произнес Питер, ненавидя себя за дрожь в голосе.

Он внимательно разглядывал Эйлин. До этого он всего один раз встречался с ней – четыре года назад, когда приезжал погостить к родственникам. Потом он несколько раз видел ее фотографии в газетах, но они очень мало подготовили его к изменениям в ее внешности. Питер запомнил ее нескладным подростком с торчащими в разные стороны волосами и мелкими прыщиками на лбу. Родственники иногда писали ему, что Эйлин Донахью превратилась в настоящую красавицу, но одно дело – читать об этом, и совсем другое – видеть это собственными глазами.

Длинные темные волосы Эйлин были зачесаны назад, открывая высокий гладкий лоб. Ее светло-зеленые глаза ярко блестели, придавая девушке вызывающий вид. Весь ее облик дышал сдержанной энергией и уверенностью в себе. Питер, поначалу собиравшийся отчитать ее за недостойное поведение, растерялся.

– Чем я могу помочь? – спросил он после небольшой паузы.

Эйлин закусила губу. Какие мысли проносились в тот момент в этой хорошенькой головке – Питеру было неизвестно. Но он жаждал выяснить причину ее визита. Может быть, она раскаялась и хочет вернуть все обратно? Не то чтобы это было возможно, слишком велико было нанесенное оскорбление, но Данн знал, что на раненое самолюбие его брата будет пролит тогда целительный бальзам. К тому же, может быть, чувство Патрика настолько велико, что он простит Эйлин.

– Мне сообщили, что вы хотите побеседовать со мной, – напомнил он девушке совсем не тем суровым тоном, каким планировал.

– Я хотела сделать вам предложение, – сказала Эйлин наконец и тут же покраснела, сообразив, что ее слова прозвучали двусмысленно.

Вид раскрасневшейся девушки был способен тронуть даже каменное сердце. Питер Данн таковым не обладал, поэтому неудивительно, что он смягчился.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – любезно предложил он Эйлин.

Когда они оба устроились – он за своим столом, она в кресле напротив, он спросил:

– Итак, о каком предложении речь?

– У меня есть идея насчет одной рубрики в вашем журнале, – начала Эйлин. – Мне кажется, это было бы очень интересно.

Питер был поражен до глубины души. До последнего момента он не сомневался, что визит Эйлин как-то связан с событиями двухмесячной давности. Он представлял себе сцену со слезами и раскаянием, себя в роли праведного утешителя. Ни на секунду он не мог вообразить, что она пришла поговорить совсем по другому поводу.

– Вы хотите на меня работать? – воскликнул он с сарказмом.

Эйлин кивнула.

– Мне нужна работа, – непринужденно пояснила она. – Я недавно переехала в Нью-Йорк и хотела бы заниматься журналистикой.

Питер почувствовал, как в нем закипает гнев.

Эта девчонка с непостижимой легкостью разрушила мир и покой двух уважаемых семей, сделала посмешище из его брата, а теперь утверждает, что он должен дать ей работу, как будто ничего не произошло!

– Но вы же не журналистка, – проговорил Питер язвительно.

– Нет, – согласилась Эйлин. – Но я научусь.

Питер фыркнул. Самоуверенность этой особы действует на нервы! Я проучу ее как следует, мрачно решил он про себя. Чтобы в следующий раз думала хорошенько, прежде чем делать что-либо.

– И что же вы можете мне предложить? – поинтересовался он.

Эйлин истолковала его интерес в свою пользу и принялась объяснять ему свою идею:

– Я думаю, будет здорово, если в мужском журнале появится рубрика о мифах, существующих в мужском сознании относительно женщин. Можно придумать какое-нибудь хлесткое название. «Все о ней», например. Или «Что ты знаешь о женщине?». Я брала бы ситуацию из жизни и раскладывала бы ее по полочкам. Что думает мужчина, что думает женщина. Как это выглядит с разных сторон. Конечно, мужскую точку зрения мне бы помогал изложить какой-нибудь сотрудник «Максистиля». По-моему, это было бы очень интересно.

Питер тоже так думал. Свежо и оригинально.

Но согласиться с Эйлин? Никогда.

– Неплохая идея, – процедил он с кислой физиономией. – Ничего особенного, но для новичка годится…

Лицо Эйлин вытянулось. Она рассчитывала на иную реакцию.

– Но вы понимаете, что мы не можем рисковать репутацией журнала ради сомнительного опыта, – продолжал Питер.

Эйлин удержала резкие слова, которые сами просились на язык.

– «Максистиль» постепенно набирает обороты. Один неверный шаг – и мы в пропасти, – драматизировал Питер.

– Но риск совсем небольшой, – произнесла Эйлин. – Мы сразу поймем по реакции читателей, понравилась им новая рубрика или нет.

Разве в этом деле можно обойтись без экспериментов?

Местоимение «мы» неприятно резануло слух Питера.

Эта девица уже не сомневается в своей победе, думал он, хмуро разглядывая Эйлин. Кажется, она нуждается в хорошей встряске.

– В любом случае, мне нужно посоветоваться с остальными, – заявил он вдруг. – Я созову своих ближайших коллег и партнеров, и мы вместе подумаем, есть ли смысл в вашем предложении.

Эйлин заметно растерялась. Несмотря на всю свою браваду, она похолодела при мысли, что сейчас ей придется выступать перед целым собранием мужчин. Они все будут настроены против нее. Это несомненно. Раз ей не удалось убедить одного Питера, что сможет она сделать, когда на нее будут устремлены несколько пар мужских глаз?

– Вас что-то не устраивает? – любезно осведомился Питер, видя волнение девушки.

– Н-нет. – Эйлин тряхнула головой. – Если вы не можете принять решение самостоятельно, я буду рада побеседовать с вашими коллегами. – Питер закусил губу. Что она себе позволяет!? Не можете принять решение самостоятельно? Да он ее с грязью смешает! – Вскоре все собрались в комнате для переговоров. Эйлин бросало то в жар, то в холод. Взгляды мужчин, сидевших напротив нее, были очень красноречивы, и она впервые пожалела о том, что решила обратиться к Питеру Данну. Это была неудачная идея. Но развернуться сейчас и сбежать? Ни за что! Она не доставит такой радости Питеру, который глядел на нее с нескрываемой насмешкой.

– Господа, я пригласил вас, чтобы вы выслушали предложение этой молодой особы.

Мисс Эйлин Донахью, – выговорил Питер с легким оттенком презрения. Все собравшиеся сразу поняли, как он относится к просительнице. – Мисс Донахью полагает, что знает, какие материалы должны размещаться в мужском журнале…

Эйлин покраснела от досады. Нельзя было придумать лучшего способа провалить ее идею.

Все эти самодовольные типы, пожирающие ее глазами, решат, что она пришла учить их работать. Такого они, естественно, не потерпят.

– Прошу вас, мисс Донахью, изложите суть вашей идеи, – обратился Питер к Эйлин.

Она встала, сознавая, что все ее попытки будут напрасны. Но в данный момент ей ничего не оставалось делать, как начать говорить. Ее уверенность куда-то испарилась, она стала мямлить и заикаться. Слушающие ее мужчины обменивались ироническими взглядами, и Эйлин почувствовала, что готова провалиться от стыда сквозь пол.

Как ни странно, это придало ей сил. Эйлин рассвирепела и начала говорить с большим убеждением. Насмешки в глазах ее слушателей стало меньше. Ей удалось почти невозможное – неблагоприятное впечатление, которое произвели слова Питера Данна, постепенно сглаживалось.

Питер тоже понял это, И совсем не обрадовался. Он внезапно осознал, что это собрание было не самой хорошей идеей. В своем желании покарать Эйлин он забыл о том, что другие не знают о ее поступке и будут смотреть на нее как на молодую красивую женщину, излагающую очень интересную мысль. Каждый из них будет не прочь пофлиртовать с Эйлин, если она начнет работу в «Максистиле». Этого Питер допустить не мог.

После того как Эйлин закончила, он вновь взял слово. И у присутствующих не осталось ни малейшего сомнения – Питер Данн не желает, чтобы Эйлин воплотила свою идею в его журнале. Он говорил язвительно и пылко, высмеивая все слабые стороны ее проекта и превращая мелкие недочеты в гигантские недостатки.

Многие могли бы поспорить с Питером, но никто не осмеливался противоречить ему. Лишь Максимилиан Гриффит наблюдал за другом со снисходительной полуулыбкой. Он сразу понял, что за энтузиазмом Питера скрывается нечто большее, чем желание высмеять предложение этой очаровательной девушки. Все же остальные мечтали о том, чтобы поскорее очутиться вне переделов комнаты для переговоров.

Эйлин Донахью было отказано в ее просьбе.

Питер не захотел протянуть ей руку помощи, и она прекрасно понимала почему. Эйлин не винила Питера.

Разве что она думала иногда, что он мог поступить с ней более благородно и не выставлять на посмешище.

Неудивительно, что сейчас, встречаясь с Питером в «Максистиле», Эйлин чувствовала определенную неловкость. Она знала, что он не желает работать с ней, и лишь влияние Максимилиана удерживает его от того, чтобы не указать ей на дверь. Но Эйлин слишком нуждалась в работе, чтобы позволить сантиментам восторжествовать.

К тому же она на самом деле была уверена в том, что ее проект ждет успех, а, следовательно, журнал и Питер Данн только выиграют от этого.

6

Через два дня в «Максистиле» выдалось особенно нелегкое утро. Слишком много дел свалилось сразу, и Питер с Максимилианом не вставали из-за стола до самого обеда, решая различные проблемы.

– Кстати, у нас весь материал готов для нового выпуска? – вдруг вспомнил Питер.

Макс кивнул. Он был явно не в духе, и Питер невольно спрашивал себя, что произошло.

Обычно Гриффита не так легко можно было вывести из себя.

– А статья Эйлин Донахью?

Питер заставил себя равнодушно произнести ее имя. Раз уж они все равно стали работать вместе, то нет смысла показывать, что он терпеть ее не может.

– Отложим до следующего раза, – буркнул Максимилиан и с притворным интересом принялся листать бумаги, лежавшие на столе.

Питер внимательно посмотрел на друга. Интуиция подсказывала ему, что он напал на верный след. Плохое настроение Макса явно связано с Эйлин.

– Она обещала подготовить статью уже к этому выпуску, – сказал он спокойно. – Я рассчитывал на это. Неужели она ничего не принесла?

– Статья готова. – Макс по-прежнему не отрывал глаз от бумаг. – Просто мне она показалась недостаточно интересной. Эйлин будет ее дорабатывать.

– Погоди. – Питер облокотился о стол. – «Максистиль» выходит два раза в месяц. И если она постоянно будет дорабатывать свои материалы и не сдавать их вовремя, у нас будут проблемы. Мы открываем рубрику или нет?

– Пит, поверь мне, больше такого не будет. – Максимилиан отложил бумаги в сторону. – Я проглядел статью, как только пришел на работу. Она неудачная.

Макс вымученно улыбнулся. Питера стало разбирать любопытство.

– Я хотел бы взглянуть.

– Не стоит.

– И все-таки я имею право знать. Не забывай, ты сам настаивал на том, чтобы Эйлин стала работать у нас. Если ты принял человека, который абсолютно не умеет писать, лучше признать это сразу. Может быть, мы подберем для нее еще что-нибудь. Если это так важно для тебя…

Максимилиан поджал губы. Насмешка Питера попала в цель. Значит, Питер считает, что он влюбился в Эйлин и взял ее на работу, чтобы заслужить ее благосклонность? Это было очень обидно. Особенно учитывая то, что это недалеко от правды.

– Если ты намекаешь на то, что я предложил ей работу, чтобы…

– Помочь ей. – Питер не дал ему договорить.

Раздувающиеся ноздри Макса свидетельствовали, что он очень воинственно настроен. – Если ты принесешь мне ее статью, я сразу разберусь что к чему.

Максимилиан встал и вышел из его кабинета. Через пять минут он вернулся и протянул Питеру несколько машинописных листков. Потом отошел к окну и стал внимательно разглядывать что-то на улице.

Питер погрузился в чтение. Первый же абзац убедил его в том, что Эйлин ни капли не преувеличивала насчет своих литературных способностей. Язык был живым и образным, тема – увлекательной и интригующей. Эйлин озаглавила свою статью «Первое впечатление, или что на самом деле думает женщина, когда вы считаете, что поразили ее в самое сердце». Она детально описала несколько жизненных эпизодов, в которых главную роль играли мужчины. Все они были очень разными, но объединяло их одно – невероятная самоуверенность и самовлюбленность. Каждый из них не сомневался в том, что производит самое благоприятное впечатление, в то время как стороннему наблюдателю было ясно, что реакция женщины далека от восхищения.

Питер не мог сдержать улыбку. Эйлин удалось невозможное – она посмеялась над мужчинами, но не обидно, а ласково. Она поддела, но не оскорбила, и Питер вполне мог представить себе мужчину, читающего эти строки и бормочущего себе под нос: «Хотел бы я глянуть на эту самую Эйлин Донахью, как она только додумалась до такого!».

– По-моему, это очень интересно, – сказал Питер, посмеиваясь. – Я недооценил Эйлин. Это должно понравиться читателям…

Максимилиан по-прежнему не поворачивался к нему.

– Макс, в чем дело? – удивился Питер. Ты всегда любил хорошую шутку…

И тут он понял. В своей статье Эйлин высмеивала не выдуманных мужчин, а вполне конкретных людей. Упоминался там и высокий богатый красавец, вполне распространенный тип, умный и интересный собеседник, но слишком занятый самим собой, чтобы обращать внимание на чувства других. Питер проглядел статью и нашел это место. Да, сомнения быть не может. Максимилиан узнал себя и смертельно обиделся. В сообразительности ему не откажешь.

– Макс, это очень хорошая статья, – твердо сказал Питер. – Мы поместим ее в этом выпуске. Рубрика «Что ты знаешь о женщине?» будет открыта.

– Поступай, как хочешь, – процедил Максимилиан, не оборачиваясь.

– Значит, ты на нее обиделся, – подвел итог Питер. – Не ожидал я от тебя такого. Ты ведь сам ее привел. Возьми себя в руки, Макс!

– Я не обиделся! – отрезал Максимилиан.

Он развернулся к Питеру, его глаза гневно горели. – Я не позволю, чтобы какая-то девчонка высмеивала меня!

– Ну, во-первых, никто не догадается, кого она имела в виду, – вздохнул Питер. – Во-вторых, ты всего лишь один из персонажей. В-третьих, может быть, это и не ты…

Страдание исказило лицо Макса. Нет, сцена в ресторане была описана слишком правдиво и детально, чтобы оставались какие-то сомнения.

– Ладно, тебе виднее, – кротко продолжил Питер, увидев выражение лица друга. – Все равно ты не должен принимать это слишком близко к сердцу. Будь выше, докажи ей, что на самом деле ты совсем не такой… И, может быть, в следующем номере появится статья о том, как женщина любит.

Питер говорил и не понимал сам себя. Он, который недавно бушевал и бесился от одной лишь мысли о том, что Эйлин работает в его журнале, оправдывает ее сейчас в глазах Макса.

А ведь только что у него появился удачный предлог выставить Эйлин из «Максистиля». Можно сыграть на самолюбии Максимилиана, и он не станет противиться. Но статья и вправду была хороша…

– А, мне нет никакого дела до этой девицы! – воскликнул Макс. – Я просто разозлился, когда понял, что она решила посмеяться надо мной.

– А почему бы и нет? – спросил Питер, с трудом сохраняя серьезный вид. Он впервые видел Максимилиана в таком расстройстве. – Поверь мне, Эйлин Донахью способна на самые неожиданные поступки. Если ее насмешка над тобой поднимет рейтинг журнала, то можно поступиться самолюбием…

– Но два месяца назад ты не был готов пожертвовать своим самолюбием и взять на работу столь замечательного сотрудника, – язвительно напомнил ему Макс.

– Это совсем другое, – побледнел Питер. Эйлин оскорбила не меня лично, а моих родственников, и я не мог простить ее…

– А что произошло, Пит? – Максимилиан прошелся через всю комнату и присел на краешек стола. – Что натворила эта девчонка в тот раз?

– Она должна была выйти замуж за моего двоюродного брата Патрика и без объяснений сбежала от него в церкви, – отчеканил Питер.

Макс ахнул. Он хорошо знал своего друга и представлял себе, какой удар такой поступок мог нанести его семье.

– Все были в шоке, – продолжил Питер с горечью. – Целый месяц только и говорили о побеге Эйлин. Представляешь? Мой брат стоит у алтаря и ждет ее, а ее нет. Гости, родные – ждут все. А ее нет.

– Да уж, – пробормотал Максимилиан. – Сумасбродная девчонка.

– Не то слово, – криво усмехнулся Питер. – Надо знать наших дублинских знакомых, чтобы полностью представить себе, что там творилось.

– А ее семья?

– Они тоже пришли в ужас. Но даже им Эйлин не сочла нужным ничего объяснить. Она просто исчезла, и только через некоторое время выяснилось, что она уехала в Нью-Йорк.

– Поэтому ты и обошелся с ней так сурово, – задумчиво проговорил Макс. – Если бы я знал об этом с самого начала…

– Ты бы не привел ее в «Максистиль»? – усмехнулся Питер.

– Не знаю, – покачал головой Максимилиан. – Наверное, у нее были причины поступить именно так. Не торопись ее осуждать.

– Я не должен осуждать ее? – воскликнул Питер. – Эта девчонка выставила ирландских Данное на посмешище, а я должен быть снисходителен к ней!

– Тогда давай укажем ей на дверь, – предложил Максимилиан не моргнув глазом. – Сделаем вид, что она никогда не приходила к нам.

Минуту друзья молча смотрели друг на друга.

– Ну уж нет, – улыбнулся Питер. – Пусть все остается так, как есть. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Хорошо. – Лицо Максимилиана расслабилось. – Как знаешь. Но я ей этого не прощу.

– Чего мы только не прощаем женщинам, – засмеялся Питер. – Но ее статья действительно хороша.

Максу ничего не оставалось делать, как согласиться с другом.

Вечером того же дня Питер навестил свою невесту. Он застал Марджори одну дома, и она тут же с превеликим удовольствием забралась к нему на колени.

– Как твои дела? – проворковала она.

Питер принялся рассказывать ей о новом выпуске журнала, не забыв и об успешном опыте Эйлин.

– Эйлин Донахью? – повторила Марджори, наморщив гладкий лоб. – Та самая, которая приходила к тебе несколько месяцев назад?

Питер подтвердил. Он уже успел забыть, что назвал Эйлин красивой и что Марджори очень не понравилось это. Сейчас он надеялся, что она разделит с ним радость, которую он испытывал каждый раз, когда в «Максистиле» появлялся стоящий сотрудник.

– И ты так легко простил ее, что позволил работать в журнале? – уточнила Марджори.

– Максимилиан нанял ее тайком от меня, – был вынужден пояснить Питер. – Но потом я согласился с ним. Журнал не должен страдать.

Если у Эйлин все получится, то от этого выиграем мы все.

– Максимилиан Гриффит слишком много себе позволяет, – фыркнула Марджори и встала с колен Питера. – Он совсем распустился.

Она чувствовала необъяснимую тревогу. Эта женщина, Эйлин Донахью, которая так бессовестно обошлась с его кузеном, будет работать с Питером… Кто знает, может быть, она специально сбежала от одного брата, чтобы соединиться с другим?

Марджори была патологически ревнива и в самых простых действиях других женщин усматривала желание поймать Питера Данна в свои сети.

– Макс – мой компаньон и имеет право принимать решение по найму персонала, – спокойно сказал Питер, наблюдая за разгорячившейся девушкой. Он не мог понять, чем вызван такой всплеск эмоций.

– Ты должен ее уволить, – безапелляционно заявила Марджори.

– Почему? – Питер почувствовал раздражение. С какой стати она указывает ему, что он обязан делать?

– Она опозорила твою семью.

– Мы в Нью-Йорке, а не в Дублине.

– Ты не должен идти на поводу у Гриффита и выполнять все его желания. Ты главнее его.

Твой пакет акций намного больше.

Это было таким ребячеством, что Питер невольно рассмеялся.

– Это мое решение. Эйлин остается. Ее статья великолепна.

– Ты надо мной издеваешься? – рассвирепела Марджори. – Я знаю, в чем дело. Ты не собираешься избавляться от этой девицы, потому что она тебе понравилась и ты не прочь переспать с ней!

Питер вскочил с дивана. Он несколько раз сталкивался с приступами ревности у Марджори, которые заканчивались слезами и бурными примирениями. Но сейчас она превзошла саму себя в глупости обвинений.

– Перестань, – проговорил он сурово;

– Почему? Правда глаза колет?

Марджори стояла напротив него, упершись руками в бока. Как ее уродует гнев, невольно подумал Питер. Она становится похожа на молодого бычка…

– Ты говоришь глупости. – Он попытался воззвать к ее здравому смыслу. – Мне нет никакого дела до Эйлин Донахью. Если ею кто-то интересуется, так это Макс…

– О, конечно, несравненный Максимилиан Гриффит! – негодующе воскликнула Марджори. – Он у вас известный специалист по женской части. Скажи, вы с ним уже продумали детали мальчишника перед нашей свадьбой? Какое место там отведено Эйлин Донахью?

Питер сжал кулаки. Марджори менялась на глазах. От воспитанной привлекательной девушки не осталось и следа – перед ним была грубая, распущенная девица, с багровыми щеками и налитыми кровью глазами.

– Ты не в себе, Мардж, – твердо сказал он. – Я зайду в другой раз.

Он развернулся и вышел, не обращая внимания на ее протесты и слезные заверения, что она больше не будет так себя вести. На улице накрапывал мелкий дождик, и раздражение Питера усилилось. И зачем его понесло сегодня к Марджори? Только все настроение испортила ему его милая невеста. Питер взял за правило никогда не действовать под влиянием момента, но в данный момент его так и подмывало вернуться в ее квартиру и сказать, что между ними все кончено.

Подумать только, решила приревновать меня к Эйлин, кипятился он, спускаясь в подземный гараж за своей машиной. И слова ведь какие нашла…

Питер завел свой «додж» и выехал на улицу.

Дождь усилился, и он чуть притормозил, прикидывая, куда бы направиться. Он отменил все свои дела ради встречи с Марджори, а теперь получалось, что ему абсолютно нечем заняться.

Он медленно поехал по улицам, с любопытством приглядываясь к спешащим домой пешеходам, Вот пожилая женщина под большим зонтом, несет сумку с продуктами и явно не торопится. Дождь ее не пугает.

А вот несколько девчонок в школьной форме, почти бегут, закрывая головы учебниками.

Питеру вдруг захотелось вылезти из машины и ощутить прохладные струи воды. Он даже стал высматривать себе место для парковки, но тут же одернул себя. Хорошо бы он выглядел! Солидный мужчина в дорогом костюме, бегающий под дождем как мальчишка. Марджори это шокировало бы.

Питер с сожалением поехал дальше. Марджори. Такая понятная и привычная, если бы не ее дурацкая ревность. Он так хорошо знает ее, что может предсказать ее реакцию на любое событие. С ней не надо быть готовым ко всяким неожиданностям. Она не бросит его в церкви, как Эйлин его двоюродного брата.

Как приятно сознавать ее надежность. И как скучно.

Не смей называть Марджори скучной, приказал себе Питер. Сегодня она доказала тебе, что может быть не только рассудительной, но и неистовой.

И все равно трудно представить себе Марджори Форрестер стоящей под проливным дождем и подставляющей свое лицо потокам воды в центре улицы, как это делает девушка в легком желтом плаще…

Питер резко нажал на тормоз. Он узнал девушку в желтом плаще. Напротив большого супермаркета, не обращая внимания на прохожих, раскинув руки и подняв к небу лицо, стояла Эйлин Донахью.