Текст книги "Ведьма для Рыжего (СИ)"
Автор книги: Виктория Каг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Виктория Каг
Тёмный Артефактор. 2. Ведьма для Рыжего
Аннотация
**История Саманты и Вархана из «Тёмного Артефактора»**
Несколько лет назад я обидела мужчину, которого любила больше жизни. А теперь от него, похоже, зависит моё будущее. Моё и моей маленькой дочки. Я не умею просить, а он не умеет прощать. И только Многоликой известно, спасёт нас или погубит тот, кого теперь называют Огненный Варх.
ХЭ.
=1=
– Эй, Рыжий, смотри, как я могу! – весело кричу я, поймав удивлённый взгляд Вархана, и, вскочив на перила, делаю шаг со второго этажа.
Вниз. К нему.
Мгновение полёта и жёсткие руки мужчины прижимают меня к груди, не дав коснуться пола ногами. Его сердце под моими ладонями колотится так неистово, словно, вот-вот проломит рёбра.
– Сумасшедшая! – рычит он и встряхивает меня так, что клацают зубы, а я тихо смеюсь, глядя, как гримаса ужаса сползает с его лица, сменяясь бешеной, всепоглощающей злостью. – Ты абсолютно, совершенно ненормальная!
В его глазах пожар. Пламя, сметающее всё на своём пути. Они такие же рыжие, как его длинные волосы. И тёплые, как огонь, которым он управляет столь виртуозно, словно, когда-то был рождён в жерле вулкана. Он и сам, как вулкан – мой невозможный и до боли родной мужчина.
– Ты с ума меня сведёшь! – шипит Вархан и цепляет пальцами мой подбородок, не давая отвести взгляд. – Знаеш-шь, как это называется?!
– Доверие? – тихо выдыхаю прямо ему в губы. – Любовь?
И сама тянусь за поцелуем. Сладким, жарким, обнимающим саму душу.
– Ведьма! – с полустоном рычит Варх, прижимая меня ещё ближе, до боли в рёбрах и сбитого дыхания. – Любимая. Ненормальная. Моя!
И меня кроет. Шквалом эмоций. Жаром прикосновений.
Его руки, губы – они везде! Чертят огненные дорожки на моей коже. Клеймят поцелуями и воспламеняют кровь. Мурашками рассыпаются по телу, заставляя вспыхивать под зажмуренными веками звёзды, ярче тех, что сияют в полночь на небосклоне.
Я не замечаю, как мы оказываемся в спальне. Как одежда пеплом оседает на дорогой ковёр. Зато чувствую, как ласкают спину прохладные простыни, а по ногам, бёдрам и животу скользят жёсткие, чуть шероховатые пальцы и сухие, обжигающе-горячие губы.
– Вархан! – выдыхаю я, понимая, что на большее не способна. – Пожалуйста!
– Не так быстро, сладкая, – многообещающе шепчет он, дыханием касаясь шеи и нежного уха. – Ты ещё недостаточно наказана за мои истрёпанные нервы.
И снова огонь, пожар, лава. Снова огненные цветы, распускающиеся на коже. Спутанные пряди, в изысканной ласке скользящие по лицу, груди, плечам. Сбитое дыхание – одно на двоих. И сплетение тел в древнем, как мир, танце.
Так остро. Так сладко. На грани.
Я стону, захлёбываюсь криками и сгораю дотла в ослепительном экстазе, чтобы возродиться вновь и заглянуть в его рыжие глаза, видя в них своё отражение.
Всегда.
=2=
После мы лежим на кровати и молчим, наслаждаясь отголосками нашей страсти, пока в голову Вархана не влетает очередная разрушительная мысль. Он рывком опрокидывает меня на подушки и долго что-то высматривает в глубине моих глаз, а затем, уткнувшись носом в мою ключицу, с чувством печатает каждое слово:
– Если ты. Ещё хоть раз. Заставишь меня так волноваться… Я не знаю, что с тобой сделаю!
– А я знаю, – лизнув его в скулу, нагло шепчу ему прямо в ухо. – Будешь любить, на руках носить и никому не отдавать.
– Кстати, об этом…
Игривое настроение сдувает, как порывом ветра. Варх садится, опираясь лопатками на деревянную спинку кровати, складывает руки на груди и сверлит меня своим невозможным, пламенным взглядом.
– Как долго за тобой будет таскаться этот, – он сглатывает непечатное слово и, скривившись, добавляет: – Лис!
– Да забудь ты про него. Он ничего для меня не значит, – беспечно отмахиваюсь я и укладываю голову к Вархану на колени. – Уверена, ему скоро надоест. В конце концов, я доступно ему объяснила, что ведьмы не выходят замуж.
– Саманта… – начинает Рыжий, но я подскакиваю, зажимая ему рот ладонью.
– Не нужно, прошу! Мы ведь это обсуждали! Никакой свадьбы! Я не могу безболезненно выйти из Ковена, по крайней мере, сейчас. Я же говорила!
– Говорила, – на мгновение прикусив мои пальцы, глухо выдыхает мужчина, – но меня бесят ваши правила! Откроешь свои лавки, и я решу этот вопрос. Пусть сами варятся в этом… соусе, а у нас будет шикарная свадьба, много детей и огромный дом. Не меньше, чем у Харрета с твоей Ро.
– Знаешь, Варх, меня тоже многое бесит! – начинаю заводиться я. – Например, твоя привычка командовать и решать всё за меня! Ты, вообще, собирался спросить, чего хочу я?!
Он злится. По волосам мечутся огненные искры, и мужчина встаёт, чтобы не сжечь третью кровать за неделю. Быстро натягивает запасную одежду, что незаметно перекочевала в мой шкаф, и это тоже меня бесит! Я ничего не имею против, но спросить-то можно?!
Чувства – это прекрасно, но нас должно объединять что-то ещё, кроме занятий любовью и бесконечных скандалов. Например, взаимопонимание и уважение друг к другу. Хотя бы в малых дозах!
– Поговорим позже, – тем временем, бросает Рыжий и склоняется для поцелуя, но я обиженно уворачиваюсь, и губы мажут по скуле, оставляя невидимый росчерк на моей коже.
Хлопает дверь, и я падаю на подушку, позволяя себе поплакать. Снова.
Вот так всегда. Стоит отгореть пламени, как вокруг остаётся лишь горький пепел. Выжженная пустыня. Именно так я ощущаю себя в такие моменты. Я люблю Вархана. Безмерно. Но временами… Временами мне кажется, что эта любовь токсична. Она отравляет нас своим ядом, сводит с ума, толкая в объятия друг друга и заставляя плавиться от страсти и желания, а затем обухом бьёт по голове, открывая глаза на то, какие мы всё-таки разные.
=3=
Стук в дверь вырывает меня из раздумий, и я, забыв обо всём, радостно несусь открывать, надеясь, что Рыжий вернулся, и мы, наконец, поговорим, как нормальные люди.
Рыжий действительно вернулся, да не тот.
– Чего тебе? – рычу я на доставучего оборотня, но тот и бровью не ведёт, поедая меня взглядом.
И только сейчас я осознаю, что на мне лишь тонкая простынь, в которую я завернулась на бегу, моя кожа пестрит следами нашей с Вархом страсти, а чувствительный нюх оборотня уже подсказал ему, чем я занималась полчаса назад.
Щёки слегка алеют от смущения, но я тут же беру себя в руки и злобно повторяю вопрос.
– Нужно поговорить, – бросает лис, а его губы кривятся в едкой ухмылке.
Сейчас он до боли напоминает Вархана. Такой же рыжий, наглый и самодовольный. И злость снова подступает прямо к горлу.
– Облезешь, – шиплю я и разворачиваюсь, закрывая дверь, но моя беспечность снова меня подводит.
Миг – и оборотень вталкивает меня в дом, залетая следом, рывком наматывает мои волосы на кулак и злобно шипит в ухо:
– Поверь, это в твоих же интересах, ведьмочка. Не советую делать глупости, если не хочешь, чтобы кто-то пострадал. Например, твой любовник. Или, может, мне начать с твоей маленькой подружки? Хотя, нет. У меня есть идея поинтересней. И я даже начал воплощать её в жизнь. Ты оценишь.
– Пошёл ты! – рычу в ответ, жалея, что именно в этот момент со мной нет ни одного артефакта, Крах улетел на охоту, а моя магия на мерзавца просто не действует! Подготовился, гад…
Пытаюсь вырваться, лягаюсь и царапаю его руку, брыкаюсь и пинаюсь, но тщетно. Лис – жилистый, гибкий, гораздо сильнее и выше меня. Я ругаюсь, кричу, призываю на его голову проклятья, но он лишь сильнее сжимает кулак и пригибает меня к полу.
А затем происходит то, что раскалывает мою жизнь на “до” и “после”.
– Зря ты так, – шипит оборотень, – я ведь хотел по-хорошему, – и под ноги мне летит артефакт, над которым мгновенно разворачивается картинка.
Отец, избитый, в мелких порезах и ссадинах, из которых всё ещё сочится кровь, стоит на краю причала. Его руки связаны за спиной, а к ногам привязан камень. Вдали похоронным факелом пылает корабль и слышны крики паникующих людей.
– Папа! – выдыхаю я, но он точно меня не слышит.
– Хорошо запомни этот момент, ведьма. Возможно, это – последний раз, когда ты видишь папочку живым, – вкрадчиво тянет рядом с моим ухом лис, а по моей спине волной пробегают мурашки омерзения и ужаса – дикого, неуправляемого, животного. – Одно моё слово – и он камнем пойдёт ко дну, а огонь перекинется на остальные корабли, не щадя никого. Мессира Вейна обвинят в халатности и побеге от правосудия. Его имя будет опозорено, а твои лавки мы изымем, возмещая нанесённый гибелью флота ущерб. Правда, часть его тебе ещё придётся и отработать, но... Закон есть закон. Как видишь, я честен с тобой, и позволяю самой сделать выбор.
– Чего вы хотите? – цежу сквозь зубы, лихорадочно прокручивая в голове варианты спасения, но в упор не вижу ни одного. – Почему просто не заберёте эти треклятые лавки? Почему вам нужна именно я?
– Ты ведь уже знаешь, – насмешливо тянет шантажист. – Видишь ли, Саманта, без твоего непосредственного участия, в этом нет смысла. По законам Сойфира лисам запрещено открывать больше двух лавок в одном городе.
– Действительно, с чего бы это, – язвительно выдыхаю я и прикусываю язык, но оборотень великодушно делает вид, что ничего не заметил:
– Волки не любят делиться. Да и вы, люди, тоже. Но, если ты станешь моей женой… О, тогда у нас будут совершенно иные перспективы. Ты – человек. С сойфирским гражданством и патентом на открытие целой сети косметических лавок, которые позже можно будет расширить. Золотая жила!
В его голосе проскальзывают мечтательные нотки, а я шиплю, испытывая чувство гадливости.
– Такого прецедента ещё не было, чтобы женщина добилась так много в мире мужчин, – становится вдруг серьёзным лис, – и мы не можем упустить свой шанс. Официально ты останешься владелицей всего своего имущества, неофициально – будешь делать то, что мы скажем. Ну и, конечно, флот твоего папеньки сыграет свою роль. Товары нужно же на чём-то доставлять. В общем, ты удобна нам во всех этих смыслах. Идеальный план. Идеальная женщина. Мне нравится, – и быстро проводит языком по моему уху, с лёгкостью уворачиваясь от удара локтём.
– И какой же в этом мой интерес? – сипло спрашиваю я и передёргиваю плечами, представив перспективы.
– Твой папенька останется жив. Твой любовник и подружка – тоже. А ты станешь всеми уважаемой леди, одной из самых богатых не только в Сойфире и Сардолле, но и на всём Лейдаре. Ну, и сможешь заниматься своим любимым делом, конечно. Так и быть, я позволю тебе эту маленькую вольность.
– Как великодушно, – язвительно выплёвываю я. – А не боитесь моей мести? – превозмогая боль, с трудом поворачиваю голову и заглядываю в безжалостные, по-лисьи хитрые, хищные глаза. – Что, если я обращусь в Ковен? В СРМП? В Совет? Или попросту сживу тебя со света, оставшись богатой вдовой? Да тот же Вархан убьёт тебя, не моргнув и глазом! Оно того стоит, а?
– Умру я, и за тобой придут другие. Это – решение целого клана, – спокойно отвечает оборотень, – но спасибо, что предупредила. Я внесу запрет на озвученные тобой варианты в договор, который мы сразу же скрепим обоюдной клятвой. Я ведь говорил, что у нас всё по-честному?
– Почему я должна верить, что мой отец всё ещё жив? За время, что сюда добиралась запись, всё могло измениться тысячу раз, – задаю я встречный вопрос.
– Её перебросили мини-порталом пять минут назад. Но можешь спросить у отца всё сама, – пожимает лис плечом и отпускает мои волосы, прижав к шее нож одной рукой и протянув артефакт связи – другой.
– Дочка! – слышу надтреснутый голос отца, плеск волн и далёкий рёв пламени на заднем фоне. – Не соглашайся! Не нужно портить се…
Договорить он не успевает, потому что лис забирает артефакт из моей ладони и рывком разворачивает меня к себе, заглянув в глаза.
– Решай сейчас, Саманта. “Да” – и все будут жить. “Нет” – и мы всё равно получим своё, а ты просто будешь выполнять наши приказы и до конца своей жизни мучиться тем, что могла всех спасти и не сделала этого. Поверь, как муж, я не так уж и плох, а жизнь твоя будет о-очень долгой. Наш Клан об этом позаботится.
И я понимаю, что мне не оставили выбора. Загнали в угол, вынуждая сделать этот шаг. Вот только, кто сказал, что всё действительно будет так, как они этого хотят? Они просто не представляют, что такое гнев ведьмы. Но я покажу им. И обязательно выберусь из ловушки. А пока…
– Да, – выдыхаю я, и перед моим лицом, прямо в воздухе, разворачивается свиток с договором.
Внимательно читаю, запоминаю некоторые пункты и спадаю с лица, понимая, что всё будет гораздо сложнее, чем я думала. Впрочем, разве у меня есть выбор? Закусываю губу и размашисто ставлю подпись в конце, надеясь, что у меня будет хоть немного времени, чтобы придумать, как всё объяснить дорогим мне людям и убедить их не влезать в это, пока я не разберусь со всем сама.
В душе – выжженная пустыня, над которой раскалённым солнцем висит осознание того, что я только что всех спасла. Всех, кроме себя самой. Но на свою жизнь мне плевать. Сейчас гораздо больше меня волнует то, сможет ли Вархан за такое простить. Дождётся ли, пока выскользну из ловушки и смогу рассказать ему правду?
– А теперь – скрепим наш договор поцелуем, – самодовольно тянет лис, убирая нож от моего горла, и хитро щурит на меня жёлтые в крапинку глаза. – Давай, Саманта. Смелее. Поцелуй своего будущего мужа.
И я чувствую, что магия договора не оставляет мне выбора, толкает в объятия оборотня, требуя выполнить его приказ. Я встаю на цыпочки и тянусь к ненавистным губам, глотая горькие слёзы, а сзади рвёт душу на части разъярённый рёв:
– Что здесь происходит?!
=4=
Пять лет спустя…
– Леди Сабир, леди Сабир!
Запыхавшийся слуга врывается в кабинет после короткого стука, и я удивлённо вскидываю бровь, отложив договор о поставке мелиссы на край стола.
– К вам посети…
– Мы сами о себе доложим, – звучит властный голос из-за его плеча, и в комнату входят три женщины в длинных тёмных платьях.
– Верховная, – я встаю и слегка склоняю голову, лишь обозначив полупоклон. – Можешь идти, Ричи. И прикажи подать сюда чай.
– Слушаюсь, госпожа, – облегчённо выдыхает слуга и растворяется в полутёмном коридоре.
– Присаживайтесь, – киваю я ведьмам на кресла для посетителей, сама же опускаюсь на своё место, степенно разгладив складки на чёрном, траурном платье. – Чему обязана визитом столь высоких гостей?
– А ты изменилась, – игнорируя вопрос, тянет Верховная и скользит цепким взглядом по моим собранным в строгий пучок волосам и наглухо застёгнутом вороте платья.
Я хмыкаю и молчу. Да и что тут можно сказать? Что невозможно остаться прежней, прожив пять лет в аду? Что сложно искренне улыбаться и быть жизнерадостной, взбалмошной смутьянкой, воя по ночам в подушку от боли, рвущей душу на части? Они это знают.
– Сочувствую твоей утрате, – между тем, бросает Глава Сардолльского Ковена, а я хрипло смеюсь от абсурдности этих слов.
Серьёзно?! Да я счастлива! До слёз, до мурашек, до потери пульса. О таком подарке судьбы, как смерть безумца, пять лет бывшего моим мужем, я и мечтать не могла!
– И всё же. Что вам нужно? – взяв себя в руки, насмешливо спрашиваю я и благодарно киваю слуге, что тенью просачивается в кабинет и принимается разливать чай по фарфоровым чашкам.
– Мы хотим, чтобы ты помогла нам в одном деле, – дождавшись, пока Ричи уйдёт, высокомерно говорит ведьма. Так, словно, делает мне одолжение.
– Я не ослышалась? – вскидываю бровь, шалея от их наглости. – Вы просите о помощи? Меня? Вы?! Помнится, когда я, беременная, на последнем издыхании, приползла на порог Ковена, вы сказали, что свои проблемы ведьма должна решать сама, особенно, если умудрилась нарушить ваши правила и выскочить замуж, пусть и не совсем добровольно. Кстати, спасибо вам за это.
Салютую им чашкой с чаем и изгибаю губы в едкой усмешке.
– Вы преподали мне хороший урок. И я его усвоила. Выжила и научилась рассчитывать только на себя. И вам теперь советую делать то же самое.
– Не пожалеешь? – зло шипит ведьма, вцепившись в подлокотники кресла до побелевших костяшек на пальцах. – Насколько я знаю, у тебя растёт дочь. Что, если в ней проснётся твоя кровь? Без поддержки и знаний Ковена тебе не обойтись.
– Ошибаетесь, – качаю головой. – А даже, если и нет, это больше не ваша забота.
– Ну смотри, – роняет Верховная. – Второго шанса не будет. Это сейчас ты – самая богатая женщина Сардолла. Кичишься своей безнаказанностью, упиваешься призрачной властью, рассчитывая на защиту Клана. Но кто знает, что будет уже через пару месяцев или лет?
– Угрожаете? – обдаю эту троицу арктическим холодом, сузив глаза.
– Что ты, просто забочусь, – растягивает ведьма губы в лицемерной усмешке. – Скоро твой траур закончится. Думаешь, мало будет желающих прибрать тебя и твоё имущество к рукам? Думаешь, со смертью твоего мужа всё закончилось? О нет, Саманта. Всё только начинается. И Ковен мог бы помочь тебе выплыть.
– Или потонуть окончательно, – фыркаю я и жёстко добавляю: – Не интересует.
– Что ж, ты сама сделала выбор, – цедит Верховная и, не прощаясь, идёт к выходу, прихватив своих молчаливых прихлебательниц.
=5=
– Мама, кто эти тёти? – с любопытством спрашивает Аннабель, столкнувшись с ведьмами в дверях, и провожает их заинтересованным взглядом.
– Никто милая, – улыбаюсь своему рыжеволосому чуду и раскрываю объятия: – Иди сюда.
Дочка смеётся и шустрой белкой взбирается ко мне на колени, прижав маленькие ладошки к моим щекам.
– Они тебя обидели? – заглянув в глаза, с тревогой спрашивает она. – Ты грустная.
– Всё хорошо, лисёнок, – качаю я головой и целую её в кудрявую рыжую макушку. – Просто кое-что вспомнила…
– О папе, да? – склоняет голову набок Анна, а её губы дрожат, заставляя моё сердце заходиться в бешеном стуке. – Я тоже скучаю…
А затем, втянув голову в плечи, тихо шепчет мне на ухо:
– Иногда… А иногда рада, что он больше не будет тебя обижать…
Мой мудрый и серьёзный не по годам ребёнок, как бы я хотела, чтобы ты никогда этого не видела! Прижимаю дочку к себе, вдыхая нежный аромат детского тельца, и тихо плачу.
– Ничего, – шепчу ей, лихорадочно целуя растерянное личико, курносый нос и пухлые щёчки, – всё будет хорошо, лисёнок. Мы обязательно станем самыми счастливыми на всём белом свете.
– Обещаешь? – доверчиво хлопает золотыми ресницами малышка.
– Обещаю, – выдыхаю я. – Мама сильная и справится со всем, сколько бы испытаний нам ни послала судьба. Ради тебя, золотко, я готова на всё.
И я не вру.
Пять лет. Пять долгих лет я доказывала это себе и всему миру. Поднималась, когда, казалось, встать уже невозможно, и боролась, стиснув зубы до мелкого крошева. Забывала о боли, о страхе и о своей сути. Ради Аннабель. Ради себя. И ради своей несбыточной мечты.
Догадывалась ли я, что так будет, подписывая злополучный договор в тот роковой вечер? Нет. Сделала бы это снова? Да. Тысячу раз да. Что значит одна моя жизнь против сотен других? Разбитое сердце против горя десятков семей? Ничего.
Возможно, был и другой выход из той ситуации, но я его не увидела. Слишком мало мне было отпущено времени для принятия решения. И слишком хорошо Катар подготовился к той встрече.
Бессилие, злость, отчаяние. С тех пор именно они – мои верные спутники. Но особенно горькой пыткой для меня является воспоминание о лице Вархана, искажённом болью и яростью. Ведь причиной этой боли была я.
Его слова, даже много лет спустя, всё ещё звучат у меня в ушах. Как и смех Катара, наслаждающегося видом того, как чужое счастье разлетается на миллион ранящих осколков.
=6=
***
– Что здесь происходит?! – рычит Вархан, и я вздрагиваю, пытаясь отстраниться от довольного лиса.
Глотаю горькие слёзы, понимая, что он знал! Знал, что мой Рыжик вот-вот войдёт в эту дверь. С его-то слухом и звериным чутьём! И сделал это специально…
– Зачем? – стону я, пытаясь вырваться из объятий оборотня, но он до хруста в рёбрах прижимает меня к себе и шепчет прямо в губы:
– Забыла? В нашу любовь должны поверить. Все. И он тоже!
И я молчу, потому что это действительно было в договоре, но я надеялась, что решу этот вопрос раньше, чем мой огненный маг узнает о моём невольном предательстве.
– Я задал вопрос, – яростно шипит мужчина и рывком выдирает меня из объятий оборотня, а я отвожу взгляд. – Что делает здесь этот выкормыш шакала, Анта?
– Целую свою невесту, – влезает лис, ещё больше разжигая его злость, – а вот что здесь делаешь ты? – и цокает языком, обращаясь ко мне напрямую: – Что же ты, милая, не сказала своему временному увлечению, что наша свадьба не за горами, и я больше не буду терпеть твоё легкомысленное поведение? У нас был уговор. Одна твоя интрижка в Сойфире за мою прошлую оплошность в Сардолле.
– Это правда? – не обращая на него внимания, цедит любимый и встряхивает меня за плечи.
– Да, – выдыхаю, чувствуя, как умирает моя душа, бьётся в агонии и сгорает от яда моих собственных слов.
Хочу сказать что-то другое, хоть что-то! Намекнуть, оправдаться… Но лишь беззвучно открываю рот, связанная магией клятвы.
Варх рычит и, оттолкнув меня в сторону, бросается на оборотня. Они ярким клубком катаются по полу, осыпая друг друга ударами и с грохотом сбивая мебель, а я, кажется, кричу, не зная, как остановить это безумие.
– Вархан! Варх! – рыдаю я, вцепившись в его рубашку, и едва успеваю увернуться от предназначенного не мне удара. – Остановись, молю!
– Зачем? – глухо выдыхает он и на миг замирает, едва заметно поведя напряжёнными плечами, а придавленный им к полу оборотень смеётся, вытирая кровь с разбитых губ. – Я убью его. И всё снова будет как раньше.
– Нет, – рыдаю я и яростно мотаю головой. – Пожалуйста, не нужно!
Потому что помню: умрёт этот лис, вместо него придёт другой, но сначала они заберут жизнь моего любимого.
“Должен быть другой выход! Я найду его! Ты только дождись!” – мысленно кричу я, но Варх, конечно же, не слышит. И я опускаю руки. Отступаю на шаг, не зная, что делать дальше. Как выбираться из этой ловушки и строить мост через пропасть, что сейчас разверзлась у наших ног.
– Ты проиграл, Рыжий. Она – моя, – лающе смеётся лис ему в лицо и стонет от нового удара, рассекающего скулу.
Вархан же встаёт и бросает на меня ненавидящий взгляд, направляясь к выходу. У двери замирает и, саданув сбитым в кровь кулаком по косяку, хрипит:
– Почему? Почему ты сразу не сказала, что всё это для тебя лишь приключение? Зачем заставила поверить, что мы… – резко выдыхает сквозь зубы и на миг запрокидывает голову. – Сегодня ты сказала, что ведьмы не выходят замуж, и тут же подписала брачный договор. С другим. Сегодня ты для меня умерла.
И он уходит, а я падаю на колени и вою, раскачиваюсь из стороны в сторону, обхватив себя за плечи.
Я хочу, чтобы Варх взял свои слова обратно. Чтобы усомнился в том, что сейчас увидел. И хочу, чтобы никогда этого не делал.
Как дальше жить?
