Текст книги "Стикс (ЛП)"

Автор книги: Виктория Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 20

Стикс

Я ИЗО ВСЕХ СИЛ СТАРАЮСЬ наслаждаться вечером с двумя самыми важными людьми в моей жизни, но не могу перестать думать об этом мудаке и о том, когда он, наконец, появится и все испортит.

Он должен заявиться с минуты на минуту. Я чувствую это всем телом и приложу максимум усилий, чтобы защитить их обеих от него. Эта ночь вряд ли закончится хорошо, и мне не нравится, что я поставил Мидоу в такое положение.

Я пристально вглядываюсь. Жду…

Ну, давай, ублюдок, покончим уже с этим.

– Стикс! – Мама, смеясь, бросает в меня картой, пытаясь привлечь мое внимание. Это, наверное, уже раз пятый, когда ей во время игры приходится одергивать меня. Я изо всех сил стараюсь не отвлекаться сейчас, но не могу. Черт, как же сложно сосредоточиться. – Снова твой ход. Давай! Не заставляй своих дам ждать весь вечер. Это грубо.

– Простите. Я просто хотел… – Я отвожу взгляд от гостиной и готовлюсь сделать свой ход, когда входная дверь распахивается. Все за столом подпрыгивают от удивления. Включая меня, и я ненавижу свое тело за такую реакцию.

Я и так провел все детство, боясь этого человека, но с меня хватит. Никогда больше не доставлю ему удовольствия видеть в моих глазах страх. Я скорее умру, нежели позволю этому произойти.

– Ох, черт, – шепотом говорит моя мать, в панике сдвигая все карты в кучу.

Мидоу, должно быть, замечает ее беспокойство, потому что вскакивает и тоже принимается собирать карты, не задавая лишних вопросов.

– Давайте я помогу вам. – Ее руки дрожат, она дотягивается до рук моей матери и накрывает их своими.

– Я сама. Все в порядке.

Встав, разминаю шею, наблюдая, как пьяный ублюдок входит на кухню и останавливается.

Ну конечно, делай вид, будто ты не знал, что мы будем здесь. Тебе нужен этот спектакль, чтобы появился повод для злости.

Не сводя с него глаз, наблюдаю, как он допивает остатки пива и бросает пустую бутылку в раковину.

– Что за дерьмо тут происходит, Лили? – Он хватается за раковину, а после ударяет рукой по столешнице. Затем разворачивается лицом к нам. – Ты не сказала, что у нас будут гости. Я обязательно пришел бы домой сразу после работы.

Моя мама переводит взгляд с Мидоу на меня и виновато качает головой.

– Я говорила тебе вчера, помнишь? Еще собиралась за продуктами для тако…

– Черт тебя побери, – кричит он, поднимая ближайшую к нему вещь и швыряя ее через всю комнату. Его взгляд падает на карты, которые Мидоу запихивает в коробку, и я вижу, как сжимается его челюсть. – Ты, блядь, играешь в карты без меня, Лили? Иди-ка сюда. Сейчас же.

– Пошел ты, – рычу я, закрывая свою мать от его взгляда. Он не доживет до момента, когда сможет снова причинить ей боль. Пускай сделает хоть одно движение, чтобы прикоснуться к ней. – Она не обязана подходить к тебе. Никогда больше не разговаривай с ней так. Лучше тебе уйти.

– Мне лучше уйти? – Он пальцем указывает себе на грудь и заливается смехом, как всегда и делал. С таким видом, будто он неприкасаемый. Теперь уже нет. – Это мой дом. Я оплачиваю счета. Никто не указывает мне, что я могу делать в собственном доме. Даже твоя стерва-мать.

– Не смейте так говорить о ней. У вас какие-то проблемы? – Мидоу подаёт голос, заставляя моего отца обратить на неё внимание впервые с тех пор, как он вошел в дверь.

Я мгновенно напрягаюсь даже при мысли о его взгляде на ней. Его темные глаза полны того зла, которое живет в его испорченном мозгу.

– Что это еще за мелкая сучка в моем доме? – Его рука соскальзывает со стойки, он чуть ли не падает, но каким-то образом в последний момент ему удается сохранить равновесие. – Черт возьми, Лили. Я надеру тебе задницу за то, что выставила меня дураком. Подойди. Ко мне. Сейчас же.

В ярости он отталкивает меня в сторону, пытаясь добраться до матери, но я хватаю его за шею и швыряю к раковине.

– Ты никогда больше не посмеешь разговаривать с моей матерью или моей девушкой с таким неуважением. Иначе, я вырву твой поганый язык. Уяснил? – Бросаю взгляд через плечо на Мидоу, не давая отцу сдвинуться с места. – Мне нужно, чтобы вы обе вышли. Сейчас же. Забери мою маму. Что бы она не говорила, не позволяй ей вернуться.

Мидоу кивает в ответ и встает.

– Не смей, мать твою, выходить на улицу, Лили. Ты будешь здесь, пока я не скажу. Этот засранец не тронет меня и пальцем, пока ты будешь рядом, наблюдая. А как только он уберется с дороги, ты будешь моей. Останься, – требует отец.

Чувствуя, как закипает ярость, я бросаю его на пол и хватаю за горло. Сжимаю его так сильно, что он заходится в кашле.

– Посмотрим, как ты сможешь сейчас прикоснуться к ней, кусок дерьма. – Я бью ему локтем в лицо, когда он пытается оттолкнуть меня. – Давай. Ударь ее! Сделай это, ублюдок. Убери меня со своего пути. Покажи, как ты пытаешься сделать это. Врежь ей, как тогда, когда мне было десять. Заставь ее кричать и плакать, лежа на полу, пока она пыталась защитить себя. Ну же, вперед!

– Да пошли вы. Ты и твоя стерва-мать, – выдыхает он. – Она не годится ни для чего, кроме быстрого перепиха. Да и для этого уже плоха.

Кровь приливает к моему лицу, и мой кулак встречается с его скулой, обрывая слова прежде, чем он успевает закончить.

Я больше не потерплю унижений в адрес моей матери.

Чувствуя, как внутри меня разгорается пожар, я больше не могу себя сдерживать. Продолжаю избивать отца.

Единственное, что сейчас слышу, это звук удара моих кулаков об его кости. Снова. И снова. И опять, пока его лицо не становится кровавым месивом. Я чувствую, как чьи-то руки тянут меня, пытаясь отстранить от него.

Всего несколько секунд и я прихожу в себя, осознавая происходящее вокруг. Понимаю, что моя мать плачет и кричит, прося меня остановиться, а Мидоу говорит, что с него достаточно.

Они выглядят обеспокоенными, и я замечаю, что отец больше не двигается и не пытается вырваться из моей хватки.

Отпустив его горло, я пытаюсь отдышаться, в то же время пристально вглядываюсь, пытаясь понять, без сознания ли он. С ним покончено. Мидоу права – с него хватит.

Хотя, на мой взгляд, ему всегда будет мало.

Кровь покрывает его лицо и мои руки, но я не чувствую ни капли сожаления, видя его беспомощным, лежащим в луже собственной крови. Я много раз наблюдал свою мать в таком состоянии.

– Что ты наделал? – кричит моя мать. – Похоже, ты убил его. – Она отталкивает меня, крича и плача. – Он не собирался меня трогать. Не собирался. – Она снова толкает меня и падает на колени.

Я встаю и смотрю, как моя мама хватает отца за рубашку и выкрикивает его имя, пытаясь заставить его очнуться.

– Фрэнк! Очнись! Открой глаза. – Она в панике бьет его по щекам. – Давай, черт возьми. Открой их.

Мне больно видеть ее в этой агонии от его боли. Он заслужил каждый нанесенный ему удар.

– После всего, через что он заставил тебя пройти. Пройти нас. Тебя волнует то, что он пострадал? После всех тех раз, когда он ежедневно избивал тебя, а затем и меня, за попытку тебе помочь? После всех переломов в детстве, всех шрамов у меня на затылке, после того, как он швырял тебя и вещи.

Я цепляюсь за волосы и начинаю ходить по комнате. Мне безумно хочется кричать, но я изо всех сил стараюсь больше не пугать Мидоу. Не хочу давать ей повод думать, что я такой же, как этот кусок дерьма, валяющийся на полу.

– Какого хрена ты до сих пор не ушла от него? Какого хрена заставила пройти нас через все после того, как увидела, насколько он был опасен. Он мог запросто убить нас обоих. Но все равно ты осталась и все равно отказываешься уходить. Какого черта ты не хочешь уйти? Почему? Объясни мне.

– Прекрати, Стикс. Черт возьми. Прекрати, – кричит она, вытирая лицо. – Я люблю его, и он не бил меня уже больше полугода. Между нами все было хорошо, а ты все испортил. Теперь он будет ненавидеть меня. – Мама начинает плакать сильнее, и теперь я понимаю, что это от страха.

Я не забыл этот звук. Никогда не забуду этот чертов звук.

– Он не бил тебя шесть месяцев, – кричу я. – Хочешь знать, почему? Это из-за меня. Блядь. – Я показываю на свою грудь, где сердце рвётся на части от боли. – Потому что я сижу около твоего дома каждый гребаный день. Смотрю, как он возвращается с работы, чтобы удостовериться, что он может идти прямо. Желая убедиться, что он не пил и не станет бить тебя без причины. Поэтому он не бил тебя. Я позаботился об этом. Он знает, что я здесь каждый гребаный день. Вот почему.

Я бросаю взгляд на Мидоу, она сидит и смотрит на нас, прикрывая рот рукой и заливаясь слезами. Ей больно от всего, что она узнает о моем прошлом, и от этого моя любовь к ней становится лишь сильнее.

Черт, мне ненавистно, что она видит этот бардак, но эту бурю уже не остановить. От этой ситуации никуда не деться.

Это моя мать и мой отец. Моя жизнь. Она стала отстойной, когда отец взял пиво и больше не выпускал его из рук.

Моя мать оставляет попытки заставить отца ответить ей.

– Ты делал это для меня? – спрашивает она со слезами в глазах. – Каждый день?

Я киваю и тянусь к руке матери, чтобы поднять ее на ноги.

– Да, черт возьми. Я сделал бы что угодно для тебя. Даже умер бы ради тебя. Не задавая ни единого вопроса.

Мама обвивает руками мою шею, и прежде, чем я успеваю опомниться, уже стоит и рыдает в моих объятиях. А я держу ее, чтобы она не упала на пол.

– Мне так жаль. Мне так чертовски жаль. О Боже. – Она обнимает меня крепче, и все ее тело дрожит от слез. – Я делаю тебе больно. Это я. Только я причинила тебе боль.

Я оглядываюсь и вижу еще больше слез, скатывающихся по лицу Мидоу. Она вытирает их и подходит к отцу, чтобы проверить пульс и дыхание.

Мне охрененно неприятно, что ей приходится быть здесь, видеть этот беспорядок и проверять, не убил ли я своего отца.

Черт, она может возненавидеть меня после этого.

Когда мама успокаивается, я отпускаю ее и подхожу обнять Мидоу, которая отходит от Фрэнка.

– Мне так жаль. Клянусь тебе, это был не я. Эта боль росла во мне годами, и я просто не смог сдержаться, когда этот придурок пригрозил маме. – Я целую ее в щеку и шепчу ей на ухо: – Ты можешь уйти, если захочешь. Я все пойму.

Она качает головой и обхватывает мое лицо руками, притягивая к себе для поцелуя. Она такая мягкая и нежная, ее губы все еще мокрые от слез.

– Я никогда не уйду от тебя из-за того, что у тебя есть сердце, и ты хочешь защитить свою семью. Никто не заслуживает такой боли. Я сама поступила бы так же, черт побери.

Мидоу отстраняется и пристально смотрит мне в глаза. Этот пьяный ублюдок начинает издавать булькающие звуки, будто его сейчас вырвет, и бормочет имя моей матери.

– Мне неприятно говорить это, но твоего отца нельзя оставлять одного сегодня. Он может задохнуться в собственной рвоте. Он пьян и весь в крови.

Я вижу, как моя мать смотрит на него, будто бы хочет помочь ему и уменьшить его страдания.

– Я останусь с ним. Помоги мне перевернуть его на бок. – Она смотрит на меня в ожидании.

Подойдя ближе, я увожу мать от этого придурка и переворачиваю его на бок, как раз вовремя, потому что его рвет прямо на ковер.

– Я ни за что не позволю тебе остаться здесь с ним, чтобы он избил тебя, когда сможет подняться на ноги. Даже не думай об этом, мам. Этого не случится.

Я вижу панику в ее глазах, и меня бесит видеть ее такой. У меня такое чувство, будто мое сердце разрывается надвое. Я ненавижу этого урода, но ее я люблю больше.

– Как медсестра, я не могу оставить его здесь, есть шанс, что он может умереть, Стикс. Я ненавижу то, что он сделал, точно так же, как и ты, но кому-то нужно быть здесь. Если придется, я побуду здесь несколько часов.

– Ни хрена подобного. – Расстроенный, я провожу руками по волосам, а затем беру Мидоу за руку, ведя ее к своей матери. – Я останусь с этим ублюдком и прослежу, чтобы он не умер. А вы возьмите машину и переночуйте у меня.

– Стикс? – спрашивает Мидоу. – Ты уверен, что справишься с этим?

Я мотаю головой.

– Нет… Но я постараюсь ради вас двоих. – Целую маму в макушку, а затем обнимаю Мидоу и нежно целую ее. – Вы двое, позаботьтесь друг о друге, пока я не приеду, пожалуйста. Это все, о чем я прошу. После вы можете разойтись, если вам захочется, но, пожалуйста, позаботьтесь друг о друге сегодня ночью.

Я смотрю в измученные глаза матери. Они красные и опухшие от слез, да и она сама выглядит так, будто вот-вот упадет от усталости.

– Пожалуйста, побудь с Мидоу сегодня ночью. Я хочу, чтобы ты ушла. Мне нужно знать, что ты в безопасности. Если можешь, сделай это ради меня. Хоть раз засни с мыслью, что этот засранец не причинит тебе вреда. Одна ночь, в которой у тебя не будет беспокойства. Я не позволю ничему произойти. Он не покинет этот дом.

Она кивает головой и вытирает глаза.

– Мне так жаль, что я испортила вечер. Я очень сильно тебя люблю. И больше не хочу причинять тебе боль. Не хочу. Ты мой малыш. – Она обхватывает мое лицо. – Пожалуйста. Мне нужна помощь, чтобы уйти от него. Я не хочу делать это одна.

– Тебе и не придется, – замечаю я. – Ты никогда не будешь одна. Я рядом.

Мидоу встает и берет мою маму за руку, прежде чем обнять ее и утешить.

– Если хотите, я помогу вам, Лили. Мы можем обсудить это после того, как вы отдохнете.

Ведя мою маму к двери, Мидоу оглядывается через плечо и что-то шепчет, но я не могу разобрать, что именно.

Как бы мне не хотелось спросить ее о том, что она сказала, на данный момент я просто счастлив видеть, как они с матерью выходят за дверь.

Черт… Это будет долгая, очень долгая ночь…

Глава 21

Мидоу

ЛИЛИ ЗАСЫПАЕТ ПОД УТРО, пообещав сделать все возможное, чтобы держаться подальше от Фрэнка. Это была тяжелая ночь для нее.

Большую часть времени, проведенного вместе, я убеждаю ее, что без него ей будет лучше, и что настоящий, любящий мужчина не станет причинять ей боль. Такой мужчина сделает все возможное, чтобы защитить ее.

Например, Стикс…

Сын, которого она вырастила.

Она достойна большего, нежели Фрэнк давал ей когда-либо, и я рада, что мои слова заставили ее это понять.

Я чувствую ноющую боль в сердце при виде Стикса, вернувшегося домой ранним утром. Он выглядит уставшим и измученным. К сожалению, я не могу остаться с ним, успокоить и дать понять, что я здесь ради него.

По телефону Дэнни меня уже отчитала и дала лишь пятнадцать минут на дорогу к больнице. Но я не могу злиться на нее, ведь я уже опоздала на полчаса.

Вчера я практически умоляла дать мне две смены ради выходного и теперь опять хочу попросить выходной на сегодня, чтобы побыть со Стиксом и удостовериться, что он в порядке.

Я нахожусь здесь более пятнадцати часов, и единственное, о чем я думаю – это Стикс. Я скучаю по нему как сумасшедшая.

Мое сердце болит каждый раз, когда думаю о нем и о том, что ему пришлось пережить прошлой ночью. Мне хочется остаться рядом с ним. Я должна остаться рядом.

Как бы мне не хотелось поговорить с ним, я не пишу ему, потому что знаю, что он взял выходной, чтобы побыть с Лили.

Им необходимо время вместе, и я не стану им мешать. Я никогда не видела матери, которая нуждается в сыне так сильно, как сейчас она нуждается в Стиксе.

Я заканчиваю через час и, если он свободен, то пускай приходит ко мне поговорить, как только будет готов.

А пока делаю все возможное, чтобы сосредоточиться на своих обязанностях в больнице.

Как бы трудно это ни было…

ПРОШЕЛ ЧАС С ТЕХ ПОР, КАК Я ПРИШЛА ДОМОЙ, утомленная настолько, что едва держусь на ногах. Но это не мешает мне постоянно беспокоиться о Стиксе.

Слышу стук в дверь и понимаю, что, переодеваясь, оставила телефон в спальне и не знаю, писал ли что-нибудь мне Стикс.

Вскочив с дивана, несусь открывать входную дверь, даже не узнав, кто стоит за ней на крыльце. Но уже слишком поздно.

Джейс протискивается мимо меня, входя внутрь.

– Нам нужно поговорить, Мидоу. Так дальше не может продолжаться.

– Джейс, – рычу я. – Нам не о чем говорить, так что я прошу по-хорошему. И прошу лишь один раз. Уходи, пожалуйста. Уже поздно и я устала.

Качая головой, он проводит рукой по волосам и подходит ко мне, хватая меня за руки.

– Я соскучился по тебе. Не думал, что ты мне так сильно нравишься, пока не увидел тебя с этим засранцем.

Мне не нравится его близость, я одергиваю руки и начинаю пятиться назад.

– Ты что, пил? – Я указываю на открытую дверь. – Уходи. Прямо. Сейчас.

Он смеется и делает шаг вперед ко мне, протягивая руки.

– Ты вообще слышала, что я сказал? Ты мне нравишься. Я хочу тебя.

Я продолжаю отступать, пока не упираюсь спиной в стену, а Джейс блокирует меня руками. В таком положении я хотела бы оказаться в последнюю очередь. Особенно, когда он пьян. Я уже видела, как один пьяный придурок показал себя во всей красе. И мне не хочется видеть еще одного.

– Извини, Джейс, но нет. – Я кладу руку на его твердую грудь и толкаю, но он не двигается с места. – Убирайся, на хрен, отсюда.

Он отрицательно качает головой, а затем крепко хватает меня за запястья, удерживая их так, чтобы иметь возможность наклониться и попытаться поцеловать меня.

Я отворачиваюсь в сторону и борюсь, в попытке освободить свои запястья.

– Отвали от меня, Джейс! – Я кричу и толкаю его изо всех сил. – Даже не смей пытаться меня поцеловать. Проваливай!

Стиснув зубы, он поднимает меня и бросает на диван, а затем наваливается сверху и начинает целовать.

Он так сильно прижимается своим ртом к моему, что я царапаю губу о его зубы. Не успеваю опомниться, как его стояк оказывается прижатым к моей промежности.

– Раньше тебе это нравилось. Забыла? Давай напомню.

– Отвали! – Я толкаюсь бедрами и кричу, пока не чувствую, как его тело отрывается от меня, а затем слышу звук ударов.

Удивленная, присаживаюсь, пытаясь отдышаться, и вижу Стикса, который избивает Джейса.

Меня охватывает шок, и на секунду я забываю, как разговаривать. Сил хватает лишь на прыжок через диван, чтобы сбежать от них.

Мне кажется, удары становятся лишь сильнее и громче, пока Джейс не поднимает руки, сдаваясь.

Тяжело дыша, Стикс в последний раз прижимает голову Джейса к полу, прежде чем отойти и подбежать ко мне.

Он протягивает ко мне окровавленные руки, но я отстраняюсь, не дав ему прикоснуться к себе.

– Ты в порядке? Он сделал тебе больно?

Я закрываю глаза и провожу руками по лицу, все еще потрясенная тем, что произошло.

– Мне просто нужно, чтобы он убрался отсюда. Видеть его не могу. Не могу. – Я открываю глаза и наблюдаю за реакцией Стикса.

Кивнув мне в ответ, он рывком поднимает Джейса на ноги и начинает подталкивать его к двери.

– Не смей больше соваться сюда, мать твою, – рычит он. – Тебе еще очень повезло, что я не убил тебя за то, что ты посмел прикоснуться к ней.

Я отворачиваюсь от Стикса и иду в ванну. Закрываю за собой дверь и начинаю ходить от одной стены к другой.

Мое сердце бьется сейчас так быстро, что я едва могу отдышаться.

Я не знаю, что думать. Я совершенно запуталась. Все происходящее слишком сильно давит на меня.

От всего этого мне хочется ругаться. Пожалуй, так и сделаю.

Я выбегаю из ванной и хватаю Стикса за куртку. Прижимаюсь губами к его губам, прежде чем сделать шаг назад и закричать:

– Какого хрена?! – Я смотрю через его плечо и вижу, как Джейс открывает дверь своей машины и уезжает. – Ты намного крупнее его. Ты мог его убить, Стикс. Ты должен знать, когда стоит остановиться. Иногда не нужно наносить двадцать ударов, чтобы что-то донести до человека.

Взгляд Стикса смягчается, когда он замечает, насколько я взвинчена.

– Я хотел убить его, когда вошел в дверь и увидел, как он пытается изнасиловать тебя. Ему повезло, что он не получил пятьдесят ударов.

Боже. Я люблю его за это, но в тоже время чувствую, что должна злиться на него.

– Я понимаю, что ты просто пытался меня защитить, но сейчас я не могу этого принять. Ты понимаешь, что меньше чем за сутки я дважды наблюдала, как ты дерешься? Мое сердце разрывается, когда я вижу тебя таким.

Откинув волосы с лица, он идет ко мне и не останавливается, пока не прижимается всем телом.

– Мне жаль, что тебе пришлось видеть это, но я не сожалею о том, что причинил ему боль. Я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя. В этом весь я. Понимаешь?

Закрыв глаза, киваю головой и целую его в ответ, когда чувствую его губы на своих.

Чертовски приятно быть в его объятиях. Безумно хорошо, но думаю, сейчас мне нужно побыть в одиночестве.

– Я хочу провести сегодняшний вечер с тобой, Стикс. Все во мне хочет этого, но сейчас мне необходимо побыть какое-то время в одиночестве. Ты не против?

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – Вижу, как он напрягается, мне не нравится, что он беспокоится о том, будто я могу бросить его.

– Только сегодня. Мне просто нужно принять горячую ванну и расслабиться, а затем уснуть и проснуться в хорошем дне. Думаю, нам обоим нужно выспаться. Я понимаю, что у тебя был трудный день, и для меня он тоже был таким же.

Он прижимается лицом к моей шее, нежно целует ее и после отстраняется.

– Завтра мне нужно будет заехать в клуб и поговорить с Кейлом. Так что сегодня вечером нужно поразмыслить над тем, что скажу ему.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

Он кивает и застегивает куртку.

– Да, все будет в порядке. Спокойной ночи.

Я остаюсь стоять рядом с диваном и смотрю, как он уходит и закрывает за собой дверь.

А затем падаю на колени и плачу, выплескивая всю горечь и боль.

Чувствую себя ужасно одинокой, но сейчас я нуждаюсь в этом.

Проведя целый день в больнице, ухаживая за больными пациентами, последнее, что я могла вытерпеть сегодня вечером, это истекающего кровью человека на полу в моей гостиной. Я видела слишком много крови за последние сутки. Большего сейчас не вынесу.

Не говоря о том, что со вчерашнего вечера думаю о маме, папе и тете.

Но особенно много о тете, так как она воспитывала меня с тех пор, как я себя помню.

Проведя ночь с Лили, я вспомнила, каково это – чувствовать родительское тепло, иметь того, с кем можно поговорить обо всем.

Иногда, когда я в таком настроении, лучшее, что можно предпринять – это оказаться в одиночестве. Мне не хочется, чтобы кто-то видел, как сильно я на самом деле сломлена.

Просто надеюсь, что завтра Стикс все поймет…