Текст книги "Хеми (ЛП)"

Автор книги: Виктория Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8
Оникс

Не могу поверить, что позволила этому случиться. О чем я думала? Теперь я действительно запуталась. Мне казалось, что заставив Хеми смотреть на меня с другим мужчиной, я почувствую себя лучше. Но это не так. Наоборот, стало больно. Я чувствую тошноту от всего этого. Мне нужно было прекратить это, пока все не зашло слишком далеко. Правда в том, что хочу я только Хеми.

Как много бы Хеми не причинил мне дерьма в прошлом, причиняя ему боль, я лишь делаю больнее себе. Как мне справиться с этим? Как я должна переступить через всю боль и страдания, через которые он заставил меня пройти? Я никогда не смогу быть с Хеми. Он умеет лишь ранить людей. Именно поэтому мне необходимо сначала увидеть изменился ли он, прежде чем я скажу ему то, что знаю. Я должна быть уверена на 100%. Не позволю ему причинить кому-то еще боль, как он сделал это со мной.

Я сижу на диване, одетая в рубашку Хеми, когда он выходит из ванной и проводит рукой по волосам. Это напоминает мне, как приятно касаться его волос, и я не могу остановить бабочек в своем животе от свободного полета.

– Эй, – говорит он низким, спокойным тоном.

– Эй, – отвечаю я, не тихо и не громко, не зная, что делать дальше. Это так странно. Находясь рядом с ним, я возвращаюсь в прошлое, чувствую себя так, словно мы никогда и не расставались.

– Подойди. – Подняв руки, он хватается за перекладину над дверью. Я не могу не заметить сокращение его мышц, когда он усиливает хватку. Так чертовски сексуально. – Сними мою рубашку. Мне нужно увидеть тебя. Никогда не прикрывайся рядом со мной.

Он всегда ненавидел, когда я одевалась после секса. Говорил, что не может спать, если я не прижимаюсь к нему своим обнаженным телом. Я быстро научилась не одеваться после секса, так как это было бессмысленно. Если же я надевала что-то, он просто сам снимал с меня любую ткань. Иногда, когда его не было дома ночью, я лежала голая в кровати, надеясь, что это поможет мне быстрее заснуть. Но план никогда не срабатывал.

Встав, я хватаюсь за край рубашки и снимаю ее через голову. Оставшись на месте на пару секунд, я наблюдаю за тем, как его глаза осматривают мое тело, прежде чем подойти и встать перед ним. Я хочу его теперь, после того, как снова попробовала, и я ненавижу себя за это. Мне лишь станет больнее. Я слишком долго ничего не ощущала и, наконец, я контролирую свои эмоции, или контролировала.

Укусив свою нижнюю губу, он тянется к моему лицу и кладет на него руки. Его глаза встречаются с моими, заставляя мое сердце биться чаще. Они снова выглядят трезвыми. Искра надежды простреливает мое тело, заставляя верить, что это не совпадение, что он был чист, когда я видела его последние несколько раз. Хочется верить, что он говорит мне правду.

Должно быть, он заметил, что я изучаю его глаза, потому что уголки его губ приподнимаются в легкой улыбке, прежде чем он поднимает мой подбородок и смотрит прямо в мои.

– Я не лгал, когда сказал, что чист. Я никогда не совру тебе. Это обещание я дал десять лет назад и никогда не нарушу его.

– Хеми… я...

– Я знаю, – выдыхает он, прерывая меня, прежде чем я успеваю договорить. – Это не так просто. Если ты дашь мне шанс, я покажу тебе. – Он тяжело сглатывает, проводя большим пальцем по моей губе. – Я никогда больше не причиню тебе боль. Это чертово обещание, детка. День, когда ты ушла, значительно изменил мои взгляды на жизнь.

Прежде чем я успеваю ответить, Хеми подхватывает меня на руки и несет в ванную комнату. Шагнув в огромную ванную с пенной, он садится, располагая меня на своих коленях. Я сразу кладу голову ему на плечо и удовлетворенно вздыхаю. Он никогда раньше такого не делал со мной. Я собираюсь впитать в себя это ощущение по максимуму, пока могу, прежде чем обратно возведу защитные стены.

Я должна сохранять дистанцию, но, может быть, все будет не так плохо, если я подпущу его. В смысле, что на самом деле может произойти? Это всего лишь ночь.

Закрыв глаза, я чувствую, как руки Хеми обнимают меня под грудью. Его прикосновения настолько нежные, и все же собственнические; словно он говорит мне, что я его и только его. От этой мысли сердце сильнее бьется в груди. Мысль о том, что я могу быть его, навевает ощущение теплоты и безопасности, даже несмотря на то, что в прошлом быть с ним было абсолютной противоположностью.

– Я позабочусь о тебе, если позволишь, – шепчет он мне на ухо. – В прошлом я был груб, но я обещаю, что могу быть также нежным. Вещи изменились... я изменился. Если дашь мне еще один шанс любить тебя, я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире. Мне не нужны другие, Оникс. Никто из них не является тобою. Никто не беспокоился обо мне, когда я был сломленным, испуганным мальчиком, одиноким в этом мире. Никто из них не взял меня к себе и не обнимал ночью, когда мои родители ушли, и я потерял Сейдж. Это было самое разрушительное время в моей жизни. Лишь ты была рядом. Никогда мои приемные родители не заботились обо мне. Они позволяли мне делать все, что я хотел, и им было наплевать. Но не тебе.

Он делает глубокий вдох и сжимает меня сильнее, кладя подбородок на плечо. Его волосы щекочут мне шею, от чего я начинаю дрожать в его руках. Я хочу сдаться, но не могу. Черт, это чувство такое хорошее, слишком хорошее.

– Прости, что не мог быть для тебя тем, кем ты была для меня. Я просто... мне нужно было отключиться от мира. В моей голове был непрекращающийся шторм хреновых воспоминаний, которые пожирали меня. Я не могу изменить прошлое, но могу обещать лучшее будущее.

Я не могу остановить слез, бегущих по моему лицу. Я все еще помню Хеми, когда он был тем сломленным мальчиком при нашей встрече десять лет назад. Он бродил по улице за моим домом с группкой ребят старше него – проблемных ребят. Он остановился, увидев меня, и я не могла не улыбнуться ему. Он был самым милым мальчиком, которого я когда-либо видела, и когда он улыбнулся в ответ, тепло разлилось по всему моему телу. После того дня, я сидела за домом по меньшей мере неделю, в ожидании того, что он пройдет мимо. Когда он появился, то подошел ко мне, и я тут же обняла его, удивив его этим. Было в нем что-то такое, что наводило на мысль о том, что ему нужна ласка. И я была права. Он нуждался в этом и многом другом. После этого мы были неразлучны.

Я позволяю слезам катиться по моему лицу, уверившись, что Хеми их не заметит. Не хочу, чтобы он видел, что задел глубоко спрятанные эмоции внутри меня. Я должна быть сильной.

– Хеми, – шепчу я.

– Да. – Убрав мои волосы назад, он собирает их в хвост.

– Я не хочу говорить о нас. Мы можем просто насладиться этой пенной ванной без причинения друг другу боли? Пожалуйста, я не хочу ранить тебя.

Выдохнув, он сдвигается так, чтобы мог дотянуться до свеч, окружающих ванную, и зажечь их. Когда он убирает от меня руки, часть меня умирает. Это чувство пугает меня до чертиков. Я провела не так много времени с ним, но уже боюсь не оказаться в его объятиях.

После того, как он зажег свечи, он хватает меня за бедра и поворачивает так, что я теперь сижу к нему лицом, расставив ноги по бокам от него. Схватив его за плечи, я отталкиваюсь от него, когда он запускает руки мне в волосы.

– Хеми, – предупреждаю я. – Мне нужно быть осторожной.

– Со мной не нужно быть осторожной… – говорит он уверенно. – Я твой. Всегда был. Ничто этого не изменит.

Его руки напрягаются, запутавшись в моих волосах, пока он ерзает подо мной, зарывая свой наполовину вставший член между моих ног. Ощущение металлических колец, упирающихся в меня, вызывает во мне желание вскочить на его член и оправиться в поездку – поездку на Хеми.

Я оборачиваю ноги вокруг его талии и закрываю глаза, пока он проводит губами по моей шее и плечам. Быть с ним рядом, вот так, лучше, чем все, что я чувствовала в течение лет. Мне необходимо отвлечение, что-то, чтобы заставить мысли переключиться на другое.

– Ты все еще вспоминаешь о своей сестре? – спрашиваю я, прерывая поцелуй. – Ты все еще ищешь её?

Я чувствую, как напрягается его тело подо мной, прежде чем он обхватывает руками мою талию и притягивает к себе.

– Каждый чертов день. Кажется, в Висконсине нет ни одного человека, по имени Сейдж. Висконсин был последним городом, где я видел ее, прежде чем меня усыновили, и мои приемные родители перевезли меня сюда, в Чикаго. Я все еще проверяю, надеясь, что ее имя где-то всплывет. Но мне чертовски не везет. Я даже проверил все места в радиусе нескольких часов езды, но результата никакого. Мои родители были ублюдками и сделали это нарочно. Они оставили нас в разных местах, Оникс. Они высадили меня в часе езды от дома, и уехали с Сейдж. Я знаю, что и ее они где-то оставили. Затем они убежали. Никто с тех пор не видел их больше. Они были несчастны и хотели удостовериться, что и мы такими станем.

Я задыхаюсь, при воспоминании того, как Хеми оставили одного в таком юном возрасте. Он потерял всю свою семью; хотя, для начала, они никогда о нем не заботились. Сейдж была единственной, кто действительно был с ним и он даже не смог защитить ее от вреда, причиненного их родителями.

– Думаешь, ты узнаешь Сейдж, если увидишь ее? То есть, как ты узнаешь, что это она? Прошло десять лет, а она была такая маленькая.

Его глаза темнеют, а челюсть сжимается. У него так много плохих воспоминаний, что я уже ненавижу себя за этот вопрос.

– Я могу не узнать ее сразу же, но буду знать наверняка, когда увижу ее шею.

Я тянусь к его затылку и запускаю пальцы в волосы, утешая.

– Из-за того, что твой отец обжег ее сковородой?

– Черт!

Я подпрыгиваю от его громкого вскрика, но он хватает меня и прижимает обратно к себе.

– Прости. – Снова сжав челюсть, он закрывает глаза. – Да. Это случилось за два года до того, как я потерял ее. Мы все были на кухне, ждали, пока мама закончит готовить. Сейдж плакала. Она была голодна, так как мы не ели больше двух дней. Я старался утешить ее, но она продолжала плакать и все повторяла «Тай, я хочу есть» снова и снова. Тогда меня не называли Хеми. Отец ненавидел мать за то, что она назвала меня так. Он звал меня моим вторым именем. – Он остановился и затряс головой. – Неважно. Отец устал от ее слез и, схватив ее, потащил через кухню к плите. Взяв сковороду, в которой готовила мама, он поднес ее к задней стороне ее шеи и улыбался, пока она кричала от боли.

Когда я подбежал к ней, чтобы помочь, отец замахнулся ею на меня и ударил в лицо, от чего я упал назад и ударился об угол стола. Я отключился, а когда проснулся, помню, что Сейдж сидела возле меня на кухонном полу, пока родители сидели за столом и ели без нас. Сковородка оставила шрам странной формы на задней стороне ее шеи. Я всегда буду помнить эту отметину.

Я отворачиваюсь и вытираю слезы, стекающие с лица. Мысль о страданиях Хеми убивает меня. Внезапно, возникает единственное мое желание – пойти в кровать и провести с ним эту ночь. Я не могу больше думать. Хочу держать его в своих объятиях во сне – в последний раз. Всего лишь эту ночь.

Хеми замечает, что я плачу и незамедлительно вытирает мои слезы.

– Не плачь о моем прошлом. Оно сделало меня лишь еще выносливее. Возможно, я не был таким четыре года назад, но обещаю тебе, что стану самым сильным мужчиной, которого ты знаешь. Забота о тебе сделает меня таким; защита того, что я люблю больше всего в жизни.

Мое сердце странно бьется, когда я изучаю его лицо и вижу лишь правдивость его слов. Он никогда не говорил о своей любви никому, кроме Сейдж, и хотя он и не сказал это прямо, но это были самые близкие к этому слова. Из-за этого мне хочется вцепиться в него и никогда не отпускать.

Я прочищаю горло и убираю его руки от моего лица.

– Уже слишком поздно, и я устала. Мы можем просто пойти в кровать сейчас?

Он смотрит на меня, прежде чем улыбнуться и провести в последний раз пальцами под моими глазами.

– Да. Разреши мне уложить тебя. Уже чертовски поздно.

Он встает и вылезает из ванной. Достав полотенце, берет меня за руку, помогая вылезти из воды, прежде чем накинуть его мне на плечи. Я остаюсь на месте и наблюдаю, как он тушит свечи и выпускает воду из ванной.

– В следующий раз, когда мы окажемся тут, я буду заниматься с тобой любовью.

Взяв меня за руки, он тянет меня через дом. С его тела капает вода, пока мы направляемся в его спальню. Не включая свет, он забирается в кровать и, схватившись за полотенце, притягивает меня к себе.

– Забудь про это, – шепчет он, стягивая с меня полотенце. – Ты же знаешь, что я не могу спать, не чувствуя твоего обнаженного тела.

Я сажусь на колени, голая, пока Хеми осматривает меня. Затем он тянет меня вниз, так что я ложусь рядом с ним. Наклонившись, он прижимается своими губами к моим. Сначала поцелуй мягкий, потом становится грубым и глубоким, от чего мы оба стонем, не отрываясь друг от друга. Поцелуй длиться еще несколько секунд, прежде чем он опускается к моим ногам, разводит их и целует свое имя, вытатуированное на внутренней части моего бедра.

Мое сердце тает от знакомого чувства, от чего становится тяжелее бороться с эмоциями.

– Спокойной ночи, – шепчет он, ложась рядом и притягивая меня к себе.

Я закрываю глаза и сворачиваюсь клубочком около него, ощущая его обнаженное тело, касающееся меня. Черт, это так, так хорошо; слишком хорошо.

– Спокойной ночи, – шепчу я, когда он сильнее сжимает меня.

Оберегать свое сердце будет намного тяжелее, чем я думала...

Глава 9
Хеми

Я проснулся в пустой кровати; простыни пахли жасмином и ванилью. Я всегда любил запах ее волос. Он расслаблял меня, заставлял чувствовать себя... живым. Я скучал по этому запаху почти так же сильно, как и по ней.

Уговорить ее остаться на ночь – было сложно; проснуться с ней утром – нереально. Я знал это с самого начала, но научился жить с этой мыслью и смирился с ней. Надеюсь, что этой ночи хватило, чтобы произвести на нее впечатление. Если нет, то у меня хренова туча работы впереди.

Ворча, я сажусь и запускаю руки в волосы. Быть с ней рядом намного лучше, чем я помню. Как мне теперь жить без этого чувства? Она разрушила меня. Но рядом с ней, я чувствую себя единым целым. Я чувствую себя человеком. Нет ни единого шанса, что я перестану бороться, потому что я знаю, что она также хочет меня. Настоящий мужчина никогда не бросает свою женщину; он умрет за нее... и я тоже.

Сидя здесь, я ощущаю пустоту. Мне не нужно работать сегодня, поэтому я должен найти способ занять свой мозг чем-то прежде, чем я сойду с ума от мыслей о ней.

– Дерьмо! Мне нужно что-то сделать.

Я встаю, все еще голый и пахнущий ею. Это мгновенно возбуждает меня и мне необходима разрядка. Я направляюсь в ванную и включаю холодный душ; мои мысли возвращаются к ней и мягким изгибам ее тела.

Ледяная вода должна помочь снять возбуждение, но это не так. Мой член настолько тверд, что становится даже больно. Единственный способ избавиться от этого – освободить давление. Упираясь одной рукой о стену душа, я хватаю член, закрываю глаза и дрочу, представляя Оникс.

Я увеличиваю темп, и не проходит много времени, как я взрываюсь разрядом в воду, и сперму смывает ливневый душ.

Еще несколько минут я стою под холодной водой, прежде чем быстро помыться, выключить воду и достать полотенце. Как только я оборачиваю полотенце вокруг талии, звонит дверной звонок.

Искра надежды пронзает меня при мысли, что это может быть Оникс. Хотя рациональная часть меня знает, что это не так. Она сама сказала, что ей нужно быть осторожной. Чем дольше она со мной, тем больше для нее опасность снова влюбиться в меня и пораниться. По крайней мере, по ее глазам, я вижу, она думает о том, что я снова раню ее. Я не виню ее за страх.

Поддерживая полотенце, я иду в гостиную и, отодвинув штору, выглядываю наружу. Ощущение такое, словно меня ударили, когда вижу всего лишь Стоуна. Что ему нахрен нужно?

Открыв рывком дверь, я награждаю его тяжелым взглядом. На самом деле я не злюсь на него, но не могу скрыть разочарования от того, что был прав в том, что это не Оникс.

– Что, черт возьми, ты тут делаешь? – рычу я, убирая мокрые волосы с лица.

Ухмыльнувшись, он хлопает меня по плечу, проходя мимо меня в дом.

– Тоже рад тебя видеть, парень. – Перепрыгнув через диван, он садится на него. – Чувак, этот диван пахнет сексом.

Захлопнув дверь, я подхожу к нему и встаю за диваном.

– Да. Твоя рука как раз на моей высохшей сперме. Теперь, что тебе, нафиг, нужно?

Мое поведение совсем не смущает Стоуна. Он привык к его переменам, поэтому просто не замечает их. Он знает, что я ему не угроза. Это одна из черт, которая нравится мне в этом парне. Хотя ему всего двадцать один и у него мало опыта, он вполне приличный парень и не принимает это тупое дерьмо близко к сердцу.

Приподняв бровь, он отмахивается от моей выходки.

– Давай проветримся сегодня. Это смена Кейла. Есть одно место, куда я бы хотел сходить, но мне нужен партнер. – Он на секунду делает паузу, чтобы включить телевизор. Конечно, чувствуй себя как дома. – Есть девчонка, которую я бы хотел увидеть. Я встретил ее в том доме, где мы танцевали на прошлой неделе. Ее зовут Эш. Она чертовски сексуальна, но я стараюсь держаться прохладно. Я знаю, что она хочет меня, но не отдам этот член просто так.

Задумавшись на мгновение, я понимаю, что эта Эш возможно работает с Оникс. Ей наверно не понравится, если я снова появлюсь на ее работе, но мне плевать. Я буду приходить туда каждую ночь, пока она не даст мне второй шанс. Такой я упертый.

– Где? – Сняв полотенце, я вытираю ими волосы. – Может, схожу с тобой.

Стоун поворачивается как раз в тот момент, когда я возвращаю полотенце обратно на талию.

– Клуб Фурий, чувак. Я слышал от одной из девчонок, что она работает там. Уже некоторое время я раздумываю о том, чтобы пойти туда. Ты в деле?

– Да, – говорю я сухо. – Я в деле. Приезжай за мной около девяти.

Встав, Стоун толкает меня кулаком и направляется к двери.

– Отлично, брат. Тогда, я пошел.

– Круто.

Я смотрю, как Стоун уходит, забыв закрыть за собой дверь.

– Идиот, – бормочу я, прежде чем пойти и закрыть ее.

Какое-то время я стою, задумавшись. Это может прозвучать по-девчачьи, но я хочу быть чертовски сексуальным для нее сегодня. Я собираюсь одеть это тело с металлом для нее, и она будет не способна устоять. Это следующий шаг к возвращению ее.

***

Около девяти, я стою снаружи дома, ожидая, когда появится Стоун. Я одет в свою любимую белую рубашку на пуговицах, рукава закатаны до локтей, а пару пуговиц сверху расстегнуты, обнажая мою грудь. Также я надел темные набедренные джинсы, акцентирующие внимание на моих накачанных бедрах, и черные ботинки, а мои волосы убраны назад. Черт, я даже немного подровнял бороду, чтобы убедиться, что она выглядит сексуально.

Стоун подъезжает на своем джипе и свистит, когда я подхожу и запрыгиваю на пассажирское сидение.

– Черт, чувак. Ты собираешься заставить девчонок кончать на ходу? Ты сегодня словно жеребец. – Он наклоняется ко мне, берет за воротник и легонько тянет. – Черт, парень. Мне стоит взять ее у тебя как-нибудь.

Закрывая дверь, я слегка ухмыляюсь.

– Ну же, мужик. Перестань пускать слюни по моей одежде и поехали. Ни одна девчонка не захочет тебя, если будешь бродить с пятнами.

– Конечно, еще как. Только я начну двигаться, ни одна леди не сможет устоять. – Издав удовлетворенный смешок, Стоун имитирует танец на сидении, затем смотрит на дорогу и отъезжает. – Не беспокойся.

Несколько минут мы едем в тишине. Я потерялся в собственных мыслях, продумывая свой лучший ход на сегодня, пока Стоун не прерывает меня.

– Ты нарядился для чего-то? Ты мне так и не рассказал, почему убежал из Аллеи Позора... тогда. – Он смотрит на меня, и я сжимаю челюсть при воспоминании о той ночи. Я все еще не могу справиться с тем, о чем узнал той ночью; она, находящаяся в том месте, трущаяся о того мерзавца. Она слишком хороша для этого дерьма. – Думаю, это ради девчонки с хорошей задницей. Никогда не видел раньше твои старания. Обычно грубого внешнего вида Хеми достаточно, чувак.

– Да, мужик, но не в этот раз. Поверь, – отвечаю я. – Это ради девушки. Но не простой девушки. И она работает с этой Эш, так что не облажайся там рядом со мной. Мне нужно доказать ей, что я теперь другой человек. Я притормозил с выпивкой и всей этой тяжелой дрянью. Понял?

Кивнув, он сворачивает к Клубу Фурий, паркуется и вырубает двигатель.

– Естественно, мужик. Я был в такой ситуации. Удачи – все, что я могу сказать. Как только девушка видит все твое дерьмо, сложно заставить ее увидеть хорошее. Эта хрень всегда остается в памяти.

Моя челюсть сжимается от его слов, пока я смотрю на неоновую вывеску в задумчивости. Это лишь напоминает о большой вероятности того, что Оникс может никогда не простить мне все дерьмо, через которое я заставил ее пройти. Не важно. Это не остановит меня от попыток.

– Давай, мужик. Идем.

Выпрыгнув из джипа, я хлопаю дверью, Стоун вылезает следом за мной. Я не собирался закрывать ее так, чтобы едва не сломать, но не смог контролировать негатив от мыслей, крутящихся в голове. Мысль о том, что она не может быть моей, вызывает желание ударить что-нибудь кулаком.

– Успокойся, чувак. – Ноздри Стоуна раздуваются, пока он осматривает джип на наличие повреждений. – Не выпускай злость на мое дерьмо. Оставь ее для кретинов в баре.

– Моя вина, – рычу я. – Если я испоганю, я куплю новый. Давай просто забудем это.

Когда мы подходим к двери, какой-то парень, состоявший из мышц, с блестящей, бритой головой и длинной бородой, около двух метров ростом спрашивает у Стоуна документы. Он уже собирается спросить мои, но посмотрев мне в лицо, решает этого не делать и просто пропускает нас.

– Серьезно, чувак? – жалуется Стоун. – Это из-за моего по-детски милого личика? – Он трет руками лицо, словно он весь такой привлекательный и тому подобное.

Я даю этому придурку пинок, когда вышибала награждает его пустым взглядом, скрещивая на груди руки.

– У настоящих мужиков есть борода. Отрасти и себе, – говорю я раздраженно.

Миновав вышибалу, мы быстро заказываем выпивку и занимаем места в глубине зала. Клуб сегодня достаточно заполнен и от мысли о разных кретинах, пожирающих глазами мою девочку, я схожу с ума.

Я знаю, что она не танцевала еще, потому что барменша сказала, что перед ней еще пара девочек. На самом деле, меня не особо интересует шоу. Оникс единственная, на кого я пришел посмотреть. До этого, я буду невидимкой в задней части зала.

Попивая Джин с Тоником, Стоун достает бумажник и кладет его на стол.

– Этот клуб чертовски хорош. Намного, блядь, лучше нашего. – Он проводит руками по столу перед нами, восхищаясь. – Столы из черного стекла, замшевые стулья и посмотри на эту сцену. Эта сцена для аппетитных попок. Интересно, мне разрешат здесь танцевать? Ну понимаешь, – усмехается он уверенно, – чтобы заработать побольше налички.

Я делаю глоток пива и блокирую Стоуна. Я не был настолько нервным с тех пор, как лишился чертовой девственности. Все, о чем я могу сейчас думать, это желание выбросить всех мужиков из этой комнаты. Я видел, как тот кусок дерьма обращался с ней в прошлый раз, когда я был тут и от того, что я не выбил всю хрень из него, закипает кровь.

Я осматриваю комнату, замечая всех кретинов, машущих деньгами и кричащих, словно свиньи. Так, наверное, меня видит Оникс. Я такой же, как и эти придурки. И пока я не изменю это, таким она меня и будет воспринимать.

Сделав большой глоток пива, почти допив его, я ставлю бутылку на стол и смотрю на Стоуна. Он слишком зомбирован развлечением на сцене, чтобы заметит мой уход.

– Сейчас вернусь.

Быстрыми шагами я иду к бару и зову барменшу. Красивая блондинка, которая помогла нам, когда мы пришли, поднимает брови и поправляет свой миниатюрный топ, подходя ко мне.

– Могу я чем-то помочь, – Она осматривает меня с ног до головы, игриво кусая губу, – большой мальчик? Ты выглядишь ужасно сексуально, чтобы остаться здесь одному.

Я игнорирую ее жалкую попытку заинтересовать меня и достаю бумажник, готовый устроить сегодняшний вечер по моим правилам.

– Сколько будет стоить получить одну девочку для приватного танца в комнате, вместо танца на сцене?

Девушка снова осматривает меня, наклоняясь над стойкой и цепляясь за мой воротник.

– Зачем тебе платить за то, чтобы одна из этих девочек станцевала для тебя, когда можешь получить любую бесплатно?

– Сколько? – рычу я, отодвигаясь от ее прикосновения. Она растерянно смотрит на меня. – Если не знаешь, спроси менеджера. Мне нужно знать и быстро.

Она делает шаг назад, ее щеки едва краснеют от смущения. Прочистив горло, она произносит:

– Эмм. Что же, у нас не часто такое случается. Если они должны выступать на сцене, то обычно не танцуют приват, пока не отработают программу. Все по графику, чтобы не было пробелов.

Ситуация ухудшается, когда следующая девочка выходит на сцену, качая бедрами и практически голая. Оникс следующая, и у меня нет времени на игры. Я заплачу, сколько бы она не захотела. Мне плевать на деньги.

– Скажи своему боссу, что я заплачу три штуки за то, чтобы Оникс станцевала для меня приватный танец. Уверен, он не будет против лишней налички. Просто организуй это.

Девочка поднимает палец, показывая мне подождать, прежде чем отойти и сделать звонок. Она возвращается минуту спустя и указывает на коридор.

– Комната в самом конце. Это наша самая большая комната и там обеспечено уединение, если ты не хочешь быть увиденным кем-то за танцем. Роман сказал, что все устроит. Я передам Оникс сообщение.

Я собираюсь уходить, но останавливаюсь в полушаге.

– Сделай одолжение – не описывай меня ей.

Она понимающе кивает, так что я разворачиваюсь и ухожу.

Надеюсь, она все еще любит сюрпризы...