Текст книги "Милая затворница"

Автор книги: Виктория Дал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

«Пусть грозный вид Коллина и его грубое поведение не вводят тебя в заблуждение. Я никогда прежде не видела его таким увлеченным кем-либо, поэтому полагаю, что он влюблен в тебя.

Ты не представляешь, как я была взволнована, узнав, что ты опозорена в глазах общества. Тем не менее, для меня не может быть лучшей подруги, чем ты. Пожалуйста, подумай над тем, чтобы принять предложение Коллина – полагаю, он сделает его. Мы тут все очень нуждаемся в общении с интересной женщиной, с такой, как ты. А Коллин, несомненно, будет прекрасным мужем. Наверное, этой характеристики недостаточно, однако уверена, что ты и так знаешь, какой он замечательный человек».

Алекс грустно улыбнулась и сунула письмо обратно под подушку. Дженни Керкленд – удивительная девушка, и она могла бы стать для нее хорошей подругой.

А Коллин пока не сделал ей предложения, но, судя по всему, непременно сделает. Он не стал бы задерживаться в этих местах, если бы не имел намерения предложить ей руку и сердце.

«О, мистер Блэкберн, пожалуйста, заходите. Следует ли нам оставить вас с леди Александрой в постели?» Представив такой прием Коллина в доме брата, Алекс захихикала. Но сейчас не время для легкомысленных фантазий. Ей необходимо сосредоточиться и как следует все обдумать. Она совершенно не готова для встречи с ним, так как никто не удосужился сообщить ей, что он не только остался в городе, но и даже был вхож в Сомерхарт-Хаус. Никто ни разу не упомянул о нем, а она боялась спросить. Внезапно за дверью послышался его низкий голос и тихий ответ служанки. Алекс в страхе прикрылась одеялом – она никак не могла понять, почему ее первой реакцией было желание спрятаться.

Наверное, она боялась этой встречи, потому что так и не придумала, что сказать ему, потому что даже не представляла, чего ожидать от их разговора. Более того, она опасалась, что Коллин явился сюда только по принуждению ее брата. А если он действительно сделает ей предложение? Отказаться на этот раз будет очень нелегко. Ведь Коллин, несомненно, страдает от того, что его считают соблазнителем, хотя он вовсе не соблазнял ее. Да и брат, наверное, переживает… Так что теперь, если она ответит отказом на предложение Коллина, пострадают сразу двое мужчин.

А сама она разве не пострадает? Алекс вспомнила, как, обвивая руками шею Коллина, всхлипнула от счастья и от сознания того, что он принадлежит ей. Да, конечно, она тоже пострадает, если даст ему отставку. Возможно, именно она пострадает больше всех. Ведь она любит Коллина. Да и как можно не любить его?

Однако Коллин-то ее не любил и, наверное, никогда не полюбит. И еще, как быть с ее свободой, с ее драгоценной независимостью?

Алекс взяла чашку чаю и едва не пролила его, покачнувшись. Боже, она еще слаба… Слаба, как новорожденный жеребенок. И вероятно, отвратительно выглядит.

Поставив чашку на прикроватный столик, она взяла стоявший рядом колокольчик. Даниелла появилась мгновенно, появилась, прежде чем закончился звон.

– Да, мадемуазель… – Француженка сделала реверанс.

– О, Даниелла, перестань, пожалуйста. Это мой брат требует подобных проявлений уважения, а не я.

– Ваш брат платит мне за соблюдение этикета.

– Хорошо, я буду сама платить тебе, чтобы ты не боялась нарушить правила. Тебя никто не уволит. И я не собираюсь спорить с тобой. Харт знает, что это я вынудила тебя отказаться сопровождать меня в коттедж.

– Вчера, казалось, он не посчитался с этим.

– Просто он очень беспокоился за меня.

– Мы все ужасно волновались. – Служанка взяла с комода гребень и ленту. – Ваше состояние было крайне тяжелым, и его светлость уже потерял надежду.

Алекс тихонько вздохнула:

– Боюсь, существует еще одна проблема, которую нелегко решить. Ты не сказала мне, что Коллин бывал здесь. Почему не сказала?

– Я сама об этом не знала. Мне никто ничего не говорил.

– Извини, Даниелла. Все пошло не так, как я планировала.

– Я прекрасно провела ту неделю, хотя не стоило рисковать вашей жизнью.

– Мне тоже было хорошо. – Александра устроилась поудобнее на подушках, а Даниелла принялась расчесывать ее волосы. Бросив быстрый взгляд на служанку, Алекс заметила блеск в ее глазах.

– Он был хорош? – спросила француженка.

– О, ты даже не представляешь, как хорош. А вот я не очень.

– Значит, теперь вы выйдете замуж за него?

Алекс с сомнением пожала плечами:

– Пока не знаю. Я думаю… – Она вспомнила о руках Коллина, ласкавших ее. – Меня одолевает соблазн, Даниелла. А что ты об этом скажешь?

– Мне кажется, что даже если бы какой-нибудь слуга-шотландец смотрел на меня так, как мистер Блэкберн смотрит на вас, то я с удовольствием отправилась бы на север.

– Ха!..

– И еще я думаю, что если мужчина склоняет вас к замужеству, а вы испытываете искушение выйти замуж за него, то было бы разумно не отвергать его. Насколько я помню, вы никогда прежде ничего подобного не испытывали.

– Нет. – Алекс опять подумала о Коллине, представив, как он станет старше и в его волосах появится седина. И он будет баюкать ребенка, держа его в своих больших мускулистых руках. На душе у нее потеплело, и она немного расслабилась, тотчас же ощутив при этом прилив тепла к низу живота. – Он очень хороший человек. И будет хорошим мужем и отцом. – Немного помолчав, Алекс добавила: – И я не думаю, что он станет мне изменять.

– Вы любите его, не так ли?

Губы Алекс тронула улыбка.

– Его легко полюбить.

– Значит, он лучший из мужчин.

– Ты когда-нибудь была влюблена, Даниелла?

Служанка поморщилась:

– Нет, конечно.

– Даже чуть-чуть?

– Хм… – Француженка снова поморщилась. – Я не такая, чтобы влюбляться в кого-нибудь. Я любила моего отца, и мне нравился повар вашего брата, нанятый до того, как мы покинули Лондон. Но повар целовался как фермер, несмотря на свой важный вид.

– Как фермер? – Алекс рассмеялась. – Что это значит?

– Он целовался как человек, который должен побыстрее вернуться в поле, поэтому у него нет времени на то, чтобы наслаждаться ласками.

– А-а…

– А ваш шотландец? Как он целуется?

Алекс закрыла глаза, представив губы Коллина на своих губах.

– Он целуется как… как мужчина, который знает, чего хочет, но никогда не будет этого иметь.

Когда Алекс открыла глаза, озорная улыбка Даниеллы заставила ее покраснеть.

– Он любит вас, мадемуазель. Выходите за него.

– Если бы все было так просто…

– Он небогат?

– Не в этом дело. У меня достаточно денег. Проблема в его гордости и в чувстве вины, которое он испытывает. Кроме того… Он не хочет жениться на мне. На самом деле не хочет.

– О, мужчины ничего не понимают в таких вещах. Делайте то, что считаете нужным, и он легко пойдет у вас на поводу – особенно если будете доставлять ему удовольствие.

– Хорошо. – Алекс почувствовала, что еще больше покраснела, хотя она не испытывала смущения. – Да, Даниелла, я, конечно, сделаю все возможное…

Расчесав волосы хозяйки, Даниелла заплела их в косу. Минуту спустя в комнате появилась юная служанка, сделавшая реверанс перед леди Александрой.

– Принеси тазик горячей воды, мыло и полотенца, – распорядилась Даниелла.

– О, лучше ванну, пожалуйста, – вмешалась Алекс.

– Нет, – возразила Даниелла. – Ванну, возможно, завтра. Доктор сказал, что лучше повременить с купанием.

Девушка кивнула и поспешно покинула комнату. Даниелла свернула косу хозяйки кольцом и закрепила ее заколками, после чего направилась в гостиную. Вернулась она с охапкой кружев и белья.

– Думаю, этого будет достаточно. Блэкберн уже здесь. Он ждет.

Сердце Алекс забилось так часто, что она подумала: не вернулась ли лихорадка? Но нет, лихорадка прошла окончательно. О, ее действительно охватил жар, но вовсе не из-за болезни.

– Значит, он ждет?

– Да, насколько мне известно.

– Полагаю, мой брат не слишком позаботился о его удобствах. Ах, скорее сними с меня это платье.

Спустя четверть часа Алекс была готова к встрече с Коллином. Румяна скрыли бледность ее щек и губ, а с помощью пудры удалось скрыть темные круги под глазами. Возможно, она и сейчас выглядела не лучшим образом, но наверняка лучше, чем накануне.

Первым в комнату вошел ее брат. Его голубые глаза казались печальными, хотя он улыбнулся, когда Алекс поприветствовала его.

Можно было на пальцах одной руки сосчитать, сколько раз она испытывала неловкость в присутствии брата, и теперь был один из таких случаев. Этим утром она видела его лишь мельком и была слишком утомлена, чтобы думать, каково его мнение о ней, но сейчас… сейчас нельзя было игнорировать это.

– Ты прекрасно выглядишь, Александра. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Ты больше не должна пугать меня так, моя девочка. Ты отняла у меня по меньшей мере десять лет жизни.

Когда брат присел на кровать, она заметила признаки крайней усталости на его красивом лице.

– Обещаю никогда больше не болеть, – сказала Алекс с грустной улыбкой.

Он кивнул, потом улыбнулся:

– Твоя болезнь стала прекрасным предлогом отвлечь меня от твоего недавнего проступка. – Сердце Алекс сжалось в груди, хотя брат продолжал улыбаться. – Что ж, теперь мой гнев значительно поубавился.

– Вот как? – На глазах ее выступили слезы.

– Ты действительно любишь его? Или это было просто развлечение?

– Я… я не уверена. Может быть. Кажется, люблю.

– Он заявляет, что сделал тебе предложение, но ты отклонила его.

– Да, он сделал, а я отказалась.

– Но ты говоришь, что, должно быть, любишь его… Тебя смущает его общественное положение? Его родословная?

– Нет-нет, не это.

– Что же тогда?

– На самом деле он не хочет жениться на мне, Харт. Он сделал предложение только после… после…

– После чего?

Алекс пожала плечами и опустила голову; при этом на ее напудренных щеках оставили след две слезинки.

– Значит, то, что он сказал, правда? Ты была девственницей?

Алекс промолчала. Что она могла ответить? Она не представляла, что ей когда-либо придется говорить с братом о таких вещах.

Взяв ее за руку, Харт спросил:

– Почему ты дала ему повод думать о тебе так плохо, Александра? Почему я тоже был вынужден так думать?

Она заморгала, избавившись от последних слезинок. И теперь ее глаза вспыхнули гневом.

– Никто даже не спросил у меня, действительно ли я стала шлюхой или просто изображала таковую. Да, я только играла эту роль, а когда меня застали в двусмысленной ситуации, я… я почти испытала облегчение.

– Алекс, как все это…

– Харт, представь, что ты впервые оказался в Лондоне и можешь позволить себе свободно танцевать, пить вино, флиртовать и смеяться. Это лучшее время твоей жизни, но ты знаешь, что скоро вступишь в брак и всему этому придет конец. Впрочем, ты никогда не испытывал желания жениться. Действительно, зачем тебе это? Видишь ли, я хотела иметь все то, что доступно тебе.

Герцог в изумлении смотрел на сестру, он не мог вымолвить ни слова.

– Я не знал, что ты чувствовала себя несчастной… – пробормотал он наконец.

– Я не была несчастной. Вернее – не знала об этом. Просто я хотела того, чему не могла найти названия.

– Страсти?

Алекс нервно закашлялась.

– Нет, не совсем этого. Полагаю, мне нужна была отсрочка от брака.

– Алекс, ты могла свободно распоряжаться своим временем. Два сезона, три или четыре… Мне все равно.

– О, я рассчитывала по крайней мере на два, но провела только полсезона. Я хотела в полной мере насладиться всеми прелестями жизни, прежде чем выходить замуж.

– Это действительно то, чего ты хотела?

Алекс провела ладонью по постели, пытаясь собраться с мыслями и найти нужные слова.

– Думаю, я была счастлива, когда чувствовала, что приношу пользу, управляя поместьем. А сейчас… сейчас я желаю чего-то большего.

– Блэкберн – хороший человек. Во всяком случае, он казался таким, пока не появился на пороге моего дома с моей маленькой сестренкой на руках.

Алекс покраснела.

– Дорогая, ты ведь ничего не помнишь?

Краска на ее лице стала еще гуще и распространилась на шею.

– Ничего… после определенного момента. – Харт нахмурился и проговорил:

– К счастью, я не посвящен в подробности, но Блэкберн сказал, что приступ лихорадки начался у тебя среди ночи. Он привез тебя сюда, так как не рискнул доверить твое здоровье местной целительнице или знахарю. Он привез тебя сюда – и отказался уехать.

– И ты позволил ему остаться?

– Только не под моей крышей.

– Да, разумеется. А как долго я болела?

– Пять дней. И пять ночей.

Алекс ужаснулась:

– Пять ночей?! Какой же сегодня день?

– Воскресенье.

– Воскресенье? О нет! – Она вспомнила о Деймиене. Ей следовало рассказать Коллину о нем с самого начала.

– В чем дело, милая?

– О, я… Конечно, он… Коллин… Ему необходимо вернуться домой.

– Я понял так, что он собирался пожить в твоем коттедже, по крайней мере, несколько дней.

– Полагаю, он так и сделает. – Алекс пожала плечами, она не знала, что еще сказать.

– Дорогая, сейчас я позову его. Я не сомневаюсь, что он сделает тебе предложение, хотя я не настаивал на этом, имей в виду. Я и тебя не хочу заставлять выходить замуж, понимаешь?

Она кивнула.

– Ты свободна поступать так, как хочешь. Откажись от него, если считаешь, что не будешь счастлива с ним. Решение за тобой.

– Да, Харт.

– Это все, что я хотел сказать.

Алекс снова кивнула. Брат наклонился и обнял ее.

– Я люблю тебя, Александра, и прекрасно понимаю тебя. Мы во многом схожи, ты и я.

– Ха!.. – Она усмехнулась, прижимаясь лицом к его плечу. – Не оскорбляй меня таким сравнением.

– Поосторожнее, моя милая. Мне следовало бы поколотить тебя за такие слова.

Герцог разомкнул свои объятия и, улыбнувшись сестре, вышел из комнаты. «Неужели Коллин уже ждет за дверью?» – промелькнуло у Алекс. Ответ на этот вопрос последовал незамедлительно.

– Алекс…

Она не могла ничего прочесть на его лице, но, вспомнив слова, которые он шептал ей однажды утром, заставила себя улыбнуться.

– Здравствуй, Коллин. – Улыбка ее стала совершенно искренней, как только она произнесла его имя.

Коллин медленно приблизился к кровати, и тут Алекс вдруг поняла, что он ужасно нервничает. Остановившись в нескольких шагах от нее, он спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Благодарю. Ты не присядешь рядом со мной? – Он в смущении покосился на дверь, и Алекс поспешила успокоить его: – Никто не будет шокирован, увидев тебя здесь.

– Я тоже так полагаю.

– Извини, Коллин. Я сожалею, что втянула тебя в эту историю. – Она заметила синеватую отметину у него на челюсти и невольно поежилась. Впрочем, синяк на скуле лучше сломанного носа.

Когда Коллин присел рядом с ней, она вложила руку в его ладонь. А он принялся поглаживать ее руку большим пальцем. При этом в его глазах появилась боль, испугавшая Алекс. Внезапно он наклонился и прижался губами к ее губам.

– О, Алекс… – прошептал он совсем тихо.

И она тотчас же почувствовала, что ее душа раскрылась; ей хотелось крикнуть «да!» еще до того, как он попросит ее руки.

Губы Коллина соскользнули с ее губ, и он стал покрывать поцелуями ее щеки и лоб.

– Ты напугала меня до смерти, моя крошка.

– Ты говоришь… почти как мой брат.

Он чуть приподнялся и заглянул ей в глаза. Алекс прикоснулась пальцами к его скуле и прошептала:

– Я очень сожалею, что брат ударил тебя.

– Он имел на это право. – Коллин провел пальцем по ее губам.

– Ты стал бы скучать обо мне, если бы я умерла?

Рука его замерла у ее подбородка, а в глазах снова появилась боль.

– «Скучать» не то слово, Алекс. Я не смог бы забыть тебя.

В глазах ее блеснули слезы, она обвила рукой его шею. Он тотчас же снова наклонился к ней, и Алекс его поцеловала. Она целовала его долго и страстно, целовала, ощущая вкус мужчины, которого страстно желала. Но тут рука Коллина коснулась ее соска, и Алекс, громко вскрикнув, отстранила его от себя.

– О Боже… – простонал Коллин, приподнимаясь.

Алекс надула губы.

– Я и так уже нанес оскорбление тебе и твоему брату. Больше я не должен прикасаться к тебе.

– Никогда? – Ее охватила паника. Коллин улыбнулся и сказал:

– До тех пор, пока мы не поженимся.

– Поженимся?

– Да, конечно. Ты ведь хочешь стать моей женой, котеночек? Я не могу устроить тебе жизнь, к которой ты привыкла, но могу обеспечить всем необходимым для существования. У меня есть дом и есть слуги. И у меня столько лошадей, что ты не сможешь их всех объездить.

Она кивнула:

– Да.

– То есть ты согласна?

– Да, я хочу быть твоей женой, Коллин Блэкберн.

– Правда?

– Если ты действительно хочешь взять меня в жены.

– Конечно, хочу!

– И не только для успокоения своей совести?

– Ха! – Он пригладил ее волосы. – Я не стану говорить колкости у постели больной. Это никак не вязалось бы с понятием о чести. А ты?.. Ты соглашаешься выйти за меня замуж только ради чести своей семьи?

– Ты достаточно хорошо знаешь меня, милорд. Честь меня давно уже нисколько не волнует.

Коллин смотрел на нее вопросительно; смотрел, ожидая ответа, в котором она объяснила бы истинную причину своего согласия. Но губы Алекс были плотно сжаты. О, она любила его, но была не настолько глупа, чтобы признаться в этом. Он же не любил ее, и скорее всего чувство долга являлось главной причиной его предложения. Тем не менее, она нравилась ему, и ей этого было вполне достаточно. Она постарается стать ему хорошей женой, и он тоже полюбит ее – Алекс была в этом почти уверена.

– Коллин…

Он взглянул на нее с беспокойством:

– Да…

– Коллин, я должна сказать тебе кое-что, прежде чем дело не зашло слишком далеко.

– Звучит зловеще, дорогая. В чем дело?

– Я… я надеюсь, все будет хорошо.

– Да, так и будет.

Алекс попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось, и она, опустив голову, уставилась на свои руки.

– Алекс…

– Я встретила Деймиена Сен-Клера, когда направлялась в коттедж. И убедила его встретиться со мной позже. Я думала направить тебя к нему, но только после… А потом я заболела.

Алекс подняла голову и увидела, что Коллин смотрит на нее во все глаза.

– Я должна была встретиться с ним в гостинице в субботу. А теперь он, должно быть, уже уехал оттуда. Я сожалею, что так получилось.

Коллин со вздохом пробормотал:

– Почему же ты молчала?

– Видишь ли, я хотела, чтобы ты остался со мной в коттедже. Решила, что потом расскажу тебе о встрече с Деймиеном. Теперь я поняла, что поступила неправильно. Эгоистично.

– Да уж…

– Прости.

– Он не обидел тебя? Может, он угрожал тебе? Если он…

– Нет-нет. Я, правда, сначала испугалась, но он поверил мне, когда я сделала вид, что ничего не знаю.

Коллин сделал глубокий вздох, потом вдруг улыбнулся:

– Что ж, в конце концов, все не так уж плохо. Вот только… Возможно, Деймиен каким-то образом узнал, что ты больна, и все еще бродит где-нибудь поблизости. Я немного беспокоюсь за тебя.

– Напрасно. Ведь в таком случае он узнал и другое… Узнал, что обо мне заботится шотландец по имени Коллин Блэкберн.

– Да, возможно. – Коллин наклонился и поцеловал ее в лоб. – Главное – ты жива, Александра. А он не может скрываться вечно. Теперь расскажи мне об этой гостинице.

Тепло его взгляда растопило ее сердце, и глаза Алекс увлажнились. Она села в постели и уткнулась лицом в его грудь, вдыхая запах своего любовника и будущего мужа.

– Я очень сожалею о том, как вела себя там, в коттедже. Но я буду гораздо лучшей женой, чем была любовницей. Обещаю.

Коллин громко рассмеялся:

– Лучшей жены, чем ты сейчас, просто быть не может.

Глава 15

– А участок земли в Нортамберленде? Его следует передать будущей дочери, не так ли?

Убаюканный монотонным бормотанием адвокатов, Коллин отчаянно пытался не задремать. Драгоценности, земля, доход, домашняя обстановка… Все это следовало учесть и задокументировать. Перечисляемое имущество принадлежало Алекс, но он не хотел ничего этого. Ее деньги пусть остаются при ней. Ее драгоценности и земля перейдут к детям. Что же касается мебели… О, это сложный вопрос. В конце концов, мебель, которую она привезла в его дом, будет принадлежать мужу. Он также гордился тем, что стал владельцем новой кареты и четверки лошадей. У него никогда прежде не было кареты, однако он не считал, что его жена и отпрыски должны путешествовать верхом на лошади и разбивать лагерь под открытым небом. Итак, карета, мебель, жена…

Разговор адвокатов продолжался, но Коллин не представлял, о чем сейчас шла речь. Однако такие слова, как «дети» или «наследники», странным образом волновали его. Дети… младенцы… Александра с большим округлившимся животом – все это вызывало трепет в его душе.

Это было, конечно, предвкушение – весьма приятное и удивительное. Но в то же время вызывающее опасения. Алекс была такой хрупкой… Как сможет она носить его ребенка? Тем не менее, он полагал, что все образуется. Его собственная мать была лишь на пару дюймов выше Алекс, однако он, Коллин, – довольно крупный мужчина. А какой матерью будет Алекс?..

– Теперь можете проснуться. Они ушли.

Коллин открыл глаза и увидел склонившегося над ним герцога с двумя бокалами виски.

– Все кончилось?

– Да. – Герцог ухмыльнулся. – Моя сестра благополучно закончила распределение имущества. Окончательные документы придут завтра.

Коллин с благодарностью взял предложенный бокал и сделал большой глоток.

– Вы на самом деле гораздо лучше, чем можно было подумать, лорд Уэстмор.

– Зовите меня просто Коллин. Ведь мы теперь почти как братья.

Он ожидал язвительной насмешки или какой-нибудь колкости, но Сомерхарт утвердительно кивнул:

– Хорошо, Коллин. В таком случае зовите меня Харт. Однако я попрошу вас не пользоваться ни одним из прозвищ, что дала мне Алекс.

– Нет-нет, буду звать вас Хартом.

– Однако вы не ответили на мой вопрос.

– Какой именно?

– Алекс знает о вашем имущественном положении?

– Мое имущество меньше, чем у нее.

– Да, она богата.

Коллин пожал плечами и допил свое виски одним глотком.

– Вы были необычайно великодушны при заключении брачного контракта, – заметил Харт.

– Я не хотел бы, чтобы Алекс или кто-то другой посчитал, будто я женюсь на ней ради денег, – пояснил Коллин.

Харт отпил из своего бокала и наморщил лоб.

– Откровенно говоря, я не ожидал лучшего мужа для нее. Даже до известного скандала.

– Вы, конечно, шутите. Алекс имела выбор во всей империи.

– Да, конечно. Она мила, умна, и многие мужчины желали заполучить ее в жены. К тому же она дочь и сестра герцога и богатая наследница. В общем – своеобразный приз. Совершенно естественно, что многие мужчины отчаянно добивались ее руки. Некоторые из них были даже хуже, чем Сен-Клер. – Харт нахмурился и пробормотал: – Меня следовало бы пристрелить за то, что я недостаточно охранял ее.

– Но ведь у нее, конечно, имелось сопровождение?

– Да, но она сама выбрала себе компаньонку. Кузина Мерриуэзер была довольно болезненной и снисходительной дамой, на что Алекс, несомненно, и рассчитывала. А я, естественно, не мог лично следить за ней на этой ярмарке невест, чем она и пользовалась.

Коллин кивнул; он прекрасно понимал проблему Харта, так как Алекс и в общении с ним была такой же независимой.

– Судя по тому, что вы рассказали, она может быть довольно упорной в своем стремлении достичь цели. И если она решила погубить себя, то в конечном счете добьется своего.

Харт хмыкнул и допил свое виски. Правда, на этот раз он не разбил бокал о стену, а аккуратно поставил его перед собой на стол.

– О Сен-Клере никаких новостей? – спросил он. Коллин покачал головой:

– Пока что никаких. – Он провел последнюю неделю, рыская по округе в поисках каких-либо следов Сен-Клера, но тот либо покинул эти края, либо затаился где-то. Неподалеку от гостиницы, где Сен-Клер рассчитывал встретиться с Алекс, располагались несколько походных лагерей, но, по-видимому, он был слишком осторожным, поэтому не рискнул появляться на публике.

Однако этот пес осмелился отправить Александре записку: «Ты предала меня, подлая сучка. Я тебе этого не забуду». Несомненно, это была угроза, и Коллин готов был убить негодяя.

– У меня есть еще неделя до свадьбы! – прорычал Коллин. – И я найду его, из-под земли достану!

– Мне следовало бы самому заняться им, – пробормотал Харт. – Но я не мог, так как Алекс умоляла меня проявить милосердие. Она считает, что в этом деле есть и ее вина. Я хотел убить его, но она… – Он передернул плечами, выражая тем самым презрение к самому себе. – Но когда вы рассказали мне, что ее использовали как пешку, я понял, что не должен был ничего обещать ей.

– Вы хотели защитить ее.

– Да, но повел себя неправильно. Я думал, что все произошедшее было следствием неудачного флирта. Но после вашего посещения, Коллин, я вник глубже в эту историю и опросил всех знакомых. Вы знаете, что Сен-Клер и ваш брат были однокашниками в Харроу?

– Да, и их считали друзьями.

– Думаю, так оно и было, но с какого-то момента Сен-Клер начал завидовать вашему брату – его деньгам, его будущему титулу… и прочему. Однажды он проиграл ему крупную сумму денег, но Джон простил долг и вернул ему долговые расписки. Сен-Клер, по-видимому, вышел из себя и начал возмущаться, считал такое поведение Джона высокомерием.

– А когда это было? – Коллин насторожился.

– За несколько лет до дуэли. Кажется, лет пять назад.

– Неужели это могло быть причиной мести? Глупая стычка между друзьями?.. И неужели он решил рискнуть своей жизнью только ради того, чтобы отомстить Джону за его доброту?

– На мой взгляд, есть только один аргумент в пользу этой версии. Сен-Клер ясно дал понять: после того инцидента он не считал вашего брата другом. А Джон был весьма уязвлен этим обстоятельством.

– Выходит, Сен-Клер возненавидел Джона за его богатство? – Коллин сокрушенно покачал головой. У него тоже имелись причины ненавидеть богачей, но он, слава Богу, имел гордость. Он хранил при себе чувство обиды и занимался своими делами. И вот теперь он женится на одной из прекраснейших дочерей королевства. Это, конечно, приятнейшее вознаграждение, если бы он желал этого. Но он не хотел ничего такого.

– В то время ходили слухи, – продолжал Харт.

– Какие именно?

– Я не могу утверждать, но говорили, что Сен-Клер потом снова взялся за карты… и опять проиграл Джону целое состояние.

– Как раз перед дуэлью?

– За два месяца до этого.

Коллин откинулся на спинку кресла. Уставившись в потолок, увидел барельеф – из-за лепных облаков выглядывали херувимы с крошечными завитками волос на головах. Херувимы в библиотеке. О, Алекс будет весьма разочарована своим новым домом.

– Коллин, о чем задумались?

– Я просто… Полагаю, дело было так. Сен-Клер решил обыграть Джона и тем самым восстановить чувство собственного достоинства. Но когда опять проиграл, то решил скомпрометировать девушку, которую Джон любил. Он знал, что Джон вызовет его на дуэль. И решил, что, убив его, тем самым восстановит свое достоинство.

– Я сделаю все возможное, чтобы найти Сен-Клера. А когда он будет пойман, то предстанет перед правосудием, – заявил Харт.

– Не уверен, что можно сделать еще что-либо, – пробормотал Коллин. – Мои люди во Франции ждут его возвращения. И я подкупил его адвоката. Теперь остается только ждать.

Харт пожал плечами, и оба надолго умолкли.

– Ваша светлость?.. – раздался внезапно чей-то голос.

У порога стоял Прескотт в шикарнейшем фраке – такого у Коллина никогда не было. Отвесив поклон, дворецкий сообщил:

– К вам леди Александра…

Прескотт тут же отступил в сторону, пропуская Алекс.

– Не могу сидеть в спальне! – воскликнула она. – Харт, доктор вполне определенно сказал… О, Коллин!..

Алекс стремительно пересекла комнату и уселась жениху на колени. При этом ее кружевной халат распахнулся, и под ним обнаружилась батистовая ночная рубашка. Коллин что-то проворчал, но она не обратила на это внимания.

– Как долго ты сидишь здесь? Почему не поднялся ко мне? Я просто умираю от скуки. – Она прижалась губами к его уху и прошептала: – Тебе необходимо принять ванну, а я должна поухаживать за тобой – как ты за мной тогда, в коттедже.

– Что ты говоришь?.. Здесь же твой брат, – тихо прошептал Коллин.

– Ну и что?

– Но, Алекс…

– Ты многое теряешь, – заявила она, вставая. Затем дерзко улыбнулась Харту и прошлась по комнате. – Так до чего же вы договорились, мальчики?

Коллин с тревогой посмотрел на своего будущего шурина, но тот в ответ только пожал плечами. Поднявшись с кресла, Харт сказал:

– Мы завершили переговоры относительно твоего брачного контракта, дорогая. В нем должно быть обозначено все твое имущество.

– О!.. – Она взглянула на Коллика. – Значит, вы покончили с этим?

– Да, покончили, – кивнул герцог. – Думаю, ты убедишься, что твой будущий муж – очень великодушный человек.

– Конечно, великодушный! – воскликнула Алекс. – Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Коллин невольно вздохнул. О Боже, как же он не любил такие ситуации! Ну почему она не дочь какого-нибудь хозяина таверны или сестра сквайра? Почему ему выпало жениться на принцессе?

Тут Алекс взглянула на листочки брачного контракта, лежавшие на столе. Наклонившись, она принялась читать.

– Что это? – спросила она.

Коллин нахмурился и стиснул зубы. Ему ужасно не хотелось, чтобы его будущая жена интересовалась цифрами. Впрочем, Алекс имела на это полное право.

– Кто такой Мактиббенхем? – спросила она. Коллин откашлялся и что-то пробормотал себе под нос.

– Мактиббенхем Коллин Блэкберн – это твое имя?

– Э-э… Я вообще-то не знаю, что думала моя мать о моем отце, – сказал Коллин. – Однако она решила дать мне его имя.

– Конечно, она считала его очень порядочным человеком, – с уверенностью проговорила Алекс.

Коллин пристально посмотрел на нее, но не заметил даже намека на насмешку.

– Видишь ли, я никогда…

– А можно, я сокращу это имя до Мак? Я не знаю, смогу ли каждый раз выговаривать его полностью.

– Можешь звать меня просто Коллин.

– Хорошо, Коллин. – Она хихикнула и тут же прикрыла рот ладонью.

– Будем считать, что ты сдержала смех. Иначе у меня возникнет искушение назвать нашего первого сына именем отца.

Алекс весьма достоверно изобразила притворный ужас, а затем, не выдержав, рассмеялась.

– Если ты, малышка, соизволишь подняться наверх и одеться подобающим образом, я позабочусь о том, чтобы приготовили чай, – вмешался в разговор Харт.

– Вот как? А я готова поклясться, что чувствую запах виски в этой комнате. Похоже, вы уже начали чаепитие без меня.

Коллин громко рассмеялся, а Харт, схватив сестру за плечи, подтолкнул ее к двери:

– Отправляйся! Если будешь вести себя прилично, я позволю тебе побыть несколько минут наедине со своим женихом.

– Сколько минут?

– Пять.

– Пятнадцать! – крикнула Алекс, выходя из комнаты.

Коллин запрокинул голову и улыбнулся ближайшему херувиму. «Интересно, что могут дать эти пятнадцать минут?» – подумал он.

– Жена… – с улыбкой произнесла Алекс, поднимаясь к себе в комнату. – Скоро я стану миссис Блэкберн… Нет-нет, леди Уэстмор.