Текст книги "Повелитель ночи"

Автор книги: Виктория Дал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Виктория Дал
Повелитель ночи

Глава 1

Лармур, Шотландия 1595 год

Он снова вернулся, тот человек.

Едва он переступил порог постоялого двора, как все поспешили отвести глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Кенна же, наблюдавшая за ним украдкой, сразу заметила: перед тем как направиться к столу в дальнем углу, он внимательно осмотрел всех посетителей. А за этот стол в дальнем углу никто больше не садился с тех пор, как этот человек впервые здесь появился пять недель назад.

Маклейн – именно так представил его Ангус, родственник Кенны; при этом он понизил голос до шепота. Когда же Кенна попыталась расспросить о нем родственника, тот лишь покачал головой и отвел глаза.

Но кое-что Кенне все же удалось узнать. Не от родственника, а от других. Люди шепотом рассказывали друг другу о том, что он последний из клана. И что на клане его – проклятие. Якобы его прадед убил всю свою семью и за это был наказан Всевышним. Поэтому каждый вождь Маклейнов мог иметь только одного сына, не более того. И никаких дочерей. Даже жену не мог иметь. Лишь сына, рожденного в страшных муках от призрака женщины, банши[1]1
  Привидение женского рода, завывания которого под окнами дома предвещают его обитателю смерть (ирландские и шотландские мифы).


[Закрыть]. А потом, когда сын переступает порог совершеннолетия, отец погибает. Потому мужчины из рода Маклейн были обречены на одиночество.

С тех пор как таинственный посетитель стал захаживать в таверну Ангуса, Кенна начала собирать сведения о Маклейнах, пытаясь составить целостную картину из отрывочных и не всегда правдивых версий – и все из желания понять, почему все, кроме нее, так боятся этого Маклейна. Да, конечно, он производил впечатление человека сильного и властного. Об этом и свидетельствовали его широкие плечи, мускулистые руки, а также цепкий взгляд, которым он удостаивал каждого – словно приходил сюда для битвы, а не для того, чтобы пропустить кружку-другую эля.

«Его нельзя назвать ни красивым, ни уродливым, – думала Кенна, поглядывая в сторону Маклейна, – но его глаза…» Он подвинул стул так, чтобы сидеть лицом к двери, и она сейчас видела его. Они были бледно-зеленые, холодные и словно…

Чья-то ладонь накрыла ее грудь.

– Наглец! – Кенна дала затрещину тому, кто находился к ней поближе.

Сидевшие за столом мужчины расхохотались, а тот, которому досталась затрещина, стал громко возмущаться, утверждая, что он тут ни при чем.

– Видит Бог, она хорошенькая, – со вздохом сказал кто-то из завсегдатаев.

– Не распускайте руки, мужланы! – крикнула Кенна.

Мужчины снова рассмеялись, нисколько на нее не обидевшись. Да и с чего бы им обижаться? Ведь она теперь такая же, как они. И даже ниже, чем они. Она прислуга, женщина, подававшая этим простолюдинам эль.

А людей на постоялом дворе становилось все больше – каждую минуту кто-нибудь заходил, и отбиваться от назойливых и грубых посетителей Кенна была уже не в силах. Да, действительно, когда у тебя обе руки заняты тяжелыми кружками с элем, отбиваться от шаловливых мужских рук нет никакой возможности. Мужчины то и дело прикасались к ее груди, шлепали ее по заду, а порой даже запускали руки ей под юбку.

Кенна валилась с ног от усталости. С каким удовольствием она вылила бы весь этот эль на головы пьянчуг! Она с трудом подавляла желание завизжать во весь голос и выгнать их всех.

Но выбирать не приходилось. Либо она будет терпеть, когда ее хлопают по заду, либо придется голодать. А голодать она не хотела.

– Эй, служанка! – заорал толстый краснолицый постоялец, и его второй подбородок затрясся.

Кенна сделала вид, что не слышит, и понесла последнюю кружку с элем к дальнему столу. Может, Маклейн и проклят, но в его углу всегда было спокойно, и он никогда не пытался ущипнуть ее.

По правде говоря, ей даже нравилось находиться с ним рядом. В нем чувствовалось достоинство. В нем было обаяние тех мужчин, которых она знала в юности. Джентльменов. Вступил ли он в сговор с темными силами или нет – Маклейн оставался джентльменом, и Кенна чувствовала, что ее тянет к нему, словно от него пахло домом ее детства.

– Вот, сэр, – пробормотала она, опустив на стол кружку с элем и пододвинув ее к Маклейну.

Он поблагодарил кивком головы, однако промолчал.

– Вы будете ужинать? – спросила Кена. – У нас сегодня бобовая похлебка и оленина.

– Да, буду.

Он был очень молчалив, и Кенна поймала себя на том, что чуть подалась к нему, когда он заговорил.

– И еще хлеба, да? – задала она глупейший вопрос.

Как будто можно было принести человеку ужин без хлеба…

Он снова кивнул:

– Да, будьте добры.

Но Кенна по-прежнему стояла у стола. Стояла в ожидании, что он скажет еще что-нибудь, хотя прекрасно понимала, что он ничего больше не скажет. Когда же он взглянул на нее с усмешкой, Кенна в смущении потупилась и поспешила уйти.

«Какая же я глупая, – говорила она себе. – Что я хотела от него услышать? Вы не окажете ли мне честь? Не желаете ли прогуляться со мной по постоялому двору?» Она слишком хорошо знала, чем для служанки закончится прогулка по постоялому двору.

– Какая же я дура, – пробормотала Кенна себе под нос.

– Подождите! – раздался у нее за спиной голос Маклейна.

Но Кенна не остановилась. У нее не было времени предаваться глупым мечтам и пялиться на мужчину, который ничего не мог ей предложить – разве что покувыркаться в постели в одной из комнат наверху. Она ужасно устала, у нее было много работы. Но работы она не боялась. И все у нее было бы в порядке, если бы только эти мужчины не распускали руки…

– Эй, Кенна! – позвал ее Ангус из-за бочки с элем. – Кенна, прекрати бить гостей!

– Они не имеют права лапать меня!

– Почему же? Не строй из себя недотрогу!

– Я вдова твоего двоюродного брата! – гневно воскликнула Кенна. – Как ты можешь… предлагать мне такое?

– Я прекрасно знаю, чья ты вдова. Как ты думаешь, почему я еще ни разу не отправил тебя с кем-нибудь наверх? Вовсе не потому, что никто не делал мне таких предложений.

Слезы обиды жгли Кенне глаза.

– Ну, спасибо тебе за доброту, кузен. И тебе не стоит переживать из-за посетителей. Мое сопротивление… Для них это всего лишь бесплатное развлечение.

– Я все понимаю, Кенна. Видит Бог, я пытаюсь тебе помочь. Если ты прекратишь сопротивляться, Кенна, они не будут обращаться с тобой так грубо. Просто немного порезвятся и всего-то.

Ну да, всего-то. Пошлепать по заду и немного потискать – просто из озорства, из любопытства. А если какая-то рука заползет ей под юбку, то ничего страшного, верно?

Кенна взяла поднос и снова принялась разносить кружки с элем.

Конечно же, она сама виновата в своих несчастьях. Родители ее предупреждали, но она была молода и упряма. И воображала, что влюблена. Увы, в объятия Джеймса Грэма ее толкнула лишь похоть. Они поженились и прожили вместе с мужем год на шее у его многочисленных родственников, перебираясь от одного его сородича к другому, когда им указывали на дверь. А потом Кенна вдруг поняла, что больше Джеймса не любит. Через два года и от похоти ничего не осталось. А через три он умер, и она осталась ни с чем. Даже гордости у нее не осталось.

Но теперь у нее по крайней мере была еда.

Когда она ставила перед краснолицым толстяком похлебку, тот сунул руку ей под мышку и ущипнул за сосок. Она стукнула его подносом по пальцам и отвернулась. Но ударила она его скорее по привычке, а не от искреннего возмущения.

– Наказание того стоило! – хохотнул толстяк, обращаясь к своим дружкам.

И тут же ущипнул Кенну за ягодицу. Проигнорировав эту дерзость, она отправилась обслуживать соседний стол. «Что ж, придется терпеть», – сказала она себе. Теперь ей осталось принести последний заказ.

Подходя к столу Маклейна, Кенна вопреки обыкновению не смотрела на него. Просто поставила перед ним похлебку и отвернулась. Но в какой-то момент вдруг заметила движение его руки и отпрянула. Сегодня даже Маклейн решил, что может ее лапать… Кенна смахнула слезы и бросилась к узкой двери, ведущей во двор.

Не в первый раз на нее накатывала тоска. Надо просто отдохнуть минутку, и все пройдет. Да-да, всего минутку на свежем воздухе… Наверное, можно даже не выходить во двор. Ведь под дверь и так задувает со двора холодный ветер. Немного помедлив, Кенна присела у двери на корточки и, уткнувшись подбородком в колени, сделала глубокий вдох.

Она уже давно перестала считать, что ее нынешняя жизнь не более чем дурной сон, который когда-нибудь кончится. Нет, она больше не надеялась, что, проснувшись однажды, обнаружит себя на мягкой перине в своей чистой уютной спальне. Отец заявил, что отказывается от нее. Уж если дочь сбежала с никчемным бездельником, то пусть с ним и живет. Так что теперь она была всего лишь Кенной Грэм, служанкой на постоялом дворе. Иногда, как вот теперь, на нее накатывала ужасная тоска, но все пройдет. Даже тоска стала для нее непозволительной роскошью. Она могла предаваться грустным раздумьям лишь в короткие мгновения перед тем, как забыться сном.

Тут в коридоре послышались шаги, а потом раздался голос:

– Вы ведь здесь, Кенна?

Она вздрогнула и насторожилась.

– Мистрис Кенна…

Она вдруг сообразила, что здесь, в этом доме, только Ангус звал ее по имени, но голос принадлежал не ему. Кенна обернулась и прищурилась, пытаясь разглядеть в темноте того, кто назвал ее по имени. Слабый свет, проникавший сюда из дверного проема, ведущего в зал, заслоняла мужская фигура. Когда же мужчина приблизился, она, вскрикнув, вскочила на ноги.

Маклейн!

– Вы неважно выглядите, Кенна.

Его низкий голос накатывал на нее как отдаленные раскаты грома. Он подошел к ней совсем близко и спросил:

– У вас что-то не так?

– Нет, все в порядке, – прошептала Кенна.

– Похоже, вы чем-то расстроены.

Теперь она остро чувствовала его запах. Запах снега, прохлады и чистоты.

– Вы знаете мое имя?

Он нахмурился и взглянул на нее с недоумением, словно она сказала какую-то глупость.

– Разумеется, знаю. Я слышал, как хозяин гостиницы вас так называл.

«Да, он прав, – подумала Кенна. – Но странно, что он запомнил мое имя».

– Вы плачете, мистрис Кенна?

Она отрицательно покачала головой, не желая признаваться, что плачет. Тут же поднесла к лицу фартук и утерла слезы. Как неловко, когда тебя застают в слезах, как капризного ребенка, которому не дали сладостей…

– Мне пора возвращаться. У меня много работы, – пробормотала Кенна.

Она попыталась побыстрее проскользнуть мимо Маклейна, но он был слишком широк, в плечах, и Кенне пришлось прижаться к стене, даже когда он посторонился. Подняв глаза, она вдруг поняла, что стоит лицом к лицу с мужчиной, от которого исходило… какое-то странное и необыкновенно приятное тепло. Тут он вдруг поднял руку и провел ладонью по ее щеке.

– Почему вы меня не боитесь?

Прикосновение его также было приятным; казалось, из пальцев его струилось тепло, распространявшееся по всему ее телу.

– А вас следует бояться? – прошептала она.

– Полагаю, что следует.

Теперь он взял ее за подбородок, и она вновь ощутила все то же тепло. Когда же взгляд Маклейна остановился на ее губах, Кенна поймала себя на том, что приоткрывает рот. Ужасно нервничая, она облизнула губы и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

А Маклейн медленно, очень медленно наклонил голову к ней, словно хотел, чтобы его остановили. И его следовало бы остановить. Кенна понимала, что должна остановить его, но почему-то не сделала этого. Возможно, потому, что ей хотелось забыться, хотелось вырваться из невыносимой действительности…

В тот момент, когда он прикоснулся губами к ее губам, Кенна снова вдохнула его странный запах – запах снега и прохлады. Но это длилось лишь короткое мгновение, а затем Маклейн выпрямился и шумно выдохнул. Кенна же почувствовала приятное пощипывание на губах.

– Что ты здесь делаешь, девочка? – спросил он неожиданно.

– Мне просто хотелось немного побыть одной.

– Нет, не в коридоре. Что ты делаешь на этом постоялом дворе?

Кенна пожала плечами.

– О чем вы? Что вы имеете в виду?

– Здесь тебе не место. Ты не из этой среды. Именно поэтому мужчины не дают тебе покоя.

Кенна прижалась спиной к стене, словно хотела, чтобы расстояние между ней и Маклейном стало побольше.

– Они не оставляют меня в покое только потому, что у меня есть грудь и задница.

Его смешок отозвался дрожью внизу ее живота.

– Да, возможно, – кивнул он в ответ.

И тут она вдруг выпалила первое, что пришло ей на ум.

– А это правда, что вы проклятый?

Казалось, эти слова произнес за нее кто-то другой. Он тотчас помрачнел.

– Да, правда.

– Ах, простите, мне не следовало…

Она умолкла, потому что Маклейн снова ее поцеловал.

Но на сей раз поцелуй был долгим и очень нежным. И Кенна с готовностью на него ответила. Когда же язык его скользнул между ее губ, у нее перехватило дыхание, и в какой-то момент ей почудилось, что она уже ничего не чувствует, не чувствует даже собственное тело, словно у нее остались только губы, сливавшиеся с его губами.

Они стояли в узком коридоре почти вплотную друг к другу, но он не стал прижимать ее к себе – только взял ее лицо в ладони.

Внезапно Ангус громко выкрикнул ее имя, поцелуй их прервался, и Кенна тут же почувствовала, что ей сделалось ужасно грустно.

– Кенна… – прошептал Маклейн, согревая своим дыханием ее щеку.

Он скользнул губами по ее губам, а затем уткнулся лицом ей в шею. Она тихонько вздохнула и вцепилась в ремень, который он носил поверх пледа. Крепко зажмурившись, Кенна представила себе, что они сейчас целуются в темном коридоре в доме ее отца. А потом они будут танцевать и флиртовать друг с другом, после чего лэрд Маклейн поведет ее к отцу и попросит у него разрешения ухаживать за его дочерью.

Именно эти глупые фантазии и довели ее до того, что она оказалась служанкой на постоялом дворе.

Отстранившись от Маклейна, Кенна бросилась к двери, ведущей в зал.

– Мне пора, – пробормотала она на бегу.

Перед тем как войти в зал, Кенна обернулась и увидела, что Маклейн выходит во двор.

Она снова утерла слезы и вернулась к работе.

Клыки Финли Маклейна словно горели огнем. Казалось, челюсть ему проткнули два металлических прута. Он нервно расхаживал по двору в ожидании, когда боль утихнет. И вздохнул с облегчением, когда клыки втянулись в челюсть. Конечно, они еще болели, но эту боль он уже мог терпеть. За последние пятьдесят лет он научился владеть собой, хотя такого искушения, с каким столкнулся, встретив Кенну Грэм, в его жизни еще не бывало.

Эта женщина искушала своим запахом. Когда она подходила к его столу, она, казалось, приносила с собой особую атмосферу, особый дух. От нее пахло розами и зеленой травой. Он знал, что запах идет не от мыла и не отдухов. Из того, что он успел подслушать из разговоров других вампиров, Финли уяснил: запах и влечение тесно связаны между собой. А ему, с его обостренным чутьем, этот запах словно давал недвусмысленный сигнал: возьми эту женщину, она твоя.

Кенна Грэм была его женщиной. Женщиной, идеально подходящей для него.

Любовницей.

Даже мысль об этом испугала его. Ведь он так долго был один… Вначале он воздерживался по собственному выбору, но теперь начал осознавать, что на одиночество обречен высшими силами. Богом, возможно, если он все еще существовал. Или дьяволом, как, похоже, считали все, кто окружал его. В любом случае в его жизни не было места для женщины. Его томление, его тоска по ней и так уже отнимали слишком много сил, из-за этого он частенько совершал глупости. Ему уже и сейчас приходилось постоянно отвлекаться. К примеру, наблюдать за Кенной и следить за ней.

Хорошо еще, что он мог сопротивляться желанию свернуть шею каждому из тех, кто дотрагивался до нее. Каждую ночь он видел, как они пристают к ней, и с каждым разом сопротивляться становилось все труднее. Но все-таки он держал себя в руках. Он даже ни разу не встал из-за стола и не прикрикнул на них, требуя, чтобы они перестали ее лапать. Дружба с Маклейном едва ли укрепила бы положение Кенны Грэм, а он прекрасно понимал, что она и так низко пала.

Ее речь выдавала в ней женщину, получившую образование в городе куда большем, чем Лармур. Он даже видел, как она нацарапала несколько цифр на столешнице во время спора с хозяином гостиницы и постоялого двора.

Кенне здесь не место. Но ей не место и в замке Маклейн. Ох, не следовало ему ее целовать… И он больше этого не сделает. Иначе жизнь у нее станет еще хуже, чем нынешнее ее существование.

Никому бы не пожелал он той жизни, что вел сам.

– Еще один – и все. Остался только один… – бормотал он, меряя шагами задний двор.

Дождь промочил насквозь его плед и рубашку, но Финли не чувствовал холода; тело его уже давно научилось приспосабливаться к любой погоде.

Да, осталось совсем немного. Еще одно убийство – и дело будет сделано. Его Охота, растянувшаяся на долгих пятьдесят лет, будет закончена. Чудовища, убившие его семью, все будут мертвы. Но этот последний… Убийство этого последнего отчасти искупит и его, Финли, вину.

Финли внимательно посмотрел на луну. Еще час – и ему пора уходить. А враг его так и не появился.

Первая неделя сентября. Так они договорились. Но Джин был чертовски хитер. И коварен, как змей. И он мог учуять ловушку за сто миль.

– Пошевеливайся, девчонка! – крикнул Ангус, стукнув ее по спине.

Кенна могла бы обернуться и ответить ему должным образом, но она слишком устала. К тому же она все еще не могла прийти в себя. Маклейн ее поцеловал. И поцелуй его был очень даже приятным. Может, он и проклятый, но на губы его это проклятие не распространилось. И руки у него… необычайно деликатные и нежные. Сколько же времени прошло с тех пор, как чьи-либо руки касались ее с нежностью?

Кенна нахмурилась и направилась к очередному столику с полными кружками эля в руках. Чья-то ладонь легла ей на ягодицу, и она со вздохом отстранила руку наглеца. Поцелуй Маклейна словно встряхнул ее, придал сил, оживил… Но теперь, через некоторое время, усталость навалилась на нее еще более тяжким грузом. Такой усталости, такого изнеможения она давно уже не испытывала.

– Только дай мне украдкой взглянуть на свою маленькую сладенькую киску, – пробормотал тощий старик, схватив ее за коленку.

В любой другой день Кенна заехала бы этому старику локтем по голове, но сегодня, с трудом подавив зевоту, она молча собрала пустые кружки, что стояли перед ним на столе. Сегодня ей было все равно, и это ее пугало. Пройдет еще месяц, еще год – и что тогда она будет им позволять? Запускать руку в вырез платья? Лезть ей под юбку? А потом что?

Ей не хотелось об этом думать. Ночь прожита – и уже хорошо. А потом следующая и следующая…

Тут открылась дверь, и в зал ворвался поток свежего воздуха. Кенна тотчас же обернулась. Не Маклейн ли вернулся? Но вошел не Маклейн. Увидев худощавого черноволосого мужчину, Кенна поспешила обратно в кухню, чтобы зачерпнуть похлебки для тех столов, которые она еще не успела обслужить. Мэри, еще одна служанка, спускалась по темной лестнице. Следом за ней спускался кузнец, поправляя на себе плед.

Кенна поморщилась и отвернулась. Мэри, похоже, не видела в том, что делала, ничего постыдного. Возможно, и ее, Кенну, в будущем ждет то же самое.

Кенна принялась разносить похлебку на столы и вдруг поняла, что на постоялом дворе стало необычно тихо. Сердце ее радостно затрепетало. Маклейн!

Она осмотрелась, но не увидела его в зале. Зато за дальним столом, за столом Маклейна, сидел тот, черноволосый. Наверное, ей не стоило злиться, но она почему-то рассердилась. Зачем он сел за тот стол?! Там должен сидеть Маклейн. А этому незнакомцу там не место.

Незнакомец же вытянул перед собой длинные ноги и ухмыльнулся, взглянув на Кенну. Когда взгляды их встретились, она вздрогнула, а незнакомец расплылся в улыбке. Сердце Кенны гулко забилось, и она, отвернувшись, сделала вид, что вытирает со стола разлитый эль.

– Служанка!

От этого голоса по спине ее пробежали мурашки, и она замерла, уставившись в пол.

– Служанка, подойди!

До сих пор Кенна не мучилась угрызениями совести, игнорируя требования клиентов, но сейчас, несмотря на страх, она повернулась и пошла к нему:

– Мне необходимо подкрепиться, – грассируя, сообщил черноволосый.

Судя по акценту, незнакомец был французом. Не осмелившись приблизиться к нему ближе чем на два фута, Кенна присела в реверансе.

– Слушаюсь, милорд. Я принесу похлебку.

Ну вот… Все не так уж плохо. Но тогда почему у нее подгибаются коленки от страха, когда он скользит по ней взглядом. Ведь он всего лишь желает поужинать.

Но предчувствие ее не обмануло. Незнакомец молниеносным движением выбросил вперед руку и обхватил ее за талию. Отличной выделки кожа его перчаток была холодна, как зимняя ночь.

– Что это за запах? – спросил он.

Кенна безуспешно пыталась вырваться.

– Я не понимаю, о чем вы, сэр…

– Этот запах. Он мне знаком.

Незнакомец еще крепче прижал ее к себе.

Кенна отчаянно сопротивлялась, но черноволосый незнакомец был гораздо сильнее. Ухмыляясь, он поставил ее между своих раздвинутых коленей и медленно приблизил лицо к ее шее.

– Немедленно прекратите, – прошептала Кенна.

Теперь она уже дрожала всем телом. А он коснулся носом ее ключицы, закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Да-да, верно! – выдохнул черноволосый. – Я не ошибся, я сразу почувствовал…

– Вы о чем? Перестаньте!

Он взял ее за подбородок и приблизил губы к ее губам.

– О, какие чудные воспоминания…

Кенна в ужасе содрогнулась. Ужас, что пробирал до костей. По щеке ее покатилась слезинка, затем еще одна…

Незнакомец же провел своим холодным языком по ее губам, потом легонько прикусил нижнюю губу. Снова ухмыльнувшись, пробормотал:

– Он никогда не возражал против того, чтобы делиться.

Незнакомец шумно выдохнул, и даже дыхание его было холодным. Леденящий страх расползался по всему телу Кенны, словно рябь по воде. Она опять попыталась вырваться, но незнакомец с легкостью удержал ее. И его ухмылка… О, в ней было что-то по-настоящему пугающее.

Внезапно рот его стал меняться. Из него вылезли острые зубы. Зубы – как клыки у волка, только острее и поуже.

– О Боже… – прошептала Кенна.

– Нет-нет. – Он покачал головой. – Вовсе не Бог.

Она набрала полные легкие воздуха и завизжала что было сил. Чудовище смеялось, глядя, как она визжит и извивается, пытаясь вырваться.

– Помогите! – закричала Кенна, обернувшись к залу.

Но все упорно смотрели в пол.

– Пожалуйста, помогите!

Из-за стола поднялся какой-то мужчина. Потом еще один.

– Пожалуйста!.. – кричала Кенна.

Но мужчины быстро направились к двери и исчезли. За ними последовали еще трое. А все остальные, казалось, примерзли к стульям.

Рука чудовища обвилась вокруг ее шеи, и Кенна уже приготовилась услышать хруст своих позвонков. Но черноволосый лишь наклонил ее голову к своим жутким мерцающим клыкам.

– Нет, нет, нет… – всхлипывая, бормотала Кенна.

Глаза же незнакомца ярко сверкали, и казалось, он наслаждался ее страхом. Ужас Кенны перешел в отчаяние, и она, извиваясь и царапаясь, снова начала бороться. Но незнакомец, несмотря на свою худобу, был сверхъестественно силен, и вскоре она почувствовала на шее влажное прикосновение его губ.

И тогда она поняла, что вот-вот умрет. Она уже чувствовала свою смерть, близкую и неизбежную.

Кенна пронзительно завизжала. Она визжала, надрывая горло. Предпринимая последнюю попытку спастись, она обмякла, притворившись мертвой.

И тотчас же хватка незнакомца стала слабее. Но уже в следующее мгновение он схватил ее за волосы и в ярости заорал:

– Упрямая сука!

Он заглянул ей в лицо, и в глазах его уже не было смеха; теперь он по-настоящему разозлился.

И только сейчас Кенна поняла, что такое настоящий страх.

– О Господи… – выдохнула она.

– На колени, – приказал черноволосый, и Кенна почувствовала, что ноги ее подгибаются. – Подставь горло.

– Нет! – воскликнула Кенна и тут же поняла, что выполняет приказание, – голова ее словно сама собой поднималась.

– Когда я напьюсь, ты пойдешь наверх и будешь ждать меня там.

– Нет, пожалуйста…

Смех его был холоден как лед.

– Умолять меня ты будешь потом, моя милая.

За ее спиной хлопнула дверь – сбежал еще один постоялец. Пусть этот человек не пришел ей на помощь, но он по крайней мере не захотел наслаждаться ее унижением. Хотя это – сомнительное утешение.

– Отпусти ее! – раздался вдруг громкий голос.

Маклейн!

Черноволосый демон вскинул голову, но в глазах его Кенна увидела вовсе не злобу или страх – в глазах чудовища была радость. Он улыбнулся, сверкнув клыками, и проговорил:

– А, лэрд Маклейн… Не бойся, все в порядке. Они ничего не будут помнить.

– Убери от нее руки! – взревел Маклейн.

Хотя Кенна испытывала облегчение, волосы у нее на затылке от этого голоса встали дыбом.

Зверь же нисколько не встревожился. Тем не менее он отшвырнул ее в сторону, и она рухнула на пол.

– Ты готов сразиться со мной из-за женщины, Маклейн? Она всего лишь шлюха, глупец.

Кенна отползла как можно дальше и прижалась спиной к стене.

– Он демон… – пробормотала она, стараясь предупредить Маклейна. – И он…

Кенна в ужасе замерла. Она вдруг увидела, как Маклейн оскалился и…

У Маклейна тоже были клыки.

– О Боже, как же так?.. – прошептала Кенна и поспешно перекрестилась.

А в следующее мгновение она увидела, что Маклейн выхватил меч; причем он сделал это с такой сверхъестественной быстротой, что она едва успела заметить его движение.

– Что это значит?! – взревел черноволосый.

Но было уже поздно – тяжелый клинок описал в воздухе сверкающую дугу, и послышался жуткий хруст – хруст разрубаемой кости.

И все же незнакомец, вовремя метнувшись в сторону, ускользнул от неминуемой смерти и тоже выхватил меч, что казалось невероятным, потому что его левая рука покатилась по полу – прямо к ногам Кенны.

Всхлипнув, Кенна поджала ноги. Окровавленная конечность лежала совсем рядом… Она заставила себя отвести глаза от отвратительного обрубка и взглянула на Маклейна, бившегося с незнакомцем. Маклейн явно теснил противника, но тому все же удавалось ускользать; причем двигался он с невероятной быстротой, так что Кенна даже не успевала следить за ним. В какой-то момент он вдруг громко вскрикнул и исчез, вылетел в открытую дверь. Маклейн же резко развернулся с высоко занесенным мечом и замер. Казалось, он хотел броситься в погоню за ужасным незнакомцем, но не мог этого сделать – словно какая-то неведомая сила удерживала его. С минуту он стоял без движения, затем сделал глубокий вдох и повернулся к Кенне.

А она уткнулась лицом в колени и крепко зажмурилась, словно ребенок, напуганный тенями у кровати. «Может, это кошмарный сон?» – промелькнуло у нее. Но тут она услышала тяжелые шаги, а потом голос Маклейна.

– Девочка, тебе больно?

Рука его коснулась ее волос, и она вздрогнула.

– О, прошу вас!.. – взмолилась она.

– Твое горло… Позволь мне посмотреть на него.

Кенна помотала головой и еще крепче прижалась к коленям.

– Кенна, успокойся, пожалуйста…

Он сказал «пожалуйста», но его голос прозвучал как приказ. Кенна не могла заставить себя посмотреть ему в лицо, хотя он только что спас ее от смерти. Возможно, он спас ее лишь для того, чтобы она досталась ему, а не его сопернику.

– Пожалуйста, не убивайте меня.

– Я не причиню тебе зла. Клянусь.

– Но вы… Вы не человек, правда?

Маклейн не ответил. Он осторожно провел пальцами по ее горлу и прошептал:

– У тебя кровь.

По крайней мере он не отрицал очевидного. Он не был человеком. Он был дьяволом или демоном. Возможно гоблином. Но он не был и тем чудовищем, которое пыталось съесть ее.

Кенна открыла глаза и подняла голову. Но она старалась не смотреть на него. Маклейн осторожно приподнял ее подбородок и принялся его осматривать. Наконец сказал:

– Ничего страшного. Всего лишь царапина. Он не укусил тебя?

Теперь в голосе его звучала растерянность.

Кенна покачала головой:

– Нет, я вырвалась.

– У тебя сильная воля, девочка.

Она промолчала и уставилась в пол. Маклейн тоже молчал какое-то время. Потом пробормотал:

– Пойдем, девочка. Мы должны побыстрее уйти.

И тут она наконец осмелилась посмотреть ему в глаза. Он казался усталым и грустным. И совсем не страшным.

– Куда мы пойдем?

– Не имеет значения. Главное – уйти побыстрее. Джин вернется. Здесь небезопасно.

Кенна со вздохом покачала головой:

– Но мне некуда идти…

– Ты поедешь со мной. В замок Маклейн. Другого выхода нет.

– Нет-нет! – закричала она.

Но Маклейн тотчас наклонился, приподнял ее и с легкостью закинул себе на плечо. Не обращая внимания на крики Кенны, он вынес ее с постоялого двора. И конечно же, никто из сидевших в постоялом дворе не попытался его задержать.

Она была цела. Испугана, конечно, но цела. Джин не успел сделать то, что собирался, и он, Финли Маклейн, должен возблагодарить за это… какого-нибудь безымянного бога.

Он уже находился в нескольких милях от постоялого двора, когда услышал женский визг. Он попытался убедить себя в том, что это кричит не она, но тут же развернулся и помчался обратно к постоялому двору.

А теперь его терзали сомнения иного рода. Наверное, ему следовало оставить ее там, на постоялом дворе, а самому попытаться догнать Джина. Да, он так бы и поступил, если бы знал, что с ней все в порядке, что мерзавец не ранил ее и не укусил. Но тогда, когда она сидела у стены, он этого не знал. К тому же от нее исходил сильный запах крови.

Он довольно быстро убедился в том, что Кенна не пострадала, но Джин успел уйти от него. Раненый вампир оставил после себя кровавые следы, но было ясно, что вскоре его рана затянулась. Так что теперь искать Джина не было смысла. Гнаться за ним – все равно что гнаться за тенью.

Финли вздохнул, сожалея об упущенной возможности, и тут же поморщился – Кенна вновь принялась молотить его кулаками по спине. А ведь еще минуту назад она была совсем без сил. Откуда же сейчас в ней столько энергии?

– Ладно, девочка, не бойся, – пробурчал Финли и поставил ее на ноги.

Она бросилась бежать, но тут же споткнулась и упала. Маклейн помог ей подняться и сказал:

– Тебе не стоит бежать, потому что ты можешь прибежать прямо в лапы Джину.

Она замерла на мгновение. Потом осмотрелась и пролепетала:

– Да, наверное, вы правы…

Финли прекрасно знал, что Джина поблизости нет, но он не испытывал угрызений совести, пугая Кенну. Она вдруг взглянула на него и спросила:

– А может, он умер. Вы же отрубили ему руку…

Финли с усмешкой покачал головой:

– Его рана заживет. Очень быстро заживет. Ему больно, но ранен он не смертельно.

Кенна посмотрела на него так, словно эти его слова ее рассердили.

– Все это полная бессмыслица, – заявила она. – Чего вы оба от меня хотите? Вы хотите меня… съесть?

Финли невольно рассмеялся.

– Съесть тебя? Нет, милая. Джин тоже не собирался тебя есть, он только хотел…

– Чего? Говорите же.

– Он хотел выпить твою кровь.

– О Боже милосердный! Значит, ты оборотень?!