Текст книги "Не отпускай меня (СИ)"
Автор книги: Виктория Бостон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Не отпускай меня
Пролог
Сначала у тебя есть все о чем может мечтать каждый, а потом ты в один миг теряешь это. Что ты чувствуешь? Боль? Разочарование? Ты хочешь обратиться к друзьям, которых ты считал лучшими, а они отворачиваются от тебя. Все эти люди были иллюзией. Как только ты становишься серой массой – они испаряются, как дым. Тогда ты и вправду начинаешь понимать, кто твой настоящий друг, а кому лишь нужны твои деньги. Сколько раз нужно упасть вниз, чтобы понять, что вершина не такая уж и хорошая, что здесь, внизу, есть тоже люди, которые смотрят тебе в душу, а не в твой кошелек. Мы часто забываем простую истину, но появляются люди, которые готовы напомнить нам, кто мы есть на самом деле.
Часть 1
Неужели может быть так хорошо? Я лежала на кровати Джейка, пока он возился в шкафах и искал диск OneRepublic.
– Я точно знаю, что поожил его сюда, – бубнил он себе под нос. Тем временем я смотрела на его широкие плечи и копну светлых волос.
– Остался всего год, и мы будем уже в колледже, слышишь, Джейк? Мы будем учиться вместе! – не могла угомониться я. Парень открыл со скрипом нижний ящик и произнес:
– Еще бы проучиться этот год.
– Проучимся. Тебя возьмут в футбольную команду, и будут платить большую стипендию.
– Не люблю, когда ты смотришь так далеко вперед.
Джейк резко встал и уже через пару секунд нависал над моим телом. Я улыбнулась ему и притянула его к себе. Он начал целовать меня и я готова была лежать здесь часами в сильных руках Джейка. Мне казалось, что с ним я была в безопасности.
Моя жизнь была уже с рождения расписана по дням. Родители хотели сделать для меня идеальное будущее. Я уже с пяти лет знала, что буду учиться в Стэнфорде, а не где-то еще.
За это я была благодарна родителям, ведь они хотели для меня только лучшего.
Я даже уже знала, что выйду за Джейка замуж, ведь обе наши семьи были очень богаты, что устраивало обе стороны. У моих родителей был свой собственный бизнес, связанный с недвижимостью. Я в нем почти не разбиралась, но хорошо знала, что именно он приносит нам такие большие деньги.
Я даже представить себе не могла, что можно жить бедно. Что это такое не иметь денег на своей кредитной карточке? Что значит не иметь машины: Ferrari Enzo? Я этого не понимала. Как говорят: «Ты не ценишь, пока не потеряешь». Я была именно такой. Ничего не ценила и считала, что весь мир крутится вокруг Эммы Паркер.
Я провела с Джейком почти весь день, приехала домой, когда уже стемнело. Меня встретил наш дворецкий Моррис. Я ему улыбнулась и отдала ключи, чтобы он припарковал мою малышку.
– Здравствуй, Эмма, – произнес он, пока брал у меня ключи.
Родители уже ужинали, но я не была голодна, поэтому я просто с ними поздоровалась и поднялась в свою комнату и плюхнулась на свою мягкую кровать.
Завтра был последний день каникул, все бы наслаждались этим днем, а мне дико хотелось уже пойти в школу. В школе я не была изгоем, как я вообще могу быть изгоем? У меня парень капитан команды по футболу, родители чуть ли не самые богатые в штате Калифорния. Да, наверное, быть бедным невозможно. Где-то глубоко в душе я понимала, что многие в школе дружат из-за связей и денег, но я пыталась жить моментами и не обращать на это внимание.
Я закрыла глаза и начала представлять нашу с Джейком свадьбу – это помогало мне уснуть. Я представляла, как мой папа подарит нам домик на берегу океана, где мы проведем наш медовый месяц. Именно эти мысли делали меня счастливой.
Я проснулась от телефонного звонка, мой блэкберри надрывался уже не первый раз. С третьей попытки я открыла, и глаза и нащупала на прикроватной тумбочке свой телефон.
– Да… – сонным голосом произнесла я.
– Эмма Паркер? – спросил меня женский голос. Мое сердце сжалось, кто мог звонить в девять утра?
– Да, это я, – чуть более бодро ответила я. Девушка в телефоне несколько раз прочистила горло, а затем произнесла:
– Вам нужно приехать в больницу, ваши родители попали в аварию.
Мой мир перевернулся, я быстро соскочила с кровати, надела то, что попалось под руку и поехала в больницу. В голове крутились разные мысли, но я пыталась их подавить, чтобы раньше времени не паниковать. Не помню, как вошла в здание и как подошла к стойке регистрации, помню лишь лицо медсестры. Она смотрела на меня испуганными глазами, как будто заранее знала, что я была Эммой Паркер.
– Мои родители… – запыхавшись начинаю я, но медсестра меня прерывает. Я смотрю на ее белое лицо, как мел.
– Мне жаль, Эмма, но они скончались в больнице. У них были несовместимые травмы с жизнью…
Больше я ничего не слышала. Слышу лишь биение своего сердца. Оно стучит у меня в ушах. Голова начинает кружиться, и я падаю на холодный больничный кафель.
С меня будто содрали кожу. Родителей больше нет. Как это возможно? Мне всего семнадцать, а я уже сирота. Я смотрю на свое отражение в зеркале. Глаза все еще опухшие и серые, кожа на лице натянулась. За эти две недели я скинула, наверное, килограмм восемь. А сколько слез я выплакала? До сих пор не могу поверить, что это могло произойти. Волосы стали тонкими и тусклыми. Они спадали вниз по спине, но теперь они смотрелись так убого, что у меня возникло желание отрезать их.
Прошло всего две недели, а в нашем доме побывало столько людей. Полиция приходила чуть ли не каждый день. Они говорят, что родители сами виноваты. Папа ехал на большой скорости, зацепил обочину, протаранил ограждение моста, и они упали в реку. На дороге не было никаких машин. Я не верю, мой отец отличный водитель, он не мог совершить такую ошибку, но следователи разводят руками.
На похоронах люди были такие двуличными. Все интересовались насчет наследства и пытались выбиться ко мне в доверие, чтобы стать моим опекуном. Я ведь была несовершеннолетней, а значит, не могла отвечать за себя. Кто будет моим опекуном, я даже представить не могла?
Про наших родственников я ничего не знала, потому что мы с ними даже не общались. Родители всегда были заняты, а я не пыталась с кем-то родниться.
Я уже, наверное, час смотрела в свое отражение, даже не шевелясь. Раздался звонок в дерь. На пороге стоял какой-то пухлый мужчина в руке он держал черную папку.
– Эмма Паркер? – спросил он. Я без эмоций ответила, что она самая. Он зашел внутрь и сел за кухонный стол. Этот мужчина был адвокатом моих родителей.
– Мне нужно сказать вам кое-что важное, – начал мужчина.
– Хорошо, говорите. Чай будете? – спросила я. Мужчина отрицательно покачал головой.
– Мне, правда, жаль, Эмма, но твои родители банкроты.
Я одарила его взглядом стеклянных глаз, мне было так все равно. Их ведь не было рядом, а банкроты мы или нет, я пока не до конца осознавала смысл этой фразы.
– Твои родители оставили полгода назад завещание, на всякий случай. В нем говорится, что они просят прощения, что не смогли оставить тебе должного наследства…
– Они уже знали об этом полгода назад и не сказали мне?! – прервала его я и кинула кружку на пол, она разлетелась на мелкие осколки.
– Эмма, ты должна переехать к своему дяде мистеру Купперу, он живет в Сент-Понте. Я позвонил ему и он готов взять над тобой опекунство.
– Никуда я не поеду, – запротестовала я.
– Тебе придется, дом выставлен на продажу. Ты можешь взять с собой только личные вещи, потому что банк отнимает у тебя все.
«Отнимает у тебя все». Эта фраза крутилась у меня целый день.
Мне дали всего три дня на сборы, потом дом будет уже продан. Ехать к дяде, которого я никогда не видела и который даже не позвонил, когда умерли родители.
Оставить этот дом. Оставить школу. Друзей. Оставить все, что напоминает мне родителей и уехать в другой конец страны. Готова ли я? Нет. Просто у меня нет выбора.
Я собирала дорожную сумку, уже через пару часов у меня был автобус. Я покину это место, где прожила все свои семнадцать лет и поеду к человеку, которого вообще не знаю. Я аккуратно кладу фотографию в синей рамке поверх своей одежды в сумку. На ней мои родители, они так счастливы. Я хорошо помню этот день, это было пару лет назад, а теперь эта дата кажется мне вечностью. Я решаюсь зайти к Джейку. Последний раз сажусь за свою машину.
– Я буду скучать, – шепотом говорю ей я и сжимаю руками руль.
Джейк открывает дверь не сразу.
– Эмма! – удивляется он. Я натягиваю улыбку.
– Привет, можно войти? – спрашиваю я. Парень закрывает своим телом проем между косяком и дверью.
– У меня не убрано, – врет он. Я поджимаю губы.
– Ладно. Я пришла сказать тебе «прощай».
– Да, я слышала, что ты банкрот и все такое. Говорят ты уедешь в какой-то Понте-Сенти, – говорит Джейк, без каких-либо сожалений.
– Сент-Понт. – поправляю его я.
– Ага, точно!
– Ну, тогда, прощай, – говорю ему я и жду хоть какой-нибудь грусти в его глазах.
– Ну, пока, Эмма, – говорит он и медленно закрывает дверь прямо у меня перед носом. Он даже не сказал мне, что ему жаль или еще что-нибудь! Слезы предательски покатились из глаз. Джейк даже не поцеловал меня. Все в этом городе такое ненастоящее. Даже Джейк. Он вообще хотя бы любил меня? Или ему были нужны только деньги моих родителей?
Как только у тебя ничего не остается, ты становишься совсем ненужным этому городу. Ну и хорошо, потому что здесь меня больше ничто и никто не держит.
Я паркую машину, беру сумку, последний раз смотрю на наш большой пентхаус и ухожу.
За эти три недели моя жизнь круто изменилась. Я пытаюсь быть сильной и не смотреть назад, но как долго у меня это получится?
Я сажусь в автобус с табличкой "Сент-Понт",ищу место около окна. Я достаю из кармана своих джинсовых шорт мятую бумагу с адресом моего дяди. Смотрю на немного размазанные буквы, а затем убираю адрес обратно.
Автобус трогается и я уже навсегда уезжаю из этого города.
– Прощай. – Шепотом говорю я и дотрагиваюсь пальцами до холодного стекла.
Я смотрю на свою синюю сумку, которая лежит на соседнем сиденье. Вся моя жизнь уместилась в этой сумке, не верится! Остальные вещи обещали привести в течение месяца.
В автобусе так мало народу, наверное, потому что этот Сент-Понт настолько тухлый городишка, что туда вообще никто никогда не едет. Буду жить в каком-нибудь сарае и ходить в школу пешком. Придется выходить за два часа до занятий, чтобы успеть дойти до этой дурацкой школы, которая находится, наверное, где-нибудь на Аляске. Школа… новые люди. Я не хотела вообще больше ни с кем заводить знакомства. Вдруг все парни будут такие же как Джейк, а я буду верить им и думать, что они меня любят. Я совсем не умею разбираться в людях. Я ведь еще строила планы, думала, что мы с Джейком навеки, идиотка! Какая же я все-таки дура, нет лучше не дура, а кретинка, точно! Это мне больше подходит.
Автобус ехал почти без остановок, за окном мелькали пейзажи. Я никогда не уезжала дальше своего штата, а теперь вот еду на восток. Туда, где бывает холодно. Я терпеть не могла холод, но выбора у меня не было. Я прислонилась щекой к холодному стеклу и попыталась заснуть. Ключевое слово «попыталась», потому что в сидячем положение это почти невозможно сделать.
За эти три недели потерять все, когда я успела? Родители, дом, парня. Их больше не вернуть. Жизнь такая штука, что либо у тебя есть все, либо ты несчастен и одинок. Нет чего-то среднего. Мне хочется думать о родителях, об их последнем дне, но я пытаюсь подавить это желание, потому что если начну это делать, то точно зареву и буду реветь до конечной остановки.
Я переключаю свои мысли на дядю. Почему родители ничего не говорили про него? Я даже не знала, что у папы есть брат. Если рассудить честно, то мы с родителями почти не общались, они даже не знали, что мне нравится, какой мой любимый канал по телевизору или о чем я мечтаю? Их волновало больше кем я стану, когда закончу университет. Они перекидывали мне деньги на мою кредитку, даже не спрашивая на что я их трачу. Если рассудить то они не были уж такими хорошими родителями, но это не так уж и важно, я их любила, потому что других у меня не было.
На следующий вечер я наконец-то приехала в Сент-Понт. Город был таким серым и безлюдным, что он еще больше навеял на меня тоску и грусть. Я вбила в свой айфон адрес где якобы должен был жить мой дядя, оказалось, что это место не так уж далеко. Я дошла до него минут за двадцать.
Дом был одноэтажный и маленький. Не было ни зеленого газона, ни какого-нибудь сада с цветами. Дом был серый с полопавшийся краской на деревянной двери. Мы были так богаты, неужели папа даже не мог дать своему брату немного денег? Это действительно было странно. Я позвонила в звонок и стала ждать, когда кто-нибудь откроет мне дверь. А если никто? Что тогда делать? Куда ехать? Обратно домой? Стоп, Эмма, очнись у тебя больше нет дома!
Наконец-то дверь заскрипела и на пороге появился мужчина лет сорока пяти с легкой сединой в черных волосах.
– Эмма? – неуверенно спросил он. А что к нему должны приехать еще племянницы?! Я так устала, что готова была сказать это в лицо своему дяди, но сдержалась.
– Мистер Куппер? – я даже не знала, как к нему обращаться, поэтому назвала его официально.
– Мне сказали, что ты приедешь в конце недели, а то я бы хоть встретил тебя. Проходи скорей, – дядя пригласил меня в дом и закрыл за мной дверь.
Интерьер в доме был такой дешевый и скудный, что я невольно сморщилась от непривычки. Эмма, успокойся, тебе здесь жить, поэтому прими это как подарок! Подарок? Нашла чего сказануть! Тут из кухни раздался детский голосок, и я увидела маленькую девочку, которая сидела за столом и ела что-то из тарелки.
– Кто это, пап? – спросила она и уставилась на меня большими голубыми глазами. Я попыталась улыбнуться. Но моих сил уже почти не было. Девочка было такой маленькой, со светлыми волосами, которые были собраны в неаккуратный хвост, сразу было видно, что мой дядя воспитывал ее один.
– Это Эмма, – заговорил дядя, – О которой я тебе рассказывал, Эмма, это Мия, моя дочка.
Девочка улыбнулась мне и продолжила есть. На вид ей было не больше шести.
– Будешь ужинать? Хотя чего я спрашиваю, ты, наверное, голодная, давай садись, – дядя поставил еще один стул за стол и начал мне что-то накладывать в тарелку
Я неуверенно поставила свою сумку на пол и поплелась к столу.
– Сейчас поедим, и я покажу тебе твою комнату.
Дядя поставил передо мной тарелку с макаронами и тоже села за стол. Я посмотрела на маленькую Мию, у нее весь рот был измазан кашей, но ее, кажется, это не волновало.
– Эмма, можешь называть меня Питером, хорошо? – предложил он.
– Ладно, – согласилась я и попробовала поесть макароны. К моему удивлению, они показались мне очень вкусными. Видно я была очень голодная или они, и вправду были чертовски вкусными.
После ужина Питер показал мне комнату. Она была довольно просторной, конечно, не как моя прежняя спальня, но все-таки.
– Здесь раньше была наша спальня с Эвелеин, теперь, когда ее нет. Я уже не могу здесь спать. Думаю тебе будет здесь удобно.
Я аккуратно поставила свою сумку на стул и поблагодарила Питера.
Подойдя к окну, я увидела, что оно выходит на проезжую часть. Да, из прошлой моей комнаты был виден океан. А теперь…
Я начала раскладывать вещи в шкаф. Все здесь было такое чужое и неродное мне, меня одолевало чувство все бросить и убежать. А куда бежать? Мне некуда было идти. Теперь это был мой дом, другого у меня не будет.
Я долго не могла уснуть, все время ворочалась и пыталась найти нужное место. Все в этой комнате казалось мне чужим и ненастоящим. Новая жизнь – это же хорошо, не так ли? Я пыталась себя успокоить, но старая жизнь нравилась мне больше. Почему судьба вот так решает все за тебя?
На следующее утро я проснулась от детского смеха, раздающийся откуда-то из-за двери. Сначала я не поняла, где нахожусь и меня охватила паника. Осмотревшись, я вспомнила родителей, Джейка и всею свою прежнюю жизнь. Джейк. От этого имени у меня растеклось тепло по телу, а затем в сердце появилась боль, вспомнив, как мы попрощались. Он даже не сказал, что ему жаль или что-нибудь. Он просто стоял и смотрел на меня, как будто я просто его подружка, а не девушка, с которой он встречался четыре года. Именно это приносило мне жуткую боль. Слезы потекли по щекам, я хотела затолкать их обратно, но было поздно.
Успокоившись, я встала и натянула на себя шорты и серую майку. На часах было всего девять утра. Офигеть. Я никогда не вставала так рано, что ж, это новая жизнь и придется вносить коррективы в свой режим дня.
Я вышла из комнаты и увидела Питера и Мию, они сидели за столом и лепили из пластилина какие-то фигурки. Мия, увидев меня, одарила меня своей самой лучезарной улыбкой, а затем помахала мне рукой. Я улыбнулась ей в ответ.
– Как спалось на новом месте? – ласково спросил Питер, не оборачиваясь.
– Отлично, – соврала я. Честно говоря, спалось мне фигово. Я долго не могла уснуть, а теперь вот встала в девять утра с разбитой головой.
– Садись с нами, будешь лепить домик для собачек, – предложила мне девочка и протянула мне синий пластилин. Я неуверенно взяла его и села к ним за стол. Я никогда не делала ничего подобного со своей семьей. Мои родители всегда были заняты, мной занималась няня.
– Зачем вы лепете? – поинтересовалась я, Мия пожала своими маленькими плечиками и продолжила лепить.
– В дет. саду ко вторнику будет конкурс на лучшую собачью семью, – пояснила она и прилепила голову собаки к тельцу. Меня одолел укол зависти, если бы я попросила помочь родителей с чем-нибудь подобным, папа бы ответил: «Конечно, конечно, милая, как насчет пятницы на следующей недели?» а мама: «О, Эмма, а что няня не справляется со своими обязанностями?»
– Завтра ты идешь в школу, – вырвал меня из моих мыслей Питер, – Я съезжу сейчас в магазин и куплю все необходимое для школы, хорошо?
– Да, – неуверенно согласилась я. Школа. Именно это слово вселяло в меня страх. В своей частной школе в калифорнии я училась с первого класса, а тут…
– Долепите домик без меня, ладно? – он обращался к Мии, девочка кивнула и посмотрела на меня, а Питер тем временем взял ключи с тумбочки и ушел.
– Вчера вечером папа сказал, что у тебя теперь нет мамы, – медленно говорила Мия. Ей точно было всего шесть? По разговорам она походила совсем на взрослую.
– Да, – в моем голосе было столько грусти, главное не расплакаться здесь перед ней, а то она подумает, что я слабачка.
– Когда моей мамы не стало, мне тоже было тяжело, я, конечно, не помню насколько, но папа говорил, что я очень много плакала, может тебе нужно поплакать? – предложила она и я улыбнулась ей.
– О, Мия, я уже выплакала все слезы, – все также с грустью ответила я. Мия пожала плечами и мы продолжили лепить.
Я сидела на переднем сиденье старого нисана, Мию Питер уже отвез в садик, теперь настала моя очередь. Я еще не ходила в школу в этом году, хотя уже был конец сентября. Меня не волновало, много ли я пропустила, меня волновали люди, которые там учились. Единственное, что успокаивало это то, что люди обо мне ничего не знали. Для них я была обычной Эммой.
– Не переживай, через месяц мы будем вспоминать этот день с улыбкой, – подбодрил меня мой дядя.
– Надеюсь, что это так.
Он пожелал мне удачи и обещал приехать за мной к трем.
Школа была довольно старой, конечно, она и рядом не стояла с моей частной школой в Калифорнии. Эмма, очнись! Теперь это твоя жизнь, не вспоминай Калифорнию, может тогда тебе станет чуть легче.
Я уверенно, шагнула навстречу толпе. Я должна это сделать. Просто не привлекай внимание, тогда все будет хорошо.
Первый урок был английский он прошел достаточно хорошо, хотя насчет внимания, я погорячилась. Я была новенькой, все на меня смотрели, как будто в школу зашла какая-нибудь зверушка. Все бы было ничего, пока со мной не заговорила девушка. Она была высокой с черными волосами, которые достигали ее талии. Черты лица были идеальные, а глаза были довольно большие, тем более она их подчеркивала дешевым черным карандашом. Я взглянула на ее туфли, у меня были такие же года три назад. Теперь ясно, что она здесь была королевой.
– У тебя такой загар, ты не из этого штата, да? – в ее голосе было столько яда, что мне даже не захотелось ей отвечать, но стоять и молчать было бы точно глупо.
– Нет, – без эмоция ответила я. Она приподняла бровь, наверное, пыталась сделать так, чтобы я заговорила дальше, но я не стала давать ей такую роскошь.
– Откуда ты? – злостно спросила она. Девушка оценила меня своими голубыми глазами, она явно была недовольно тем, что моя одежда была дороже, чем ее.
– Калифорния, – грубо ответила я и уже собиралась уходить, как к нам подскочил парень и обнял черноволосую за плечи.
– Оливия, ну что ты так на нее накинулась, лучше бы спросила, как ее зовут? – у парня был такой низкий голос, что я невольно посмотрела на него. Он выглядел довольно старше этой самой Оливии. Я заметила, что с левой стороны шеи у него был тонкий шрам.
– Как тебя зовут? – вместо Оливии, он сам задал вопрос.
– Эмма, – без колебаний ответила я.
– Эмма, не хочешь пойти сегодня на вечеринку? – он протянул мне ярко зеленую листовку, где большими цифрами было написано время, я неуверенно взяла ее.
– Кайлеб… – запротестовала Оливия, но он сжал ее плечи и повел в сторону от меня. Парень одними губами сказал мне «Прости» и удалился.
Как только пара удалилась, я вытащила расписание из своего рюкзачка. Большими буквами была написана ХИМИЯ. Ну вот, моя жизнь теперь точно будет разрушена. Дело в том, что я ни черта не понимала в ней, она была для меня как изгнание демона – ничего непонятно. Если я хочу поступить в нормальный колледж, то мне нужно иметь по химии оценку выше, чем тройка, но как я это сделаю, ели я не знаю ее? В частной школе все было проще, со мной сидел Джейк, у нас о обоих всегда было «отлично» за лабораторные.
Я сжала кулаки и проследовала в кабинет 2.17, в надежде, что в этой школе толком не преподают химию, и единственная моя задача будет – сидеть и помалкивать.
Поступить в нормальный колледж – была главная задача. Мне нужна была стипендия, чтобы не сидеть на шеи у Питера.
Как только я переступила порог класса, я заметила, что все парты были почти заняты. Глазами я искала, хотя бы одну свободную и нашла. Это парта была предпоследней около окна, я осторожно подошла к ней, в надежде, что ко мне не подбежит какая-нибудь Оливия и не начнет спрашивать меня о моем загаре.
Как только урок начался, я почувствовала себя более раскрепощено, все-таки новая школа это еще не конец света. Может дядя был прав, и мы будем вспоминать этот день с улыбкой.
– И так приступаем к нашей лабораторной работе, к которой мы готовились вчера, – вырвал меня из моих мыслей голос мистера Роу, он посмотрел на свой стол, а затем на меня, – Эмма ты будешь в паре с Аароном.
В голове пронеслись разные мысли, я начала искать глазами этого самого Аарона. В классе только один парень был без пары, и он сидел на последней парте около двери. Я одарила его взглядом, но он быстро отвернулся от меня. И что мне делать? Идти к нему? Он что не может сказать типа: «Эй, Эмма, иди, садись ко мне!» или «Эмма, я сейчас сяду к тебе!». Остаться на месте и ждать, когда тот парень соберется ко мне – было бы глупо, поэтому я медленно встаю, беру свой рюкзак и направляюсь к нему.
Аарон был в темных джинсах и синей майке со значком «Nike», что уже означала, что у него не дурной вкус. Темно-каштановые волосы были специально взъерошенные, как будто он тратил на эту прическу целых десять минут. Ладно, мне плевать, сколько он там тратит времени на свою прическу, главное, чтобы он неплохо знал химию.
Я аккуратно села к этому парню и принялась делать то, что говорит учитель. Аарон почти ни в чем не участвовал, он лишь что-то чиркал в тетради. Может эта была лабораторка, а может он писал имена своих новых жертв. Вообще этот парень внушал в меня страх, он никак не реагировал на меня, будто я не была его партнером по лабораторной. Я перемешала колмбы, вылив жидкость из первой во вторую, как и говорил учитель. В конце урока почти у всех получилась синяя жидкость, кроме нашей, у нас была ржаво-рыжая. Учитель медленно подошел к нам и одарил нас осуждающим взглядом, но Аарон никак не отреагировал, он вообще делал такой вид, что вся эта химия, и вообще школа его не волнует.
– Эмма, вы не справились с лабораторной работой, вам придется завтра прийти ко мне после уроков, хорошо?
– Ладно, – согласилась я. И начала убирать тетради со стола в свой рюкзак. Как только все ученики вышли из класса, я решила рискнуть и попросить мистера Роу найти мне другого партнера по лабораторной.
– Прости, Эмма, но Аарон один свободный, – разрушил мои надежды учитель. Я сжала губы и уже собиралась уходить. Теперь мне точно можно забыть о нормальном колледже, ведь химия была моей погибелью.
– Наверное, у этого Аарона вообще не уд. по этому предмету, вот с ним никто и не садиться, – пробубнила я, подумав, что мистер Роу ничего не услышит.
– Нет, Эмма, у него вообще-то стоит оценка «пять».
Пять? Как это вообще возможно? Я не могла успокоиться, этот парень бесил меня до чертиков. Мы с Питером уже сидели в машине и направлялись к Мии в садик.
– Как прошел первый день, только не говори, что все отлично, потому что не поверю, – предупредил меня Питер, одарив теплой улыбкой.
– Нет, все правда нормально, – я попыталась успокоиться и говорить обычным тоном.
– А лицо говорит об обратном, как будто ты съела что-то несъедобное, – не отставал от меня Питер, я пожала плечами, желая не вдаваться в подробности об уроке Химии.
– Просто столько новых людей, куча информации, поэтому голова идет кругом, – пояснила я.
Как только мы забрали Мию из садика, она начала рассказывать о своем дне. Атмосфера в машине была настолько уютной, что мне на пару секунд показалось, что мы настоящая семья. Как только Мия закончила свой рассказ, я решила спросить Питера о своем отце.
– Почему я никогда не слышала о тебе, отец ничего не говорил мне (Питер просил называть его «на ты», иначе он чувствовал себя каким-то стариком)?
Питер сжал руль и я увидела, как его костяшки побледнели.
– Мы с твоим отцом были не разлей вода с самого детства, что может быть лучше, чем братья-одногодки? Даже еще в колледже мы неплохо общались, проводили много времени вместе, пока он не встретил твою маму – Сару, тогда мы и перестали общаться.
– Почему? – удивилась я, что такого, если папа влюбился. Питер замолчал на некоторое время, наверное, обдумывал, стоит ли мне говорить правду. Но затем продолжил:
– Потому что я тоже любил Сару.
Это признание выбило меня колеи. Мой дядя был влюблен в мою маму? Конечно, тогда он еще не был дядей, но это не меняло тот факт, что они любили одну женщину. В машине повисло какое-то напряжение, от него мне стало не по себе. Любовь к моей матери все объясняло. Именно поэтому папа и никогда не рассказывал о своем брате, он, наверное, вообще был зол на него. Это признание действительно удивило меня.
Как только мы поужинали, я предложила Питеру, что завтра я готовлю ужин сама.
– Хорошо, посмотрим на что ты годишься, – пошутил он.
Я взглянула на часы, время уже было шесть. Идти ли на эту вечеринку или нет? Если не пойду, то лишусь шанса познакомиться с кем-нибудь нормальным, а оно мне нужно? Надо ли мне вообще с кем-то знакомиться? А если пойду, то кто знает, что там будет. Я метаюсь в сомнениях пару минут, а если я встречу того парня Аарона, тогда я точно выскажу ему все в лицо.
Я слышу краем ухо дверной звонок, Питер соскакивает с дивана и идет открывать, через некоторое время он говорит:
– Эмма, это тебя,
– Меня? – удивляюсь я. Кто бы мог знать мой адрес?
Я подхожу к двери, даже не загадывая, кто бы мог там стоять и вижу того самого парня, который был с Оливией, кажется его имя Кайлеб.
– Эмма, ты готова? – спрашивает он, а я тем временем ошарашено на него смотрю.
– К чему? – удивляюсь я и явно не понимаю к чему он клонит.
– К чему, к чему, к вечеринке!
Я смотрю ему за спину и вижу, что позади него стоит красный мустанг 1969 года, да, я просто отлично разбиралась в машинах. На переднем сиденье сидит Оливия и крутит на пальце свой черный локон.
– Я, не пойду… – начинаю я, но Кайлеб будто меня не слышит, он быстро оценивает мой внешний вид.
– Вполне хорошо, – делает заключение он и тянет меня за руку. Я не могу сопротивляться, тем более эти ребята приехали за мной, значит мне точно надо идти, если я откажусь, это будет совсем нехорошо.
– Ладно, дай мне минуту, – соглашаюсь я, и Кайлеб подмигивает мне. Я закрываю дверь и иду к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. На мне была одета белая майка и джинсовые шорты от DG. Наверное, в этом стоит пойти на вечеринку. Я смотрю на свое отражение, вспомни, кто ты есть, хотя бы на один день. Ты Эмма Паркер, та самая Эмма Паркер, которая не пропускала ни одной вечеринки, та самая Эмма, которая ездила на красном Феррари. Я подмигиваю себе в зеркале, что придает мне уверенности.
– Иди, если хочешь, только будь осторожна, – Питер стоит сзади меня и я вижу его в своем отражении.
– Хорошо.
Я улыбаюсь ему, прощаюсь с Мией и ухожу. С огромным усилием я открываю дверцу старого мустанга и сажусь на заднее сиденье.
– Я думала тебя там демоны забрали, – колко сказала Оливия.
– И тебе привет, – я решила, что колкости Оливии не стоит воспринимать всерьез.
– Как вы узнали мой адрес? – интересуюсь я, этот вопрос точно не дал бы мне уснуть.
– Связи, – кратко отвечает мне девушка и открывает со своей стороны окно.
– Давайте сегодня повеселимся! – крикнул Кайлеб и вдавил педаль газа до самого полика.
Всю дорогу Оливия и Кайлеб о чем-то болтали, я пыталась уловить их разговор, но не понимала смысл.
– Когда-нибудь была на вечеринках? – спросил Кайлеб, он, наверное, увидел мой растерянный взгляд и поэтому улыбнулся мне в зеркало заднего вида. Я сначала не поняла, задал ли он этот вопрос мне или он все еще продолжает болтать с Оливией?
Была ли я на вечеринках? Если честно, хоть я и жила в Калифорнии, то все там происходит совсем по другому чем на востоке США. В основном там живут богатые люди, и они устраивают приемы, где нужно пить дорогое вино из бокала и надевать платье. Нет, там, конечно же, были обычные вечеринки, но мы с Джейком на них были всего пару раз. Я вообще не понимаю смысл всех этих подростковых сборов, все ходят на эти вечеринки лишь ради того, чтобы напиться или с кем-то переспать. Я один раз напилась на такой вечеринке, помню, как Джейк тащил меня на себе. Зато на следующее утро мне было так стыдно. Голова жутко раскалывалась, тело не слушалось, а горло будто пересохло. С того дня я больше не пила, а зачем эту нужно? Может, когда ты выпьешь тебе и весело всего пару часов, тебе кажется, что весь мир крутится вокруг тебя, но потом наступает такая стадия, когда совершено, не понимаешь, что с тобой происходит. Мир начинает крутится со скоростью света, речь и тело не поддаются контролю.
