Текст книги "Назови меня чужой (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Все свои, Никитос, – хмыкает строгая Евдокия и, прежде чем нажать на кнопку отбоя, роняет отрывисто. – Ты слово дал. Подведешь, обижусь…
Внутренний циник велит наплевать на всякие обидки, вот только сердце сжимается от нежности и любви к сестре. Такая хорошая девчонка, и какому-то придурку досталась. Мало того, что лет на двенадцать старше, так еще и дружит с Архипом Василиди, Янкиным муженьком. Стараюсь больше не вспоминать о вероломной любовнице. Сам себя накрутил. Дурак. И вывалившись из ванной, улыбаюсь Инночке. За то время, что я принимал ванну, мир изменился. Ушли прочь никчемные воспоминания.
– Поедешь со мной? – интересуюсь между прочим. – У отца юбилей. Заодно со всей моей семьей познакомишься.
– Когда? – вскидывается она. Смотрит на меня немигающими черными глазищами. Нервно поправляет черные ровные прядки, напоминающие мне паклю.
– В следующую субботу. Успеешь подготовиться…
– Мы же с девчонками в Финку едем. Забыл? – фыркает она. Ей не хочется тащиться со мной в провинциальный город на Юге. И общение с моими родственниками тоже навевает тоску. По глазам вижу. Но спорить или упрашивать не собираюсь. Поженимся, привезу знакомиться. А пока пусть откисает в крутом финском спа. Девочки любят себя потешить массажем и сауной.
12
Домой я прилетаю в полдень. На выходе из зала прилетов меня уже ждет солидный мужик с табличкой.
– Никита Вадимович, – басит над ухом. – Евдокия Вадимовна велела вас сразу в Филипповку везти. Все уже там.
Из прикрытого специальной сетчатой шторкой окошка крутого Мерса я с изумлением смотрю на город. Многое изменилось. Окраины застроили высотками, а центр остался прежним.
– Дусь, – звоню сестре. – Может, что-то купить дорогой? Цветы какие-то…
– Никита, у папы оранжерея. Какие цветы, бро? Лучший наш подарочек – это ты! – смеется она в трубку и заговорщицки добавляет. – Мы папе ничего не говорили…
– Ну, как-то намекните аккуратно, – прошу я и чувствую, как сердце затопляет жгучий стыд. Блин, совестно-то как! Отец, поди, меня отчаялся увидеть. Сюрприз Дуська готовит. С ума сойти! Дожились!
Машина петляет через город, а потом снова выезжает на трассу. Мчит мимо каких-то торговых центров и, свернув на знакомую дорогу, перекрытую шлагбаумом, несется мимо коттеджей и особняков. Останавливается около новых кованых ворот. Калитка почти сразу же открывается, являя миру моих обеих сестер. Двух абсолютных красавиц, по моему личному рейтингу. Чуть пополневшая Дуська держит за руку дочку, а худенькая и нежная Анастасия пританцовывает рядом.
– Ну, наконец-то, – ухает Евдокия, обнимая меня и целуя в щеку. А Настя виснет на шее, да еще поджимает ноги.
– Девчонки мои дорогие! – кричу я, сгребая обеих в охапку.
– Папа-папа! – раздается рядом писклявый голос. – Какой-то дядя приехал и целует маму! – кричит испуганно маленькая вертлявая Нелли, названная в честь моей матери. На улицу сразу же выскакивает встревоженный Агафонов. Взяв дочку на руки, смотрит с легкой усмешкой.
– А-а… это ты…
Шагнув во двор, тут же оказываюсь в медвежьих объятиях отца.
– Никита, – улыбается он, но я в глазах замечаю слезы. – Это ты хорошо придумал. А почему один? Где твоя Инна?
– Потом привезу, познакомитесь, – ухожу от ответа. Всматриваюсь в лица родственников. Дуська со своим Агафоновым, Илья с женой. Немного постаревшая мачеха, выскочившая на крыльцо.
– Никитка, – обнимает за плечи, но глядит напряженно. – Ну, наконец-то дождались! Возвращение блудного сына!
– Да я особо и не блудил, – заявляю весело. Вслед за отцом захожу в дом, где почти ничего не изменилось. Те же обитые деревянными панелями стены. Массивная дубовая лестница, ведущая в спальни семьи. Огромный зал с камином и кухня, в дверях которой замерла какая-то девица в цветастом нарядном платье. Не прислуга, а значит. кто-то из близких. Вот только кто? Не узнаю сразу.
Киваю, всматриваясь в лицо, обрамленное каштановыми прямыми прядями. Зеленые глаза обалдело ощупывают меня с головы до ног.
– Не узнал? – довольно спрашивает зашедшая следом мачеха. – Так тебе и надо!
– Яна! – вбегает в дом Дуська. – Ну что ты на кухне торчишь? Одевай близнецов, сейчас Миша с детьми на площадку пойдет. А мы пока стол накроем!
Яна?
13
Застываю в нерешительности. Похудела немного. Осунулась. И вместо рыжей веселой девчонки на меня смотрит печальная темноволосая женщина.
Леди, твою мать! Ну, какая из тебя леди, милая?!
– Он тебя не узнал, – улыбается Алина. – Богатой будешь!
– Куда еще богаче, – отмахивается моя сестрица, не давая Яне вставить и слова.
А я, не веря, пялюсь в совершенно чужую женщину и не понимаю, как мог думать о ней все эти годы? Перевожу взгляд на сестру, натягивающую свитер на чуть выступающий животик.
«Вот это новости!» – проносится в голове. А мысли снова возвращаются к Яне.
– Где твои кудряшки? – интересуюсь добродушно. Стараюсь не показать собственную растерянность.
– Все, что вьется, мы распрямляем, а все, что висит сосульками, накрутим. Таков закон женской психологии! Главный! – весело заявляет Евдокия, обнимая подружку.
– А ты почти не изменился, – лепечет Яна, и мне хочется схватить ее за плечи и затормошить. Спросить с пристрастием. Какого хрена случилось? Как веселая девчонка могла превратиться в мумию? Тряпки, бриллианты не в счет! Вон, гайка на пальце карата на два весит. Только принесла ли она тебе счастье, милая?
– Яну не узнал, – говорю отцу, войдя в кабинет.
– Женщины любят меняться, – пожимает плечами папа. – Она, как замуж вышла, почти сразу перекрасилась. А сейчас приболела немного. У нас в клинике обследовалась…
– А муж? – спрашиваю, стараясь казаться равнодушным.
– Архип в Сочи вроде. Весь бизнес на нем, – вздыхает отец и машет рукой. – Лучше расскажи, как ты живешь? Вернуться в медицину не надумал?
Мы долго беседуем о работе, достижениях Ильи и Дуське, ставшей директором клиники. Отец рассказывает о научных разработках и грантах. Вспоминает какие-то случаи из моей практики. Подхватываю, дополняю, шучу. А сам постоянно думаю о Яне. Остаться бы наедине. Поговорить. Что-то происходит с ней, и не гормональный фон тому виной.
В кабинет неслышно заходит Илья. Мой старший брат и настоящий друг. Единственный из всей семьи знающий, что случилось тогда у крыльца «Жемчуга». И когда через день после того злосчастного Нового года я снова собрался в Сочи, брат отговаривал меня. Просил забыть о Яночке и положить на нее с прибором.
14
«Хорошо, что встретились. Закрою, наконец, гештальт», – уверяю себя. Вот только душу затягивает гадкой пустотой.
– А-а, вот вы где? – вопит с порога Дуська. Подбегает к отцу. Целует в темечко и снова несется на кухню. – Кто-нибудь из вас, – застывает на пороге, кивая на отца и Илью. – Нужно порезать рыбу и принести дрова для камина.
В башке подспудно тоненько бьется ехидная мыслишка. Меня не попросили помочь. Я теперь в этом доме гость. И пусть пока желанный. Но где эта тонкая грань, когда станут морщиться при встрече? Ощутить себя посторонним в отцовском доме. Есть ли большая напасть?
– Так пойдемте все вместе! – легко поднимается из-за стола папа. Вместе с Дуськой спешит на кухню. А мы с Ильей послушно трусим следом.
– Яну видел? – бурчит он, когда оказываемся вдвоем в коридоре.
– Да, – киваю. – Изменилась жутко. И волосы зачем-то перекрасила…
– Да разве дело в покраске? – морщится Илья и хочет добавить еще что-то, но нам навстречу несется Дуська с подносом, полным фужеров.
– Э-э, – тут же реагирует старший брат. – Дай-ка сюда!
Подхватывает из рук Евдокии поднос.
– Куда поставить? – рыкает недовольно.
– В зал неси, – командует сестрица, привыкшая с детства, что с нее сдувают пылинки.
Захожу в кухню один. И сразу попадаю под допрос мачехи.
– Ну, расскажи хоть, как ты живешь? – теребит меня Алина.
Отвечаю односложно, а сам смотрю на Яну, нарезающую салат. Платье с длинным рукавом, вырез под самое горлышко. Юбка ниже колен. Это что за монастырь, мать вашу?
Яна подходит к мойке. Споласкивает руки. На автомате убирает рукав. Даже с такого расстояния вижу на тонком запястье длинное желтое пятно. Старый синяк. Рукав немедленно опускается. А сама Яна, не поднимая глаз, снова занимает место у барной стойки и продолжает кромсать какую-то зелень.
Что же это делается, краб мне в печень? Неужели ее муж бьет? Но Архип Василиди, этот самовлюбленный и лощеный тип, не станет поднимать руку на женщину. Тем более на жену. Тогда кто это или что?
«Остынь, – просит меня внутренний голос. – Ну, какое тебе дело, как живут люди? Может, так они проявляют свои чувства. Она закатывает истерики. А он ее лупит. Или играют в тематические игры. Тебе-то что? Не ввязывайся!»
Внутри все подрывается только от мысли, что мою бывшую девчонку кто-то мог ударить. Нужно разобраться. Обязательно. Поехать в долбаный Сочи и начистить морду этому козлу.
15
Вот только что будет потом? – спрашиваю самого себя. – Ты уедешь. А она останется. И отхватит еще. Напряженно вслушиваюсь, когда Тонечка, жена Ильи, подшучивает, а Яна хихикает. Тот же смех вроде. Только слегка приглушенный. Будто надтреснутый. И голос тихий.
Яна, Яночка! Что же случилось с тобой?
– Нам бы поговорить, – задерживаю ее в пустом коридоре при первой возможности. Схватив за руку, притягиваю к себе.
– Отвали, – устало просит она, аккуратно освобождаясь. – Когда тебя тянет поговорить, Макаров, все в моей жизни летит к чертям. Примета такая, – отрезает, поморщившись. Отходит в сторону.
– Яна, – умоялю, заслышав детские голоса в коридоре.
– Пожалуйста, Никита, – вздыхает она. – Сделай, как я прошу. Мы – чужие друг другу. Не лезь ко мне!
Она уходит к детям. Помогает раздеться двум мальчишкам, ровесникам моей племяннице Нельке.
Я мне ничего не остается, как сбежать в тишину отцовского кабинета и, рассеянно глядя на теплицы и оранжереи, думать о Яне. Она до сих пор настроена непримиримо. Даже обычная беседа вызывает у нее неприятие. Странно. За пять лет могла бы простить обиды.
«Это паника, – доходит до меня запоздало. – Ее аж затрясло, стоило мне схватить ее за руку. Боится? Меня? Почему?» – снова спрашиваю себя. И не нахожу ответа. Весь вечер присматриваюсь издалека.
«Лучше не ввязывайся, – уверяю себя. – Не заметь. Пройди мимо».
Но не могу! Да и не желаю…
Отец и Алина любят принимать гостей. В их доме на праздники всегда шумно и весело. И сейчас, когда в семье появились дети, все вокруг преображается от тоненьких детских голосков. Кажется, эти маленькие бандиты повсюду. Денис и Нелька, – мои племянники, плюс Янкины – Никос и Алексис. Издалека наблюдаю, как Мишка Агафонов и Илья стараются организовать это броуновское движение. Замечаю как зять, положив руку сестре на живот, горячо что-то шепчет. И судя по шальной улыбке, появившейся на Дуськином лице, понимаю, что у этих двоих все прекрасно. Дай бог!
Внезапно чувствую себя неприкаянным. Словно случайно оказался в чудом доме. Выхожу на задний двор и подставляю лицо весеннему солнышку. Вдыхаю теплый воздух и отчетливо понимаю, что не хочу возвращаться в Питер. Но и здесь мне нет места. К отцу в клинику я не вернусь. Это невозможно. Да и кто бросит прущий в гору бизнес?
16
По узкой бетонной дорожке прохожу вглубь сада. Трогаю по пути набухшие почки на ветке яблони. И подойдя к двери оранжереи, решаюсь заглянуть внутрь. Интересно, что там выращивает отец? И откуда взялось такое странное хобби на старости лет?
Дернув ручку двери, сразу ощущаю, как в нос бьет сладкий цветочный запах. Розы. Лилии. Орхидеи. Делаю шаг внутрь, желая рассмотреть поближе папины насаждения.
Войдя, оглядываюсь по сторонам и тут же натыкаюсь на раздраженный взгляд Яны.
– От тебя можно хоть где-нибудь укрыться? – вздыхает она, поднимаясь со скамейки.
– В этом доме – нет, – усмехаюсь зло. – Зря ты сюда заявилась…
– После смерти родителей я бываю здесь часто. Твой отец приглашает, – замечает Яна холодно и старается, обогнув меня на безопасном расстоянии, выскочить за дверь.
Рывком притягиваю ее к себе. Стискиваю в объятиях.
– Яна, – прошу или умоляю. Безотчетно зарываюсь носом в волосы. Вдыхаю запах, давным-давно въевшийся под кожу. – Яна, – повторяю, как заведенный. И чувствуя, как ее рука скользит по моей груди, обтянутой тонкой рубашкой, медленно и верно схожу с ума.
Но как только пытаюсь накрыть ее губы своими, она вырывается.
– Отвали, Макаров! Забодал, честное слово!
Приближаюсь вплотную. Обнимаю за плечи.
– Яна, – выдыхаю, убирая с ее лица ненавистные прямые волосы. И теряя остатки разума, впиваюсь в ее губы злым поцелуем.
Пощечина прилетает незамедлительно. Хлесткая и болезненная.
– Ой, мамочки, – испуганно вскрикивает Яна, обхватывая щеки ладонями. В глазах плещется страх, а губы трясутся мелкой дрожью.
– Да мне не больно, – улыбаюсь, потирая ушибленную щеку. – Наверное, заслужил…
– Ты… идиот! – кричит она. – Из-за тебя я потеряла кольцо. Его нужно найти! Срочно! Слышишь, помоги мне!
– Сейчас найдем, – роняю, оглядываясь по сторонам, и с удивлением смотрю на женщину, лихорадочно отодвигающую в сторону листья растений.
– Не стой, Никита! Пожалуйста!
– Ты ударила меня по щеке, и кольцо свалилось? – усмехаюсь, пытаясь представить траекторию полета. – Может, это знак, милая!
– Мне сейчас не до твоих дурацких шуточек, Макаров, – плачет Яна, опускаясь на пол и осматривая каждую трещинку на плиточном покрытии. – Нужно найти… Иначе мне хана, – повторяет как мантру. – Господи, да помоги же мне, Макаров! Все из-за тебя, – рыдает она. – Какого тебе не сиделось в своем Питере!
17
Отхожу немного в сторону и, присев на корточки, осматриваю грядки. Внимательно приподнимаю каждый листик. Слышу, как рядом тихо и почти беззвучно рыдает Яна.
– Ну, упало кольцо, – стараясь быть спокойным, твержу я. – Во-первых, не у чужих людей. Оно обязательно найдется, и папа с Алиной тебе его вернут. А во-вторых, у твоего мужа хватит денег, чтобы купить тебе новое…
– Ты идиот, Макаров, или прикидываешься? – охает Яна и снова безнадежным взглядом обводит цветы в оранжерее.
Подскочить бы на ноги и, прижав к стене, задать парочку вопросов. Но я, действительно, идиот. Ищу дурацкое кольцо под всхлипывания моей бывшей.
– Вот ты где, Яна! – распахивается дверь и в оранжерею влетает Алина. – Что случилось?
– Я кольцо потеряла. Архип меня убьет. Ты же знаешь, – причитает Яночка. – Нужно найти до его приезда…
– Он уже здесь, – серьезно мотает головой Алина. – Я пообещала тебя найти. Пока его Вадик с Мишей отвлекают…
– О, господи! Он идет сюда, – всхлипывает Яна. И повернув голову, я вижу в широкое окно, как к оранжерее приближается Архип Василиди. Мрачный и злой. Рядом, не давая гостю перейти на бег, степенно вышагивает отец. Что-то показывает вдали участка. Отвлекает… Неужели знает, что мы здесь вдвоем?
– Так, Никита, быстро в подсобку, – командует Алина и, затолкав меня в маленький чуланчик для лопат и метелок, закрывает снаружи дверь на засов. А потом, будто наступив на что-то, наклоняется, поднимая с пола Янкину прелесть. Из-за прорехи в бумажной шторке я наблюдаю, как она передает кольцо Яне. Как та судорожно надевает его на палец и наскоро вытирает с глаз слезы. Но только размазывает их по лицу. Вижу, как в оранжерею входит сначала Архип, а за ним отец.
– Ты чего тут ревешь? – спрашивает Василиди жену. Обхватывает пятерней за шею. Внимательно заглядывает в лицо. По каким-то своим причинам не затевает допрос сразу на месте. Лишь подозрительно оглядывается по сторонам, силясь понять, где я мог спрятаться…
– Кольцо потеряла, – всхлипывает Яна и, уткнувшись мужу в грудь, ревет как маленькая.
– Нашлось же? – не понимая, что происходит, вздыхает Архип. – Все хорошо, милая, – легонько прикасается губами к Янкиному лбу. – Придумала из-за чего расстраиваться, – улыбается он, все еще сканируя глазами местность. В какой-то момент мне кажется, что мы встречаемся с ним взглядами. Замираю, стараясь не выдать себя.
Стыдобище, конечно! Сидеть взаперти в собственном доме и наблюдать, как вор, за другими. Чувствую себя загнанным зверем. Выскочить бы сейчас из дурацкого чулана. Набить Архипу морду…
Отец с Алиной тактично выпроваживают королевскую чету Василиди из оранжереи. Следом выходит озадаченный отец. Алина, чуть задержавшись, подбегает к дверце чулана и шипит заговорщицки.
– Потом тебя открою. Сиди тихо.
18
Я возвращаюсь в Питер поездом. Лежу на полке, пытаясь под стук колес понять какие-то очевидные вещи. Чем хорош СВ, никто не мешает. Лишь изредка в дверь купе стучит проводница, спрашивает, буду ли я чай или кофе. Прошу сварить мне кофе. Благо современная техника позволяет. Пью чашку за чашкой, размышляя о случившемся. Папа, естественно, мне ничего не сказал. Алина тоже.
Там, в чулане, я просидел минут пятнадцать, пока меня не открыла Настя. Что я испытывал тогда? Да ничего, кроме злости и ярости… Какого хрена, милые? Почему меня, как изгоя, запирают в чулане отцовского дома, а урода Василиди привечают, как короля? Денег у него больше или связей?
Закрываю глаза, призываю себя к спокойствию. Только бы не сорваться. Я ничего тогда не сказал отцу. Не потребовал объяснений. Под недоуменный взгляд Дуськи молча вызвал такси. Попрощался и уехал на вокзал. Завтра, или через месяц, позвоню отцу. Любезно поблагодарю за оказанный прием. Может, женившись на Инне, привезу ее один раз в отчий дом…
Инночка!
За эти сутки я и забыл о ее существовании. Не звонил, не писал, не волновался. Зато каждую минуту думал о Яне… Как дурак просил ее поговорить со мной. Умолял!
Снова вижу ее рядом. Вдыхаю запах волос, ощущаю тепло ее тела. Веду ладонью по позвоночнику и, впечатав в стену, яростно целую.
И неожиданно меня накрывает. Хоть башкой бейся о стену! Но только сейчас я понимаю, что люблю Яну. И всегда любил только ее одну.
«Тугодум ты, Макаров», – усмехаюсь я своему отражению в темном окне. Поезд давно ушел. В прямом и переносном смысле. Нужно забыть о ней и жить дальше. Мы – чужие люди.
ВНИМАНИЕ!
Мои дорогие, далеко не расходимся. История Никиты и Яны продолжается. Не пропустите! Лайки, комменты сейчас как никогда необходимы нашей парочке! Они запутались основательно. и мне захотелось отделить одну от другой версии событий пятилетней давности. Но уже совсем скоро мы посмотри на эту историю глазами Яны. Узнаем все о ее жизни с Архипом. Главы от лица Никиты, конечно же будут! Но как вы догадываетесь, ему уже вспоминать или раздумывать будет некогда. Вижу цель, не виду препятствий – такой он, наш Никита Макаров. Я надеюсь, вы в нем не разочаруетесь. И с вашей поддержкой ему хватит сил, чтобы назвать Яну своей женой.
Брат моей лучшей подруги… Я любила его! Неслась по первому зову и никогда не думала о последствиях. Он же свой! Родной! Но Никита Макаров считал меня девочкой по вызову и уж точно не собирался жениться. Я ушла. Уехала в другой город. Вышла замуж за богатого и всесильного мужчину. Такие люди, как мой муж не прощают даже невинного флирта. И я стараюсь не давать ему повода. Вот только вся моя налаженная жизнь рушится, когда туда вторгается Макаров.
– Я понял самое важное, – говорит он. – Я люблю тебя. Хочу забрать тебя у этого типа…
– Я похожа на чемодан? – восклицаю горько. – У нас был шанс. Мы его упустили. Теперь поздно. Уезжай! Муж никогда не отпустит меня и не отдаст детей. Забудь…
19
вкусный кусик
Яна
– Он тоже был там? – внезапно спрашивает муж, бросая на меня отрывистый косой взгляд. Руки плотно сжимают руль, а глаза опять внимательно смотрят на оживленную трассу, по которой несется наш внедорожник. Сзади в точно таком же нас догоняет охрана. Но в Архипа словно бес вселился. Гонит, впечатав в пол педаль газа. Ему плевать на штрафы, охрану и даже на спящих сзади близнецов. Темная, слегка подсвеченная фонарями и фарами дорога не позволяет мужу посмотреть на меня пристально. Слава богу, не вытерпел! Завел этот разговор сейчас, а не дома. Вжимаюсь в кресло. Чувствую, как холодеет позвоночник.
«Не молчи, – приказываю себе. – Отвечай ему. Главное, спокойствие!»
– Кто? – смотрю недоуменно. – И где был? Не понимаю, Архип…
– Твой любовник, – бросает отрывисто. – Там, в оранжерее…
– С ума сошел. У меня нет любовников, – мотаю головой. А у самой от страха трепыхается сердце. – Да я зашла туда только на минутку. Хотела посмотреть на новый сорт роз. Они круглый год цветут. Алина хвасталась. Нужно и нам заказать… – тараторю, пытаясь увести разговор в сторону.
– Янна, – глухо рыкает муж. В голосе сквозит нескрываемое раздражение. – Не сходи с темы. Отвечай. Ты долго там была. А чтобы посмотреть розы, пары минут хватит.
– Ты как не слышишь! – вскрикиваю в запале. И сама поражаюсь собственной смелости. – Я же кольцо потеряла.
– Да ну? – ухмыляется Архип. – Серьезно?
– Рукой взмахнула. Оно и отлетело. Лазила по клумбам, искала. Думала, уже все. Спроси Алину. Это она нашла.
– А Никита где был? – снова косится муж.
Только бы не выдать себя!
Конец
