Текст книги "Личный трофей опального генерала-1 (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Калинина! – раздался сзади ликующий женский голос. – Тебя народ уже заждался, а ты тут с мужиками обжимаешься!
От неожиданности Кирсанов отпрянул от Саньки и резко развернулся, натыкаясь взглядом на веселую пухлую блондинку лет пятидесяти.
– Здравствуйте, Юлия Викторовна, – пробормотала Александра.
– Здрасьте, – кивнул Кирсанов, лихорадочно соображая, что, наверное, эта тетка – учительница Александры.
– Если не можете оторваться друг от друга, – усмехнулась училка, – идите вместе! – Она строго оглядела Кирсанова и добавила серьезно: – У нас многие семьями приходят.
– Э-э… – промычала Александра, пытаясь объяснить классной, что она сейчас придет. Одна. Но в этот момент Кирсанов, поняв, что мяч на его стороне поля, сделал решительный пас.
– Спасибо большое, – искренне поблагодарил он Юлию и улыбнулся во все тридцать два зуба. – Мы с Санечкой сейчас придем.
Глава 8
И взяв Александру за руку, отправился вслед за училкой. Саня попробовала вырваться. Но пальцы генерала клещами сомкнулись вокруг ее ладошки. Александра попыталась выпростать руку, сжатую будто тисками. Не особо больно, но неприятно.
«Что это вообще за самоуправство такое! – возмутилась про себя Александра, наблюдая, как впереди важной павой плывет Юляшка. Александра перевела взгляд на Кирсанова и недовольно поморщилась. – Прибыл герой державы на мою голову! Век бы его не видала», – фыркнула она про себя, снова повторяя попытку вырваться. Не получилось.
– Перестань дергаться, Санечка, – предупредил ее Кирсанов. – Ну что ты как маленькая, в самом деле?
Александра кивнула, понимая, что он прав. Со всех сторон к кафе стекались люди. Кто-то радостно махал ей рукой, кто-то с любопытством разглядывал ее кавалера.
«Сейчас лучше подыграть, – подумала она. – На следующий год все забудут, как выглядел ее кавалер, а вот шоу в стиле армреслинга не забудется никогда. Выдыхай, Шурочка», – самой себе напомнила она. И нацепив лучезарную улыбку, за ручку с Кирсановым Александра вошла в фойе. А вот тут ее ждал сюрприз, когда один из учеников Юляшки, лет на пять старше, огромный лысый шкаф, по-свойски шагнул к Кирсанову. Мало того, что обнял как близкого родственника, так еще и щекой потерся.
«Ну бли-и-ин! – пронеслось в голове у Саньки. – У этого типа везде знакомые!»
Она, как дурочка, встала в очередь в гардероб, инстинктивно ища родные лица.
– Здравствуйте, Александра, – кивнул лысый здоровяк и предложил: – Снимайте ваши пальто, я сам в гардероб отнесу.
«О как! – мысленно возмутилась Саня. – Пришла бы одна, стояла бы, как простые смертные, в очереди. А генерал наш и тут договорился. Вот же жук!» – хмыкнула она про себя и, принимая ухаживания Кирсанова, помогающего ей снять дубленку, внезапно осознала, что вот этого громилу из предыдущего Юляшкиного выпуска она панически боялась в начальной школе. Даже проходя мимо него, чувствовала, как дрожат поджилки.
– Я к своим, – сохраняя последние капли самообладания, заявила Александра и кивнула в сторону одноклассников. – Потом встретимся.
– Ты только из моего поля зрения не пропадай, – мягко заметил Кирсанов.
– Куда я с подводной лодки, – отмахнулась Александра, всем своим видом показывая: тебе надо, товарищ генерал, ты и следи.
Кирсанов неопределенно хмыкнул, а затем уставился вслед Александре. Как ему показалось, незаметно опуская взгляд со спины на округлые ягодицы, задорно колыхающиеся в черных брючках.
– Я всегда думал, что ты больше по сиськам, шеф, – задумчиво протянул Миша Павлов. – А сейчас на задницу залип…
Кирсанову хотелось закричать, что к этой невероятной девице он весь прилип так, что не отодрать. Вернее, отодрать следовало кое-кого. Разложить на белых простынях и вставить…так, чтобы стонала и умоляла не останавливаться. Но распространяться о своих желаниях Кирсанов не стал. Лишь слегка усмехнулся и пробурчал чуть слышно:
– Крепс в аэропорту Яшму срисовал. Тот даже поздороваться не удосужился. Вот же стервец. Стоял с какими-то отморозками. Я беспокоюсь, Миша, как бы он не связался с дурной компанией. Сейчас только этого не хватало.
– У меня есть его номер, – пробормотал Павлов. – Позвоню. Встретимся, поболтаем.
– Ага, – кивнул Кирсанов, наблюдая, как Александру обнимает за плечи какой-то придурок в сером костюме. Еще и в щечку целует. Офисный хомячок. Тьфу! Он поморщился, словно от зубной боли, и внезапно застыл на месте.
– Я, конечно, параноик, Миш, – хмыкнул усмехаясь, – но что-то мне чуйка подсказывает, что наша Яшма приперлась сюда неспроста. Кабы неведомые враги моей девочки его на подмогу не вызвали.
– Тогда лучше пока звонками не беспокоить, – пробормотал чуть слышно Павлов. – Спугнуть можем. Но я найду способ за ним проследить.
– Да, кого-нибудь толкового приставь, – одобрил план действий Кирсанов и заметил дурашливо: – А почему встреча одноклассников проходит в кафе? И ты разве в одном классе с моей Саней учился?
– Нет, конечно, – мотнул лысой башкой Павлов. – Это кафе принадлежит кому-то из Юляшкиных учеников. Из нашей школы она давно ушла. А в новой собираться смысла нет. Вот в ее день рождения все ее выпускники приходят сюда поздравить ну и встретиться друг с другом.
– Хорошая задумка, – улыбнулся Кирсанов. – Но ты иди, встречайся с народом. А я издалека Саню покараулю.
– В этом году из моего класса никто не пришел, – печально хмыкнул Павлов. – Стоял один, как дурак. Уже уходить хотел, а тут ты, Бек. Пойдем, что ли, по коньячку жахнем, а?
– Хорошая идея, – довольно крякнул Кирсанов, оглядываясь по сторонам. – Только нужно расположиться так, чтобы Саню из виду не потерять.
– Займем плацдарм у барной стойки, – осклабился Павлов. – Накапай нам «Отарда», – велел он бармену, усаживаясь на высокий деревянный стул с затейливой спинкой. Кирсанов занял место чуть сбоку, наблюдая, как Александра во главе делегации направляется к классной с букетом цветов.
– От каждого класса по букету? – удивился он. – Каждый мог бы сам принести…
– Юляшка не любит скопища цветов. Астры и ромашки дарить запрещается. Только розы и только один красивый букет, – хмыкнул Павлов под трель сотового и тут же с удивлением глянул на генерала. – На ловца и зверь бежит, Бек, – скривился, нажимая на кнопку вызова. – Да, Олежка, – радостно возвестил в трубку, а потом изумленно уставился на шефа. – Да, рядом, сейчас передам.
Кирсанов, почувствовав неладное, взял сотовый и коротко бросил:
– Привет.
– Здравия желаю, – по привычке начал Яшма и осекся. – Тут это…Бек…я случайно не на той стороне оказался. Увози девчонку, пока не поздно. На нее охота объявлена.
– А охотник ты? – ощерился Кирсанов и добавил душевно – Пока дров не наломал, Олежка, уноси-ка ты ноги с той стороны. Ты мне здесь нужен. Живой и здоровый, понял?
– Понял, бать, – глухо обронил Яшма. – Постараюсь выбраться на своих. Но глупо было бы что-то обещать.
– Что-нибудь известно о заказчике?
– Нет, дела ведет посредник. Но что-то она знает или видела. Одним словом, боятся ее показаний, Бек.
– Я понял, Олег, – пробормотал Кирсанов. – Скажи, куда приехать. Крепс или Паша тебя подхватят.
– Я где-то за городом, – признался Яшма. – Может, еще на что сгожусь.
– А разговариваешь откуда? – насторожился Кирсанов.
– На улицу покурить вышел. Рядом нет никого.
– Будь осторожен, Олежка, – велел Кирсанов и, отдав трубку Павлову, пробурчал раздраженно: – Уже и так ясно, что заказ, а Саня не верит. Думает, что я развлекаюсь, хочу отнять у нее Лешу.
– Я эту девчонку еще по начальной школе помню. Всегда шла мимо и косилась. Будто боялась меня. Но смелая такая, ни разу не свернула.
– Я помню, каким мордоворотом ты в отряд пришел, – натужно усмехнулся Кирсанов. – И тоже испугался, Миш. А вот теперь думаю, как мне Александру и сына вывезти. Кому она могла так помешать? – от досады и собственного бессилия он даже стукнул себя по ноге.
Олег Камнев по прозвищу Яшма прошелся чуть дальше по аллее и, удалив из списка вызовов звонок Павлову, позвонил сестре. Потрещал о том о сем, справился о здоровье матери. И только потом побрел обратно в дом.
– Где тебя носило? – поинтересовался Тема, спускаясь навстречу.
– Сестре звонил, – буркнул Яшма. – У меня мать болеет сильно. Поэтому и согласился на эту работенку, – соврал он. – Деньги нужны на лечение.
– А-а-а, – протянул Тема. – Поехали в кафе. Пацаны уже там ждут. А я тебя по всему дому искал. Куда пропал, думаю…
Олег кивнул, соглашаясь. С утра ничего не жрал. Только в самолете зажевал какую-то кашу с курицей и булку с маслом.
Дорогой он прикинул, как закажет себе отбивную и картошку фри, а еще граммов триста водки для сугрева. От этой мысли даже потеплело на душе, а потом все думки плавно перетекли на Бека. Кем ему жертва приходится? На один раз или долгоиграющая пассия? Кто разберет? Ясное дело, что с этим шефом и его заказчиком Сергей Юрьевич Кирсанов расправится и не заметит. Тогда можно считать, что повезло вражинам. А вот если заметит, то повезет меньше. В гневе Бек страшен. Приходилось наблюдать и не раз. Яшма скривился, пялясь в окно, как мимо проносятся заснеженные кустарники и деревья. В мыслях он снова вернулся к загородному дому, где провел без малого почти четыре часа. Хозяин, высокий вальяжный парень, чем-то отдаленно напоминающий Элвиса Пресли, что-то буровил о высшей справедливости и помощи хорошим людям. Длинно и путано пытался что-то объяснить, но из его пространных речей Яшма ничего не понял, как ни старался.
«Прав Бек, некоторые люди не в состоянии донести до собеседника даже элементарные мысли, – подумалось Олегу, и он снова уставился в окно, довольный собой. – Все-таки хорошо, что удалось перетереть с батей. Теперь и слинять можно. Особенно если Бек девку спрячет. Да и когда такой человек, как генерал, будет обязан по жизни, тоже неплохо. Бек никогда не забывает тех, кто помог ему в трудную минуту. Как хорошо все складывается, – вздохнул про себя Яшма и невидящим взором уставился на яркую вывеску «Огонек», переливающуюся всеми цветами радуги. Там, ясное дело, шел какой-то гульбарий, и о спокойном ужине приходилось только мечтать. – Если еще впустят, конечно», – хмыкнул про себя Олег, а вслух поинтересовался отрывисто:
– Зачем мы сюда притащились? В вашем славном городе больше кабаков нет?
Тема усмехнулся многозначительно и, кивнув куда-то на стоянку, заметил радостно:
– Сейчас фейерверк посмотрим, шефу отзвонимся и отмечать поедем.
Яшма прошелся взглядом по парковке и неожиданно наткнулся на сарай Павлова, увиденный сегодня в аэропорту.
«Твою мать», – выругался он, выскакивая из машины, и бросил на ходу водителю:
– Что вы удумали?
– Блинчик к тачке прицепили, – хохотнул Тема. – Эта дура сама в инстаграм написала, где будет сегодня вечером. Даже следить не надо! Вот лохушка!
– Идиотка, – в сердцах бросил Яшма, с трудом представляя, чтобы Бек выбрал в подруги непроходимую дуру.
«Хотя… – Камнев скривился про себя. – Волевому мужику с придурашкой спокойнее. Что на место поставить, что на четыре кости, – мысленно усмехнулся он. – Да и Бек особой разборчивостью не отличается. Трахает все, что под руку подвернется. Может, и жертва из этой же серии?»
Он остановился как вкопанный у маленькой металлической изгороди, отделяющей парковку от тротуара, и напряженно всмотрелся в стеклянные двери, то и дело отъезжающие в разные стороны. Люди выходили небольшими группками и, не желая расставаться, останавливались неподалеку. Кто-то обменивался телефонами, а кто-то, размахивая руками, рассказывал что-то смешное. Но ни Александры Калининой, ни Крепса рядом с ними не наблюдалось. Когда же двери разъехались в следующий раз, Яшма увидел до боли знакомые лица. Красную морду Мишки Павлова и сосредоточенную физиономию Бека. А между ними величественно шествовала в дубленке цвета вырви-глаз та самая дурная блогерша. Компания вывалилась из кафе, и Яшма заметил генеральскую руку, по-хозяйски лежавшую на талии жертвы. Девица нетерпеливо что-то сказала, и Бек, суровый и непреклонный, кивнул, будто дрессированный пуделек. Да еще в глаза посмотрел.
«Видимо, девица решила, что пора уезжать, – хмыкнул про себя Яшма, наблюдая, как Кирсанов, достав из кармана ключи, направляется к машине. – Твою мать! – выругался Камнев. – Твою мать! Сейчас и батя ни за что на воздух взлетит! – И если уж к глупой девке Олег не испытывал никаких добрых чувств. Вообще ничего личного, то за своего командира был готов сложить свою дурную башку. Сколько раз представлял, как закрывает Бека от пуль, сколько раз благодарил за данный мимоходом совет. Всегда в точку. Всегда по существу. – Девок, твою мать, много, – мысленно ощерился Яшма, – а вот Бек один! На все времена, твою мать!»
Можно было сдержаться, отступить в тень. Но увидев, что Кирсанов с девкой, попрощавшись с Павловым, уже подходят к машине, ринулся наперерез.
– Бек, там хлопушка! – успел проорать на виду у изумленной публики. – Не заводи мотор!
Следом грянул выстрел. Яшма, почувствовав, как дикая боль раздирает внутренности, упал на землю. Он не видел, как от своего Крузака, с пистолетом наперевес, к стрелявшим несется Павлов, не услышал, как просвистели другие пули. А просто, упав на асфальт, еще не просохший от очередного дождя, успел лишь подумать о том, что жизнь кончилась. Успел понять сквозь застилающую пелену боли, что жизнь эта еще и не начиналась вовсе. Но уже не услышал, как разъяренным тигром к нему метнулся Бек, приложил пальцы на горло и почти сразу же крикнул:
– Саня, вызови скорую! Скорее!
Александра судорожно набрала короткий номер службы спасения. Заикаясь пролепетала:
– Около кафе «Огонек» стреляли в человека. Он еще жив, кажется. Приезжайте быстрее.
Безумным взглядом она обвела парковку. Едва приметила людей, застывших около входа в кафе и возле своих машин. Будто со стороны посмотрела на саму себя, сидящую на корточках за какой-то Газелью, куда успел ее толкнуть Кирсанов. И поначалу укрылся сам, доставая из-под мышки невесть откуда взявшийся пистолет.
– Сиди здесь, – рыкнул генерал. – Даже голову высунуть не смей! Откручу! – сердито прорычал он и, будто в долбаном боевике, бросился к своему бойцу, лежавшему на парковке в луже крови.
Где-то завыли сирены, со всех сторон бежали люди. Кто-то хотел помочь, а кому-то не терпелось поглазеть. Но Александра так и осталась сидеть за Газелью. И только умоляла себя не разреветься прилюдно. Подождать того момента, когда голова коснется подушки.
«Это все из-за меня, – билась в башке шальная мысль. – Из-за меня!»
Найдя в себе силы подняться на ноги, Александра осторожно выглянула из-за машины. На тротуаре уже въехали скорая и полиция. А Сергей Юрьевич Кирсанов стоял около носилок и что-то говорил лежавшему на них молодому крепкому парню, спасшему сегодня своего генерала и никчемную жизнь Александры Калининой.
– Как это никчемную, – пробурчала она себе под нос. – У меня есть Лешик. Ради него стоит жить.
На негнущихся ногах она побрела обратно к кафе, не смея подойти к Кирсанову и стать рядом. Поблагодарить. Взять за руку. Она чувствовала себя обузой, свалившейся на голову занятому человеку.
«Что же я наделала? – в который раз мысленно охнула она. – Что натворила по собственному легкомыслию?»
На дрожащих ногах Александра вернулась к «Огоньку» и, заметив среди обалдевших зевак своего одноклассника Гену Кириллова, попросила жалостливо:
– Подкинешь меня до дома, Ген?
– Конечно, – кивнул тот. – Поехали! Вон моя тачка, – показал он на новенький мерседес, припаркованный с другой стороны от входа.
– Спасибо, – прошептала она, понимая, что сейчас самое важное – добраться домой, к Лешику.
– Минуточку! – раздался сзади знакомый голос. – Александра Андреевна, нас машина ждет, – рыкнул Кирсанов и, приобняв Саню за плечи повел к черному Крузаку.
Глава 9
Крузак Павлова мчался на всех скоростях, со скрежетом тормозя на светофорах. Предпраздничная толчея на улицах и витрины, украшенные гирляндами, казались Александре чем-то чужеродным.
«Праздник к нам приходит, – едко подумала она, – а там человек в больнице борется за жизнь!»
Она покосилась на Кирсанова, сидевшего за рулем, и прикусила язык.
«Все из-за тебя, дура бестолковая, – мысленно отругала она себя. – Тебе подрезанных тормозов мало? Файер-шоу захотелось? Предупредил же тебя Кирсанов, какого болотного лешего ты накатала пост о встрече одноклассников? Хорошо хоть никто больше не пострадал! Устроила праздник».
Она вспомнила, как заслышав стрельбу в ужасе разбегались люди, как Миша Павлов скручивал руки какому-то отморозку, а потом по-хозяйски забрался в скорую и сел рядом с раненым парнем.
«Да и у самого Кирсанова вон скулы от злости сводит и желваки катаются, – заметила она. – Нервничает генерал. Сильно нервничает. Значит, не чужой им этот парень. Только вот случайно ли он тут оказался? Действительно предупредил или это инсценировка? Кто сейчас разберет? Или у нашего генерала свои люди везде, даже в той самой банде, что охотится на меня? Нет! Чушь какая-то», – тяжело вздохнула она, пристально глядя в окно.
– Не переживай, Сань, – тихо заметил Кирсанов, сворачивая с проспекта на знакомую дорогу. – Яшма – боец злой, выкарабкается…
– Дай бог, – кивнула она. – Только я никак не могу понять, что произошло. Откуда ваш боец знал про взрывчатку под Ровером? Как вообще понял, что сейчас вы на этой машине поедете, хотя она уж точно не ваша?
– Миши Павлова, – невзначай бросил Кирсанов.
– Тогда это по вашу душу взрывчатка. И пост в инстаграм, опубликованный мной вчера, совершенно ни при чем. Зря вы меня отругали!
Она будто снова увидела перекошенное гневом лицо Кирсанова, когда он вел ее к Ленд Крузеру. Даже не вел, конвоировал. Помог сесть в машину, а потом просипел тихо:
– Тебя убить хотят, Саня. А ты объявления вывешиваешь, где и когда будешь! Зачем?
В тот момент она не нашлась, что ответить. Зато теперь у нее крепла уверенность, что все происходящее – театральная постановка. Может, и не ранили никого? И под Ровером просто муляж?
– Меня? – хмыкнул Кирсанов. – Мои враги действуют профессиональней, Санечка.
– Слишком много случайностей, – пробурчала она. – Что-то не верится…
– Чему ты не веришь, твою мать? – рыкнул он и затормозил невдалеке от детской площадки. – Все еще думаешь, что это мои фокусы?
– Да! – закричала она. – Вы специально все подстроили, чтобы заставить меня куда-нибудь уехать. Сейчас начнете уговаривать пожить у вас где-нибудь в Барвихе или на Рублевке. Станете объяснять, как тут опасно, а там надежная охрана и мы с Лешиком будем в безопасности. Что, не так?!
Кирсанову хотелось залепить ей рот поцелуем и одновременно открутить голову. Но он поморщился и бросил тихо:
– Да нет у меня никакой дачи в Барвихе, и дома на Рублевке нет. Только квартира в Москве.
Кирсанов тяжело вздохнул и уточнил ощеряясь:
– То есть ты считаешь, что тебя разыграли. И взрывчатку под Ровер никто не подкладывал, и Яшма мой сейчас где-нибудь пиво пьет, а не валяется в реанимации? Я правильно понял, Александра Андреевна?
– Сергей Юрьевич, – отрезала она. – Я верю в розовых пони, единорогов и зубную фею. А вот в случайности я давным-давно верить перестала.
– Дура, – проскрежетал он, не разжимая челюстей. А затем резко развернул огромную машину и снова помчался в город.
– Вы куда? Зачем? – всполошилась она и, вжавшись в кресло, глянула оторопело.
– Где тут у вас этот чертов госпиталь? Поехали туда. Сейчас посмотрим, кто кого разыгрывает.
– Сергей Юрьевич, – нервно напомнила Саня. – Меня дома Лешик ждет.
– Он уже спать лег, – рыкнул Кирсанов и позвонил Павлову. – Миша, адрес скажи, я сейчас приеду, – скомандовал он.
– Хорошо бы, – пробурчал Павлов. – Говорят, состояние тяжелое. А тут нет необходимого оборудования.
– Я сейчас в Бурденко позвоню. Может, первым же бортом в Москву доставим.
Александра наблюдала, как буквально через несколько секунд лицо Кирсанова вдруг стало спокойным и сосредоточенным. Он вбил в навигатор адрес больницы и, покопавшись в сотовом, нашел нужный номер телефона. Разговор о перевозке раненого бойца занял не больше трех минут. А потом, невзирая на ее протесты, генерал снова выехал на проспект и, ведомый противным механическим голосом, погнал автомобиль на другой конец города. Оказавшись в больнице, Кирсанов мрачно выслушал заверения какого-то доктора и чуть слышно пробурчал Павлову:
– Охрану выставь, Миш. Неровен час, прибьют Олежку.
– Он жив? – тихо переспросила Александра. Генерал поморщился и не удостоил ее ответом, а Миша Павлов, сжалившись, чуть заметно кивнул.
– Только, пожалуйста, не пишите об этом в своем блоге, Александра Андреевна, – пробурчал он, а Саня от стыда залилась краской. – Мы заведомо дали сведения, что Олег умер. Иначе его тут прикончат. Даже до аэропорта довезти не сумеем. Вы лучше подумайте, кому могли так насолить, что люди пустились во все тяжкие.
– Она уже придумала, – рыкнул Кирсанов.
Всю обратную дорогу ехали молча, лишь войдя в квартиру, Кирсанов в упор поглядел на упрямую девицу и велел тихим непререкаемым тоном:
– В семь утра мы уезжаем, Саня. Собери необходимые вещи. Себе и Алексею.
– А? – изумилась она. Но он не дал ей возможности поспорить.
– Много не набирай, – распорядился он. – Багаж брать нельзя. Только то, что поместится в ручную кладь.
– А как же? – снова попыталась возразить она.
– В Москве все купим. И перестань трепыхаться. Пожалуйста.
Она молча развернулась и ушла в комнату. Быстро достала пару Лешкиных свитерков и штанишек, любимые игрушки и себе два платья. Покидала в кульки белье и все это аккуратно сложила в дорожную сумку. Она на минуту замерла, решая, что еще может понадобиться, и мысленно схватилась за голову.
– Твою мать, Кирсанов, – пробурчала себе под нос. – Мне же работать нужно.
Она решительно включила компьютер и принялась просматривать папки с материалом, справедливо полагая, что сейчас, в раздрае, искать новые темы не хватит сил. Александра читала старые статьи и заметки, что-то копировала в облако, что-то удаляла за ненадобностью. А когда вскользь глянула на часы, поняла, что минут через сорок придется будить Лешика. А значит, ложиться спать бесполезно. Она прислушалась. В квартире стояла тишина. Александра заглянула в зал, где, вытянув ноги в креслах, дремали Дима и Кирсанов. Затем прошла на кухню. Нарезала бутербродов с сыром и ветчиной, заварила чай. И не сразу поняла, что рядом находится кто-то еще. А увидев Кирсанова, замершего в проеме, чуть не вскрикнула. Даже рот прикрыла ладошкой.
– Прости, – пробурчал он. – Не хотел тебя напугать.
Он улыбнулся по-мальчишечьи и заметил негромко:
– Я вчера не сдержался, прости. Возможно, если посмотреть на ситуацию со стороны, то в твоих доводах есть истина. Но я даю слово офицера, что никогда не мыслил против тебя ничего дурного…
Сане хотелось закричать от нелепости ситуации. Припомнить многочисленные суды, но она сдержалась, во все глаза уставившись на него.
– Я догадалась, что за покушениями стоит кто-то другой, – прошептала она, не отводя взгляд.
– Бессонная ночь пошла на пользу, – усмехнулся он.
– Нет, – мотнула головой Александра. – Только сейчас дошло, – упрямо бросила она. – С вашими навыками и связями, пожелай вы мне смерти, я бы давно лежала прикопанной где-нибудь в овраге.
– Ты из меня злодея сделала, – обиженно усмехнулся Кирсанов. – Но, наверное, прибить тебя проще, чем уговорить решить вопрос миром.
Александра надулась и, возмущенно фыркнув, отвернулась к мойке. Принялась мыть какие-то тарелки и блюдца.
– Подожди, – попросил Кирсанов и тут же оказался рядом. Закрыл кран, развернул упрямицу к себе.
– Хочу до отъезда ввести тебя в курс дела, – строго заметил он, но хватки не ослабил.
– Слушаю вас, – упрямо заявила она и снова уставилась на него темными, обжигающими яростью глазами.
Кирсанов почувствовал, как возбудился от ее ярости.
«Будь мы в квартире одни, – хмыкнул он про себя, – перекинул бы через плечо, стукнул бы пару раз по заднице и отволок в спальню!»
– У меня квартира в самом центре города, – предупредил он. – Но я вынужден приставить к тебе и к Леше охрану. Никак не пойму, кому ты так насолила, – пробурчал он. – Вспоминай, чему могла быть свидетелем, или, может, какой-то компромат хранишь?
– Откуда такая информация? – вскинулась она, пытаясь освободиться из его захвата.
– Логические размышления, – подернул плечами он, не собираясь рассказывать ей о звонке Яшмы.
– Что мне делать в вашей Москве? – тяжело вздохнула она. – Я там никого не знаю. Все мои друзья здесь.
– Враги тоже, – рыкнул он. – Ты хоть о ребенке подумай, Саня. Его родная мать уже погибла…
– А если Дашу машина не случайно сбила? – прошептала она. И замолчала, пораженная страшной догадкой. Кирсанов наблюдал, как ее глаза наполняются слезами, и самому себе дал бы ногой под зад, если бы смог дотянуться, конечно.
«Гребанько, подай патрон, – рыкнул он сам на себя. – Вот ума палата! Что же ты про Дашу даже не вспомнил, стратег хренов? Побежал Саньку спасать! А если, действительно, и смерть Дарьи в ту же кассу?»
– Тогда будет легче найти преступника, – скупо улыбнулся он. – Подумай, что-то должно быть общее…
– Да ничего! – расплакалась она. – Мы же совершенно разные, хоть и родные сестры!
Александра, закрыв лицо руками, разревелась, как маленькая. Кирсанов прижал ее к себе, осторожно провел ладонью по спине и прошептал на ушко:
– Разберемся, Санечка! Обязательно разберемся.
Она отпрянула в сторону и, выставив вперед ладонь, заявила:
– Пожалуйста, Сергей Юрьевич, давайте обойдемся без обнимашек. В случае с моей сестрой это ни к чему хорошему не привело.
– Ладно, – скрепя сердце согласился он. – Как пожелаешь, Санечка. Но мое предложение пожениться остается в силе. Подумай над ним, – прохрипел он. – Грохнуть какого-то блогера всякий возьмется, а вот завалить жену генерала Кирсанова желающих точно не найдется. Чревато. Моя фамилия сама по себе послужит тебе охраной.
– Возможно, – кивнула Александра. – Наверное, в вашем предложении есть смысл. Но я не могу через себя переступить. Как-то это неправильно! У меня вон платье в шкафу висит и банкет на сто человек заказан… Кстати, отменить нужно…
– А кто вносил аванс? – улыбнулся Кирсанов. И Сане даже показалось, что он и об этом все знает.
– Валера, – прошептала она, поморщившись.
– Тогда о чем ты беспокоишься? – усмехнулся он, хватая ее за руку. И притянув снова в объятия, пробурчал сердито – Я никому не предлагал выйти за меня замуж. Никогда не давал обещаний, Саня. Только тебе. Да и то уговорить не могу!
– Почему? – упрямо поинтересовалась она. – Неужели ни в кого не влюблялись?
– Влюблялся, – кивнул он. – Но никогда не планировал создать семью. Считал, что не подхожу для оседлой жизни. А кочевнику одному хорошо.
– А что изменилось? – продолжала допрос Александра, даже не думая вырваться из его рук.
«Другой такой возможности расспросить вряд ли представится, – хмыкнула она про себя. – Странный человек Кирсанов, будто в стальной оболочке живет. Поди разбери, что там на душе. Но коль разрешила ему общаться с Лешиком, то просто обязана получше узнать его папашу», – самой себе попеняла Александра.
– Что изменилось? – повторил Кирсанов, будто раздумывая. – Понял, что дурак был, – криво усмехнулся он и, слегка коснувшись губами ее лба, добавил: – Потом расскажу, если захочешь. А сейчас собираться надо. Буди Алексея, а то на самолет опоздаем.
– Хорошо, Сергей Юрьевич, – кивнула она, намереваясь бежать в спальню.
– Погоди, – велел он. – У меня к тебе еще одна маленькая просьба. Надеюсь, ты согласишься ее выполнить.
– Какая?
– Зови меня на «ты» и по имени. Договорились?
– Я не могу, – мотнула головой она и посмотрела жалостливо. – Привыкла малознакомых людей звать на «вы» и по имени-отчеству. Не обижайтесь. Отрыжка воспитания.
Кирсанов горько усмехнулся.
– Так тяжело, Сань?
– Да, – призналась она. – Если у нас с вами установятся дружеские отношения, то все получится само собой. Подождите немного…
Он улыбнулся, а она опешила, понимая, что фраза вышла двусмысленной.
– Ты меня прям обнадежила, девочка, – рассмеялся Кирсанов, весело наблюдая, как пунцовая Санька вырывается из его рук и стремглав несется в комнату.
Дорога в аэропорт много времени не заняла. Александра прижимала к себе Лешика и не хотела признавать, что спасается бегством.
«От кого? От чего? – подумалось ей. – Только бы не обмануться и не стать пешкой в руках Кирсанова, – пронеслось в голове. – Действительно ли мы убегаем от таинственного врага? – в который раз задалась она вопросом. – Кто разберет? Вроде Кирсанов поклялся словом офицера, а с другой стороны, все неприятности начались именно с его приезда, – мысленно вздохнула она. – Да и ликвидировать Дарью у него одного был резон. Чушь какая-то! С кем бы посоветоваться? – Александра еле сдержалась, чтобы не расплакаться от собственного бессилия. – Что же делать, твою мать?! Но Кирсанов хочет семью и стать для Лешика настоящим отцом. Может, просто запугивает, чтобы быстрее согласилась? – хмыкнула про себя Саня. – Но лучше быть живой, хоть и замужем за Кирсановым, чем валяться в подъезде с простреленной головой», – решила она.
Кирсанов, сидевший рядом и вполуха слушавший болтовню сына, внимательно наблюдал за его матерью. Строгая и встревоженная, Александра напряженно пялилась в пустоту. И Кирсанов мог поклясться, что именно сейчас она взвешивает все за и против. Размышляет, правильное ли решение приняла? Не обманет ли он ее?
– Сань, – позвал еле слышно и, покосившись на своих бойцов, сидящих впереди, тихонько положил ладонь на Санькино плечо.
Она ошарашенно глянула на него и, прошептав: «Мне очень трудно!», отвернулась к окну.
Лешик схватил ее за руку, затормошил. И Александра, сморгнув слезы, сумела справиться с эмоциями и улыбнуться сыну.
– Мам, – снова заканючил Лешик. – Расскажи мне стишок про комнатного жирафа! Пожалуйста!
– Хорошо, – кивнула Александра и, прижав ребенка к себе, прочитала:
– Ходит по квартире,
Голову задрав,
Добрый и чудесный
Комнатный жираф.
– Я таких стихов никогда не слышал, – удивился Кирсанов, прослушав до конца длинный стишок про доброго жирафа. – Это Агния Барто написала?
– Моя мама! – радостно закричал Лешик. – Правда здорово!
– Отличные стихи, Алексей, – добродушно заметил Кирсанов, а про себя подумал:
«Она еще и стихи пишет! С ума сойти! Яркая звездочка по сравнению с любой другой женщиной в моем окружении, – приуныл Кирсанов. – А по Сеньке ли шапка, Сережа? Ты же простой, как хозяйственное мыло. Хорошо только русским матерным владеешь. Слово «блин» через «ять» пишешь. Куда тебе до нее? – поинтересовался сам у себя и тут же прервал пустопорожние размышления. – Хочу я ее. Ни одну другую бабу так не хотел!»
