Текст книги "Пустая карта. Уравнение измены (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 15. Часть 2
Рассмеявшись, Стрельников вышел из комнаты и отправился к воротам встречать скорую помощь.
Уже в машине с надписью «Амбулатория» и оранжевыми крестами, держа Еву за ручку с воткнутой иголкой капельницы, Маша думала, что стало бы с дочкой, не будь рядом Витольда. Она вспомнила суматоху последних дней, перелет через Франкфурт и крепкую фигуру мужа, тащившего два огромных чемодана.Третий, чуть меньше, достался Леньке.
– Ты с Евой, Мэри, – ласково заметил муж, не давая даже возможности прикоснуться к багажу.
Ей хотелось кричать, показать свою независимость и выплеснуть в лицо все, что она думает про браслет, уток-проституток и самого Витольда. Но пришлось сдержаться, хотя бы из-за покушения. Маша снова и снова мысленно перебирала, что могло стать причиной, кому могла насолить, но так и не находила ответа.
Сейчас, глядя в заднее окошко машины, она видела лишь внедорожник «Тойота», следующий буквально по пятам. На светофоре машина подъехала почти впритык к скорой помощи, и Маше удалось разглядеть мрачное лицо мужа.
«А если и вправду дифтерит», – мысленно ужаснулась она и, быстро достав телефон из кармана, набрала сообщение сыну:
«Леня, позвони Илларии. Пусть поможет».
Она скинула визитку целительницы сыну и снова написала:
«Трубку снимет Андрей, сразу говори, что ты мой сын и нужна экстренная помощь».
На носилках завозилась Ева, и Маша снова сосредоточилась на дочке, надеясь, что Леня в точности выполнит ее указание. Если, конечно, не вмешается Витольд...
Стрельников старался ни на минуту не потерять из вида машину скорой помощи, доставляющую его дочь в госпиталь. Там уже Каэтана, жена Карлоса Энрикеса, опытный педиатр, ждет свою новую пациентку и окажет необходимую помощь.
"Только бы не дифтерит, – взмолился он. – Только бы не дифтерит!"
Стрельников не заметил, когда сын получил сообщения и кому-то позвонил.
– Я сын Марии Васильевны, – солидно представился Ленька. – Мама просит Илларию об экстренной помощи.
Витольд покосился на своего терпеливо ждущего ответа отпрыска, но промолчал, стремясь не отстать от автомобиля, резко свернувшего на эстакаду.
– Это ты, Леня? – через пару секунд послышался в трубке хриплый голос. – Что случилось?
– У нас Ева сильно заболела. Сейчас везем в больницу. Мама просит, чтобы и вы помогли.
– Дай телефон отцу, – приказала трубка. – Он же рядом с тобой? – Ленька мгновенно повиновался.
– Здравствуйте, доктор, – властно проскрежетала Иллария. – Не бойтесь, это не дифтерия. Но в госпитале не оставляйте Еву ни на минуту. Проследите за назначениями. Исключите любые препараты, вызывающие аллергию. Высока вероятность анафилактического шока. Я опасаюсь...
– Хорошо, – согласился Витольд, посчитав просьбу вполне разумной. – А ...
– Это все. Передайте трубку Лене, – велела целительница. Внезапно Стрельников поймал себя на мысли, что желание спорить даже не возникло.
Иллария что-то долго вещала его сыну и, отключив телефон, мальчик внутренне сосредоточился.
– Ты молишься, что ли? – усмехнувшись, небрежно поинтересовался он у Леньки.
– Нет, – пробурчал тот. – Иллария велела представить гнойники в пиявкином горле как черных жуков и давить их. Будто в компьютерной игре.
Витольд кивнул, мысленно усмехнувшись.
"Нужно серьезно поговорить с женой. Что за мистические бредни! Махровое невежество! Сама верит во всякую чепуху, так еще и Леньку к этому приучает! Вот же безобразие!"
Он покосился на сына, сосредоточенно глядевшего в лобовое стекло.
"Пусть давит своих жуков, – хмыкнул про себя. – Хоть немного отвлечется".
В этот момент Витольд вспомнил, что знает, кто такая Иллария. На совещании в Минздраве полгода назад поднимался вопрос о целителях, пытавшихся лечить онкологию заговорами и травками.
– Самые настоящие преступники, – вопил тогда заместитель министра.
– Но люди идут к ним добровольно, – заметил кто-то.
– Люди не получают в медицинских учреждениях должного лечения и диагностики, – отрезал тогда Стрельников. – Вот и идут к бабкам.
– Это как посмотреть, – хмыкнул министр. – Вон, по данным прокуратуры, эта знаменитая Иллария почти твоя ровесница. Молодая баба.
– Возраст не главное, – заявил Витольд.– Никто насильно к ней идти не заставляет. А люди большей частью дееспособные, сами распоряжаются своей жизнью и здоровьем.
"Я других осуждаю и считаю дураками, а у самого жена с Илларией подружилась! Интересно, как давно семью врача пользует бабка?»
– Ну что? – усмехнувшись, Стрельников оглядел сына. -Всех жуков подавил?
– Почти, – нехотя пробурчал Ленька. – Несколько маленьких осталось под гландами.
Витольд , припарковавшись, удивленно уставился на сына, а потом бросился к распахнутым дверцам скорой помощи, откуда выкатывали носилки с бледной, но уже озирающейся по сторонам Евой. Он подмигнул дочери, пошел рядом с носилками.
–Я -врач, – безапелляционно заявил попытавшемуся остановить его администратору. – Каэтана, попроси, чтобы пропустили.
Маша перевела взгляд на пожилую полную женщину. Та, улыбаясь, закивала.
– Это профессор из России. Он останется с ребенком. Девочка не понимает по-испански.
Маша помнила, как ее тоже попытались задержать, но Витольд пресек и эту попытку, просто взяв жену за руку.
Потом время словно замерло. Остался лишь круговорот из врачей, пробирок и капельниц. И последовавший вердикт доктора Энрикес задержаться в госпитале до утра. Маша сидела около постели Евы. Дочка вздыхала тяжело, всем своим видом вызывая сострадание.
– Рассказать тебе сказку? – тихо прошептала Маша. – Дюймовочку или Золушку?
– Нет! – просипела Ева. – Хочу про летающих пингвинов.
– Это Леня тебе потом расскажет, – усмехнулась Маша, целуя свою ненаглядную детку.
Глава 15. Часть 3
– Ничего не пойму, – тихо заметила Каэтана, спускаясь вместе с Витольдом в холл больницы. – Классическая фолликулярная ангина. Но слишком быстро болезнь отступила. Обычно проходит несколько дней.
"То ли капельницы помогли, то ли Ленька с Илларией..." – ехидно заметил Витольд про себя, а вслух заявил довольно:
– Это же моя дочь, сеньора Энрикес.
Каэтана внимательно воззрилась на него черными, как вишня, глазами и, остановившись посреди лестницы, ткнула пухлым пальцем в грудь Стрельникова.
– Вит, я не понимаю. Прекрасная! Великолепная жена! Чудесные дети! Как вы могли? Я всегда думала, что вы холостяк, поэтому творите всякие эскапады. Но теперь… я разочарована вами и влюблена в Марию.
– Простите, Каэтана, – улыбнулся Стрельников, целуя руку сеньоры Энрикес.
– Чтобы искупить свою вину, вы со всей семьей приглашаетесь к нам на обед, – гордо задрав подбородок, велела Каэтана. –Мы с Карлосом настаиваем.
– Не знаю, согласится ли Мэри… – задумчиво брякнул Витольд.
– Так она не простила вас? – оживилась сеньора. – Отлично! Вы не достойны ее. Я сосватаю ее за своего кузена. Он настоящий испанский гранд и умеет ценить истинную красоту.
– Вы очень гостеприимны, моя дорогая, – пробубнил Стрельников и, рассердившись, понесся вниз к сыну, все это время просидевшему около регистратуры.
Каэтана Энрикес снисходительно посмотрела вслед сбежавшему Витольду и мысленно решила: «Попытайтесь вернуть жену, сеньор. А если потерпите фиаско, Мария станет прекрасной женой нашему Мигелю».
По дороге к Сант Андреу Витольд предложил сыну:
– Можем приехать и сразу пойти на море. Хочешь?
– Конечно! – подпрыгнул на месте Ленька. – Просто поплаваем? А завтра возьмем серф?
– Да, уже поздно на досках гонять. Скоро солнце сядет. А завтра в честь возвращения мамы и Евы из больницы пожарим мясо.
– Точно! – радостно вскрикнул Ленька. – Только Ева не любит шашлыки.
– А ей и нельзя, – отмахнулся Стрельников и добавил с улыбкой: – Зато твоя мама любит.
Они долго плескались в теплом лазоревом море, из воды наблюдая, как солнце, окрасив мир теплым оранжевым светом, медленно катится за горизонт, сначала касаясь воды лишь краешком, а затем полностью скатываясь в морскую гладь.
Наплававшись вдоволь, на террасе накрыли стол и ели принесенную разносчиком пиццу. Одна лепешка, усыпанная морепродуктами, предназначалась Витольду, а вторая – с курицей и хамоном – для Леньки. Но потом все смешалось, и каждый хватал кусок, до которого мог дотянуться, запивая горячее тесто холодным домашним лимонадом, специально оставленным хозяйкой в подарок.
– Давай позвоним маме и Еве, – предложил Витольд, потянувшись за телефоном. И тут же услышал в трубке шепот Мэри.
– Да, Вит.
– Как вы там, мое сердечко? Как Ева?
– Твоя дочь спит, все в порядке. Спасибо тебе, ты спас ее.
– Не я один, – отмахнулся Витольд, усмехаясь. – Ленька вон тоже помогал и Иллария. Потом расскажешь, душа моя, откуда у тебя такие подруги.
Маша фыркнула и сочла за благо перевести разговор.
– Нас завтра выпишут после двенадцати, ты сможешь забрать?
– Конечно, – тут же заверил он. – С утра я участвую в прениях, а потом сразу за вами. До двенадцати успею, не беспокойся.
– Сеньора Энрикес пригласила нас в гости, – радостно известила Мэри. – Я приняла приглашение. Ты не против?
– Отлично! Тебе понравится эта семья, они очень гостеприимные, – тепло отозвался о коллегах Витольд и сразу вспомнил об испанском гранде. – Но мы можем и не пойти, – тут же дал задний ход Стрельников. – Скажем, что Ева не совсем здорова.
– Ей уже лучше, а в гости мы приглашены в пятницу. Она поправится. Да и отказываться уже неудобно. Каэтана такая чудесная женщина!
Закончив разговор, Витольд предложил сыну:
– Поедешь со мной на симпозиум? Посмотришь на современные медицинские разработки. Сейчас даже роботы помогают оперировать. Америкосы создали аппарат «Да Винчи», сначала в космосе его для астронавтов применяли, а теперь уже такая штука появилась и в медицинских центрах. Привезли его в Барселону. Потрясающая вещь. Это тебе не воображаемых жуков давить.
– Но ведь помогло! – возмущенно воскликнул Ленька, вперив в отца негодующий взгляд.
– Совпадение! – отмахнулся Стрельников, поморщившись. – Все это ерунда! Понимаешь? Медицина существует с незапамятных времен, все методы лечения основаны на глубоком изучении человеческого организма. Люди жизни кладут во имя науки. Тот же Пастер! А таких, как Иллария, инквизиция на кострах сжигала, и правильно делала. Я бы и сейчас таких вот целителей отправлял за решетку. Только вред от них!
– А мама говорит...
– Я еще сам поговорю с твоей мамой. Развели тут дремучее средневековье и мракобесие! – отрезал Витольд и добавил решительно: – Завтра со мной поедешь. Посидишь, послушаешь.
– А можно я тут останусь? – заныл Ленька. – В планшет поиграю, посплю. Я без тебя на море не пойду, не беспокойся.
– Нет, – покачал головой отец. – Оттуда заедем за мамой и Евой. А если прения рано закончатся, то мы с тобой прогуляемся по Рамбле или посмотрим на дом Гауди. Идет?
– Правильно мама говорит, тебя не переспоришь, – хмыкнул сын и отправился на боковую.
Витольду хотелось спросить, что еще говорит о нем мама, но он сдержался. Некрасиво делать из ребенка доносчика. Взяв из чемодана бутылку виски, купленную в дьюти-фри, и захватив на кухне стакан, Стрельников вышел на террасу, вгляделся в звезды над головой. Кромешная тьма превратила в единое целое небо и море, лишь кое-где на берегу виднелись веселые огоньки.
"Ллоретт де Мар, что ли?" – сам у себя неохотно поинтересовался Витольд.
В прошлом году он останавливался в Барселоне, в обычном городском отеле, каждый год принимающем симпозиум онкологов. И вместе с Инной ездил на машине в Ллоретт, тусили там по ночным клубам. На этот раз намечалась та же программа.
Стрельников прислушался к себе, пытаясь понять, как пятничный спонтанный порыв повлиял на его теперешнюю жизнь.
"Ни о чем не жалею, – сам себе честно ответил Витольд. -Клубешники и ляльки... Как же это все надоело! Давно пора вернуться к нормальной жизни!"
Глава 15. Часть 5
Он пододвинул плетеные ротанговые кресла. В одно плюхнулся сам, в другое закинул ноги. Плеснул огненной воды в стакан, ровно на два пальца. Выпил залпом и задумался.
Снова перед глазами встала позорная сцена в ресторане. Он вообще тогда не понял, что происходит и почему официант вручил ему чужой счет. И какая может быть оплата, если он только вошел и еще не сделал заказ? А потом поднял глаза и обомлел. Мэри. Жена посмотрела на него гордо и уничижительно и, развернувшись, удалилась с достоинством. И что прикажете делать? Официант ждет оплаты, Инна теребит за рукав. Он выскочил вслед за женой, но она уже свернула куда-то вбок, и Витольд даже растерялся, не понимая, в каком направлении бежать. Пришлось позвонить Вадиму и попросить встретить Мэри у единственного выхода и отвезти домой. Стрельников вспомнил, как тогда разозлился на жену. Могла бы подойти, что ли? Он просто зашел пообедать с коллегой. Какой криминал? С какой стати так реагировать? А потом, уже в Париже, понял, что даже и не злился вовсе до того момента, когда впопыхах принялся надевать сложенные заботливой женой боксеры. Витольд будто снова увидел зияющую дыру вместо промежности, оглядел труселя со всех сторон и рассмеялся. Ревнивая Мэри вырезала хороший кусок – от паха до резинки. В тот момент подумалось, что, вернувшись, он в красках опишет ей свое удивление, осведомится брезгливо об эротических фантазиях, внезапно посетивших мать его детей. Чертыхнувшись, Стрельников выскочил в комнату. Он всегда селился отдельно от своих баб, чтобы иметь возможность собственного пространства. И принялся рыться в кульке с бельем. А когда понял, что все его трусы прошли через ручки ревнивой супруги, рассвирепел и тут же позвонил Мэри. А она просто повесила трубку, услышав его вопли, и даже внесла в черный список. А через пару часов ему позвонил Чапай и сердечно попросил оставить его дочь в покое. А он, дурак, послушался.
Глава 16. Часть 1
Витольд плеснул в стакан еще виски и выпил залпом. Снова уставился на звездное небо, прислушался к плеску волн.
«Пойти, что ли, искупаться, – решил он, но тут же отмахнулся от этой затеи. – Ленька проснется, испугается. Нельзя. Хоть и старший, но все равно ребенок еще. Ишь ты, жуков он давил. А главное, верит дурачок, что помог сестре». Мысли тотчас перебежали на балованную Еву, потом незаметно перескочили на Мэри. На душе снова сделалось тоскливо и гадко, будто кошки насрали. Стрельников поморщился, вспоминая, как в Париже заскочил в галерею Лафайет за трусами и остолбенел от увиденного. Словно в настоящий дворец попал. Он долго бродил по знаменитому универмагу, не то чтобы специально искал отдел мужского белья, а просто глазел на витрины и оформление, зачарованно разглядывал главный зал, похожий на сказочный замок. Он купил трусы и, проходя мимо элитной парфюмерии, прихватил духи жене в подарок.
«Подарю, расскажу все как есть, Мэри поймет и простит», – подумалось ему тогда.
Мрачный и хмурый Вадим, встречая в аэропорту, без предисловий и прикрас объяснил новый миропорядок.
– Твои вещи перевезли на Металлургов, – поморщился он. – Ты теперь там живешь. Маша не примет тебя.
– Она на Суворовской?
– Пока да.
– Хорошо, – кивнул Витольд и, порывшись в портфеле, выудил пакет с духами. – Передай своей сестре, – то ли попросил, то ли велел он.
Вадим подарок забрал и вручил Мэри. Стрельников ожидал, что она хотя бы пришлет смс-кой банальное «спасибо». Но ответа не последовало, и подарок никто не вернул. Он попробовал встретиться с женой в парке, но снова потерпел неудачу. Мэри посмотрела мимо него и просто прошла по аллее, катя перед собой коляску. Пришлось догонять и объяснять, что он вправе увидеть дочь и сына.
– Леня в школе, – тихо выдавила жена. – А Ева, – она указала на спящую малышку,– хочешь погулять с ней?
Витольд кивнул.
– На, – Мэри отстранилась от коляски. – Потом привезешь домой.
Она оставила его один на один со спящим ребенком и, развернувшись, ушла. И ровно через пять минут маленькая фурия открыла глаза и, не увидев рядом дорогой мамочки, разразилась плачем. Витольд выхватил из кармана куртки телефон и тут же набрал жену. Звонок сорвался. Проклятый черный список! Тогда пришлось звонить сестре на домашний.
– Скажи ей, Эльза, чтобы не дурила, – рявкнул он в трубку. – Пусть возвращается, я один не справлюсь.
А через минуту-другую рысью прибежала Мэри. И сразу ушла, забрав ребенка и коляску. Оставив его стоять посреди аллеи.
«Сама позовешь, милая», – решил он тогда, но, когда зова из родного дома не последовало, пустился во все тяжкие. Новая жизнь, что греха таить, его устраивала. Работа отнимала почти двенадцать часов в сутки, но, когда он возвращался домой, пустая квартира встречала его чистотой и Агаткиными разносолами. Старшая сестра все еще воспринимала его как маленького мальчика. В свободное время он писал докторскую диссертацию и разные статьи в научные журналы, общался с коллегами. Лишь по пятницам позволяя себе выбраться с девчонками в ночной клуб или в ресторан. Инна или Полина, какая разница! Но каждую минуту твердо знал, что жена живет на Суворовской и пока съезжать не планирует. Значит, ждет. И сегодня, нет, завтра, нужно встретиться и серьезно поговорить. Но так и не собрался, пока не стало поздно. Как там говорят про последний вагон уходящего поезда?
«Сейчас-то тебе кто мешает? – сам у себя поинтересовался Витольд. – Живем вместе под одной крышей. Нет назойливых родственников со своими советами. Как только останемся одни, нужно поговорить, выяснить все и двигаться дальше».
Стрельников представил себе, как вот тут, на террасе, беседует с Мэри, и ощутил безотчетную тоску по жене. По ее негромкому смеху или неспешному разговору. По ее запаху, наконец!
Витольд рывком подскочил и бросился в соседнюю комнату, стянул со стула шелковый халат, уткнулся носом.
«Я люблю тебя, мое сердечко. Всегда любил!» – Стрельников одернул сам себя и, положив пеньюар обратно на стул, прошел к сыну.
Истребитель черных жуков спал, раскинув руки.
«Хорошо, что пришла в голову идея взять завтра с собой Леньку. Нечего всякой дурью голову забивать. Пусть посмотрит на «Да Винчи», махина такая, весит полтонны, можно даже договориться, чтобы сын посидел за пультом. А то настоящие ученые умирают, хотя могли бы еще принести пользу стране, миру, а глупые гадалки живут и процветают, тянут деньги из отсталых и малограмотных людей».
Витольд мысленно отметил, что его жена явно не относится к этой категории, но, снова вспомнив о смерти Грандиевского, вернулся на террасу и плеснул не глядя последнюю порцию вискаря.
«Покойся с миром, Кристофер, – вздохнув, подумал печально Стрельников. – Мне тебя будет не хватать, как и Александра Петровича. Наверное, Крис, вы там уже встретились с Дуниным и посмеиваетесь надо мной, пьющим в темноте и одиночестве. За ваши заслуги вам положено место в раю, если он существует, конечно! Я любил и почитал вас при жизни и никогда не забуду».
Стрельников осушил стакан и, шагнув в холл, плюхнулся на диван. Бутылка с виски так и осталась на террасе. На сегодня спиртного достаточно.
Глава 16. Часть 2.
Он, ткнув в айфон, посмотрел на время. Двадцать три часа. Значит, в Бостоне сейчас пять вечера. В самый раз принести соболезнования вдове Криса. Он нашел номер и, когда ответили, гортанно произнес:
– Хай, Глория!
Уже засыпая, Витольд поймал себя на мысли, появится ли в пятницу на приеме у Карлоса и Каэтаны испанский гранд. И какой он из себя? Почему-то виделся маленький лысый человечек с брюшком и одышкой. Стрельников стряхнул с себя накатывающийся сон и деловито полез в гугл. Вбил в окошко «Карлос Энрикес», пробежался по ссылкам. В испанской Википедии оказалась целая статья о предках Карлоса и подробная родословная, переплетающаяся в тридесятом поколении с монаршей семьей Испании. Витольд перешел на страницу, рассказывающую о родственниках-грандах, и обалдел. С красочного парадного портрета на него с презрением взирал красавец-мужчина. Черные как смоль волосы, зачесанные назад, нос с горбинкой, высокие скулы. Настоящий аристократ. Стрельников по диагонали прочел статью и, увидев короткое слово «холост», обиженно захлопнул все окна.
«Выходит, Каэтана не шутила! – в сердцах подумал он. – А вообще, какого черта! Столкнулись пару раз на Рамбле, потом в рыбном ресторане. И теперь эта толстая испанка вправе делать мне замечания? Никто на прием не пойдет!» – решил про себя Витольд и принялся придумывать отговорки, дабы продинамить сеньору Энрикес с ее вечеринкой.
Уже почти в полночь в дверь позвонили. Андрюха Баранников, по прозвищу Муслим, распахнул дверь, не глядя в глазок. Кто посмеет его обидеть? И остолбенел от неожиданности. Правая рука Чегевара, красавчик Супер-кот, стоял, облокотившись о косяк, и радостно улыбался.
– Приветик, Дрюля! – радушно известил он. – Собирайся, шеф хочет с тобой перетереть по одному делу.
– Чего? Так полночь уже! До завтра не ждет? – пробубнил Муслим. – Совсем сдурели?
– Это ты кого имеешь в виду? – резко встал в стойку Костик. – Чегевара? За такие речи костей не соберешь. Это я так… предупреждаю. Давай собирайся, время пошло, – все так же улыбаясь, пригрозил Супер-кот и через полчаса ввел в полутемный кабинет, где пожилой сгорбленный человек цедил ромашковый чай из фарфоровой чашки и закусывал медом. Чегевар кивнул на кресло напротив себя и приказал тихим, почти неслышным голосом:
– Расскажи мне о последнем заказе. Я, кажется, предупреждал тебя.
Муслим заерзал на стуле, но быстро взял себя в руки и четко, по-военному, изложил суть дела. Чегевар кивал, слушая, словно что-то для себя уясняя.
– Я так и не понял, – слегка поморщился он. – Каким боком к заказчику Лавр?
– Они братья, – небрежно бросил Муслим. – Родные или нет, не знаю…
– У Лавра нет семьи, ни сестер, ни братьев. Это я тебе точно говорю. Мы с ним вместе зону топтали.
– Мне он лично звонил, объяснил, что брат приедет, – заверил Баранников. – Иначе я за это дело не взялся бы. А у меня перед ним должок…
– Знаю я, – поморщился Чегевар и, взмахнув тонкой жилистой рукой, перевел взгляд на помощника. Супер-кот, облокотившись о стену, преданно глянул в глаза старику.
– Найди мне телефон Лавра, Костя, – бросил он, точно зная, что его распоряжение тут же исполнят.
Не прошло и минуты, как Супер-кот вернулся с какой-то замшелой трубкой.
– Он как у тебя записан? Не найду сходу…
– Дай сюда, – скомандовал старик и, забрав телефон, быстро нашел нужный номер.
Супер-кот усмехнулся, прекрасно понимая, что никто не станет указывать контакт криминального авторитета под своим именем.
– Лавр, – проскрипел в мобильник Чегевар и продолжил, не здороваясь: – Что за дела на моей территории?
Разговор затянулся. Даже напомнил монолог или исповедь. Костик внимательно следил, как постепенно меняется лицо шефа. Сдвинутые брови, сморщенная переносица– явные признаки, что старик закусил удила.
– Да, знаю, – пробубнил Чегевар и, дождавшись, когда собеседник прервется, отрезал: – Девчонку убирайте, разрешаю. А вот если ее мужа хоть рикошетом заденет, я огорчусь. Сильно огорчусь. Ты меня понял?
Трубка снова разразилась объяснениями и проклятиями.
– Я сказал, – рыкнул Чегевар. – На девку плевать, устраняйте. А моего доктора трогать не смей…Муслиму ничего говорить не надо, вот он, напротив сидит.
Уже после, когда незадачливый киллер радостно откланялся, Костик попытался затеять разговор, но старик неожиданно разозлился.
– Не лезь туда, Супер, эта история не твоего ума дело. Что, так сильно запал на девчонку, что собственной жизни не жалко?
– А никак нельзя ее из этого дерьма вытащить?
– Нет. Откуда только на нашу голову взялся брат Лавруши?
– Может, порожняк?
– Нет, тут все путем. Я в курсе этой истории. Девчонку придется сдать, а вот за своего доктора я поборюсь.
– А он не при делах? – засомневался Костик.
– Нет, только она им нужна, – пробормотал Чегевар. – Ладно, хватит об этом, спать пора. Ты к себе поедешь или тут останешься?
– Здесь переночую, – кивнул Супер-кот.
– Тогда запри двери, – отмахнулся шеф и отправился к себе в спальню.
Костик вышел во двор. Втянул полной грудью свежего воздуха.
«Как вы умудрились вступить в такое дерьмо, Мария Васильевна? – печально поинтересовался он сам у себя. – Не помочь, не вытащить. – Супер-кот тяжело вздохнул, вспомнив бесхитростные голубые глаза и спокойно-торжественное выражение лица дизайнера Архиповой. – Как же тебя угораздило, Машенька?»
Понимая, что о разговоре Лавра и Чегевара он не смеет даже обмолвиться, Костик стал придумывать разные способы, как извернуться и предупредить Машу или хотя бы Витольда.
«Скажу ему, чтобы прилип к жене как банный лист», – решил наконец Супер-кот и провалился в глубокий и спокойный сон. Как у праведника.
