Текст книги "В поисках счастья (СИ)"
Автор книги: Виктория Арчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Глава 1
Осень в столице чудесна. По возвращении в город после беспокойного лета погода всегда напоминает о том, что за ближайшим поворотом поджидают захватывающие события. Воздух пропитан возбуждением, и в один день город выходит из спячки и погружается в лихорадочную деятельность. Транспорт привычно еле ползет по улице, со всех сторон слышны приглушенные разговоры по мобильным телефонам, в ресторанах нет свободных мест. Для всей остальной страны окончание лета знаменуется началом нового учебного года. Но в столице сезон по – настоящему начинается несколько дней спустя вместе с освященной временем традицией – Неделей моды.
На центральной улице, позади публичной библиотеки, парк превратился в сказочную страну благодаря огромным белым палаткам, где пройдут десятки модных показов.
Пять или шесть больших показов всегда требуют вашего обязательного присутствия: только так вы сохраните за собой место в социальной иерархии. Главный из них, показ Анжелики Ульяновой, был назначен на семь вечера в первый четверг Недели моды. К шести сорока пяти внутри павильона царил контролируемый хаос – здесь находились шесть съемочных групп, около сотни фотографов и рой специалистов из индустрии моды, светской хроники, покупатели и звезды не очень высокого ранга. Всех охватило нетерпение и предвкушение.
В дальнем же углу этой зоны, спрятавшись за кронштейнами с одеждой, стояла и курила украдкой сама Анжелика. Она давно избавилась от этой привычки, но порой позволяла себе сигаретку – другую, чтобы несколько минут побыть одной, сосредоточиться и подготовиться к следующим шестидесяти минутам, когда придется разрешать вопросы, возникающие в самый последний момент, болтать ни о чем со знаменитыми клиентами и давать интервью газетам и телевидению.
Анжелика, нахмурившись, затянулась сигаретой, желая насладиться последними мгновениями покоя. На протяжении четырех недель, предшествовавших показу, она работала восемнадцать часов в сутки, и ближайший, решающий час, ради которого Анжелика вкалывала столько месяцев, пролетит в один миг. Она бросила окурок в недопитый бокал с шампанским и, посмотрев на часы, сделала глубокий вздох. Шесть пятьдесят. К восьми вечера, когда последняя модель завершит проход по подиуму и Анжелика выйдет на поклон, определится ее судьба на ближайший год. Она окажется или на вершине, или в середине, обреченная на борьбу за выживание, или на самом дне. Последнее заставит ее приложить усилия, чтобы вернуться на исходные позиции. Анжелика знала, что рискует с этим показом, в котором не было особой необходимости. Единоличная владелица дома моды, она не имела необходимости отчитываться перед инвесторами. Этим вечером Анжелика надеялась продемонстрировать коллегам новую грань своего таланта, новый взгляд на то, как может одеваться женщина.
Как только она вышла из своего укрытия, ее окружили три помощницы. Смышленые молодые женщины, еще не достигшие тридцати лет и, как Анжелика, работавшие без устали. В моделях из новой коллекции, с папками, в наушниках с микрофонами. Лица у них были встревоженные.
Анжелика спокойно улыбнулась.
– Майя, – обратилась она к одной из девушек, – Барабанщики на месте?
– Да, но Эльвира Филимонова, ведущая колонки светских сплетен, капризничает. Говорит, что у нее болят уши и мы должны пересадить ее.
Анжелика кивнула. Филимоновой, наверное, миллионы лет, и она похожа на злую ведьму из сказки братьев Гримм. Никто ее не любит, но если ее не пригласить, то нападки прессы на весь год тебе обеспечены.
– Поменяйте ее местами с Светланой Некрасовой. Светлана более всего озабочена, тем чтобы ее увидели, поэтому ей все равно, где сидеть. Но только быстро, пока никто не видел.
Майя кивнула и убежала. Две другие помощницы старались привлечь внимание Анжелики.
– «Экстра» просит об интервью…
– Придет Константин Миронов, а у нас нет мест…
– И четыре пары туфель пропали…
Анжелика быстро урегулировала эти вопросы.
– «Экстра» на интервью две минуты, Константина проводите за кулисы и держите там до последнего момента. Туфли в коробке под гримерным столом.
С нейтральным выражением лица она пошла к съемочной группе "Экстры". Журналисты стояли в толпе, желающих поприветствовать Анжелику. Она пробиралась сквозь толпу с привычной сноровкой. Периодически останавливаясь, чтобы кому – то пожать руку, кого – то поцеловать в щеку или обмолвиться с кем – то парой слов.
В следующий миг она оказалась во власти съемочной группы "Экстра" и молодая женщина с курчавыми волосами уже поднесла к ее лицу микрофон. Шесть лет она давала интервью и научилась сразу определять друг ей собеседник или враг. По натянутой улыбке девицы Анжелика поняла, что та держит камень за пазухой.
– Анжелика, – напористо начала журналистка и добавила. – Не возражаете, что я к Вам так обращаюсь? – И не останавливаясь продолжила. – Вам тридцать шесть лет.
– Тридцать семь, – уточнила она. – Я пока еще отмечаю дни рождения.
Она оказалась права – если интервью начинается с вопроса о возрасте, это проявление открытой враждебности.
– И вы не замужем, у вас нет детей. Неужели ради карьеры стоит отказываться от брака и детей?
Анжелика рассмеялась. Ну почему женщина, несмотря на достигнутые ею успехи, считается неудачницей, если не вышла замуж и не обзавелась детьми? Что знает эта журналистка о прихотях судьбы и о том, как она боролась и чем пожертвовала, желая достичь этой вершины – стать признанным дизайнером одежды и иметь собственную компанию. Анжелика пришлось себя сдержать, понимая, что все фиксируется в теленовостях.
– Быть женщиной значит в какой – то мере лгать, не так ли? – спросила Анжелика. – Говорить себе, что ты хочешь того, чего, по мнению общества, должна хотеть. Женщины полагают, что умения выжить зависит от способности придерживаться принятых правил. Но для иных женщин следовать устоявшимся традициям равносильно смерти. Смерти души. Душа – это драгоценность. Живя во лжи, вы рушите душу.
Девушка с удивлением посмотрела на Анжелику, а затем, понимающе нахмурившись, энергично закивала. В этот момент их внезапно перебила одна из помощниц Анжелика:
– Здесь Илона Васильева. Расчетное время пять минут.
***
Камилла Давыдова поправила очки и вышла из машины, посматривая на ораву папарацци, окруживших их. Сколько бы Камилла не сталкивалась с подобной ситуацией, ее постоянно изумляло, как этим людям удается найти кинозвезду. Видимо, у них нюх на звезд, как у ищеек.
Камилла повернулась к автомобилю спиной, машинально отдергивая свой черный пиджак от Армани. Она неизменно носила черную одежду от Армани и внезапно осознала, что уже года два не обновляла гардероб. Пожалуй, это непростительно, поскольку одна из ее лучших подруг – дизайнер одежды Анжелика Ульянова. Следовало бы принарядиться для такого случая, но Камилла приехала прямо из офиса и самое основное, что она здесь и, как и обещала Анжелике, еще несколько месяцев назад, привезла Илону Васильеву.
Ряды фотографов теснее сомкнулись вокруг машины, и сотрудники службы безопасности шагнули вперед, пытаясь сдержать возбужденную толпу, увеличивающуюся с каждой секундой. И затем появилась Илона.
«В жизни, – подумала Камилла, – она намного симпатичнее, чем на фотографиях».
Снимки всегда фиксировали легкую асимметрию лица и чуть – чуть заостренный кончик носа, но в жизни в ее лице возникало нечто неуловимое. Она как будто обладала собственным источником энергии, который подсвечивал ее изнутри, и никто уже не обращал внимания на ее небольшой рост и пока еще небольшой талант.
Служба безопасности расчистила небольшое пространство, чтобы им удалось пройти несколько шагов до бокового входа в павильон. На Илоне были слегка расклешенные коричневые брюки и яркий пиджак. Наряд этот показался Камилле самым стильным из всех, что она видела. Она знала, что Анжелика сшила этот костюм специально для Илоны и та несколько раз приезжала в ее ателье на примерку. Но последние три недели Анжелика невероятно занята, поэтому поговорить об этом и о том, что она думает об Илоне, Камилле не удалось. Тем не менее она вполне представляла, что сказала бы Анжелика. Как ребенок, поморщившись, она проговорила бы: «Знаешь, Камилла, Илона – отличная девушка, но милой ее не назовешь. Наверное, она более расчетлива, чем мы. Вероятно, даже более расчетлива, чем Настя». И затем они рассмеялись бы, поскольку всегда соглашались, что Настя скорее всего самая расчетливая женщина в городе. Действовала она мастерски, и что самое поразительное, вы никогда не замечали ее махинаций. Вы только вдруг осознавали, что погибли.
И разумеется, идея привезти Илону на показ Анжелики принадлежала Насте. Сознавая, на сколько это очевидно, Камилла слегка расстроилась, что сама не додумалась до этого.
– Это же естественно, – заявила Настя в своей ровной, спокойной манере, придававшей всему, что слетало с ее губ, значение истины. – Илона Васильева – известная начинающая кинозвезда, а Анжелика – известный дизайнер. Кроме того, – продолжала она, – Илона в основном одевается у дизайнеров мужчин. Подозреваю, что под всем этим глянцем скрывается феминистка, особенно после ее разрыва с Константином Мироновым, – добавила она, назвав актера, который снимался в боевиках и приключенческих фильмах, и публично разорвал отношения с Илоной во время одного ток шоу, шедшего поздно вечером. – Я бы апеллировала к феминистской стороне ее натуры, хотя сомневаюсь, что в этом есть необходимость. В мужчинах Илона не разбирается, но в том, что касается одежды, вкус у нее безупречный.
Конечно, Настя оказалась права, и Илона ухватилась за возможность одеваться у Анжелики и посещать показы мод: это гарантировало бы обеим еще большую известность. И теперь, наблюдая, как Илона непринужденно проходит сквозь армию фотографов, Камилла надеялась, что появление актрисы знаменует успех показа Анжелики. Хотя она никогда и никому в этом не призналась бы, но Камилла была суеверна и ради подруги даже надела свои счастливые трусики – неприлично поношенное, большое белое изделие; они были на ней пять лет назад, когда одного из ее отпрысков – актеров в первый раз номинировали на премию.
Илона скрылась в павильоне. Камилла вошла почти следом и на секунду незаметно скрестила пальцы. Она мечтала, чтобы показ подруги стал триумфом. Анжелика, как никто другой, заслуживала этого.
***
Несколько минут спустя, ровно в семь пятнадцать, перед проходом к павильонам, остановился черный лимузин последней модели с тонированными стеклами. Водитель в костюме в тончайшую полоску, с зачесанными назад темными волосами обошел автомобиль сзади и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.
Из машины вышла Анастасия Романова в серебристых брюках и блузке с рюшами, поверх которой она накинула темновато – рыжий норковый жакет, почти одного цвета со своими волосами. В ней безошибочно угадывалась важная персона.
Она отличалась исключительной пунктуальностью. Зная, что показ Анжелики начнется не раньше половины восьмого, Настя рассчитала время прибытия так, чтобы, с одной стороны, не опоздать, а с другой – провести в ожидании начала дефиле как можно меньше времени. Как главному редактору журнала «Арабио» Анастасии Романовой было гарантировано место в первом ряду на любом показе мод, поэтому она могла выбирать, куда пойти. Но на подобных местах – в двух шагах от подиума – ты превращался в легкую жертву. Фотографы и съемочные группы рыскали вокруг подиума, как свиньи в поисках трюфелей, и тебя одолевало несметное количество людей с разными вопросами – от приглашений на вечеринки до просьб о деловых встречах – или просто желающих поболтать. Настя ненавидела подобные ситуации, поскольку в отличие, например, от Анжелики, которая уже через две минуты заговорит с работником гаража о его детях, не умела поддерживать светскую беседу. Поэтому люди часто принимали Настю за чопорную особу или стерву, а так как бойкостью языка она не отличалась, то объяснить, что это неправда, не могла. Видя напряженный, молящий о помощи взгляд незнакомца (или даже известного ей человека), Настя терялась, не зная, чего он в действительности хочет, и была уверена, что не сможет ему в этом помочь. Однако же когда дело касалось ее работы и безликой читательской массы, Настя представала во всем блеске. Она угадывала, что именно нравится среднему читателю, и в замешательство ее приводили лишь отдельные представители публики.
Желая сфотографировать, к Анастасии тут же подскочили два фотографа, видимо, прятавшиеся за большой урной. С тех пор как шесть лет назад она стала главным редактором почтенного (и пыльного) журнала «Арабио» и превратила его в глянцевое, ориентированное на поп культуру культовое издание о развлечениях и средствах массовой информации, ее фотографировали на всех мероприятиях, которые она посещала. Поначалу, не зная, как держаться, Настя позировала, но быстро смекнула, что стоять под артиллерийским огнем вспышек в позе, отдаленно напоминающей естественную (или делать вид, будто тебе это нравится), не ее конек. Кроме того, подобное поведение подпитывало высокомерие, а Настя не хотела попасть в ловушку опасной недооценки, бича этого города: ты что – то собой представляешь только потому, что тебя снимают.
Поэтому Настя решила, что, раз уж ей не удастся избежать внимания фотографов, она не обязана и позировать им. Она просто занималась своими делами, словно фотографы не существовали. В результате на всех снимках Анастасия Романова была запечатлена в движении. Годы выдержки принесли свои плоды, и теперь отказ Насти позировать воспринимали как очаровательную эксцентричность, ее отличительную черту.
Поспешно проследовав мимо фотографов, она вошла в стеклянные двери, где за бархатным канатом стояли другие папарацци.
– Здесь Настя! – раздался чей – то возбужденный голос. – Анастасия Романова!
«Как все это глупо, – подумала она, – но немного приятно». Она, пожалуй, даже обрадовалась, что они так восторженно приветствуют ее. Конечно, Настя знает их не один год и у большинства из них «Арабио» покупает снимки. Она весело улыбнулась им на ходу, слегка помахала рукой и крикнула в ответ:
– Привет, ребята!
– Эй, Анастасия, чья на тебе одежда? – поинтересовалась женщина с короткими светлыми волосами, которая не меньше двадцати лет фотографировала каждую неделю моды.
– От Анжелики Ульяновой, – ответила Настя.
– Я так и думала! – удовлетворенно воскликнула женщина. – Она всегда одевается у Ульяновой.
Основная часть зрителей уже находилась в павильоне, самой большой палатке, где должен был состояться показ коллекции Анжелики, поэтому Настя легко прошла за бархатный канат. Там обстановка была иной. Последний из восьми рядов, поднимавшихся амфитеатром, располагался почти под самым потолком, а непосредственно перед подиумом шли другие ряды, отделенные низким металлическим ограждением: за ним, стояли сотни фотографов, и каждый пытался занять место получше. Сцена на самом подиуме, покрытом пластиком, напоминала огромную вечеринку. В помещении царило праздничное оживление, вызывающее в памяти школьные годы. Настя в смятении смотрела на толпу. Как сквозь нее пробраться?
На мгновение ей захотелось уйти, но это было невозможно. По долгу службы Насте приходилось посещать не меньше шести модных показов в сезон, а Анжелика была ее лучшей подругой. Что ж, придется прорываться сквозь толпу и надеяться на лучшее.
Словно почувствовав отчаяние издательницы, перед ней внезапно появилась девушка.
– Привет, Анастасия, – бодро произнесла она, будто обращаясь к лучшей подруге. – Позвольте проводить вас на ваше место.
Неловко улыбнувшись, она протянула девушке приглашение. Та начала прокладывать путь сквозь людской водоворот. Один из фотографов поднял камеру и сделал снимок; несколько знакомых Насти энергично замахали ей и стали пробиваться сквозь толпу, чтобы поздороваться за руку или послать воздушный поцелуй. Мужчины из службы безопасности тщетно пытались выкриками заставить людей занять свои места. Через несколько минут Настя и ее спутница добрались до средней части подиума, где она, наконец, увидела свое место. На белой карточке, украшенной по краю причудливой каймой, как на ярлыках одежды Анжелики Ульяновой, было напечатано ее имя – Анастасия Романова
Она, с облегчением вздохнув, уселась.
Перед ней возникла орава фотографов, щелкающих затворами камер. Настя смотрела вперед, на другую сторону подиума – там все уже заняли свои места. Стулья по обе стороны от нее пустовали. Повернув голову, она заметила Дмитрия Соколовского, косметического магната. Настя с трудом сдержала улыбку. Нет, Дмитрий имел все причины находиться на показе мод, особенно если учесть, насколько связаны косметика, парфюмерия и мода. Просто Дима пользовался пресловутой известностью мачо бизнесмена, и Насте было трудно представить, что он интересуется женской одеждой. Вероятно, он здесь для того, чтобы полюбоваться моделями – это обожали делать почти все крупные столичные бизнесмены. Дмитрий помахал рукой, и Настя, подняв программку, кивнула.
Она нетерпеливо посмотрела на часы. Было почти семь тридцать, а служащие еще не сняли с подиума пластиковое покрытие – сигнал к началу показа. Настя посмотрела направо – кто сядет рядом с ней? – и с радостью прочла «Камилла Давыдова»; еще одна подруга. Это плюс – она не видела Камиллу не меньше месяца, с середины лета, когда они разъехались на отдых. Камилла отправилась во Францию, на остров Реюньон, поскольку делать там было нечего и полагалось только наслаждаться природой. Сама Настя отправилась покататься на лыжах в Квинстаун, в Новой Зеландии, которая, находилась предельно далеко от цивилизации, но все же была составной частью этой самой цивилизации. Тем не менее она встретила нескольких знакомых.
Настя нетерпеливо теребила программку, догадываясь, что задержка каким – то образом связана с Илоной Васильевой, сидевшей по другую сторону от Камиллы.
«Кинозвезды, похоже, стали неизбежным злом современной жизни», – подумала она, рассеянно посмотрев на другую сторону подиума.
Ее взгляд сам собой пал на мужчину в кожаной куртке цвета под стать ее норковому жакету. Не понятно, что ее привлекло к нему. Его чувство моды или гипнотизирующий взгляд темных глаз? Почему – то ей показалось, что он модель. Ее мысли сами собой видели его торс под курткой.
Она быстро отвернулась, ощутив чувство вины, возбуждения и смущения. Что это она делает? Никогда такие мысли ее не посещали при одном только взгляде на человека. Может, это все из – за того, что она последнее время мало уделяет времен личной жизни? Или ей захотелось перемен? Да, ей определенно хочется покончить со своим одиночеством и найти человека, разделяющего ее интересы. Но не уж это может быть мужчина – модель.
Настя снова подняла на него глаза. Он все еще смотрел на нее. И подняв руки, навел объектив и сфотографировал ее. У него в руках был фотоаппарат. Он фотограф – сразу смекнула она.
"Еще только с папарацци не хватало роман завести" – она снова отвернулась.
Настя чувствовала, что вся пылает. Она только надеялась, что никто не обратит на это внимания. По счастью, в павильоне было жарко, так что ее румянец не покажется чем – то необычным. Ей хотелось обмахнуться программкой, как делали многие другие, нарочито выказывая свое раздражение затягивающимся опозданием начала показа, но решила не ронять достоинство.
Будто почувствовав нетерпение зала, один из барабанщиков начал отстукивать ритм, его подхватили другие барабанщики, сидевшие в первом ряду по обе стороны подиума. Небольшое замешательство у задника, отделявшего подиум от кулис, – и в окружении четырех телохранителей оттуда появилась Илона Васильева и прошла на свое место. За ней последовала Камилла.
Когда она уселась и начала рассказывать Насте о комарах в Реюньон, барабаны зазвучали громче. Двое рабочих быстро скатали пластиковое покрытие. Зажглись слепяще белые огни, обрамляющие подиум, и появилась первая модель.
На ней был короткий, с острым воротником пиджак цвета фуксии и зеленая юбка до щиколоток. Настя сразу подумала, что эти два цвета не должны гармонировать. Однако они смотрелись как надо – смело, но не слишком, – и казались вполне естественным сочетанием. Но потом мысли Эмили куда – то уплыли. Она всегда гордилась своей способностью концентрироваться и сосредоточивать пристальное внимание на деле – или человеке, – которым занималась, но тут впервые эта способность покинула ее. Она смотрела на планировавших перед ней моделей, старалась запомнить детали туалетов, чтобы позже обсудить их с Анжеликой, но мозг не желал сотрудничать с ней. Барабанный бой сокрушал сопротивление Анастасии, и она думала только о том фотографе напротив и о том, как она могла бы ему позировать.
