Текст книги "Девственность, (не)дорого (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Девственность, (не) дорого
Виктория Анкай
*1*
– Ксюх… Ну чего ты ржёшь?! – Люся подняла бокал, в который раз с белой завистью задумчиво оглядывая мой новый кухонный гарнитур. – Ты вообще читаешь любовные романы?! – она перевела на меня полупьяный взгляд. – Да хрен с ними, с романами… Ты тик-ток смотришь хоть иногда?! Даже там теперь эта фишка не считается зазорной! Все, все, вот просто ВСЕ, Ксюша, это делают…
– Люсь… – я закусила последним солёным огурцом пятый фужер вина, всё ещё вздрагивая от дикого хохота. – Мне тридцать девять лет, у меня трое детей от разных мужиков, которые мне даже алименты не платят, какая нафиг девственность?! Где я тебе её возьму-у?.. – я снова прыснула смехом, зажимая набитый рот ладонью. – Это же… ну смешно же…
– У тебя как раз остались деньги на операцию! Сделаешь эту самую… девственность, – Люся брезгливо скривилась, произнося противоестественное в нашем возрасте гадкое слово. – И только представь – погасишь разом все, ВСЕ кредиты! И за эту кухню, и за коммуналку! И долги разом отдашь!
Я только мечтательно вздохнула на её слова.
– Да кому нужна моя девственность? – я перестала ржать, шмыгнула носом. – Это вон в восемнадцать лет хорошо её иметь, ну в двадцать пять даже, наверное… Там может если не миллион, то пару сотен и обломится. А я что?! Не тяну я на девственницу. Вот вообще, Люся…
– Да что ты заладила? – подруга сердито прищурилась, опуская поднятый бокал обратно на стол. – Постонешь там пару раз, покричишь для приличия, кончишь может даже…
Я снова расхохоталась, пытаясь нетрезвым мозгом представить подобную картину. Безрезультатно, правда.
– Люсь, завязывай…
– Думаешь, какому-нибудь пятидесятилетнему хрычу есть разница, юная сикуха там перед ним ноги раздвинула, – она с отвращением поморщилась, отбирая у меня огурец, – или утончённая красивая женщина в самом расцвете сил? – тут Люська очень убедительно мурлыкнула. – М-м-м-м… Если он не дурак, то точно предпочтёт второе! – она полоснула по моему лицу затуманившимся горящим взглядом. – Ты только представь, дура! Наплетёшь трогательную историю о том, что всю жизнь ждала одного единственного и неповторимого принца, а теперь, когда не дождалась, решила хотя бы не просто так отдать свою сокровищницу на поругание вандалам! Да тебя там с руками оторвут! Торговаться будут! – подруга возбуждённо вцепилась накрашенными ногтями мне в плечо. – Я тебе сама почти завидую, Ксюх…
– Люся-я-я-я… – я потянулась к бутылке, тоже испытывая зависть к какой-нибудь утончённой красивой женщине в расцвете сил, которая рискнёт пойти на такое. – Уже не смешно, хватит…
– Мам…
Мы обе как по команде оглянулись на кухонную дверь, в которую просунулась лохматая спросонья голова Соньки.
– Солнышко моё! Мы тебя разбудили? – я тут же подскочила с табуретки, бросилась к дочери. – Мы будем потише… – я обняла её, прижала к себе, чувствуя, как мгновенно сходит на нет алкоголь в голове.
– Мне завтра в школу вообще-то, – дочь недовольно фыркнула, многозначительно покосилась на Люську.
– Мы шёпотом будем! – подруга громко и торжественно подтвердила мои заверения. – Больше ни звука не услышишь!
Соня совсем по-взрослому закатила глаза. Поправила пижаму, ещё раз критически осмотрела нашу парочку, покачала головой. С чувством собственного десятилетнего достоинства наконец удалилась, честно прикрыв за собой дверь.
Выдохнули обе…
– Ксюх! – Люська, как и обещала, шёпотом продолжила свои убеждения. – Сама говоришь – у тебя трое детей! Тебе на будущий год Илью в первый класс отправлять! На что ты собираешься это делать?! А если повезёт… – она неожиданно всплеснула руками, глядя мне прямо в глаза. – А если повезёт – возьмёшь ипотеку наконец! Ну куда это всё, Ксюх… Дети в одной комнате, ты спишь на кухне, вытяжки нет, коридор и туалет общие с соседями… Как ты вообще дальше жить планируешь?! А так – всё и сразу…
– Люська! – я тут же прижала пальцы к губам, смягчая собственный злой окрик. – Ну вот допустим, только допустим! Залатаю я твою девственность, дальше что?! Куда мне с ней, не подскажешь? Встать у Пятерочки с плакатом, м? И надпись чёрным маркером на картоне – продам девственность…
– Ой блин, Ксюха! – Люська натурально психанула. – А интернет тебе зачем?! Гороскопы смотреть? – она потыкала пальцем в лежавший рядом гаджет. – Ты сделай сначала, а…
– Люся, не сходи с ума, – я плеснула в бокал ещё вина. – Это, походу, самая бредовая твоя идея. Я сейчас потрачу остатки денег на какую-то херню, а потом даже потрахаться нормально не смогу! Если, конечно, мне вообще ещё когда-нибудь предоставится возможность потрахаться… – я с горечью всхлипнула, как всегда в нужный момент вспоминая о собственном положении матери-одиночки, у которой на знакомства с мужиками и времени-то нет.
– Да ну тебя! – она сделала вид, что обиделась. Но, как всегда, надолго её не хватило. – Ксюх, если не выгорит – я сама лично возьму на работе кредит и верну тебе всё, что ты потратишь на операцию.
Я подняла на подругу глаза.
– Люсь, вот скажи мне, – я холодно осмотрела её лицо. – Ты ненормальная или просто пьяная?
– Ты мне спасибо потом скажешь, идиотка!
Выдохнула, закрывая лицо ладонями.
Чёрт, а ведь в этом реально что-то есть…
Ну пусть не миллион, как пророчит подруга, а хоть пару сотен… А если потом ещё раз сделать операцию и снова… А потом ещё…
Тряхнула головой, отгоняя дьявольские мысли. Пить надо меньше, да.
– Ксю-ю-юх… Ну ты просто подумай! – Люська так и не унималась, продолжая бесовским шёпотом канючить у самого уха. – Там делов-то… Как к гинекологу на приём сходить! Потом максимум пару месяцев на восстановление – и вуаля, ты готова к великим подвигам!
– Люсь… – я почти простонала, мечтая сейчас просто забыть весь этот глупый разговор и больше никогда к нему не возвращаться.
– Кредит, Ксюха! – подруга сменила тон на грозный и резкий. – Ты чем думала, когда всю эту красоту брала? – она кивнула на новенький гарнитур. – Пришла пора расплачиваться!
– Да ты видела мою старую кухню?! – я взвилась с полоборота, ибо сейчас она задела за живое. – Там же уже все шкафы только что не на голову падали! Дверцы все перекосилось, полки все рухнули, фасады отклеились! Мне стыдно было грузчиков вызывать, чтобы вынесли это убожество! – я с любовью протёрла пальцами новую столешницу. – У меня вариантов не было…
– Конечно не было! – Люся согласно подхватила. – И сейчас нет. Поэтому не делай мне мозг, а завтра поищи в интернете клинику и запишись к врачу…
– Да Люся!
– А дети, Ксюша?! Что ты им на новый год подаришь?! Опять только сладости с работы дед мороз принесёт? Недоразумение это – три конфеты, и те сосульки…
– Люся… – я снова шмыгнула носом, ибо снова по больному.
– А квартира, Ксюх?! Так возьмёшь ипотеку, эти комнаты продашь, маткапитал задействуешь…
– Люся, ну хватит… – я уже откровенно разнюнилась, пьяным разумом неконтролируемо поддаваясь на её уговоры.
Впрочем, сегодня соглашусь, а завтра на трезвую голову передумаю, да ведь?! Пусть уже только успокоится и не достаёт меня своими железными аргументами…
***
Нет, я не кинулась наутро искать клинику и читать отзывы в интернете. Ещё чего!
Так, глянула одним глазом, пока пила кофе…
Девственность, надо же. Люська бы ещё её невинностью обозвала…
– Ма-а-а-ам! Какую кофту надевать? Там холодно? – Сонька капризно крикнула на весь коридор.
Выдохнула, подпирая лоб ладонью и медитируя на стекло новенькой духовки.
– Не знаю. Открой окно, высуни руку и проверь.
Сегодня я плохая мать, да. Злая и невыспавшаяся.
Девственность, блин… Как Люське это вообще в голову только пришло…
– Ма-а-а-а-а… – на пороге комнаты появился Илья. – Ты мне поможешь лицо умыть? – он на цыпочках двинулся по скрипучему полу в мою сторону. – Пошли, я же жду…
Закрыла лицо руками – сегодня даже любование новой кухней не спасает от раздражения. Это всё похмелье и головная боль. И Люськины грандиозные планы, чтоб их…
– А сам? – проворчала скорее из вредности, чем реально предлагая сыну пойти в ванную одному – для него это непреодолимый стресс с самого раннего детства. Впрочем, неудивительно – эти допотопные грохочущие краны и вечно осыпающаяся на голову штукатурка даже меня вводят в уныние и панику.
– Я жду! – Илья прислонился к дверному косяку, сердито глядя на меня своими большими и совсем взрослыми глазёнками.
– Сейчас… – беспомощно опустила плечи, отчаянно пытаясь найти в себе силы встать с табуретки. С новенькой табуретки, мягонькой, удобной до невозможности, в цвет столешницам…
– Мам! – Оля высунула голову из комнаты. – Я колготки твои возьму? Свои порвала вчера… Какие тебе не жалко? – она заискивающе улыбнулась. – Чёрные или бежевые? Мне любые…
Застонала, сдавливая голову пальцами.
У меня даже дочь старшая в свои девятнадцать не девственница! Тоже бездарно прошляпила такое сокровище своему ненаглядному Феденьке… А ведь могла бы… матери помочь! Скорее бы они уже поженились что ли…
– Мам!
– Ма!
– Ма-а-а-ам!
Дети – цветы жизни. И у меня есть кухня. И вообще, мы все живы, здоровы, любим друг друга и у нас всё хорошо. И старшая дочь после учёбы съедет отсюда к своему парню, и никто больше не будет таскать мои колготки, платья, туфли, кроссовки, сапоги… Нужно только подождать, да.
– Иду! – рявкнула на весь холл, хлопая ладонями по столу и страдальчески поднимаясь с табуретки.
И это только утро. А впереди полный рабочий день…
– Чёрные бери, – зыркнула на старшую недобрым взглядом. – И только пробуй не вернуть!
– Ок, – Ольга широко улыбнулась, прежде чем скрыться за стеной. – Верну, конечно!
Угу, как и все предыдущие. Знаю я…
Прошла мимо обиженно сопящего сына, заглянула в комнату.
– На улице плюс десять, надень голубой свитер и белую куртку! – буркнула Соньке, которая уже выволокла на пол содержимое комодного ящика. – И убери за собой!
– Вот сразу не могла сказать… – дочь недовольно поджала губы. – Я же спрашивала…
Тяжело вздохнула, возвращаясь к ожидающему меня Илье. Протянула руки, и он с мгновенно вспыхнувшим радостью лицом кинулся ко мне в объятия.
– Ну что, солнце моё, пойдём умываться? – я чмокнула его в нос.
– Ага, – Илюха радостно задрал подбородок, ожидая ещё поцелуев.
Подавшись порыву, подхватила уже достаточно тяжёлого сына на руки. Едва не оглохла от звонкого мальчишеского смеха, пока заходила с ним в ванную… Опустила Илью на пол, охнула, хватаясь за поясницу…
Мать вашу, ну какая из меня девственница?! Я уже ни согнуться, ни разогнуться не могу нормально! Додумалась же Люська… Впрочем, почему Люська? Об этом правда где только не пишут, кто только не говорит и с кем только не обсуждают. Наверняка мы не первые, кто затеял подобную авантюру…
В смысле, мы ещё ничего не затеяли! И вообще, ерунда всё это. Мне вон Илюху в сад вести надо, пока на завтрак не опоздали! Потом Соньку в школу проводить, иначе опять проворонит первый урок, а мне потом классный руководитель в панике звонить будет… Слава Богу, старшая сама справится. Хоть тут можно быть спокойной…
– Мамочка… – Оля заглянула в ванную, виновато хлопая ресницами. – Дашь денежку на такси? Пожалуйста-пожалуйста! Федя сегодня за мной не приедет, мы вчера поругались…
Швырнула зубную щётку в раковину, стиснула свеженачищенные зубы, едва не подавившись пенящейся пастой.
– Нет у меня денег, сказала же! Мне ещё в классе на шторы надо сдать, за сад заплатить и твоей… этой… Светке за твой маникюр долг отдать! – последнее время при упоминании денег забрало падает само собой, при мне вообще лучше не произносить это слово… – И вот прямо сейчас, вот в эту секунду позвони Феденьке и помирись! Быстро! – оглянулась на дочь, сверля её гневным взглядом. – Мало того, что транспорт бесплатный, так и ужином хоть иногда кормит! Не зять, а золото… А ты бестолочь!
Ольга расхохоталась на мою привычную ироничную тираду, согласно кивая на каждое слово.
– Так и скажу ему, что мама меня наругает, если не помиримся, да?
– Да! И тебя, и его отругаю! И колёса ему проткну ночью, если артачиться будет! – я наконец сплюнула пасту. – Денежек на такси, а… У неё мужик с машиной есть, а она денежек на такси просит…
– Мам, ну может всё-таки… Женщина же должна быть гордой…
– Мирись иди, сказала! Гордо мирись!
– А как я гордо помирюсь, ма…
– Учись! Я вот не научилась в своё время, теперь одна вас всех ращу…
Ольга снова расхохоталась, изображая фейспалм.
– Короче, скажу, что ты заставила, да?
– Да! И добавь, что я тебя из дома выгоню, если он тебя возить на учёбу не будет! И ему придётся забрать тебя к себе жить! А ты, между прочим, так до сих пор и не научилась варить борщ…
– Ну что ты опять, мам…
– Звони иди! – рыкнула на дочь, вытирая лицо и разглядывая в зеркале своё отражение. Морщин сколько… – Или я сама ему позвоню, и тогда вам обоим мало не покажется…
– Ла-а-а-адно… – дочь наконец оставила меня в покое.
Девственность, мать вашу… Да кто поверит, что тётка в 39 лет осталась девственницей? А уж тем более кто захочет её этой девственности лишить? Бред же…
*2*
Это действительно оказалось невероятно просто. Хотя изначально необходимые процедуры виделись мне неподъёмным бременем – позвонить в пару клиник, выбрать одну, сходить туда на первичную консультацию, краснеть и зачем-то оправдывать себя перед медперсоналом тем, что хочу сделать подарок любимому мужчине, хотя меня никто не спрашивал о причинах… На второй раз пришлось сдать анализы под неусыпным контролем Люськи. Теперь осталось только познакомиться с доктором, который будет проводить операцию, и согласовать дату.
Но лучше бы всё отменить к чёртовой матери…
– Люсь, я передумала! Я не хочу! Давай я просто притворюсь, а? Ну знаешь, как там раньше делали – кровь петуха на простынь утром и всё такое…
– Заткнись и не позорь меня, – Люська зашипела мне в ухо, противно цокая своими шпильками по гранитному полу довольно престижной частной клиники и сжимая мой локоть своими когтищами. – От девственности ещё никто не умирал! – она всё-таки остановилась у подножия небольшой лестницы, устало дыша, но не выпуская меня из своей цепкой хватки. – Притворяться она там собралась… У тебя трое детей, забыла? Упражнения Кегеля мы с тобой тоже так и не удосужились хотя бы начать делать… Как ты там притворяться будешь? Если только твою так называемую девственность тоже купит какой-нибудь престарелый девственник, что очень маловероятно… – она набрала в грудь воздуха, решительно наступая на первую ступеньку. – Пошли…
– А может всё-таки временную, а? Как думаешь, Люся… Она и дешевле в три раза, и что называется "само рассосётся" через несколько дней… Вот не найду за неделю покупателя – хотя бы не останусь девственницей на всю оставшуюся жизнь! – я почему-то всхлипнула от такой перспективы. – Это же жесть как долго…
– У тебя всё равно мужика сто лет не было, какая тебе разница, заштопано там или нет? – подруга явно запыхалась тащить меня по коридору. – Нет уж, если делать, то надёжно, чтобы сразу было понятно что к чему…
Господи, во что я ввязалась?! А главное – зачем? У меня была нужная сумма на взнос за кухню в этом месяце, я специально взяла микрозайм для этого… А теперь что? Ни денег, ни гарантий, ни спокойной жизни…
***
Мужик. Гинеколог-хирург, занимающийся гименопластикой, почему-то оказался мужчиной, хотя я была уверена, что такие интимные вещи должны делать только женщины.
У меня с перепугу подкосились ноги, когда он вошёл в кабинет и, стойко сохраняя невозмутимую вежливую улыбку, присущую всем докторам платных клиник, бегло осмотрел меня с головы до ног. Сел в кресло, кивнул что-то там симпатичной молоденькой медсестре, взирающей на него с почтительным уважением…
– Вы на гименопластику? – он, видимо, всё-таки решил уточнить у меня лично, листая мою карту к самому началу, чтобы посмотреть год рождения.
– Ч-чего?.. – в горле пересохло.
Он только вздохнул.
– Девственницей, говорю, Вы стать решили?
– А, да… – подавила усиливающееся с каждой минутой желание подскочить со стула и сбежать домой. По пути обматерить Люську и высказать ей всё, что я думаю о её нелепой затее. Красноречиво так высказать, чтобы стёкла дрожали и вороны с карканьем с веток разлетались…
– Меня зовут Юрий Евгеньевич, я буду проводить операцию, – он тяжело приподнялся, потянулся на край стола за ручкой, не отрываясь от моих анализов. – Та-а-ак… Полных лет сколько? – он поднял мимолетный взгляд на меня.
– Э-э-э?! Мне? Т-тридцать девять…
Ему, похоже, тоже очевидно не меньше сорока. Точнее, явно больше… Как и все хирурги, довольно высокий, широкий в плечах, обтянутых синим медицинским халатом, гладко выбрит, в коротко стриженных волосах проглядывает благородная седина…
– Хорошо… – он что-то записал в отдельный блокнотик. – Роды были? Дети? Аборты?
Господи ж ты Боже мой…
– Трое…
– Чего трое? – он снова поднял строгий взгляд.
– Детей в смысле…
Кольца на пальце нет. Хотя, это, конечно, не показатель…
– Роды как проходили? Сами рожали? Кесарево делали?
Да что он так торопится-то со своими вопросами…
– Сама… Не делали…
– Хорошо… – он снова принялся что-то писать. – Аллергии? Как на общий наркоз реагируете?
– Нет аллергии, хорошо реагирую…
– Замечательно, – доктор удовлетворенно кивнул, будто только что прописал мне микстуру от кашля. – В таком случае противопоказаний я не вижу. Вот список рекомендаций по питанию и гигиене за несколько дней до планируемой процедуры, – он положил на край стола распечатанный лист. – Встретимся в понедельник в девять часов утра, Ксения Викторовна.
Хлопнула глазами, непонимающе глядя в его всё то же невозмутимое доброжелательное лицо.
– А-а-а?!.
– Не смею Вас больше задерживать! – Юрий Евгеньевич, теряя терпение, красноречиво указал взглядом на дверь за моей спиной. – Всего доброго!
– А-а-а… – я поспешно подскочила со стула, краснея от стыда за собственную тупость. Дрожащей рукой схватила памятку, едва не уронив её на пол. Чёрт, я всегда так – дико теряюсь в моменты стресса, будь оно всё неладно! – Да… До свидания… – я почти бегом метнулась к выходу, мечтая провалиться сквозь землю.
Лишь в коридоре наконец выдохнула, прижимая ладони к пылающим щекам. Господи… Какой позор всё-таки…
И Люська куда-то запропастилась! Не иначе ускакала на поиски столовой или кафе – за такие деньги, сдираемые с пациентов, тут наверняка должны вкусно кормить…
***
– Так, смотри сюда, – Люся повернула ко мне вешалку с каким-то очередным миниатюрным шёлковым пеньюаром. – Как тебе этот?
Эта пытка продолжалась уже полчаса. Нет, я сама очень люблю выбирать и примерять шмотки, но… Почему-то не сейчас, когда голова забита совсем другим – чем теперь платить кредит в этом месяце и как погасить микрозайм…
– Иди ты задницу, – я едва не расплакалась, скрипя зубами от злости и сгорая от стыда перед девушкой-консультантом, с интересом поглядывающей на нас. – Себе купи, если сиськи влезут…
Люська только что не топнула ногой, вешая обратно это кружавчатое нечто. Психовано развернулась на каблуках, прошла вперёд к немного другому ассортименту, демонстративно достала из размерного ряда самую огромную хлопковую сорочку, белую в синенький цветочек, с длинными рукавами и воротником жабо. Ехидно спросила на весь отдел:
– Может, эту, Ксюнь? И сиськи влезут, и твоей возрастной девственности вполне соответствует, да?
Сучка.
Стиснула зубы, подходя к ней и выхватывая из её рук вешалку. Грозно покосилась на неё исподлобья, заталкивая это монашеское одеяние туда, где оно висело. Прошипела:
– Люсь, давай я сама, а… И не сейчас, а потом, после операции…
– Да я же как лучше хочу, ну!
Выдохнула, прикладывая ладонь ко лбу и терпеливо вздыхая.
– Люсь, просто не сегодня, ок? Я ещё от клиники не отошла… Хватит с меня позора за сегодняшний день…
Подруга явно хотела что-то возразить, но, задержавшись глазами на моём несчастном лице, не стала. Для вида ещё раз прошлась полным надежды взглядом вдоль рядов, но так ни на чём и не остановилась.
– Ладно… Пошли отсюда… – она с сожалением вздохнула. – Но затягивать всё равно нельзя, Ксюх! Чем быстрее ты всё подготовишь, тем спокойнее будешь спать…
Я и так прекрасно сплю, без задних лап каждую ночь! Ибо сил к вечеру вообще не остаётся…
– Угу… – в данный момент я готова была согласиться с чем угодно, лишь бы побыстрее уйти отсюда. – Хорошо спят люди с чистой совестью, а я в долгах как… вон в этих, – я кивнула на кружевные пеньюарчики, – в шелках. Так что…
– А чулки ты какой размер носишь? – вновь воодушевившаяся Люська не смогла пройти мимо витрины с капроновыми изделиями. – Смотри какие офигенные… Со стрелками…
Шумно выдохнула, закрывая глаза. Ну что ж она за подруга такая, а…
Нехотя подошла ближе, скептически разглядывая картинку на упаковке. Чёрт, вот это реально ничего так, красиво – совсем мелкая сетка, стрелка с каким-то иероглифом на икре, плотная резинка без рюшей… Стильно и строго, но как роскошно… И мне бы они точно пригодились – целлюлит у меня, конечно, не последней стадии, но всё равно хотелось бы спрятать…
– Тьфу-ты… – я в ужасе уставилась на цену. – Ты мне предлагаешь ещё один кредит взять?
– Я тебе подарю! – Люська выпалила это на одном дыхании в порыве чувств, явно ляпнув, а уж потом подумав. – Реально дорогие, согласна, но они того стоят, Ксюш…
– Люсечка… – я шмыгнула носом, хватая её под руку. – Что мы с тобой творим, а?..
– Ничего, запрещённого законом или ведущего к ожирению, не переживай. Размер какой? Всё ещё тройка? – она хмыкнула, оценивающе пробегаясь взглядом по моей слегка располневшей за последнее время фигуре – стресс я, как порядочная женщина, уже третий месяц заедаю сладким и мучным.
– Не смотри так, я пока не наела до запредельных цифр. И я похудею ещё к… знаменательному событию, – я поджала губы. – Так что да, их бери…
– Ну вот, Ксюнь! – подруга решительно устремилась к кассе, размахивая покупкой. – Начало уже положено! А хорошее начало – это половина дела, – она с уверенностью покивала головой. – Погоди, мы из тебя такую девственницу сделаем, что мужик охренеет…
Охренеет, да. Очень правильное слово. И такое подходящее…
***
Сжала голову ладонями, дыша глубоко и размеренно. Зажмурилась, сдерживая готовые скатиться с ресниц слёзы, призывая на помощь всё своё терпение и привычно повторяя про себя заученную когда-то фразу о том, что всё будет хорошо, если не сейчас, то позже обязательно. За десять лет это позже, правда, так и не наступило…
Выдохнула, прикуривая вторую сигарету за последние пятнадцать минут – поиск дополнительного заработка и прозвон объявлений всегда вводят организм в стресс, при котором валерьянка, к сожалению, не помогает, а на хорошие транквилизаторы я не зарабатываю. Впрочем, со своими доходами я скоро не смогу себе позволить даже покурить…
Помощник на кухне при свободном графике – это ночная посудомойка в гостиничном комплексе, оказывается, надо же! С кучей справок и медкомиссий, на которые у меня тоже нет денег! На этом фоне предыдущий вариант с раздачей листовок не кажется таким уж малозаманчивым… Но при моём графике основной работы он тоже исключается – в девятом часу вечера бумажки со скидкой бижутерии сто лет никому не нужны. Даже для доставки пиццы нужен как минимум велосипед, чёрт их всех подери! Проще отсидеть пару лет за непогашение долгов по кредитам…
Спохватившись, стряхнула пепел со своей новой столешницы, бережно провела рукой по гранитной поверхности. Всхлипнула при мысли о том, что у меня заберут мою новую кухню в счёт оплаты… Заревела всё-таки…
– Чего сопли жуёшь, Ксанка? – в кухню заглянула тёть Вера, соседка по коммуналке. – Я у тебя тут чайку погрею? – она уже протиснула свою габаритную тушку, опоясанную зеленым фланелевым халатом, на мою законную территорию, придерживая рукой закопчённый чайник неопределенного цвета времён СССР, скептически косясь на мою новенькую чёрную индукционную панель. – У нас там Иваныч опять буянит…
– Нет! – я в порыве праведного гнева хлопнула ладонями по столу, мысленно тут же извиняясь перед своим гарнитуром, ибо такие вольности я себе обычно не позволяю и всем сердцем стараюсь беречь всё, что досталось мне с таким трудом. – Ваш чайник не подойдёт к плите, я уже Вам говорила! Для неё нужна специальная посуда! – я снова всхлипнула, поднимаясь с места и загораживая собой фасад кухни. – И вообще, Вера Владимировна! Я же Вас просила – можно не заходить ко мне без предупреждения?! Трудно постучаться?
– Да чего ты завелась-то? – соседка противно насупилась, кусая выцветшие губы и упирая в бок свободную руку. – Чай не одна в квартире живёшь, а зазналась-то, зазналась… Стыдно должно быть, Ксюша, – тёть Вера состроила обиженную гримасу, стреляя глазами по сторонам. – Кипяточку пожалела…
– Тёть Вер, я занята! – мне хватило времени, чтобы успокоиться и грозно нахмуриться. – Вы на чужой территории сейчас, я же к Вам в комнату не прихожу и не требую чаю…
– Так ты приходи! – на этот раз соседка доверительно распахнула глаза под нависшими веками. – Я тебе всегда рада! Забыла, как я за Олей присматривала, пока ты… – она многозначительно прокашлялась, – ночами пропадала чёрти где…
Стиснула зубы, сдерживая мат.
– Работала я тогда в ночь, Вера Владимировна! И Вы это прекрасно знаете! И Оле тогда было почти десять, за ней и присматривать не надо было, и я Вас не просила…
– Ну конечно, ага, – тёть Вера попятилась к двери, обиженно сопя. – То-то ты тогда вон Сонькой-то и забеременела, на работе на своей ночной…
Вот сука, а!
– Идите уже! И без стука не заходите больше, будьте так любезны…
– Да и пожалуйста! Вот придёшь соли или сахара попросить – я тебя тоже из общей кухни выставлю, вот посмотришь!
Да я на общей кухне лет пять не была! С тех самых пор, как переоборудовала и приватизировала это помещение, когда-то бывшее прачечной, а потом, когда в обиход вошли компактные машинки-автоматы, превратившееся в склад общеквартирного хлама! Правда, теперь, с рождением ещё двоих детей, эта просторная и достаточно светлая из-за огромного окна комната стала для меня не только кухней, но и спальней – я даже заказала отдельный шкаф в новом гарнитуре, куда теперь складывала раскладушку и постельные принадлежности…
Соседка нарочно хлопнула дверью, завершая разговор.
Господи, ну вот за что…
Села обратно за стол, прикурила третью сигарету. Закрыла лицо ладонями…
Вот если бы мне удалось выкупить ещё две комнаты, то я смогла бы обратиться за разрешением и поставить перегородку от соседей. Так многие поступили в этом доме. Но у меня нет денег…
Девственность. Конечно, она не решит всех проблем. Но если выгорит…
Ну что я правда теряю? Нет, так пойду и уберу её тем же хирургическим путём! Потом, когда-нибудь… Когда рассчитаюсь с долгами и накоплю немного денег…
