355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктория Александер » Милая грешница » Текст книги (страница 4)
Милая грешница
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 21:18

Текст книги "Милая грешница"


Автор книги: Виктория Александер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Спасибо, я предпочитаю сам выбирать себе халаты. – Он уселся в кресло и улыбнулся еще шире: – Значит, ты находишь меня неотразимым?

– Да. – Она неохотно улыбнулась. – Так оно и есть, греховодник ты этакий.

– Рад это слышать. Так ты об этом хотела поговорить?

– Не совсем. Речь пойдет о браке…

– О браке? – поразился он.

– Не смотри на меня так, словно я говорю на незнакомом тебе языке.

– Брак для меня действительно закрытая тема, Джудит…

– Успокойся, Гидеон, и выслушай меня. – Джудит закатила глаза. – То, что мы с тобой побывали в постели, не означает, что мы должны быть прикованы друг к другу всю оставшуюся жизнь.

– Правильно, не означает, – медленно подтвердил он. Естественно, он не думал, что это подразумевает узы брака, но разве можно было с уверенностью сказать, что думает женщина, даже такая свободолюбивая женщина, как Джудит, о последствиях страстной любовной связи?

– Конечно, не означает, и ты должен понять с самого начала, что у меня нет желания когда-либо снова выйти замуж.

– У тебя нет такого желания? – переспросил он, почувствовав облегчение и одновременно, как ни странно, сожаление.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не вижу причин выходить замуж. Я независима в финансовом отношении. Я наслаждаюсь обществом хороших друзей. Я пользуюсь свободой и могу делать все, что хочу, и поехать туда, куда захочу. Зачем мне жертвовать всем этим ради брака?

– И правда, зачем? – пробормотал он.

– Однако ты – совсем другое дело, – сказала она.

– Вот как? – прищурился он.

– Ты отлично знаешь, что так оно и есть. Ты сам сказал, что являешься последним в своем роду. Ты должен жениться и произвести на свет наследника. Готова поклясться, что в течение следующих нескольких лет ты найдешь милую, нетребовательную, послушную молодую девушку из хорошей семьи и с хорошим приданым, которая сделает твою семейную жизнь приятной и необременительной.

– Это звучит слишком расчетливо. – В его голосе чувствовалось некоторое возмущение, однако именно так он и планировал свою дальнейшую жизнь, хотя никогда не признался бы ей в этом.

– Возможно, но так устроен мир, в котором мы живем. Брак всегда подразумевает прежде всего обязанности и долг. – Она на мгновение задумалась. – Поэтому было бы практично выбирать супруга так же тщательно, как выбираешь что-нибудь на долгий срок.

– А как же любовь? Страсть? – сказал он, не подумав.

– Страсть мимолетна. А любовь… – Она как-то странно взглянула на него. – Значит, я ошибаюсь? Ты хочешь жениться по любви?

– Нет, наверное, нет Ты меня неправильно поняла. – Он посмотрел ей в глаза и услышал слова, слетевшие со своих губ прежде, чем успел остановиться. – Это я уже сделал однажды.

Она улыбнулась:

– Я тоже.

Он снова поднялся.

– И это убедило тебя, что выходить замуж снова не следует?

– Я не вижу в этом необходимости. – Она пожала плечами – Я верю, что судьба каждого предопределена, что она предначертана с самого его рождения. Я верю также, что каждый из нас предназначен одному-единственному человеку. Как две половинки единого целого. Родственные души, если угодно.

– И ты вышла замуж за родственную душу? – спросил он.

Может быть, ему показалось, но она как будто помедлила, прежде чем решительно кивнуть:

– Да. А ты?

– В то время я тоже так думал. – Он тряхнул головой, криво усмехнувшись. – Но в то время я был таким болваном!

– Откровение о прошлом? – Она удивленно приподняла бровь. – Я и впрямь потрясена.

Он подошел ближе и обнял ее.

– Не удивляйся. Я плачу тебе откровенностью за то, что ты так много рассказала о себе.

Она обвила руками его шею.

– Вот как? Что именно ты узнал обо мне?

– Что ты практична даже в том, что касается подарков и страсти. Что ты склонна к приключениям. И веришь в судьбу. А самое главное, – он заглянул ей в глаза и улыбнулся, – это то, что ты находишь меня неотразимым.

– Неужели я это сказала?

– Сказала, не отпирайся. – Схватив Джудит в охапку, он понес ее к кровати. – И еще, что я заставляю подгибаться твои колени.

– Не может быть, чтобы я это говорила. – Он положил ее на постель, где она – вся в розовых оборочках и рюшечках – выглядела словно восхитительный десерт, предназначенный для гурманов.

Приподнявшись на локте, она взглянула на него:

– Мои колени в данный момент вполне устойчивы. Сняв сорочку, он отбросил ее в сторону.

– Позволь усомниться в этом.

– И я вовсе не нахожу тебя неотразимым, – заявила она, хотя прерывистое дыхание и затуманившийся взгляд опровергали ее слова.

Расстегнув брюки, он позволил им упасть на пол. Ее взгляд скользнул по его телу и остановился на демонстрировавшем полную боевую готовность члене. Щеки ее заметно зарумянились. Он усмехнулся:

– Этому я тоже не верю.

Он медленно развязал поясок халата. У нее участилось дыхание, и она легла на спину. Он распахнул полы халата, и она вся предстала перед его взором. Он легонько провел пальцами по ее груди, и соски сразу же затвердели. Затем коснулся живота, заставив Джудит затаить дыхание. Его пальцы опустились ниже, оказались между ее бедрами. Джудит была так же готова принять его, как и он был готов войти.

Неожиданно Гидеон выпрямился и испустил нарочито тяжелый вздох.

– Ну что ж, если ты не считаешь меня неотразимым и твои колени даже не дрожат, то ты, очевидно, не хочешь…

Она схватила его за руку и, потянув на постель, обняла.

– Разве я не говорила, что ты греховодник?

– Возможно, что-то подобное говорила. Она прижалась к нему грудью.

– Могу повторить.

– Джудит, – спросил он вдруг, – а как человек узнает родственную душу?

– Le coup de foudre,[2]2
  Удар молнии (фр.).


[Закрыть]
– прошептала она и обвила его ногами.

– Le coup de foudre, – повторил он. Эти слова прозвучали эротично, но в тот момент любое слово, которое шепнули бы ему на ухо, показалось бы ему эротичным. Тем более что-то сказанное по-французски. Он довольно хорошо знал французский язык, но сейчас ему было не до перевода. Он прижался губами к теплому мягкому изгибу между плечом и шеей. Разве могла какая-то другая женщина так прелестно пахнуть? Разве мог когда-нибудь мужчина желать женщину сильнее? Разве существовали еще два тела, которые подходили бы друг другу настолько идеально, будто были задуманы как единое целое?

И пока он еще не перестал разумно мыслить, целиком отдавшись страсти, он вспомнил, что означают слова «Lе coup de foudre».

Удар молнии.

Глава 4

– Ты и Уортон? Уортон? – Сюзанна уставилась на Джудит, как будто у той прямо здесь, в ее малой гостиной, выросли перья и хвост. – Силы небесные, Джудит, ты спятила?

– Возможно, конечно, но я так не думаю.

– А что ты думаешь?

– Я не уверена, что вообще думаю, – отмахнулась Джудит. – Должна признаться, что для разнообразия мне даже нравится ни о чем не думать.

– Не думать? – простонала Сюзанна, поднимаясь на ноги. – Видно, дело плохо, очень плохо. – Она пересекла комнату, открыла дверцу высокого китайского шкафчика, достала оттуда графин и возвратилась к своему креслу. – Я и не предполагала, что ты можешь быть беспечной в таких вопросах. Ты всегда тщательно просчитывала ситуацию, прежде чем…

– Прыгнуть в постель? – подсказала Джудит.

– Прыгнуть? – Сюзанна села в кресло. – Но ты никогда не прыгала в постель, ничего предварительно не обдумав.

Джудит с трудом сдержала смех.

– Ну что ж, на этот раз я прыгнула, причем должна признаться, что мне это доставило огромное удовольствие.

– Удовольствие? – повторила Сюзанна.

– Ты так и будешь повторять каждое сказанное мною слово?

– Да. И возможно, каждое сказанное мною слово тоже, – обрезала ее Сюзанна. – Ах, как все плохо! – Она наклонилась и налила изрядную порцию того, что находилось в графине, в свою чайную чашку и в чашку Джудит. Сюзанна твердо верила, что алкоголь способствует решению проблем. По количеству алкоголя, добавляемого в чашку чаю, можно было определить, насколько серьезной считает проблему Сюзанна. Напитки вроде ликеров предназначались для решения проблем несложных, бренди – для более серьезных, ну а виски – шотландское или ирландское – требовалось в случае настоящего кризиса. – Дело обстоит очень, очень плохо, – повторила Сюзанна, и Джудит была абсолютно уверена, что в чай добавлено виски, причем, несомненно, самое лучшее из запасов подруги.

– Вздор! – заявила Джудит, осторожно сделав глоток, подтвердивший ее подозрения, и ощутив, как от превосходного напитка тепло распространяется по всему телу. – Я не вижу в этом ничего плохого.

– А я не вижу в этом ничего хорошего.

– Но почему? Уортон очаровательный, привлекательный и практически ничем не отличается от любого другого мужчины. – Произнося эти слова, Джудит понимала, что это ложь. Гидеон не был похож ни на одного мужчину из тех, кого она знала.

– Именно в этом и заключается проблема. По крайней мере главная ее часть, – заявила Сюзанна, сделав большой глоток чаю. – Как и всякий мужчина знатного рода, Уортон должен жениться. Ему, как и любому другому болвану, обладающему богатством и титулом, потребуется глупенькая девственница, из которой он мог бы слепить идеальную, нетребовательную жену, какой ты, моя дорогая, когда-то была, но никогда уже не будешь.

– Вот и хорошо, потому что меня не интересует брак ни с Уортоном, ни с кем-либо другим.

– Это ты сейчас так считаешь.

Джудит возмущенно вытаращила глаза:

– Как ты можешь говорить такое? Ты, как никто другой, знаешь, что я не имею намерения снова выходить замуж!

Сюзанна насмешливо фыркнула:

– Легко заявлять о своей незаинтересованности в повторном браке, пока тебе не встретился мужчина, за которого стоит выйти замуж. Дело не в Уортоне. Я опасаюсь за твое сердце.

– За мое сердце? – рассмеялась Джудит. – Но моему сердцу ничто не угрожает.

– Я еще никогда не видела, чтобы ты так быстро ложилась с мужчиной в постель. Ведь ты его едва знаешь!

– Теперь я знаю его лучше, – пробормотала Джудит.

– Кажется, после смерти Люсиана у тебя было трое любовников? Или четверо, если считать лорда Ловетта? – Сюзанна нахмурила лоб. – Ты считаешь лорда Ловетта?

– Когда как. Все зависит от того, для какой цели ведется подсчет. Строго говоря, Ловетта не следовало бы включать в этот перечень.

– Там была, кажется, какая-то проблема с женой, о которой никто не знал. – Сюзанна неодобрительно покачала головой. – Терпеть не могу, когда такое происходит.

– Да уж, это достойно сожаления, – сказала Джудит, вспоминая красивого белокурого виконта с веселыми глазами. Она была благодарна судьбе, что узнала о том, что он женат, до того как лечь с ним в постель. Джудит знала немало женщин, жизнь которых была разрушена неверностью мужа, и ей вовсе не хотелось стать причиной подобного несчастья. – Мы с ним могли бы чудесно провести время. Он был безумно очарователен.

– Очевидно, как и Уортон, хотя я этого не заметила.

Джудит пристально посмотрела на подругу:

– Ты не станешь отрицать, что он чрезвычайно красив с этими его темными волосами и темными глазами? Добавь к этому дерзость и многозначительный взгляд – и тебе еще повезет, если колени не подогнутся у тебя, когда ты заглянешь в его глаза и он улыбнется своей озорной улыбкой.

– Силы небесные! – пробормотала Сюзанна.

– Он высокий…

– Ты маленького роста. Тебе все кажутся высокими.

– Он широкоплеч, – продолжила Джудит, сразу же вспомнив, каковы на ощупь мускулы его груди или его ягодицы. И каково ощущать его внутри своего тела…

– Ладно, ладно, он достаточно привлекателен, – отмахнулась Сюзанна от комментариев Джудит. – Но он тебе не подходит.

– Ты говоришь это так, как будто я собираюсь прожить с ним всю оставшуюся жизнь. А я этого не планирую. Это временная связь. Однако, скажи на милость, почему, если не считать того, что когда-нибудь ему придется подыскать себе жену, ты говоришь, что он не подходит для меня?

– Ты всегда выбираешь мужчин ироничных и веселых. Вроде лорда Хелмсли. С ними… – она на мгновение задумалась, – безопасно, потому что ты не воспринимаешь их всерьез Я наблюдала за тобой, Джудит, и знаю, что все эти джентльмены, сами того не подозревая, плясали под твою дудочку.

Так оно и было. Джудит поняла это несколько лет назад. И все же признаться самой себе, что ты верховодишь в отношениях с мужчинами, – это одно, а сказать об этом вслух – совсем другое.

– Какое это имеет отношение к лорду Уортону?

– Лорд Уортон – человек холодный, самонадеянный. – Сюзанна наморщила нос. – Саркастичный. Слишком серьезный.

– Как ты можешь говорить такое? – возмутилась Джудит. – Ведь ты о нем ничего не знаешь!

– Будь уверена, знаю. – Она вздохнула. – Когда у тебя столько братьев и сестер, как у меня, ты многое слышишь о самых разных людях.

– Значит, ты знаешь и о его женитьбе? – спросила Джудит с наигранным равнодушием, которое выдавало ее заинтересованность.

– Я знаю, что его брак продлился не более одного дня. Кажется, они бежали, чтобы тайно обвенчаться. Все это произошло очень давно, лет десять назад. Скандал тогда удалось замять. Насколько я помню, девушка уже была помолвлена с кем-то другим. Она бежала с лордом Уортоном, но их настигли сразу же после церемонии. Брак тут же был аннулирован. Девица потом вышла замуж за своего жениха. – Сюзанна помедлила. – Не могу припомнить ее имени.

– Ну и?..

– Это все, что я помню. Но после этого его поведение было скандальным.

– Он говорит, что перевоспитался, – тихо возразила Джудит.

– Возможно. А может быть, стал более осторожным, что тоже является своего рода перевоспитанием. Я не знаю этого человека лично. Его, пожалуй, вообще немногие знаю г. Одно могу сказать точно: он слишком крепко держит в узде свои чувства и совсем не такой, каких ты обычно выбираешь. Забавным его тоже отнюдь не назовешь. Трудно представить, как можно наслаждаться с лордом Уортоном… как можно наслаждаться его компанией.

– Внешность бывает очень обманчива, – заметила Джудит, с трудом сдерживая улыбку.

– Только не говори, что он был великолепен, – сердито сказала Сюзанна.

– Ладно, не буду. Но он действительно великолепен, – улыбнулась Джудит. Реакция Сюзанны на ее роман с Гидеоном оказалась весьма неожиданной. Обычно Сюзанна не критиковала ее связи.

Сюзанна была примерно на год старше Джудит и была замужем за таким дальним кузеном матери Джудит, что их едва ли можно было считать родственницами. Обе они овдовели почти в одно и то же время и не имели детей. Все это сблизило их и с годами перешло в крепкую дружбу. Обе женщины вели насыщенную светскую жизнь, но, если Джудит устраивала праздники в своем загородном поместье, которые длились иногда целую неделю, посещала литературные салоны, а иногда давала балы, то Сюзанна предпочитала устраивать литературно-музыкальные вечера, чтобы блеснуть талантами своих любимых многочисленных племянников и племянниц. Больше всего на свете ей хотелось завести собственных детей. Сюзанна происходила из очень большой и чрезвычайно плодовитой семьи. Джудит нравилось наблюдать за ними с почтительного расстояния, она одновременно и завидовала им, и была благодарна судьбе за то, что у нее практически нет родни. Кроме, конечно, Сюзанны, заменявшей ей сестру, которой у нее никогда не было.

Эти две женщины по-разному относились к мужчинам. Сюзанна была намерена снова выйти замуж, но только если ее потянет к мужчине так, как когда-то потянуло к Чарлзу. Как только ей встретится такой человек, она немедленно выйдет за него замуж и ляжет с ним в постель, причем не обязательно именно в этой последовательности. Но до тех пор она не имела желания делить постель ни с одним мужчиной. При всем этом она с удовольствием наблюдала за любовными похождениями Джудит. И до сих пор всячески поощряла и поддерживала ее.

Сюзанна допила чай и тут же снова наполнила чашку, смешав чай с виски в той же пропорции. Очевидно, она считала ситуацию беспрецедентно критической. Сделав глоток, она поставила чашку на сервировочный столик и пересела с кресла на кушетку, где сидела Джудит.

– Дорогая, – сказала она и взяла Джудит за руку. – Кузина. – Та насторожилась, потому что кузиной Сюзанна называла ее только в том случае, если ситуация была действительно угрожающей. – Я боюсь, что ты не видишь очевидного.

– Ты так думаешь?

– Да, дорогая, и ты должна посмотреть правде в лицо Ты вступила в эту связь…

– Прыгнула в постель? – подсказала Джудит.

– Вот именно, – кивнула Сюзанна. – Ты прыгнула в постель не размышляя. Раньше ты всегда долго думала, прежде чем лечь с мужчиной в постель, а сейчас поступила по-другому, и это о многом говорит.

– Вздор! – сказала Джудит и попыталась высвободить свою руку, но Сюзанна крепко ее держала.

– Более того, ты всегда заставляла джентльмена, грубо говоря, заработать это право. И всегда был какой-то достаточно продолжительный период флирта, который в конце концов заканчивался в твоей постели.

– То, о чем ты говоришь, довольно предсказуемо, – тихо промолвила Джудит, которой вовсе не хотелось, чтобы эта часть ее жизни была предсказуемой.

– Это не более предсказуемо, чем танец. В танце следует проделать определенный набор па. В нем просто нельзя двигаться как заблагорассудится или, Боже упаси, не сделав положенных па, изобразить заключительный пируэт.

– Ты так думаешь?

– Конечно. Иначе люди начали бы спотыкаться и сталкиваться друг с другом. Это привело бы к хаосу. К анархии.

– К анархии? – удивилась Джудит.

– Да. И кому-нибудь причинили бы боль. Было бы разбито чье-то сердце.

– Я не допущу, чтобы мое сердце было разбито, – рассмеялась Джудит.

– Но это происходит тогда, когда ты меньше всего ожидаешь. Когда человек утрачивает способность вести себя разумно… и, забыв обо всем, прыгает в постель.

– Я думаю, что едва ли …

– Мы уже пришли к выводу, что ты теперь вообще не думаешь. Ты совершенно потеряла голову от нахлынувших эмоций, возбуждения и страстного желания. – Сюзанна вздохнула. – Я понимаю, что можно потерять голову, и согласна с тем, что он красив и неотразим. Но раньше ты никогда голову не теряла. А что, если ты влюбишься в него, а он разобьет твое сердце, бросив тебя, чтобы жениться на глупенькой девственнице?

– Я не окажусь в роли брошенной, – решительно заявила Джудит. – Мы договорились, что, как только один из нас решит, что настало время закончить наши отношения, мы сделаем это без взаимных упреков. Кроме того, у нас нет никаких обязательств друг перед другом. Более того, мы даже договорились остаться друзьями.

Сюзанна посмотрела ей в глаза:

– Нельзя остаться другом человека, которого когда-то любил.

Джудит насмешливо фыркнула:

– Я не намерена любить его.

– Полно, дорогая. Не забудь, то я наблюдала за тобой во время всех твоих четырех любовных приключении…

– Ловетт не считается, – напомнила Джудит.

– Для этих целей он считается. К тому же я еще никогда не видела тебя в таком состоянии, как сейчас. Изменилось все: твое поведение, выражение глаз, даже тембр голоса. – Сюзанна печально покачала головой. – У тебя, дорогая, на лицо все признаки женщины, которая вот-вот влюбится!

– Надеюсь, ты сознаешь, что я не отказался от мысли убить тебя, – сказал Гидеон, сидевший в клубе в компании своих старинных друзей, смакуя превосходное бренди.

– Что за вздор, – усмехнулся маркиз Хелмсли, Джонатан Эффингтон, устраиваясь поудобнее в своем кресле. – Это была шутка, причем весьма неглупая.

– Даже ты должен это признать, Уортон, – улыбнулся Норкрофт.

– Я не намерен признавать ничего подобного, – заявил Гидеон, вновь обращаясь к Хелмсли. – Я хотел было застрелить тебя, но побоялся, что это будет слишком быстрая и безболезненная смерть. А мне бы хотелось, чтобы ты помучился, – задумчиво сказал Гидеон. – Гораздо лучше было бы задушить тебя.

Хелмсли рассмеялся:

– Признайся, что это получилось забавно.

Гидеон прищурил глаза:

– Я чувствовал себя полным болваном.

– То, как ты себя чувствовал, едва ли имеет значение. Как отнеслась к этому Джудит?

Гидеон вздохнул:

– Она нашла это весьма забавным.

– Меня это не удивляет. Именно такую шутку должна была оценить Джудит. – Хелмсли покачал головой: – Я сожалею об этом.

Гидеон приподнял бровь:

– О том, что выставил меня на посмешище?

– Вовсе нет, – насмешливо произнес Хелмсли. – Я сожалею лишь о том, что не видел этого собственными глазами. – Он отхлебнул бренди, изучающе глядя на Гидеона поверх бокала. – Была ли Джудит тронута твоей предприимчивостью?

– Была. – Гидеон, сам того не желая, улыбнулся. – И еще она была рада получить обратно свою орхидею.

– Я так и думал, – сказал Хелмсли. – Позволь спросить, как прошла остальная часть вечера?

– Позволяю спросить.

– Понятно, – усмехнулся Норкрофт. – Ты всегда был скрытен даже со своими самыми близкими друзьями.

– Особенно с самыми близкими друзьями, – решительно заявил Гидеон.

– Значит, ты намерен продолжать встречаться с ней? – равнодушным тоном поинтересовался Хелмсли.

Гидеон подавил улыбку. Хелмсли, очевидно, было бы весьма любопытно узнать в подробностях, как прошла его встреча с Джудит. И будь это не Джудит, а какая-нибудь другая женщина, он, наверное, прямо спросил бы об этом. Это хорошо характеризовало Хелмсли и ничуть не удивило Гидеона Хелмсли был хорошим человеком и, как и Норкрофт, самым его близким другом. Он знал их обоих со школьных времен, но настоящими друзьями они стали несколько позднее. Именно тогда, когда он больше всего нуждался в друзьях.

Первый год после расторжения брака Гидеон провел в пьяном угаре. Он проигрывал огромные суммы денег, но даже не обращал на это внимания. Ни один мужчина не вправе иметь столько женщин, сколько имел он, не зная их имен и не помня лиц. От полного бесчестья его спасло лишь то, что он совсем перестал появляться в лондонском светском обществе. Он не бывал на балах, вечеринках и светских раутах, где присутствовали матроны в надежде выдать своих дочерей замуж за подходящих виконтов. Он опустился на дно лондонской жизни, бывал в Ист-Энде, возле верфей, в районах Саутуорка или Севен-Дайалс, а также в некоторых других местах, пользующихся дурной репутацией, где лишь немногие джентльмены осмеливались появляться после наступления темноты. Его не раз грабили и избивали. Он возобновил свое знакомство с Хелмсли и Норкрофтом в районе Хеймаркета, где они пытались выиграть какое-то дурацкое пари, заключенное с Кавендишем, который, возможно, в первый и последний раз в своей жизни проявил здравый смысл и не сопровождал их Там эту парочку угораздило сцепиться с какими-то головорезами В последующие годы приятели так и не пришли к единому мнению, кто кого тогда спас, но Кавендиш всегда сокрушался, что не пошел тогда вместе с ними. Встреча с людьми своего круга потрясла тогда Гидеона, заставив понять, насколько низко он опустился. Вернувшись домой, он задумался, как могло случиться, что потеря женщины чуть было не разрушила его жизнь. Запершись в своей комнате, он думал над этим целых три дня. Когда он вышел оттуда, алкоголь и воспоминания о невостребованной любви остались в прошлом. Он начал с того, на чем закончил нормальную жизнь, но стал более циничным, более насмешливым, а язык его был временами острее, чем следовало бы, но ведь всего этого можно было ожидать. Он стал другим человеком. Два года спустя он, Хелмсли, Норкрофт и Кавендиш, являясь завсегдатаями одних и тех же клубов и вращаясь в одних и тех же кругах, подружились и с тех пор оставались друзьями.

– Я намерен видеться с ней по возможности чаще, – коротко сказал Гидеон.

«Если можно, то каждый день и, несомненно, каждую ночь».

– Ты ведь знаешь, что я считаю ее своим другом, – сухо заметил Хелмсли.

– Мне это хорошо известно.

– Это дает мне право спросить о твоих намерениях. – Он говорил непринужденным тоном, но выражение глаз было серьезным.

Норкрофт аж застонал.

Гидеон приподнял бровь:

– О моих намерениях?

– Да, – кивнул Хелмсли.

– Послушай, Хелмсли, – взмолился Норкрофт, – ты – ее бывший любовник, а не папаша.

– Я ее друг и отношусь к обязанностям друга серьезно.

– Но ты и мой друг тоже, – сказал Гидеон. – Почему бы тебе не спросить у нее, каковы ее намерения относительно меня?

– Он никогда ни в малейшей степени не интересовался намерениями какой-нибудь женщины по отношению ко мне, – печально покачал головой Норкрофт. – Я, возможно, не переживу такого пренебрежения.

Хелмсли игнорировал его слова.

– Если возникнет такая ситуация…

– Я могу сказать тебе, какими были мои намерения до прошлой ночи, – сказал с озорной улыбкой Гидеон. – И какими они являются на данный момент.

– Вот как? – Хелмсли приподнял бровь.

– Мы намерены наслаждаться компанией друг друга так долго, как оба того пожелаем.

– Понятно, – сказал Хелмсли. – Я хотел бы рассказать тебе кое-что о Джудит. Думаю, тебе было бы полезно это знать.

– Я предпочитаю обо всем узнать сам, – заявил Гидеон. И о том, как ее тело выгибается навстречу ему в порыве страсти, и о том, как стекленеют ее глаза в моменты наивысшего наслаждения, и о том, как ее сердце бьется рядом с его сердцем.

– Я это понимаю, – сказал Хелмсли, искоса взглянув на него. – Но я не имею в виду интимные подробности.

– Слава Богу, – пробормотал Норкрофт.

Хелмсли чуть помедлил, как будто не был уверен, стоит ли это говорить.

– В Джудит много такого, чего сразу и не увидишь.

– Того, что видят глаза, более чем достаточно, – хохотнул Гидеон. – Возможно, Джудит Честер – самая независимая женщина из всех, которых я встречал. В то же время она прелестна и весьма красива. – Он отхлебнул бренди. – Она, знаешь ли, установила правила – более точного слова не подберешь – для нашей связи.

– Правила? – Норкрофт насмешливо фыркнул.

– Правила? – нахмурил брови Хелмсли. – Для меня она никогда не устанавливала правил.

«Это потому, что она не прыгала в твою постель очертя голову», – улыбнулся своим мыслям Гидеон.

– Правила? – не веря своим ушам, повторил Хелмсли. – Как я уже говорил, Джудит не такая, какой ее считают. Она чрезвычайно скрытный человек, и эта ее беспечность всего лишь напускная. За долгие годы мне приходилось иногда видеть проявления ее подлинного характера, и я знаю, что она не такая сильная, какой кажется.

– Как и многие из нас, – пробормотал Норкрофт.

Хелмсли пристально посмотрел на Гидеона:

– Что тебе известно о ее замужестве?

Гидеон пожал плечами:

– Только то, что, по ее мнению, они с мужем были родственные души.

– Это я тоже слышал, хотя мне она о нем никогда не говорила, – сказал Хелмсли. – И тот факт, что она рассказала об этом тебе…

– Она сказала это случайно, – остановил его Гидеон, – не придавая этому никакого значения. – Однако признание Джудит, насколько он помнил, его как-то странно задело.

– Ну что ж, когда мы с Джудит были… вместе, я навел кое-какие справки о ее муже…

Норкрофт приподнял бровь:

– И она тебе это разрешила?

– Она об этом не знала, и я не хотел бы, чтобы она узнала об этом сейчас, – сказал Хелмсли и, встретившись взглядом с Гидеоном, добавил: – Договорились?

Гидеон кивнул в знак согласия.

– Джудит вышла замуж за барона Честера, когда ей едва исполнилось семнадцать лет. Он был немногим старше ее, но уже имел титул и обладал довольно большим состоянием. Судя по слухам, ходившим в то время, они влюбились друг в друга с первого взгляда. И почти сразу же поженились. – Хелмсли отхлебнул глоток бренди. – На следующий год умерли родители Джудит.

– Сразу оба? – спросил Гидеон. Хелмсли кивнул:

– Кажется, от оспы. Они завещали ей кучу денег, но у Джудит, кроме мужа, никого не осталось. – Хелмсли на мгновение задумался. – Насколько я слышал, он был довольно странным типом, воображал себя поэтом. Кажется, семьи у него не было, кроме сестры. Они частенько устраивали грандиозные экстравагантные вечеринки, но ходили слухи, что у него периоды хорошего настроения перемежались приступами депрессии. Он умер через три года после того, как они поженились.

– Каким образом? – спросил Норкрофт.

– Произошел какой-то несчастный случай, но подробностей никто не знал, по крайней мере никто из тех, с кем я разговаривал. Все это я слышал от многочисленных женщин из моей семьи. Если бы ходили какие-нибудь сплетни или рассказывали какую-нибудь пикантную историю, женщины Эффингтон наверняка знали бы об этом. То, что они не знали подробностей, означает, что либо Честер был чрезвычайно скрытен…

– Как и его жена, – пробормотал Гидеон.

– …либо что-то было не в порядке.

– Не в порядке? – переспросил Норкрофт. – Что ты хочешь этим сказать?

– Не в порядке с Честером? – Гидеон наклонился вперед. – Может быть, он был болен?

– Не знаю. Джудит никогда о нем не говорила.

– Это уже само по себе странно, не так ли? – задумчиво произнес Гидеон. – Казалось бы, женщина, влюбленная в своего мужа, должна время от времени упоминать его имя.

– Если только она не старается забыть его, – сказал Хелмсли.

– Или если она не желает ни с кем делиться дорогими воспоминаниями, – добавил Норкрофт.

– Возможно, – пожал плечами Хелмсли. – Свой зимний сад она завела после его смерти. Думаю, она перенесла свою страсть к мужу на растения.

– Может быть, – сказал Гидеон. – Джудит – натура страстная. Это видно по всему, что она делает. Но я не понимаю, почему ты считаешь, будто она не такая женщина, какой кажется.

– Сам не знаю. – Хелмсли допил бренди и передал пустой бокал проходившему мимо официанту, который моментально заменил его полным.

Одно из приятных преимуществ частных джентльменских клубов заключалось в том, что персонал знал привычки каждого члена клуба и их желания исполнялись прежде, чем джентльмен успевал высказать их вслух.

– Знаешь, Уортон, женщины обычно находят меня чрезвычайно обаятельным.

– И при этом скромным, – рассмеялся Гидеон.

– Дружба у нас с Джудит получается лучше, чем что-либо другое.

– Это, несомненно, объясняется тем, что ты такой обаятельный, – усмехнулся Норкрофт.

– Такой вывод напрашивается сам собой, – вздохнул Хелмсли. – Однако, когда мы были более чем друзьями, она не… мы просто не… то есть я – да, а она, очевидно, нет…

– «Очевидно, нет» – что? – медленно переспросил Гидеон.

Хелмсли пожал плечами:

– Не будем говорить о моем обаянии. Просто мои чувства к ней были значительно сильнее, чем ее чувства ко мне.

Норкрофт приподнял бровь:

– Ты в нее влюбился?

– В Джудит так или иначе каждый влюбляется, – отмахнулся Хелмсли. – А я не влюбился. Ну, скажем, влюбился, но не полностью. Она осознала, что это может привести к катастрофе, и закончила наши отношения, но сделала это так мило, что мы остались друзьями, а иногда бываем и больше чем друзьями.

Гидеон пристально посмотрел на своего друга:

– Ты все еще влюблен в нее?

– Полагаю, что, как ни странно, я действительно немного влюблен и всегда буду влюблен в нее, – хохотнул Хелмсли. – Я, конечно, не хочу, чтобы моя молодая жена об этом узнала.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю