Текст книги "Желание леди"
Автор книги: Виктория Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Это потому, что ты не заинтересована в поездке, – возмутилась Юджиния и вздохнула: – Неужели я так сказала?
Фелисити расхохоталась:
– И правда сказала.
– Знаешь, ты на меня дурно влияешь. – Юджиния изо всех сил старалась остаться серьезной, но Фелисити всегда могла вызвать у нее улыбку.
Невозможно найти двух более разных женщин. Не только по внешнему виду, но и по характеру. Юджиния – блондинка невысокого роста, склонная к полноте, с кожей цвета сливок и роскошными формами. Она посоветовала Фелисити быть скромнее в запросах, тогда как самой Юджинии никогда не приходило в голову ограничивать в чем-то себя. Добиваясь брака с простодушной настойчивостью и получив несколько предложений, она не отступала, пока не нашла именно того, кто ей нужен. Мужчиной этим оказался лорд Альберт Килборн – здравомыслящий респектабельный человек с невозмутимой манерой поведения, в равной степени спокойный и в то же время на удивление живой, что удивляло всех, включая саму Юджинию.
– Почему же ты думаешь, что эти приятные в общении друзья Альберта с хорошей репутацией мной заинтересуются? – Фелисити скрестила руки на груди. – В течение пяти сезонов на меня мало кто обращал внимание.
– Возможно, потому, что ты не проявляла к ним интереса. А ты не думала, что по этой причине они находили тебя скучной?
– Нет, даже представить себе такого не могу, – возмутилась Фелисити. – Я занимательная личность, прекрасная собеседница, с чувством юмора. Могу быть просто очаровательной.
Юджиния подняла бровь.
– Да, могу.
– Когда захочешь.
– Ну да, когда захочу. Если же джентльмен мне совершенно неинтересен, не вижу причин тратить время… – Фелисити поморщилась. – О Боже. – Юджиния фыркнула. – Я скучная?
– Ты была скучной.
Фелисити поразила ужасная мысль.
– Ты считала меня скучной?
– Я твоя ближайшая подруга и никогда такого не подумала бы. – Юджиния пристально посмотрела на подругу. – А ты изменилась. Я заметила это сразу, как только увидела тебя снова. Думаю, это все влияние путешествий и континента. Это заметили и джентльмены.
– Что ты имеешь в виду под переменами? – медленно проговорила Фелисити.
– В тебе появилась уверенность, может быть, утонченность. Не знаю, как выразиться. Ты будто знаешь тайну, неизвестную всем остальным, и не собираешься ее раскрывать.
– Ты так считаешь? – Фелисити попыталась скрыть усмешку, но не смогла. Это гораздо лучше, чем быть скучной. – Тайна, которая больше никому не известна? Это мне нравится.
– Я думала, ты расскажешь. – Юджиния нерешительно улыбнулась. – А еще в этом сезоне ты сделала нечто, чего я раньше за тобой не наблюдала.
– Правда?
Юджиния кивнула.
– Ты флиртовала. По-моему я раньше не видела, чтобы ты флиртовала.
Фелисити рассмеялась:
– Глупости. Разумеется, я флиртовала раньше, всегда флиртовала. Я безнадежная любительница флирта.
Юджиния фыркнула:
– Ты никогда не считала, что стоит утруждаться из-за какого-то мужчины.
– Разумеется, нет. Это просто неправда. Могу рассказать о нескольких серьезных флиртах задолго до этого года.
Но Фелисити не могла вспомнить ни одного такого примера до этого сезона. Конечно, она флиртовала с мужчинами во время путешествия. Среди них сын французского графа, симпатичный итальянский аристократ и очаровательный композитор из Вены. С момента возвращения она совершенно явно флиртовала с лордом Бекхемом, мистером Копкорном в театре, а также сэром Кеннетом на маскараде, хотя это мог быть вовсе и не Кеннет. А каждый разговор с Найджелом явно был с ноткой флирта. Ни один из этих флиртов не потребовал никаких усилий. А еще в этом году джентльмены стали к ней гораздо внимательнее.
– Женщина, желающая выйти замуж, должна предпринимать определенные усилия, – заметила Юджиния.
Фелисити помотала головой:
– Очевидно, я никогда этого не осознавала. Почему ты не сказала мне этого раньше?
– Не знаю, – ответила Юджиния и взяла тарталетку. – Мне казалось, это не так уж важно.
Фелисити долго изучала подругу взглядом. Юджинии всегда хотелось есть, когда она была сбита с толку.
– Юджиния?
Юджиния откусила большой кусок. Фелисити забрала у подруги пирожное и швырнула его в кусты.
– Юджиния, что ты пытаешься скрыть?
Юджиния сглотнула и с тоской взглянула на тарталетку.
– Помни, что я твоя подруга.
– Я помню.
Как ни странно, лицо Юджинии приняло виноватое выражение.
– Ты моя самая близкая подруга в целом мире.
Фелисити прищурилась.
– Юджиния?
– Я молчала по ряду причин. – Юджиния помедлила, подбирая слова. – Во-первых, ты совершенно не хотела выйти замуж так сильно, как этого хотела я. Поэтому не было необходимости ничего говорить. А во-вторых…
– Продолжай.
– Честно говоря… – Юджиния прерывисто вздохнула. – Я боялась, если ты приложишь хоть какие-то усилия, то никто не обратит на меня никакого внимания.
– Что ты такое говоришь?
– Ты высокая, грациозная, как античная греческая статуя.
– Я? Греческая статуя? Самая большая глупость, какую я когда-либо слышала, – возмутилась Фелисити.
– Ничего глупого. А сравнение со статуей только усиливает некую отчужденность поведения, всегда свойственную тебе. Мы всегда держались вместе, поэтому я боялась потеряться на твоем фоне, боялась, что меня никто не заметит.
– Тебя – и не заметить? Мужчины все время лезли из кожи вон, лишь бы подойти к тебе. Ты миниатюрная блондинка, и у тебя есть… это. – Фелисити указала на грудь Юджинии.
– Это сослужило мне хорошую службу. Но ты оставалась моим идеалом. Признаюсь, я ревновала.
– Ты ревновала меня? Меня? – Фелисити даже не пыталась скрыть свое удивление.
– Да. – Лицо Юджинии приняло выражение крайнего раскаяния и истинного страдания. – Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
– Простить тебя?
Фелисити долго смотрела на подругу. Кто бы мог представить, что все эти годы, когда Фелисити восхищалась изгибами и округлостями Юджинии, подруга завидовала ее формам и манерам?
– Мне кажется, – медленно проговорила Фелисити, – что на самом деле ты просто щадила мои чувства, не сказав, насколько скучной я выглядела…
– Только не я, – тут же возразила Юджиния. – Я всегда считала тебя интересной личностью.
– …не говоря уже о том, что, по твоему мнению, я не прилагала никаких усилий, чтобы привлечь или очаровать джентльменов и была, по сути… как неживая.
– Мне искренне жаль.
– Не стоит.
– Значит, ты все-таки меня прощаешь? – настаивала Юджиния.
– Кроме ревности, которая скорее выглядит как лесть, прощать совершенно нечего.
– Слава Богу, – облегченно выдохнула Юджиния. – Я так переживала по этому поводу. Я чувствовала себя просто ужасно и очень хотела помириться.
– О да!
– Правда, правда, – закивала Юджиния. – Любым доступным мне способом. В конце концов, ты моя ближайшая подруга.
– Да-да, я знаю.
Фелисити задумалась. Она вовсе не была уверена, что хочет воспользоваться помощью Юджинии, но Альберт – совершенно другое дело. При отсутствии плана неплохо иметь помощника. Она усмехнулась, взяла подругу за плечи и повернула лицом к толпе на лужайке.
– Видишь вон там мистера Кавендиша?
– Да, – медленно проговорила Юджиния.
Фелисити наклонилась как можно ближе и тихо зашептала на ухо:
– Я намереваюсь выйти за него замуж.
– Нет, – простонала Юджиния.
– Да. Я приняла твердое решение выйти замуж за мистера Кавендиша, как и ты, когда собиралась выйти за Альберта.
– Но Альберт такой… такой… замечательный.
– И мистер Кавендиш такой. – Фелисити задержала взгляд на Найджеле, сердце ее затрепетало. – Ты мне поможешь.
Юджиния замерла.
– Нет.
– Обязательно поможешь! Потому что ты моя ближайшая подруга. И потому что некоторые из твоих тайн я пока храню… – Она понизила голос и подавила смех.
Юджиния испугалась.
– Ты этого не сделаешь.
– Могу сделать.
– Ну ладно. – Юджиния освободилась от рук Фелисити. – Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Пока не знаю. Просто хочу, чтобы ты помогла мне в случае необходимости.
– Думаю, это ужасная ошибка. – Юджиния решительно вздохнула. – Но очевидно, выбора у меня нет. – Она сдвинула брови. – А ты и правда раскрыла бы мои тайны?
– Только Альберту.
– Фелисити Мелвилл, ты просто безнравственная женщина. Возможно, вы с мистером Кавендишем друг друга стоите.
– Ах, милая Юджиния. Я на это рассчитываю.
Глава 6
Матери нужны здоровые и умные дети любой ценой.
Мадлен, графиня Уиндем
– Ты!
Найджел замер на ступенях лестницы, ведущей в бальный зал сестры.
– Что я сейчас натворил?
– Сегодня – совершенно ничего, – откликнулась Мэдди.
Вид у нее был более чем измученный. Странно. Перед началом приема Мэдди всегда все держала под контролем. Но сейчас поверх платья красовалась накидка, перчатки она держала в руках, а вид был такой, будто она собирается покинуть дом. Или сбежать.
– Мне приятно тебя видеть, Найджел.
– Что-то не видно, чтобы ты была особенно довольна. Я не просто здесь, я появился на добрых полчаса раньше. Большего ты просто и желать не могла.
Он взглянула на пустой бальный зал. Никаких суетящихся слуг, никаких музыкантов, настраивающих инструменты, никаких невероятных букетов.
– Может быть, я слишком рано появился?
– Катастрофа, Найджел, сущая катастрофа. – Мэдди расправила плечи, в глазах появилась решительность. – Тем не менее у меня все под контролем.
– Неужели? – Найджел скептически поднял бровь.
– Именно так. – Она направилась вниз, натягивая перчатку. – А теперь мне нужно, чтобы ты остался здесь и…
– Куда ты? Что здесь происходит? – Он указал на бальный зал. – Должен сказать, все выглядит совершенно иначе, чем когда бал вот-вот начнется.
– Потому что он не начнется. По крайней мере, здесь не начнется. – Мэдди расстроенно вздохнула. – Бал перенесен в Кавендиш-Хаус. Матушка предложила провести его там, как только услышала, что произошло.
– Да что же такое здесь произошло?
– У нас потоп, – ответила сестра.
– Я знаю, что такое потоп. Чтобы мой дом привести в первоначальный вид, потребовалось несколько месяцев. Я только на этой неделе переехал. – Он замолчал и пригляделся к сестре. – Почему ты на меня так смотришь?
– Ты дарил моим мальчикам игрушечные лодочки?
Найджел не знал, стоит ли признаваться. Подарок казался ему совершенно безобидным.
– Да…
– Что ты сказал им, когда дарил эти… эти… лодки?
– Я сказал, что в детстве с удовольствием катался на лодках под парусами на садовых прудах.
В памяти тут же всплыли точные слова и сосредоточенные лица племянников, запоминавших каждое слово.
– Что при случае ты запустил бы их в ванну?
– При случае, – слабо ответил он. Сестра прищурилась.
– Они решили, что сегодня как раз такой подходящий случай. Достаточно сказать, что кое-что перелилось через край.
– Мэдди, ты не можешь винить в этом меня, – с приличествующим возмущением проговорил брат. – Где была их гувернантка?
– Упаковывала вещи! – Она закрыла глаза, очевидно, моля Бога придать ей сил, потом вздохнула: – Наверное, мальчики решили, что для лодок им нужны матросы и для этой роли прекрасно подойдут лягушки.
– Лягушки? Даю слово, я ни разу не упоминал лягушек.
Может быть, он и упоминал лягушек по какому-то поводу, но точно не в связи с лодками. Скорее это умная придумка племянников. Нужно отдать дьяволятам должное.
– А где они их взяли?
– Наверное, в саду. Не знаю и не хочу знать. Они решили, что лягушек надо где-то держать, пока лодки не окажутся на воде, и выбрали для этой цели комнату мисс Эверетт. Не стоит и говорить, что бедная женщина просто лишилась чувств, когда открыла дверь комнаты и столкнулась с лягушками. Лягушками!
– Сколько их было? – поинтересовался он, не задумываясь.
Судя по выражению лица сестры, вопрос он задал зря.
– Она сказала, что сотни, хотя я в этом сомневаюсь. Мальчики утверждают, что их было не больше полудюжины. Обычно они любят преувеличивать, но в такой ситуации склонны преуменьшать. – Сестра закусила губу. Найджел не мог понять, сдерживает ли она смех или слезы. – Мы не всех нашли.
– Это проблема, – пробормотал Найджел.
– Мне бы не хотелось, чтобы гости нашли лягушек в чаше с пуншем.
Найджел усмехнулся:
– Вот было бы зрелище.
– Совершенно не смешно. Я просто вне себя. Может быть, немного и весело, но было бы лучше, чтобы все это произошло с кем-то другим. Кстати, вода просочилась до нижнего этажа. Теперь нужно ремонтировать полы и потолки. Когда мы обнаружили, что мальчики решили покорять морскую стихию, а также оценили масштаб проблемы, я поняла, что просто не могу давать здесь бал. Слуги пытались целый день уменьшить ущерб.
– Ты могла бы отменить бал, – мягко предложил брат.
Сестра взглянула на него так, будто он предложил избиение младенцев.
– Это мой бал. По правде сказать, наш бал. Я давала его ежегодно с тех пор, как вышла замуж. Чтобы его отменить, меня должна переехать карета или я должна испустить последний вздох, но даже в этом случае я ожидала бы, что кто-то… – она с намеком взглянула на брата, – храбро занял бы мое место.
Найджел мрачно кивнул:
– Конечно, в разгар траура по тебе.
– Я и не ожидала, что ты будешь веселиться. – Она снова заторопилась. – Большинство слуг уже у матушки. Те, кто остался, заканчивают паковать еду в кухне. Матушка разослала всем гостям извещения о перемене места. Только матушке под силу с этим справиться. Понятия не имею как, но я ей бесконечно благодарна.
– А почему я должен оставаться здесь?
– Возможно, что кто-то из приглашенных не получил матушкиного извещения, так что гости могут прибыть сюда. Мне нужно, чтобы ты направлял их в Кавендиш-Хаус.
– А не может это делать слуга? Или дворецкий?
– Он сопровождает меня. Здесь останется лакей. Но будет ли вежливо лакею предупреждать гостей?
– А твой супруг?
– Он уже уехал, – ответила сестра.
В голову Найджелу пришла ужасная мысль.
– Но ты ведь не оставишь меня с детьми, да?
– Я никогда не поступила бы так с мальчиками, хотя ты этого явно заслуживаешь. Они надежно укрыты в старой детской Кавендиш-Хауса.
– Мэдди!
Она повернулась и взглянула на брата:
– По причинам слишком многочисленным, чтобы перечислять их, вину за это можно было бы с уверенностью возложить на тебя. Мне нужно, чтобы вместо меня здесь оставался кто-то из родственников. Ты ведь можешь оказать сестре эту небольшую услугу? Твоей сестре-близнецу, которая когда-то делила с тобой лоно!
Взглянув на сестру, Найджел понял, что дальнейшие аргументы тщетны.
– С удовольствием. И долго мне пребывать тут в изгнании?
Мадлен подумала.
– Я полагаю, не более часа. Этого вполне достаточно. В конце концов, это не тот бал, во время которого люди могут все время прибывать и убывать. Это небольшое, интимное… мероприятие.
Найджел фыркнул.
– Только человек пятьдесят твоих ближайших друзей.
– Кто опоздает на такой прием более чем на час, заслуживает приветствия только от лакея. – Мэдди взглянула через плечо брата на пустой бальный зал и вздохнула: – Знаешь, все было бы просто грандиозно. После обеда планировались танцы, а в библиотеке карточные столы для тех, кто предпочитает карты танцам. Я даже пригласила два разных оркестра, чтобы музыка была слышна весь вечер.
– В прошлом году все прошло превосходно, так же будет в следующем году, но великолепно будет и сегодня. Сегодня, – Найджел взял руки сестры, поднес к губам и заглянул ей в глаза, – все будет иначе, но не менее чудесно, потому что это все равно будет прием графини Уиндем.
– Милый плут. Это многое объясняет. – Она поцеловала брата и направилась к выходу. – Один час, Найджел. Жду тебя в Кавендиш-Хаусе не более чем через четверть часа после этого. Помни, мы отмечаем и твой день рождения.
– Неофициально, разумеется.
– Совершенно неофициально. Я не отмечаю дни рождения публично.
Брат усмехнулся:
– Именно поэтому бал и перенесен на несколько недель от даты рождения. А что сделает моя любящая сестрица, если я опоздаю?
– Не знаю, но могу заверить, что последует месть, и довольно ощутимая, – бросила она через плечо. – И ты будешь раскаиваться, просто услышав слово «лягушка».
Найджел расхохотался и крикнул ей вслед:
– А ты не хочешь узнать, почему я приехал раньше?
– Нет!
– Я просто хотел сказать, что ты была права.
– Я всегда права.
В следующее мгновение она выпорхнула через дверь, открытую единственным оставшимся лакеем, и в сопровождении дворецкого и нескольких слуг покинула дом.
Найджел взглянул на бальный зал и усмехнулся. Чем больше он об этом думал, тем сильнее возникало желание поспорить, что идею с лодками и лягушками подал супруг Мэдди. Но он никогда бы не рассказал о своих подозрениях сестре. Никто не мог так крутить и вертеть Мэдди, как это делал Джерард. Возможно, это и было одной из причин, по которым она вышла за него замуж, хотя сестра никогда бы в этом не призналась.
Найджел направился вниз к бальному залу. Потом передумал, повернулся и пошел в библиотеку. У Джерарда великолепная библиотека, хотя и поменьше размером, чем в Кавендиш-Хаусе. Вне всякого сомнения, там можно выискать что-нибудь интересное и скоротать предстоящий час. Хорошо бы найти наставление по управлению поместьем, инвестициям или финансам или на какую-то близкую тему. Книги аккуратно расставлены по разделам. Сам Найджел был не особенно организованным, в его собственной библиотеке не было системы – философия могла оказаться на одной полке с поэзией, рядом с древней историей, в обрамлении современных романов. При этом он очень ценил порядок у других, особенно когда это облегчало жизнь ему самому.
Поначалу с неохотой он начал просматривать гроссбухи, переданные отцом, и, к собственному удивлению, обнаружил все это очень интересным. Признаться, семейные дела оказались сложными и потребовали определенных усилий. Найджел понял отцовский стиль управления финансами. Наверное, он сможет занять место отца и не ввергнет семью в катастрофу. В этом Мэдди права. Жаль, что она не осталась выслушать его признание. Это точно компенсировало бы ей и лягушек, и потоп, принесло бы огромное удовлетворение. Мэдди любила быть всегда правой. Он подошел к полке с книгами по финансам и банковскому делу и просмотрел названия. Появилась неприятная мысль, он просто отмахнулся от нее. Но все же вопрос настойчиво крутился в голове. В чем еще сестра могла быть права?
Фелисити с ужасом смотрела на пустой бальный зал. Господи, неужели она перепутала дату? Так ей и надо – не стоило уговаривать родителей отпустить ее на бал к Мадлен одну, убеждать, что в этом нет ничего страшного. В конце концов, она совершеннолетняя и проделала одна продолжительное путешествие, проигнорировав тот факт, что с ней было множество сопровождающих. Ее родители не были знакомы с леди Уиндем и сначала удивились приглашению, присланному дочери.
Фелисити хорошо запомнила, что бал Мадлен состоится через два дня после приема в саду мистера Бернфилд-Уайта. Наверное, она неправильно прочла приглашение? Можно было осознать ошибку, когда перед домом не оказалось длинного ряда гостевых карет. Она просто предположила, что прием будет очень небольшим. Какова бы ни была причина, никакого вечера явно не предвиделось и не планировалось. По крайней мере на сегодня. Если поторопиться, она сможет снова оказаться в карете до того, как несколько смущенный лакей, открывший дверь и принявший пелерину, не придет в себя и суетливо удалится. Как бы горячо Мадлен ни поддерживала планы Фелисити, даже она может посчитать слишком нетерпеливым жестом приезд не в тот вечер. Она отогнала неприятную мысль, что теперь пропустила и бал, и возможность снова побыть с Найджелом.
Она не видела Найджела с момента встречи на приеме у мистера Бернфилд-Уайта, но он постоянно занимал ее мысли и являлся во сне. Юджиния высказалась о любви. Фелисити раньше вообще не думала на эту тему. Что, как не любовь, причиной всему? Хотелось быть с ним каждую минуту, проводить в его объятиях и дни, и ночи. Иметь от него детей, делить жизнь и стареть рядом с ним. Она никогда не испытывала ничего подобного. Переживания, страстное желание, потребность. Она верила в любовь с первого взгляда не больше, чем в магию или судьбу, пока Найджел не поднялся на балкон и не вошел в ее жизнь. Ей казалось, что без него отсутствовала какая-то часть ее. Очень странное ощущение. Фелисити всегда считала себя самодостаточной и независимой. Теперь же в ее мире образовалась пробоина, которую мог заполнить только он. Это совершенно нерационально и не имело никакого смысла. С другой стороны, от любви никто и не ждал смысла. Должно быть, это и правда любовь.
И все же до тех пор, пока он не почувствует того же самого, лучше не проявлять излишнего энтузиазма. Фелисити не ожидала, что так трудно притворяться совершенно незаинтересованной, в то время как единственным ее желанием было броситься к нему в объятия. Мадлен советовала демонстрировать отчужденность и одновременно веселье, значит, Фелисити и следует быть отчужденной, но веселой.
Повернувшись, она направилась к входной двери, радуясь, что в этом доме бальный зал находится прямо напротив входа в величественный салон с галереей. Немного удачи, и она выскользнет за дверь до того, как кто-то узнает о ее присутствии. Фелисити помолилась, чтобы кучер не уехал.
– Готов поспорить, вы не получили извещения, – раздался знакомый голос откуда-то из тени справа.
Она взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.
– Думаю, я правильно поступлю, если не стану спорить. А что за извещение?
Из тени вышел Найджел с книгой в руке.
– Моя матушка разослала всем гостям моей сестры извещение, что сегодняшний бал перенесен в Кавендиш-Хаус.
– Я ничего не получала.
– Думаю, при подобном сборище, которое только моя сестрица назвала бы маленьким и интимным, всегда можно кого-то забыть. – Он подошел ближе. – Я не знал, что вы знакомы с моей сестрой.
– Мы познакомились лишь недавно, – быстро ответила она. – Вы же сами сказали, что у нас много общего.
– Да, говорил, – пробормотал он и задумчиво пригляделся к ней.
В это мгновение Фелисити осознала, что они совершенно одни. В высшей степени неприлично, даже возмутительно. И все же это всего лишь невинная ошибка. По крайней мере с ее стороны.
– Осмелюсь поинтересоваться, почему вы здесь, если бал перенесен?
– На некоторое время меня изгнали. – Найджел усмехнулся. – Кара за грехи.
– За все сразу? Значит, это долгое изгнание?
– Нет, мое изгнание продлится еще только полчаса. Я должен оставаться здесь и перенаправлять приехавших гостей в Кавендиш-Хаус.
– Могу я узнать, за какой именно грех вы подверглись изгнанию?
– Все было достаточно безобидно, во всяком случае, так казалось поначалу. Некоторое время назад я подарил племянникам игрушечные лодочки, потому что в детстве сам любил запускать лодочки в прудах. Очевидно, я упомянул, что мне нравилось запускать их и в ваннах. Мальчишки решили пойти по моим стопам – результат получился достаточно плачевный.
– Насколько я понимаю, очень неприятный потоп?
Найджел немного помолчал.
– А еще лягушки.
– Лягушки?
– Чтобы плавать на лодках.
– Ну, разумеется, – еле слышно произнесла она.
– Насчет лягушек я ничего не говорил. Похоже, много лягушек убежало, и они все еще свободно прыгают по дому.
– И сестра обвиняет во всем вас?
Он мрачно кивнул:
– Я причина потопа и лягушек в доме. Звучит по-библейски, вы не находите?
– Кажется, вы не особенно раскаиваетесь и не похожи на человека, ответственного за катастрофу библейских масштабов.
– О, я раскаиваюсь. Я сокрушен чувством вины.
Фелисити подавила улыбку.
– Сокрушены?
– Ну, может быть, не сокрушен, но я полон сожаления. Мне чрезвычайно жаль.
Их взгляды встретились, и оба расхохотались.
– Сестра простит вас? – поинтересовалась Фелисити.
– Вероятно. Она всегда прощает.
– Тогда мне следует оставить вас в изгнании.
Фелисити шагнула к двери.
– Нет, останьтесь, – произнес Найджел. – Я был бы очень признателен вам за компанию. А потом я мог бы сопровождать вас в Кавендиш-Хаус.
– Знаете, это было бы неприлично. Мы здесь почти одни.
– Глупости. У вас за спиной лакей. А еще на кухне слуги. Я с удовольствием позвал бы их, если вы боитесь оставаться со мной наедине.
– Я была с вами наедине. Обстоятельства были более компрометирующими, чем эти.
– Я вел себя как настоящий джентльмен.
– Настоящий?
– Ну, с вами.
Она рассмеялась:
– Вы приняли меня за ребенка. Для мужчины, не желающего жениться, вы совершенно не беспокоитесь, что окажетесь в компрометирующей ситуации с женщиной, мечтающей выйти замуж.
– Фелисити, уверяю вас, у меня нет намерения вести себя таким образом.
Она указала на книгу в его руке:
– Вы разве не читаете, чтобы скоротать время?
– Эта книга поможет не скоротать время, а растянуть его до бесконечности. – Отбросив книгу на ближайшую скамью, Найджел взял руку Фелисити и поднес к своим губам. – Спасите меня, Фелисити, от утомительных «Современных методов охраны почвенных ресурсов». Даю слово быть образцом благопристойности.
Она заглянула в его синие глаза и сказала первое, что пришло в голову:
– Мне очень жаль.
Сдерживаясь, чтобы не рассмеяться при виде удивленного лица, она высвободила руку и отодвинулась, а потом оглядела великолепную гостиную.
– Какой красивый дом.
– Да-да, – ответил он с легкой ноткой смущения. Господи. Ей понравилось смущать его. – Мэдди удачно вышла замуж.
– Как и ожидалось, – заметила Фелисити и подошла к сводчатому входу в бальный зал. – Она оглядела роскошный зал с картинами в классическом стиле на стенах и потолке в больших позолоченных рамах. – Как вы считаете, она счастлива?
– Счастлива? – повторил он сзади.
– Я имею в виду, она довольна своей жизнью.
– У нее муж, которого она любит, и пятеро маленьких мальчиков, которых она обожает. – Найджел встал рядом и заглянул в бальный зал. – Хотя, наверное, не сейчас.
Фелисити расхохоталась.
– Что же касается остальной ее жизни… – Найджел надолго замолчал. – Несколько недель назад я ответил бы не задумываясь, но тогда я мало размышлял на эту тему. А сейчас…
– Сейчас? – Она повернулась к Найджелу. Тот стоял гораздо ближе, чем того требовали приличия. Может быть, это она стояла слишком близко к нему? Но никакого желания отодвинуться не было.
– Сейчас я понимаю, как повезло моей сестре. Она нашла свое счастье в тех узких рамках, которые мы устанавливаем для женщин.
Если бы она подалась вперед ходя бы немного, он мог бы безо всяких усилий поцеловать ее.
– Значит, вы считаете эти рамки слишком узкими? Вашей сестре следовало позволить стать в жизни тем, кем она пожелала бы?
– Да. – Он помолчал. – И нет.
– Нет?
Интересно, каково это, ощущать губами его губы?
– Я считаю, первостепенная обязанность женщины быть хорошей женой и матерью. Однако вы и моя сестра заставили меня недавно осознать, что, может быть, не совсем справедливо, что возможности интеллекта доступны только представителям мужского пола.
– Это очень… – Она замялась в поисках правильного слова. Было трудно думать, когда он находился столь близко. – …Прогрессивно с вашей стороны.
– Кажется, за последнее время я изменил мнение по целому ряду вопросов. – Он поймал ее взгляд.
– Да? – Голос ее был странным.
– Я начал подумывать, что не настолько некомпетентен, как считал всегда. – Он перевел взгляд на ее губы, потом обратно к глазам.
Фелисити судорожно сглотнула.
– По-моему, только один вы так считали.
– Сомневаюсь. Я не предпринимал усилий, чтобы кто-то считал иначе.
– Никогда так не думала. – Сердце в груди ее трепетало.
Найджел наклонил к ней голову.
– Но вы меня едва знаете.
– И все же… – Она подняла голову. Между их губами оказалось не более вздоха, слова, знака.
– И все же… – Его губы коснулись ее губ.
– Прошу прощения, сэр, – раздался голос с другого конца бального зала.
Найджел выпрямился и тут же отступил. К ним торопился мужчина со скрипичным футляром в руках. Найджел вздохнул.
– Я могу вам помочь?
– О да, надеюсь. Кажется, никто в кухне ничего не знает, все бегают как ошпаренные. Я решил, что мне смогут помочь только здесь. Мы должны или были должны играть сегодня на приеме. Мы немного опоздали, но нам сказали, что мы будем играть позднее, потому что должен был быть еще один оркестр, так что… Мы не могли ошибиться датой, или домом, или…
– Мы? – переспросил Найджел.
– Сэр, нас четверо.
Мужчина, очевидно, руководитель квартета, кивнул в направлении дальнего конца бального зала – там в волнении ожидали еще трое музыкантов.
Найджел взглянул на Фелисити:
– Очевидно, вы не единственная, кто не знал о перемене места. – Он повернулся к музыкантам: – Уважаемый, это то место и то время, но в связи с обстоятельствами… – он взглянул на Фелисити, – божественной природы это место стало не тем.
Мужчина смущенно сдвинул брови.
– Что такое?
Фелисити шагнула вперед.
– Прием леди Уиндем перенесен в другое место.
– Понятно. – Музыкант просиял. – Если вы направите нас по нужному адресу, мы тут же уйдем.
– Конечно, я… – Найджел помолчал. – А вы не могли бы сначала сделать кое-что для меня?
– Конечно, сэр, – медленно ответил музыкант, явно волнуясь, что может скрываться под понятием «кое-что». – Однако нам нужно отправляться.
Найджел отмахнулся от возражений.
– Я беру на себя всю ответственность. Кроме того, вы сами сказали, что должны играть позднее.
– Уважаемая леди Фелисити, не окажете ли вы мне великую честь, подарив первый танец?
– Здесь?
– У нас есть бальный зал. У нас точно есть и время. – Он указал на музыкантов: – А теперь у нас есть и музыка.
– Прошу прощения, сэр. – Музыкант явно чувствовал себя неловко. – Однако мы договаривались играть…
– Да, для моей сестры. И конечно, будете играть. Но сначала… – он посмотрел Фелисити в глаза, сердце ее затрепетало, – вы сыграете для нас.
– Сэр, я…
– Я заплачу вам столько, сколько платит моя сестра, а еще вы сможете сыграть и для нее. Вы заработаете вдвое, почти ничего дополнительно не делая.
– Минутку, сэр.
Музыкант торопливо удалился к друзьям. Найджел наблюдал, как спорят музыканты.
– Фелисити, что вы об этом думаете?
– О том, станут ли они играть для нас, или о том, что танцевать здесь наедине совершенно неприлично, и о тех сплетнях и скандале, которые за этим последуют?
Найджел развеселился.
– Значит, вы боитесь скандалов?
– Я боюсь последствий скандала. Мне нравится мое положение в обществе, а я могу стать изгоем. Знаете, это важно в свете желания выйти замуж. – Она покачала головой: – Что подумают люди, если нас застанут?
– Подумают, что я самый умный. Организовал с вами приватный танец.
– С учетом вашей репутации они сразу подумают о соблазнении.
Найджел хмыкнул:
– Соблазнении?
– Найджел, это всего лишь слово. Решат, что вы девственник, а я развращенная злодейка.
– Фелисити!
По голосу было понятно, что Найджел шокирован, но в глазах была явно улыбка.
– Мы оба знаем, что соблазнение, реальное или мнимое, такой девушки, как я – на выданье, из хорошей семьи и непорочной, – приведет к насильственному браку.
