Текст книги "Перемена мест (СИ)"

Автор книги: Виктор Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Так точно. Если конкретней – двадцать три.

– Но ведь всего должно было быть тридцать. Получается, не все.

– Получается, да не совсем. В Штатах, Германии и Франции были использованы помимо военных специалистов еще и полицейские силы. Якобы, на менее охраняемые объекты их должно было хватить. Всего таких групп было шесть. Ни одна не пропала. На фабриках – никого. Никаких следов товара, как и полное отсутствие оборудования.

Кроме того, одну группу отозвали, приказав отменить штурм, поскольку они по косвенным признакам заподозрили внутри здания ловушку – мол, тихо там было. Эти «косвенные», кстати, тоже наши американские коллеги, но действовали они на территории Африки.

И никаких боестолкновений.

Дослушав майора, полковник помрачнел. Что-то творилось крайне нелицеприятное. И это «что-то» происходило в масштабах всего мира. Пропали двадцать три элитные группы. Специалисты более низкого уровня, видимо, не привлекли внимания тех, кто стоит за всем этим. А что «кто-то» за всем этим стоит, полковник не сомневался. Ему абсолютно ясно было одно…

Такого грандиозного «пшика» спецслужбы мира еще не знали.

Эксперимент проходит просто великолепно. Предварительная фаза может считаться завершенной. Безусловно, были некоторые проблемы, но отклонения параметров от нормы крайне незначительны.

Так, по количеству испытуемых групп удалось добиться даже некоторого переизбытка. Но профессор Иелле уверен, что это явление временное. Оказавшись в предлагаемых условиях, испытуемые объекты будут подвергаться определенной доле опасности. Что, бесспорно, нивелирует превышение допустимых количественных параметров естественным путем.

Требуется обратить внимание на искажения в работе аппарата, зафиксированные в период проведения отладочных работ после завершения предварительной стадии эксперимента. По моим предположениям, существует определенная вероятность, что в данный период аппарат мог осуществить еще один забор проб. Однако профессор отрицает такую возможность и не разделяет моих предположений. По его словам, аппарат не способен на подобное вне пределов эксперимента без предварительно заданных координат.

Тем не менее, считаю необходимым группе контроля обратить внимание на нестабильность работы аппарата в период проведения завершающей отладки.

Отчет подготовлен заместителем начальника экспериментальной лаборатории, Йонном Ро.

Часть вторая
Дорогой песков

Загрузив последний мешок, Хэй закинул его на спину и, согнувшись под тяжестью, потащился к амбару. На сегодня работа была закончена и, если Мардук ничего больше не придумает для своего слуги, то можно будет спокойно поужинать слегка подгорелой кашей, раздобыв ее на кухне у старой Карины, после чего завалиться спать.

Завтра с утра его ждала новая работа. Нужно было подготовить грузовик к выезду. Колымагой так мало пользовались, что каждый очередной выезд к рынку, расположенному в тридцати километрах от дома Мардука, грозил стать последним. И то, только в том случае, если удавалось его завести. Эту проблему и предстояло решать Хэю завтра поутру, потому что ближе к обеду они с хозяином должны были отправиться на Базар.

Хэй уже практически год жил у старого Мардука в качестве то ли добровольного помощника, то ли банального слуги. И, надо сказать, особенно не страдал от этого. Старик был весьма добр по отношению к парню и, возможно, спас ему жизнь в тот далекий день.

Когда Хэя вывели из подвала, где он пришел в себя, он, по-прежнему не в силах держаться на ногах, оказался на большой утоптанной до каменной твердости песчаной площадке.

Вокруг толпились еще несколько десятков человек. Мужчины и женщины разного возраста, одетые, как правило, в потрепанные лохмотья, а встречались и нагие. Все были перепуганы. Они все топтались вокруг, затравлено оглядываясь на стоявших вокруг площадки людей в хламидах, державших в руках какие-то непонятные короткие палки.

Приглядевшись к одной из таких палок, парень признал кнут, пускай и довольно странного вида. Он и сам бы не сумел ответить, откуда у него возникла такая уверенность, ведь в голове было абсолютно пусто. Какие неясные образы, мысли и обрывки нечетких воспоминаний клубились в голове.

Выходило, что те, кто был вооружен, выполняли обязанности стражи при остальных оборванцах, не давая этому пестрому чумазому сброду разбрестись в стороны подобно стаду.

За спинами стражей вверх возносились стены, сделанные из глины, образуя квадрат высотой в четыре метра. На стенах стояли люди, с интересом рассматривая столпотворение у своих ног. Из двора был только один выход – из него только что и приволокли Хэя и остальных пленников.

Похоже на колизей. Оставалось самое небольшое – вспомнить, что собственно такое тот самый колизей. И почему от мыслей о нем внизу живота возникает неприятный такой холодок.

Ему не хотелось думать, какая судьба ожидает всех этих людей и его самого в ближайшем будущем. Почему-то парень не на шутку стал опасаться, что сейчас на площадку с пленниками выпустят разъяренных хищников, которые примутся кровожадно терзать своими клыками и когтями беспомощно столпившихся людей.

Продолжая отстраненно размышлять над природой собственных впечатлений, он судорожно пытался встать на ноги, справедливо опасаясь быть затоптанным – перепуганные люди не считали необходимым смотреть себе под ноги. С трудом, но ему это удалось.

Кто-то из мужчин попытался броситься на одного из стражников, сжимая кулаки. Раздался легкий щелчок и храбрец свалился на землю, схватившись за лицо руками. Сквозь пальцы хлестала кровь.

Страж скрутил кнут. Из-под напрошенного на голову капюшона блеснули злобой беспощадные глаза.

Больше никто не рисковал. Сверху послышался негромкий смех – там что-то оживленно обсуждали. Отсюда, снизу, выражения лиц тех людей было не разобрать, но в голосах слышались нотки откровенного презрения, отчего парню стало совсем не по себе.

Уже значительно позднее Хэй узнал, что это место, где он пришел в себя, именовалось Торгом. Не только эта площадка, огороженная высокими стенами, но и весь остальной комплекс сооружений, образовывавший некое подобие небольшого города: сараи, амбары, трактиры для путников, хранилища для различного скарба прибывших на торги покупателей, тюрьмы для плененных. Прибывших купцов интересовал лишь один товар – здесь продавали и покупали невольников со всей исследованной ойкумены, добытых самыми разными способами: от набегов на соседние области до банальной перекупки рабов с более богатых территорий, расположенных значительно дальше, за горами, что лежали на полдень от Торга, в десяти днях пешего пути. И пусть люди, обитавшие за горами, сильно отличались от местных, грязных, забитых и запуганных жителей своей чистой кожей и внешним спокойствием, в любом случае, по эту сторону границы они становились обычными рабами. Хэя же, например, просто подобрали в пустошах в паре километров от стен поселения. А как он там оказался, парень не имел ни малейшего представления.

Но тогда, стоя босыми ногами на твердом песке, раскаленном от ослепительно сияющего в вышине пустынного солнца, Хэй ничего этого еще не знал.

Вокруг что-то щебетали на непонятном языке, а может быть и на нескольких. Со стен кричали, трясли руками. Шел торг.

Стражники, послушные приказам, поступающим от людей с верхних ярусов стен, забирали выбранных купцами пленников и уводили вниз, в подвалы, из которых несчастные недавно были подняты на поверхность и через которые лежал единственный путь во внешний мир. К сожалению, не к свободе.

Постепенно людей на площади становилось все меньше. Ажиотаж спадал. По всей видимости, оставшийся «товар» покупателей интересовал мало ввиду своей «потертости». Возможно, не устраивала стоимость – речи он не понимал. Ему было тогда мало интересно, как поступят с оставшимися, в числе которых оказался и он сам. Он был уставшим, шатался, едва держась на ногах, к тому же выглядел болезненно бледным и тощим, что способствовало значительному снижению интереса торговцев к его персоне. Невольники требовались свежие, сильные, готовые выполнять трудную и тяжелую работу под палящим в этих краях ярким солнцем, а покупать какого-то доходягу, который и на свете этом держится с большим трудом, желающих не находилось.

Торговля подходила к концу. Оставшихся невольников, судя по всему, никто не желал брать даже за бесценок, считая это пустой тратой средств. Оставшимся пленникам предстояло дожидаться своей участи. Если никто не обратит своего благосклонного внимания на этих неудачников, то их ждет только одна дорога – на тот свет. Кормить лишние рты, не приносящие прибыли, здесь были не намерены.

Наконец время вышло.

В руках стражников блеснул металл. Семеро оставшихся, в основном хилые, внешне нетрудоспособные, сгрудились в центре площадки. Намерения охранников не вызывали сомнений.

Ближайший надсмотрщик сделал несколько шагов вперед, схватил одного из пленников и быстрым движением перехватил горло длинным ножом. Брызнула кровь. Несколько капель попали Хэю на лицо, и он зажмурился, сдерживая тошноту и головокружение. Вокруг закричали, еще один пленник лишился жизни.

Хэй понял, что избежать смерти уже не удастся, рухнул на землю и закрыл голову руками, слыша, как кричат, даже не пытаясь сопротивляться, его товарищи по несчастью.

Внезапно все прекратилось. Крики стихли. Хэй решил, что больше никого не осталось, и еще сильнее зажмурился, понимая, что это может значить только одно – настал его черед. Поэтому когда его схватили за волосы и рывком поставили на ноги, он только едва слышно пискнул, ожидая, когда острое железо распорет ему горло.

Но он ошибся. Внезапно появившийся на стене старик что-то негромко говорил стражникам и своему соседу справа, единственному сидевшему в огромном кресле, который, судя по всему, был здесь главным.

Придя к какому-то соглашению с опоздавшим на торг стариком, главный кивнул. После чего Хэя и еще двоих оставшихся вывели с площадки в подвал.

И повели мимо многочисленных камер, которые сейчас были пусты.

Так они познакомились с Мардуком, тем самым стариком, который выкупил оставшихся пленников. Как думал тогда Хэй, сделал это старик, разумеется, из сугубо корыстных соображений, а вовсе не пожалев обреченных на смерть невольников. Престарелый прохиндей просто прикинул, что дорогих рабов брать – себе вредить. Сильный раб и ест много, да и опасно. А вот такие убегут куда вряд ли. Да еще и благодарны должны быть, что их выкормил, а не бросил на смерть.

Имя парень тоже получил от своего нового хозяина. Все равно тот постоянно окликал его «Хэй», привлекая внимание слуги и указывая пальцем, что делать.

Затем Мардук решил, что легче немного подучить безграмотного пацана, потому что так проще будет отдавать указания. Тем более что мальчишка оказался толковым и, буквально, схватывал налету. Через три месяца он уже худо-бедно начал разговаривать на местном наречии. И даже стал общаться с еще одним бывшим пленником, Зарифом. Третий выкупленный раб не пережил сурового зноя пустыни и вскоре умер.

Именно от Зарифа Хэй и узнал, что и как обстоит в мире, где теперь ему предстоит жить. Как жил раньше, он по-прежнему не мог припомнить, но почему-то был уверен, что раньше жил в совершенно других условиях, поскольку не был знаком с реалиями выживания в засушливом климате местной пустыни. Зариф предполагал, что Хэй прибыл из-за гор, но с уверенностью сказать этого было нельзя.

Местность, в которой располагался дом Мардука, была пустынной. Мало было желающих проживать в тяжелых условиях знойной пустоши. В этих смертельных песках было всего несколько населенных пунктов: Торг далеко на севере, Чинген и Тирас на северо-востоке, к западу располагался Карст с оживленным Базаром, куда Мардук и возил зерно и другую продукцию со своей земли. Были еще различные отшельники: одиночки, живущие в оазисах, наподобие Мардука, добывающие пропитание с небольших участков плодородной земли, а также иногда чем-то приторговывая в крупных поселениях, если требовалось что-то от остатков цивилизации. Топливо для машины, например. Или батареи к силовым куполам, без которых пережить сезон пыльных бурь просто не представлялось возможным.

Южнее никого не было. По крайней мере, ничего об этом не было известно. Те, кто когда-либо уходил на Юг, чтобы рассказать не вернулись. Либо там было слишком хорошо, чтобы возвращаться, либо, что более вероятно, жизнь путешественников там обрывалась.

Собственно, никого особенно и не интересовала та сторона. Здесь, в суровых условия пустыни, люди привыкли жить тем, что было вокруг. Мечтать о чем-то, исследовать новые земли – никакого желания у них попросту не было. Если и появлялся у кого вдруг нездоровый задор, то ему оставалось только сгинуть где-нибудь среди барханов в поисках неизвестно чего. Так к чему зазря рисковать своей головой, если и так выжить непросто.

На севере, за Торгом, были горы. Что за ними, тоже мало кого интересовало.

Мардук был нормальным хозяином. Требовал он строго, работать заставлял много, но ничего сверхъестественного выжать из рабов не старался. У него в собственности было больше семнадцати человек, что, в принципе, составляло мизер по сравнению с владетелями земель или жителями крупных населенных пунктов, типа Чингена или Карса. Условия жизни для рабов, скорее считавшихся в его доме наемными слугами, с той лишь разницей, что служили они не за деньги, а за пищу и кров, были неплохими. Бежать никто не пытался. Да и куда было бежать, если вокруг на многие километры вокруг, кроме песка, ничего не было.

Внимательно осмотрев Хэя в первый раз, старик пришел к выводу, что парнишке еще лет немного, а потому можно попробовать использовать его не только как тягловую силу, но и кое-чему обучить. Сам Мардук был уже немолод, наследников не имел, а помощь в делах лишней ему не будет. Тем проще ему казалось самому взять себе ученика, чем найти какого-нибудь сомнительного партнера со стороны: народ вокруг был бедовый – могли и обмануть, хорошо, если живым бы удалось остаться. К сожалению, учить чему-то новому взрослых рабов он считал бессмысленным, да и умственные способности этого товара, как правило, набиравшегося из диких окрестных племен, оставляли желать лучшего. А кого посообразительней было днем с огнем не сыскать – молодых и крепких разбирали за большие суммы и совсем для других целей. Так что Хэй показался старому торговцу просто манной небесной.

За год Хэй не только поднаторел в местных языках и торговой науке, но и немало раздался в плечах, поднарастил мясца на костях. Было очевидно, что тяжелая физическая работа с обильной кормежкой идет ему на пользу.

Неизвестно, какой именно перекос произошел затем в мозгах Мардука, но он постепенно начал видеть в молодом парне уже не только раба и перспективного помощника, но и возможного преемника, которому намеревался оставить все свое хозяйство.

Об этих мыслях он пока Хэю не говорил и спуску, несмотря на эти идеи, не давал.

Первое время парень переживал из-за того, что не может ничего вспомнить о своей прежней жизни. Только во снах перед его взором порой возникали смутно знакомые лица, невнятные образы, но он не мог точно сказать, были ли это видения из его прошлого или просто обыкновенные сновидения. Со временем он просто отбросил все пустые попытки что-то вспомнить. Если что-то должно было проклюнуться в его голове, со временем оно там проклюнется, разумно решил он. Пока же оставалось жить той жизнью, которую ему предлагала капризная судьба.

– Что, Хэй, завтра на рынок? – окрикнул его Зариф, когда парень уже подходил к своему жилищу – небольшому глинобитному строению, в котором он обитал в гордом одиночестве. У Мардука рабы жили довольно просторно, по одному-два человека в хижине, благо территория позволяла, да и строения для них соорудить в местных условиях было делом не хитрым. Исключение составляли лишь старая повариха Карина да престарелый слуга Цдвор, проживавшие в хозяйском особняке, небольшом двухэтажном, построенном из настоящего кирпича здании. Название «особняк», скорее всего, просто долженствовало означать, что здесь живет сам хозяин, а не кто-то из его людей.

Хэй повернулся к Зарифу и утвердительно кивнул головой. Раньше мужчина выполнял функции водителя, а Хэй только загружал мешки с товаром в кузов старенького фургона, но на прошлой неделе Зариф повредил ногу, по причине чего его участие в завтрашней поездке не планировалось.

– Помоги, пожалуйста, – попросил Зариф. – там что-то непонятное с колонкой, а я и наклониться-то нормально не могу.

– Ладно, – согласился Хэй, – пошли.

Колонка сначала наотрез отказывалась давать воду. Только чихала и тявкала, бешено при этом трясясь. Потом из крана полилась некая густая темно-бурая субстанция с весьма занимательным запахом – он как бы и не вызывал прямого отвращения, но и невзначай намекал, что пить эту гадость точно не стоит. Хэй и Зариф с пониманием переглянулись.

– Нефильтрат, – мрачно подытожил парень.

– Угу, – многозначительно подтвердил мужчина, задумчиво почесывая затылок.

Оба понимали, что это значит – фильтры накрылись.

Выжить без воды в пустыне не представлялось возможным. Значит, придется ему одному, ввиду полнейшей непригодности Зарифа в текущий момент к решению возникшей задачи и отсутствия хоть каких-то элементарных технических навыков у других слуг, лезть вниз и ковыряться в давно проржавевшем нутре водяной помпы, меняя сдохшие активные фильтры.

Хэй невесело усмехнулся и распрощался с мечтой пораньше лечь спать. Зариф сочувствующе и виновато смотрел на молодого человека. Сам Хэй виноватым того не считал. Вода нужна для выживания. Значит, вода должна быть. Тем более, он знал, что если бы Зариф был в состоянии, то непременно сам бы спустился вниз, даже не беспокоя приятеля.

Захватив из сарая инструмент и запасные фильтры, Хэй откинул люк и полез к расположенной на глубине двенадцати метров помпе, стараясь не поскользнуться на склизких скобах, вделанных в стену вертикального тоннеля.

Ковыряясь в механизме и решив попутно не только поменять фильтры, но и почистить изрядно засоренную и поношенную гидравлику, Хэй мрачно размышлял о том, откуда у него взялись все эти невероятные по здешним меркам навыки в работе с механизмами. Нет, он не мог сказать, что все знал, многому пришлось научиться. Однако воспринимал все это, в отличие от большинства остальных рабов, без благоговейного ужаса и излишнего преклонения перед техникой не испытывал.

Вообще, мирок, в котором ему довелось оказаться, был несколько странноватым. Причудливое сочетание диких нравов и сложных технологий несколько удивляло его. И сам факт, что его это удивляло, удивлял его не меньше. Ведь, учитывая плачевное состояние его памяти, сравнивать ему, собственно, было не с чем. Так с чего вопросы?

Но вопросы все же оставались.

Единственной возможностью что-то вспомнить для него – перебраться на другую сторону гор. По крайней мере, такую идею высказал в свое время Зариф. Возможно, если Хэй действительно был оттуда родом, какие-то моменты могли пробудить его дремлющее сознание. Зариф говорил, что там быт значительно отличается, хотя подробностей рассказать не мог – сам по ту сторону он никогда не бывал, только долгое время жил в предгорьях. Но даже там, судя по его рассказам, люди живут совсем иначе, чем в пустыне. Более цивилизованно. Зариф с удовольствием рассказывал новому знакомому о прежней жизни, о том, какой у него был дом, свое хозяйство, описывал жизнь, которую раньше вел. Впрочем, посвящать Хэя в обстоятельства, приведшие его в пустыню в статусе раба, не спешил. А тому это было без надобности.

С фильтром он разобрался далеко за полночь. На небе сиял большой диск «ночной» луны. Вторая станет видна только в рассветные часы.

Когда Хэй впервые узнал об этом, почему-то сильно удивился. Что-то подсказывало, что две луны – это ненормально. Но он быстро пришел к выводу, что ненормально – это ни черта не помнить, – потому просто на свое удивление глубоко и смачно плюнул.

Когда после душа его голова коснулась подушки, сон не заставил себя ждать. Ночью сны снились странные.

Мальчик куда-то шел по каменистой земле. Он был бос, но подошвы его не ранили многочисленные камни, которые валялись вокруг. Огромный лунный диск сиял на небе, заливая бескрайнюю равнину, по которой он двигался в неизвестном направлении, мертвенным светом, от которого тени, отбрасываемые мельчайшими выступами ландшафта, становились непропорционально длинными.

Вокруг царила тишина. Такая, которая никогда не бывает в простую ночь, наполненную стрекотом насекомых, шорохом ночных животных, вышедших на охоту, шелестом перетекающего под порывами ветра красноватого песка. Здесь же никаких звуков не было, только его шаги.

Над головой простиралось бескрайнее звездное небо, свет звезд казался приглушенным, не в силах спорить по яркости с луной. Столь же бесконечной казалась и равнина, лежавшая под его ногами. Сколько он ни пытался, не мог разглядеть хоть что-то новое на горизонте. Все та же бесконечная каменистая степь.

Он подумал вдруг о том, куда идет. И тут же остановился. На спине словно почувствовал чей-то взгляд и быстро обернулся.

Никого.

Только неестественно длинная тень, послушно упавшая ему под ноги. Только тень. И больше ничего.

Мальчик посмотрел по сторонам. Было похоже, что в какую сторону двигаться – абсолютно безразлично. В этом ночном мире ничего не измениться. Он вдруг отчетливо понял это, и тоска сдавила его сердце.

Все было бесполезно. Он никогда отсюда не выберется. Так стоило ли пытаться? Может быть, проще все бросить и никуда не идти. Может, просто остановиться, усесться здесь и ждать в бесконечном одиночестве, в мире, лишенном дня, мире теней?

Тень!

Мальчик внимательней посмотрел себе под ноги. Тень была неестественно темной. Страшно темной.

Он не понял, почему так поступил, но вдруг шагнул вперед. И тут же провалился в темноту…

Хэй проснулся в поту. Непонятный сон испугал его. Что бы это могло значить? И кем был тот мальчик?

За окном еще стояла ночь. Судя по всему, он проспал не больше часа, но было ощущение, словно во сне он пробыл значительно больше времени, безмерно больше. Как будто заглянул в бесконечность.

Хэю и прежде снились какие-то невразумительные сны. Но никогда раньше ничего столь жуткого и пугающего не было. При этом было непонятно, что именно больше всего вызывало ужас во всей картине. Ведь никто не нападал на него, его не били, вокруг него не ныряли в почву ядовитые двухметровые скорпионы, не слонялись каннибалы в поисках пищи, не кружил над головой чешуекрылый карас – ящероподобная птица с размахом крыльев до пяти метров, не гнушавшаяся обычно падалью, но и запросто способная прибить одинокого ночного путника. Тот мир был мертв и гораздо более спокоен, чем реальность, в которой ежедневно пребывал Хэй.

Но эта сонная равнина пугала его, в отличие от реальности. Возможно, именно тем, что она была мертвой. Никаких признаков жизни. И было неясно, был ли этот мир таким всегда или что-то послужило причиной исчезновения его обитателей.

Молодой человек поймал себя на мысли, что довольно серьезно задумался об этом. Словно ему больше не о чем было подумать.

Чем забивать себе голову бесполезными размышлениями, лучше просто поспать. Главное, чтобы больше сон не повторился.

Повторно засыпая, Хэй еще раз успел подумать о том, кем же все-таки мог быть тот потерявшийся мальчишка.

Больше в эту ночь сны ему не снились.

Наутро, доведя до ума грузовик и убедившись, что колымага исправно заводится и не предпринимает попыток внезапно заглохнуть, Хэй и Мардук отправились на базар.

Дорога вышла спокойной. До Карса добрались, когда небо еще только алело, и ночная прохлада еще не уступила свои права проклятой жаре. Сторговались довольно быстро. Зерно ушло по хорошей цене. Старого Мардука в городе знали давно и продукцию его брали с удовольствием. Только вот хватало не всем. Но больше перевезти за один раз не позволяли довольно скромные возможности имевшегося в наличии грузовичка, который и так дышал на ладан.

Думать, сколько этой гусеничной реликвии лет, Хэй даже не хотел, опасаясь, что тогда просто побоится впредь садиться за баранку этого чудовища. А покупать новый Мардук по какой-то причине не спешил. Хотя вполне мог себе позволить нечто получше – торговля зерном, которое положительно выделялось своим качеством среди того, что привозили остальные торговцы, как и количеством, что наводило Хэя на мысли про какие-то секреты старого Мардука, хотя ничего необычного, пока горбатился на поле, не заметил, позволяла.

Здесь же, в Карсе, располагался и рынок подержанного транспорта, и Хэй видел, что можно было бы приобрести какую-нибудь более новую и более мощную машину, а то и грузовой гравилет. Правда, пришлось бы доводить все это до ума, но с помощью Зарифа Хэй бы несомненно справился.

Такое упорство Мардука в этом вопросе заводило парня в тупик. На его взгляд, было бы разумным поменять технику, чтобы не рисковать как-нибудь застрять посреди песков и пилить несколько километров по пустыне пешим ходом.

Поэтому на обратном пути он вновь затеял беседу по этому поводу со стариком. Тот поначалу молчал, как всегда не спеша отвечать на вопросы ретивого слуги, но потом, собрав морщинистое лицо в задумчивую гримасу, вдруг улыбнулся.

– Ты Хэй молод. И неглуп.

Старик на некоторое время замолчал, а Хэй, боясь спугнуть внезапно напавшую на того разговорчивость, опасался что-нибудь не то ляпнуть. Так, в тишине, они проехали примерно с километр.

Когда молодой человек уже начал раздражаться от нетерпения, решив, что кроме этой загадочной фразы ничего из престарелого агронома вытянуть не удастся, Мардук продолжил:

– Скажи, кто у нас покупает зерно, ты знаешь?

– Мне кажется, господин, что это не совсем обычные горожане, – неуверенно ответил Хэй, чувствуя подвох в вопросе хозяина.

Мардук многозначительно кивнул:

– Ты прав, это не обычные горожане, – он улыбнулся, глядя на недоуменное лицо парня. – Они сами торговцы. Перекупщики. То, что они покупают у меня, потом продают втридорога совсем в других местах. В основном за горами.

– За горами? – удивление слепило на лице Хэя столь забавную гримаску, что Мардук негромко рассмеялся. Хэй, немного смущенный, спросил его. – Разве кому-то за горами может понадобиться наше зерно?

Он просто опешил от того, что только что сказал ему старик. Неужели там, за горами, в месте, о котором он слышал пока только слухи, действительно живут люди. Люди, которые покупают что-то с этой стороны для себя. Значит, торговцы знают о том, что лежит за горами намного больше, чем тот же Зариф. А значит…

Тут его словно молнией ударило. Хэй с подозрением посмотрел на своего хозяина. Неужели этот старик что-то знает о том мире. И тогда сумеет помочь вспомнить Хэю о его прошлой жизни.

Очевидно, эта мысль настолько явно отразилась на лице молодого человека, что старик, улыбнувшись в очередной раз, сказал:

– Да, я знаю, что находится по ту сторону гор. Если хочешь, я расскажу тебе.

Мардук посмотрел на парня, который буквально подпрыгивал на месте, лишившись дара речи от такого предложения и стараясь выразить свое согласие такой своеобразной пантомимой.

– Чуть позднее, Хэй, – разрушил мечты своего помощника старик, Хэя аж перекосило от такого внезапного перехода.

«Ну вот, – подумал он, – начали за здравие, а получилось как всегда».

– Не переживай, – снова усмехнулся Мардук, – долго ждать не придется. Просто послушай меня для начала.

Почему бы и нет, подумал Хэй и весь обратился во внимание.

Мардук недолгое время молчал, собираясь с мыслями, а затем сказал:

– Знаешь, Хэй, мне хотелось бы знать, как тебе живется у меня?

Хэй не совсем понял, куда клонит старик, и потому ответил осторожно, боясь своим неверным ответом обидеть или разозлить хозяина:

– Я счастлив служить вам, мой господин…

Мардук недовольно поморщился и махнул рукой, прерывая Хэя:

– Я не о том, мой мальчик.

Хэй замер, прежде хозяин никогда не обращался к нему подобным образом. Ой, что-то будет, пронеслась в голове молодого человека лихая мыслишка.

– Ты уже, думаю, понял, что к тебе, да и к остальным, я отношусь совсем не так, как другие к своим рабам.

Хэй кивнул.

– Ты хочешь знать почему?

Снова кивок.

– Просто я вас таковыми не считаю. Мы просто община людей, живущая под одной крышей, на одном подворье, если быть точнее, и каждый делает все от него зависящее, чтобы выжить в тех жестоких условиях, которые нас окружают.

Старик, обычно немногословный, снова замолчал, оставив Хэя гадать, что послужило причиной подобной словоохотливости. Тем более что Мардук делал такие невероятные загибы, что Хэй даже немного забеспокоился, не напекло ли старому голову.

– Так вот, – продолжил Мардук свою мысль. – Мы все стараемся выжить. Вместе выжить проще, потому мы вместе.

«Это он хватил, конечно, – подумал Хэй, – а чего же тогда на торге деньги на нас потратил?»

– Ты, небось, думаешь, что старик совсем выжил из ума, несет какую-то несусветную чушь, не так ли? – пронзительные выцветшие глаза Мардука уставились в лицо Хэю. – Спешу огорчить – это не так!

Он снова недолго помолчал.

– Ты, Хэй, гадаешь, зачем мне было тратить на вас деньги, выкупать. Все крайне просто: найти на этих просторах себе работников иным способом весьма проблематично. И даже опасно. Наверное, Зариф и остальные тебе рассказывали, какие примерно люди окружают нас. Дикие племена, охотники за головами, каннибалы. И как ты представляешь себе набор людей в таких условиях? Тем более тем, кто попадается работорговцам, как правило, больше уже некуда податься. За редким, конечно, исключением.

Мардук переводил дух, Хэй не отрываясь от управления грузовиком, внимательно слушал старика, стараясь не пропустить ни единого слова.

Между тем Мардук снова заговорил:

– Да и нанимать рабочих бессмысленно. Тут просто некуда тратить деньги, чтобы их зарабатывать. Да и поселения и оазисы разбросаны так, что не сразу и доберешься. Запросто зад поджарят какие-нибудь пустынные мордовороты. Да и те, кто обитает в городах и оазисах, ничем не лучше.

Ты говорил о том, чтобы купить новый грузовик. Что приведет к некоторым выводам. Люди здесь не по-доброму друг к другу относятся. Стоит им приметить, что кто-то чем-то выгодно отличается от остальных – машина лучше, телега новее, – тут же сопрут. Кругом ворье, дорогой мой друг, у стоящего человека подметки срежут – не заметишь. Любое приобретение, обновление в хозяйстве, может привлечь ко мне лишнее внимание. Так же, как и слишком большой объем продаваемого зерна. И тогда могут начаться неприятности. Кругом молодые, злые ребята. А я уже старый. Хотелось бы спокойно дожить до собственной смерти, ничего не опасаясь.