Текст книги "Свои (СИ)"

Автор книги: Виктор Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  – Вот твой новый класс. Господин Дрон, к вам новенький, – холодным голосом произнесла высоченная директриса в синем строгом костюме, с которой у родителей Вонючки ещё несколько минут назад был разговор за закрытыми дверями кабинета, и протолкнула мальчика вперёд, вроде как давай дальше сам, всё от неё зависящее она сделала. Ага, сделала, как бы не так. Ей что? Ушёл в кабинет и кофе попивай. А ему тут учиться. С этими, так сказать... Вонючка немного исподлобья оглядел класс, пытаясь понять, кто тут кто и чего надо опасаться в первую очередь. И кто это выдумал, что это так просто придти в новую школу и сказать, – «Примите меня, такого хорошего, любите меня навеки»? Оторвать бы ему язык и засунуть... Ладно, про засовывание пока промолчим.

  – Иди, иди, – подтолкнула директриса нового ученика, – скажи всем, как тебя звать...

  Закрыв дверь с обратной стороны, женщина удалилась.

  Просторная светлая аудитория с большими окнами, выходившими во двор школы, выглядела совершенно обычно: широкая доска с мелками, парты в три ряда, учительский стол, множество цветов на подоконниках, какие-то плакаты на стенах, шкафы и полки вдоль дальней стены... Необычным оказались сами ученики – кого здесь только не было! Дети орков, троллей, гномов, людей и эльфов взирали на новичка с разным выражением белых, розовых, серых и даже коричневатых лиц. Секунду взирали, не более. Оценивали. Затем стали выражать свои впечатления – с галерки раздались улюлюканье и свист, здоровый тролль, возле которого было свободное место, ехидно хмыкнул и демонстративно положил на пустующий стул ногу, девчонка с первой парты, похоже, гномка, скорчила брезгливую мину и выдавила:

  – Зелёный его зовут!

  – Буркала, тебе слова никто не давал. Да и остальных я попрошу... Всё же, назовись, мой юный друг, не кличку же тебе придумывать, – гном средних лет с заплетённой в косичку аккуратной бородкой смотрел из-за учительского стола прямо в глаза Вонючке.

  Как же, назовись. Это у кого имена звучные и гордые, а у гоблинов испокон веков такие... что клички у собак и то пристойнее. Словно все гоблинские родители, соревнуясь в остроумии, на детях отыгрываются. За свои, что ли, мстят? Так было бы кому.

  Вонючка кивком головы откинул непокорную чёлку и смело взглянул в лицо учителю, в этот момент слезавшему со своей крутящейся табуретки. Глаза их теперь были почти на одном уровне.

  – Вонючка из Смердюков.

  Вот только пускай засмеётся. Ноги его больше не будет в этом смешанном классе. Уж лучше в чисто гоблинском, там хоть все такие же. Но, отец получил новую работу, а тут, в центре, где взять гоблинский анклав? Вот и получается, что всё за него уже решили, хочет он того или нет.

  Впрочем, учитель не рассмеялся. Он подошёл и даже как-то дружески хлопнул Вонючку по плечу.

  – Знавал Смердюков. Крепкая в них жила. Кто знает, какой у этого клана девиз? – гном повернулся к классу.

  Дети молчали, словно набрав в рот воды, но по глазам было видно, что они изо всех сил сдерживаются, чтобы не засмеяться в голос. Стоит в такой момент кому-нибудь только хихикнуть, и все двадцать с гаком учеников разразятся неугомонным хохотом.

  – Смердеть всегда, смердеть везде, чтоб вешать полки без гвоздей! – наконец выдал местный острослов с последней парты и класс откровенно заржал. То ли шутке, то ли имени новичка – этого было уже не разобрать.

  – Плохо, Клин-голова, – гном отрицательно прищёлкнул языком и расстегнул единственную большую огромную пуговицу на своём малиновом кафтане, позволив полам разойтись в стороны, – Не знаешь, а корчишь из себя, – учитель взглянул на новичка, подмигнул ему, да так что Вонючка тоже невольно улыбнулся в ответ из-под своей непослушной чёлки, – умного. Ещё мнения будут? Впрочем, если они настолько же здравые, советую придержать их при себе.

  – А чо девиз? – насупился тот тролль, что занял сразу два места при появлении новенького, – мы еще мелкие! У наших братков, блин, девиз «Разгромить или умереть», а меня сюда запхали!

  – 'Торфу много не бывает'? – робко попыталась отвлечь учителя симпатичная эльфийка с третьей парты.

  – Причём здесь торф? Глариэль, перед тобой же живой гоблин. Да, гоблины занимаются торфоразработками, но! Смердюки из степных гоблинов, в прошлом весьма и весьма воинственных, а девиз их (как я вижу, с обществоведением у вас пока не очень) – «Дух наш силён!». Понимаете – дух. А одухотворённый индивид, как говорится, пяток неодухотворённых стоит!

  Вонючка возражать не стал, такая трактовка девиза нравилась ему даже больше, чем та, что давал дед, утверждавший, что в его время враги чуяли смердюков носом ещё до того, как их отряды показывались на горизонте.

  – Впрочем, отвлеклись, тебя ж посадить куда-то надо.

  Учитель осмотрел класс.

  – А, вот с Глариэль и сядешь...

  Пристыженная за незнание гоблинcских девизов, Глариеэль нервно поерзала на стуле, и, словно пытаясь оправдать свою ошибку, уточнила:

  – А у кого тогда про торф девиз? Я читала...

  Новенького она просто игнорировала, даже не взглянув на него, словно он был пустым местом.

  – Вот Вонючка тебя и научит. Он-то, наверняка, про кланы гоблинов знает всё.

  Вонючка чуть не подавился собственной слюной. Ему? Учить эльфийку? Ой, не болела голова у степного канюка. Теперь надо срочно вспоминать все дедовы байки, чтоб не попасть впросак перед этой остроухой зазнайкой.

  – Да он, наверное, и не про гоблинов знает. Вот какой герб у светлых эльфов озера Утишпиль, из которых твоя соседка по парте будет?

  – Да какой у них герб? Так, три полоски: зелёный, вроде как, природа, синий, типа, знания, и белый, то бишь гордыня...

  – Честь, если быть точным, – поправил учитель, провожая Вонючку к третьей парте, а в целом верно. И о чём нам это говорит? Что гоблины, в отличии от эльфов, знают обычаи других рас.

  «Потенциальных врагов, чтоб по крашеным мордам их распознавать» – вспомнились Вонючке дедовы слова, когда тот вдалбливал в него всё это в своей обычной, тычковой манере.

  – Я тоже знаю обычаи других рас, – буркнула Глариеэль, поправляя на плече хвост светлых прямых волос и с неприязнью косясь на Вонючку, – просто... Никто не может знать всё, – закончила она с самым важным видом и уткнулась в учебник, старательно игнорируя гоблина. Свою сумку с незанятого стула она при этом не убрала, явно решив посмотреть, что будет делать новичок.

  Сумка, вся в каких-то рюшечках и висюльчиках лежала там, где Вонючке предстояло сесть. Учитель уже шёл к доске и решать проблему надо было самому, так как нехорошо всё же весь день выезжать на помощи извне, ведь не кричать же, – Господин Дрон, скажите вашей, как её там Глариэль, чтоб сумочку двинула". На смех куропаткам будет. Весь класс раскудахтается.

  – Ты, это, убери, а то придавлю ненароком, – Вонючка кивнул на сумку будущей соседке, предполагая всё же не вступать в конфликт, по крайней мере на первых порах.

  Сумку владелица убрала без пререканий, лишь тяжело вздохнув. Стул был свободен. Вонючка только не знал, что у соседа сзади, мордастого орчонка, уже припасена была кнопка для новичка, вынутая из пенала и зажатая в кулаке, в то время как сам владелец кнопки, уронив линейку, полез под парту, намереваясь устроить 'сюрприз'.

  Вонючка поставил на стул свою облезлую красноватую сумку с тремя белыми вертикальными полосками и развязал шнуровку, заменявшую стандартную молнию по последним «модам» в их районе (три вечера дырки ковырял и заделывал в кружочки и вышло не хуже, чем у иных покупные).

  – Слышь, у вас что щас? – негромко спросил он того, что сидел сзади, вроде как уронившего линейку.

  – М-математика вроде... – растерявшись ответил орк, поднимая то, что уронил, и нехотя вылезая из-под парты. По его глазам было видно, что свою шалость он попытается повторить позднее, просто сидеть на полу с линейкой в руках было бы невероятно глупо.

  – Тихо вы! – шикнула на них Глариэль, – не мешайте слушать!

  – Угу, – буркнул Вонючка, доставая новую, ещё не подписанную тетрадку (купили уже тут, в магазинчике рядом со школой) и учебник в коричневой старой обложке с выведенными буквами МАТ. на корешке и садясь на стул. Математику он любил не очень. Это ж не литература и не история, где всегда что-то новенькое. А то – считай, сколько было яблок у мамы, после того, как она угостила детей. Глупо. Явно, что ни одного, если дети – гоблины.

  Аккуратно выводя цифры, Глариэль высунула кончик языка от усердия и по привычке (или специально?) разложила локти на стол так, что Вонючке оставалась, пожалуй, лишь треть парты. Сосед сзади неслабо ткнул Вонючку в спину той самой линейкой и уточнил:

  – Секешь, в математике-то? А то Грилька списать никогда не дает...

  – Заткнитесь, вам сказали, – вякнула соседка орка, толстенькая страшноватая гномка.

  Класс писал, слушая то, что говорил Дрон, видимо, объяснявший новую тему. А на улице бушевала весна, заглядывая в комнату тоненькими теплыми лучиками, отвлекая детей от учебы и маня на улицу.

  Вызвали какого-то гнома. Тот встал на скамеечку и, почёсывая щетинистый подбородок, принялся решать задачку из учебника о двух поездах. Поезда дымили, коптили и неслись навстречу друг другу и Вонючке вдруг стало интересно, а что случится, коли они столкнутся. Ведь никто ж не сказал, что поезда движутся по разным рельсам. Точно, никто! Вонючка перечитал задачу, посмотрел на доску, где гном всё ещё высчитывал, когда второй поезд прибудет, и, вдруг, ни с того ни с сего, поднял руку.

  Учитель взглянул на новенького, затем на доску, где под руководством не слишком умелого ученика роилась стайка кривых цифр, никак не желающая строиться ровно и то сползавшая 'под откос', то взлетающая в небеса, затем снова на Вонючку:

  – Ты что-то хочешь добавить? – уточнил он, вертя в руках указку.

  – Ага, – привстал тот, – А, вот, по-моему, тут и решать много не надо. Вон встретятся через три часа, как во втором действии и всё.

  – Что, «всё»? – переспросил учитель и взглянул на гоблёнка поверх очков.

  – Того. Взорвутся. Авария будет. В учебнике же ясно сказано – «навстречу».... – уже немного теряясь, проклиная себя за свою смелость, почти выдавил из себя Вонючка и потихоньку начал принимать сидячее положение, чтоб стать незаметным-незаметным.

   – Авария, говоришь? – снова внимательно глядя на доску, изрёк гном, – вот у Хорна точно сейчас уже авария произошла. Зачем ты время умножил на два? Думаешь, у них от этого и на самом деле времени прибавится? Как расстояние мы считаем, кто скажет? – учитель повернулся к классу.

  – Скорость, умноженная на время, – не поднимая руки, с места ответила выскочка Глариэль.

  Вонючка, вздохнув, сел. По всей видимости, его измышления учителем если и были услышаны, то пропустились мимо ушей, ибо к уроку не относились. Самому что ли решить, а то за этим Хорном такого напереписываешь, от матери оплеух за грязь в новой тетради схлопочешь.

  Долгожданный звонок прозвонил, когда Дрон сообщал о том, что следующий урок – давно обещанная контрольная по русскому и что все желающие могут повторить тему спряжения глаголов. Пока не поздно. Так и сказал: 'Пока не поздно'.

  – Ничо, с глаголами мы как-нибудь... – лениво поднялся со своего места плечистый тролль-второгодка, уже обративший на себя внимание Вонючки, – а вот смердюки ща свой дух нам тут покажут...

  Вонючка съёжился. Что от него надо было троллю сказать трудно, но уж точно ничего хорошего. По любому. С троллями он ещё не встречался, но заранее их боялся, как боишься рефлекторно всего, что больше тебя раза в четыре. Контрольная – значит контрольная. Нечего и учебник доставать. Ручка, что ещё надо. Хотя... порядки бывают всякие.

  – Ща Космач новенького гасить будет! – раздался негромкий возглас где-то за спиной гоблина, и новые одноклассники с любопытством окружили место предполагаемого действа. Дрон, словно предвидя неладное, сидел в классе и подошедший здоровяк, покосившись на педагога, лениво почесал макушку.

  – Ты чо, в щелбаны играть умеешь или как?

  Видя, что потасовка откладывается, на новенького посыпались вопросы:

  – А ты откуда?

  – А, правда, что у всех гоблинов имена дурацкие?

  – Ты не мог бы чуть подвинуться? – последний вопрос был от соседки по парте, что-то быстро записывавшей в тетрадку с рисунками. Её локоть упорно лез на гоблинскую половинку парты, но там теперь сидел Космач и вопрос был адресован, скорее всего, именно к нему.

  Сжавшийся в пружину Вонючка, такого перехода, само собой, разумеется, совсем не ожидал. Вот тебе на. Вроде бы и ребята неплохие. Вон, вопросы задают.

  – Из степей. Там все – гоблины. Или почти все. А имена...

  Насчёт дурацскости имён они были, конечно же, правы, только вот признать это -значило принизить всех гоблинов, а в классе, как он уже успел заметить во время уроков, не было ни одного зеленокожего. Орки – да, Люди, гномы, эльфы, даже тролль (или два). Но своих сородичей Вонючка среди прочих не разглядел.

  – Имена, как имена. Просто они на всеобщем. Мне дед говорил, что, если имена эльфов попереводить, так там такое будет! Но тут эльфийский знать надо...

  Соседка выскочила из-за парты и пулей вылетела из класса. Несколько эльфов, наблюдавших за этой сценкой, засмеялись, но комментировать не стали.

  – А чо, гоблинского языка не бывает? – спросил Космач, сидевший всё там же и не обративший никакого внимания на просьбу Глариэль.

  Дрон писал что-то в журнале, изредка поглядывая на детей из под косматых бровей.

  – Да его все немного знают, – Вот уж Вонючка не думал, что может быть стыдно за своих. – Он же с трольим и орчьим имеет много общего. Только в классе нельзя...

  Гоблин покосился на преподавателя.

  – По гномьи дубина – это...

  Космач, подавившись от смеха, хрюкнул, тоже покосился на преподавателя и вполголоса ответил:

  – Понял, не тупой. А чо, кроме мата, других слов и нету? Как вот твоё имя будет по вашему?

  Беседу мальчишек прервала курносая девчонка с рыжими волосами (такие бывают только у людей), усевшаяся на место убежавшей Глариэль и с любопытством осмотревавшая новенького:

  – А ты надолго к нам или у тебя отец военный?

  – Строитель! – многозначительно произнёс Вонючка. Отцом он гордился. Не каждый гоблин мог уехать из своего родного города, да не просто уехать, а потому, что его пригласили сооружать что-то в самом центре страны, – У него даже этот... диплом есть.

  Рыжая почесала самый кончик курносого носа и с умным видом возвестила:

  – Ну это почти как военные, тут построит и в другой город поедете... А что строить будут, не знаешь? Не консурмат... космунра... консерваторию?

  Мальчишки, окружавшие беседовавших, многозначительно переглянулись и уставились на Вонючку.

  – Да, не её, не знаешь?

  – Дзинь! – прозвенел звонок, прерывая уже вроде бы вполне дружеский разговор и заставляя всех вспоминать, что впереди ещё урока три и толкаться возле третьей парты вовсе не обязательно. Вонючка опустил руку туда, где должна была стоять сумка с учебниками, дабы достать нужный. Сумки на месте не было.

  На свое место вернулась обиженная Глариэль. Не обращая внимания на соседа, эльфийка молча достала из своей сумки листок и ручку, и уставилась на доску, где Дрон записывал задание. О том, где сумка, спросить было не у кого – по лицам новых одноклассников было совершенно непонятно, кто пошутил.

  – Итак, – прокашлялся учитель. приготовьте листки и ручки, тема, как я уже сказал, «Спряжение глаголов». На доске я написал задание. Выполняем по вариантам... Есть вопросы?

  Ручка была на месте, так как во время перемены Вонючка крутил её в руках, а вот листочек... Надо было у кого-то попросить. Вот только у кого? У учителя, у орка сзади или у зазнайки-эльфийки. Что она зазнайка, Вонючка уже понял, но всё же решил попросить у неё. Всё же меньше шума.

  – Дай листочек, а? – почти одними губами прошептал он в сторону соседки по парте.

  Нахмурившись, девочка несколько секунд размышляла, но потом достала еще один чистый листок и подвинула Вонючке:

  – Свои надо иметь, – проворчала она так же шепотом, скорее «для порядка»– Зелёный, а зелёный, – дай листок, а? – снова ткнул его в спину линейкой орк сзади, – а я скажу, куда твоя сумка делась!

  – Прекратите разговоры, – цыкнул на них гном, – контрольная решающая и не слишком лёгкая. Вонючка, вы тему спряжения уже прошли в той школе, где ты учился?

  – Сам найду, – буркнул Вонючка. Отдавать листок, чтоб над тобой посмеялись и сказали, что сумка... предположим, в женском туалете, не очень-то хотелось. А второй листок соседка уж теперь не даст – это не надо к шаману ходить.

  – Да, мы учили спряжения, – почему-то кивнул гоблин учителю, не догадавшись вовремя соврать. «А ведь мог и от контрольной освободить...» – запоздалая мысль стукнулась в голову, когда всё уже было решено.

  – Ну и дурак, теперь тебе не видать сумки, как Глэрьке своих ушей – фыркнули сзади.

  – Бодряк, перестань болтать, пиши, – недовольно высказался Дрон, обращаясь к тому самому орчонку, – если напишешь плохо, будешь вместе с Космачом всё лето ко мне на дополнительные ходить...

  Класс притих, все погрузились в работу. Малейшие попытки детей списать или, наоборот, помочь кому-то, строго пресекались. Гном, казалось, видел всех насквозь.

  – Бодряк, учебник нужно было читать на перемене, а не... Бодряк! – гном подошел к четвертой парте и, взяв с колен орка потрепанную книгу, сунул её себе под мышку:

  – За ней пусть теперь отец придет.

  Снова воцарилась тишина.

  Эльфийка написала первой, и подняв руку, уточнила:

  – Можно сдавать?

  – Сдадите после звонка. Сиди тихо, не мешай другим, – гном, гуляющий по проходам между парт туда и сюда, приложил палец к губам.

  Вонючка спряжения помнил. А чего тут не помнить. Их же всего пять. Есть исключения, да много ли их? Может, он, конечно, какое-то слово из них и забудет, ну так не на жизнь же его контрольная? А если на жизнь? Вонючка представил. Ага. Вот не напишет – эльфы его подвесят за пятки к дереву. Висеть не хотелось. Пришлось нырять в глубины мозга и выхватывать оттуда оставшиеся там ещё с прежней школы сведения. Было жутко. Особенно когда представилось, что в качестве судьи будет такой как Космач, для которого все правила правильны, но наоборот. Звонок застал его дописывающим последнее предложение. А самый момент звонка коварная эльфийская ручка выдернула из пальцев Вонючки его листок, да так, что фиолетовая линия от ручки перечеркнула его по диагонали.

  – А это ещё что? – поднял глаза Вонючка.

  – А это мне мой листок нужен, – с самым невинным видом выдала зазнайка, – ты что думал, я его тебе насовсем дам? Размечтался!

  Зло прищурив глаза, Глариэль показала Вонючке язык, и добавила, взглянув на работу:

  – И пишешь ты некрасиво, одни закорючки. И ошибки вижу... Одна, нет, две, ой, да целых три, не стоит тебе его и сдавать, всё равно неуд получишь!

  – Отдай! – гоблин, сперва оторопевший от такой наглости, приподнялся со своего места. Ну и что, что она выше его на две головы. Это ж нечестно так!

  – Отдай, кому говорю!

  – Да зачем он тебе нужен, – продолжала дразниться эльфийка, – видишь, ты его и перечеркнул... Теперь ему дорога прямиком в мусорку, да?

  Прихватив со стола свою работу, Глариэль с ехидной улыбочкой отправилась к учительскому столу, возле которого стояла большая корзина для ненужных бумаг, и положив свою работу куда положено, придержала листок Вонючки возле корзины, вопросительно глядя на гоблина.

  Вонючка рванул вслед за ней. Мятый или нет, из урны или ещё откуда, но его листок будет у господина Дрона на столе. А ошибки? Ну и что. Это его ошибки. Ошибки можно исправить. Вот только б достать листок, он тогда... Он вообще тогда листок Гларьки использует для записи на следующем уроке, если не найдёт сумку, конечно!

  Листок Глариэль кидать в мусорку не стала, а передала одному из одноклассников, моментально принявших игру «А ну-ка отними». К сожалению, учитель из класса вышел сразу после звонка, и заступиться за новичка было некому. Листок передавался из рук в руки со смешками и дразнилками, подначиваниями и зубоскальством.

  – Зелёный, почему пишешь черной ручкой? – перехватила листок та самая рыжая, что не получила ответа про стройку.

  Вонючка схватил сверху листок Глариэль и отпрыгнул на шаг.

  – Порву! – заорал он и взяв его за концы, начал разводить руки в стороны.

  – Да мне-то что? – подняла брови рыжая, – рви, мой вот он, – она помахала своей контрольной.

  – Только попробуй! – взвизгнула Глариэль и собралась отобрать свой листок, когда в класс вернулся Дрон. Тут же сообразив, что при учителе гоблин рвать её контрольную не будет, эльфийка остановилась и самодовольно ухмыльнулась.

  Вонючка на глазах у всего класса стал складывать листок напополам, при этом продвигаясь к своему месту. Ладно, ему свой листок уже не получить, но и эльфийка не получит свою десятку, ведь её работы тоже не будет в стопке.

  – Положи мою контрольную! – довольно громко произнесла Глариэль и тут же пожаловалась учителю:

  – Вонючка мою контрольную забрал!

  Недоумевающий взгляд гнома остановился на новеньком:

  – Зачем? Она ведь другой вариант писала?

  – А она мою сумку украла и спрятала! – что ж, разве он виноват, что родился гоблином, а ведёт себя по гоблински именно эльфийка.

  Гоблин сложил листок еще раз вдвое. Что ж, если тебя загоняют в ловушку, прихвати ещё кого-то, – А ещё вроде как «из древнего рода».

  Вонючка скорчил рожицу.

  – Да её бабушка у моего деда в наложницах лет пять была, наверное....

  Слово из гоблинского лексикона вылетело само. Он не хотел. Он вообще хотел как лучше.

  – Не брала я его сумку, он еще и врун! – возмутилась девчонка, и захлопав ресницами (спектакль для учителя, конечно), разревелась:

  – Господин Дрон, за что вы его со мной посадили? Вон пусть с Космачом сидит...

  – Так, – гном хлопнул ладонью по столу, – Я выхожу из класса. На минуту. Все работы на столе. Сумка на месте. Понял, Космач? – гном направился к двери.

  – А что сразу Космач? – прогудело из угла.

  – Проследишь!

  Дверь закрылась за преподавателем.

  – Сумку вернули, быстр-р-ро! – набычился Космач.

  Вернул сумку Бодряк, нехотя выудив ее из под парты своей соседки.

  – Я не брала! – замотала головой та. Все засмеялись.

  Рыжая неторопливо подошла к учительскому столу и положила на край два листка.

  Сложенный вчетверо листок смялся в гоблинской ладошке, потом на весу разгладился и лёг поверх работы Вонючки, который, заполучив сумку, принялся доставать из неё цветные грифели и дощечку для рисования. Следующим уроком было «Творчество».

  Эльфийка, не глядя на Вонючку, демонстративно взяла свою сумку, прихватила ручку, всё еще лежавшую на столе после контрольной, и направилась к окну, туда, где сидел Космач. Плюхнувшись рядом с ним, она доверительно сообщила:

  – Буду давать списывать. Но с ЭТИМ сидеть не буду.

  Вошедший в кабинет Дрон, конечно же, сразу увидел перемещение Глариэль. Даже бровь кустистую вскинул, как заметил Вонючка. Впрочем, он то тут при чём? Не стоило дразниться, не получила бы ответ.

  – Глариэль, что ты себе позволяешь? Вернись быстро на место, и я сделаю вид, что ты никуда не вставала.

  Гном направился к доске, чтоб начать новый урок и Вонючка даже хихикнул, пригибаясь к парте. Вот и получила своё, ябеда длинноухая. Пусть ещё спасибо скажет, что не плюнул в её работу. Дед рассказывал, а ему, кажется, его дед, что высшей добленстью гоблина было опорожнить свой кишечник прямо перед носом врага, а потом быстро смотаться. Только тот предок не был один против тридцати негоблинов.

  Эльфийка молча собрала свои вещи и вернулась на место рядом с Вонючкой. Лицо её было почему-то грустным-прегрустным.

  – Ещё раз скажешь что-нибудь про бабушку – никогда разговаривать не стану, – шепотом прокомментировала она свою обиду.

  – Сама начала. Я воровством не занимался. А у вас все такие что ли? – повернулся вполоборота к ней Вонючка, – А потом, – «Это гоблины воруют, гоблины, а мы белые и пушистые...» Эх...

  Гоблин посмотрел на доску, где Дрон уже написал тему их будущей работы. Надо было разноцветными грифилями на доске нарисовать фантастическую птицу, такую, чтобы... Вонючке задание понравилось. Это тебе не цилиндр с конусом рисовать и заштриховывать. Было куда фантазию приложить. Чтобы не думать ни о чём, ни об орке, ни о Глэрьке этой самой, вреднющей девчонке в классе, а то и во всей школе. Не зря же с ней никто не сидел до его прихода.

  Эльфийка опять промолчала, уткнувшись в свою работу. На уроке «творчества» можно было тихонько разговаривать, не мешая остальным, и ученики с удовольствием этим пользовались. Сзади бубнила что-то та самая гномка, похоже, высказывала Бодряку какие-то свои мысли по поводу чужих сумок, по крайней мере, до Вонючки долетали иногда какие-то отдельные фразы. Глариэль молчала, рисуя у себя на дощечке тонконогую розовую птицу со смешным хохолком на голове. Дрон ходил между рядов, кому-то помогая и подсказывая, за кем-то просто молча наблюдая. Вот и около новичка остановился. Встал и стоит. Молча.

  А на Вонючку накатило. Рисовать он был не мастак, так, не шатко, не валко, но рука сама побежала, грифель постучал. Красного, жёлтого, ещё красного, потом хвост. Нет, не хвост – хвостище. Это ж легендарный феникс будет, не дудод, не выползень. Такой феникс, что только из огня, только что вставший, с крылами вверх поднятыми. Вот мол я! Тут! Слабо снова загасить? То-то! Бойтесь! Обожгу, кто близко тронет! Вот я какой!

  И сразу исчез класс и все волнения суматошного дня. Ведь всё позади. Сумка на месте. Контрольная у учителя. А остальное... А! Живы будем – не помрём. Гоблины народ живучий.

  Учитель постоял, посмотрел и пошёл дальше. Ничего не сказал.

  Первым свое творение сдал Космач. На доске была нарисована черная взъерошенная муха. Именно муха, с типичным, расширенным к задней части туловищем, треугольной головой и двумя огромными крыльями. Только почему-то сильно лохматая. Сходство с мухой, как всегда, заметил Клин-голова:

  – Космач, ты зачем муху нарисовал!

  Все остальные подключились тут же, и покатилось, да так, что хохот вместе с громкими комментариями привлекли внимание директрисы, заглянувшей в класс:

  – Что это у вас тут случилось, господин Дрон?

  Тролль, всё ещё стоявший около учительского стола со своей доской, сунул её чуть ли не в нос сидевшему за первой партой чернявому пареньку:

  – Ты таких птиц видел, а?

  – Н-нет, – отшатнувшись, отвечал последний.

  – Значит – фантастическая! – поднял космач в воздух указательный палец, больше похожий на большую сосиску.

  – Да ничего, госпожа Ваттория, – ответил Дрон директрисе, – дети просто слишком эмоционально обсуждают свое творчество, – гном показал директрисе рисунок Космача.

  – А! – протянула та, – насекомых рисуете? Молодцы! Ну, работайте-работайте, – и закрыла дверь.

  – А ты, Глариэль, что скажешь о творчестве твоего одноклассника? – учитель повернулся к эльфийке, – Можно ли то, что он нарисовал, признать фантастической птицей? Ответь и обоснуй свой ответ.

  Глариэль встала и ответила, как по писаному, строгим занудным голосом:

  – Птицы это позвоночное животное с крыльями, перьями и клювом. Следовательно, рисунок можно признать изображением птицы.

  – Во! А я чо говорил? – обрадовался Космач.

  – А что думает твой сосед по парте? – перевёл Дрон свой взгляд на Вонючку, всё ещё занятого своим фениксом, а потому слушавшему весь этот диалог вполуха.

  – Ну, скажи им, – Бодряк уже привычно ткнул гоблина линейкой, – Про мух особо, – и как-то особо мерзко захихикал.

  – А? Что? – тряхнул чёлкой всё прозевавший гоблин и поднялся из-за парты, глядя на класс непонимающими глазами. Сейчас-то от него что хотят?

  – Муха это или птица? Вон, у Космача на рисунке, как по-твоему?

  – Муха... Только большая. У птицы же не шесть лап вроде...

  Где-то был подвох, но Вонючка всё ещё не понимал, где он.

  – Сам ты муха! – возмутился тролль, – и не лапы, а перья! Чо, не могут быть перья длинные?

  Второгодка опустил голову и набычился.

  – Молодец, Вонючка, верно подметил то, чего не заметила Глариэль. Именно лишние лапы, никак не похожие на перья, отличают это насекомое от птицы. А покажи-ка свой рисунок?

  Гном внимательно посмотрел на незаконченное творение зеленокожего, и, слегка покивав, похвалил:

  – Ну вот и рисуешь ты сам неплохо. Феникс, да? Похоже! Весь – огонь. Хорошо, садись. За внимательность и старание – десятка. А ты, Глариэль, странно, что не понимаешь в птицах...

  Глариэль насупилась, тихо фыркнула, когда Вонючка сел на место, стала дорисовывать своего «фламинго», снова молча, обиженно. Словно именно он ей что-то плохое сделал...

  Последний урок прошел незаметно, а после звонка орчонок с линейкой ехидно «подколол»:

  – Слышь, как тебя там, Вонючка, пошли на площадку, потолковать надо.

  Площадкой называлось место недалеко от школы. Пару лет назад там начали возводить что-то преогромное, в народе говорили, что цирк. Бытовали так же версии, что тут будет то ли консерватория, то ли вообще стадион для проведения гладиаторских боёв, в стародавние времена – любимой потехи всех рас и народов. Был заложен фундамент, начат первый этаж, но дальше почему-то дело не пошло. Стройку обнесли синим забором и постепенно о ней все как бы забыли. Все, да не все. Разве мальчишек удержишь? У ребятни всех возрастов от первоклашек до выпускников это была своя территория, территория без взрослых, территория без законов. Днём там проживал весёлый школьный народ. Вечером – молодёжь, по ночам можно было встретить и личностей, совсем-совсем не внушающих доверие. Да, по ночам туда лучше было не заходить.

  Вонючка, конечно, ничего подобного не знал, хотя и предполагал, что площадкой называют вовсе не голое место перед школой, которое хорошо просматривается и из учительской и из директорского кабинета. Он, конечно, предполагал, что предстоит что-то типа «посвящения», нечто подобное проводилось и в его старой школе, а потому, улыбаясь, кивнул:

  – Что не сходить? Пойдём.

  Взгляд эльфийки, брошенный в сторону орка, был неоднозначным – и испуганным и злорадствующим одновременно. Не сказав ни слова, она собрала свои вещи, и гордо задрав свой носик, направилась к выходу. А Бодряк замешкался, то слишком долго собирая сумку, то что-то снова разыскивая под партой...

  Дрон собрал вещи, и увидев, что Вонючка задержался возле орка, заметил, почесывая бровь:

  – Бодряк, покажи новому однокласснику, где внизу расписание висит, и завтра страноведение, атлас не забудь, ты мне его еще неделю назад должен был сдать...