Текст книги "Узники солнца (СИ)"

Автор книги: Виктор Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  С Людмилой Олифер

  Вернувшись с работы, ещё в прихожей я почувствовала давно забытый запах коддла*. Странно... Если учесть, что последние шесть месяцев мать провела на протёртом диване – с неизменной бутылкой бимиша** и пультом от ТВ в руках. Да и в моменты просветления ничего сложнее «традиционного набора номер восемь» она не готовила. А что его готовить? Сунул в микроволновку – и все дела. И сегодня вдруг – коддл.

  – Устала? – мать ласково улыбнулась. – Сейчас будем ужинать.

  – Ага, – я плюхнулась за стол. Денег вроде не клянчит – уже хорошо, вот только – надолго ли её хватит?

  Коддл был так себе, но после десятичасовой пробежки по складу хороша любая еда. А вот радостное щебетание матери удовольствия не доставляло. Совсем. Впрочем, это всё равно лучше, чем вдыхать амбре вчерашнего пива, взирать на заплывшие глаза, грязные волосы, и без конца слушать проклятия в адрес отца.

  – Эйрин, девочка, – придвинувшись, мать и взяла меня за руку, – у меня для тебя есть потрясающая новость.

  – Ты нашла работу? Выиграла в лотерею вечную молодость? Или с сегодняшнего дня всем разведённым женщинам наливают бесплатно?

  Да, я стерва. Имею право! Потому что живу с матерью, кормлю её и плачу по счетам, хотя только ленивый не говорил мне об окончательной социализации. Но я держусь, потому что помню её смех, цветы под окнами и запах пирога по выходным.

  – Лучше! – мать, словно не обратила снимание на мой сарказм. – Ты пойдёшь в колледж!

  – Ага... В Тринити меня уже ждут!

  – Где?.. – растерялась мать. Название первоклассного колледжа ей ни о чем не говорило. Ну и ладно, сейчас даже самый затрапезный обойдется тысяч в пятнадцать за год.

  – Нигде. Пойду-ка я лучше спать. Спасибо за ужин, – трезвая или пьяная она несёт одинаковый бред. А мне бы пару сотен раздобыть, чтобы на следующей неделе без электричества не остаться. Значит – здравствуйте ночные смены и эстонцы на терминалах.

  Утром, к моему удивлению, разговор о колледже продолжился. К маман присоединился усатый толстяк, назвавшийся мистером О"Брайеном. Уже в два голоса, они утверждали, что меня прямо заждались в «Лайт-медикал», и даже включили в список стипендиатов. Хотя странно, заявление-то я подавала сразу после школы. Тогда почти все подавали... Три года оно у них валялось. Сразу меня не разглядели или как? Загадка природы и корпоративного менеджмента. Впрочем, мистер О"Брайен доверительно сообщил, что у него там родственник, оттого он рекомендует, и всё такое прочее.

  «Лайт-медикал»... Самая дорогая компания в мире. Ещё бы! Ведь у них есть «лайтоцепс», который лечит и гепатит, и рак, и СПИД. Он и с насморком отлично справляется... Правда, для того чтобы купить флакончик лайт-спрея, придётся продать душу дьяволу. Не знаю, сколько отвалил мэр за курс для своей жены, но он точно заплатит ещё столько же, потому что он-то по-прежнему выглядит на свои пятьдесят, а она – на лайтоцепсовские тридцать.

  Попасть в корпорацию – всё равно, что выиграть в лотерею. Говорят, что у них целые города для сотрудников. Где-то там, то ли в Австрии, то ли в Австралии. А пожизненный найм, когда приличной работы днём с огнём, так это вообще – нереальная мечта. От такого не отказываются. Значит, скорее всего, в Карлоу я больше не вернусь.

  Рано утром, обняв на прощание мать, я пообещала мистеру О`Брайену не забыть о его племяннике, и прыгнула в голубой микроавтобус. Моя прежняя жизнь закончилась.

  В холл «Лайт-медикал» я вошла уже после заката. На боковых диванчиках сидели трое парней и бледная девушка, теребившая ручку чемоданчика. Из-за стойки выглядывала блондинка с приклеенной улыбкой. У нас такие на кассах работают. Можно подумать, что их специально выводят. Знают десять фраз, и больше из них ничего не выжать.

  – Моя фамилия Мак'Кониган, – я выложила на стол уведомление и персональную карточку. – Мне назначено.

  Блондинка вскинула глазки, забрала документы, сверилась с монитором и снова посмотрела на меня.

  – Будьте любезны, ожидайте в холле, – сообщила она таким тоном, словно наутро меня должны кремировать. При этом с неизменной улыбкой. – Когда вся группа соберётся, вас отвезут по назначению.

  – А сколько в группе человек?

  – Когда вся группа соберётся, вас отвезут по назначению.

  Вот и поговорили. Осталось только ждать, разглядывать холл и тех, кому, как и мне, в этом году подфартило.

  Так называемый холл обилием информационных материалов не страдал. Стены, пол, потолок и это всё в корпоративных цветах, металлик с мёдом. И всё. Подошли ещё двое: полная девушка в очках с ну о-о-очень «редкой» фамилией Смит и настолько же «редким» именем Мэри и всклоченный парень с бегающими глазками. Естественно, вскоре они тоже уселись напротив.

  – Пройдёмте в мобиль, – знакомый голос вытряхнул собравшихся из полудрёмы.

  Рядом со мной устроился приехавший последним парень. Его звали Дик. Всю дорогу он возился и что-то трещал о своих успехах и об их важности для «Лайтов» в свете нынешнего дня. В общем – надоел. Так что, как только мобиль притормозил у какого-то бункера, я выпрыгнула первой. Вокруг, в свете луны, простиралась болотистая пустошь.

  – И куда нам теперь? – подала голос Мэри Смит.

  – Проходите, вам всё объяснят.

  Блондинка пропустила нас вперёд, и я рванула прямо в открывшиеся створки. Здравствуй, Лайт! Я твоя! Учите меня, если есть чему!

  – Рад приветствовать вас в учебном центре компании «Лайт-медикал», – рослый парень с твёрдым, решительным взглядом встретил нас в крохотном помещении. – Меня зовут Тим. И я – куратор вашей группы.

  Все вошли, блондинка махнула рукой, и створки бункера тихо закрылись. Пол под ногами завибрировал, и у меня заложило уши. Ага, похоже, лифт...

  Остановились мы примерно через минуту. Я бросила взгляд на нашего провожатого – спокоен, будто удав, даже глаза прикрыл. У него что, каждый день такие как мы, или просто рисуется перед новичками? А потом вдруг погас свет, и из щелей в стенах потёк какой-то светящийся газ.

  – Первый этап лайт-дезинфекции, – невозмутимо объяснил Тим.

  Понятно. Значит, жутко боятся посторонней заразы...Когда зеленоватая дымка подползла к моему лицу, я всё же задержала дыхание. Но, повернув голову, я увидела, как Дик, хватает ртом переливающийся воздух и облегчённо выдыхает. Похоже, что всё же не опасно. Газ слабо пах мятными леденцами.

  Когда двери лифта открылись, Тим вышел первым и встал у стены напротив. Пол и потолок коридора слегка светились. Я, было, двинулась следом, как вдруг услышала сдавленный вскрик и обернулась. Мэри и бледная девчонка, неживыми куклами, оседали на пол. Двое похожих друг на друга парней пытались привести их в чувство, а Дик и тёмный парнишка растерянно хлопали глазами.

  – Аллергическая реакция на лайт, – наш провожатый заглянул в кабинку. – Их доставят наверх, и через час они будут в порядке. Правда, шансов попасть в «Лайт-медикал» у них теперь нет.

  Тим говорил спокойно, даже как-то равнодушно. А меня... Мне уже было не до того. Как и все остальные, я с открытым ртом смотрела на нашего куратора, глаза которого горели ярко-синим, страшно и притягивающе. И в этот момент к нам откуда-то сбоку подошли ещё двое – в форменных комбинезонах и с такими же нереальными глазами.

  – Потери? – глубоким басом поинтересовался светловолосый мужчина.

  – Двое. Остальные – в порядке, – Тим кивнул в нашу сторону.

  – Неплохо, – второй выглядел почти мальчишкой, но чувствовалось, что главный тут именно он. – Пускай отдыхают.

  А потом нас долго вели такими же, тускло светящимися, коридорами, пока впереди не открылась круглая площадка с одинаковыми дверьми без табличек. Вроде как – наши апартаменты. Впрочем, одно слово – «апартаменты», а реально – комнатушка десять на десять футов с откидной кушеткой и дверью в санузел. Правда там, в шкафчике, обнаружилась вся линейка косметики от «Лайт-медикал». Вот уж, действительно, счастливый билет! Видела бы всё это маман – умерла б от зависти. Здорово, но... На одной косметике не проживёшь. Элементарного ТВ и то нет.

  – Нравится? – Оба-на! А я и не заметила, что он ещё тут. Тим сдержанно улыбнулся, и меня будто пронзило током. Он что, заигрывает со мной?

  – Я о таком и мечтать не могла! – ответила я, не пряча сарказма.

  – Вот и хорошо. Можешь принять душ и отдохнуть, Эйрин, – он как будто пробовал на вкус моё имя. – Позже я проведу экскурсию для всей группы.

  – А можно сейчас? – выпалила я, и мои глаза встретились с его внимательным взглядом.

  – Ладно, – он кивнул. – Только переоденься. Днём все должны ходить в униформе.

  Помимо учебных классов и лабораторий, здесь был фитнесс-центр с бассейном, кинотеатр, множество кафе и тематических баров. Как они умудрились запихнуть всё это под землю? Богато лайты живут, ничего не скажешь. Мы заглянули в боулинг-клуб, и Тим сказал, что в это время как раз проходит командный чемпионат. И вообще, мне начинало казаться, что я брожу не по учебному заведению, а по огромному развлекательному центру.

  Народу было не так чтобы много. Все молодые и подтянутые, все с сияющими глазами. И всё больше парни, многие их которых приветливо здоровались с Тимом, а меня откровенно разглядывали.

  – Слушай, а что у вас всех с глазами? – неожиданно я решилась на мучивший меня вопрос. Мы сидели в одном из маленьких кафе-баров, и светящиеся глаза Тима в какой-то миг оказались прямо передо мной.

  – Пугающе? – он усмехнулся, и я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

  – Волнующе, – парировала я, почти не кривя душой.

  – Высокая концентрация лайта. Мы им практически дышим, – его глаза стали ещё ближе, а голос тише и ниже. – Если выживешь, обзаведёшься такими же.

  – Если?! – я слегка отстранилась. – Разве я уже не...?

  – Ты прошла только первый тест. И, ты – девушка. А значит, статистика не на твоей стороне.

  Курс органической химии за две недели? Легко! Шестичасовые эксперименты в лаборатории? Да, запросто! Выматывающие медицинские тесты? Все это – сущие пустяки, когда у тебя есть будущее. Когда тебе не нужно думать, где достать денег и на чём сэкономить. Да и аромат мятных леденцов, уже ставший привычным, не сравнить с вонючим смогом фабрики. И я знала, что справлюсь. Несмотря ни на какую статистику!

  Занятия неслись одно за другим, на сон оставалось часов по пять, редко по шесть. Причём без выходных, без проходных. И только недели через три, когда первичная эйфория схлынула, а голова начала работать в штатном режиме, нам великодушно выделили два часа отдыха. Да и то, плавающих в расписании, как пугливая рыбёшка.

  Поначалу, в эти два часа, мы всей группой просто уходили спать, но потом начали выбираться и в люди. Дик, действительно, оказался редким занудой. А вот вечно взъерошенный Питер мог рассмешить и мёртвого. Флегматичные братья Тул и Ноэл, несмотря на валлийскую кровь, были и умными и добрыми. Оказалось, что все мы неплохо играем на бильярде. И теперь, по средам и пятницам, всей пятёркой мы зависали в «Корне», гоняя шары.

  – Эй, О"Брайен, иди к нам! – парень третьего цикла обучения махал кому-то рукой. Где-то я это имя уже слышала...

  – Эйри, давай, – отвлёк меня Ноэл, ревниво ткнув кием в бок.

  Я смазала шар, и снова посмотрела в дальний угол. Тим уже сидел за столиком. Так он О"Брайен? Поймав его взгляд, я быстро отвернулась. С того первого дня мы больше ни разу не разговаривали с глазу на глаз. Не то чтобы мне не хотелось, но ведь он – наш куратор. Начальство... Внешность обманчива. Особенно здесь – в царстве лайтоцепсовой молодости. Интересно, сколько ему на самом деле?

  Мы бездарно слили партию Тулу и Питеру. Из-за меня. Вернее, из-за взгляда, сверлившего мне спину. Почти всё время Тим, не скрываясь, глядел в нашу сторону. И я не выдержала.

  – Ты ведь родом из Карлоу? – я поймала его на полпути к стойке бара.

  – Возможно. А это имеет значение? – он ответил. Но как-то холодно.

  – Мистер О"Брайен, твой дядя, беспокоится. Просил узнать, как ты поживаешь? И приглядеть за тобой.

  – Беспокоится?... Приглядеть?...– нет, мне не показалось. В его голосе сквозило презрение. – Очень любезно с его стороны... проявить такую заботу.

  Разговор явно не удавался. Что-то было не так. Еще минуту назад он выглядел вполне довольным, но сейчас его лицо напоминало безжизненную маску, в глазах которой вкрутили электрические лампочки.

  – Мне нужно с тобой поговорить, – как ни в чем не бывало произнёс Тим. – Группа, я забираю Эйри на индивидуальные тесты, – он взял меня за руку, и повёл за собой. На подобную фигню нас дёргали регулярно, так что никто из наших и ухом не повёл. Странно только, что в свободные часы.

  Мы почти сразу свернули в какой-то боковой коридор, Тим карточкой открыл дверь служебного помещения и пропустил меня вперёд. Пара кушеток, ненавистные капельницы и куча мудрёного оборудования.

  – Почему сюда? – я первой нарушила молчание.

  – Закатай рукав и ложись, – последовал мягкий приказ. Я подозревала, что меня влекут не на свидание, но чтобы так категорично!

  – Так мы поговорить решили или это опять программа? – получай шпильку, маленький босс.

  – И то и другое, – Тим выбрал большой шприц, стянул форменную куртку, и я увидела на его руке катетер. Такой же, как у меня!

  Мягкая игла, вживленная в вену, не доставляла особых неудобств. Но каждый день сквозь неё из меня выкачивали пробирку крови. А то и больше. И конца этому пока не виделось.

  – Не хочу! – я отскочила к двери и принялась дёргать за ручку. Закрыто. – Чего тебе от меня надо?!

  – Помощь, – он быстро подошёл, наклонился, и я почувствовала его дыхание. Учащённое и взволнованное. – Эйри, ты очень нужна мне.

  Его руки мягко легли мне на плечи, губы почти невесомо коснулись виска. А в следующий миг я уже растворялась в крепких объятьях и нежном поцелуе, который все длился и длился. И я хотела, чтобы он никогда не заканчивался. Тим О"Брайен, что же ты делаешь со мной! Ещё минуту он не разжимал рук, окутывая своим теплом и запахом. А когда всё же отстранился, его светящиеся глаза излучали что-то похожее на страх.

  – Я могу на тебя рассчитывать? – спросил он, упредив все мои вопросы. – Мне необходим кубик твоей крови.

  Да хоть всю, господин Дракула. Смешав содержимое тёмно-красной пробирки с каким-то препаратом, Тим ввёл состав себе в вену и несколько минут прислушивался к ощущениям в теле.

  – Может быть, и повезёт, – он улыбнулся.

  – А если нет?

  Улыбка погасла. Некоторое время Тим о чем-то напряженно размышлял, затем вздохнул и сказал уже совершенно серьёзно:

  – В таком случае процесс моей лайтомизации благополучно завершится.

  – Лайто... что?

  – Если предельно кратко, то человеческий организм при долговременном взаимодействии с лайтом необратимо изменяется. Появляется абсолютно другой биологический вид. Я почти переступил грань, и понял, что не хочу.

  – Это бред! – воскликнула я. – Ты не хуже меня знаешь, что он безопасен!

  – Я знаю лучше, – Тим помрачнел, и продолжил. – Всех попавших сюда, ждёт процесс лайтомизации. Он начинается с первым глотком местного воздуха. И наши прекрасные глаза – тому подтверждение.

  – Но зачем? Я не понимаю смысла!

  – Препараты из крови человека, ставшего лайтом, и есть «лай-то-цепс», – проговорил он медленно и твёрдо, будто впечатывая в сознание каждое слово. – И здесь, под землёй – лишь инкубатор людей-доноров с подходящими генами. Их скупают по всей стране и интенсивно доводят до нужной кондиции. Ну и попутно, конечно, готовят специалистов. Система в себе.

  – Что значит «скупают»? – опешила я.

  – Твоя мать получила курс омоложения, и наверняка, сможет заново устроить личную жизнь.

  – А ты?.. Твой дядя?.. Он говорил...

  – Получил лицензию на торговлю препаратами «Лайт-медикал» и моё состояние, – оборвав мои невнятные бормотания, отрезал Тим. – А ещё они подписали свидетельства о нашей с тобой смерти. И ты, и я существуем только в «Лайт-медикал».

  Становилось понятно если не всё, то хотя бы верхушка айсберга. И почему нас везли ночью, и почему так суетилась мать. Тридцать сребреников жгли, не иначе. А ведь плакала ещё, платочком махала...

  – А кровь моя тебе лично-то зачем? – я подняла взгляд, уже не ожидая ничего хорошего.

  – У тебя есть ген-блокиратор. Я проверял. Он не позволит превратить тебя в лайт-донора.

  – И мои гены могут твой процесс тормознуть, так?

  – Да! С твоей помощью, я переведу процесс в симбиоз, – его и без того сияющие глаза засветились научным вдохновением. – Я давно разработал схему, но ты – первая девушка с нужным геном, попавшая ко мне в группу. Я должен попробовать!

  – Понятно, – я сглотнула ком в горле, подавив два желания одновременно: стукнуть его по башке и расплакаться. – Значит, очаровать девушку с нужной ДНК – часть плана? Ты всё верно рассчитал, куратор. Влюблённая дурочка и кровью поделится, и трезвонить не станет.

  – Нет! Просто твои данные...– Тим дёрнулся и тут же замялся. – Я не думал, что...– пытаясь подобрать слова, он опустил взгляд и умолк.

  – Не умеешь ты, парень, врать, – я поднялась, чтобы уйти. – Твоего уровня доступа наверняка хватит, чтобы попользовать меня по полной, – предательская слеза заставила голос дрогнуть. – Не стесняйся! Я так поняла, что здесь это в порядке вещей. С подопытными кроликами незачем разводить лишние церемонии.

  Я металась по своему жилищу, то размазывая слёзы, то пиная ни в чем не повинную мебель. Идиотка! Купилась! А ведь, если разобраться, то он ведь даже повода не дал. Просто искра, наваждение. Я ведь сама хотела. Очень. Бессильно упав на койку, я в задумчивости провела пальцами по губам и ощутила дрожь возбуждения. Я и сейчас хочу. Большего.

  Когда, на следующий день, к нам в лабораторию вошёл мистер Коннели, я поняла, что подразумевал Тим, когда говорил, что лайты – другой биологический вид. Было в нём что-то ... неуловимо-чуждое. Он сразу выделил Дика, и все два часа общался только с ним, бросая остальным лишь скупые замечания. А когда наши руки случайно соприкоснулись над оборудованием, я прочла на его лице отвращение. И хотя мы оба были в перчатках, его возмутил отнюдь не физический контакт. Ему был противен сам факт моего присутствия, будто бы я – помойный таракан, случайно оказавшийся в тарелке с супом. С нескрываем удовольствием, он влепил мне минимальный бал, а Дику... Дику пообещал блестящее будущее в «Лайт-медикал»

  – Неприятный тип, – процедила я, расставляя по местам лабораторную посуду. – Смотрит, как будто хочет сожрать, но брезгует.

  – Да не расстраивайся ты так, – сияющий Дик положил руку мне на плечо. Я оглянулась и... даже опешила. Его глаза светились почти как у Тима.

  – Мне тоже от него как-то не по себе, – Ноэл пожал плечами. – Чужой он какой-то.

  А через день мы потеряли Тула. После медицинского часа, он не появился в аудитории. Зато, собственной персоной, к нам зашёл Тим О"Брайен и своим, как всегда спокойным тоном сообщил, что «очередное тестирование показало, что организм мистера Туллона Кирка не справляется с лайт-адаптацией, и что компания „Лайт-медикал“ глубоко сожалеет, но была вынуждена отправить его на поверхность для курса реабилитации».

  – Я следующий, – едва за куратором закрылась дверь, Ноэл уронил голову. – У нас ведь схожая ДНК.

  Едва дождавшись окончания занятий, я двинулась в личный кабинет Тима. Комнатушка оказалась чуть больше моей, зато с монитором и личным кодом электронным сканером доступа. Но незапертая дверь говорила о том, что хозяину он, похоже, и не нужен.

  – Надо поговорить! – заявила я прямо с порога.

  Тим вздрогнул, оторвал взгляд отэкрана и повернулся. Я искала его, чтобы устроить допрос с пристрастием, может даже поскандалить, но увидев в его странных глазах несвойственную печаль, тут же растеряла запас кипящего гнева.

  – Тул ведь умер? – спросила я тихо.

  Он рассеянно кивнул.

  – Лайтомизация?...

  – Слишком интенсивно...– он будто не слышал меня. – Я должен был предвидеть.

  Надо было снизить дозу...

  – Значит, все мы либо сдохнем, либо станем лайтами... – пробормотала я.

  – Вас тщательно отбирают, – он поднял взгляд, – но за первый год остаётся лишь половина мужчин. Это прогнозный максимум.

  – А женщин? – вопрос застрял в горле. Потому что я вспомнила! Две девушки в лифте... Мэри Смит, и та вторая, имени которой я так и не узнала. Значит, не Тул, значит, они были первыми!

  – Десять процентов.

  – Что десять процентов?!

  – Выживают после первого контакта с лайтом и становятся весьма ценным ресурсом.

  – И в чём именно ценность?

  – Вас мало. Очень, – Тим поднялся и медленно подошёл. – И к каждой готова выстроиться очередь молодых, полных сил мужчин. От излишнего внимания тебя спасает только плотный график и...

  – И что? – я вскинула голову и встретилась с его горящим взглядом.

  – И я.

  Слишком близко!.. Тёплое дыхание... Горящие глаза... Искушение!.. Он сделал ещё шаг.

  А я ... я просто выскочила за дверь. Чтобы тут же наткнуться на другой взгляд – больной и полный отчаянья. Ноэл явно слышал весь наш разговор и теперь смотрел на меня, как на вестника смерти и молил, молил о снисхождении. И что мне оставалось?... Я вновь открыла дверь в кабинет человека, чувства к которому прыгали в интервале от любви до ненависти.

  – Я согласна на все твои эксперименты – в любое время и, в любом месте, – заявила я, не переступая порога. – Можешь рассчитывать на меня и на моё молчание,

  Тим всё ещё стоял в центре комнаты, и я продолжила:

  – Но у меня есть условие! Дай Ноэлу шанс. Это ведь в твоей власти?

  – Я могу уменьшить дозы лайта, – кивнул он. – Но его ДНК вряд ли...

  – Неважно, – перебила я. – Я прошу лишь об отсрочке.

  – Договорились, – он вновь кивнул, и холодно, по-деловому добавил. – Тогда приступим прямо сегодня. Через час жду тебя в медицинском отсеке.

  Я рассказала Ноэлу всё, что узнала. И про чёртову корпорацию вампиров и их хвалёный «лайтоцепс», и про ускоренную лайтомизацию выкупленных у родственников «живых мертвецов», и про неутешительную статистику. Приговорённый к смерти имеет право знать! Только о проблеме Тима и его эксперименте умолчала, решив, что Ноэлу и без чувства вины проблем хватает.

  – Он сказал, что у тебя есть шанс, – не моргнув, соврала я. – Как бы ты не бился головой о стену, брата уже не вернёшь. Так что давай, бери себя в руки, и начинай соображать, как выжить. А мне пора бежать.

  Когда я вошла, Тим уже колдовал над какими-то пробирками. Куртка небрежно брошена в угол, волосы чуть растрепаны, а и на лбу капельки пота. Похоже, что он отправился сюда, как только мы расстались.

  – Тебе лучше прилечь, – он даже не обернулся.

  – Подопытным кроликам позволено узнать о сути эксперимента? – я стянула до пояса свой комбинезон и села на кушетку.

  Тим как будто не слышал. Он проверил пульс и воткнул иглу капельницы мне в руку. Светящаяся жидкость начала медленно смешиваться с моей кровью. Я знала, что это концентрированный лайт. Тот самый газ, который разлит в местном воздухе, и которым ежедневно накачивали всех «студентов».

  – Если станет плохо, или там голова закружится – говори сразу, – наконец подал голос Тим. – Я ввёл тебе большую дозу.

  – Не дождёшься, – пробормотала я сквозь зубы. Но страх в душе всё же шевельнулся. Ген там или не ген, но от аллергического шока не застрахована даже я.

  Однако Тим, похоже, не волновался. Он дождался, пока лайт в капельнице закончится, сел рядом, и совершенно непринужденно воткнул иглу уже себе в руку. Забрав двадцать кубиков крови в большой шприц, он снизошёл до объяснений.

  – Я всё рассчитал. Сейчас твой организм вёдрами вырабатывает гормон, блокирующий лайт. Я введу тебе свою кровь, чтобы он поработал и с моими клетками.

  – Ведь раньше, до лайта, так делали вакцины! – припомнила я.

  – Теперь так же производят «лайтоцепс», – в тон мне ответил Тим, закончив манипуляцию. – А мы с тобой, по тому же принципу, создадим анти-лайт.

  Дальше всё понеслось по графику. Появилась куча углубленных курсов, мистер Коннели, как и прежде, проводил лабораторные часы, общаясь исключительно с Диком. У каждого из нас в комнате появился терминал, подключенный к библиотеке, и мы больше не играли в бильярд. А вот Ноэл слегка повеселел, наверняка заметив, что в его вены вливают куда меньше лайт-гадости. Моё же время почти полностью принадлежало Тиму.

  Честно говоря, марафон последних недель меня вымотал. И во вторник, обнаружив, что наш учебный класс пуст, я вырубила свет и прилегла прямо на составленные стулья. Когда всё это закончится, я первым делом просплю день или два. А может, целую неделю не вылезу из постели.

  Но едва я задремала, в комнату кто-то вошёл. Их было двое, и, похоже, их, как и меня, привлекло пустое помещение.

  – Вход открывается одновременным доступом снаружи и изнутри, – я услышала тихий голос Ноэла. – А наружный ключ лишь у сопровождающего. Не помнишь, когда приводили нас, там блондинка была вот с такими буферами...

  – Блондинку помню, – отозвался Питер. – Ключ – нет. Да и черт с ним! Я же систему перестрою!

  – А с камерами наблюдения тоже ты сладишь?

  – Пока не смогу, но...

  Приподнявшись на локте, я выглянула из-за скрывавшего меня стола. Питер и Ноэл одновременно вскрикнули.

  – Привет, мальчики, – я подошла к ним. – Значит, сбежать решили?

  – Что?... Что у тебя с глазами? – ошарашено пробормотал Ноэл. Питер выглядел не менее потрясённым. И вдруг я поняла, что, не смотря на абсолютную темноту, отлично вижу их обоих.

  – Светятся, да? – спросила я, быстренько прикинув, сколько же лайта мой разлюбезный Тим вкачал в меня за последнее время.

  – Не то слово, – сглотнул Питер. – Сияют. Даже у местных – не так ярко.

  – А как же твой ген? – подал голос Ноэл, зажигая свет.

  – На месте, – отмахнулась я. – Но моё зрение мы обсудим в другой раз.

  Они, конечно же, заметили, что я слишком часто бываю в отделе исследований. И поначалу, каждое слово приходилось тащить клещами. Но, убедившись, что я не собираюсь прямо сейчас бежать к Тиму, парни признались, что, да, они хотят выбраться наверх. Мотивы Ноэла были понятны, но вот Питер... Казалось, что его лайтомизация идёт вполне по плану. Однако он признался, что с каждым днём чувствует себя всё хуже. А ещё он рассказал, что влез на один из внутренних серверов компании, и теперь весьма красочно представляет своё будущее. Вернее, его полное отсутствие.

  Вот так вот... Две девушки – при первом же контакте, у меня – ген-блокиратор и крайне неопределённый статус, Ноэл и Питер – обречены. Остаётся только Дик. Двое из семи. Вот и верь после этого статистике.

  – Послушай, – как-то во время наших ежедневных тестов я поймала взгляд Тима. Склонившись надо мной, он как раз проверял датчики. – А что ты будешь делать, еслиу тебя получится?

  – Что ты имеешь в виду?

  – Ну...– протянула я. – Вот запустишь ты свой симбиоз, остановишь лайтомизацию, останешься просто человеком. А дальше что?

  – Я пока об этом не думал, – уклончиво ответил Тим. – Для начала нужно добиться устойчивого результата.

  – А ты бы не хотел вернуться? Снова увидеть небо и солнце? Начать преподавать в настоящем университете? По утрам пить кофе в тихом кафе, а вечерами гулять с собакой?...

  – Это невозможно! – он раздражённо оборвал меня. – Наши жизни навсегда связаны с «Лайт-медикал». И ты меня очень обяжешь, если включишь подобные темы в оговоренную «зону молчания».

  Долайтовские знания Питера пришлись очень к месту. Он оказался не только отличным хакером, но и неплохим знатоком электроники. Через пару дней он, по обыкновению ероша непослушные волосы, с гордостью выложил на стол электронные ключи, отрывающие любые двери внутри комплекса. Ноэл втёрся в доверие к ремонтникам и умудрился раздобыть толстенный бумажный толмуд – проект, по которому лет пятьдесят назад реконструировали систему воздуховодов и канализации. Дика в свой план мы, естественно, не посвящали. Да и он сутками пропадал на дополнительных занятиях со своим обожаемым мистером Коннели. Хоть у кого-то мечты воплотятся в реальность.

  – Может, всё же ломанём систему, как я предлагал? – беспокойный Питер метался по моей комнатке. Он по-прежнему отстаивал идею запустить наверх лифт. Но, по-прежнему, не мог обойти систему видеонаблюдения.

  – Не дёргайся, – я почти насильно усадила его на койку. – Давай специалиста по внутренним сетям послушаем.

  – Отходы расщепляют в штольне сектора восемь. Сам реактивы на днях подбирал, – продолжил Ноэл начатый до этого монолог. – Поддерживая базовый напор, метан выводят через окрестные болота.

  – Человек там пролезет? – Питер вновь попытался возразить.

  – Ты на схемы смотрел? Там и слон проскочит, если не задохнётся.

  – Куда проскочит? – в комнату заглянул Дик, и Питер плюхнулся на папку с документами. – Вы хоть иногда в расписание смотрите?! Совсем помешались на своих шарах, – гневно продолжил Дик. – Тим сказал, что если через пять минут нас не будет в лаборатории, то он устроит всем «весёлую» жизнь. А я не собираюсь из-за вас...

  Мы с Ноэлом переглянулись. Нет, похоже, он услышал только последнюю фразу, а её вполне можно объяснить учебной программой, ну или да, бильярдом. И поэтому вечером мы решили демонстративно расписать партию. Дик должен быть уверен, что все наши мысли заняты исключительно киями и лузами.

  Стук в дверь застал меня уже на пороге. Визор показал лицо Тима.

  – Разве твоя волшебная карточка открывает не все двери? – ехидно поинтересовалась я, распахнув дверь и делая шаг назад.

  – Все. Но я подумал, что будет невежливо так врываться к девушке, которую я собираюсь пригласить на свидание.

  Я не сразу нашлась, что ответить. Передо мной стоял парень, который очаровал меня при самой первой встрече. Сотрудник «Лайт-медикал», которому наплевать на смерть моих друзей. Человек, который хладнокровно использовал меня в своих целях. Тим О`Брайен, которого я бы хотела презирать или ненавидеть, но который стал моим томительным наваждением.

  – Послушай, – в горле вдруг пересохло. – И я честно выполняю свою часть сделки. Так что... не надо... меня... опекать таким образом, – я наконец подобрала слова. – Питер и Ноэл...

  Он не дал мне договорить. Просто подошёл, взял моё лицо в руки и убийственно медленно поцеловал. Я не шевельнулась, и он чуть отстранился. Влажные губы приоткрыты, тёплое дыхание прерывается... И я не выдержала, сорвалась как в пропасть, в эти светящиеся глаза, в этого невозможного Тима О"Брайена. Он всё понял. Второй поцелуй был страстным, почти жадным. И безумно долгим.