Текст книги "Хроники Вергилии. Изгой"

Автор книги: Виктор Ятаганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 6
Убийство

Если ты попался – беги, если тебя поймали – сдавайся, а потом снова беги.

Нашей целью оказался большой роскошный особняк, выстроенный из дорогого беломраморного камня. С фасада и боков его ограждала причудливая металлическая решетка, сплошь увитая кустами диких роз, а вдоль задней стороны дома тянулась глухая каменная стена.

– Сюда, – позвал побратима я и, воровато оглядевшись по сторонам, скользнул к росшему неподалеку от стены дереву, раскидистые ветви которого перегибались через каменную ограду и свешивались во двор особняка.

Проворно вскарабкавшись на толстую ветку, я приник к дереву, стараясь слиться с его толстой шероховатой корой, и принялся внимательно осматривать внутренний двор дома.

Моим глазам открылся роскошный сад – аккуратные аллеи, вдоль которых тянулись цветочные клумбы, стройные ряды фруктовых деревьев, причудливо подстриженные кусты, беломраморные статуи и увитые спрутами [11]11
  Спрут– ползучее растение, нечто среднее между вьюнком и плющом.


[Закрыть]беседки.

Услышав позади себя легкий шум, я поспешно обернулся, но это был всего лишь Эль. Показав мне большой палец, эльф плюхнулся рядом со мной и, прищурившись, посмотрел вниз.

– Никого, – через несколько секунд тихо проговорил он, и я облегченно вздохнул, про себя вознося хвалу острому зрению эльфов.

– Спускаемся? – одними губами спросил я, но побратим легонько качнул головой.

– Может быть, выпьем зелье прямо сейчас? – закусив губу и сдвинув к переносице брови, неуверенно спросил мой побратим.

– Его силы хватит всего на шесть минут, а мы не знаем, как долго нам придется пробыть в доме, – возразил я, и Эль нехотя кивнул, недовольно пробормотав себе под нос:

– Ох и не нравится мне все это. Зря мы сюда пришли, Изгой, ох зря…

Но я, более не слушая бурчания побратима, свесился с ветки и легко спрыгнул вниз.

Оказавшись на земле, я проворно скользнул за большой, покрытый мхом камень, с вершины которого неторопливо струилась вода. Приглядевшись, я обнаружил, что она стекает в небольшой искусственный пруд, красиво оформленный большими декоративными кувшинками.

Через мгновение рядом со мной приземлился Эль. Махнув ему рукой, я стремительно побежал к виднеющемуся меж деревьев дому, стараясь, чтобы моя голова все время оставалась на уровне кустов – так, если кто-нибудь из обитателей особняка вдруг решит выглянуть сад, они хотя бы не сразу меня заметят.

Неодобрительно покачав головой, Эль последовал моему примеру.

Нам повезло, и до дома мы добрались без лишних проблем.

– Смотри, – едва слышно прошептал я и показал Элю на одно из окон первого этажа.

Как и обещал Хикс, оно было слегка приоткрыто, и я, не колеблясь ни секунды, осторожно пробрался к нему вдоль стены дома.

Кивнув Элю, я встал на цыпочки и, ухватившись пальцами за край подоконника, осмотрительно заглянул в комнату. Убедившись, что она пуста, я аккуратно подтянулся на руках и быстро скользнул внутрь. Эль, что-то недовольно прошептав себе под нос на родном языке, проворно последовал за мной.

Комната, в которой мы оказались, размерами могла поспорить с Дворцовой площадью. Две ее стены были обиты тканью глубокого сливового оттенка, всю третью стену занимали несколько больших шкафов, забитых толстенными фолиантами. Шкафы были настолько высокими, что, для того чтобы добраться до их верхних полок, требовалась специальная лестница. Я присвистнул. Чтобы купить такое количество книг, нужно было потратить не одну сотню золотых.

Четвертая стена представляла собой каменную кладку, в которую был вделан камин. Искусная каменная резьба, украшавшая обитель пламени, изображала какие-то фигурки и сценки на религиозную тему – что-то из битвы Всемогущего с черными творениями Окса. Взгляд то и дело натыкался на развешанные повсюду картины в дорогих золоченых рамах на аналогичную тематику, на полу лежал шикарный, невероятно дорогой ковер из меха зила.

И я вдруг понял, в чьем доме мы оказались. И, похоже, не я один.

– Пойдем отсюда, – шепнул мне на ухо Эль и настойчиво потянул меня за рукав куртки. – Я не хочу иметь никаких дел с архижрецом!

Архижрец Вартак являлся главой религиозной общины Лагарика, через его цепкие пальцы проходили доходы от всех храмов Всемогущего, значительно при этом оседая в его бездонных карманах.

Встреча архижреца с эльфийским князем [12]12
  По древнему обычаю эльфийский великий князь именует своего наследника князем (или младшим князем) еще при своей жизни.


[Закрыть]была тем удивительней, что Вартак являлся ярым противником Договора. Он считал этот документ ненужным пережитком прошлого, принуждающим людей следовать его устаревшим и не работающим в рамках современного мира законам. И только страх перед королем мешал ему открыто подбивать свою паству на бунт – когда в твоих руках власть над душами народа, очень просто убедить его в том, что Бог не любит не-людей [13]13
  Так люди обычно называют представителей всех остальных рас.


[Закрыть].

Зато теперь понятно, почему Орикс заинтересовался этой встречей – никогда прежде я не слышал, чтобы глава святой церкви Всемогущего привечал у себя дома эльфов, даже настолько высокопоставленных.

Чем больше я думал, тем более подозрительным казалась мне эта работенка, но так просто отступить я уже не мог – мешало врожденное упрямство. Наверное, это еще одна черта, которую я унаследовал от своих орочьих предков.

– Ладно, где спрячемся? – оглядываясь по сторонам, тихо спросил я. Пить зелье невидимости не хотелось – неизвестно, сколько нам предстояло ждать архижреца и его гостя, а действие колдовского напитка длится всего шесть минут.

– Сюда, – позвал меня Эль и, придвинув лестницу к одному из книжных шкафов, принялся проворно забираться наверх.

Окна на этой стороне дома выходили на запад, потому в комнате, несмотря на еще ранний оборот, царил полумрак, и верх гигантских шкафов терялся в тени.

Кое-как втиснувшись в узкий промежуток между потолком и верхом шкафа, я осторожно отодвинул лестницу в сторону и затаился, приготовившись к долгому ожиданию.

Однако, вопреки моим предположениям, ожидание не затянулось – стоило нам только затихнуть, как дверь распахнулась, и в комнату вошел невысокий мужчина лет пятидесяти, с лысой головой и окладистой бородой в сопровождении высокого, стройного эльфийского юноши. Дитя леса был одет в простой, но добротно сшитый костюм эльфийского покроя, его длинные черные волосы были небрежно зачесаны набок, а на холеном, красивом лице застыло презрительно-брезгливое выражение, словно эльф находился не в доме одного из самых известнейших людей Лагарика, а в какой-нибудь лачуге на краю Приграничного района.

Эльфийского князя я видел впервые, но и его спутника тоже – это определенно был не архижрец, а значит, я обрадовался рано.

Я досадливо закусил губу и осторожно поднес руку к лицу – многолетняя пыль щекотала нос, и мне невыносимо хотелось чихнуть. Усилием воли заставив себя не думать об этом, я сосредоточился на происходящем внизу.

– Прошу вас, князь. – Человек вытянул руку и указал эльфу на одно из стоявших перед камином кресел.

Смерив Лысого надменным взглядом, князь Альвильон с неохотой опустился в кресло, словно делая этим своему собеседнику величайшее одолжение.

Кивнув самому себе, человек подошел к небольшому бару и, достав из глубины резного шкафа два бокала, спросил, подняв брови:

– Вина?

Эльф благосклонно кивнул, позволив своим губам изогнуться в одобрительной улыбке.

Наполнив два фужера, человек протянул один из них князю и со скрытым в голосе торжеством негромко проговорил:

– За успех нашего дела. – Наклонившись вперед, он легонько коснулся своим бокалом бокала эльфа и осторожно пригубил искрящегося фиолетового напитка.

Поставив фужер на стоящий рядом с винным шкафчиком столик, он неторопливо подошел к окну и, несколько мгновений полюбовавшись на дивный сад, плотно его запер. Вернувшись к бару, Лысый вновь поднял свой бокал и осторожно пригубил драгоценного серафимского вина.

Что-то настораживало меня в этом человеке, что-то, что работало на уровне глубинных инстинктов, приобретенных мною на узких улочках Приграничья.

Сощурив глаза, я вытянул шею и внимательно к нему пригляделся. Лысый был опасен, я чувствовал это печенкой. Но чем? И для кого?

Пронзительные зеленые глаза с легкой насмешкой изучали сидевшего напротив него эльфа так, как охотник наблюдает за уткой, которую он собирается подстрелить.

– Когда я могу видеть архижреца? – потеряв терпение, недовольно спросил Альвильон.

Мужчина улыбнулся и, не меняя выражения лица, успокаивающе проговорил:

– Отец Вартак скоро будет. – Лысый опустился в глубокое, обитое мехом кресло и небрежно щелкнул пальцами. – А пока я постараюсь вас развлечь…

Одновременно со щелчком человека двери комнаты распахнулись, и на пороге показалась высокая, закутанная в плащ фигура. Под низко опущенным капюшоном виднелся изуродованный шрамом подбородок с причудливой фиолетовой татуировкой.

Едва удержавшись от того, чтобы не вскрикнуть, я во все глаза уставился на вошедшего. Хиттокири с площади! Так вот что он делал в Центральном районе…

Кажется, эльф не сознавал грозившей ему опасности.

Губы Лысого растянулись в змеиной улыбке, и он медленно кивнул.

Наемник, неподвижно стоявший до этого на пороге комнаты, в мгновение ока оказался рядом с эльфийским князем. Единым слитным движением выхватив из-под плаща короткий меч, он воткнул его в грудь Альвильона.

Глаза эльфа удивленно расширились, и он с ужасом уставился на торчавший из его груди клинок, пригвоздивший его к креслу, как бабочку к доске.

– Что… – прошептал Альвильон, но поперхнулся кровью и закашлялся.

– Я полагаю, вы этого не ожидали? – с глумливой вежливостью осведомился Лысый, рассматривая на свет вино в своем бокале. – Когда заключаешь сделку с Оксом, не жди, что он будет с тобою честен…

Эльф поднял руки, чтобы выдернуть меч из своей груди, но наемник ловко пресек его попытки освободиться.

Я восхищенно покачал головой. Любой человек на месте Альвильона давным-давно был бы уже мертв, но эльф, благодаря врожденной способности к самолечению, продолжал упрямо цепляться за жизнь.

– О да, пока меч в ране, вам не удастся ее залечить, – злорадно протянул Лысый, делая небольшой глоток из бокала. – Поверьте, мне не доставляет удовольствия смотреть на ваши мучения, но я обещал моему хозяину, что ваша смерть не будет быстрой.

– Вы… скр… запла… стт…тите… – булькая кровью, сумел выговорить эльф, сверля человека ненавидящим взглядом.

– Не думаю, – с холодным равнодушием возразил Лысый и сделал наемнику какой-то жест.

Хиттокири кивнул и, выдернув меч из груди эльфа, с размаху воткнул его ему в сердце.

– Но, увы, у меня слишком мало времени. Пора с этим заканчивать, – поднимаясь с кресла, с усталым вздохом проговорил Лысый и посмотрел на шкаф, прямо на нас с Элем.

Глава 7
Дидра

Ах эти женщины…

У меня похолодело в груди, а сердце билось с такой силой, словно готовилось выскочить наружу. Но, вопреки всему, Лысый, вместо того чтобы приказать хиттокири стащить нас вниз, просто вышел из комнаты. Наемник бросил на пол окровавленный меч и молча последовал за ним.

Переглянувшись с Элем, я одними глазами указал ему на окно. Побратим понял меня без слов. Как бы там ни было, а разговора между Альвильоном и архижрецом явно не получилось, а значит, настала пора делать ноги.

Осторожно подтянув к себе лестницу, я начал проворно спускаться вниз, зажав в кулаке пузырек с зельем невидимости.

Но стоило только моим ногам коснуться пола, как тяжелая дубовая дверь вылетела от мощного удара и в комнату ворвалась стража.

Не теряя времени, я поднес к губам заветный пузырек и, сделав глоток, ловко перекинул зелье Элю. Мгновение ока – и мы с побратимом растворились в воздухе.

Увы, лишь ненадолго. Раздалось негромкое «бум!», и я увидел, что в том месте, где стоял мой побратим, воздух начал мерцать, постепенно густея, пока не принял очертания Эля.

Выругавшись под нос, я бросился к окну, но у меня на пути выросли два дюжих стражника.

– Взять их! – раздался короткий властный приказ, и на нас с Элем со всех сторон набросилась стража.

Я размахнулся и мощным ударом свалил одного из нападавших, но их было слишком много. Пол качнулся навстречу и со всей силы врезал мне по лицу. Мир погрузился в непроглядную черноту…

Моего лба коснулось что-то мокрое и божественно холодное. Кто-то застонал (кажется, это был я). Голова и тело нещадно болели, будто на мне танцевал коландай весь анклав эльфов. Я снова застонал и попробовал открыть глаза, но тщетно – они опухли и заплыли, и на какое-то мгновение мне показалось, что я ослеп.

– Тебе крепко досталось, – услышал я сочувственный голос, и моего лица снова коснулась восхитительная прохлада.

– Что… что случилось? – Мой собственный голос был непривычно хриплым и каким-то надтреснутым, так что я даже не сразу его узнал.

Застонав, я попытался сесть. Крепкая рука побратима, подхватившая меня под мышку, помогла мне принять подобие вертикального положения. Моих ушей достиг тихий вздох эльфа.

– Я не знаю, – немного помолчав, негромко ответил он. – Я думаю, нас подставили.

– Как это? – От обилия полученных ударов моя многострадальная голова стала плохо соображать, и лишь ценой огромного усилия воли я принудил себя сосредоточиться на словах побратима.

– Убийство князя Альвильона. Как ты думаешь, кого теперь в нем обвинят?

Я угрюмо усмехнулся, на что моя голова тут же отозвалась вспышкой немилосердной боли. Я поморщился и застонал, но все же нашел в себе силы задать глупый вопрос:

– Нас?

Эль слегка дернул плечами.

– Возможно, не только, – последовал неожиданный ответ. – Вспомни, где произошло убийство – в одном из домов архижреца. Всем известно, что Вартак – ярый противник Договора и что он ненавидит не-людей. Мотив есть, заказчик есть, исполнители тоже схвачены, – устало-равнодушным голосом, словно речь шла не о нашей судьбе, а о завтрашнем походе на рынок, проговорил Эль. – Что еще надо для полного счастья? Ах да, нужно дружно повесить их всех на городской площади. Показательная казнь, сожри меня Окс! – Эль снова печально усмехнулся, а по моей спине поползли ледяные мурашки.

– Не очень приятная перспективка… – немного помолчав, уныло заметил я.

– Боюсь, так просто вы не отделаетесь, – неожиданно раздался чей-то насмешливый голос. – Сначала вам здорово придется помучиться в руках эльфийских кало [14]14
  Кало– мастер пыток.


[Закрыть].

Я рискнул разлепить один глаз и посмотрел в сторону говорившего. Точнее, говорившей, так как это, судя по звукам голоса, без сомнения была особа женского пола.

В царившем в подземелье сумраке, разгоняемом лишь тусклым светом висевшего в коридоре факела, я увидел стоявшую в соседней клетушке, отделенной от нашей камеры железной решеткой, девушку. Белоснежные, точно первый снег, кучерявые волосы грязными космами ниспадали на ее спину, обрамляя хорошенькое, не в меру бледное личико с полными светло-голубыми губами и огромными, глядящими на мир с нахальной дерзостью карими глазами. Если бы не эти глаза, я бы подумал, что передо мной настоящая эльфийка. Интересно, у нее есть крылья?

Заметив, что я смотрю на нее, девушка усмехнулась, сверкнув в свете одинокого факела ровными белыми, с легким голубоватым отливом зубами.

– Ты изгойка? – чувствуя, как боль понемногу начинает отступать, с любопытством осведомился я, стараясь отвлечься от мыслей о нашей собственной судьбе.

– Это так заметно? – с ироничной насмешкой протянула девушка и лукаво улыбнулась.

– За что ты здесь? – спросил я, чувствуя, что начинаю испытывать к ней невольную симпатию – как и я, она была изгойкой, и это в какой-то степени нас роднило.

И снова циничная ухмылка искривила ее хорошенькие губки.

– А разве нужна причина, чтобы засадить в казематы изгоя? Спасибо Всемогущему, что вообще жива осталась, – беззаботно откликнулась девушка.

– Понятно… – задумчиво протянул я, внимательно изучая ее взглядом.

– А вы здесь какими судьбами?

– По ошибке, – нахмурившись, мрачно изрек я.

– Все так говорят! – звонко рассмеялась девушка. – Кстати говоря, я Дидра.

– Эрик, – представился я.

– Эль… – неохотно буркнул мой побратим. Как любой настоящий эльф, он не очень-то любил называть свое имя первому встречному.

– Вы – те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! – с восторгом воскликнула Дидра. – Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.

– Мы никого не убивали, – мрачно буркнул я.

– Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Да королю и не нужна правда. Сейчас ему нужны кабалы отпущения, те, кого можно отдать эльфийскому князю для пыток…

Услышав упоминание об эльфийских пытках, я весь передернулся – об их жестокой кровавой изобретательности в народе ходили легенды.

– И кто ж вас, ребятки, так подставил? – облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.

– Орикс, – немного помедлив, ответил я.

Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами – утаивать что-либо не имело смысла, и уже тем более не стоило выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!

– Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью неприкосновенной как для Королевских Охотников, так и для самого короля, он как негласный глава гильдии убийц первым бы оказался в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, – невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.

Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на нее. Она была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен, как это было принято считать в народе. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с преступным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел хоть какие-то отношения с преступными гильдиями. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды.

Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали немногие. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.

– Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? – нарочито небрежным голосом осведомился я.

– Ага, – жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: – Ну эльфийских князей я уж точно не убивала.

Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов – самой охраняемой тюрьмы Лагарика – еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против Короны.

Так что сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.

В моей душе разрасталось отчаяние.

Глава 8
Надежда

Надежда – самое полезное и самое пагубное из всех человеческих чувств.

– Что приуныл, Эрик-Изгой? – тишину каземата вновь нарушил глубокий грудной голос Дидры.

– Думаю…

– Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, – усмехнулась девушка. – Жалко мне вас, ребята.

– Да что ты говоришь? – Я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая, пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец утихнет.

– Зная дурной нрав эльфов и их нездоровую тягу к пыткам, вам не позавидуешь… – Девушка покачала головой, давая понять, что считает наше положение безнадежным. Что ж, Эвиленда она не открыла – я и сам был примерно такого же мнения.

Но все же я нашел в себе силы ответить:

– Забавно это слышать от полуэльфийки.

Девушка усмехнулась, показывая, что она оценила шпильку в свой адрес.

– Ну да… И как тебе тут? – спросила она, заметив, что я оглядываю камеру.

– Миленько, – снова попытался пошутить я.

М-да… серые каменные стены, покрытые мхом и сочащейся сквозь трещины влагой, пук прелой полусгнившей соломы, небольшая дырка в углу камеры, источавшая невыразимую вонь выгребной ямы. Я посмотрел на покрытый плесенью потолок. Интересно, как глубоко под землей мы сейчас находимся?

В Приграничном районе среди нищих и бродяг ходили слухи, что самые нижние уровни Подземелья Ужасов то и дело затапливались грунтовыми водами, и все находившиеся в них узники тонули, так как стража, спасавшая свои собственные жизни, и не думала помогать несчастным заключенным.

– Очень миленько, – со вздохом повторил я.

– Только не привыкай, – ухмыльнулась девушка. – А что это твой приятель все время молчит? – Дидра склонила голову и с интересом уставилась на Эля.

– Я говорю лишь тогда, когда мне есть что сказать, – с достоинством откликнулся мой побратим. – А пустое сотрясение воздуха – глупое и бесполезное занятие.

– Бесполезно лишь то, что не приносит денег. – Девушка обнажила красивые голубоватые зубы в язвительной ухмылке.

Я встрепенулся. Эта фраза была мне очень хорошо знакома.

Увидев изумление на моем лице, Дидра пояснила:

– Так любит выражаться мой папочка.

– Ты – дочь Алориэля? – Черные брови Эля взлетели едва ли не к самой границе волос.

Фраза «бесполезно лишь то, что не приносит денег» в самом деле была любимой приговоркой главы гильдии воров. Девушка пожала плечами.

– Да, и что?

– Странно, что Алориэль допустил, чтобы его дочку закрыли в Подземелье Ужасов, – невольно вырвалось у меня.

– Так из-за него, можно сказать, я здесь и оказалась, – снова раздвинула в улыбке пухлые губки Дидра. – Орикс решил надавить на папочку и приказал своим прихлебателям из городского суда посадить меня в самую гадкую камеру из всех имеющихся.

– И давно ты тут… отдыхаешь?

– Да уже день, пожалуй. Время тут тянется оксовски медленно.

– О-о-о… В таком случае тебе повезло не больше, чем нам, – заметил я, сочувственно глядя на девушку. Вот уж не думал, что у Алориэля есть дети, тем более от человеческой женщины. – Как думаешь, тебе еще долго придется тут торчать?

Девушка беззаботно пожала плечами.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что про меня все забыли. Правда, пару раз охранник приносил кувшин с водой и какую-то бурду, которую и пищей-то назвать сложно.

В этот момент у меня мелькнула отчаянная мысль, что Дидра, точнее, ее отец может помочь нам отсюда выбраться. Это было маловероятно, но все же попытаться стоило.

– А скажи мне, Дидра… – начал вкрадчиво говорить я, – ты можешь как-нибудь связаться с почтенным эрлом Алориэлем?

– Хм… а что?

– Я думаю, мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку. Если твой отец поможет нам выбраться отсюда, мы в свою очередь окажем ему в будущем парочку услуг. Я знаю, что уважаемый Алориэль имеет в этом городе ничуть не меньшую власть, чем Орикс. И он вполне мог бы попытаться устроить нам побег.

Я импровизировал на ходу. Прекрасно сознавая, что нам нечего предложить Алориэлю взамен за свое спасение, я надеялся напустить побольше тумана и заставить Дидру поверить в нашу значимость. В конце концов, она сама сказала, что в городе только о нас и говорят.

Девушка усмехнулась.

– Предложение, конечно, заманчивое…

– Эрик, не надо. – Мне на плечо легла рука побратима. – Ты не знаешь, что такое быть должником эльфа.

– …но, увы, я не вправе принимать такое решение за отца. Да и устраивать побег королевским изменникам – далеко не самая лучшая затея. Не говоря уже о том, что вы убили эльфа, а значит, нанесли оскорбление всему нашему роду, в том числе и моему отцу. К тому же твой друг прав. Связывать себя обязательством с эльфом все равно что повесить на шею камень и прыгнуть с ним с моста в воду, – с плутоватой улыбкой заметила Дидра.

Я уважал мнение своего названого брата, но лучше уж быть должником эльфа, чем корчиться на пыточном столе его собратьев. Дидра – наша единственная надежда. А она явно врет, когда говорит, что не может ничем нам помочь. Я чувствовал по ее тону, что девушка колеблется.

Улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, я возобновил натиск:

– Милая Дидра! Неужели у столь очаровательной девушки в ее хорошенькой головке не найдется ни одной идеи, как помочь двум попавшим в беду молодым людям?

– Не трудись, – фыркнула девушка. – Ты не в моем вкусе. А как вас вообще угораздило попасться? Я слышала, Эрик-Изгой и однорукий Эль неуловимы!

Девушка ехидно рассмеялась, а я нахмурился. Ох уж мне эти слухи! Еще вчера во всем Лагарике не набралось бы и трех десятков людей, которые знали бы Эрика-Изгоя и однорукого Эля, а сегодня о нас говорил весь город! Более того, с каждым оборотом наши биографии обрастали все более и более невероятными подробностями, вскоре грозившими заочно превратить нас в самых великих и сильных хиттокири, которые когда-либо ступали на землю Лагарона. Что ж, распустившего эти сплетни человека можно было понять – подставив нас, он должен был убедиться, что никто не станет сомневаться в нашей виновности.

– Кстати, а почему тебя зовут Изгоем? На вид ты – самый обычный человек, – прищурившись и окинув меня внимательным взглядом, с интересом спросила девушка.

Я фыркнул и оскорбленно отвернулся.

– Да ладно, я все понимаю, – неожиданно серьезно проговорила Дидра, и всякая веселость исчезла из ее голоса. – Кто-то очень круто вас подставил, ребятки. Кому-то нужно было убрать князя Альвильона и свалить убийство на архижреца Вартока, а вы просто оказались в ненужное время в ненужном месте, потому что этому кому-то нужны были кабалы отпущения.

Я уныло вздохнул.

– Впрочем, в этом есть и один плюс – если вы переживете всю эту историю, отныне в Лагарике у вас будет репутация самых крутых хиттокири, – вновь усмехнулась девушка и задумчиво добавила: – Пешки сдвинуты, ладья упала, и королю объявлен шах. Только защищаться король, похоже, будет тоже вами, пешками, ребята.

– Мы не разменные фигуры! – взвился я и со злостью ударил кулаком по каменному полу.

– Ого! Какая экспрессия! – не то искренне, не то иронично заметила Дидра. – Только по всему выходит, что это так.

– Так ты сможешь нам помочь? – положил конец разгоравшемуся спору мой побратим.

– Смогу, – все-таки решилась Дидра. – Как только выберусь отсюда. Точнее, я передам ваше предложение папочке. Может, он и поможет вам. Если успеет до того, как вас казнят. И если решит, что вашу вновь обретенную репутацию можно как-то использовать.

Но Всемогущий, похоже, был сегодня не на нашей стороне. Где-то в отдалении загрохотали шаги. Они были все ближе и ближе, и вот уже коридор и часть нашей камеры оказались залиты светом десятков факелов.

Я сощурился и поглядел на заявившихся к нам в гости людей. Нет, не людей. Мое сердце обмерло от страха – по ту сторону решетки стояли два расфранченных эльфа в сопровождении дюжины Королевских Охотников. Великолепные камзолы из дорогих тканей, сверкание золота, драгоценных камней и надменные выражения на бледных лицах. Я сглотнул вставший в горле комок.

Ну вот и все. Пронзительные, пылающие синевой глаза с холодным любопытством уставились на нас с Элем, а потом медленно переместились на стоявшую в соседней камере Дидру.

– Привет, папочка, – махнула рукой полуэльфийка и расплылась в довольной улыбке.

Эльф молча кивнул стражникам, и те с абсолютно непроницаемыми, будто вытесанными из гранита лицами кинулись отпирать решетку. Что ж, видно, Орикс сосредоточил в своих руках действительно нешуточную власть, раз для того, чтобы освободить дочь, Алориэлю самому пришлось спускаться в казематы.

Проходя мимо нашей камеры, девушка на секунду задержалась и ободряюще шепнула:

– Не отчаивайтесь!

Процессия стала медленно удаляться, вновь погружая нашу камеру в объятия сумерек.

– М-да… – через некоторое время нарушил молчание я, прислушиваясь к пульсирующей боли во всем теле. Все-таки мне крепко досталось в доме архижреца. – Как думаешь, брат, Дидра нам поможет?

Эль едва заметно пожал плечами.

– Не думаю, что стоит на это надеяться. Едва ли Алориэль сочтет нас достаточно ценными для того, чтобы рисковать ради нас доверием великого князя. Тем более что после смерти Альвильона он стал фактическим главою лагариковского анклава.

Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось верить, что наши жизни оборвутся вот так вот нелепо, став частью неведомой нам игры. Выход должен был быть. Выход есть всегда, просто из надвигавшейся на меня тьмы отчаяния я не мог его разглядеть.

– Все в порядке. – Мне на плечо опустилась рука побратима, и одинокий луч тусклого света отразился от его драгоценных зубов. – Не кори себя, ты не виноват, что все так произошло.

– Виноват, – опустил голову я и глухо зарычал от отчаяния. – Ты ведь меня предупреждал.

Эль вздохнул.

– Я предупреждаю тебя едва ли не каждый раз, как мы идем на дело, но ты никогда меня не слушаешь… и до сих пор ты всегда оказывался прав. Просто вчера нам… не повезло, вот и все.

И камера снова погрузилась в давящую тишину. Все, что мы могли сказать друг другу, – это жалкие слова утешения, а они были ни к чему.