Текст книги "Дранг нах остен по-русски (CИ)"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Аннотация

   Наши современники, туристы, сплавлявшиеся весёлой кампанией по уральской речке Куйве, в рамках «тура выходного дня», оказываются в середине 16 века. Там же, на речке Куйве, на границе Строгановских земель, но, за несколько лет до похода Ермака на покорение Сибири.

   Часть кампании решает добираться в Москву, полагая, что только там смогут применить свои знания с должным успехом. Эти оптимисты надеются занять достойное себя место на Руси, либо в Европе, если повезёт.

Зайцев Виктор Викторович

Дранг нах остен по-русски

Глава 1.

   Проснулся Николай от ощущения опасности, как это бывало с ним не раз. В палатке спокойно похрапывали соседи, справа, на ткани, отражались сполохи тлеющих углей костра. Недалеко мирно журчала речка Куйва, в лесу орала какая-то птица. Шума шагов или разговора не было слышно, но, ощущение опасности возрастало. Стараясь не шуметь, Николай натянул штаны, кроссовки, и выполз из палатки. Так и есть.

   К костру подходили трое оборванцев с палками в руках.

   – Просыпайтесь, живо! – толкнул своих соседей по палатке мужчина и выпрямился, направляясь к незнакомцам. Те бесцеремонно проверяли стоящие рядом эмалированные вёдра с остатками ужина, половником зачёрпывая кашу со дна.

   – В чём дело? Кто такие? – Командирским голосом окликнул чужаков Николай, не показывая торопливости, быстро приближался к костру. Внешний вид бродяг всё больше не нравился ему. Мало того, что трое посторонних мужчин были одеты в непонятные замшево-меховые изделия, разбудившие в глубинах памяти слово "кухлянка". У двоих чужаков на плече висели луки, колчаны со стрелами, третий держал в руке настоящую пику, с тёмным древком, видавшим виды. А за поясами всех троих явно были заткнуты топорики. Не это насторожило Николая, а спокойное равнодушие уверенных в себе душегубов, с каким к нему повернулись чужаки. Они были так уверены в себе, что молчали, поджидая, пока Коля подойдёт ближе.

   – Кто такие? – Ещё громче повторил турист, подавая друзьям в палатке сигнал поторопиться.

   Вместо ответа, один из чужаков, молча, ударил его копьём в живот. Равнодушно, без всякой угрозы, словно мясо резал. Однако бил стальным наконечником во всю силу, что помогло провести приём, как на экзамене. Коля правой рукой отбил копьё в сторону, мгновенно скользнул к противнику, вставая сбоку впритык. Левая рука привычно толкнула чужака в бедро, а правая ладонью уже наносила сильный удар в лицо, ломая носовые хрящи. Подножка завершила связку, а Николай уже наносил следующему чужаку удар выхваченным копьём, но не лезвием, а противоположным концом древка, в солнечное сплетение.

   Третий, оставшийся на ногах, чужак не успел ничего сделать, а древко уже било его с разворота по затылку. Привычно отскочив в сторону, Николай осмотрелся на поляне. Из палатки выбирались его друзья, не попадая ногами в кроссовки. Других чужаков поблизости не было, лишь три котомки лежали у подножия огромной ели. Выходит, чужаков было лишь трое, это радовало.

   Не прошло и трёх минут, как к связанным злодеям вышел из своей палатке Павел Аркадьевич, руководитель тургруппы, самый старый среди них. Он недоверчиво проверил пульс у связанных людей, все живы. Затем присел, рассматривая выложенные у костра трофеи. Пока он сидел и перебирал топоры, колчаны, затем отошёл к котомкам и высыпал их содержимое на траву, разглядывая, туристы просыпались. Многих разбудил разговор и шум, другие просто привыкли рано подыматься. Шёл второй день плаванья, никто не успел устать, да и накануне практически не пили, попрятались в палатках от моросящего дождя сразу после ужина.

   Добрых полчаса ушли на разъяснение всем ситуации со связанными чужаками. Учитывая, что никто из троих незнакомцев не отвечал на вопросы, а взгляды исподлобья пугали своей дикостью, большинство туристов склонилось к двум вариантам. Либо эта троица обкуренных туристов-реконструкторов, игравших в покорения Сибири Ермаком. Либо это перепившие до очумения бомжи из соседних деревень, заброшенных с разгулом демократии. В обоих вариантах оставалось ждать, пока хулиганы оклемаются и придут в себя. Развязывать их никто из туристов даже не предлагал, выслушав рассказ Николая.

   Туристы занимались утренним туалетом, не обращая особого внимания на связанных хулиганов, благо, те молчали, зыркая по сторонам. Народ в этом сплаве подобрался спокойный, многие сплавлялись не первый год и были знакомы. Новичками оказалась группа врачей, как в шутку называли семерых мужчин, женщин с детьми, плывших на одном катамаране, они как раз ещё спали. Николай с друзьями принялся разжигать костёр, поставил кипятить воду в двух чистых вёдрах, затем пошёл к лесу, взять пару отпиленных вечером тюлек на дрова. Тут его и шарахнуло, да ещё как!

   Лес был другой! Не вчерашний, исхоженный туристами перелесок, с белевшими повсюду туалетными бумажками, и пеньками от спиленного сухостоя. Лес стал нетронутым, без единой тропинки и следов цивилизации. Более того, почти все деревья были в два-три обхвата, а некоторые явно превышали два метра в диаметре. Таких реликтов Николай не видел за все свои годы путешествий по Уралу. Да, собственно, и в жизни не видал подобного. Причём, на другом берегу Куйвы стоял точно такой же, невероятный лес. Да и Куйва была иная, нежели накануне. Нет, на берегу мирно лежали вытащенные вечером катамараны, вёсла, прочее туристическое барахло. Также бурлила мелкая и прозрачная река, но её дно! Своим сглаженным веками галечным покрытием оно нисколько не напоминало острые камни вчерашней Куйвы, дважды и трижды пропаханной драгами от устья до истока. Большую часть двадцатого века многочисленные драги перепахивали уральские речки, добывая сначала золото, потом платину, а после отечественной войны и алмазы. Что характерно, на некоторых реках добыча алмазов прекратилась лишь после распада Союза.

   Но, самое большое удивление вызвал огромный непуганый таймень, едва не заплывший в эмалированное ведро, что споласкивал Николай от вчерашней каши. Здоровенная, почти метровая рыба, лениво хватала комки каши, а вокруг неё крутились стайки немаленьких рыбёшек грамм по двести-триста, подбирая остатки. И это в промышленном, изъезженном туристами вдоль и поперёк регионе, где о тайменях и забыть успели!

   – Мама, смотри! – Восьмилетний Рома показывал на противоположный берег. Там на скалах неторопливо и грациозно спускались к воде косули, добрая дюжина, под присмотром седого самца, увенчанного огромными рогами.

   – Горные козлы, – машинально вырвалось у Николая.

   Косули заметили людей, но продолжали спускаться к реке, только чуть ниже по течению, метрах в двухстах. Словно это расстояние могло спасти от меткого выстрела из ружья или винтовки. Видно было, что людей животные побаивались, но не принимали всерьёз. Все эти странности наводили на нехорошие мысли, с ружьями в этих краях никто не охотился. Впрочем, у туристов всё равно никакого огнестрельного оружия не было. Похоже, что это понимали и другие звери. Потому что на противоположном берегу, словно на демонстрации, появлялись один за другим – лисица, одинокий лось, выдра, медвежонок-пестун, рысь. Потом прилетели две огромные цапли, за ними с неба наблюдали настоящие орлы, а вдоль берега пронеслись три лебедя.

   За завтраком туристам нашлось много тем для разговора. Но, главный вопрос – где мы оказались, боялись затронуть все, словно опасались сглазить. Женщины нервно косились на трёх повязанных аборигенов, мужчины мрачно озирались, лишь дети привычно шалили, не догадываясь, что не вернутся в свои школы никогда. Наконец, отправив дежурных мыть посуду, мужчины собрались вокруг Павла Аркадьевича, формального лидера и руководителя турпоездки. Некоторые нервно закурили, но все напряжённо смотрели на главного туриста, не решаясь высказать наболевшее.

   – Полагаю, все поняли, что мы немного сбились с маршрута? – Мягким голосом начал разговор Павел Аркадьевич. Он достал из походного планшета свои туристические карты, более похожие на рисунки, и разложил их на раскладном кухонном столике. – Думаю, что мы по-прежнему плывём по Куйве. Если это так, впереди будет два заметных бойца (название скалы на Урале), вот здесь и здесь, за ними справа впадает небольшой ручей. Через полчаса плаванья мы сможем это проверить точно. Но, судя по местности, так и будет.

   – Другой вопрос, в какое время мы попали? Глядя на природу, явно в прошлое, в до Демидовские времена. Потому, что с начала восемнадцатого века на Куйве уже плавили железо и добывали уголь, вырубали леса. У двоих хулиганов, что напали на Николая, я в поясах нашёл вот что, – на ладони Павла Аркадьевича лежала горсть монет из серебра и меди. Даже на взгляд дилетантов было понятно, что монетки весьма примитивные и на цивилизованные времена надеяться бесполезно.

   – Самые поздние монеты относятся к временам Ивана Четвёртого, Ивана Грозного, то есть, – пояснил главтурист, – я по образованию историк, старые письмена читать не разучился. С учётом этих фактов, мы попали в период от середины шестнадцатого века, до конца семнадцатого столетия. Уточнить можно у пленников, или в ближайшем русском селении.

   – А они будут, русские селения? – Напряжённо спросил стоматолог Алексей, набравший в турпоход, целую команду знакомых врачей.

   – Как не быть, будут. Спустимся до реки Чусовой, по ней доберёмся до Камы. На берегах Камы русские живут с восьмого-девятого века, а в устье Чусовой реки – века с пятнадцатого. Так, что, обязательно будут русские селения. Другой вопрос – что с нами там сделают?

   – В каком смысле? – удивились все мужчины.

   – В прямом смысле. Одеты мы странно, говорить по-здешнему не умеем, документов нет, оружия нет, денег нет, православных молитв не знаем. Вывод – бродяги или беглые холопы, а то и шпионы заграничные. В любом случае, либо казнят после пыток, либо в поруб посадят, пока сами не сдохнем. Ну, это мужчин только. А женщин и детей похолопят, либо на потеху кому отдадут. Такие времена, такие нравы!

   – Что делать?

   – Пока не знаю. Надо думать. – Павел Аркадьевич поднялся с чурбака, на котором сидел, и кивнул на пленников. – Кто мне поможет их допрашивать?

   Общий взгляд большинства мужчин остановился на двух друзьях – Николае и Толике, оперуполномоченных уголовного розыска в одном из райотделов Перми. Два тридцатилетних майора слыли душой кампании и сплавлялись уже третий год. Они равнодушно кивнули и подхватили под руки самого молодого пленника. Он не шёл, а висел на руках полицейских, однако, молчал. Под руководством Павла Аркадьевича, Коля с Толиком понесли злодея за ближайшие кусты, разговаривать по душам.

   – Сейчас он в убийстве Кеннеди признается, болезный, – съязвил Алексей, как многие интеллигенты, недолюбливавший офицеров. Вместе с друзьями он присел у кострища в ожидании результатов.

   – А я попробую рыбачить, похоже, время есть, – Петро, военный строитель, подполковник, выжидательно взглянул на приятелей.

   – Мы с тобой, – легко отозвались двое его земляков, инженеров из Перми. Все трое споро собрали бамбуковые удочки, лежавшие на берегу, прихватили наживку, направляясь вверх по течению реки. Не прошло и пяти минут, как три рыбака скрылись за береговой излучиной.

   – Тяпнем по писярику? – Алексей, похоже, вчера перебрал и мучился похмельем.

   – Нет, брат, чую, алкоголь надо поберечь, – Валентин, военврач, хмуро потёр виски и полез в карман за таблетками от головной боли. Проглотил пару и одну передал Алексею. – Водка будет нашим оружием и платёжным средством. Слышал, что Павел говорил? Если сейчас времена Ивана Грозного, водка может нас неплохо выручить, это наш золотой запас. В армии, брат, за спирт можно всё достать, и денег не надо.

   – Ну, да, конечно. Отрубят нам головы, как колдунам, царские опричники, вот и пипец! – Алексей откровенно страдал и был зол на весь мир.

   – Отрубят, говоришь? – военврач усиленно массажировал виски, восемь лет в "горячих точках" научили быстро реагировать на опасность в любом состоянии. Иначе и не могло быть, ленивые и расслабленные не выживали. – "Отрубят, отрубят, Мересьеву ноги!" Точно, надо нам дипломы нарисовать. Фломастеры есть, бумага у жены была, пошли, ребята, будем дипломы рисовать. Вдруг опричники прямо сейчас подъедут.

   Он пружинисто поднялся с места и зашагал к своей палатке, откуда почти сразу начала громко возмущаться его жена.

   – Зачем тебе мои листы? Возьми туалетную бумагу или тетрадь. Какие грамоты, какие дипломы?

   Возмущение быстро сошло на нет, когда Валентин объяснил ситуацию. Жена офицера, хоть и была ярко выраженным гуманитарием, никаких истерик себе не позволяла и отличалась здравым смыслом. Она преподавала живопись в одной из художественных школ Перми, потому привычно взяла с собой несколько наборов для рисования. От масляных красок и гуаши, до сотни листов дорогого ватмана формата А3 и А4. Фломастеры и карандаши, конечно же, входили туда вместе с линейками, циркулем, переносным этюдником и прочими мелочами. Благо, всё это не нужно носить на себе, река повезёт сама, без особых усилий.

   Вообще, туристы в команде подобрались спокойные, не жаждавшие экстрима. Многие женщины плыли с детьми, не первый раз, взяли всё, что нужно для комфортного путешествия. Это не пеший маршрут, где объём припасов ограничен личной грузоподъёмностью. Женщины полюбили сплавы по реке именно по причине достаточного комфорта при минимальных проблемах переноски. Елена и Надежда, две незамужние тридцатилетние учительницы, самые опытные путешественницы, вообще брали с собой практически всё – переносной разборный столик из алюминиевых сплавов и пластика, пластиковую разноцветную посуду в виде набора тарелок, чашек, кружек, вилок и ложек, аж на шесть персон. Не считая различных скатертей, салфеток, пакетов, одежды и всего, что женщинам необходимо.

   Другие женщины не отставали от подруг, прихватывая совершенно неожиданные вещи. Наталья, жена Алексея, например, везла с собой профессиональную видеокамеру, планшет, бинокль и добрый пуд лекарственных препаратов – от ожога и обморожения, от загара и для загара, от запора и от поноса, и так далее. Причём к оборудованию у неё были приспособлены два зарядных устройства в виде фонариков-динамо, про запас. Нина, повариха и приятельница Павла Аркадьевича, везла набор эмалированной посуды на шесть персон, дюжину ложек, аудиоплеер, и большой мешок имущества, который она ни разу не открывала за последние три плаванья.

   Да и мужчины не отставали в оригинальности груза, один из пермских инженеров взял с собой подаренный друзьями блочный лук, намереваясь практиковаться в стрельбе на стоянках. Другой пермяк, плывший впервые, умудрился прихватить акваланг в полном комплекте, с насосом, работающим от динамо-привода, с подводным ружьём, разумеется! Это при средних глубинах уральских рек в 1 метр, и полной прозрачности воды! Оба везли газовую плитку с пятью баллонами газа, очень уж понравились ребятам отзывы знакомых альпинистов о таких плитках. Непонятных вещей хватало у всех. Даже взрослые мужики, не ограниченные тяжестью груза, прихватили много лишнего.

   Ну, это всё лирика, а допрос пленников закончился довольно скоро, не прошло и часа. Увы, предположения Павла Аркадьевича полностью оправдались, шла середина шестнадцатого века. Нет, конечно, дикие вогулы, захваченные Николаем, не знали летоисчисления. Но, они слышали о царе русских, который разгромил Булгарское ханство. Знали, что у впадения Чусовой в Каму начинаются земли, подвластные хану русских Строгану. Но, ничего не слышали о Ермаке. Служили они, что характерно, хану Кучуму. Так, что, интервал времени можно сузить. Казань была взята Иваном Грозным в 1552 году, а Ермак отправился покорять Сибирь, в 1581 году.

   Пока руководитель турпохода всё рассказывал, к костру подтянулись все, включая детей. Подростки недоверчиво хмыкали и улыбались, но, улыбки быстро растаяли под озабоченными взглядами мужчин. Женщины начали плакать, молча, скрывая слёзы. О дальнейшем плаванье не могло быть и речи. Даже появление рыбаков с фантастическим уловом, в виде двух метровых рыбин и десятка килограммовых хариусов, никого не порадовало. Улов лишь подтверждал страшный для многих вывод – все оказались в прошлом, возврата домой не будет.

   – Я прошу всех подумать, – неожиданно объявил Павел Аркадьевич, – подумать и выбрать нового руководителя. Считаю, что демократия в наших условиях опасна, а я всего лишь проводник туристической группы. На роль руководителя не претендую.

   Все мужчины машинально взглянули на подполковника, старшего по званию офицера в группе. Петр выставил ладони вперёд в отрицательном жесте.

   – Нет, нет. Я вам накомандую. Хватит, покомандовал на Украине. – Многие знали, что подполковник был ранен в спину во время пресловутой майданщины 2014 года, когда прикрывал мирную демонстрацию в Донецке. Стрелял снайпер из числа европейских наёмников. С тех пор Петро слова – демократия, гуманизм, европейские ценности – считал нецензурными ругательствами. – Павел Аркадьевич, ты не только историк, но и географ?

   – Да, здешние места с закрытыми глазами пройду. От Печоры до реки Белой.

   – Потому предлагаю, решения принимать вдвоём. Будут разногласия, позовём остальных. Согласны? – Петро хмуро осмотрел кивающих слушателей. Задержал взгляд на группе врачей, дожимая их взглядом. Лишь после того, как все мужчины кивнули, продолжил. – Предлагаю сегодня никуда не плыть, а обдумать наши действия. После обеда соберёмся, обсудим всё. Единственная просьба – не паниковать, а предлагать свои решения проблем, не менее двух вариантов. Пустые разговоры нам не нужны. Всё, расходимся до обеда. Кстати, чуть не забыл! Предлагаю до выяснения продукты не тратить, рыбы достаточно, будем готовить её. Дежурным всё понятно?

   Народ расходился с задумчивыми лицами, только рыбаки принялись потрошить добычу, восхищаясь её размерами. Многие женщины и дети с любопытством наблюдали, как рыбаки солят свежевыловленного хариуса, чтобы попробовать через полчаса. Уху, после согласования с Павлом Аркадьевичем, решили варить без картошки и лука, лишь с перцем, яйцами и солью, зато наваристую и густую. А лучшие куски рыбы запечь. Глины, конечно, не было, откуда ей взяться, когда слой грунта не превышал десяти сантиметров. Поэтому запекали на крупных камнях, уложенных на костёр. Ребятам и молодым женщинам такие способы приготовления рыбы были в диковинку. Потому свежесолёного хариуса попробовали все, вместо салата перед обедом. Восхищению не было предела.

   – Может, не всё так плохо, а, друзья? – Николай, как всякий оперативник, гибко реагировал на ситуацию, решил поддержать дух товарищей. – Природа-то, какая! Рыба огромная, вода и воздух чистые, экология фантастическая! Золотые рудники не тронутые, алмазы на Куйве лежат, нас ожидают! Картошка, помидоры, подсолнечник! Никто в Европе не умеет их выращивать, мы самые богатые в Европе люди! Наша главная задача, не поссориться друг с другом, и выжить ближайшие два-три года.

   – И всё? – Ехидно переспросила рыжеволосая Надежда, – дальше будет счастье?

   – Конечно! – Коля протянул свою чашку под раздачу, подождал, пока дежурный нальёт густой ухи, прихватил пару кусков хлеба и отошёл в сторону. Там уже сидел Толик, в кампании Елены и Надежды, осторожно пробовал горячее варево. Присев рядом, Николай продолжил, – нет, прикиньте сами. Люди веками мечтали изобрести машину времени, нам всё досталось даром. Писатели тысячи книг написали о путешествии в прошлое, об изменении мировой истории, целый жанр литературы возник – альтернативная история. И, только нам досталась почётная возможность действительно изменить историю в лучшую сторону, а не мечтать об этом, лёжа на диване.

   – Что мы можем? – С грустной улыбкой полувсхлипнула Надежда. – Кругом дикие племена, у нас никакого оружия, никакого жилья. Зимней одежды нет, денег нет, документов нет!

   – Ха, – поспешил ответить оптимист, быстро работая ложкой. – Ты, Надежда, учитель химии, сделаешь нам порох и взрывчатку. Только скажи, что и как делать, я лично буду твоим рабочим. А уж самодельных револьверов я изъял столько, что во сне смогу собрать, и детали нарисую со всеми размерами.

   – Из чего я порох сделаю? Ни лаборатории, ни ингредиентов. – Жалобно взглянула женщина.

   – Ну, ты поражаешь, – откровенно удивился сыщик. – Вёсла у нас алюминиевые, сахара полмешка. Вот тебе одна взрывчатая смесь, даже я знаю. Думай, химик, думай. От тебя многое зависит. А уж мы не подведём.

   Туристы, разбившись на группы, обедали и строили планы, не впадая в уныние. Собственно, почти все путешественники плыли с близкими людьми, семьи не разбились при переносе во времени. Четверо семейных пар были с детьми, с детьми оказались в прошлом и две матери-одиночки. Из оставшихся одиннадцати человек – четыре незамужних женщины, отец с двенадцатилетним сыном, два холостяка, и, только трое мужчин были женаты, там, в будущем. Но, как раз они не собирались устраивать истерики по потерянным близким, хватало насущных проблем. Тем более, что жёны остались в будущем у Павла Аркадьевича, подполковника Петра, и разгильдяя Толика, людей, достаточно взрослых и выдержанных, не склонных к истерике.

   Собрание началось стихийно, едва вымыли посуду, стали обсуждать предложения. К счастью, болтунов в группе не было, потому решения принимали довольно быстро и конструктивно. Причём, группа врачей решила пробираться далее в Россию, в Москву, на свой страх и риск. Обдумав их предложение, Павел Аркадьевич счёл его достаточно разумным, хоть и рискованным. Но, согласился, что положение учёных иностранцев на Руси гораздо безопасней, нежели проживание в Приуралье при нынешней ситуации. Иностранцам простят незнание православных молитв и обрядов, несуразные одежды, и другие бытовые мелочи. А профессия врача позволит прокормить себя и добиться неплохого положения. Единственная проблема в документах, как подтверждающих квалификацию, так и проездных до Москвы.

   Тем более, после консультации с дипломированным историком художница и оба инженера сели за работу и нарисовали два десятка дипломов и грамот, на всех взрослых мужчин и дипломированных женщин. Оформлением документов занималась профессионалка, текст чертёжным шрифтом писали инженеры, а печати было сразу две. Первую дал военврач, который опечатывал ей шкафы с наркотиками, вторая печать нашлась у Толика, забыл сдать перед отпуском. Так, что грамоты вышли лучше настоящих, в три цвета, русским алфавитом, с арабскими цифрами. Парни собрали запасы полиэтиленовой плёнки и аккуратно запаяли все дипломы и грамоты, настоящего ламината не получилось, но, для шестнадцатого века достаточно оригинально. Ничего придумывать в грамотах не стали, всем специалистам подтвердили дипломы, заодно наделив дворянством.

   Кроме того, на каждую группу туристов – на врачей и остальных, нарисовали отдельные охранные грамоты. Нет, не посольские, а просто подорожные грамоты, в которых царь Магадана Владимир Путин разрешал путешествовать дворянам по соседним странам – Сибири, Московии, Литве и прочей Европе. И, от имени Магаданского царства гарантировал защиту своим подданным, как имущественную, так и воинскую. На эти грамоты печать рисовали отдельно, раскрашивали цветным лаком для ногтей, и даже прилепили по две голограммы, снятые с бутылок спиртного. Для остальных голограмм сделали открытые листы, грамоты с печатями и подписями, но без текста и фамилии владельца. Вроде грамоты Ришелье, данной миледи за убийство Бэкингема.

   Эти художественные развлечения заняли остаток дня, и послужили поводом для растущего оптимизма туристов. Все провели ревизию своих запасов и прибодрились. Тёплой одежды – разных курток, фуфаек и прочего, набиралось на холодную зиму. Почти два комплекта спальников, десяток палаток, не считая различных чехлов из-под оборудования, позволяли утеплить любое жилище на зиму. Даже в палатках, в крайнем случае, можно прожить, две трети из них были с надувными матрасами. Женщины активно обсуждали, что надеть и какие вещи можно дарить нужным людям, а что лучше продать, за какую цену. Все вместе решили особо ничего не выдумывать о царстве Магадан, чтобы не попасться на расхождениях. Единственной выдумкой будет название столицы – Магадан, и должность – не президент, а царь. Всё остальное будет соответствовать правде жизни. Магадан расположен далеко на северо-востоке, климат там холодный, добывают золото, серебро и железо. Сами они решили отдохнуть в тёплых краях летом, да в катастрофе потеряли все ценности и средства передвижения, без которых домой не добраться.

   Потому и пришлось плыть к ближайшим цивилизованным народам, чтобы не скучать в глухой тайге. Родственные алфавиты и язык, как и православную веру, решили объяснять тем, что царство Магадан основано тысячу лет назад выходцами из Руси. Остальное рассказывать по факту – имена премьера, министров, певцов и так далее, достижения науки и техники, кроме полётов в космос, естественно. Объяснение, почему царство никто не знает, простое – долгое время была политика изоляции, а год назад разрешили свободный выезд. Но, добираться туда далеко и долго, нужна специальная подготовка. Если царь Иван решит заслать посольство, не противиться, однако, тянуть время. Держаться на Руси договорились дружно, не ссориться по пустякам и помогать при случае.

   Ночью мужчины собрались у костра, обговорить совместные планы обеих групп на будущее. Группа врачей, если удастся закрепиться в России и Москве, будет заводить связи среди иностранцев и корабелов. При возможности, вербовать людей переселяться на Урал, к Павлу Аркадьевичу. Максимально распространять картошку, помидоры, подсолнечник. На большее решили не замахиваться, продержаться бы несколько лет, там видно будет. Группа инженеров, как позиционировали себя те, кто решил остаться на Урале, постарается осесть на границе с землями Строгановых. Эти земли формально Кучума, по факту – пограничная полоса, слабозаселённая не только русскими, но и местными племенами – вогулами, коми, пермяками, вотяками. Всегда можно выбрать удобное место, где осесть, хотя бы на первое время. Выстроить острог, добывать золото, плавить железо и медь, и, главное, попытаться создать эффектное оружие, естественно, огнестрельное.

   Это не идея-фикс, а единственный способ выживания. Павел Аркадьевич напомнил, что набеги башкир и сибирских татар в эти времена были довольно частыми, чуть ли не каждые три года. Точнее он скажет, когда узнает текущую дату, но, в любом случае, поход Ермака был ответом на частые набеги Кучума из-за уральских гор. Встал вопрос о пленниках, их решил оставить себе Павел Аркадьевич, будет с чего начать разговор с соседями. Толик сходил, проверил, как те себя чувствуют, напоил и связал снова, укрыв пологом. Особой гуманности решили к злодеям не проявлять, пару дней голодом потерпят, там будет видно. Так вот, в условиях малочисленности русского населения на Урале, огнестрельное оружие будет единственным шансом выжить. И, не просто выжить, а жить свободно, не опасаясь ежегодных набегов. Развиваться, а не обороняться.

   Болтали долго, разошлись по палаткам далеко за полночь. Так прошёл первый день в шестнадцатом веке.

Глава 2.

   Утреннее пробуждение вышло грустным. Возможно, многие надеялись, что вчерашние события окажутся сном, и туристы вновь проснутся в родном двадцать первом веке. Увы, реальность не оправдала подобных надежд. Всё также стояли по обоим берегам Куйвы огромные ели, сосны, берёзы, окружённые молодым осинником. Так же, как вчера, на водопой спускались горные козлы и лоси. Более того, за ночь любопытное зверьё изрядно разворошило сложенные на берегу вещи. На пластиковых лопастях вёсел явственно виднелись следы чьих-то зубов. А палатка с продуктами была в двух местах разорвана, коробка с печеньем выгрызена, рассыпанное печенье образовало целую дорожку в сторону леса, уже облепленную муравьями.

   – Придётся на ночь дежурства организовать, – виновато крякнул, увидев происшедшее, Павел Аркадьевич. Оправдываясь, добавил. – В наше время никакого зверья на Урале, считай, не осталось. Даже муравьёв редко встретишь.

   – Подъём! Подъём! – Громким голосом объявил Петро, и, добавил, – сегодня у нас большая программа, надо рано отплыть!

   Толик с Колей, взявшие на себя привычную роль полицейских, успели покормить пленников, которых усадили на свой катамаран, привязав к настилу. Грузы на сей раз укладывали не в центре катамаранов, а по краям, создавая этакую стенку. Чтобы спрятать детей и женщин от стрел, в крайнем случае. Так, что отплывавшие катамараны со стороны выглядели плывущими крепостями, со стенами из туго набитых рюкзаков и поленниц дров. Часть наколотого сухостоя туристы привычно везли с собой, чтобы не терять время на стоянках при организации ужина.

   Плыли с утра тихо, без криков и песен, даже разговор вели в полголоса. Все глаз не отводили от берегов, где хватало достойных зрелищ. На берегах стоял фантастический лес, с вздымавшимися вверх, как вышки сотовой связи, огромными лиственницами. Они через каждые полсотни метров, словно сторожевые башни, поднимались над вершинами елей и сосен. Парни заспорили, какой высоты самые высокие лиственницы – восемьдесят или сто метров, настолько нереальной оказалась картина. Причём, этот лес, в отличие от того, из будущего, не стоял молчаливой стеной. Нет, в нём постоянно кто-то кричал, птицы перепархивали с ветки на ветку, белки, зайцы, косули и прочая живность, казалось, кричали – Вот мы, смотрите на нас!

   За полчаса пути дети, да и многие взрослые, увидели столько живых зверей, сколько не видели за всю жизнь. На катамаранах то и дело возникали короткие споры,

   – Кто это? Барсук?

   – Нет, росомаха.

   – Ну да? Может, медвежонок?

   – А это кто? Соболь?

   – Скорее, колонок или хорёк.

   – Горностай?

   – Не знаю.

   – Мама, гляди, орёл!

   – Похоже, только в наших краях орлы не водятся. Скорее, орлан или беркут. Впрочем, кто его знает.

   Рыбаки рискнули забросить блесну, и тут же выловили трёх полуметровых тайменей. На этом ограничились, понимая, что больший улов не сохранить. К этому времени все убедились, что плывут по Куйве. В указанных местах исправно стояли оба бойца, с каменным безразличием подтверждая слова Павла Аркадьевича. Он и объявил первую остановку у небольшого ручья.

   – Стоянка полчаса, вещи не снимать, будем мыть золото.