Текст книги "Андер (СИ)"

Автор книги: Виктор Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Есть примета, что когда человек умирает, то в день его погребения будет такая погода, каким при жизни был этот человек. Так говорят.

Мне не нужно было убирать зонт, чтобы взглянуть на небо. Я и так знал, каким был Норт он Сворт, чтобы для этого ещё мокнуть под дождём.

Раскат грома и сверкнувшая следом молния заставили непроизвольно вздрогнуть и зябко поёжиться, истово желая, чтобы весь этот положенный церемониал по прощанию с бывшим бароном поскорее закончился.

Признаю, если бы в моём поместье на было прислуги, я вероятно бы не справился со всей организацией на должном уровне. И в моём родном мире обычные похороны были мероприятием не лёгким, а здесь – отступление от положенного церемониала было более предосудительно.

Взвившееся магическое пламя моментально охватило тело, которое было уложено на идеальный каменный прямоугольный параллелепипед. Не без удивления я узнал, что в «последний путь» одарённый должен отправляться нагим. Более того, на нём не должно быть никаких украшений, одежды или артефактов.

Как мне перед этим пояснил Георг, корни данного ритуала шли с глубокой древности, когда предки считали, что одарённый должен в конце жизненного пути уходить в стихию таким, каким и появился на этот свет. Именно поэтому одарённые здесь не делали татуировок, ибо краска – это уже инородная субстанция. Не принято было это, хотя и нередко встречалось, но с определёнными ограничениями.

Если простые люди довольствовались обычными красками, предназначенными для этих целей, то одарённые делали исключительно магические тату, которые развеивались сразу после смерти их владельца. И это было, пожалуй, главным отличием.

Но и к татуировкам здесь относились довольно странно, считая «костылями для калек», их зримым доказательством слабости одарённого, вместо развития собственного дара прибегающего к помощи магических «тату».

Когда опал последний язык пламени, на каменном постаменте, навевающем мне ассоциацию с алтарём для жертвоприношений, осталась лишь горстка сероватого пепла, а затем алтарь медленно погрузился в землю, унося последние воспоминания о бароне.

Ландшафт сада стал таким, как и до начала церемонии, а приглашённый маг отошёл в сторону, сказав перед этим положенную ритуальную фразу на незнакомом языке, что означало конец погребальной церемонии.

Не было слёз, прощаний, последующих застолий, дабы проводить усопшего. Просто все начали расходиться, причём происходило это в полной тишине. Когда все направились ко входу в поместье, один только Георг отошёл в сторону, чтобы что-то обсудить с магами, которые были наняты, чтобы провести церемонию. Встретившись со мной глазами, он лишь коротко обозначил кивок.

Присутствующих на церемонии было немного.

Я, как действующий наследник, мои сёстры, Георг, Константин, несколько человек прислуги и прибывшая вчера вечером в поместье сестра барона – Камила он Фарен, он Сворт в девичестве. Взывая к прошлым воспоминаниям, вынужден был констатировать, что она осталась такой же, когда Андер видел её в последний раз несколько лет назад.

С первой минуты нашего знакомства, когда она морально разнесла Георга за то, что её машину слишком долго держали перед воротами в особняк, я понял – с ней будут проблемы. Вообще-то эти претензии она должна была предъявлять мне, но вряд ли она могла додуматься, что Константину Арнье было выдано мною соответствующее указание. Поэтому дамочка «оторвалась» на том, до кого смогла дотянуться.

Смотря вчера на невозмутимого Георга, я мысленно ему аплодировал. Поразительная выдержка у мужика. Когда Камила он Фарен начала успокаиваться, на «сцене» появился я.

Вежливо поздоровавшись, я с интересом поинтересовался, как она добралась. Камила меня не разочаровала. В итоге Георг и я были вынуждены снова выслушать лекцию о вопиющей расхлябанности нашей охраны, которая, оказывается, должна знать в лицо ближайших родственников хозяина поместья.

Меня смутить довольно сложно, но этой дамочке, язык не поворачивается назвать её тётей, это с блеском удалось. Что удивительно, Камила и вправду считала свои претензии обоснованными, что сразу утвердило меня в мысли: с такими людьми нужно находить «особый» язык, стараясь при этом ей не уступать ни в чём, так как после первой уступки такой тип людей вцепляется в тебя мёртвой хваткой и давит до последнего.

Камилу нужно было срочно осаживать, причём как это сделать двенадцатилетнему ребёнку – я пока не представлял. А сейчас только и оставалось, что слушать весь этот бред, приправленный доброй порцией дворянской спеси. К счастью, она быстро выдохлась и потребовала предоставить ей покои, чтобы она могла отдохнуть и подготовиться к завтрашнему дню.

Что примечательно, у неё даже не возникло желания увидеть тело родного брата, ровно, как и побеседовать с его детьми. Мазнув по мне равнодушным взглядом, она проследовала на второй этаж за одной из служанок. Не удивило её и моё приветствие, хотя она не могла не знать, что парень несколько лет внятно не разговаривал.

В общем, чувствую, что вскоре мне предстоят весёлые деньки.

Оказавшись под крышей дома, я передал мокрый зонт прислуге.

– Я хотел бы переговорить с Константином. Передай ему, пожалуйста, чтобы зашёл ко мне, как только освободится.

– Хорошо, господин барон! – Энис ловко приняла у меня верхнюю одежду. – Обедать будете в комнате?

– Думаю, это будет наилучшим выходом, – кивнул я, направляясь к себе.

Когда Константин вошёл в мою комнату, я как раз успел доесть, неожиданно с интересом погрузившись в чтение основ этикета, всё больше убеждаясь, что между мирами всё же есть некая взаимосвязь в плане основ поведения в «приличном» обществе.

Чтение во время еды вредной привычкой я давно не считал и избавляться от неё не собирался. Наоборот, это всегда помогало сэкономить свободное время, совмещая чтение с приёмом пищи. Другой вопрос, что концентрироваться я мог только на одном аспекте. Именно поэтому вкус еды, для меня просто шёл второстепенным фоном, как менее важное, чем смысл складывающихся в предложения слов.

– Господин барон? – после аккуратного стука дверь в мою комнату открылась и на пороге появился Арнье.

– Проходи, – я поднялся с кресла, пересев на кровать. – Прошу простить за отсутствие мебели, это временное явление.

Оценив иронию, Арнье позволил себе улыбку. Присев на кресло, он протянул мне тоненькую папочку, которую принёс с собой.

– Здесь то, что вы просили. Я позволил себе внести краткие пометки, касательно каждого, на кого вы запросили информацию. Никаких личных оценок, только сухая аналитика.

– Спасибо, Константин, – папка легла рядом со мной. Знакомиться с её содержимым я буду чуть позже. – Кстати, моя тётя очень хотела видеть начальника нашей охраны.

– Вижу, вы уже более тесно пообщались, – понимающе кивнул он. – И как впечатления?

– Не могу назвать их положительными, но выбора пока нет, – взяв в руки чашку с кофе, которая ещё не успела остыть, я сделал глоток. – Итак, начнём с интересующих меня вещей. Я буду задавать вопросы, а вы на них отвечать, какими бы странными они вам не казались. Потом я с радостью отвечу на ваши, поскольку вижу: они у вас есть. Договорились?

– Спрашивайте, господин барон, – Константин поудобнее устроился в кресле и сложил руки в замок. – Но думаю, что вас сейчас интересует перстень, верно? – он попытался сразу перехватить нить разговора, что мне не очень понравилось, хоть и было понятным. Ну не принимает меня никто здесь всерьёз.

– В первую очередь, меня, – выделил я это слово, – интересует, кто занимается подбором слуг, не приведённых к родовой клятве? Также меня интересует их количество и сроки службы на наш род.

– Неожиданно, – Арнье подобрался. – Я могу поинтересоваться, почему вдруг вам понадобилась эта, довольно специфическая информация?

Наверное, мой насмешливый взгляд дал ему понять, что сейчас моя очередь задавать вопросы, поэтому осознав, что ответа не будет, начал говорить.

– Первичным приёмом занимается управляющий. После этого все дела передаются мне для дальнейшей проверки по моим инстанциям. И только после моей резолюции и принимается решение: брать кандидата на работу или нет.

– Каков штат наёмного персонала?

– Около двадцати человек. Их личные дела вам тоже принести?

– Не стоит, – отмахнулся я. – Я не собираюсь погрязать в бумажной рутине. Для этого у меня есть вы, Константин. И сейчас ваша задача: выяснить, кто из слуг покидал пределы поместья после смерти барона. Пока возьмём за основу именно этот временной промежуток, а дальше – будет видно.

– К чему вы сейчас ведёте? – нахмурился Арнье. – Думаете, что это как-то связано с проникновением в поместье?

– Ход мыслей верный, но сейчас вы слишком однобоко смотрите на ситуацию.

– Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду.

– Я думаю, что кто-то из слуг очень тесно контактирует с моей горячо любимой тётушкой, поскольку она прекрасно осведомлена, что у нас здесь творится. Не может человек быть настолько чёрствым, чтобы не проявить никаких эмоций по прибытии туда, где случилось горе. Даже если они были с бароном в ссоре, как минимум она просто обязана была отдать приказ показать ей тело барона, расспросить слуг и поговорить с детьми. Вам дальше объяснять?

– Хм, – Константин смущённо кашлянул и посмотрел на меня с... уважением, что ли. – Простите. Я всё сделаю, господин барон.

– Только ради святого Аарона, нужно сделать это максимально тихо не привлекая внимания, чтобы раньше времени никто не всполошился. Я хочу знать всё, что происходит в моём поместье. И ещё... Существуют ли какие-либо устройства для скрытого прослушивания помещений?

– Я понял, к чему вы ведёте, – кивнул начальник охраны, – но в данном случае – нет. Прибывшая к вам родственница – тоже одарённая.

– А в чём сложности?

– Магические устройства должны быть на пару рангов выше, чем ранг одарённого, который предположительно будет «слушаться». Ваша тётя – опал по мировой классификации. Значит требуется записывающий артефакт не ниже сапфира. В противном случае, артефакт будет обнаружен одарённым, или просто сгорит. А зная вашу тётю...

– Какова цена вопроса? – перебил его я.

– Тут дело скорее не в деньгах, – покачал головой Арнье. – Подобные артефакты, начиная с опала подлежат строгому учёту, так что просто купить их не получится.

Услышав это, я рассмеялся.

Там, где есть финансовые взаимоотношения, приобрести можно абсолютно всё, лишь бы покупатель обладал финансами и соответствующими связями.

Достаточно вспомнить Китай, моей родины, где за коррупцию полагается наказание в виде смертной казни. Да, подобная мера охладила особо пылких, но каждый год, по статистике, откуда-то же появляется пятнадцать-шестнадцать тысяч новых осуждённых? Это лишь добавило осторожности умным, которые как воровали, так и продолжают воровать, чем ты их не стращай.

Жажда обогащения в людях всегда останется тем, ради чего они готовы рисковать собственной головой, считая, что это их не коснётся, а поймают за руку кого-то другого, но не его умного и осторожного.

– Константин, давайте я перефразирую вопрос, – отсмеявшись, я снова взял в руки чашку, которую перед этим едва успел поставить на столик, чтобы не расплескать. – Лично вы сможете достать несколько подобных артефактов без особого риска? И не нужно мне больше говорить таких вещей.

– Если господину барону будет угодно, – улыбнулся кончиками губ Арнье. – Только цена будет раза в три дороже обычного прайса, учтите.

– С этим разберёмся, – отмахнулся я, прекрасно понимая, что я и в душе пока не знаю, какими финансовыми возможностями располагает мой род. Возможно это было легкомысленно, но артефакты мне были сейчас намного нужней, чем сохранение материальных благ, даже если их и осталось с гулькин нос. – Постарайтесь сделать это в самые кратчайшие сроки. Когда сможете приступить?

– Если сегодня я всё решу, то, думаю, завтра у вас будет всё запрошенное.

– Отлично, – воодушевился я, не рассчитывая на такой быстрый результат. – Тогда сегодня к вечеру получите необходимую сумму.

– Хорошо, господин барон.

Повисла пауза, в течении которой я бросил мимолётный взгляд на перстень. Странное украшение будто притягивало взгляд своими лаконичными обводами и нанесёнными на него инициалами. Не смотри я своими глазами, как перстень сменил форму, самостоятельно убрав камень и, превратившись в печатку, точно повторил размер моего пальца, то подумал бы, что это обычная поделка из серебра. А о наличии в нём магических способностей, ни в жизнь не догадался бы.

– То, что родовой перстень вас признал – это хорошо, – тихо заговорил Константин Арнье, всё это время внимательно наблюдавший за мной. – Только это создало вам ряд определённых трудностей. Сразу хочу сказать, чтобы вы не корили себя – это случилось бы в любом случае, поскольку родовой перстень признал бы только одного из рода или второстепенных ветвей. У вас, господин барон, не было выбора.

– А если бы он отказался меня признавать?

– Его форма оставалась бы неизменной. Но уж я могу отличить тот, который видел на пальце у барона, и ваш, чтобы понимать, что именно произошло. И каждый одарённый по характерному плетению поймёт, что именно вы носите на руке.

– И что же произошло? – внутренне похолодел я, понимая, что услышу что-то крайне неприятное. И Арнье меня не разочаровал.

– Вы стали главой Рода, господин барон. И теперь даже сам император не сможет оспорить это право, что уж говорить о вашей тёте... Только боюсь, что у вас теперь – серьёзные проблемы.

Глава 9

Беседа с Арнье получилась содержательной. Я узнал довольно много информации, которой предыдущий владелец моего тела просто не придавал значения, ввиду его юного возраста. И я его прекрасно понимал, поскольку сам не знаю ни одного ребёнка, который бы интересовался политикой, или, к примеру, принципами работы акведуков в Египте.

Дети всегда остаются детьми, и должны ими оставаться.

Каким бы вундеркиндом не был ребёнок, покажи ему навороченную модель машины на радиоуправлении, если это мальчик, или – дорогущую куклу, которая умеет писать, стоит нажать ей на живот, если мы имеем дело с девочкой, то у ребёнка загорятся глаза и всё отодвинется на второй план, по крайней мере, пока дитя не наиграется.

Но информация, которую поведал мне Константин, была слишком губительна, для несовершеннолетнего дворянина, который оставшись без прямых родственников, умудрился каким-то образом совладать с родовым перстнем.

Да, именно совладать, поскольку нередки случаи, когда претендент на место главы Рода, вступал в противостояние с Силами Рода, физическим олицетворением которых и являлся этот злосчастный перстень. Данных по загадочным Силам Рода у Арнье было не слишком много, так как любой дворянский род довольно ревностно охранял свои секреты. А уж те, на коих зиждется сила и могущество – особо тщательно.

Если в общих чертах, то у каждого рода существует некий хранитель, или хранители. Это могут быть предки, духи рода или иные сущности. Объединяет их одно – они когда-то, если верить преданиям, приоткрыли дворянам доступ к своей магической силе. Естественно, это не являлось актом альтруизма со стороны загадочных хранителей. Дело было в другом.

Развивая свой магический потенциал, каждый дворянин автоматически, без личного участия, отдавал каким-то образом часть силы, тем самым усиливая силу своего рода, поэтому предоставив доступ к ней, хранители только выиграли, при этом оставив за собой непререкаемое право инициации любого нового претендента, при этом больше не в состоянии отобрать уже данное ими единожды.

Никто не знает, какими соображениями руководствуются эти сущности, но известно, что в жизнь своего Рода они никогда не вмешиваются, при этом, по понятным только им признакам, решают, кто станет магом, а кто никогда им не будет. Причём, ни разу в историях любого Рода не было упоминаний о претендентах, которым хранители отказали, но через некоторое время передумали.

По прошествии стольких лет, хранители стали больше именем нарицательным, чем реальным воплощением магического потенциала какого-то из Родов. На уровне легенд все более ли менее знакомы с этими общеизвестными вещами. Но привнести конкретику – увы, никто не может...

«Довольно красивая сказочка, – подумал я. – Вот только очень много в ней логических прорех и нестыковок. Если учесть, что люди любят приукрашивать, то полезной информации в этом едва наберётся половина. А то и того меньше».

Взять хотя бы инициацию, как таковую. Откуда-то же «аристо» знают, как это делается? Сами догадались в глубокой древности? Или подобрали методом «научного тыка»? Вот уж сомневаюсь.

С таким же успехом можно самостоятельно попытаться сконструировать, изготовить и собрать автомат, даже зная принципы работы того же АК-47.

Вот только вся проблема в том, что даже обладая огромной теоретической базой, это – невозможно. Подгонка деталей, подбор сплавов, многочисленные испытания на стрельбище и такие же непрерывные неудачи на протяжении многих лет, пока из твоих рук сможет выйти «стреляющая палка». Да, не автомат, который мы все знаем, а пока только «палка».

А может даже и не выйти, если на одном из контрольных тестов, пороховыми газами разорвёт ствол и снесёт незадачливому конструктору пол-черепа к чёртовой бабушке...

Подозреваю, с магией всё довольно сложнее. Это не безотказный механизм автомата, а умения, основанные на принципах пока мне неизвестных. Возможно, я сгущаю краски, но пока вынужден думать так.

Так что вывод довольно неутешительный: всё что касается секретов Родов – должно быть засекречено каждым Родом настолько, насколько это вообще возможно. Но это только мои предварительные выводы, на основании рассказа Арнье.

Слишком мало вводных, которые обязательно нужно проверять данными из нескольких независимых источников. И мне сейчас подобные источники были жизненно необходимы.

Что сразу мне показалось странным – то что Арнье никогда не был дворянином, но при этом являлся магически одарённым. Объяснение оказалось простым: магически одарённые встречаются в любом сословии. Разница только в том, что дворяне помимо личного развития пользуются заёмной силой Рода, в то время, как остальные полагаются только на свой магический источник.

Константин Арнье уже час как ушёл, вежливо сославшись на необходимость инструктажа охраны, но я подозревал, что он просто оставил меня одного, чтобы я немного свыкся с тем, что он мне рассказал.

Задумчиво посмотрев на родовой перстень, я невесело улыбнулся, понимая, что прятать его или снимать уже нет никакого смысла. Сей факт нужно принять как данность, поскольку это скоро станет достоянием общественности, что принесёт мне целую кучу дополнительных проблем.

Отныне и до своей смерти, я, как глава, должен представлять свой Род, как единственный мужчина ветви он Свортов. В этот перечень входило место в Дворянском Совете, ответственность за всех приведённых к родовой клятве Рода, присутствие на всех официальных мероприятиях, устраиваемых императором, и многое-многое другое, от чего мне теперь никуда не деться.

Единственное, что меня безмерно радовало: никто был не в праве вызвать меня на дуэль или привлечь к воинской обязанности, которую должен исполнить каждый «аристо», достигший совершеннолетия. Но это совершенно не защищало меня от насмешек общественности, каверз (а я не сомневался, что они вскоре последуют) и попытками «отжать» активы Рода он Сворт у слабого ребёнка.

Другими словами, имея статус сына главы, я мог ещё отсидеться за спинами «старших». А вот у главы Рода имелась только собственная спина.

– Не было печали, да черти накачали, – задумчиво пробормотал я, поднимаясь с кресла.

Оглядев напоследок спартанское убранство своей комнаты, решительно потянул дверную ручку на себя и едва успел отскочить, когда лоб в лоб чуть не столкнулся с младшей из сестёр – Никой, которая как раз заходила ко мне в комнату.

Ну как, заходила... Скорее влетала маленьким, но очень проворным торнадо.

– Андер! – завопило это чудо, обхватив меня обеими руками, чуть ли не повиснув. – Я так соскучилась.

– Кхм, – от такого неожиданного напора, я растерялся.

– А нас к тебе не пускали! – пожаловалась Ника куда-то в район моей рубашки на груди. – Энис сказала: ты болеешь. А правда, что ты уже выздоровел? А ты теперь не будешь болеть? А хочешь я тебе потом покажу, как я научилась красиво писать? А...

– Стоп, – мне наконец-то удалось оторвать от себя девчушку. – Я тоже тебя рад видеть. Нет, я больше не буду болеть.

– Правда? – Ника с таким обожанием и надеждой посмотрела мне в глаза, а у меня внезапно запершило в горле. По мне будто молотом грохнули.

Не нужно было даже основываться на воспоминания Андера, чтобы понять: эта маленькая кроха шести лет от роду, настолько безумно любит брата, как может это делать только чистое сердце ребёнка.

Но мне она напомнила другую. Ту, которая давно выросла, превратившись в ослепительную красотку. Ту, что никогда не перестанет быть моей любимой дочерью. Ту, которую я больше никогда не увижу.

Прокашлявшись, я порывисто обнял Нику, стараясь чтобы она не заметила моих заблестевших глаз.

– Всё хорошо, маленькая, – прошептал я скорее для себя. – Всё будет хорошо.

Мы простояли, наверное, с минуту, пока я смог спросить ровным голосом:

– А где Аурита?

– Она в трапезной с тётей Камилой. Ждут нас к ужину. Тётя приказала, чтобы я тебя привела. Побежали, а то она опять будет сердиться, – Ника потянула меня за внезапно напрягшуюся руку. – Ты чего? – округлила она глаза.

– Да так, – задумался я. – Всё хорошо, родная. Раз такое дело, тогда пойдём, чтобы ненароком не рассердить нашу тётю. Только давай не будем бежать, а то я неважно себя чувствую, хорошо?

Я человек совсем не вспыльчивый, привыкший не потакать сиюминутным вспышкам гнева, но эти несколько слов, сказанные Никой чуть не заставили меня полыхнуть от злости. Пока я шёл за весело щебетавшей сестрёнкой, с улыбкой отвечая на её вопросы, пытался унять раздражение, совсем не свойственное мне-прошлому.

В трапезную я вошёл уже собранным и готовым к любым неожиданностям, которые обязательно будут, как подсказывал мой житейский опыт. Определиться с линией поведения сейчас не представлялось возможным, так что это придётся делать на ходу.

– Добрый вечер, – поздоровавшись со всеми присутствующими, постарался не выбиться из роли растерянного и прибитого последними обстоятельствами подростка.

То, что на «семейном» ужине присутствовали лица, которых здесь не должно было быть, дало понять: это что угодно, только не тихая трапеза в кругу родственников.

Взглядом отыскал Константина Арнье, который тоже здесь присутствовал, и прошёлся по остальным участникам будущего «цирка». В то, что он последует, я не сомневался. Уж слишком уверенно держалась Камила, которая здесь и сейчас пыталась выполнять роль хозяйки. По крайней мере, её надменное выражение лица недвусмысленно об этом говорило.

Сама она расположилась во главе стола, где как я помню, всегда сидел Норт он Сворт. По левую руку от неё находились Аурита, которая сейчас угрюмо ковыряла вилкой что-то в тарелке, и Ника, робко усевшаяся на своё место, как только мы вошли.

Все остальные – стояли.

Сгрудившись около противоположного конца стола, в трапезной расположился весь штат прислуги, который на данный момент присутствовал в поместье. Около высокого окна, присев на краешек подоконника и сложив руки на груди, находился Арнье, а Георг стоял чуть в стороне от всех, то и дело бросая встревоженные взгляды на Камилу.

Дождавшись, пока прислуга нестройно поздоровается со мной, Камила удостоила дражайшего племянника, то бишь – меня, раздражённым, ничего не выражающим взглядом и продолжила говорить...

– ...так вот... По всем финансовым вопросам вам позже доведёт информацию Алан, который так и останется управляющим поместья. Также он теперь будет ответственным за все кадровые решения.

С удивлением я обнаружил среди слуг управляющего поместьем, один из немногих, который стоял со спокойным выражением лица, будто знал, что так всё и произойдёт.

Ну конечно!

Только усилием воли, я сохранил маску растерянности на лице, когда отодвигался и усаживался на своё место. Похоже, что Камила он Фарен мне и Константину только что существенно облегчила задачу.

А лихо эта дамочка взяла с места в карьер... Пепел барона даже не успел распасться в земле Рода он Сворт, а она уже затеяла кадровые перестановки, цепкими липкими ручками прибирая моё добро и распоряжаясь моими людьми. Ну что же – с удовольствием послушаем.

– Георг, полагаю? – обратилась к нему тётушка. – Вам надлежит в самое ближайшее время сдать все дела своему преемнику. Ваши услуги нам больше не потребуются.

Взяв вилку, я нарочито неловко уронил её на стол так, чтобы она ударилась о край тарелки и обязательно упала на пол.

– Прошу прощения, – тихо пробубнил себе под нос я и сделал попытку встать, чтобы её поднять.

– Вернись на место! Для этого есть слуги! – наставительно произнесла Камила. – Тебя здесь не учили хорошим манерам?

Вопрос явно был риторическим, поэтому, когда я с детской непосредственностью начал говорить, она удивлённо посмотрела на меня.

– А что тут такого? – я насупился. – Это же моя вилка. И я её уронил.

– Андер, со мной не нужно спорить, – устало произнесла она, сдерживаясь.

– Тогда я не понимаю, – испустив печальный вздох, я поёрзал на сидении и замолк.

– И что же тебе непонятно?

– Почему вы тогда приказали Нике позвать меня на ужин? Сами же говорите, что есть прислуга...

Камила явно была растеряна моим абсолютно точным замечанием, но подозревать ребёнка в расчётливом сарказме было глупо. Налицо просто детская непосредственность, часто граничащая с глупыми вопросами, которые иногда попадают точно в цель, ведь не всегда одна и та же фраза имеет для взрослого или ребёнка одинаковый смысл.

Стоит отдать её должное, она быстро сориентировалась, что мне абсолютно не понравилось.

– Возможно ты и прав. Хорошо, тогда подними свою вилку. А я пока закончу, с твоего позволения, – не удержалась она напоследок. Развернувшись к Георгу, она только раскрыла рот, как была перебита взволнованным голосом Ники.

– Тётя Камила, не выгоняйте, пожалуйста Георга. Он – хороший.

Моя ты хорошая, ты сейчас даже не представляешь, как мне помогла. За это я поблагодарю тебя позже. А сейчас мне предстоит пройти по тонкой грани, сыграв упёртого и растерянного ребёнка.

– Я тоже не хочу, чтобы Георга выгоняли.

– Так, – хлопок ладонью по столу у Камилы вышел негромким, но девочки испуганно вздрогнули. – Все трое! Поднялись из-за стола и отправились в свои покои! И не выходить оттуда, пока я не разрешу!

– Но мы даже не поужинали, – изумилась Аурита.

– Встали и вышли! – отчеканила Камила. – Сегодня вы наказаны! Алан, проследи за этим.

Ну что же, дорогая тётушка... Теперь моя очередь наказывать. Вот только, боюсь, для тебя это будет более суровым наказанием, чем просто остаться без ужина.

Я тяжело вздохнул и поднялся со своего места.