Текст книги "И пришел жнец. В когтях у сказки"

Автор книги: Виктор Венцель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– А что на счет местных лекарей и колдунов? В каждом городе или деревне обязан находиться чародей-резидент, отвечающий за свою вотчину перед аристократией. Волшебное врачевание – как раз их профиль. Должен же быть в вашем поселении, какой-никакой завалящий маг, способный исцелить хворь, да срастить пару-тройку костей?

– Нашего мага-резидента не стало уже месяц назад, – сухо констатировал Артас, посмотрев на меня поверх кубка, – И все благодаря твоей Церкви. Один из твоих собратьев-жнецов порезал его на ремни. Конечно, у него было необходимое разрешение от Ордена, но потери это никак не восполняет. А, следовательно, некому заниматься такими делами, как защита и исцеление. Знаешь, однажды, я застал этого чертового чародея, когда он протягивал моей Эве, на прогулке, какое-то яблоко, что-то рассказывая о магии. Всегда был затворником, а потом возник, что бы мою дочь… Да он извращенец, которому самое место в могиле! Понимаешь?

– Да уж. В незавидное положение ты угодил. А что на счет бродячих чародеев и лекарей? Насколько мне известно, с началом войны, их стало столько, что по дорогам они ходят едва ли не толпами, а…

– А толку от них ни на грош! – рявкнул Артас гневно, хватив драгоценным кубком по столу, – Когда Эва заболела, а никакая сила не могла ей помочь, я обещал любые деньги тому, кто поставит моего ребенка на ноги. И в Вингард начал сползаться разномастный сброд, заинтересованный манящей возможностью получить легкие деньги. Можно было заграбастать целое состояние, надув щеки от важности и рассказывая сказки о чудодейственной силе, которая непременно исцелит любое увечье. Были здесь и чумные доктора, и напыщенные маги с колпаками, и даже пара-тройка блаженных, которые клялись в своей божественной силе. Знаешь, сколько из них было шарлатанов?

– Думается мне, половина.

– Нет, шарлатанами были все. Видел дорожный указатель на повороте к Вингарду? Я приказал прибить его после последнего случая, когда какой-то шамкающий идиот с плешивой головой, пытался напоить Эву каким-то жутким варевом из дохлых крыс и грибов, утверждая, что это ее непременно исцелит. Помниться мне, он клялся, что этот рецепт эликсира, ему нашептали боги во сне, но я думаю, что он просто сумасшедший сукин сын. Я прижег ему пятки на жаровне, а заодно напоил его же отваром из крыс его самого. Исцеления это ему не принесло, кстати, а вот ума он заработал столько, что сразу же отказался от своих бредовых задумок, – заметил он, будто между прочим, перекидывая эшдор из ладони в ладонь, – Знаешь, Кай, сколько я потратил денег на всех этих шарлатанов? Этой суммы хватило бы на небольшое поместье к югу от Бранальска и пожизненное содержание всего вороха слуг и маленького гарнизона стражи. Ты должен меня понять, когда твой ребенок серьезно болен, а кто-то уверяет тебя в том, что непременно исцелит его, то здесь уже не приходится считать деньги. Да что там, я бы и этот дом отдал тому, кто выполнит обещание, не то, что переплатил бы пару тысяч золотых. Словом, тут было много людей, Кай. А пользы в них небыло.

– И что? Неужели все оказались обманщиками? Ты не преувеличиваешь?

– Ладно. Твоя правда. Не все, – вздохнул Артас, с трудом признавая свою неправоту, – Были и приличные люди. Два доктора и один маг, выпускник какой-то там семинарии. Они не строили из себя новых мессий медицины, сделали все, что было в их силах, но что толку? Эве они все равно не смогли помочь. Развели руками и откланялись. Впрочем, как и все остальные. Марриса настояла на том, чтобы везти Эву в Ростальф или Эрмивальд, но как назло, в наших краях объявились какие-то ублюдки, грабящие караваны и проезжающие мимо экипажи. А где, я в этой дыре, найду надежных людей, которые защитят меня и мою дочь в дороге?

– Но ты же отправляешь товары… И встречаешь торговые обозы.

– Обозы, которые, отправляются всегда с группой наемников. А где мне найти наемников сейчас? Вингард – никакой не военный гарнизон. Нет, Кай. Я не могу рисковать так сильно. Если уж рынок и научил меня чему-то, то это осторожности и осмотрительности. К тому же, Эва плохо переносит поездки. Сейчас, когда она постоянно в постели, ее вообще стараемся не беспокоить лишний раз. Знаешь, Кай, Эва теперь занялась рисованием. Картинки заменяют ей жизнь, за пределами ее комнаты. Ты видел ее рисунки на стене в передней зале? Я купил самые лучшие бумаги. Самые лучшие краски…

– Художники используют холсты, а не гербовые бумаги, кстати говоря. Хотя суть не в этом. Твоя дочь больна, а ты боишься отправляться в город. Послушай, но ведь это не решение проблемы. Есть какие-то мысли, идеи на этот счет?

– Есть, – вздохнул торговец, зачерпнув кубком вино, – Учитывая, что дальняя дорога может обернуться для Эвы, для моей доченьки, – он замолк, подбирая слова, – Обернуться очень печально, я ищу другие варианты. Недалеко от Вингарда, в половине дня пути к западу, живет на берегу реки Серебряной пряди, одинокий отшельник. Я слабо верю в божественное прозрение и прочую религиозную чушь, но выбора у меня почти нет. Мои люди навели справки и кое-что узнали. Я немало слышал о том, что этот старец творит чудеса, исцеляет от ран и болезней, спасает жизни и души. Не то просто сумасшедший, не то маг-отщепенец, возлюбивший природу. Завтра я отправляю отряд своих ребят, из числа личной охраны на его поиски. Я хочу, чтобы они доставили этого друида сюда, чего бы это ни стоило. Отдам за это любые деньги.

Я поджал губы, поигрывая в ладони тяжелым кубком.

– Не лучшее начало для сотрудничества. Друиды терпеть не могут насилия…

– А я терпеть не могу друидов, но мне приходится это делать, – хмыкнул Артас, гневно посмотрев на меня, – А так же ненавижу тех, кто пытается обвести меня вокруг пальца. Я, может быть, жесток, но справедлив. Если этот старый идиот сможет помочь Эве, я награжу его так щедро, как не награждают короли, и отпущу на все четыре стороны. А если нет… значит все эти истории о его чудесах – полная ложь. И, чтобы не вводить других людей в заблуждение, я его прибью. А после… а после повезу Эву в Ростальф. Сам. Один, – он жадно осушил кубок и тяжело вздохнул, – Впрочем, второй вариант мне кажется более вероятным.

– Довольно крутой поворот, – заметил я, мысленно согласившись с Артасом в его последнем предположении, – Что же, если так, то есть еще один вариант развития событий, который может принести кое-какие плоды. Я завтра утром покидаю Вингард, ибо до Ростальфа мне нужно добраться в самый короткий срок. И в город я приеду намного раньше твоих людей, или тебя самого, если с друидом ничего не выйдет. Нельзя терять время зря. У меня есть знакомые. У меня протекция Ордена и Бумаги жнеца. Я смогу отправить в твое поселение целый отряд лекарей и магов всех мастей, стоит мне только намекнуть в резиденции Ростальфа о факте неизвестной болезни, вспыхнувшей в деревеньке поблизости. Это может помочь, но только представь, как это отразиться на всем этом поселении, да и на твоей торговле в целом?

– Плевал я на эту торговлю, Кайетан, – фыркнул Артас, махнув рукой, – Да и на поселение мне плевать, когда дело касается моей единственной дочери… Единственная главная обязанность отца перед своими детьми – это обязанность защитить их от любой опасности, будь то нападение зверя, насилие или неизвестная хворь. Маррис ждет ребенка, поэтому я хочу огородить ее от всевозможных проблем, связанных с заболеванием Эвы. Насколько это возможно, – добавил он, но уже менее уверенно.

– Похвальное стремление. Именно поэтому, я нахожу свою идею наилучшим вариантом. Прости, но квалифицированным медикам я доверяю значительно больше, чем сумасшедшим старикам – друидам, которые водят дружбу с деревьями и разговаривают с небесами. Я, довольно, скептичен в этом отношении.

Артас посмотрел на меня, тряхнул тяжелой головой.

– В таком случае, я буду твоим должником по гроб жизни, Кай, – проговорил он хрипло, – Если ты сделаешь это, я дам тебе столько золота, сколько ты захочешь. Или нет. Я могу подарить тебе поместье. Или целую деревню. Или таверну. Или бордель. Хочешь свой собственный бордель?

Вино настроило моего друга на философский лад. Пора было переводить разговор в нужное русло, если я хотел хоть что-то узнать. Я зачерпнул кубком из бочки.

– Мне не нужен собственный бордель. Да и благодарить меня еще рано. Но мне нужна информация, если ты хочешь помочь. Думается мне, это как раз входит в сферу твоих занятий, верно?

– Информация? Какого рода? У меня, конечно, есть связи…

– Мелочь. Но очень важная. Слушай внимательно. Все, что меня интересует, связано с юной златоглазой девушкой – жнецом и двенадцатью крохотными сферами из звездного стекла, что именуют Жемчужинами Слез, – удостоверившись, что Артас услышал, понял и вник, я немного понизил голос, отчего-то зазвеневший холодным металлом, – Мне нужно знать о них все. Не перебивай, пожалуйста. Дай мне договорить. Твои связи позволяют тебе заглянуть едва ли не богам за пазуху, так что, такая безделица не составит труда, правда? Запомни, Артас, девушка и двенадцать сфер. Слышишь меня? Сейчас я расскажу тебе подробности…

Артас слушал, и не перебивая до самого конца.

4

За несколько часов до рассвета я проснулся от собственного крика, весь в холодном поту, после привидевшегося мне очередного кошмара. Одеяло было смято, подушка сползла на пол, простыня сбита на угол кровати. Давненько сны не заставляли меня так помучиться. Всему виною те события в Мортруде. А может быть, я просто нездоров. Нужно будет пройти тот курс магического лечения в Эрмивальде, о котором упоминала Илигрид, во время нашей последней встречи. Как она там говорила? «Кошмарные сны не приходят просто так. Кто-то хочет, чтобы ты их видел». Конечно, это полный бред. Просто игры подсознания, да и покажите мне хотя бы одного жнеца, который бы спокойно спал, после всех этих блужданий по кладбищам, урочищам и руинам, вырезая серпом живых и мертвых. Что-то я не слышал о таких, как и о жнецах, что дожили до счастливой глубокой старости, в окружении детей и внуков. Несколько мгновений я приходил в себя, собирая по осколкам моменты сна, стараясь успокоиться и восстановить дыхание, после чего провел по лицу ладонью, встряхнулся и осторожно спустил ноги с кровати. Спать уже точно небыло ни малейшего желания.

Прохладный ночной ветер, пробирающийся в приоткрытое окно, действовал отрезвляюще, так что от сонливости и рассеянности, через короткое время, уже не осталось и следа. Они исчезли, оставив во рту горьковатый привкус и отвратительное чувство пресыщенности. В темноте я приблизился к окну, потянул деревянную раму вверх, впуская в комнату ночную свежесть и серебристые пряди лунного света. Ночь дышала тишиной и спокойствием. Даже кузнечиков небыло слышно. Вингард безмятежно спал.

Сон, который пришел ко мне в этот раз, я видел впервые. Я снова был в окрестностях Мортруда, снова бежал через горы тающего снега и реки черной воды, петляя между высоких умерших деревьев, у которых не существовало ни ветвей, ни крон. Дорога под ногами дрожала и извивалась, то расширяясь до самого горизонта, то смыкаясь до размеров игольного ушка. Прямо над головой, седыми клубами катилось грязное осеннее небо. Я не знал, как снова оказался в этом месте, в это самое время, но отчетливо помнил, что мне нужно торопиться, чтобы помочь Кларисс и жнецам, попавшим в смертельную ловушку. Хрупкий силуэт Кларисс то и дело мелькал между деревьев, но я никак не мог ее догнать. Окрикнуть ее я тоже не сумел, ибо рот оказался заштопан суровой ниткой, прямо через края. Боли я не ощущал, но ужас сковывал каждое мое движение.

Следом за мною кто-то шел. Неслышно, но неотвратимо и уверенно. Сомнений быть не могло. Я знал, что если обернусь, то снова увижу нечеловечески прекрасное лицо беловолосой златоглазой девушки, достойное стать иконой красоты и гармонии. Я не хотел смотреть назад. Непобедимый недосягаемый Ангел смерти снова не желал отступать. Дальше была кровь и грязь. Дальше опять была бесконечная дорога. Что-то гигантское гротескное темное холодом дышало мне в спину. Я не оглядывался, но чувствовал его приближение всем своим существом. Силуэт Кларисс таял на глазах, как столб дыма. Еще немного. Еще шаг и я смог бы догнать ее…

Нет, жнец. Ты опоздал. Как и тогда.

Поздно.

– Поздно, – тихо повторил я сам себе, прижавшись лбом к холодному стеклу. Всегда поздно менять прошлое, даже во сне. Двенадцать магических сфер, убийца с церковным кинжалом, Мортруд, Кларисс, сны – все это превращалось в настоящий навязчивый бред. Необходим отдых, необходимо лечение. Нужно отвлечься, если не удается уснуть. Что там делают родители, когда их ребенок увидит кошмар? Поют колыбельную? Читают сказку? Успокаивают? Впрочем, откуда мне знать?

У жнецов не бывает родителей. В Орден попадают те дети, чьи родители, по воле судьбы, были убиты жнецами, имена которых оказались в списке Жатвы. Церковь Атеизма придумала на удивление простой безотказно работающий механизм, позволяющий вершить свои дела, при этом ссылаясь на гуманность и основываясь на логике, подкрепленной поддержкой общественности. Церковь заботится о сиротах, которые стали сиротами по ее же милости. Никто из нас не хотел быть жнецом, контролером, правдоносцем или уравнителем. Нас вынудили ими стать. Те, кто подходит в ученики по возрасту, по физическим и умственным способностям, отправляются вместе со священниками в Вельберг, где архонты и менторы начинают тренировки и занятия. Те, кто убил твоих родных, становятся твоей новой семьей. Какая ирония! Таков негласный закон. Так соблюдается равновесие. Новобранцев учат истории, магии, боевым искусствам и прочим прелестям церковных наук нашего времени, выбивают из них мысли о доме, вырезают жалость и милосердие, вплавляют истинную веру ни во что, превозносят ненависть и хладнокровие, отсекают страх, чтобы получить новое очеловеченное оружие, такое же холодное и смертоносное, как серп или коса. Мы перестаем бояться монстров в темноте, под кроватью, как только понимаем, что эти монстры живут в нас самих. Из тех, кто мог бы стать величайшим художником своего времени, или именитым ученым, или известным на весь свет чародеем, вылепляют новых, угодных церкви людей. Делают убийц и ликвидаторов последствий чужой глупости, совершенной четыре сотни лет назад. Остальным сиротам, которым не выпало сомнительное счастье оказаться достойными славного звания Жнеца, лежит дорога в детские и работные дома. До них уже никому нет дела.

Впрочем, это ночные блуждания навевают на меня подобные философские размышления. Нужно пройтись. Что-то совсем душно в этих четырех стенах.

Я натянул одежду, ограничившись короткими штанами и рубахой, взял палочку эшдора, и осторожно, стараясь не шуметь отправился на улицу. Нужно было отвлечься и поразмыслить, так что сад подходил для этого, как нельзя лучше. Коридор и несколько поворотов. Однако, ни одному мне не спалось в эту ночь. В гулкой тишине захлебывался кашлем ребенок. «Эва» – подумал я, проходя мимо закрытой двери детской. Из-за нее слышались два голоса. Тяжелый и грудной принадлежал Артасу, тонкий слабый и едва различимый – его дочери. Голос отца звучал успокаивающе: похоже, Артас не отходил от постели ребенка всю ночь. Видимо, дело обретает совсем скверный оборот. Я не собирался беспокоить Эву, поэтому быстро прошмыгнул мимо, не желая разбудить никого из прислуги, или помешать спать Маррис, и выбрался на улицу, как в царство темноты, лунного света, и дурманящего запаха цветов.

Но все же, моим планам не суждено было сбыться. Маррис не спала. Тонкая и хрупкая, она устало прижималась спиной к перилам беседки, тоскливо смотря на гаснущие звезды. Мне показалось, или я увидел слезы в ее глазах?

Она обернулась на звук моих шагов нервно и резко, словно ожидала удара в спину.

– А, это ты, Кай… Прости, если мы тебя разбудили.

– О чем это ты? Просто что-то не спится. Я не хотел мешать.

От той женщины, которая встречала меня сегодня днем, в своем шикарном поместье теперь не осталось и следа. Тоска и волнение исказили ее капризное лицо, а движения были скованными и нетвердыми. Переживания накладывают свой отпечаток и на более сильных людей. Маррис поджала губы, вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Никому сегодня не спится, – произнесла она дрогнувшим голосом, и немного позже добавила, – Эве стало хуже. Намного хуже. Артас уже отправил за лекарями троих своих доверенных людей. Они уехали на поиски одного целителя… Артас говорил тебе о нем? Но я боюсь одного, Кай. Я боюсь, что они не успеют. Будет слишком поздно.

«Поздно, – повторил я про себя, – Как же я ненавижу это слово»

– Все настолько фатально? Неужели ничего нельзя сделать?

– Нет, Кай… Почти ничего, – проронила Маррис, стараясь не смотреть мне в глаза, словно стыдясь собственного бессилия, – Эву спасет только чудо. А чудес нам ждать неоткуда.

Слова несчастной матери почему-то пробудили во мне гнев, вместо сочувствия и жалости.

– Я не слишком-то верю в чудеса, и тебе, с Артасом, советую того же, – сухо сказал я, стараясь, чтобы мои слова не прозвучали слишком резко. Будучи равнодушным к чужим горестям, я не мог не признаться сам себе, что беда Артаса и Маррис действительно тронула меня, – Необходимо действовать самим, а не ждать чудесного избавления. Лекарство для Эвы никто вам не принесет, если сидеть сложа руки. Так, что давай займемся делом. Послушай, Маррис, мне нужен конь, письмо, с подробным описанием произошедшего, свободная дорога и открытые ворота, так что предупредите стражников о том, что я покидаю Вингард. До Ростольфа не слишком далеко, поэтому надеюсь достичь города к середине или концу дня – зависит от того, что собой представляет эта ваша дорога, а как мне кажется, представляет она собой плацдарм для мародеров, грабителей и воров всех мастей, которых у вас здесь именуют солдатами. Если никаких вестей от меня не будет к концу завтрашнего дня, тогда действуйте сами. Пусть Артас собирает отряд и выдвигается в город. Я, конечно, надеюсь, что до этого не дойдет, но нужно быть готовыми к любым развитиям событий.

Легкая улыбка тронула тонкие губы Маррис.

– Спасибо Кай, – ее голосом можно было порезаться – настолько тонким и хрупким он был, – Спасибо за помощь. Спасибо за то, что ты делаешь…

– Перестань. Должен же я отплатить вам за гостеприимство, – фыркнул я, искренне радуясь, что в ночной темноте Маррис никак не может рассмотреть выражения моего лица.

5

Ночь унесла духоту, похитила легкий ветер и спрятала чистое небо в обрывках серых облаков. Наутро пришли тишина, прохлада, горький аромат полыни и густой белый туман, стелющийся по земле рваной кружевной завесой. Туман клубился у ворот Вингарда, осторожно заглядывал в окна особняков и древних хижин, струился в открытые двери, нежно оплетал флагштоки и шпили, скользил по высокой сочной траве бескрайних полей и лугов. Белая пелена была настолько плотной и густой, что на расстоянии трех шагов, все тонуло в непроглядных молочных сумерках, в которых любой силуэт или случайная фигура, теряли свои истинные формы и цвета. Озадаченные поселенцы зажигали масляные фонари, и палили факелы, тщетно пытаясь бороться с неожиданным природным явлением, но туман был еще более упорным.

Я отвязывал поводья пегого скакуна, которого мне выделил Артас для пути в Ростальф, уже на заре следующего дня, после беседы в вечернем саду, хмуро поглядывая на тяжелое серое небо, в котором небыло ни следа от вчерашней лазурной синевы. Тусклый шар солнца с трудом угадывался через мутную пелену белесого тумана где-то у линии горизонта, а близлежащие холмы, теперь едва различимые с возвышения, утопали в молочной дымке, словно в густом потоке.

Сонный конюх, зябко ежившейся у дверей конюшни, смотрел с одинаковой неприязнью и на меня, как на незваного гостя; и на брыкающегося коня; и на Артаса, поднявшего бедолагу в такой ранний час; и на недопитую бутылку водки, от которой его мучило дикое похмелье. Лицо его, даже смазанное туманом, выглядело очень скверно.

Артас недовольно таращился на небо, сложив руки на груди, расхаживал по земляному утоптанному полу, мерил шагами расстояние между стенами, бормоча себе под нос ругательства и проклятья. Маррис задремала на рассвете, прямо в беседке, после чего Артас на руках перенес ее в дом, Эва уснула немного раньше, утомившись от тяжелой ночи и лишившись последних сил. Шансов на удачный исход в этой истории, как я отметил для себя, было мало. Даже слишком мало.

– Трое этих идиотов вернулись назад, через час, Кай, – говорил он уже в десятый раз, гневно потрясая кулаками, – Вернулись в Вингард, потому, что не смогли пересечь полосу тумана! Один из них, которого я по глупости своей, поставил в их группе за главного, вообще несет полный бред. Он утверждает, что они поскакали из этого поселения в назначенный час, углубились в этот чертов туман, что окутал все кругом, и набрели на дорогу к побережью. Все, как и было задумано! Им оставалось только скакать вперед и найти этого проклятого друида. Ганрул их разорви, тракт всего один, они не могли заблудиться или неверно выбрать направление! А ты знаешь, что произошло потом? Спустя некоторое время, дорога привела их обратно в Вингард! Они скакали вперед час. Час! Но не двинулись с места, дальше ворот! Что это за бред? Как им можно верить?

Я бы смог понять, если бы они потеряли направление в тумане единожды. Я человек простой, ничто человеческое мне не чуждо, но они вернулись домой и в следующий раз, когда я приказал им повторить попытку! Они снова не уехали дальше околицы! Я клянусь тебе, они исчезли в тумане, за воротами, и почти в тот же миг прискакали обратно, заявив, что они провели в седле не меньше трех часов! Это же издевательство!

Конюх поморщился от мигрени, вызванной гневными воплями своего хозяина, я же только покосился на Артаса, затягивая подпругу.

– Затем я отправил в туман местных охотников, – продолжал торговец сухо, отбивая кулаком по ладони аккомпанемент собственным словам, – К ним у меня доверия больше, ибо с этими людьми, я работал уже ни один раз. Я отправил их на разведку. Простая вылазка, легкая прогулка. Небольшая группа из пятерых лучников, ободренные возможностью заработать десяток монет, ушла в туман, сразу после того, как возвратились всадники. Я это видел своими глазами. Понимаешь, Кай, они ушли в туман, а через несколько минут вернулись обратно. Они не смогли найти дорогу вовсе. И, говорят, провели, блуждая в тумане, несколько часов, пока опять не вышли к Вингарду. Что за сговор? Что за обман? В подобную мистику я не верю, а вот в человеческую подлость – вполне. Я снесу им всем головы, честное слово.

Я выглянул на улицу, посмотрел на смутно угадывающиеся в тумане деревенские ворота, пожал плечами.

– Не имею понятия, как такое могло произойти. Единственное, что приходит на ум – каким-то образом, твои люди элементарно заблудились в тумане и повернули назад. А если это шутка, то шутка затянувшаяся и несмешная. Согласен, звучит странно и малоубедительно, но ничего больше из разумного и рационального я предположить не могу. Хотя, в их защиту, я отмечу то, что туман, и вправду… странный. Взгляни сам. Слишком густой, слишком плотный. Слишком… неожиданный.

Артас помрачнел лицом, сплюнул себе под ноги.

– И ты туда же? Ты у нас жнец, ты у нас маг. Я, конечно, во всех этих чародейских штуках не понимаю вообще ничего, но это самый обычный туман, – протестующее заявил он, махнув рукой, – Обычные неприятности дрянной погоды. Туман не может менять пути и превращать дороги в петли. Здесь нет магии или мистики, а есть толпа идиотов, которая ничего не могут сделать правильно. Ну, и пусть, – добавил он злобно, – Я им еще покажу.

Я накинул седельные сумки, прислушиваясь к словам друга, пристегнул ножны, поправил удила. Жеребец отчаянно заржал, пытаясь высвободиться, но вырываться не стал. Я потрепал его за гриву, снова посмотрел на Артаса.

– Я не собираюсь торопить события и делать выводы, пока сам не увижу, что собой представляет на самом деле эта туманная завеса. Если я не вернусь в поселок, значит, твои люди лгали тебе в глаза, и можешь поступать с ними по всей справедливости. Еще, тогда смело можешь со дня на день ожидать прибытия врачебного экипажа, который приедет из города.

Артас довольно кивнул головой.

– Наконец-то я слышу разумные слова. Я уже думал, что здесь все с ума посходили…

Я развел руками, прерывая его очередную тираду.

– Что толку теперь лить слезы? Терять время, подыскивая новый вариант – скверная затея. Отправляй в дорогу других людей, или подожди, пока я пришлю из Ростальфа помощь, вот и все. Мистика, обычный туман, или какие-то каверзы природы, нам это пока не понять все равно, а проблемы Эвы нужно решать в любом случае, да и мне необходимо отправляться в дорогу. Ах, да, пока не забыл, – добавил я напоследок, и обернулся к купцу через плечо, – Если твои люди не солгали тебе, и туман, вправду, не позволяет уехать из Вингарда, я невольно вернусь назад, чтобы рассказать тебе об этом. Тогда и будем решать эту новую проблему, хорошо? Не перебивай меня, пожалуйста, и не волнуйся. Ждать придется недолго. Не знаю, что происходит там, за этой пеленой, но для тебя времени пройдет совсем немного. Думаю, эта вылазка уложится всего лишь в несколько минут.