Текст книги "Вертикальный мир. часть первая Интуиция (СИ)"

Автор книги: Виктор Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Вниз, – Тириста направилась к яркой двери пожарного хода. – Через дикие палубы мы сможем перебраться в любой сектор и подняться там, где нам не ждут. Одна я бы не рискнула, а вчетвером прорвемся.

***

Дикие палубы. Помещения на нижних ярусах, куда не проникает свет, "верные" и цивилизация. Обиталище тех, кто не мог, не хотел или боялся подняться наверх, к свету. Вирт бывал там только однажды, пять лет назад, во время наземной практики. Преподаватели Академии выделили им тогда небольшой сектор на семьдесят восьмой палубе и скомандовали очистить его от мутантов. Руководство флота натаскивало юных волчат на живой добыче. Впереди у курсантов были абордажные бои в небесных баталиях, надо было дать им почувствовать вкус крови. Первое разумное существо, убитое Виртом, было очень похоже на человека, только из правого плеча у него росли две руки. Возвращаться еще раз в сумеречные коридоры не хотелось, но интуит ощущал, как сжимается вокруг них кольцо облавы. Четверка беглецов ступила на медные ступени трапа, ведущего в мир хаоса.

– Что у нас с оружием? – Тириста оглянулась на моряков. – Абордажные сабли... интуит, а у тебя только один сай?

– Не только, – ухмыльнулся Вирт, разматывая суритин, висевший на поясе. – Ее зовут Эфа и она очень злая.

– Ты же нам головы посшибаешь! – проворчал Мекрос, косясь на бронзовые шары, укрепленные на концах трехметровой цепи. В Адмиралтействе не приветствовали нестандартное оружие, но к интуитам часто относились снисходительно. Кто поймет, что творится в головах людей, общающихся с вероятностями и ветрами.

– Мех, да я уже не помню, это я суритин взял, потому, что родился интуитом, или стал интуитом, потому, что с Эфой в детстве играл. Арк в курсе, не раз в спарринге встречались.

– Точно, – подтвердил логик. – Варварское оружие. Рассчитать траекторию невозможно в принципе, быстродействия мозга не хватает. А интуитам в самый раз. У нас на курсе трое с цепями и веревками вместо нормальной сабли бегали. Ты-то сам как? Слуг пара рукопашной особо не обучают.

– Ничего, с какого конца за клинок держаться, знаю. Рабам ветров, в случае чего, не уступлю!

– Все, хватит болтать, – оборвала моряков Тириста. – Шестьдесят пятая палуба. Еще не царство мутантов, но и законы здесь соблюдают только в порядке исключения. Искать нас тут никто не будет, пройдем радиальными коридорами к западным платформам и поднимемся там. Наша задача добраться до золотых районов. Выше пятнадцатого уровня агенты Трипятьсемь хватать нас не рискнут, слишком много флотских и посторонних свидетелей.

Глава четвертая. Шестьдесят пятая палуба.

На шестьдесят пятой было многолюдно. Так многолюдно, что жавшиеся к переборкам тощие фигуры местных обитателей порой сливались в одну массу в тусклом свете газовых рожков. Еще несколько палуб вниз и исчезнет даже этот свет, сменившись редкими красными аварийными лампами, оставшимися с времен постройки секции. Моряки ощущали себя в центре нездорового, корыстного любопытства. Больше всего окружавшие их обитатели трущоб мечтали о внезапной смерти нежданных гостей, чтобы завладеть их деньгами, оружием, одеждой, а может быть и еще теплым мясом. Агрессии никто не проявлял, клинки на поясах пришельцев красноречиво намекали самым нетерпеливым, что эти четверо чужаков вряд ли станут легкой добычей. Но ментальное давление людской массы было столь концентрировано, что Вирт почувствовал себя практически слепым – тонкие настройки мозга сбились и вероятности смешались в один немыслимый ком, в котором мелькали видения собственной гибели, побега наверх и даже ночи любви с сестрой капитана... вероятности порой просто невероятны.

– Прибавим ходу, – скомандовал Мекрос. – Насколько я знаю местное сообщество, во все окрестные банды уже отправились гонцы с вестью о нашем появлении. Как далеко до ближайшей платформы?

– Не стоит рисковать, – вмешалась Тириста. – Там нас могут ждать, надо пройти как можно дальше.

– На неприятности мы и здесь нарваться можем запросто. И я не уверен, что местное зверье менее опасно, чем залетные шпионы. Вирт, ты что-нибудь видишь?

– Бессилен, братия. Слишком много негативной энергии вокруг.

– Да уж. Гадюшник редкостный. Арк, есть идеи?

– Есть одна. Тактическое маневрирование. Идем, как купеческий бриг среди облаков, по одному прямому коридору. Нас слишком легко вычислить и перехватить. Предлагаю свернуть в ближайшее ответвление, и менять маршрут каждые три-пять перекрестков.

– Принято. Двигаем сюда, влево.

Сменялись коридоры и переходы. Порой путникам попадались вполне цивилизованные участки, мало чем отличавшиеся от помещений сорокового – пятидесятого уровня. Иногда смена курса заводила в какие-то темные переулки, и Вирт не рискнул бы поклясться, что все обитатели, виденные им в таких местах, однозначно принадлежали к роду человеческому. Иногда позади слышался какой-то шум. Были ли это отзвуки погони или просто наиболее настойчивые обитатели сумеречных коридоров пытались проследить их путь, сказать было сложно. Двухчасовая прогулка изрядно утомила, хорошо хоть они не боялись сбиться с пути. Чувство направления в Академии тренировали нещадно. Высшим шиком выпускников было вести корабль, ни разу за вахту не глянув в компас. Местные коридоры, планы и карты которых были утеряны в незапамятные времена, не представляли для моряков загадки. Группа уверенно двигалась по направлению к западным подъемникам.

Погоня настигла их почти у самых лифтов. Шум сзади стал резко нарастать, а впереди замаячила группа наиболее резвых, перекрывших им путь к отступлению.

– Эх, пистолеты не взял, – расстроенно протянул Мекрос. – Что, господа навигаторы, есть повод размяться. Да и бегать уже надоело.

– Подожди, – отозвался Арк. – Успеем еще повоевать. Сворачиваем сюда!

***

Странный проход открылся в правой стене. Он был гораздо уже обычных боковых ответвлений. Все его освещение составляли лишь тусклые аварийные плафоны, дарившие скудный красноватый свет обшарпанным стенам. Поражала безлюдность. Впервые за два часа беглецы попали в абсолютно пустой коридор.

– Это часом не логово мутантов? – с опаской в голосе осведомился Мекрос. – Куда делись аборигены?

– Не суются сюда аборигены, – вдруг прозвучал с потолка странный дребезжащий голос. – Опасаются. И правильно делают.

С шелестом покинули ножны абордажные сабли, лязгнули звенья раскручиваемого суритина. Абордажные схватки в узких корабельных коридорах приучили моряков оружием встречать любую неожиданность.

– Кхе, кхе, – захихикал невидимый собеседник. – Ко мне пожаловали представители Адмиралтейства! Так... "логика", "интуиция", "точность". Рабы ветров и слуга пара. И, конечно же, прекрасная охотница на драконов!

Моряки тщетно рыскали глазами по переборкам. Говорящий оставался невидим, звук шел из большого медного раструба под потолком, коридор был пуст, только у очередного поворота поблескивал стекляшкой какой-то штырь. Арк потянулся было к необычному предмету, но был остановлен грозным окриком.

– Даже не думай! Если повредишь оптику, нашпигую вас всех железом, неделю гореть будете. Оружие в ножны и проходим по одному. Считайте, вы у меня в гостях.

Беглецы переглянулись. У входа в странный коридор наверняка уже толпятся преследователи. Кто там, бандиты или шпионы, уточнять не хотелось. На правах старшего по званию, Мекрос убрал саблю и первым шагнул дальше в проход.

***

– Так говорите, Трипятьсемь вас гоняет? Ну, считайте, что вам повезло, исследователи Глубины.

Моряки старательно отводили взгляд от собеседника. К такому зрелищу надо было привыкнуть. С ними разговаривал паук. Когда-то он был человеком, голова, правая рука и часть торса еще торчали из переплетения медных трубок, проводов и суставов. Но лязгающая бронзовыми суставчатыми ногами нижняя часть казалась порождением ночных кошмаров. Между тем паук был настроен весьма дружелюбно, он явно истосковался по собеседникам и теперь отводил душу.

– Почему повезло? – Удивилась Тириста.

– Повезло, что вы не перебежали дорогу девятой секции. В этом случае вы бы до меня не добрались.

– Девятой? Да у них даже посольства на нашей платформе нет.

– Эх, дети, – усмехнулся паук сморщенным человеческим личиком. – Трипятьсемь любит выпендриваться на публике, показывая мощь и решительность. А ребятки с девятой не стараются играть мускулами. Работают тихо и беспощадно. Посольства, говоришь, нет? А им и не надо. В руках эмиссаров с девятки реальная власть на нижних ярусах почти любой секции. Стоит им отдать приказ и из сумрака наверх полезет такая армия уродов, что верхние палубы просто умоются кровью.

– Мутанты подчиняются девятой секции? – Удивился Арк. – Как это возможно? У них даже флота своего почти нет.

– Флота нет. Зато самый большой табун прирученных виверн и драконов. А еще умение контролировать мутации и мутантов. Именно тихая девятка является самой страшной силой Глаза. Только об этом почти никто не догадывается. Хотя в Департаменте есть-таки мудрые головы, в последнее время "верные" пытаются отбросить хаос на нижние палубы. Но я слишком долго живу у границы света, чтобы надеяться на их успех.

– Но почему вы здесь, профессор? – спросила Тириста, внимательно рассматривая останки человека в недрах механизма.

– Ой, какая умненькая охотница за драконами в вашей дружной компании! – Развеселился паук. – Так... надо полагать не Департамент, не любят их флотские. Контрразведка? Сразу: "профессор, почему"... да профессор, угадала. Дисциплина "познание". Специализация – древние технологии. Только мое профессорское звание давно аннулировано в связи с героической гибелью. А я всего лишь артефакт, уцелевший после эксперимента... ну-ка, сообрази, умная девочка, как назывался этот эксперимент? Или былая слава проходит, как цветение скользящих островов?

– "Светлая энергия", профессор Эбикус, – встрял Арк. – Вы сильно изменились. Я видел ваши портреты в Академии.

– Молодец, логик. Эйдетическая память? Здорово мы тогда тряхнули секцию, как цистерны плавучести не повредили...

– Двадцать пять лет назад. Но почему вы здесь?

– Э, нет, молодой лейтенант Адмиралтейства, Шестой секции Глаза, планеты Титанус. На сегодня вы получили достаточно информации. С другими вопросами приходите тогда, когда сможете заинтересовать меня своими ответами, – профессор с лязгом поднялся на суставчатые лапы и направился вдоль столов со странными приборами и громоздкими механизмами. – А чтобы вы знали, что отвечать, я вам сейчас дам координаты одной точки в Западной долине. Раз уж мне повезло, и вы все равно собираетесь ее исследовать этот район Глубины, будьте добры посетить это место. И тогда у нас появится тема для серьезного разговора.

Паук ловко оббежал стол, достал из сейфа в углу лаборатории какие-то бумаги и протянул их штурману.

– Здесь вы найдете всю нужную информацию. Только не стоит ею делиться с Адмиралтейством. А то через два дня она станет известна всем секциям, а по прибытию в Западную долину вы столкнетесь с флотилиями конкурентов. И не смотрите на меня так сурово, юная леди. Я никогда не поверю, что ваша служба вычистила верхние палубы ото всех шпионов. А секрет, который я вам доверяю, стоит больше пары суперлинкоров, имейте в виду.

– Что там внизу? Восьмая секция?

– Милая дама, ну что могут дать людям обломки секции, разбившейся где-то в глубине почти сто лет назад? Я бы не стал к вам приставать с подобными мелочами. Ищите и вы поймете, что мир не такой, каким кажется.

– Девиз проекта "Светлая энергия", – заметил Арк. – Вы уже что-то поняли, а теперь наша очередь взрывать мир?

– Примерно так, мой мальчик, примерно так, – профессор прильнул к трубе перископа, выходящего на перекресток. – Ваши друзья вроде бы ушли. Местные не любят соваться в мой переулок, слишком много жертв было в начале, когда я обживался в этом районе. Но на всякий случай я вооружу вас. Вам пригодится одна из ранних моих поделок.

Эбикус переместился к заваленному металлическим ломом верстаку и поманил единственной оставшейся рукой Мекроса. Ученый вручил механику какой-то странный агрегат, состоящий из нескольких частей. Он что-то объяснял озадаченно кивающему моряку. Краем уха Вирт слышал: "здесь передача, давление котла, подача игл, запал зажигания воздуха, автоматика". Когда они вернулись к столу, вид у Мекроса был совершенно обалдевший. В руках он держал бронзовое шестиствольное ружье, а за спиной у него висел рюкзак с кучей медных застежек и циферблатов. От рюкзака к ружью тянулись гибкие шланги, защищенные бронзовой чешуей.

– Это многозарядное ружье. В рюкзаке паровой котел и запас железных игл. Ваш "точный" вроде бы во всем разобрался, так что проблем не возникнет. Удачи. Буду ждать вас месяца через два.

– Может, пойдете с нами? Что вам здесь делать в одиночестве?

– Увы, добрая девочка. Паучьи ноги, это далеко не все, что требуется для поддержания жизни в остатках моего тела. Хотя не исключено, что возможность путешествовать у меня появится в будущем. Все будет зависеть от того, какие ответы вы принесете из Глубины.

Глава пятая. "Небесный каратель"

Дежурившие у подъемников оборванцы разбежались при виде грозного ружья. Похоже, профессор не преувеличивал известность своих изобретений у местного населения.

– Контрразведка? – Насмешливо глянул на Тиристу Мекрос. – А я голову ломаю, как это случилось, что сестра капитана первого ранга работает погонщицей в чужом посольстве. Оказывается все просто. Служба.

– Кончилась служба. Я раскрыла себя, когда попыталась пробраться за пределы посольства. Но я не могла оставить брата в беде. Ему и так досталось во время следствия и суда. А теперь за срыв задания судить будут меня. Это у нас, похоже, фамильное.

Платформа дребезжала всеми своими деталями, но рывками поднималась к районам обитания благополучных людей, которые имели возможность регулярно питаться, каждый день принимать душ, часто видеть солнце.

– Леди Тириста, – внезапно перешел на торжественный тон Мекрос. – Вы не можете терять время на такие формальности, как суд. Есть новое важное задание. Вас ждет "Небесный каратель", Глубина и загадочная точка на карте, информация о которой добыта вами в результате успешной операции!

– Вот поэтому носатых, и не ставят стармехами, – хмыкнул Арк. – Слишком изворотливые. Но по существу слуга пара прав. Какой смысл идти в родную контору, когда можно отправиться в смертельно опасный рейс?

– Вы серьезно? Наша служба наверняка передаст меня в Департамент. Глубина явно будет безопаснее их ласковых объятий. Так что я "за". Но есть проблема. Мне никогда не пробраться незамеченной на территорию верфи. Там особый режим, только "верные" и "исполнительные" в охране.

Моряки дружно рассмеялись. Высокое искусство протаскивания проституток на борт корабля было освоено ими еще на курсантской практике. Это было флотской традицией, с чем активно боролись черные и на что снисходительно смотрели отцы-командиры, вспоминая свои юные годы. А упрятанная в сундуке благородная дама особо не отличается габаритами от жрицы любви.

***

Каюта младшего штурмана располагалась на той же палубе, что и капитанская. Только была она гораздо меньших размеров, чем у кэпа. Чуть больше собачьей конуры. Считалось, что штурман должен заползать в нее только для сна. В отличие от галеона, в каюте отсутствовал даже иллюминатор, создатели крейсера не стремились к комфорту за счет ослабления прочности корпуса. Вирт глянул на часы, без четверти восемь, но лучше не задерживаться. Пусть стояночная вахта пустая формальность по сравнению с ходовыми, но первое дежурство на новом корабле это почти как секс с незнакомкой. Можно только надеяться, что все будет великолепно, и вы подойдете друг другу. Решив начать обход с ходового мостика, штурман проходил по коридору мимо каюты капитана, как дверь вдруг открылась и из нее вышла Тириста. Молодая дама переоделась в костюм небесной амазонки, который, судя по погонам мичмана на плечах, решила считать своей корабельной формой. Вирт был не против, небесно-голубые брюки и короткий сюртук подчеркивали фигуру, а тонкая белая ткань блузки не скрывала... опять в голову полезли неуставные фантазии, издержки воспитания интуита.

– Доброе утро! Вы на вахте?

– Доброе. Собираюсь сделать обход корабля.

– Вирт, будьте любезны, возьмите меня с собой. Получила от брата... ой, от капитана, назначение в службу безопасности, но, к сожалению, ничего не знаю об устройстве воздушного судна.

– Корабля, мичман, – поправил Вирт. – Суда, это такие большие летающие бочки, на которых купцы везут нам фрукты с первой, медь с четвертой и прочие товары. В адмиралтействе ходят на кораблях.

– Простите невежество бывшей охотницы за драконами, – улыбнулась Тириста. – Чувствую, я еще долго буду путаться в названиях и традициях.

– Вы действительно охотница? – Удивился штурман. – Я думал это маскарад.

– О, нет! Брат всегда мечтал поднять в воздух огромный корабль, а я – оседлать дракона. А в нашей семье принято добиваться поставленных целей.

– У драконов и кораблей есть одна общая черта. Они созданы для полетов. Одни – природой, другие маленькими трудолюбивыми человечками. Многие хотели бы жить в темные века, когда в небе, среди скользящих островов, царили только виверны и драконы, но вот уже двести лет человек оседлал пар и отправился в небо без помощи чудовищ.

– Это вы что-то цитируете? – забавно сморщила носик Тириста. – Такой слог!

– Вводная лекция по истории кораблевождения. Нам пришлось прослушать ее столько раз, что она просто въелась в мозг. Я заболел мечтой о небе, читая книгу прозы из "пятикнижия", – продолжил штурман, распахивая перед дамой двери на капитанский мостик. – На Земле корабли не парили в небе, просто плавали по морям, огромным резервуарам соленой воды. А на Титанусе плотность атмосферы позволяет поднять в воздух наш крейсер. Управление движением корабля и боевыми действиями ведутся отсюда.

Капитанский мостик представлял собой просторное помещение, заполненное непонятными Тиссе механизмами, здоровенными рычагами и тянущимися во все стороны медными трубами. В отличие от большинства помещений, переборки мостика были не алюминиевыми, а отсвечивали благородной бронзой. Конструкторы пытались максимально защитить мозг корабля. Увидев единственную знакомую вещь, женщина подскочила к огромному штурвалу, стоящему на возвышении.

– Вот это я знаю! Здесь стоит капитан и направляет корабль влево – вправо.

– Совершенно верно, – улыбнувшись, подтвердил штурман. – Только не влево – вправо, а вниз и в вверх. Для поворотов вбок служит второй штурвал. И не капитан, а старший матрос. Капитан сидит вон в том кресле. И он ничего не крутит. Только думает и командует. А крутимся все мы.

– А вы где сидите?

– Увы, сидит только капитан. Остальные только стоят или бегают. Арк будет, в основном, торчать здесь, за штурманским столом, ну а я за рычагами управления стрельбой. "Небесный каратель" это крейсер чистого неба, его основное оружие – артиллерия главного калибра.

– Чистого неба? Мы не можем летать в облаках?

– Можем, конечно. Просто по типу вооружения флот делится на чистый и облачный. У нас больше орудий и нам лучше сражаться на расстоянии, в ясную погоду. Корабли облачного неба стараются приблизиться к противнику при плохой видимости и у них больше торпедных аппаратов и самолетов.

– Вирт, а чем отличается самолет от корабля, ведь и те и другие летают?

– У самолетов нет цистерн плавучести, поэтому они гораздо меньше и немного быстроходнее. Самолеты существовали даже на Земле. Там они летали очень быстро. Но и в плотной атмосфере Титануса самолет почти в два раза быстрее нас. Только они не могут летать так долго, как корабли.

– А в темные века в сражениях использовали драконов.

– Сейчас тоже есть корабли-фермы. Дракон, к брюху которого подвешена торпеда, может принести немало бед.

– Варварство. Бедные животные.

– В таком случае "Небесный каратель" это цивилизованное варварство. Две носовые двухрудийные башни главного калибра, одна кормовая, по четыре орудия в казематах каждого борта. Двадцать вспомогательных орудий для стрельбы по самолетам и драконам. Есть шесть торпедных аппаратов и три самолета. Новейшее средство уничтожения себе подобных.

– Вирт, вы говорите как пацифист.

– Я морской офицер. Но мне не нравится убивать. Я просто люблю летать. Хотите посмотреть на паровые двигатели? На вахте сейчас Мекрос, я собирался спуститься к нему.

***

По сравнению с хаосом, царившем в машинном отделении, капитанский мостик казался просто оазисом уюта. Тириста уже поняла, что главной деталью интерьера любого помещения крейсера являлись трубы. Алюминиевые и медные, они тянулись везде, во всех направлениях и служили артериями, по которым струилась жизнь металлического гиганта. Машинный зал был сердцем, в котором эта жизнь зарождалась. Огромные рычаги и шестеренки, цилиндры и маховики. Большая часть механизмов, казалось, дремала. Они будут работать в рейсе, обеспечивая кораблю подвижность, тепло, свет и плавучесть. Но и работающие вспомогательные котлы создавали неповторимую какофонию индустриальных звуков. Откуда-то из недр этого храма механики вынырнул Мекрос. Он бы весь вымазан в машинном масле, даже фамильный характерный нос украшали желтые пятна.

– Вирт, эти уроды, – начал он, даже не заметив присутствия дамы. – Эти сухопутные крысы забыли установить прокладки в трубы вспомогательного котла. Добрый день, Тириста. Обязательно отметь в вахтенном журнале, нам нужны рабочие руки и время.

– Привет, отмечу, – даже не удивившись напору, ответил Вирт. История, древняя как мир. Корабль готовится в рейс, механики матерят береговых специалистов, те обижаются на несправедливые нападки, штурмана мечтают оказаться в спокойном штормовом небе и только капитан бдит и держит руку на пульсе.

– Ты сильно занят?

– Не очень. Дал транды "исполнительным" и могу попить кофе, пока не вылезет очередная гадость.

– Отлично. Тогда расскажи Тиристе о машинах и механизмах. Мичман хочет проникнуться морской романтикой.

– О, мичман! Поздравляю с новым званием!

– Звание я получила еще в контрразведке. А вот на корабле впервые. У вас тут...весело. Расскажите, пожалуйста, как здесь все крутится?

– Видите ли, милая леди, я сам толком не знаю, – затравленно оглянулся по сторонам механик. – Это самая страшная тайна слуг пара. Мы просто ходим вокруг этих медных чудовищ и важно надуваем губы. А оно крутится само!

– Знаете, в какой-то момент я чуть было не поверила. Аж волосы на голове зашевелились, – рассмеялась Тириста. – Обещаю как-нибудь рассказать вам байки охотников на драконов. В отместку.

– Вы, наверно, думаете, что сказки про драконов более загадочны? А на корабле любая деталь сделана человеческими руками, и все известно и понятно? На самом деле каждый паровой котел живет своей скрытой от нас жизнью. Мы даже не знаем толком, почему горит воздух в присутствии железа, а это не самая странная загадка.

– Я думала, что этому учат в школе, быстрое окисление железа в атмосфере приводит к возгоранию воздуха. Пока все железо не превратится в ржавчину, оно служит катализатором.

– А вы знаете, что существуют достоверные свидетельства того, что на Земле воздух никогда не горел? И железо использовалось на исконной планете так же, как мы используем медь и алюминий. А пушки стреляли не с помощью пара, а сухого порошка под названием "порох".

– Но если не железо, то, что они использовали в качестве топлива?

– На Земле существовали сложные и во многом непонятные для нас механизмы. На Титанусе во многом проще. Сунул в котел железную решетку катализатора, обеспечил приток воздуха и воды... ладно, не буду забивать вашу хорошенькую голову скучными техническими деталями. Лучше пойдем, покажу вам паровую машину бортового орудия, мы сейчас как раз распотрошили восьмой ствол, пытаемся разобраться, почему давление в нем на треть меньше, чем в остальных.

Громада орудия главного калибра поразила даже Вирта. Отвык от вида настоящей грозы небес, имея дело со слабенькими стомиллиметровыми пукалками галеона. Паровая пушка левого борта грозно торчала из каземата и была способна пробить броню линкора с расстояния пары километров. Дальнобойность орудий тоже поражала воображение. Легкобронированный крейсер разведки рисковал получить в борт семьдесят килограммов горящего железа на расстоянии пяти километров. Вирт заинтересовался было необычной маркировкой снарядов лежащих на стеллажах, но его опередила Тириста:

– Эти жуткие железяки, почему они разного цвета?

– Видите ли, уважаемая леди. Штурмана Адмиралтейства весьма разборчивые джентльмены. То они хотят пробить бронзовую броню толщиной с дверь сейфа в главном хранилище секции, то вдруг начинают палить по легкому алюминиевому эсминцу. Для этого мы используем разные снаряды. На этой полке лежат железные болванки, способные устроить пожар, пробив броню линкора, а этот снаряд состоит из отдельных прутков, разлетающихся во все стороны при слабом ударе и создающими целый очаг возгорания.

– А вот это что-то новенькое, – указал Вирт на дальнюю полку. – На галеоне таких не было.

– И не будет. Новейшая разработка, только для калибров двести миллиметров и более. Для массового уничтожения живой силы противника и слабо бронированных животных. По сути, каждый такой снаряд представляет собой паровую машину, обложенную со всех сторон железом. Механизм снаряда активируется перед выстрелом и взрывается после попадания во вражеский корабль. Разброс осколков просто чудовищный. Но снаряд страшно дорогой и за каждый придется отчитываться, так что, Вирт, очень прошу, не злоупотребляй.

***

Тириста с азартом лезла вслед за Виртом во все очкуры крейсера. Обойдя бастион, бронированную бронзовыми листами центральную часть крейсера, они посетили орудийные башни, носовые отсеки, укрытые от вражеского огня только тонкими алюминиевыми листами и заглянули даже в канатный ящик, где лежала толстенная цепь якорного каната. Где-то в середине обхода Тириста предложила Вирту перейти на "ты" и он с облегчением согласился. С облегчением потому, что давно хотел сделать это сам, но не был уверен, что это стоит предлагать даме лет на десять тебя старше, де еще сестре капитана. Хотя, положа руку на сердце, штурман не ощущал разницу в возрасте, экскурсия проходила весело и плодотворно. Они даже нашли в кормовой кладовке контрабандные ящики с каркой, жутким пойлом, производимым самогонщиками на нижних уровнях секции. Тириста тут же вспомнила о своем назначении в службу безопасности и хотела уже устроить засаду возле ничейных ящиков, но Вирт решил проблему проще, вызвав матросов и приказав вышвырнуть ящики за борт.

– Вирт, а ты уверен, что они не припрячут пару бутылок для себя? – Спросила Тириста, когда они возвращались в бастион.

– Обязательно припрячут.

– Но ведь это нарушение дисциплины!

– Чтобы дисциплина соблюдалась, она должна нарушаться. Если перекрыть все клапана, паровой котел взорвется, как те новомодные снаряды, которые показывал нам Мекрос. Если эти матросики умные, они припрячут "спасенные" бутылки куда-нибудь подальше и устроят себе праздник, когда будут уверены, что им никто не помешает. Подобное нарушение можно рассматривать как элемент психологической разгрузки. Если они глуповаты, они напьются сегодня вечером, и будут пойманы офицерами или боцманом, потому что во время аврала, связанного с выходом в рейс, спрятаться невозможно. В этом случае мы будем знать, что в экипаже есть слабое звено.

– Как-то сложно. Ты уверен в этой конструкции?

– Так преподавали в Академии, а сам я еще не выработал каких-то своих правил. Просто не хватает опыта.

– Не хватает опыта... а сколько ты уже служишь?

– Два года.

– Значит тебе только двадцать три, – протянула Тириста задумчиво, и Вирту вдруг мучительно захотелось немедленно постареть лет на десять.

Глава шестая. Курс в небо.

Перед торжественным подъемом флага состоялось офицерское собрание. По счастью, на корабле была объявлена форма одежды номер три, и не надо было гладить белоснежный летний мундир. Вирт, как и большинство представителей своей дисциплины, без восторга относился к аксельбантам, эполетам и обязательному ношению значков и наград. Опытные командиры, зная эту особенность данной дисциплины, ставили интуитов внутрь строя на парадах и смотрах. Вирт впервые увидел многих своих сослуживцев и вдруг неожиданно для себя ощутил, что замечает какую-то неправильность в движениях и жестах некоторых офицеров. Логического объяснения этому он не находил, но Вирта двадцать лет учили обращать внимание в первую очередь не на логику, а на интуицию. Надо будет поговорить с Мекросом, носатый неплохо разбирается в людях. Удивленный своим наблюдением, штурман пропустил начало торжественной речи какого-то чина из эскадры адмирала Дрейцера и обратил на него внимание только когда он начал перечислять ТТХ нового крейсера. А они впечатляли. Скорость 35 узлов, удрать от "Небесного Карателя" мог далеко не всякий эсминец, а среди крейсеров его превосходили по скорости только легкобронированные "Призраки" с семерки и "Лунный ветер" с пятой секции. Но "Ветер" был построен как тяжелый истребитель крейсеров и считался самой большой головной болью для любого корабля. Скорость подъема "Небесного Карателя" была весьма посредственной, крейсер был не в состоянии подниматься за счет цистерн плавучести. Слишком много тяжелой бронзы в необычно крупном бастионе. Корабль двигался вверх только за счет работы могучих паровых машин. Зато скорость спуска радовала, десять узлов в штатном режиме. При атаке корпусом, разумеется, можно разогнаться в разы больше, но при этом существует риск уйти в затяжном пике в объятья глубины. Вооружение ставило "Каратель" в ряды ударных тяжелых крейсеров, а мощная вспомогательная артиллерия позволяла отбиваться сразу от пары эскадрилий противника. Полезная информация сменилась обязательными лозунгами и призывами. Штурман привычно отключил слух, размышляя над странным выбором корабля для исследования глубины, который сделал Департамент. В Глубинной разведке использовались в основном спасательные суда с огромным запасом плавучести, способные подняться из Глубины даже в случае перевеса и повреждений. Боевые корабли, провалившиеся ниже Горы, считались боевыми потерями. Они никогда не поднимались обратно к свету.

***

– А ведь он не шутит! Он действительно еще ничего не понял! – Мекрос откровенно потешался, Арк сдержанно хрюкал и даже в глазах Тиристы мелькали искорки веселья. Вот последнее было особенно обидно. Да, интуиты славились своей особенностью ощущать непознанное и не замечать очевидного, но зачем же так! Всего-то поделился с друзьями своими наблюдениями. И, кстати, а что, в конце концов, он не понял?