Текст книги "Талант (СИ)"

Автор книги: Виктор Василёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

В их кабинете помимо Мишеля сидел уже знакомый старший инспектор. Судя по лицу Бастона он предпочел бы оказаться в одной комнате со львом, чем с напарником Леонардо.

– И тебе доброе утро, салага, – хмуро сказал Граммон, когда Лео вошел в помещение. – Чем порадуешь?

– Вопросом. Гранье был связан с организацией выставки?

– Да, это входило в круг его обязанностей, – нехотя ответил старший инспектор. – К чему это?

Вместо ответа Милано положил на стол газету, указал на заголовок. На несколько секунд в кабинете повисла напряженная тишина. Инспектор и следователь переглянулись.

– Рассказывай, – буркнул Граммон.

– Завтра в столицу прибывает наследник престола Рутении великий князь Константин. Он должен совместно с консулом открыть выставку.

– Мы планировали сообщить эту информацию позже, – недовольно сказал старший инспектор контрольной комиссии.

– Малефику был нужен только Гранье. Он дал бы ему доступ к павильону в день открытия. Вот только что-то пошло не так. В последний момент. И чиновника пришлось устранять, причем очень грязно. Думаю, в ресторан он пришел, чтобы спасти свою шкуру, обменять ее на информацию. Чернокнижник решил не рисковать, поэтому приказал убить всех. Или же он просто хотел нас запутать. Спрятать труп на кладбище.

– Интересно, очень интересно, – схватившись за подбородок, произнес Бастон. – Продолжайте, молодой человек.

– Ставки очень высоки, поэтому чернокнижник действует так кроваво. Ему нужны гарантии, он предпочитает перестраховаться. Цепь нужна была для полного контроля над демоном. Вот только ему не везет. Де Круа тоже сорвался с крючка. Его устранили союзники малефика – анархисты.

И следователь, и инспектор наградили Лео одинаково недоуменными взглядами.

– Выставку хорошо охраняют. На открытии будут солдаты консульской гвардии и агенты РКК. Но они будут ждать удара от обычных людей, не от потусторонних сил, – начал быстро объяснять Милано.

– Вот только в охране великого князя есть наши коллеги. После убийства прошлого императора Рутения очень нервно относится ко всему потустороннему. Они будут ждать удара темного мага, – понял его мысль Мишель.

– Верно! Но никто не будет ждать совместного удара. Темная энергия, динамит и террористы. Если ударить вовремя, никакая защита не устоит!

– Это бред, – веско сказал Мишель. – Зачем малефику все это нужно?

– Я бы не был так категоричен, – не согласился с ним старший следователь. – О теракте на выставке нам было известно давно. Это самая очевидная цель. Мы сумели ликвидировать две боевые группы, арестовать груз оружия для них. Очевидно, анархисты пришли в отчаяние и решили связаться с чернокнижниками. Это объясняет общую сумбурность и поспешность их действий. После инцидента в «Алом плаще» они не рискнули уничтожить Гранье обычными средствами. Боялись попасться. И проблемой занялся малефик, который скрыл срубленное дерево лесным пожаром.

– А еще отвесил нам смачную пощечину. Если повторится история с первым консулом, только в гораздо большем масштабе, то бюро будет опозорено. И малефики воспримут Республику как легкую добычу. Этого чернокнижник и добивается, – быстро сказал Лео. – Наступят новые темные века!

– Как будто они когда-то прекращались, – недовольно промолвил Мишель, сложив руки на груди. – Это неплохая версия, салага. Складная. Но есть в ней изъяны: серебряные цепи, которые вдруг оказались не нужны, общая неподготовленность, бойня вместо тихого убийства. И это только то, что лежит на поверхности.

Лео потупил взгляд. К сожалению, Мишель был прав.

– Вот только это лучшая версия, что у нас есть. А еще у нее худшие последствия, – уверенно сказал Бастон. – Необходимо доложить о ней.

Директор выглядел спокойным и равнодушным, но стоило Лео начать рассказ, как его лицо помрачнело.

– Мне в голову пришла интересная мысль, – задумчиво сказал Кардинал, когда Леонардо закончил. – В наше поле зрения не попадались малефики такого уровня. Вероятно, этот чернокнижник не из Республики. На открытии выставки не будет официальных делегаций от сакронцев и островитян. Первые бойкотируют выставку на официальном уровне, вторые – задерживаются. Очень интересное совпадение, вы не находите?

– Мы с вами начали говорить на одном языке, – улыбнулся старший инспектор контрольной комиссии. – Думаю, мы с вами легко сможем найти подтверждения вашей версии позже.

– Да, согласен. Сейчас нам нужно сосредоточиться на охране выставки. Граммон прав, здесь есть спорные моменты. Но если мы угадали верное направление удара, нужно подготовиться к обороне. Мы не можем допустить повторения истории первого консула. Еще одно убийство главы государства малефиком Республика не переживет.

Глава 7

– Не обольщайся, салага. Твоя версия не самая лучшая, наоборот, она худшая… по последствиям, – не скрывая ехидной улыбки, сказал Мишель, когда они покинули кабинет. Старший инспектор остался для приватной беседы с директором д’Эрсте. – Поэтому ее приняли как рабочую. Понимаешь?

– Понимаю, – недовольно ответил Лео. – Но в ней что-то есть.

– Что-то глупое и абсурдное, – безжалостно отрезал Граммони. – Но нам не нужно повторение истории первого консула. Да еще и в большем масштабе. Поэтому в первую очередь будем работать по этому направлению.

– Бастону эта версия понравилась, – не удержался Милано. И тут же пожалел об этом. Лицо старшего следователя стало нечитаемым, но глаза наполнились яростью.

– Старшему инспектору нравятся любые версии, которые гарантируют много шума. Проклятый карьерист, – скрипнув зубами, сказал Мишель. – Работай я по такому принципу, то раскрыл бы на порядок меньше дел.

– И сидел бы в главном управлении. Или же подвинул Кардинала с его места, – усмехнулся младший следователь.

– Верно, – кивнул Мишель и самодовольно улыбнулся: – Я слишком хорошо делаю свою работу, чтобы меня повышали до начальника.

«И тяжелый характер здесь совсем не при чем, – подумал Милано. – Бастон определенно знает что-то еще. Поэтому и принял мою версию как рабочую».

К сожалению, у контрольной комиссии не было никаких данных по делу графа-посредника. Чтение помещения ничего не дало – убийца смог скрыть свою внешность, а его поиски обычными средствами не дали результатов.

Бюро и комиссия вплотную занялись выставкой. Проверялись все – организаторы, рабочие, чиновники, изобретатели и художники. В короткие сроки необходимо было проверить не одну сотню человек.

Милано и эксперты комиссии проверили квартиру Гранье и его имущество – увы, никаких зацепок.

Потом им передавали вещи некоторых подозреваемых, которые доставали агенты комиссии. Почти всегда это оказывались пустышки.

Естественно, не обошлось без внимания от власть имущих. Несколько раз директора вызывали в главное управление, один раз – к министру внутренних дел.

– Я говорил с генералом Мюрадом. Он взвинчен и раздосадован этой ситуацией, искренне опечален темпами расследования, – буднично сообщил директор на утреннем совещании, где присутствовали все следователи бюро, а также несколько сотрудников контрольной комиссии. – Он выразил надежду, что мы найдем преступника раньше, чем прибудут высокие гости. Для этого нам выделены дополнительные силы.

– Выскочки из центрального управления, – тихо сказал Мишель, сжав кулаки.

– Так как провал недопустим, никто не угрожает нам негативными последствиями, – холодно произнес директор. – Но на высылку в колонии и позорную отставку даже не надейтесь. Все будет гораздо хуже.

«Да-да, никакого давления, директор. Мы поняли», – почти весело подумал Леонардо.

За неделю расследования удалось найти несколько зацепок, ниточек, ведущих в интересные места.

Увы, одна из них оказалась связана с очень интересной коррупционной схемой и высокопоставленными чиновниками. Директор с сожалением приказал отложить это дело в сторону.

Зато в сети бюро попалось сразу три очень подозрительные личности.

Художник Шарль Кастельмор, который несколько раз попадал в поле зрения комиссии из-за возможной связи с анархистами.

Изобретатель Луи Сарами – когда-то он заинтересовал бюро из-за интереса к оскверненным предметам.

И чиновник министерства культуры Пауль Ортос. Скромный небогатый служащий, который за последний месяц спустил в Гальванте свое годовое жалованье. Несколько раз.

За всеми ними установили слежку, а «на суд» А-37 притащили несколько их личных вещей. Во всех случаях – безрезультатно.

– Нет времени на размышления. Нужно действовать. Быстро и резко, – не терпящим возражения тоном сказал старший инспектор.

Последние несколько дней Бастон и несколько подчинённых ему инспекторов постоянно ошивались в бюро. Таким гостям никто в бюро не был рад. Милано думал, что многие его коллеги охотнее увидели бы в здании бюро малефика с демоном на цепи, чем сотрудника контрольной комиссии.

– Хорошая мысль, – с сарказмом заметил Мишель. – Давай арестуем всех, притащим в камеру, а потом натравим пару талантов. Ребята признаются во всем, в том числе и сдаче королевского дворца во время Первой Революции.

– Бюро боится пыток? – изогнув бровь, спросил старший инспектор.

– Ни капельки, – холодно ответил Граммон. – Но мы знаем, что это крайняя мера, а не обязательная часть допроса. Людей нужно допрашивать, тварей, потерявших человеческий облик, – резать.

«Сейчас начнется, – недовольно подумал младший следователь. – Две минуты конструктивных обсуждений, пятнадцать – завуалированных оскорблений».

– Вы не думали, что стоит проверить дипломатов и вражеских шпионов. Возможно, они как-то связаны с этой тройкой? – попытался сменить тему Лео.

– Пытались, пока никаких следов. Но мои информаторы работают. В отличие от некоторых, – с превосходством сказал Бастон.

– Даже если малефик – ставленник иностранных спецслужб, они не будут сотрудничать напрямую в этой операции, – сухо заметил Мишель. – Это пустая трата времени и ресурсов.

«Ну я хотя бы попытался их успокоить», – подумал Лео, углубляясь в изучение бумаг.

Спустя десять минут препирательств, два старых сыщика снова занялись работой.

Хотя версию Лео сделали основной, остальные также тщательно проверяли. Милано это раздражало, по его мнению, все было очевидно, но он был вынужден согласиться с тем, что это необходимо.

Все служащие бюро работали на износ, но Лео умудрялся находить время для встреч с Жанной. Сегодня они договорились встретиться после тренировки. По дороге Милано пытался отогнать в сторону мысли о расследовании. Безуспешно.

«У нас есть три подозреваемых, которые могут быть связаны с анархистами и малефиками. Но ничего серьезного на них нет. Если пойдем напролом, то можем спугнуть преступников. Или спровоцировать чернокнижника на новую бойню. Нет, нужно действовать тоньше. Только как?» – думал младший следователь, подходя к черному ходу.

Столичный клуб располагался в новом трехэтажном здании, стиснутом со всех сторон старыми домами. Главный вход выходил на крупный проспект, но Жанна уходила через черный, выходящий в небольшой переулок – он ближе к раздевалке. Там ее и должен был ждать Лео.

Погруженный в свои мысли парень не сразу заметил компанию, которая крутилась у двери.

Четверо молодчиков с уголовной внешностью под руководством смутно знакомого бородача. Лео понадобилась секунда, чтобы узнать в нем букмекера, которого он напугал перед первым свиданием с Жанной.

Случайным такое совпадение быть не могло. Среагировал Милано мгновенно, опыт «темной» у него был. В такой ситуации выход только один – бить надо первым.

– Бюро надзора! – выкрикнул младший следователь, демонстрируя значок. Браун покинул кобуру в мгновение ока.

Судя по испуганным лицам подручных, букмекер не стал предупреждать их о такой мелочи как должность ухажёра жертвы.

Двое застыли как вкопанные, двое развернулись и быстрым шагом стали совершать маневр стратегического отдаления от противника. Леонардо не стал им мешать.

– Провокация? Надеялись, что Жанна сорвется и ударит? Будет повод выгнать ее из клуба. Или шантажировать, – холодно сказал Лео, держа бандитов на прицеле. – Вот только одну вещь вы не учли. Сейчас вы в шаге от нападения на следователя бюро надзора. Думаю, вы знаете какие последствия у этого. И на что вы только рассчитывали…

Догадка пришла в голову младшего следователя неожиданно.

– Повторить историю из Гальванте? Это же была ваша идея с дракой в баре? Только в этот раз полиция точно арестует Жанну. Неплохо придумано. Полицейские подкуплены или нет?

К удивлению Леонардо, букмекер не стал отпираться.

– Месье, тут крутятся большие деньги. Очень большие, – хриплым от волнения голосом сказал бородач, делая шаг к нему.

– Стоять на месте! – рявкнул Милано, в последнюю секунду его голос сорвался. – Или я выстрелю. Я знаю, что ставки один к пяти. Из-за этого ты все затеял.

– Вы не понимаете. Я заигрался, задолжал очень большим людям. Мне нужны гарантии. И ваша невеста их даст. Подумайте, половина суммы ваша. Хватит и на свадьбу, и на безбедную старость ваших детей. Подумайте, это достойная компенсация за все…неудобства.

Именно в этот момент произошли два события: открылась дверь и в переулок вышла Жанна, двое подручных бородача очнулись.

Выстрелить Лео не решился. Он сам не знал почему, просто не смог нажать на спуск.

Пары секунд колебаний Милано хватило бандитам, чтобы сократить дистанцию и атаковать.

Младший следователь увернулся от атаки первого, ударил его коленом в пах, с левой – в челюсть. Со стоном головорез падает на землю. Второго это не смущает, он замахивается ножом. Лео разорвал дистанцию, выстрелил в воздух.

– Стоять! Стреляю на поражение! Руки за голову, на землю! – рявкнул младший следователь. – Жанна, назад, не лезь! Они только этого и ждут!

Но девушка его не услышала, испуганно застыла.

– Да что за дела! – заорал букмекер, выхватывая что-то из кармана.

Сработали вбитые в академии рефлексы. Милано рухнул на землю. Черная молния прошла над ним.

«Конечно, если ведешь дела со страйкерами, нужна страховка не только в виде трусливых амбалов, – мелькнула мысль в голове Лео. – Но что за идиот?! Это же гарантированный билет в один конец!»

Перекатиться в сторону. Сразу три молнии попадают в место, где он лежал.

Тем временем букмекер окончательно потерял контроль над собой. Очевидно, все эта ситуация – повторный провал операции, перспектива расплаты с бандитами, нападение на следователя бюро – окончательно добила его, заставила впасть в бешенство.

Теперь он уже не целился в Милано, просто швырял молнии во все стороны.

Лео откатился к стене и стал спешно перезаряжать пистолет. После случая в «Милом друге» он постоянно носил при себе магазин с серебряными патронами. Конечно, букмекер не малефик, но лучше перестраховаться.

«Стреляю в голову. Если промахнусь, то хватаю Жанну и бегу», – подумал Лео, ища взглядом возлюбленную. В дверях ее не было. Милано уже понадеялся, что девушка его послушала и сбежала, но все оказалось совсем не так.

Граммон стояла в нескольких метрах от выхода, прижавшись к стене.

В воздух поднялся крупный булыжник, один удар сердца и камень ударил в руку бородача. Младшему следователю показалось, что он слышит хруст, с которым ломаются кости.

Оскверненный предмет выпал из руки букмекера. Жанна ударила еще раз, уже без посредников. Мужчина врезался в стену. Раздался сдавленный крик. Букмекер упал на колени. Еще одни удар об стену. Полилась кровь. Граммон подняла бородача в воздух и от души приложила об землю.

– Жанна, успокойся! – крикнул Леонардо, поднимаясь на ноги. – Ты его убьешь!

Слова младшего следователя произвели эффект, подобный ведру холодной воды.

Ярость в глазах спортсменки исчезла, появился страх. Она с ужасом посмотрела на окровавленного букмекера, опустила руки, сжалась.

И именно в этот момент появились синие мундиры.

– Полиция! Вы арестованы! Бросить оружие!

– Бюро надзора, – холодно сказал младший следователь, демонстрируя серебряный значок. – У нас здесь триста семнадцатая, полный набор.

После этих слов уладить дела со стражами правопорядка удалось удивительно просто.

Серебряный значок, оскверненный предмет и потрепанный надзиратель – никаких дополнительных вопросов не возникло. На букмекера сразу же надели наручники. Только после этого поинтересовались:

– В больницу его, месье следователь, или к вам сразу вести? – робко спросил полицейский средних лет. На младшего следователя он предпочитал не смотреть.

«В его глазах я сейчас что-то среднее между жестоким инквизитором и героем времен Прорыва», – мимоходом отметил Лео.

В другое время это бы ему польстило, но сейчас Милано было плевать. Занявшая несколько минут потасовка вымотала его похлеще напряженного боя на ринге.

– В больницу, нужно будет потом его допросить. Надо узнать где он достал эту дрянь, – после пары секунд раздумий сказал младший следователь.

Оскверненным предметом оказались старые карманные часы. С помощью серебряного ножа и пары ругательств, Милано смог их убрать в деревянную коробку, которую где-то достали полицейские.

По-хорошему для этого нужен был специальный ларец из благородного металла, но по понятным причинам его не было.

С подручными букмекера все было несколько хуже.

Первый, которого Милано уложил, очухался и, пока его хозяин баловался магией, сбежал. Второй, вооруженный ножом, получил молнию в спину от своего нанимателя и умер на месте.

Лео быстро описал приметы сбежавшего амбала и отправил в погоню за ним пару патрульных.

За время этого инцидента никто из клуба не вышел к ним. Их не заинтересовали ни крики, ни выстрелы, ни темная энергия. Такая показная апатия наводила на нехорошие мысли. После секунды раздумий Леонардо велел одному из патрульных отправиться в клуб, чтобы он задержал тренера и директора.

– Если будут возмущаться, объясни, что ты действуешь по поручению бюро, – сухо сказал младший следователь. – В средствах я тебя не ограничиваю.

Пока Милано разбирался со «скверной» и раздавал особое «ценные» указания, патрульные реквизировали два экипажа. В одном под конвоем полиции отправился в больницу букмекер.

Во втором поехал в бюро Леонардо с Жанной. Недовольный кучер расцвел, когда парень сунул ему в руки мятую пятерку.

– Спасибо, месье, довезу в лучшем виде!

Стоило им забраться в экипаж, как Жанну прорвало. Если при полицейских она еще держалась, то оставшись наедине с Лео, дала волю чувствам. Всю поездку Леонардо успокаивал спортсменку, объяснял ей, что ничего страшного не произошло, она поступила правильно и это была просто необходимая оборона. Почти у самого бюро Милано смог привести возлюбленную в чувство, немного успокоить.

Стоило им зайти в помещение, как навстречу им вышел сам старший следователь Мишель Граммон.

– Вот вы где, голубки, – сказал дядя Жанны. Судя по голосу, он намеревался устроить экскурсию в музей революционного террора одному младшему следователю.

Лео выдержал полный злобы взгляд напарника и спокойно поздоровался с ним.

– Полиция уже обо всем доложила, я направил людей на место преступления, – буквально прошипел Мишель и сквозь зубы добавил: – Оставь меня с племянницей, Милано.

Младший следователь посмотрел на Жанну, она посмотрела на него сверху вниз и едва заметно кивнула.

– Сдам эту дрянь, – сухо сказал Лео, показывая коробку.

Спуск в подвал занял меньше минуты. Пройдя через украшенный защитными формулами извилистый коридор, Лео оказался перед входом в хранилище.

Тяжелые двустворчатые двери с серебряным напылением украшали защитные формулы. Рядом находилось небольшое окошко, забранное серебряной решеткой.

– Младший следователь Милано. Оскверненный предмет атакующего типа, – наклонившись, сказал он. – Контейнера нет, только деревянная коробка.

– Понял. Положи ее в двух метрах от двери и отойди.

Леонардо так и сделал. Спустя секунду створки отворились в коридор вышли сразу трое бойцов. Дети подземелья – так за глаза называли охрану хранилища остальные служители бюро. Посеребренные каски, такие же кирасы, наручи и поножи – выглядели ребята грозно.

У двоих были дробовики, третий нес в руках серебряный ларец, украшенный формулами, и щипцы из того же металла.

Как только они вышли, дверь сразу закрылась. Двое сразу же взяли Милано на прицел. Третий занялся скверной.

Милано отлично знал, что конкретно этот служащий бюро был обладателем А-1, такого же таланта, как и у Граммона. Но, очевидно, он не полагался только на свой иммунитет к потустороннему.

Открыв коробку щипцами, он вытащил из них карманные часы и убрал их в ларец, закрыл его.

– Все чисто. Процедура прошла штатно, – громко сказал он, беря в одну руку ларец, во вторую – деревянную коробку.

Дверь открылась, дети подземелья ушли.

Спустя пять минут двое вернулись. Один взял Лео на прицел, а второй вручил Милано заполненные документы о сдаче оскверненного предмета.

«Формалисты. И зачем только все это? В хранилище же нет ничего серьезного», – развернувшись, подумал Милано.

Краем уха он слышал, что за дверью дежурит не меньше дюжины вооруженных до зубов охранников, половина – с боевыми талантами.

– Паранойя. Не иначе, – пробормотал себе под нос младший следователь, поднимаясь по лестнице.

Сейчас он очень хотел забить голову чем угодно, но только не предстоящим разговором с напарником.

Оказавшись на втором этаже, Лео остановился перед дверью кабинета.

Он нервничал. Сильно.

До этого момента он как-то не думал о том, что придется ставить Мишели в известность об их с Жанной романе. И почему-то он был уверен, что Граммон будет не в восторге от этой новости.

Знакомиться с родителями твоей возлюбленной – это испытание. Если один из родителей – твой непосредственный начальник, то испытание вдвойне.

«Да, ладно. Не утопит же он меня, в конце концов. Одна тысяча девятисотый год на дворе. Цивилизованные времена! Он меня просто пристрелит», – с этой мыслью Лео открыл дверь в кабинет.

Граммон не проронил не слова, когда он вошел.

Милано быстрым шагом подошел к своему стулу и опустился на него. Положил полученные бумаги на стол.

– Скверну сдал. Формуляр получил, – не смотря на старшего следователя, доложил Милано.

– Хорошо. Я уже отправил людей в больницу и в клуб. Дерьмовая история вышла, – нахмурившись, сказал Мишель. – И почему Жанна не обратилась ко мне раньше?

Леонардо лишь пожал плечами.

– Твое мнение, салага? – наградив его тяжелым взглядом, спросил Мишель.

– Она боится вас больше, чем букмекера. Вы бы пришли туда и устроили новый очистительный поход, – ответил Милано, когда пауза неприлично затянулась.

– Устроил бы. И надо было устроить, а не доводить ситуацию до крайности! – ударив кулаком по столу, воскликнул Мишель. – Вы оба могли там погибнуть! Ты это понимаешь, Лео?

– Понимаю, – сухо сказал младший следователь. – Но все остались живы.

– Ид-диоты! Вам просто повезло. Если бы ты повел себя по-другому, или Жанна промедлила хоть мгновение… В следующий раз, салага, сначала стреляй в голову, а потом разбирайся. Начинать всегда нужно с главаря.

– Подумаешь, какие-то пять трупов. Не о чем переживать, – буркнул Лео. – Никаких последствий от этого не будет.

Старший следователь скрипнул зубами, но ничего не ответил на это. Налил из графина стакан воды, залпом его выпил. Когда он снова заговорил, его голос был спокоен:

– У тебя есть недостатки, Лео. Ты бестолков, вспыльчив, медлителен, когда не надо, быстр, когда никто не просит. Порой слишком прижимист. Не лучшие качества для следователя бюро, но твой талант все это с лихвой перевешивает. Ты понимаешь, в чем проблема, салага?

– Жанна достойна лучшего? – недовольно спросил Милано.

– Она достойна того, чтобы ее муж дожил с ней до старости, – сухо сказал Граммон. – Работа в бюро гарантирует высокую пенсию, потому что до нее доживают единицы.

– Со мной этого не случится, – уверенно сказал Лео.

– Пенсия или выживание? Знаешь сколько самоуверенных юнцов, которые говорили точно так же, видела наша организация? – смежив веки, спросил старший следователь. – В девятнадцать лет все уверены, что старуха с косой пройдет мимо них, а потом удивляются, когда их хоронят под три холостых залпа. Или закапывают в безымянной могиле, положив сверху приметный камень. Вариантов не много, а очень много. Я могу рассказать тебе о каждом. В подробностях. Сам был свидетелем. Сегодня тебе просто феноменально повезло. И нет гарантий, что в следующий раз это случится.

В разговоре возникла неприятная пауза. Мишель смотрел в пустоту затуманенным взором. Лео думал, части головоломки медленно сложились в его голове.

– Дело в твоем брате, отце Жанны? Он погиб на службе? – осторожно спросил Милано. – Ее талант пробудился, когда она узнала об этом?

Граммон вздрогнул, посмотрел на напарника.

– И почему во время следствия тебе не приходят в голову такие озарения? – задал старший следователь риторический вопрос. – Мятеж в Ар-Кури девяносто первого года. Местные пленных не брали, перебили весь гарнизон.

Мишель сжал кулаки.

– Пробуждение таланта всегда связано с сильными эмоциями. Даже я сумел натворить дел, что уже говорить про маленькую девочку с телекинезом… Ты представляешь масштаб катастрофы, Леонардо?

– Когда мой талант пробудился, я спонтанно прочитал здание дворца правосудия за несколько лет. И выдал всю подноготную судьи. Он в тот же день был вынужден подать в отставку. Увы, решение по делу от этого не изменилось, – изучая потолок, как можно нейтральнее сказал Лео.

– За что тебя судили? – с интересом спросил старший следователь.

– Разбой, убийство и кража стеклянных бутылок из-под молока, – зло усмехнулся Милано. – Какого ты обо мне хорошего мнения, Мишель! Это было гражданское дело. Мы судились с военным министерством за пенсию по инвалидности для моего брата. Его ранили во время завоевания Нусита, а потом ампутировали правую руку по плечо. От Республики ему за безупречную службу и проявленный героизм достался медный кругляшок, нашивка и не единого су!

– Вот как, – удивился Граммон. – Вроде бы, тогда как раз приняли специальный закон о компенсации?

– Приняли, – не сказал, а буквально выплюнул Леонардо. – Вот только там черным по белому было написано, что компенсация положена только тем солдатам, которые стали инвалидами на «новоприобретенных территориях». Шарля ранили в Нусите, потом переправили в Мараксес. Там и провели ампутацию. А так как эта колония уже полвека принадлежит нашему славному государству, то по закону никаких выплат не положено. Так и сказала нам эта сволочь в мантии.

– Прими мои соболезнования, Лео, – сказал Мишель.

– Спасибо, – вздохнул Милано. – Иронично, но именно моя зарплата позволяет семье сводить концы с концами. Хоть какой-то толк был от того подонка.

«Еще бы не пришлось отправлять родителям две трети от нее. Вообще было бы прекрасно», – подумал Леонардо.

Повисла неловкая пауза. Спустя минуту молчания старший следователь продолжил рассказ:

– Я увез Жанну с ее матерью из родного городка. Слишком громкая вышла история, – нехотя сказал Граммон. – Она сильная, но переезд в столицу дался ей тяжело. Еще и невовремя проснувшийся талант. Даже в спецшколе на нее косились, чего уж говорить про обычную жизнь.

«Намекаешь, что я просто оказался первым парнем, который рискнул подойти к взрывоопасной красавице? И дело только в этом?» – мрачно подумал Леонардо.

– Опять не о том думаешь, салага, – вздохнул Мишель, по лицу угадавший мысли напарника. – Жанне придется меня хоронить. Неприятно, но факт. Я не хочу, чтобы в день памяти она носила цветы на мою могилу и на могилу своего мужа. Возможно, держа за руку ребенка. Хуже участи для нее представить я не могу. Понимаешь, о чем я, Леонардо?

– Понимаю, – нехотя ответил Милано.

– Быть женой военного – самое поганое для женщины. Легче легкого стать вдовой. Моряк, полицейский, надзиратель – немногим лучше. Такой участи я племяннице не желаю, – твердо сказал Мишель.

– Может, позволите ей выбирать самой, – резко, даже слишком резко сказал Милано. – Она уже взрослая девушка.

– Способная легким движением руки отправить кого-то в полет с третьего этажа, – глухо сказал Мишель.

– Что? – не понял Леонардо. – О чем ты?

– Ничего, не важно, – сказал старший следователь. – Просто подумай, салага. В академии вас этому не учили, но пора заняться самообразованием.

Тон каким это было сказано очень не понравился Лео.

– О чем я должен подумать? – сухо спросил младший следователь.

– О том, что девушки созревают гораздо раньше мальчиков, – неожиданно рассмеялся Мишель. – Просто погулять и посмотреть на звезды, как говорят на островах, не получится. Готов ли ты к дальнейшей жизни с Жанной? Моя племянница – девушка с характером, учти это.

– То есть до этого ты пытался воззвать к моему разуму, а сейчас пытаешься запугать? – сложив руки на груди, спросил Леонардо.

– Запрещать вам, молодым, что-то глупо. Только спровоцирую. Нет, я просто советую тебе подумать. Хорошо подумать. Взвесить все риски. С нашей службой легко можно оказаться в дешевом гробу или калекой с пожизненным проклятьем. Сегодня ты должен был это понять.

– Да понял я! – сорвался на крик Лео.

– По-моему, нет, – покачав головой, невозмутимо сказал Мишель. – Подумай об этом, салага. Хорошенько подумай. И я не только про Жанну, но и про службу. Я много раз радовался, что остался, но еще больше жалел о том, что не ушел.

Леонардо нечего было на это ответить, он просто кивнул.

– И да, напоследок, – встав со своего места, сказал Граммон. – Независимо от твоего решения… Если ты обидишь Жанну, то я от тебя мокрого места не оставлю, Милано.

Как только старший следователь вышел из кабинета, Лео устало откинулся в кресле.

Он ожидал совсем другого разговора. Грязных ругательств, угроз и требований в духе «не приближайся к ней на пушечный выстрел!». Естественно, его такие угрозы не остановили бы, только раззадорили. Тут дядя Жанны был прав.

А вот откровения от Мишеля порядочно его выбили из колеи. Да еще и эти слова про службу.

Только сейчас до Милано дошло, что сегодня он имел все шансы умереть. Промедли он одно мгновение, или возьми букмекер прицел поточнее, то увозили бы в больницу его. Или сразу же в крематорий.

От этой мысли стало неуютно, жутко. Поэтому Лео поспешил прогнать ее прочь.

Вот только она не хотела уходить. Она нарастала. И если собственная смерть Милано пугала, то мысли о дальнейшей судьбе семьи приводила в ужас. Родители даже с его деньгами сводили концы с концами с учетом калеки-сына и двух маленьких дочерей. Глупо и в этот раз рассчитывать на пенсию…

И что бы произошло с Жанной, если бы ополоумевший букмекер попал в цель? Что-то Леонардо подсказывало, что ни о каком шантаже речи бы не шло. Все было бы гораздо хуже.

От этой мысли на душе стало еще поганее.