Текст книги "Против всех"

Автор книги: Виктор Суворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 11

1

На рассвете 13 июля 1954 года в 5 часов 41 минуту 128-й Гумбинненский стрелковый корпус 28-й армии Белорусского военного округа был поднят по боевой тревоге. В цитадель Брестской крепости были вызваны командиры и начальники штабов двух дивизий, одной бригады и всех шестнадцати полков, как прямо подчиненных командиру корпуса, так и входящих в состав дивизий.

В те годы крепость служила местом расквартирования командного пункта и штаба стрелкового корпуса, узла связи, боевых и обеспечивающих частей и подразделений, корпусных и дивизионных складов, госпиталя, ремонтной базы, гауптвахты, хранилищ боевой техники. Во время минувшей войны оборона Брестской крепости могла бы стать примером несгибаемого мужества и символом героизма советских солдат. Вместо этого она стала одним из самых постыдных эпизодов войны, в котором трагические последствия преступлений власти высветились с особой режущей яркостью.

Со времени окончания войны не прошло и десяти лет, и срам так называемой «обороны Брестской крепости» еще не забылся. Потому о том, что случилось здесь летом 1941 года, не принято было вспоминать. Время передернуть карту еще не пришло, и к тому моменту никто еще не додумался чудовищный позор именовать героическим подвигом. Никому в голову не приходило сооружать тут монументы, зажигать вечный огонь, открывать музей, вести сюда толпы молодых восторженных патриотов.

В 1954 году крепость была просто огромным стационарным военным лагерем, вроде римского, переполненного войсками, боевой техникой, боеприпасами и другими запасами, необходимыми для ведения яростных наступательных операций. Сотни казематов цитадели и два кольца фортов, которые опоясывали центральную часть сверхмощного фортификационного ансамбля, использовались в качестве казарм для личного состава и хранилищ оружия. Штаб корпуса располагался в казарме на центральном острове. Выходишь из командирского кабинета, и попадаешь в изгибающийся, уходящий куда-то за множество изломов коридор с кирпичными сводами, как в замках прусских крестоносцев.

Дверь командирского кабинета распахнулась. Первый зам рявкнул: «Товарищи офицеры!»

Вскочили генералы, полковники, подполковники. Командир корпуса генерал-лейтенант Чиж Владимир Филиппович хлопнул дверью. Это ничего хорошего не предвещало.

Снял генерал фуражку – голова почему-то наголо острижена, обрита, одеколоном благоухает. В какой-нибудь другом корпусе этому бы удивились. Но в 128-м стрелковом корпусе давно ничему не удивлялись. Окинул командир корпуса хмурым взглядом тех, кого ему в случае войны предстояло вести в бои и сражения, рыкнул, как ротный старшина:

– В колонну по три... СТАНОВИСЬ!

Давненько генералам, полковникам и подполковникам таких команд выполнять не приходилось. Но выстроились быстро – стремительное, четкое выполнение таких команд каждый еще в юности отработал и навсегда запомнил на уровне инстинктов. Получилось нечто вроде полнокровной танковой роты – 49 человек: заместители командира корпуса, начальники артиллерии, штаба корпуса, тыла, за ними командиры двух дивизий и одной бригады с начальниками своих штабов, дальше – командиры полков, еще дальше – начальники полковых штабов.

– На ле...ВО!

Повернулась рота, грохнув каблуками, превратившись из колонны по три в развернутый строй из трех шеренг.

– Первая шеренга! Пять шагов вперед... Шагом... МАРШ!!! Кру...ГОМ! На табуретки САДИСЬ!!!

Растворилась другая дверь, и звонко чеканя шаг, вошел комендантский взвод. Все – в белых халатах, явно в госпитале позаимствованных. В комендантский взвод солдатиков известно каких отбирают. Все красавцы молодые, великаны удалые, все равны как на подбор. У каждого в левой руке – чистая простыня. В правой – черный цилиндр, объемом с бутылку «Столичной», ладонь еле обхватывает На хвостах цилиндров – длинные шнуры.

– Стричь наголо, «под Котовского».

Цилиндры черные оказались электрическими машинками, о которых давно слухи ходили, но в глаза это чудо электротехники пока еще никто не видел. Все у командира корпуса подготовлено заранее: табуреток в достатке на одну шеренгу, кабели проложены так, что все машинки разом током обеспечены. Заиграли, загудели чудо-машинки, посыпались на пол смоляные кудри. Один солдатик, на то специально поставленный, веничком черные, белые, рыжие волосы с пола метет, другой с флаконом «Шипра» по рядам бегает, грушу резиновую накачивает, стриженных полководцев шипящей струей освежает.

Если прическу сотворять, то время требуется. Надо клиенту зеркало поднести: осмотрите себя, височки прямо или уголком сделаем? А если стричь наголо, как баранов, то времени много не надо. Спрашивается: а зачем? Вроде не завшивел еще 128-й стрелковый корпус. Но вопросов тут задавать не принято. Приказали – значит надо.

Остригли всех. Очень даже быстро. Оглядел генерал-лейтенант Чиж Владимир Филиппович воинство свое и, видимо, доволен остался. Во всяком случае, не матерился, табуреток не ломал. О генерал-лейтенанте Чиже Владимире Филипповиче поговорка была: чижик – птичка маленькая, а сношает крепко.

– Значит так, товарищи командиры. Во все подразделения и части машинки доставлены в достатке, кому электрические, кому обычные, с ручным приводом. Возвращайтесь в свои части, стригите всех. Начинайте с заместителей и штабов. Стричь поголовно. Усы и бороды брить. Каждый из вас персонально отвечает за каждого своего подчиненного. По мере готовности докладывать мне лично. Вопросы есть? Вопросов нет. Р-р-разойдись!

2

Чтобы вникнуть в суть происходящего, нам решительно требуется уяснить, что же представлял собой советский стрелковый корпус первой половины 1950 годов. Если будем вникать глубоко, то уклонимся от нашего повествования. Доложу только, что 128-й Гумбинненский стрелковый, как и любой подобный корпус, стрелковым числился только по названию. Это как перочинный ножик. В свое время люди писали гусиными перьями. Перья, словно карандаши, надо было время от времени чинить. Для того и были придуманы складные перочинные ножики. Потом перешли на стальные перья, затем – на шариковые ручки; гусиными перьями писать перестали, а перочинные ножики остались для других нужд. Так и тут: корпус назывался стрелковым, то есть пехотным, но никакой пехоты в нем уже не было, ни одной роты.

Созданный 21 апреля 1944 года, на заключительном этапе вой-ны, 128-й стрелковый корпус прошел славный боевой путь через Польшу, Восточную Пруссию на Берлин и далее на Прагу. На вой-не 128-м стрелковым корпусом командовал генерал-майор П. Ф. Батицкий, тот самый, который в 1953 году лично отправил в небытие Маршала Советского Союза Берию. После войны Батицкий пошел на повышение, а 128-й стрелковый корпус был переброшен в Брест.

Структура корпуса, как и структура всех остальных корпусов Советской Армии, постоянно совершенствовалась, боевые возможности корпуса стремительно росли. Летом 1954 года в составе 128-го стрелкового корпуса было не три, как обычно, а только две дивизии:

1. 12-я гвардейская Мозырьская Краснознаменная ордена Суворова механизированная дивизия;

2. 50-я гвардейская Сталинская дважды Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова стрелковая дивизия.

В 1957 году все механизированные дивизии Советской Армии преобразуют в танковые, а стрелковые – в мотострелковые. В 1954 году они уже по существу таковыми и были, просто им еще не успели сменить названия. Поэтому, если обращать внимание на суть, а не на названия, которые вводят в заблуждение, то в составе 128-го «стрелкового» корпуса весной 1954 года было две гвардейских дивизии – танковая и мотострелковая, тоже танками обильно насыщенная. Кроме того в состав корпуса входили:

• 47-я пушечная артиллерийская бригада (54 пушки М-46 калибра 130 мм и 36 гаубиц-пушек МЛ-20 калибра 152 мм),

• тяжелый танко-самоходный полк (53 танка ИС-3, 24 самоходные артиллерийские установки ИСУ-152);

• гвардейский минометный полк реактивной артиллерии (54 боевые машины залпового огня БМ-24);

• разведывательный батальон (вооруженный плавающими танками ПТ-76 и легкими бронетранспортерами БТР-40),

• противотанковый дивизион (100-мм пушки БС-3),

• зенитный дивизион (57-мм зенитные пушки С-60),

• батальон связи,

• саперный батальон,

• понтонно-мостовой батальон,

• автотранспортный батальон,

• ремонтный батальон,

• медико-санитарный батальон,

• батальон химической защиты.

Всего в корпусе – одна бригада и 16 полков, как входящих в состав дивизий, так и прямо подчиненных командиру корпуса, в том числе следующие полки:

• 2 тяжелых танко-самоходных,

• 2 танковых,

• 3 механизированных (мотопехота на бронетранспортерах с танками и самоходно-артиллерийскими установками),

• 3 мотострелковых (мотопехота на автомашинах с самоходно-артиллерийскими установками),

• 6 артиллерийских, зенитно-артиллерийских и минометных.

Вооружение корпуса (двухдивизионного состава):

• 106 тяжелых танков ИС-3,

• 48 тяжелых самоходно-артиллерийских установок ИСУ-152,

• 187 новейших средних танков Т-54,

• 94 средних танка Т-34-85,

• 21 самоходно-артиллерийская установка СУ-100,

• 21 самоходно-артиллерийская установка СУ-76,

• 48 плавающих танков ПТ-76.

Кроме того – 406 бронетранспортеров, 115 бронированных артиллерийских тягачей АТ-П, сотни орудий и минометов, тысячи автомашин и небронированных тягачей АТ-С и АТ-Т, десятки тысяч солдат и офицеров.

Стрелковые корпуса первой половины 1950-х годов были мощными высокомобильными общевойсковыми соединениями, основу которых составляли танковые и артиллерийские части. Всего в 128-м «стрелковом» корпусе было 88 батальонов и дивизионов – танковых, артиллерийских, разведывательных, саперных, связи, автотранспортных и прочих, и только 18 из этих батальонов были мотострелковыми, а стрелковых не было вовсе. По своей ударной и огневой мощи «стрелковый» корпус – даже тот, в котором было не три, а только две дивизии, – значительно превосходил любую танковую армию времен войны.

128-й стрелковый корпус был таким, как все. Не лучше и не хуже.

Но в конце 1953 года с ним стали происходить настоящие чудеса.

3

В конце 1953 года в составе 128-го стрелкового корпуса было, как и положено, три дивизии. В декабре 1953 года приказом первого заместителя министра обороны Маршала Советского Союза Жукова из состава 128-го стрелкового корпуса была выведена 55-я гвардейская Иркутско-Пинская ордена Ленина, трижды

Краснознаменная, ордена Суворова стрелковая дивизия имени Верховного Совета РСФСР. Зато уж оставшиеся две дивизии, а также артиллерийскую бригаду, полки и батальоны, прямо подчиненные командиру корпуса, укомплектовали полностью, до последнего человека. После этого лиц кавказской и среднеазиатской национальностей, не владеющих языком межнационального общения, заменили лицами, этим языком владеющими.

В январе 1954 года поступил приказ Жукова всему офицерскому составу немедленно отгулять отпуска. Система предоставления отпусков в Советской Армии была простой и понятной:

Наступил январь холодный —

В отпуск едет Ванька-взводный.

В феврале, как для потехи,

В отпуск едут зампотехи.

Солнце жаркое палит —

В отпуск едет замполит.

Командир полка хохочет —

В отпуск едет когда хочет.

А тут всех отправили в отпуска в две смены: первая – в январе, вторая – в феврале. Редко-редко кому в марте гулять выпало.

Ропот прокатился по офицерским рядам: это что же такое получается? Отдыхать-то мы можем хоть в Антарктиде, в обществе пингвинов – не привыкать. Не о нас речь – боеготовность падает! Где же это видано, чтобы командир полка, половина офицеров штаба, половина батальонных, ротных, батарейных и взводных командиров одновременно отсутствовали? Во вторую смену отдыхать отбывают первый зам командира, начальник штаба полка и другая половина взводных, ротных и батальонных командиров. А если война? Так ведь не только у нас такое безобразие, но и во всех полках корпуса. И в обеих дивизиях командиры в отпусках. И их замы. И начальники штабов. Да и самого командира корпуса генерал-лейтенанта Чижа в отпуск выгнали. По морозу. Куда же это годится? Не вредительство ли?

Шибко бдительных быстро одернули: цыц! Не ваше собачье дело. Начальство знает, что делает.

4

Кратковременное, на два месяца, снижение, а то и полная потеря боеготовности тут же обернулись резким ее повышением. Вернулись все офицеры из отпусков, и вот все сразу на боевых постах. Без отсутствующих. И пошла боевая подготовка так, как в приказах требуют: без послаблений и упрощений.

И комиссии в 128-й корпус – одна за другой, одна за другой: из штаба 28-й армии, из штаба Белорусского военного округа, из Главного управления боевой подготовки, из Главного оперативного управления Генерального штаба, из Главного артиллерийского управления, из Главного бронетанкового, снова из штаба 28-й армии. Командир корпуса тоже не отстает: птичка, как помним, не очень крупная, но учит крепко.

И тревоги за тревогами. Над танкодромами корпуса пыль за ночь не успевала рассеиваться. Столько ее за день поднимали, что с раннего утра вождение танков в дымке начинали, поднимая пыль еще выше. Со стрельбищ гильзы стреляные самосвалами вывозили. На артиллерийском полигоне грохот непрерывный: только десяток батарей отстрелялся, и тут же на их место другой десяток огневые позиции занимает и снова: огонь! Огонь! Огонь!

У всех офицеров корпуса загар офицерский появился уже в мае.

А что это за загар такой особенный – офицерский? О, это когда кисти рук черно-коричневые, половина лба, лицо, шея и уши – цвета мореного дуба с бронзовым отливом. А сам офицер весь беленький. Снял гимнастерку, а ручки словно в коричневых перчатках: по линии каждой манжеты четкий раздел, как государственная граница.

Особый загар у танкистов. Шлем танковый закрывает уши и шею. Потому у танкиста только маска на лице, как у негра, а сам он все еще из белой расы.

5

128-й корпус тем временем новыми частями усилили. В состав корпуса ввели отдельный мотострелковый полк с особой экспериментальной структурой, с самой современной боевой техникой – тяжелые танки Т-10, самоходки СУ-122-54, зенитные самоходки ЗСУ-57-2, плавающие гусеничные бронетранспортеры БТР-50П. Мощь неслыханная.

А еще появилась какая-то совсем уж хитрая структура под названием «часть товарища Боброва». Или просто – «хозяйство Боброва». Что за часть? Что за хозяйство?

Разместили ту часть за высокими заборами. Личный состав части вывозили на учения в лес. На то был выделен автотранспортный взвод – 18 грузовиков ЗиС-151 с тентами. Этих ребят никто не видел – их брезентом укрывали. Никто даже не знал, какое звание у товарища Боброва и какого размера его хозяйство. Если бы знать его воинское звание, то можно было бы прикинуть, сколько у него подчиненных. Впрочем, 18 грузовиков, выделенных для перевозки личного состава, указывал на то, что хозяйство товарища Боброва – не меньше батальона.

Потом слух прошел: часть эта – ремонтники чумазые. Только почему тех ремонтников за забором держат? Почему никому не показывают? И почему от тех ремонтников никакая техника из ремонта не выходит, и почему никакая в ремонт не поступает?

А все потому, дорогие товарищи, что были те ремонтники не совсем обычными. В состав 128-го стрелкового корпуса ввели 3-й дивизион 233-й Свирской ордена Богдана Хмельницкого инженерной бригады РВГК – Резерва Верховного главнокомандующего. А инженерной та бригада была не по сути, а только по названию. На вооружении бригады состояли носители 8А11 (известные также как Р-1) – первые крупные советские баллистические ракеты, созданные по образцу немецкой ракеты Фау-2 под руководством Сергея Павловича Королёва. Получив в свое распоряжение «ремонтников», командир корпуса теперь мог сам наносить по противнику ядерные удары, расчищая путь своим танкам с гордым именем «Иосиф Сталин».

Боевая подготовка тем временем шла даже не на пределе человеческих возможностей. Этих пределов нет – не бойтесь палку перегнуть, человек способен на все. Боевая подготовка шла на пределе возможностей техники. Танк – не человек. Он ведь железный. Ему, в отличие от человека, забота и ласка нужна. Ему техническое обслуживание положено. Если бы не это обстоятельство, то гоняли бы и танки, и бронетранспортеры, и бронированные артиллерийские тягачи без остановки.

В таком темпе прошел апрель. И май. И июнь. Вот подкрался и июль, а боевая подготовка – все в том же сумасшедшем темпе.

13 июля 1954 года корпус подняли по тревоге. И почувствовал корпус разницу. До этого раз в неделю поднимали его по тревоге, а то и по два раза, но то были тревоги обычные, а тут – боевая! Вызвали командиров и начальников штабов, до полков включительно, в цитадель Брестской крепости, постригли наголо. А уж затем и они распорядились, чтобы остригли всех подчиненных. Если учитывать части усиления – экспериментальный полк, да «хозяйство Боброва», да другие временно включенные в состав корпуса части помельче, – то всего выйдет 36 тысяч бойцов. Всех – под Котовского.

И на погрузку

6

Теперь прикинем: только в одном экспериментальном мотострелковом полку 128-го стрелкового корпуса одних только тяжелых танков Т-10 30 единиц. Это полторы тысячи тонн боевого веса (каждый танк весит 50 тонн) – целый железнодорожный эшелон.

Кроме того, в составе корпуса 106 тяжелых танков ИС-3 – это еще три эшелона.

48 тяжелых самоходок ИСУ-152 – еще два эшелона.

А еще – сотни танков и самоходок: Т-54, СУ-122-54, Т-34-85, СУ-100, СУ-76, ПТ-76.

И зенитные самоходные установки ЗСУ-37 и ЗСУ-57-2.

И бронетранспортеров уйма. Опять же – сотнями.

И артиллерийских тягачей видимо-невидимо. В одной только артиллерийской бригаде тяжелых артиллерийских тягачей – 120 машин.

Вы себе представляете тягач АТ-Т? Весит он 20 тонн. Создан на узлах и агрегатах танка Т-54. Стоит на нем тот же танковый дизелюга фантастической мощности. Тянет АТ-Т 130-мм пушку или 152-мм гаубицу-пушку; и та, и другая весом по 8 тонн. В походном положении длина пушки-гаубицы 8 метров, а 130-мм пушки – все двенадцать. Вот и посчитайте, сколько нужно вагонов на переброску одного стрелкового корпуса.

В корпусе этом, как и во всех остальных, 54 боевых машины залпового огня БМ-24, да еще в каждой дивизии по 18 машин БМ-14. И сотни стволов пушек, гаубиц, гаубиц-пушек и минометов. И 4 509 автомашин. И тридцать с лишним тысяч стриженых гвардейцев с загаром от бровей до стоячего воротничка.

Эшелоны на погрузку подавали так, что буфера звенели. Десять эшелонов, двадцать, тридцать... Еще и еще.

Гнали те эшелоны под зеленый свет. Без остановок. Проносились они со свистом, гиканьем и перестуком мимо станций и полустанков, пугая неслыханной мощью теток и девок: уж не война ли?

В те годы на небольших станциях и полустанках процветал малый бизнес. Варили добрые тетушки картошку, мяли ее с салом и с луком, солили огурцы, выносили продукты своего труда к проходящим поездам. Иногда у них же, тайком, прячась от посторонних глаз, можно было купить бутылку мутного самодельного напитка. Жаль, что эти эшелоны мимо пронеслись. И гремели песни из теплушек:

Застучали по рельсам колеса,

Ты рукой мне махнула с откоса:

Помнить буду, не забуду,

Не забу-у-уду!

И стучали эшелоны колесами – из Бреста через Пинск, Гомель, Брянск, Орёл, Липецк, Пензу, Куйбышев в Южно-Уральский военный округ.

На Тоцкий полигон.

ГЛАВА 12

1

В 1736 году на реке Самаре, которую уральские казаки звали Сакмарой, была заложена Тоцкая крепость. В 1773 году во время Пугачёвского бунта казачий гарнизон Тоцкой крепости добровольно перешел на службу самозванцу. 9 марта 1774 года крепость была взята бригадой генерал-майора Мансурова Павла Дмитриевича.

Через шесть десятков лет великий русский историк Пушкин Александр Сергеевич написал «Историю Пугачёва» и «Капитанскую дочку». Собирая материалы для своего исследования, Пушкин прошел и проехал по местам былых боев и сражений от Самары до Оренбурга. На этом пути 18 сентября 1833 года он останавливался в Тоцкой станице.

В начале XX века неподалеку от места расположения Тоцкой крепости был основан полигон. Много воды утекло в реке Самаре со времен Пугачёва и Пушкина. Название речки осталось прежним, а города Самара и Оренбург превратились в Куйбышев и Чкалов. Тоцкий полигон располагался как раз между этими городами. Сюда и неслись эшелоны 128-го стрелкового корпуса. Разгрузка на станции Бузулук.

Оказалось, что 128-му стрелковому корпусу предстояло участвовать в войсковых учениях «Снежок». 7-й стрелковый корпус Южно-Уральского военного округа в составе 73-й Витебской

Краснознаменной механизированной и 270-й Демидовской Краснознаменной стрелковой дивизий подготовил оборону. 128-му стрелковому корпусу, переброшенному из Белоруссии, предстояло подготовленную оборону взломать, используя самые современные средства вооруженной борьбы.

2

Армейский палаточный городок принято строить линией. Сама линия – это три, четыре, пять, а то и десять рядов палаток. Позади этих рядов – стоянки боевых и транспортных машин, склады, кухни, ремонтные мастерские и все остальное, что требуется для обеспечения жизни тысяч людей.

В линейном расположении военных лагерей – свой резон. У каждого батальона, у каждого полка есть открытый фронт, он общий для всех. В то же время у каждого батальона и полка есть свой открытый тыл.

Допустим, надо срочно вызвать для решения какой-то задачи такой-то батальон такого-то полка. Батальону этому не надо будет продираться сквозь порядки других батальонов и полков, ведь перед каждым батальоном, перед каждым полком – чистое поле. И если надо что-то подать этому батальону или полку – например, картошку на походные кухни или снаряды для танков, – тоже проблемы не возникнет: позади каждого подразделения, каждой части и соединения тоже чистое поле.

В 1954 году на Тоцком полигоне Южно-Уральского военного округа передняя линейка палаточного городка 128-го стрелкового корпуса, прибывшего из Белоруссии, и 7-го стрелкового корпуса, который играл роль супостата, растянулась на много километров. А в сторонке от этого линейного табора, в березовой роще, был возведен генеральский городок. Там не палатки – там сборные деревянные домики. Домиков тех много получилось. На учения собрали командиров всех советских корпусов. И командующих всеми армиями. И командующих всеми военными округами и группами войск. И начальников их штабов. А еще – главнокомандующих видами Вооруженных Сил и начальников их штабов. И начальников главных и центральных управлений

Министерства обороны и Генерального штаба. Еще и наших младших «братьев по оружию» – представителей братских социалистических стран – полюбоваться зрелищем пригласили: высших военных руководителей Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Восточной Германии, Монголии, Албании, Северной Кореи, Северного Вьетнама и Китая.

Да, и Китая тоже. Китай в те годы у Советского Союза в младших братьях состоял.

Рядом с генералами в таких же домиках поселили никому неизвестных сугубо гражданских товарищей в очках, в серых пиджаках в полосочку и при галстуках. Эти штатские были теми, кто самое мощное оружие создавал и его производством заведовал. Среди них – министр среднего машиностроения товарищ Малышев Вячеслав Александрович с заместителями и ведущими конструкторами.

А совсем далеко от военного лагеря и от генеральского городка был выстроен еще один городок – правительственный.

3

12 сентября 1954 года на Тоцкий полигон прибыли Маршалы Советского Союза Конев, Малиновский, Василевский, Тимошенко, Будённый, Соколовский, Маршал Польши Рокоссовский, Главный маршал артиллерии Воронов, маршал артиллерии Неделин, маршал бронетанковых войск Богданов, маршал авиации Жигарев, адмирал флота Кузнецов, генералы армии Чуйков, Бирюзов, Гречко, Крылов, Москаленко и Баграмян, генерал-полковники Батицкий, Бирюзов, Батов и Голиков.

В тот же день тут появились и дорогие зарубежные гости, вожди братских социалистических стран. Не были забыты и представители нейтральных государств – военные атташе Финляндии, Швеции, Афганистана. В общей сложности на учения прибыли представители 16 государств.

13 сентября в правительственном городке было отмечено присутствие генерал-лейтенанта Хрущёва Никиты Сергеевича. Ровно год назад, 13 сентября 1953 года, он занял пост Первого секретаря Центрального Комитета КПСС. Войсковые учения «Снежок» были в каком-то смысле подарком к первой годовщине получения им титула главного руководителя страны. Вместе с Хрущёвым прилетел из Москвы председатель Совета Министров СССР генерал-лейтенант Маленков Георгий Максимилианович и первый заместитель председателя Совета Министров СССР министр обороны СССР Маршал Советского Союза Булганин Николай Александрович.

Утром 13 сентября 1954 года руководитель учений первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Жуков доложил о готовности войск и штабов к проведению учений с кодовым названием «Снежок» Тема учений: прорыв стрелковым корпусом подготовленной обороны противника с применением атомного оружия.

4

Вечером того же дня Жуков вызвал в свою полевую резиденцию бывшего начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, бывшего генерала армии, а ныне начальника штаба Сибирского военного округа генерал-лейтенанта Штеменко. Год назад, летом 1953 года, Жуков и Штеменко оказались по разные стороны баррикад. Маршал Советского Союза Жуков во главе группы захвата по приказу Хрущёва лично арестовал Маршала Советского Союза Берию. Генерала армии Штеменко подозревали в том, что он был доверенным человеком Берии в вооруженных силах, поэтому Штеменко был немедленно снят с должности, понижен в звании на две ступени и отправлен в Сибирь.

И вот они остались вдвоем. Маршал и генерал-лейтенант. Между ними – пропасть. А еще между ними стол и карта с замыслом небывалых войсковых учений с ласковым именем «Снежок». Карта сдвинута в сторону. На ее месте – бутылка и два стакана. Закуска простая. По-фронтовому.

Судьба развела их год назад. Но в то же самое время между ними было много общего, и на протяжении предшествующих лет они много работали вместе и сумели сохранить добрые отношения – насколько это было возможно в той среде.

Перед войной и в первые ее недели генерал армии Жуков был начальником Генерального штаба. После войны начальником Генерального штаба был генерал армии Штеменко.

Маршал Советского Союза Жуков – первый заместитель министра обороны, и генерал-лейтенант Штеменко совсем недавно тоже был первым заместителем министра обороны.

Во время войны Штеменко возглавлял главный мозговой центр Красной Армии – Оперативное управление Генерального штаба. Штеменко готовил планы операций, Сталин их утверждал и посылал Жукова на фронт те планы превращать в победы – матюгами, мордобоем, срыванием погон и расстрелами.

Судьба не раз сводила Штеменко и Жукова на ближней даче Сталина в Кунцево. За несколько дней до начала каждого крупного наступления, обычно глубокой ночью, Жуков и Штеменко входили к кабинет Верховного главнокомандующего и вместе со Сталиным уточняли последние детали предстоящей операции. Они втроем решали судьбы миллионов людей.

Но затем настали иные времена. После войны Жуков был сброшен с вершин власти, Штеменко возвышен, но за год до смерти Сталина тоже сброшен вниз. После смерти Сталина Штеменко почти уже вернулся на прежние высоты, но снова был сброшен еще ниже с потерей двух звезд на погонах и сослан в сибирскую глушь.

Но и Жукову не позавидуешь. Он сам всего полтора года назад вернулся в Москву с Урала. Правда, с его погон звезд не рвали.

Жуков вернулся в Москву, но кем? На войне он был заместителем Сталина. Теперь Жуков – заместитель министра обороны товарища Булганина. А кто такой товарищ Булганин?

В 1941 году товарищ Булганин был председателем правления Госбанка. На войне Булганин был политическим надзирателем – он контролировал действия командующих фронтами. Ни одного боя, ни одного сражения, ни одной операции он не провел, но как политнадзирателю ему присваивали воинские звания. Самое первое в его жизни звание – генерал-лейтенант, хотя Булганин никогда не командовал ни отделением, ни взводом, ни ротой, ни батальоном, ни полком, ни бригадой, ни корпусом, ни армией, и никаких воинских званий до этого не имел. Он и дальше никем не командовал, он лишь надзирал, но звезды так и сыпались на его погоны: генерал-полковник, генерал армии.

После войны Сталин повесил Булганину маршальские погоны и дал должность министра Вооруженных Сил. (Министерство в те бурные годы несколько раз меняло названия: обороны, Вооруженных Сил, Военное, снова обороны.) Через два года Сталин поднял Булганина еще выше: освободил от обязанностей министра и назначил заместителем председателя Совета Министров, то есть своим заместителем по правительству. После смерти Сталина Булганин сохранил за собой пост заместителя главы правительства, да еще и вернул пост министра обороны, но для людей военных он всегда был презираемым счетоводом из Госбанка.

Не знаю, о чем вечером 13 сентября 1954 года говорили два сталинских полководца Жуков и Штеменко. Рад бы доложить, но нечего. Я знаю только, что начиная с того вечера их отношения были восстановлены – да они никогда всерьез и не портились. Между Жуковым и Штеменко не было конфликта, это их начальники Хрущёв и Берия место под солнцем не поделили. А Жукову и Штеменко делить было нечего. У них был общий интерес.

Интерес Штеменко – вернуться на маршальскую должность начальника Генерального штаба и получить звание, которое соответствовало этой должности.

Интерес Жукова – подняться над счетоводом из Госбанка, которому Жуков вынужден подчиняться.

Интерес обоих – развивать вооруженные силы так, как необходимо с точки зрения высшей стратегии, а не так, как считают политические болтуны Хрущёв, Маленков и Булганин, нацепившие золотые погоны, но ни черта в военных делах не понимающие. Интерес обоих – вывести армию из-под контроля штатских болтунов.

5

У Жукова была и еще одна причина восстановить деловой контакт с генерал-лейтенантом Штеменко. Во время войны Жуков окружил себя подхалимами и лизоблюдами. Жуков их поднимал и возвышал, вешал на них ордена и генеральские звезды. Но после войны, когда Сталин сбросил Жукова с вершин власти, все подхалимы и лизоблюды шарахнулись от своего благодетеля со скоростью трассирующих пуль, которые с визгом разлетаются в темноте, напоровшись на бетонную стену дота.

Жуков оставался Маршалом Советского Союза. Жуков сохранял за собой квартиру в правительственном доме в Москве и дачу дворцового типа в Подмосковье. Но в Советском Союзе положение человека определялось не званием и не наличием дворца, а занимаемой должностью. А должность Жукова начиная с 3 июня 1946 года – командующий войсками Одесского военного округа, с 4 февраля 1948 года – Уральского. По сравнению с тем, что было раньше, – глубочайшее падение. Если падение началось, всем известно, чем оно кончится.