Текст книги "Падение (СИ)"
Автор книги: Виктор Кедров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 53 страниц)
Неожиданно дело обернулось таким образом, что немалое количество людей разного возраста и пола, независимо от их настроения и желания, на какое-то пусть и непродолжительное время, но всё же были возвращены к событиям недельной давности. А именно, к недавним похоронам лесника Каретина....
Максим, после целого дня, нужно сказать далеко «небесполезной» беготни по посёлку, вечером забрался на свою родную «русскую печь...» в доме у родителей, и кумекал о своих решённых и ещё пока не решённых задачах и проблемах.
Максимке шёл девятый год от роду.
Он сейчас неподвижно, тихо лежал на печке и усиленно думал о своих делах. А так же, Максим одновременно краем глаза и уха, приглядывался и прислушивался к тому, о чём почти шепотом говорили взрослые женщины, сидя за обеденным столом на кухне. Сегодня вечером, они, пришли в гости к матери Максима, пили чай с брусничным вареньем, и как ему казалось, о чём-то таинственно и загадочно шептались. А это уже сразу вызвало у любопытного и любознательного Максима живой интерес. Он ещё сильнее напряг свои уши....
– Третью ночь со стены в сенцах, пила падает..., – шептала своим подружкам вдова Каретиха, лицо которой, было почти полностью укутано чёрным платком... – "Как бы я её прочно не вешала на гвоздь, всё едино, часам к двенадцати ночи, пила срывается и со звоном, при этом, завывая, как голодный волк в тайге, грохается об пол. Да так, что у меня аж сердце, по которому, как будто на асфальтовом катке с острыми шипами кто-то едет..., холодеет, как ледышка и опускается куда-то вниз, а куда и сама не пойму..., толи в область матки, толи в область мочевого пузыря.... Ой, жутко девчата мне...! Страшно мне очень! Напролёт ночами не сплю...! И что мне делать совсем не знаю....
– Ничего себе, «девчата» нашлись...! – съехидничал лёжа на печке Максимка, но о какой такой матке говорила Каретиха, он так и не понял, но сразу же попробовал угадать... – «Может о своей корове Зорьке говорила? Она скоро телиться будет.... А может о соседской бурёнке трындела...? Да им всем, лет наверное под тридцать, а кому-то годков может и поболее будет, а они всё в девчата метят...! Смех, да и только! Ну да ладно, по пустякам больше не отвлекаемся» – довольно резко осадил самого себя Максим и чтобы было лучше слышно, посильнее, но незаметно для женщин, вытянул свою шею в сторону кухонного стола, за которым шёл..., этот таинственный разговор.
Между тем, женщины бойко, но всё же соблюдая все правила конспирации, присущие как правило, слабой половине человечества, продолжали обсуждать то, что им только что..., поведала неутешная и очень напуганная вдова Каретиха.
И сейчас, Максим, боялся пропустить что-то очень важное для него. Он весь напрягся, стал ещё сильнее вытягивать свою шею, и... чуть было не свалился с печки на пол, едва успев ухватиться за угол руками.....
Все сидящие за столом "девчата", вместе с очень печальной и даже где-то напрочь убитой горем вдовой Каретихой, уставились на Максима. Ничего не говорили. Смотрели молча. С пониманием.... Платок Каретихи при этом, чернел почему-то..., ещё сильнее, чем прежде....
– Максимка...!? Ты что заснул и близко придвинулся к краю печки...!? – заботливо спросила мать Максима: – Отодвинься, отодвинься подальше в глубь к стенке и спи родной. Спи....
– Хорошо мам... – стараясь выглядеть сонным, буркнул Максим и сделал вид, что выполняет совет матери. Про Максимку женщины опять быстро забыли. За столом все головы "девчат" максимально придвинулись к середине этого стола.
Максим чувствовал, что сейчас в этом таинственном, женском шушуканье, должно произойти самое главное. Он весь напрягся как струна, представляя собой одно большое, сплошное ухо локатора. Он добросовестно слушал, усиленно трудился и от этого, бедный Максим, даже вспотел....
И Максим был вознаграждён за своё терпение и труд. Он, в конце концов, узнал тайну, о которой шептались эти молодые женщины. Их общий ответ, чёрной вдове Каретихе, по поводу того, что пила ночами с грохотом срывается с гвоздя, звучал так:
– "Да-а-а...! Плохи дела...! Плохи...! Поэтому скоро, жди «гостя...» дорогая. Он, этот несусветный ревнивец придёт. Обязательно придёт.... Готовься к встрече, милая...!".
Максим напряжённо соображал! Что-то тут было не так...! Что-то здесь не срасталось...! Он таким непонятным, неясным и очень загадочным выводом гостей, явно был разочарован. Ничего интересного в этом сообщении для Максима не было. Никакой тайны он не услышал и тем более никакой тайны не раскрыл.... Так..., ерунда какая-то. Байки взрослых женщин, ошибочно считающие себя девчонками.....
Их, Максим, очень часто вообще не понимал. И наверное поэтому, всю женскую половину человечества, он считал ветреной и легкомысленной, а потому бесполезной и никчемной для какого-либо серьёзного и нужного дела.
Нередко, слушая доверительные разговоры женщин между собой, (на Максимку они никогда не обращали внимания и относились к нему, как к маленькому несмышлёнышу...) по поводу их замужества и замужества других женщин тоже, а также женской доли вообще..., Максим, не мог уразуметь, понять одну на первый взгляд, очень простую вещь, – почему же все эти женщины, после всего того, что с ними происходит и случается, не делают никаких выводов для себя, и с тем же завидным упорством, продолжают творить то, за что они только что пострадали...???!
То муж поколотил свою жену за то, что она с кем-то флиртовала на вечеринке..., то за то, что грудь женщины была оголена (открыта...) больше допустимого, чем это считал данный мужчина, то она очень соблазнительно и совсем даже не двусмысленно при этом, очень настойчиво и призывно крутила своим задом перед каким-то другим мужчиной, то за то, что муж «застукал...» её, как они сами выражались, со своим лучшим другом на каком-то сеновале, и многое, многое другое, что приходилось слышать Максиму, от женщин, в их тайных беседах.... И всё услышанное от них, Максим, как аккуратный и добросовестный «мужичок»..., на всякий «пожарный...», наматывал на свой, пока ещё, не существующий УС....
– «Ну, ладно..., ты по недосмотру, случайно, открыла грудь (или что-то там ещё, или что-то там другое..., по разумению мужчины...) больше чем положено...?! – пытался понять всё это Максим..., и тут он, почему-то вдруг, резко переключился на другое... – И что хорошего и интересного взрослые мужики, находят в этой женской груди...!!!? Ведь от них никакого проку и толку нет..., только мешают везде и цепляются ими за всё...! Если женщине вдруг придётся убегать от объездчика или сторожа, то она из-за них..., даже в дырку в заборе не пролезет...!!!– искренне недоумевал он..., – Ну хорошо..., этот мужчина тебя обидел за это, за их выпячивание, оскорбил и даже побил.... Ну не делай этого больше...! Не выпячивай их..., да заодно и остальное Тоже...!!! И всё...! Не зли этого мужчину и веди себя скромно...!!! И ты не будешь страдать...! Так нет же ведь..., куда там...?! Женщины с завидным постоянством и упорством продолжают „Это“ делать, непонятно в силу каких таких причин..., и тем самым, сознательно идут на все эти беды и страдания.... ПОЧЕМУ...?! Что заставляет их делать Это...?! Вот, что на самом деле Интересно...?! Глупые они совсем, что ли, все эти женщины...?!!!»
Максимка, конечно же тогда ещё не знал, да и не мог это знать, в силу своего юного возраста (он пока рассуждал ещё, как маленький мальчик, как пока ещё чистый ребёнок...) о том, что земная женщина, это очень сложное, часто запутанное, даже в самой себе, и также во многом и другом, в силу отсутствия желания, познать Истинные (не лживые и ошибочные...) законы Природы, отсутствия необходимых Знаний, в силу чего и являясь во многом, противоречивым существом..., – Очень Часто поступает Так, как Она Поступает до Сих пор.....
Не знал пока Максимка и того, что БОГ наградил Женщину очень многими Достоинствами, которыми в отличие от неё, не Наградил Мужчину.... Бог дал Женщине Красоту и Целомудрие.... И сделал Это Он, совсем даже не Напрасно....
И о том, что только сама Женщина и никто другой, решает, как и каким образом она Распорядится своей Женской Красотой и своим Целомудрием.... Будет ли она в этой Жизни, вечным яблоком Раздора или вечной Хранительницей Любви и Семейного Очага....
И в силу всего вышеизложенного, юный Максим, решительно не понимал этих непредсказуемых и очень загадочных Женщин, и поэтому относился к ним с определённым недоверием и опаской....
Исключение составляла только одна Зойка. Максим не знал отчего это происходит. Но Зойка для Максима была почему-то всегда безусловным и непререкаемым авторитетом.... В присутствии Зойки, Максим, всегда терял дар речи. Его язык деревенел, мысли путались и вдобавок ко всему, Максимка почему-то становился красным, как рак, которого сварили в кипятке. Хоть прямо сейчас мужикам к пиву подавай.... И ему всегда, отчего-то хотелось, куда-то убежать, спрятаться и там затаится, чтобы никто никогда его не нашёл. Зойка училась в городе Североуральске и приезжала на улицу, где жил Максим, к своим родственникам в гости. Она была всего на два года старше Максима.
– Э-э-х...! Зря только время потерял... – очень искренне горевал, обманутый в своих ожиданиях Максимка, и скорее всего, именно поэтому в конец разочарованный и расстроенный, тут же почти, мгновенно заснул....
Во сне Максиму снилась душистая и приятно вяжущая во рту черёмуха. Эта черёмуха росла в палисаднике Колгановых перед их окнами, и была такая густая, что свисая вниз, почти полностью закрывала своими ветвями забор Колгановского палисадника. Колгановы и Каретины жили рядом. Вернее в одном длинном, как барак доме, разделённого посередине ровно пополам, глухой бревенчатой стеной.
= = =
Следующий день для ребят тянулся довольно долго, но уличная ребятня, в числе которой был и Максим, наконец-то дождалась темноты. Дождались своего звёздного часа. Они уже давно, тайно и тщательно готовили набег на колгановскую черёмуху. И сегодня вечером, к такому набегу, у них всё было практически готово. Сегодня они обнесут всю черёмуху у Колгановых и налопаются этой вкусной ягоды, чем-то очень напоминающей маленькие гроздья тёмного винограда, до самого отвала.
Наступил вечер.... Посёлок «Третий Северный» погружался в темноту. На плечах у вечера уже сидела, как сидит нерадивая жена на шее мужа..., свесив свои длинные, стройные, но почему-то волосатые ноги, похожие на хвойные деревья утыканные острыми иголками..., тёмная, таинственная и даже где-то загадочная, уральская ночь.
Ребят собралось человек пять, шесть. Они ещё немного подождали, пока улица совсем не опустела. Все жители разошлись по домам и потихоньку укладывались спать. Стайка ребят незаметно приблизилась к Колгановскому палисаднику.
Все без команды, но почти одновременно и практически бесшумно, вскарабкались на забор. Взобравшись, все так же молча принялись за сбор урожая. Работали быстро, с огоньком. Без шума и пыли. Черёмуха действительно была отменная. Крупная и сочная. Такая росла только у Колгановых, соседей Каретиных, ни у кого больше во всём посёлке.
Занимаясь не столь благовидным делом, Максим, да видимо и все остальные ребята, чувствовали себя не в своей тарелке. То, что они сейчас делали, называлось попросту воровством. И взрослые в посёлке, как, наверное и везде, к этому делу относились не очень-то хорошо. И если кого-то ловили на месте преступления, строго наказывали незадачливых воришек. Ребята это хорошо знали и старались в руки им не попадаться.
Ну, а сейчас, несмотря ни на что, ни на какое-то там возможное наказание за воровство, работа кипела вовсю и рубахи на их животах, оттопыривались от ягоды.
И тут вдруг, совсем неожиданно для «черёмушных налётчиков» и совсем даже некстати, из открытой форточки в окне Колгановых, раздалось негромкое кукование кукушки на настенных часах. Кукушка прокуковала двенадцать раз.... После того, как кукушка прокуковала, все ребята услышали характерный звук или шум, издаваемый при открывании дверей. Все так же увидели, что из входной двери дома Каретиных, вышел мужчина и направился к выходу со двора. Ребята, молча за ним наблюдали, стоя на заборе. Все, как по команде, прекратили сбор урожая черёмухи. Пришлось сделать вынужденный перерыв....
Мужчина вышел из калитки, аккуратно прикрыл её и повернул в сторону Колгановых, то есть в их сторону. Максим и ребята замерли на заборе, прикрываясь ветками черёмухи. Все наблюдали за приближением мужчины. Для них сейчас было самым главным и важным, чтобы их не обнаружили, не узнали, и чтобы этот потенциально нехороший человек, а попросту «редиска», прошёл мимо них и никого не заметил.
В это время мужчина подошёл настолько близко к сорванцам, что все они, и Максим в том числе, увидели, что к ним приближается Каретин...! Тот самый Каретин, который умер несколько дней назад. Ребята его узнали. Да и как не узнать...!? По-соседски ведь жили. Сами ж его и хоронили. А он то оказывается, очень даже живёхонек и к тому же вроде бы ещё и здоровёхонек. Идёт себе, как ни в чём ни бывало и в ус, как говорится, не дует. Не выполнил установку – уходя, уходи, а умирая, умирай. Ну и ни хрена ж себе...! От такого его кульбита воскресения из мёртвых, самому можно запросто окочуриться и поменяться с покойником местами, ну..., а в лучшем случае, просто тупо и надолго опупеть.
И этот почивший совсем недавно Каретин, был от них уже, как любят говорить военные, в непосредственной близости. При желании мог дотянуться рукой до воришек, которые на заборе стояли к нему первыми.
– "Жди гостя, жди гостя, жди гостя...!" – как молоточками стучало в голове у Максима, и он вспомнил вчерашнее, секретное заседание «девчат...» у него дома. – «Ну вот и дождались..., на свою же бедну голову...!»
А идущий к ребятам Каретин, между прочим..., мог очень даже спокойно пройти мимо воришек и не увидеть их. Они стояли высоко на заборе и под ветками черёмухи, были практически незаметны для редких прохожих. Но почему-то никто не стал ждать, когда это случится. Смельчаков в этот момент совсем не оказалось. И так, у всех мальчишек шевелюры стояли дыбом. Не говоря уже о мозгах.... Все одновременно и также без чьей-либо команды, кубарем скатились с забора и понеслись в разные стороны. Куда кого ноги несли. Но ни один из них, даже с такого большого перепугу и переполоха, когда в голове всё перепуталось, не ошибся и не побежал в сторону воскресшего из мёртвых и неторопливо идущего вдоль забора Каретина.
Максим ото всех тоже не отставал.... И даже наоборот. Был, как говорится, впереди планеты всей. Он летел как стрела, которая по неосторожности стрелка, случайно сорвалась с натянутой тетивы лука. Вскоре он понял, что всех своих подельников по черёмухе значительно опередил и растерял их где-то по дороге. Максим действительно бежал один. Его босые ноги горели, как будто их за воровство, уже жарили в аду на раскалённой сковородке. Дорога была покрыта довольно ребристым и острым щебнем. А из-за пазухи у него, как из прохудившейся авоськи, вылетали сладкие гроздья ворованной Колгановской черёмухи и падали на пыльную дорогу, позади бегущего Максима.
И тут Максимка услышал сзади чьё-то напряженное, приближающееся сопение. Максим наддал без всякого понуканья. Его пятки засверкали чаще. Даже искрились.
Но сопение не отставало, а наоборот приближалось и ещё больше усиливалось. Максим покрылся холодным, как айсберг, пОтом. Вдруг он услышал: – "Подожди Максимка! Я не успеваю за тобой. Не беги так быстро. Ну, подожди же меня...!"
Максим узнал голос своего соседа Ромки Коробова. Он дружил с ним. Ромка тоже принимал участие в набеге на черёмуху. Максим чуть сбросил газ. Ромка пристроился рядом.
Уже вдвоём, они сделали довольно приличный круг по краю поселковых домов. Затем они пересекли большой пустырь, на котором мальчишки часто, в дневное время играли в футбол и через соседские огороды, по переулку, добежали до дома Максима. Когда бежали, Ромка доложил Максиму, что его родителей нет дома. Они были у кого-то в гостях. Ключей у Ромки от дома не было и он никак не мог туда проникнуть. Ромка жил напротив Максима. Дом же, Максима, был угловой на улице. Чтобы попасть в него, надо было метров десять пробежать вдоль забора до калитки. Бежать надо было в сторону дома Каретиных. Ребята вывернули из-за угла и сделали несколько шагов в направлении калитки. Тут они увидели, что навстречу им, по этой же стороне улицы, идёт какой-то мужичок. Это можно было понять по фигуре. Но разобрать, кто именно идёт, они не могли. На улице уже было довольно темно. Каретин то шёл или нет, им было непонятно, но желания двигаться ему навстречу у ребят почему-то совсем не наблюдалось. И поэтому они рванули к ближайшему укрытию, то есть к Ромкиному дому. Но дом его был заперт, а ключа у них не было. Как им быть, ребята сообразили довольно быстро. Страх заставлял усиленно работать, стоявшие дыбом мозги.
Они вытянули из-под крыльца за хвост собаку: её звали очень поэтично – Букетом, и сами забились под это крыльцо. Для троих там места никак не хватало. Букет, почти безропотно согласился на вынужденную эвакуацию из родных пенатов и сразу куда-то скрылся. Наверное тоже, чего-то испугался, или просто, сиганул по своим неотложным собачьим делам.
Ребята смотрели на угол дома Максима во все глаза. Они ждали его, лесника Каретина, который не совсем до конца умер, то бишь, не по настоящему правдиво дал «дуба». И, наверное, скорее всего, именно поэтому, он со своего родного «Амонального» пришёл в гости, толи на побывку, толи в «самоволку...» домой, к самому себе....
Мужчина показался из-за угла и по переулку медленно направился в сторону тайги.
Вечерняя тайга представляла собой следующую картину....
Невдалеке от посёлка стояла чёрная стена леса, которая вполне сносно сверху освещалась Луной. Эта чёрная стена была разделена надвое, довольно широкой, светлой полосой. Это была лесная просека.
Когда-то, никто из ребят не знал когда именно, на этой просеке был захоронен человек. Прямо посередине просеки. Мужчина или женщина, этого тоже, они не знали. Никакой надписи с указанием фамилии на кресте не было.
Но зато на нём, была прочно прикреплена небольшая, прямоугольная, уже потемневшая пластина из латуни, на которой, можно было прочесть, следующие выбитые на ней, кем-то слова.
"Была Мечта! Всю Жизнь идти,
По звёздам Млечного Пути...!
Но..., меня тропы привели!
В объятья Матушки Земли...!"
Могилка эта, изрядно просела и простой, уже старый от времени крест, изготовленный из лиственницы, наклонился на бок. Ребята, играя в том месте сотни раз, пробегали возле этой могилы, но никогда особенно уж близко не приближались к ней и не совершали никаких некультурных и непотребных действий. Они одновременно и боялись этой могилы, и как-то по-своему уважали её. А чаще всего обходили её стороной. Так.... На всякий случай....
Максим и Ромка, с большой осторожностью и опаской вылезли из-под крыльца и увидели, как мужчина подошёл к этой чёрной стене, то есть к самой тайге, и зашагал по светлой и прямой как стрела просеке, по направлению к могиле, с покосившимся деревянным крестом.
И тут вдруг, совершенно неожиданно для наших юных и вконец перепуганных искателей приключений, хлынул проливной дождь, можно даже было сказать, ливень.... Вначале в небе вспыхнули яркие молнии, а затем его чуть ли не разорвало пополам, оглушительным грохотом грома, который заставил ребят аж присесть и закрыть голову своими руками...
Напряжение в головах ребят достигло точки кипения. Больше они ничего не хотели что-либо знать, слышать и видеть.
Уже ничего не соображая от страха, они галопом поскакали к Максиму домой. Сейчас путь для них туда, был свободен. Позади них, дождевая пыль стояла столбом....
Но впереди была ещё одна небольшая неприятность. Входная дверь в доме Максима плохо закрывалась. Ключ прокручивался в замке. Можно было прокрутить ключ несколько раз подряд, а язычок всё равно из замка не вылезал. Отец всё собирался починить этот замок, но у него как всегда не хватало времени. Да и в посёлке воровства отродясь не бывало, поэтому видимо, он особенно и не спешил.
Ребята влетели в коридор, захлопнули дверь и Максим начал лихорадочно закрывать её на ключ. Да не тут-то было.... Максим крутил ключ, затем дергал дверь. Она не желала закрываться. И так несколько раз подряд. Нервное напряжение достигло наивысшей отметки. Максим с Ромкой тряслись, как в лихорадке. И вот если бы в этот момент кто-либо, вовсе не обязательно Каретин, а просто даже родная мать толкнула бы дверь с той стороны, у Максима просто не выдержало бы сердце, или в лучшем случае, от него бы не очень-то приятно запахло и штаны пришлось бы стирать.
Но к счастью для Максима всё обошлось благополучно. Без стирки штанов.... Максим, наконец-то, закрыл эту, совсем не вовремя раскапризничавшуюся дверь....
Вбежав в дом, они с ходу, наперебой, начали рассказывать родителям Максима, что с ними произошло. К этому времени подоспел и Ромкин отец. Он вернулся из гостей и зашел за сыном. Он тоже, вместе с родителями Максима, при этом усиленно сопя своим носом, молча слушал то, о чём говорили ребята.
Отец Ромки после этих гостей, находился в изрядном подпитии..., папуля крепко заложил за воротник.... С шахтёрами такое иногда бывает.... По окончании рассказа, он, глядя на Максима с Ромкой своими мутными глазами, растянув при этом рот в снисходительной усмешке и как бы ставя последнюю, заключительную точку в их повествовании, очень авторитетно и конкретно изрёк: – "Бря-хня...! Ну, Ромка, хватит травить лабуду, пошли домой. Пора уже. Мне вставать рано утром и идти на смену в шахту. А ты завтра, перед Букетом, извинись Ромка за то, что вы вытащили его из-под крыльца за хвост и кинули на съедение к ногам кровожадных, ночных вурдалаков!" – Ромкин отец при этом заявлении напоследок, как-то не по взрослому, глупо хихикнул и направился к выходу. Ромка молча, потопал за отцом.
– Иди спать сынок. Набегался чай, за день-то, устал родной...! – прижимая к себе и ласково теребя шевелюру Максима, сказала мать: – А по поводу ваших сегодняшних приключений, вам лучше обратиться к школьным учителям. Они грамотные люди, поди объяснят, что к чему....
Максим и ребята, действительно обращались за разъяснением того, что с ними произошло к учителям. Те, долго не думая, объяснили всё случившееся, очень даже просто...– Детская, массовая галлюцинация!
Да-а-а...! Дела-а...! Максим на самом деле сегодня очень устал. Ещё бы не устать, пережить эдакие события! Ведь далеко не всякому и каждому такое выпадает. Красота...!
Максимка, тогда ещё не знал, что означает слово "галлюцинация". А уж тем более ещё и "массовая...". И его это, нисколечко не огорчало и не смущало.
И, наверное, поэтому, он сейчас, несмотря ни на что, ни на какие свои сегодняшние удивительные приключения, жизненные передряги, и своё дремучее незнание значения некоторых слов, уже мирно, спокойно и крепко спал. На своей любимой печке.... И ему снился сон....
= = =
ГЛАВА – 2.
«С О Н...».
Ты прости нас Господь...!
Максим.
Мне однажды приснилось, как будто бы я!
В Небеса улетел..., как в родные края...
Протянув руки к Звёздам, смотрел им в глаза
И в ладонь мне от счастья, скатилась слеза
Я воскликнул – О, Боже..., Ты мой, Господин!
Как Велик этот Мир..., но я в нём не Один...
Как прекрасна Земля, что Тобой создана
И живут на ней счастливо..., ОН и ОНА....
За себя и за Них..., на колени я встал...
– Я люблю Тебя Господи! – Дух мой кричал,
– Славлю имя я Боже, Твоё на века...
И ко мне из Небес, вдруг простёрлась Рука...
Его, взявши за руку, я шёл рядом с Ним...
В этом Мире огромном, я был не Один
Мы летали, ходили, беспечно брели...
Любовались Величием нашей Земли...
Я не видел Здесь боли, не видел и слёз,
Здесь не лгали друг другу, Тут не было грёз
Кровь рекой не лилась, так, как не было Зла
Моё сердце Здесь пело, а Душа Расцвела,
Мы Вдвоём с Ним стояли, на Млечном Пути...
И поведал Он мне, как мне Душу спасти...!
А что б Души Спасти и себя сохранить...
Горечь Чаши до дна, Всем придётся Испить!
И очнувшись от сна, я в раздумье затих...
Наяву был оборван..., Божественный Стих
Наступила реальность мирской суеты
В нашем Мире я был Одинок, как и ты...
В этой мгле я не видел церквей купола
Темнота Всё украла и Всё отняла...
Мне хотелось рыдать и хотелось кричать!
Вновь я встал на колени и начал читать...
Я Молитву читал..., – Помоги нам Господь...
Обрести в Тебя Веру, испив Твою кровь
Очищенья хотим мы на нашей Земле
Что бы Радость и Счастье царили Везде...
Чтоб царила Любовь в каждом доме Твоём
Что бы в Радости жили все ночью и днём
И повсюду звучал детский, радостный смех
И чтоб Солнце сияло, на небе для Всех,
Чтобы путник в дороге свой кров отыскал,
И голодному хлеба, что б кто-то подал,
Что б больной, исцеленье Твоё получил,
И что б каждый Тебе, своё сердце открыл...!
Чтобы в мире жестоком, нашли мы себя.
И что б были похожи, мы Все, на Тебя...
Помоги нам Господь Тебя вновь Обрести,
Нас помилуй Господь, сохрани и прости...
Нашу Веру в Тебя, Ты Господь укрепи...
Чтоб с Тобой Мы стояли, на Млечном пути
Что бы Зло одолели мы Сами в Себе...
И чтоб мы Навсегда, Возвратились к Тебе
Пред Небесным Отцом, на коленях стоял.
И Молитву свою, вновь и вновь повторял....
И я БОГА просил, только лишь об одном -
Помоги нам вернуться, в Родительский дом.
Помоги нам Господь, наши Души Спасти...
Ты прости нас Господь, Ты прости нас, Прости!
Ты прости нас Господь, за все наши грехи
Ты прости нас Господь, Ты прости нас, Прости...!
= = =
Максиму, очень часто, снился один и тот же сон...:
Будто бы он находится в каком-то сумрачном, неуютном помещении, или недостроенном деревянном доме. И этот дом, был вроде бы, как и жилой.... Но, как-то не совсем, не полностью, и не до конца.... Всё в этом доме, было не достроено, не доделано и не завершено. Он весь шатался из стороны в сторону и скрипел, как несмазанная телега. А чуть позже, это помещение или дом, всё больше видоизменялся. Прямо на глазах превращался в ветхое строение, похожее на большую и старую лачугу. Она становилось всё хуже, всё не ухоженней и всё мрачней. Стены становились тёмными, облезлыми и грязными. Куда-то исчезали двери и окна, оставались одни зияющие пустотой, дверные и оконные проемы. Иногда исчезала даже сама крыша и тогда дождь, льющийся из мрачного, тёмного неба, беспрепятственно заливал этот дом и всё вокруг. Затем начинал, пока ещё очень медленно, под ногами, шевелиться пол. Он, почему-то, был земляным и тоже очень грязным. Этот пол наклонялся и качался всё сильнее и сильнее. Из-под него, до носа Максима, начинал доходить очень отвратительный запах. Откуда-то снизу, из-под земли, с её глубины, доносились какие-то приглушенные звуки, какие-то холодящие душу крики и стоны. Затем на полу из-под земли, появлялась пока ещё в небольшом количестве первая зловонная жижа. Максим уже знал, что находиться внутри этого помещения, становиться опасным. В этой зловонной жиже можно было легко поскользнуться, съехать к краю пола и провалиться вниз, в эту вонючую и страшную бездну. И Максим, не дожидаясь, когда это случиться, всегда выпрыгивал через дверной или оконный проём на улицу.
Максим уже точно знал, что «он», или «оно..» начинает неторопливо и как бы нехотя просыпаться. И что «он» скоро вылезет из-под земли, из этой тёмной глубины и смердящей жижи, и станет повсюду преследовать Максима. И не дожидаясь, когда это «оно» окончательно вылезет из своего подземного логова, он пускался наутёк.... Максим улепётывал от этого страшного, неземного чудовища, что есть мочи..., во все лопатки. Он летел словно пуля, выпущенная из ружья, по совершенно пустынным, и тоже неухоженным и неопрятным улицам, по которым хаотично летал разный мусор, как правило, незнакомого ему города или большого посёлка. И при этом, нигде не было видно ни одного живого человека. Ни одного...! Максим бежал по улицам чужого и совершенно мёртвого города...
Пробежав довольно большое расстояние, Максим выскакивал на какую-нибудь улицу или проулок и там останавливался передохнуть. И он уже точно знал, что "оно" сейчас непременно появится. И действительно, из-за ближайшего угла, или из какой-то грязной подворотни появлялся "он", и как-то очень медленно, подчёркнуто лениво и безразлично, начинал приближаться к Максиму. Максим заново пускался в бега. Опять где-то останавливался и опять почти сразу появлялся "он"....
Максим чувствовал, что от него, ему убежать никогда не удастся. И если «он» этого захочет, то Максим, тут же будет «им» настигнут, обезоружен и повержен. «Он» как бы развлекался с Максимом, издевался над ним, держал его в постоянном напряжении и не давал ему расслабляться. Максим чувствовал себя..., его потенциальным заложником на заклание. Потом, этот «он» или «оно» не имел какой-то определенной и устойчивой формы. Его телесная оболочка всё время изменялась. Она непрерывно переходила из одной формы в другую. Он, чем-то напоминал хамелеона или воск, принимающий любую форму. Максим, никогда не мог различить и увидеть его лицо или хотя бы морду, или рыло. Ни разу, и ни при каких обстоятельствах, это сделать ему не удавалось. Как будто «он», совсем не хотел, чтобы его кто-то разглядывал.
В очередной раз, пробежав приличную дистанцию по улицам и переулкам, Максим остановился немного перевести дух, на какой-то небольшой возвышенности. И то, что он увидел с этой возвышенности, ему раньше никогда не снилось. Это Максимка увидел впервые....
Внизу, перед ним, насколько мог видеть глаз, шли люди. Огромное количество людей.
Шла гигантская толпа народа. Она, где-то там, очень и очень далеко, сливалась с вечно недосягаемым горизонтом. Но только, наверное, само слово "шли...", к этой толпе, было скорее всего, неприменимо. Люди не шли, нет..., они тихо и молча через силу, передвигались, или даже точнее, они, с большим трудом тащились по этой земле....
Каждый из них нёс на спине груз. Это были деревянные кресты....
Максим заметил, что кресты, которые несли на себе люди, были разной величины и веса. У одних они были маленькие, у других побольше, у третьих, кресты, были просто огромные. Таких людей в этой толпе, было подавляющее большинство.
Эти тяжёлые кресты придавливали несущих людей к самой земле до тех пор, пока совсем уже обессиленные, они не падали на неё всем телом. И затем, в конце концов, эти, громадные кресты, всем своим весом вдавливали людей в сырую землю, а идущие сзади такие же крестоносцы, безучастно, с полным равнодушием и безразличием, втаптывали в землю и сами кресты, и их владельцев. И это происходило везде и повсюду, в любом месте, этой огромной, уныло бредущей на Запад, людской толпы.
