Текст книги "Слово о земле Ай"

Автор книги: Виктор Виткович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– К чему мне казахский табун, – отвечает Ай, – когда мои собственные кони, взращенные на лугах милой родины, жалобно ржут в табунах Джангархана!

– Если ты станешь моею женой, красавица Ай, – говорит Жургяк, – я подарю тебе этих хозарских рабов и рабынь!

– К чему мне хозарские рабы и рабыни, – говорит Ай, – когда мои табынские подружки, их матери и отцы томятся в неволе у Джангархана!

– Если ты станешь моею женой, красавица Ай, – говорит Янгызак, – я подарю тебе этот розовый куст из Айдина!

Девушка вздрогнула, подняла глаза на куст, укрепленный на спине вороного коня. Задыхаясь от волнения, она спрашивает Янгызака:

– Ты был в земле Ай?

– Да. И увез этот куст. Он обладает чудесным свойством – расцветать, когда соединяются сердца двух влюбленных.

– И видал старейшину племени?

– Видал.

– Может быть, ты видел и его сына, богатыря Алтын-дугу?

– Как же, видал. Этот жирный обжора и лежебока лежал на мягких подушках, и у него изо рта торчал недожеванный кусок бараньей ноги.

– Ты лжешь! – гневно восклицает Ай. – Алтын-дуга – могучий богатырь! От одного его дыхания камни раскаляются и лед тает! Он…

– Довольно болтать! – обрывает ее Жургяк. – За одного из нас выйдешь или за всех, отвечай!

Ай бросила на него быстрый взгляд, один из тех взглядов, которым в сказках красавицы убивают витязей наповал. И она, нет, не стала упираться обеими ногами в один башмак, не стала кричать: «Не пойду за вас! Не пойду!» – а заговорила ласково:

– О доблестные богатыри! Вы все трое мне нравитесь. Ни одного из вас я не хочу своим отказом гневить. Пусть же решит судьба, чьею женой мне стать. Ровно через шесть месяцев, в новолуние, назначьте здесь, у Солнечного колодца, большую байгу. Сердце мое покорит тот, чей скакун всех обгонит!

– Всем известно, – гордо говорит Жургяк, – что там, где ступают копыта моего Сары-куша, не вырастает трава! Нет на свете коня, который обогнал бы его. Будь по-твоему, красавица. Через шесть месяцев, в новолуние, здесь будет большая байга! И тогда… – Жургяк вскакивает на коня, самодовольно заключает: – тогда, клянусь, я получу от тебя столько поцелуев, что в базарный день не найдется покупателя, который согласился бы купить эти поцелуи, если бы даже за один медный грош их предлагали десяток! Ха-ха-ха!

Хултан-гол и Янгызак тоже вскочили на коней.

Богатыри трогаются в путь, обгоняя косяки коней, что идут от колодца.

Девушка, махнув им прощально рукой, переводит взгляд на пленников. Джунгар-егет щелкает бичом – пленники устремились к колодцу, жадно пьют, зачерпывая воду из корыта горстями. Джунгары торопят их, подгоняют плетьми. Ай задумчиво опускает глаза и разжимает ладонь: в ней лежит маленький круглый белый камешек.

…Долго стоит Ай на пороге юрты. Вокруг колодца уже ни души.

Слышен топот копыт. Ай тревожно скрывается в юрте. На порог выходит Кусэр. Всадник подъезжает вскачь, круто осаживает коня. Он в лохмотьях, конь его – в мыле.

– Не узнаете, Кусэр?

– Ханьяр! – восклицает Кусэр. – Строгий Ханьяр! Откуда?

Ханьяр соскакивает с коня:

– Десять лет просидел я на цепи вместе со сворой собак, охраняющих сокровища хана. Мне швыряли кости, чтобы развлечь Джангархана, и я дрался с собаками из-за них. Потом умер ханский палач, и Джангархан предложил мне стать у него палачом. Я согласился. Он освободил меня от цепи. В ту же ночь…

– В ту же ночь он дерзко похитил коня и скрылся… – рассказывает трем братьям низенький джунгар с изрытым оспой лицом.

Позади него семеро всадников. Рядом с ним на конях – Жургяк, Хултан-гол, Янгызак. Вслед бесконечною лентой тянется караван по ковыльной степи.

– …Джангархан послал нас в погоню, – продолжает низенький, – и сказал: «Если встретишь одного из моих волков – Жургяка, Хултан-гола или Янгызака, передай дело погони в их руки. Ибо в силе с ними не сравнится никто, и кони их перегоняют ветер. На копытах скакуна, которого похитил этот презренный, вырезаны две скрещенные стрелы».

Жургяк говорит Янгызаку:

– Я везу Джангархану хозарских рабов, Хултан-гол – тысячный табун казахских коней, ты – всего один розовый куст. Придется ехать тебе, брат Янгызак!

На песке отпечаток копыта: ясно видны две скрещенные стрелы. Следы тянутся цепочкой меж барханов. По следу скачет Янгызак. Розовый куст приторочен у него за спиной, укрыт от ветра. Вороной конь Янгызака пластается в беге. Вот уже видна юрта Кусэра. Следы ведут к ней. Янгызак соскакивает с коня и ведет его в поводу, скрываясь за барханами. Тихо подкрадывается он к юрте, незаметно укрывается за кошмой.

Красавица Ай, стоя на пороге юрты, передает строгому Ханьяру письмо, говорит:

– Далеко земля Ай! Если послать туда сокола – он пролетит много дней, трижды выведет по дороге птенцов, и я не знаю еще – долетит или не долетит. Если послать туда скакуна, он пробежит три луны, и неизвестно еще – добежит или не добежит. Передай Алтын-дуге письмо и скажи – пусть поторопится! Скажи: ровно через шесть месяцев решается судьба его Ай!

Скрываясь за юртой, подслушивает Янгызак.

Ханьяр кладет письмо под шапку. Вскакивает на коня.

Ай повторяет:

– Через шесть месяцев. В новолуние!

Строгий Ханьяр стегнул коня, поскакал. Глядя вслед, Ай запевает песню. В песне этой она обращается к природе, к зверям, к птицам, чтобы они помогли, донесли ее весточку милому другу Алтын-дуге.

За юртой вороной конь. Янгызак подошел к нему. Вскакивает в седло, вынимает из колчана стрелу, берет в руки лук.

Утихает песня Ай, и в то же мгновение из-за юрты выносится конь Янгызака. Девушка испуганно отшатывается. Конь промчался мимо и заржал: всю гамму, все сорок веселых ладов. Ай в ужасе смотрит вслед. А конь Янгызака… Но об этом лучше сказать устами сказителя: «Если взглянуть на коня сбоку, кажется – это заяц бегущий; вот он из-за барханов выскочил и скрылся вдали».

Скачет Ханьяр, припав к луке седла. Вдалеке зазвенела, запела тоненько, по-пчелиному, приближающаяся стрела, вонзается в спину Ханьяра. Он валится наземь со своего скакуна. С его головы слетает шапка, перевертывается, в ней видно письмо.

Сделав круг, конь Ханьяра бежит назад. Подбегает к шапке, выхватывает губами письмо. Скачет с письмом в губах дальше. И опять тоненько зазвенела, запела стрела. Впивается в бок скакуну. Жалобно заржал, рухнул конь. Письмо падает на песок. Громадный орел направляет к нему свой ширококрылый полет.

С письмом в когтях орел взмывает ввысь, К облакам. Еще раз зазвенела, запела стрела. Пронзает письмо, застревает в нем. И орел улетает, унося в когтях пронзенное стрелою письмо.

Ай стоит у колодца, тоскливо вглядывается в море барханов, сливающихся вдали.

Из глубины песков появляется Янгызак на вороном скакуне и останавливается возле красавицы. Не глядя на нее, отвязывает розовый куст, соскакивает. Испуганно смотрит Ай. Янгызак разгребает вершину холмика, сажает куст, заваливает корни песком. В его движениях – мрачная решимость.

Все так же молча, не глядя, Янгызак подходит к колодцу, отстраняет Ай, зачерпывает ведро воды и, вернувшись, выливает его на розовый куст. Ай спрашивает, затаив дыхание:

– Ты догнал его?

Янгызак отвечает так, словно дело идет о неинтересном пустяке:

– Я пронзил его стрелой!

Ай отшатнулась, в глазах ее сверкнуло отчаяние.

Янгызак продолжает:

– Его конь выхватил твое письмо и понес его дальше…

Улыбка радости озаряет лицо красавицы.

– Я убил коня…

В ужасе Ай отступает еще на шаг.

– Но тут какой-то орел схватил письмо и унес его в облака.

– Слава аллаху! – прошептала Ай.

Янгызак гневно к ней поворачивается:

– Ты обманула нас!

Ай гордо выпрямляется, говорит со страстью:

– Да, я вас обманула! И я этим горжусь! Я люблю Алтын-дугу, и он прилетит, мой сокол, чтобы вызволить меня из беды!..

Янгызак пристально смотрит на нее. Ай осекается, бледнеет. Янгызак говорит:

– Я не трону тебя, ибо это было бы несправедливостью по отношению к моим братьям. Но знай, красавица: прямо отсюда, вот сейчас, я поеду в землю Ай. Разбужу, растолкаю твоего обжору и лежебоку, подниму его и отрублю ему голову в честном бою! – Он вскакивает на коня и, усмехнувшись, заключает: – Жди меня через шесть месяцев, в новолуние!..

Снова дворик родового старейшины. Алтын-дуга так же дремлет на подушках. Вокруг него горы всяческих яств. В стороне Гульбика вышивает узор на колчане для стрел, напевая про себя мелодию песни Янгызака. Несколько айдинцев входят, таща с превеликим трудом знакомую нам каменную чашу необыкновенной величины. Они ставят ее в углу дворика и удаляются. Алтын-дуга во сне застонал, перевернулся на другой бок, открыл один глаз. Увидел каменную чашу и в удивлении открыл второй глаз. Сонно зовет:

– Гульбика!

Девушка подходит к брату.

– Сплю я или не сплю? – вяло спрашивает Алтын-дуга.

– Ты вечно спишь.

– Я спрашиваю, – капризно говорит Алтын-дуга: – сейчас я сплю или не сплю?

– Я не понимаю тебя, брат.

– Эта чаша во сне или не во сне?

– Нет, она во дворике, Алтын-дуга. Ее принесли.

Она разговаривает с братом, как с маленьким.

– Я видел сон… – тяжело ворочая губами, говорит Алтын-дуга. – Эта чаша… И люди… И все кричали какое-то слово: «эй» или «ой»… Не помню…

– Спи, Алтын-дуга, – печально говорит Гульбика. – Спи! Это был сон.

– Но если это сон, чаша – тоже сон?

– Что с тобой, брат? – удивленно спрашивает девушка. – Ты давно так много не разговаривал.

– Нет… ничего… – говорит Алтын-дуга. – Это был сон… и я сплю… – закрывает глаза. – Сп…лю…

В небе, покачиваясь, летит пронзенное стрелою письмо. Гульбика увидала, издает изумленный возглас. Письмо падает посреди дворика, где рос раньше розовый куст.

– Алтын-дуга! – восклицает девушка, подбегает к письму и берет его. – Смотри, к нам прилетела стрела! И принесла из-за облака письмо!

– Не мешай… – бормочет Алтын-дуга. – Я сплю…

Девушка вынимает стрелу, разворачивает письмо. Из него выпадает маленький круглый белый камешек. Гульбика рассматривает его. Начинает читать вслух:

– «Алтын-дуга, спаси меня! Ай».

Юноша вздрогнул, открывает сразу оба глаза. Приподнявшись, выхватывает из рук сестры письмо, перечитывает, сипло говорит:

– «Ай»! Вот это слово! Но кто такая Ай?

– Я не знаю, – говорит Гульбика. – Но, кажется, я тоже что-то подобное этому видела во сне. Вот еще камешек из письма.

Алтын-дуга рассматривает камешек, бормочет:

– Ай… Ай… – Он прикрывает ладонью глаза, силится что-то вспомнить, шепчет: – «Тебе понравился мой белый камешек?..» – Порывисто вскакивает на ноги, кричит: – Кто такая Ай? Где я? Что это? А? – и растерянно озирается.

У него дикий, встрепанный вид.

– Алтын-дуга, ты встал! – восторженно кричит Гульбика.

– Ай… – бормочет Алтын-дуга.

Он нелепо топчется вокруг себя, словно ищет что-то. Видно, что ему тесно, душно. На его лице напряжение и недоумение. Он бормочет все быстрей и быстрей:

– Ай?! Ай?! Ай?!

Алтын-дуга мечется по дворику, словно слепой. Остановился, обхватил голову руками, спрашивает кого-то невидимого:

– Почему?

Разрывает ворот своего камзола, повторяет хрипло:

– Почему?

Помолчал. Спрашивает жалобно:

– Гульбика… Скажи мне правду, я сплю или не сплю?

– Нет, Алтын-дуга, ты не спишь.

– Я не сплю, – говорит он тихо, словно силится понять, что значат эти слова. – Я не сплю… Я не сплю… – повторяет он уже механически, видно думая о другом.

Вдруг остановился, поднял голову вверх. В небе парит орел. Алтын-дуга кричит в небо:

– Кто такая Ай?

Тишина. Ни звука. Алтын-дуга стоит задрав голову.

В щель калитки заглядывает один из егетов. Увидел стоящего Алтын-дугу, ахнул, убегает.

В просторной юрте сидит седоголовый Кусмэс, пишет что-то. К нему вбегает егет, говорит:

– Алтын-дуга встал!

Между юртами, на кошме, женщины дробят в ступках зерно. Подбегает какой-то мальчишка, сообщает задыхаясь:

– Алтын-дуга встал!

В юрте-кузнице кузнец обтачивает наконечники для стрел. Взволнованно входит один из айдинцев, говорит шопотом:

– Алтын-дуга встал!

Кусмэс с несколькими егетами поспешно идет к калитке. Но калитка распахивается, в ней появляется Алтын-дуга. Он похож на безумного. За ним бежит Гульбика.

Алтын-дуга спрашивает:

– Отец, кто такая Ай?

– Мальчик мой, – восклицает Кусмэс, – ты встал! Великая радость!

– Кто такая Ай? – повторяет юноша.

– Милый сын, – говорит Кусмэс, – будь проклято это имя, да не осквернит оно никогда твоих уст!

– Кто такая Ай?! – рявкает юноша, поворачиваясь к одному из егетов.

Тот пятится, молчит. Алтын-дуга идет дальше. Гульбика бежит за ним, едва поспевая.

Седоголовый Кусмэс говорит егетам:

– Удержите его!

Егеты бросаются за Алтын-дугой. Догоняют его, стараются схватить за руки, остановить. Но Алтын-дуга даже не замечает их. Он идет, мерно размахивая руками. И при каждом взмахе егеты отлетают далеко в стороны, падают. Снова вскакивают, бегут за ним.

Весь народ, все айдинцы вышли из своих юрт, смотрят на приближающегося Алтын-дугу. Сверкает речка Ай за белыми юртами. Зеленеют сосновые рощи на горных вершинах.

Алтын-дуга останавливается перед стариками. Тотчас же егеты дружно бросаются, повисают на его руках и ногах. Но и теперь Алтын-дуга не замечает их. Спрашивает стариков:

– Кто такая Ай?

Старики молчат, опускают глаза. Алтын-дуга встряхнулся, и егеты ссыпаются с него, точно яблоки с дерева. Алтын-дуга пошел дальше. Переглянувшись, егеты поворачивают назад. Лишь один косоплечий егет увязался за ним.

– Алтын-дуга, подожди! – говорит Гульбика. Она бежит, задыхаясь, рядом. – Пойдем к Абзаилу! Он все знает. Пойдем к главному пастуху нашего табуна, Абзаилу!

К Кусмэсу подбегают егеты:

– Мы ничего с ним поделать не можем! Мы не в силах с ним совладать!

Подбегает косоплечий егет:

– О Кусмэс! Твой сын и твоя дочь пошли в горы, к пастуху Абзаилу. Они хотят спросить у него.

– Какой дорогой они пошли?

– Нижней дорогой.

– Коня! – приказывает седоголовый Кусмэс.

Табунщик Абзаил стоит, величественно опираясь на свой железный посох. Вокруг, рассыпавшись на горных склонах, пасется табун коней и кобылиц. В чистом воздухе звучит мелодия волшебной дудки старика.

Из лощины появляется скачущий Кусмэс. Здоровается, говорит, не слезая с седла:

– Большая радость, Абзаил! И большая беда! Алтын-дуга встал!

– Великая радость! – восклицает пастух. – А в чем же беда?

– Кто-то передал ему весть об Ай. И Алтын-дуга обезумел. Он идет сюда, хочет спросить у тебя. Хоть он и могуч, но силы своей не знает и угроз боится. Ты побей его, припугни и домой верни. А то Алтын-дуга уйдет от нас навсегда.

– Ладно, – говорит Абзаил.

Седоголовый Кусмэс уезжает.

По горной тропке поднимаются Алтын-дуга и Гульбика. Они подходят к Абзаилу.

– Здравствуйте, почтенный Абзаил, – говорит девушка.

– Кто такая Ай? – спрашивает Алтын-дуга.

Абзаил начинает орать:

– Какой шайтан тебя принес? Что ты тут шляешься возле коней? Живо убирайся!

– Но, почтенный Абзаил… – растерянно говорит Алтын-дуга.

Абзаил орет:

– Слушай старших, собачий сын! Убирайся или я тебе сейчас голову размозжу! – Бьет Алтын-дугу железным посохом, приговаривая: – Вот тебе Ай!

Алтын-дуга смущенно отступает, идет прочь.

Гульбика бежит за ним, говорит гневно:

– Алтын-дуга, ты трус!

– Трус? – останавливается Алтын-дуга.

– Ты испугался его палки! Он ведь знает, всё знает!

Алтын-дуга молча поворачивает обратно. Подходит к пастуху:

– Уважаемый Абзаил…

Абзаил вновь начинает кричать:

– Ты опять надоедаешь мне! Или я плохо тебя дубиной учил? – И замахивается железным сукмаром.

– Зачем драться?.. – начинает с обидой Алтын-дуга.

Но Абзаил ударил его. Не вытерпев, Алтын-дуга хватает Абзаила за пояс и подбрасывает вверх.

– Милостивый аллах! – изумленно восклицает Гульбика, задирая голову.

Абзаил летит все выше и выше, пока не скрывается в облаках.

– Куда это я его дел? – в недоумении бормочет Алтын-дуга.

Но вот Абзаил показывается опять. Теперь он летит вниз. Летит и вопит с искаженным от страха лицом:

– Лови меня, Алтын-дуга, или я убьюсь оземь! Лови меня! Всё расскажу!..

Алтын-дуга подхватывает его, опускает на землю. Говорит, придавив ему грудь коленом:

– Это за то, что ты побил меня. А теперь рассказывай!

– Не дави так… – хрипит Абзаил. – Всё, всё расскажу. Только чуть отпусти грудь…

Алтын-дуга слегка приподнимает колено Абзаил, лежа на лопатках, начинает рассказывать:

– У Кусэра, старейшины табынского племени, была дочка Ай. Когда тебе исполнилось семь лет, тебя связали с нею священной клятвой. Но однажды случилось…

И он рассказал Алтын-дуге все, что знал сам.

– …С тех пор мы знаем о них мало. – закончил старик. – Говорят, Ай так хороша, что она даже солнцу может сказать: «Не всходи! Я взойду». Так красива, что, увидев ее, даже ласточки останавливаются на лету!.. Теперь ты знаешь всё. Пусти меня, Алтын-дуга!

– Поймай мне раньше коня!

Пастух лежа свистнул. И кони с пастбищ скачут вниз к Абзаилу, подбегают, выстроились перед пастухом.

Абзаил встает, поднимает и протягивает Алтын-дуге корок – длинную жердь с петлей из волосяного аркана. Алтын-дуга размахивается, закидывает корок в гущу коней. Кони шарахаются в стороны. Остается только конь, на шею которого упал корок. Это неказистый серый конек, уродливый, толстый. Клочья шерсти висят у него на боках.

– Ну и красавец попался мне! – говорит Алтын-дуга. – На таком коне беды какой наделаешь или сам пропадешь! – И снимает корок с его шеи.

Стегнул его, свистнул – конек убегает. Алтын-дуга подходит к сгрудившимся коням, опять закидывает корок. Кони шарахаются. К великому удивлению Алтын-дуги, корок оказывается опять на шее того же уродливого конька.

– Чтоб ты пропал! Откуда ты взялся? – ругается Алтын-дуга и снимает корок. – Вот так конь! Ублюдок какой-то!

Стегнул его, конек снова убегает.

В третий раз подходит Алтын-дуга к коням, в третий раз закидывает корок. Шарахаются кони. Алтын-дуга в полном изумлении протирает глаза. Перед ним опять все тот же уродливый конек.

– Видно, судьбою он предназначен тебе, – говорит Абзаил. – Наверно, это Табан ияхе Тарпан-буз, о котором говорил богатырь Киньжя перед смертью.

Гульбика подбегает к коньку, осматривает его, обмеривает четвертями. Смотрит в ноздри коню через свирель. Заглядывает ему под передние ноги и говорит Алтын-дуге:

– Поздравляю тебя, брат! Ты не разглядел его. Хоть он и неказист с виду, но это настоящий Тарпан! Подмышками он прячет два стальных крыла. Если ударить его плетью, конь Табан ияхе Тарпан-буз догонит летящую птицу. Удар его копыт как молния. Ни у кого в мире нет такого коня!

Алтын-дуга подошел к серому коньку, взнуздал, сел на него.

Абзаил говорит:

– Богатырь Киньжя перед смертью завещал тебе свой меч и другое оружие. Он сказал: придет время, и конь Табан ияхе Тарпан-буз сам их найдет.

Алтын-дуга стегнул толпара. Конек затрусил, уныло опустив морду. Гульбика пошла за братом…

Обросли лишайниками скалы возле дворика старейшины. Подъезжает к ним Алтын-дуга. Конек остановился, ударил оземь копытом. Алтын-дуга поднимает скалу; под нею богатырские меч, лук, щит, копье, седло и конская сбруя.

Поспешно подходит к сыну седоголовый Кусмэс. Алтын-дуга взял меч, рассматривает надпись на рукоятке.

– Сын мой! – говорит Кусмэс. – Куда ты собрался?

Не отвечая, Алтын-дуга протягивает меч:

– Отец – жизнь моя, отец – душа моя! Что тут написано?

Кусмэс берет меч в руки, сгибается под его неимоверной тяжестью и выпускает из рук. Алтын-дуга вновь поднимает меч с земли, поворачивает надписью к отцу.

Кусмэс читает:

– Герой умирает раз, трус умирает тысячу раз!

Алтын-дуга принимается седлать своего конька.

– Может, ты собрался, сынок, охотиться? – осторожно спрашивает Кусмэс.

Затягивая подпругу, юноша говорит:

– Я еду искать красавицу Ай!

В отчаянии Кусмэс восклицает:

– Сынок, остановись! Это ведь ее отец, да будет проклято его имя, тебя опоил! Коварство Кусэра и его дочери не имеет пределов. Подумай, что ждет тебя в джунгарских степях! Если туда случайно залетит птица, даже она вывихнет себе крылья. Куда ты, мальчик мой, мой барашек?!

Алтын-дуга в богатырских доспехах вскакивает на своего конька, говорит громко:

– Клянусь! Пока сияют солнце и луна, пока дуют ветры в горах и пасутся стада, пока я жив, я буду искать свою возлюбленную!

И, взмахнув плетью, он поехал.

Айдинцы стоят возле юрт. Мимо идет-торопится Гульбика. Навстречу ей трусит Алтын-дуга на своем коньке. Пригнувшись с седла, подхватывает сестру, целует, опускает на землю.

Гульбика говорит брату:

– Никогда не доверяй трусу! Рассердившись, не бей коня по голове! Не изнуряй в пути своего духа раздумьями! Веди себя так, чтобы солнце завидовало тебе! Будь счастлив, брат!

Алтын-дуга тронул своего коня, поехал. Гульбика кричит:

– Если встретится тебе богатырь Янгызак, пощади его красоту!

Алтын-дуга едет мимо юрт, за которыми сверкает речка Ай. Запевает песню:

 
Эй, друзья и братья! Есть ли
У кого о милой вести?
Кто о милой мне расскажет?
Кто мне к милой путь укажет?..
 

Алтын-дуга едет ущельем, по обе стороны которого вздымаются ноздреватые скалы. Он въезжает тропкой под прозрачную стену водопада: сквозь стекло воды он видит причудливо преломленные очертания скал. И вот он уже на другой стороне, выезжает из-под водопада:

 
Слух ко мне, друзья, склоните,
«Кто любовь твоя?» – спросите.
Узел странствий развяжите!
Кто видал ее – скажите!
Кто о милой мне расскажет?
Кто мне к милой путь укажет?
 

Алтын-дуга едет по дремучему, дикому лесу. По узкому горному карнизу он въезжает в облако…

А конь Алтын-дуги из лохматого, уродливого ублюдка постепенно превращается в статного скакуна. Он скачет все быстрей и быстрей. И все длиннее, все дальше пышут из его ноздрей струи пара.

Алтын-дуга выезжает из облака. И перед ним, внизу, ниже соснового бора, раскрывается грандиозная панорама равнины, изрезанной руслами рек.

Алтын-дуга скачет весенней, цветущей степью. Крупные цветы покачиваются меж пышным ковылем. От фырканья его коня ложатся травы…

 
Все отдам я, что имею,
За мгновенье встречи с нею,
В очи ей, вина чернее,
Я взгляну и опьянею.
Мира я не разумею.
Волею я не владею —
Милая одна всевластно
Правит волею моею.
Кто о милой мне расскажет?
Кто мне к милой путь укажет?..
 

Алтын-дуга мчится голой степью, по которой катятся огромные клубы перекати-поля. Мчится по белоснежному солончаку. Мчится по дюнам вдоль берега синего моря…

 
Был сражен я, как мечами,
Черными ее очами,
Возвратен я к жизни буду
Сладкими ее речами.
Веря в счастье, веря в чудо,
Я ищу ее повсюду.
Кто ж о милой мне расскажет?
Кто мне к милой путь укажет?..
 

Алтын-дуга несется во весь опор по пустыне; конь его, ставший необыкновенным красавцем, перескакивает через плоские гряды песков.

Несется богатырь по барханной пустыне, и возникает перед ним огромный город в развалинах. Повсюду, насколько хватает глаз, торчат стены разрушенных крепостей, замков, жилищ. Алтын-дуга сдерживает коня, осматривается, заканчивает песню:

 
Я скакал через пустыни,
Увязал в песке и глине,
Милую ищу я ныне,
Потерявши на чужбине.
Братья, где она, скажите,
Путь мне к милой укажите!
 

Какие-то люди прячутся меж развалин. Они исподтишка наблюдают за богатырем. Но Алтын-дуга их не видит: едва он поворачивается в сторону людей, как их головы исчезают.

Вдали показывается всадник. Это скачет Янгызак на своем вороном коне. И за ним из-за разрушенных стен тайно наблюдают десятки глаз. Богатыри съезжаются. Янгызак узнал Алтын-дугу:

– А, это ты, обжора и лежебока! Как раз тебя-то я и ищу! Мне нужна твоя голова, чтобы сделать себе из нее чашу!

– Болтуна хоть в сундук спрячь, он и там найдет, с кем поговорить, – спокойно говорит Алтын-дуга.

Янгызак восклицает:

– Клянусь, лишь одно мгновение тебе осталось смотреть на небо!

– То, что случится, находится впереди, – отвечает Алтын-дуга, поднимая копье.

Богатыри обнажают мечи. Янгызак восклицает:

– О обжора! Каким путем войдет в тебя мой меч, тем же путем из тебя выйдет душа!

– Твой меч остер, но мой меч тоже не из соломы! – говорит Алтын-дуга.

Богатыри медленно сходятся. Коротко лязгнув, встретились их мечи, посыпались искры. Сотни глаз наблюдают за поединком из-за разрушенных стен.

Поединок разгорается все ожесточеннее. И Алтын-дуга, подобно беркуту, пригвоздившему своей лапой джейрана к бархану, уже прижал Янгызака к земле, приставив меч к его горлу:

– Перед смертью скажи свое имя, чтобы я знал, как тебя поминать!

– Янгызак.

– Янгызак? – удивился Алтын-дуга.

– Да.

– Но если ты Янгызак, почему ты не воспользовался своим голосом, чтобы меня победить?

– Если бы я победил тебя голосом, – говорит Янгызак, – мне красавица Ай не простила бы. Я поклялся ей одолеть тебя в честном бою. Она любит тебя. И ты оказался победителем. Убей меня, Алтын-дуга!

– Нет, – говорит Алтын-дуга, отбросив меч и поднимая Янгызака. – На небе солнце только одно, но правда светлее солнца. Когда богатыри бьются за правду, они становятся братьями. Скрепим же клятву, побратаемся, друг!

Богатыри обнимаются через меч. Обитатели развалин наблюдают за богатырями.

– Теперь, – говорит Алтын-дуга, – докажи мне свою дружбу. Поезжай от меня сватом к красавице Ай. Непристойно жениху входить в юрту невесты, не послав вперед свата.

– На каком коне мне ехать? – спрашивает Янгызак.

– Поезжай на любом.

– Поскачу на своем. Твой уморился, пусть отдохнет.

– Красавица Ай тебе не поверит. Лучше скачи на моем.

Янгызак садится на Табан ияхе Тарпан-буза.

Алтын-дуга спрашивает:

– Близко ли Солнечный колодец?

– Три месяца пути, друг.

– Я проведу здесь ночь и наутро поскачу по твоему следу.

Янгызак тронул повод, гикнул на Табан ияхе и скрылся вдали.

Ведя под уздцы вороного коня, Алтын-дуга идет к глинобитной полуразрушенной, изборожденной гигантскими трещинами крепостной стене. На сохранившихся упорах ее угловых башен видны остатки орнамента. Ящерица пробегает по стене и скрывается в трещине.

В тени этих величественных развалин Алтын-дуга собирается расположиться на отдых. Неожиданно за стеной раздается музыка: мелодия курая и дробный перебор звонкого барабанчика. Алтын-дуга замер, идет к провалу крепостных ворот. – Остановился, видит – посреди крепости, на земле, усыпанной битыми черепками, полукругом сидят люди. На них потрепанные одежды. Играют музыканты. В центре сидит на камне величавый старик.

– Здравствуй, Алтын-дуга, – говорит старик. – Мы тебя ждем.

– Меня? Но кто вы? Что вы за люди?

– Мы – твое войско.

– Мое войско? – изумился Алтын-дуга. – Я пришел сюда с миром – не с войной. Я ищу мою возлюбленную. Зачем мне войско?

– Посмотри вокруг, – сурово отвечает старик. – Здесь был город Булгар: благоухала земля, журчала вода, яблоки тут валялись, как сор. А теперь… голос мужчины, песня женщины и плач ребенка покинули хижины.

– Кто же разрушил ваш город?

– Джангархан. Он предал разрушению еще шестьсот городов, захватил семьдесят две реки и восемнадцать свободных народов обратил в пастухов и рабов.

– Что же, у него очень большое войско?

– Не в войске дело. Есть у него войско, и есть еще сорок богатырей, и меж них трое сильнейших: свирепый Жургяк, хитрый Хултан-гол и сладкоголосый Янгызак – с ним ты побратался. Но и не в богатырях дело.

– Тогда, верно, сам Джангархан очень силен и могуч?

– Нет, он слаб, завистлив, зол и любит облизывать жирные горшки. Богатыри его давно перегрызлись бы, подобно собакам, если бы не боялись колдуньи Мясекай и исполина Таш-па́ша. Во рту старухи Мясекай живут тридцать мышей, которые питаются крошками на ее губах. И каждая мышь, попав на язык колдуньи, подсказывает хитрость. Сколько раз мыши пробегают по ее языку, столько у нее хитростей.

– Какие же ее хитрости? Скажи хоть об одной.

Старик помолчал, потом говорит:

– Известно ли тебе, что Янгызак, с которым ты побратался, это родной брат красавицы Ай?

Алтын-дуга изумлен:

– Джунгарский богатырь Янгызак?

– Да. Старуха Мясекай украла его из колыбели. И она внушила ему, что он ее сын. С тех пор Янгызак служит Джангархану столь же усердно, как и настоящие ее сыновья. А знаешь, кто опоил тебя? Колдунья Мясекай. И это она, прибегнув к хитростям, поссорила айдинцев и табынцев и подвергла несчастьям красавицу Ай!

Алтын-дуга восклицает пылко:

– Твой рассказ подобен воде, пролитой на горячую жаровню! Клянусь, я отрублю колдунье голову вместе с ее мышами и языком!

Величавый старик отвечает спокойно:

– Необъятный мир тебе кажется не шире ладони. Ты не сумеешь даже подойти к ней, ибо колдунью охраняет Таш-паш, которого зовут «черный меч Джянгархана». Все дело в Таш-паше. Его дыхание порождает бурю. Каждый сапог на его ноге сшит из ста бычьих кож. Девяносто верблюдов в день съедает Таш-паш без остатка!

– Какая же женщина могла родить такого исполина? – в удивлении спрашивает Алтын-дуга.

– Он рожден не женщиной, а сделан мужчиной. Один ученый нашего когда-то цветущего города, – старик показывает на развалины, – долго думал, как вылепить из горы исполина и вдохнуть в него жизнь, чтобы исполин этот пригонял, издалека тучи и выжимал из них воду на наши поля. И он придумал, и вылепил исполина, и вдохнул в него жизнь. Но когда исполин стал просыпаться, этого ученого ножом в спину убил Джангархан. И, проснувшись, исполин спросил: «Кто вдохнул в меня жизнь?» – «Я», – сказал Джангархан. «Слушаю и повинуюсь!» – сказал исполин. С тех пор исполин служит Джангархану, и добро обратилось во зло, и мир обратился в войну, и имя Таш-паша повергает всю, землю в трепет, страх и отчаяние!..

Словно мираж, возникла в степи джунгарская столица: юрты, шатры, повозки, потройки, украшенные награбленным добром. В самом центре, под черной причудливой горой, высится чешуйчатый дворец Джангархана. Сорок рядов копий, воткнутых в песок, окружают стеною город. Да это и не город, а огромный табор! Два джунгара-силача, сидя в грязи, стегают друг друга кнутом: кто дольше выдержит. Толпится кучка зевак вокруг дерущихся перепелов. Тут же пьют арак, пляшут, кто-то бьет в бубен. Рядом с брадобреем мясник втыкает нож в горло барана. Джунгар несет на руках вырывающуюся женщину. Торчит кол с головою казненного. Цепные псы грызутся из-за брошенной кости. Горят костры. Поют лягушки в пруду перед дворцом.

Старуха Мясекай в своей колдовской келье склонилась над казаном с сорока ушками, всматривается в черную жидкость. В казане видно: среди развалин города Булгара Алтын-дуга беседует с величавым стариком. Старуха отшатывается.

На террасе дворца восседает Джангархан. Перед ним на корточках главный везир:

– О владыка ханства, не умещающегося в пределах земли! Лицо красавицы Ай, говорят, излучает такой свет, что при нем табунщик мог бы в ночном мраке охранять целый табун. Если эта девушка бросит свой взор на воду, то можно сосчитать в море всех рыб и даже различить в глубине рождение их… Ее рот как наперсток. Ее косички, опущенные с одной стороны в золотую воду, с другой стороны в серебряную воду, высушены на утреннем ветерке. И сама она вся как глянцевитая, поблескивающая бумага!..