Текст книги "Дейдара. Отверженный"

Глава четвёртая. Удивительная и ужасная.

Ночь прошла просто замечательно. Пусть немного худоватая, но ласковая и нежная девушка с удовольствием прерывала сон для того, чтобы в очередной раз предоставить мне возможность ощутить себя мужчиной. Так много как в минувшую ночь я не трахался ещё ни разу в жизни. Вот бы никогда не подумал, что такой заморенный стручок может приносить столько приятных эмоций мужчине. Она делала всё для того, чтобы я ощущал себя наилучшим образом. Начиная от позы в сексе, заканчивая тем, как она прижималась ко мне ночью. Огорчало лишь чрезмерное её присутствие. Если искусственно не ограничить количество заботы и ласки, то через несколько дней захочется убежать. Но ничего не поделаешь, это такой человек.

– Тебя как зовут, дитя природы? – спросил я в вынырнувшей откуда-то из-под мышки девичьей головы, – а то мы так и не познакомимся.

– Вета, – как бы смущаясь проговорила девушка, – То есть Виолетта, папа так назвал.

– Ну и хорошо, – меня забавляла детская непосредственность матёрой проститутки, – а я Васька Котов.

– Мне нравится имя Вася, – мелкая прижалась ко мне всем телом, – у меня сосед был Вася, хулиган, но хороший.

– Хороший хулиган? Ну пусть будет, – я как-то машинально подгрёб к себе мелкое тельце, – а ты тут какими судьбами? Как оказалась в этом мире?

– Не знаю. Я заболела, – милашка как-то деланно шмыгнула носом, – у меня нашли язву, случился приступ, повезли на операцию.

– А очнулась ты уже здесь? – я вдыхал запах её волос и постепенно возбуждался, – на Алтаре возрождения?

– Ага. Я так сильно испугалась, что совсем ничего не могла понять, – Вета обхватила меня ногами, а рукой взялась за член и стала его массировать, – Когда поняла, то плакала два дня. У меня там осталась мама, папа и дети.

– Дети? А сколько тебе было в том мире? – Я прижал к себе девушку и плавно вошёл во влажное влагалище, удивительно, но она всегда была готова к сексу, – не пятьдесят, надеюсь?

– Нет, что ты, мне и тридцати пяти ещё не было, – она поджала ноги к своему телу и обхватила меня руками, давая максимальный доступ в себя, – я бегала как девчонка, никто мне не давал моего возраста.

– А мне и двадцати пяти не было, – я увеличивал темп движений, стараясь зайти глубже с каждым движением, и казалось, что она массирует мой член своим влагалищем, – я на войне погиб.

– Больно было? – Вета слегка двигала попкой, как бы усиливая мои движения, – мне было больно, я так кричала и плакала. Говорили язва прорвалась.

– Мне тоже было больно, – я почувствовал, что во-вот взорвусь, в голову начали бить эндорфины, – мне оторвало ноу и разорвало бок от подмышки до таза.

– Боже, боже, да… – я начал выливать сперму во влагалище новой подруги, и никак не мог остановиться, тело продолжало рефлекторно двигаться, в глазах появились круги и звёздочки, – да милый, давай ещё…

– Всё уже… – я, нисколько не думая о том, что намного больше и тяжелее девушки, расслабился и улёгся прямо на неё, впрочем, это ни сколько её не смутило, – а ты заводная.

– Есть от чего заводиться, – Вета вылезла из-под меня, при этом перевернув меня на спину, – ты такой вкусный!

– Вкусный? Что ты имеешь в виду? – я лежал на спине, раскинув ноги, а мой член указующим перстом смотрел в куполообразный потолок, – я тут тебе про войну рассказываю, хотел самое интересное рассказать, а ты «вкусный», не буду ни чего больше рассказывать и обижусь.

– Не обижайся, рассказывай, а я послушаю, – девушка стала целовать мою грудь, потом живот, спустилась ниже, бесцеремонно обхватила член руками и стала его целовать и облизывать, периодически засовывая себе в рот, – вафкафыфай…

– Не говори с набитым ртом! – я решил подколоть Вету и сам засмеялся, через пару мгновений, девушка тоже начала смеяться, держать за мой член рукой, и уткнувшись носом мне в лобок, – хватит, мне нужно делом заниматься, скоро клиенты подойдут!

– Подождут минутку, ничего не случится…

Из спальни мы вышли к вечеру. Дождь не прекращался всю ночь и закончился только под утро. Мы решили немного подкрепиться и подумать, что делать дальше. Сказать, что я был недоволен нельзя, но вот устал я изрядно. Неделя такого знакомства – и мне можно снова на алтарь, только теперь я вернусь грешником. Мы подкрепились несколькими кусочками мяса и вином, после чего я пошёл загружать коптильни, а Вета осталась в доме «хозяйничать».

Закладка коптилен не была каким-то очень сложным делом. Сложно было поддерживать температуру и дым для холодного копчения, а что касается горячего – достаточно было положить необходимые продукты и забрать из часа через три. Сегодня по плану были свиные окорока и лопатки. По договору с новым фермером, который расположился не очень далеко от меня. Мужичок Порфирий и его прикольная и очень слабенькая дочка Даша. Они придут за окороками через пару дней, нужно успеть всё сделать. Порфирий привёз мне четыре свиньи, причём живых. Мне пришлось забивать их самому. По обыкновению, непригодные потроха и голову, я пожертвовал духу земли. Окорока, лопатки и рёбра засолил. Прошло уже две недели и мясо должно было хорошо просолиться. Моих десяти коптилен вполне достаточно для того, чтобы закоптить всё приготовленное мясо.

С приготовлением нужного количества угля, с перетаскиванием заготовок и загрузкой шкафов у меня ушло не меньше трёх часов. Вернулся я домой насквозь пропахший дымом и уставший, но вполне довольный собой. Щепы я заложил много, тепло уголь в моих шкафах будет отдавать часов шесть, так что можно немного отдохнуть, потом продолжу. Нужно будет сделать ещё минимум две закладки щепы. Куски мяса большие, так что коптить придётся долго.

Дома было тихо. Ни каких шагов, шелеста или ещё каких звуков. На кухонном столе стоял казан с чем-то вкусным, но уже остывшим. Я поднял крышку и потянул носом. Картошка тушёная с мясом. Круто. Осталось только найти «хозяйку». Впрочем, нашлась она быстро. В спальне. Видимо сексуальный марафон доконал девушку, и она уснула. Прямо в халате и обняв подушку Вета спала на животе, похабно раскинув ноги, и не обращая на меня никакого внимания. Я внутренне улыбнулся. Продолжать вчерашний марафон не хотелось, поэтому я решил пойти поужинать и попить чаю, так как скоро идти разжигать угли, и докладывать щепу, так что спать мне некогда. Уходя из спальни, я заметил, что из шкафа со всякой мелочью пробивается лучик красного света. Я тихо приоткрыл дверцу и увидел большой кристалл, источающий неяркий свет, немного пульсируя при этом. Делать нечего, пришлось взять камень. После чего он моментально потух. Вместе с ним я и пришёл на кухню.

Раздумывать о причинах свечения и мерцания я не стал, а просто приложил кристалл к бестолковой голове, как делал это пару дней назад.

– Добрый вечер, господин Зубов, – я чуть не выронил кристалл, – я могу называть вас Васькой Котовым, если Вам угодно.

– Давай лучше Васькой, я уже привык, – я чувствовал, что мои пальцы вспотели, – а откуда ты…

– Знаю Ваше имя? – голос опередил мои мысли, – Всё просто, я воспринимаю вашу память.

– И что будем делать дальше? – я понял, что меня вызывают не для того, чтобы познакомиться, – надумала что-нибудь?

– Да. Мне нужно тело, – голос был спокоен и уверен в себе, – я интегрируюсь в его нервную систему и смогу не только вербально общаться, но и совершать полезную работу.

– Круто, и где мне взять для тебя тело? – меня стали терзать смутные сомнения, – тут знаете ли, лабораторий нет.

– Не нужно каких-то особый условий, – голос оставался спокойным, – достаточного того, что есть сейчас.

– Хорошо, я слушаю тебя, – мне было интересно, что сейчас скажет сделать голос, – не могу сказать, что повинуюсь, но выслушаю точно.

– Хорошо. Иди в свой склад и принеси оттуда блестящий ящик, который ты взял на свалке, а также принеси свёрток с отвёртками, который ты тоже взял на свалке. – голос не давал повода усомниться в необходимости действия, и мне стало интересно, что будет дальше. – когда всё будет здесь, продолжим.

Я ничего не ответил, положил кристалл на стол, а свёрток у меня и так почти всегда с собой, как и сейчас. Ящик был из тех, что я упёр со свалки хлама. Я его не вскрывал, но весил он килограммов тридцать. Не скажу, что особо тяжёлый, но всё-таки. Когда я кряхтя притащил его не кухню, кристалл опять мигнул красным. Левой рукой я приложил его ко лбу.

– Возьми ТИ8 и открой картридж, – голос говорил так, как будто я знаю, что она мне вещает, – возьми непонятную кривулину, которой удобно открывать ракушки, и вставь острый конец в узкую щель на ящике.

– Аааа, так бы сразу и сказала, – я взял указанных предмет, который уже собирался выкинуть, и засунул его как говорил голос, – теперь что делать?

– Нажми вниз, – голос продолжил давать мне инструкции, – и резко выдерни ТИ8.

Я продолжил манипуляцию, и ящик неожиданно открылся, показав мне несколько тонких отсеков, всего штук двадцать, заполненных какими-то вязкими субстанциями. Я даже не предполагал, что такое может быть внутри этих ящиков.

– Возьми шило и коснись субстанции во втором отсеке, – Титька вещала как мой полковник перед наступлением, – затем в седьмом и восемнадцатом.

– Хорошо, – я взял шило, которым очень любил пользоваться, но оно оставалось как новенькое, и коснулся им непонятной субстанции, совершенно неожиданно шило начало светиться красным светом, – какая субстанция следующая?

– Убери шило из зоны картриджа и зажми инициатор большим пальцем руки, – я, не понимая, что происходит сделал как сказала Титька, и сразу же из шила как из шприца ударила струя жидкости, – теперь коснись субстанции в первом отсеке и снова опустоши шило.

Я действовал послушно и в точности, как говорил мне голос.

– А зачем так, ты же говорила два, семь, восемнадцать? – я рассматривал «шило» и никак не мог понять, откуда била струя жидкости, – или забыла чего?

– Не забыла, это ты, долбоёб, умудрился засрать наномоллекулярный инжектор, – употребление крепких слов меня несколько удивило, – ты, обезьяна, понятия не имеешь, что за набор нашёл на свой свалке.

– Слышь, ты, говна кусок! Я тебя сейчас в озеро выкину, будешь там рыб учить! – я оторвал кристалл ото лба и хотел закинуть его в угол, как он часто заморгал и начал покалывать руку, я приложил его обратно, – Что, страшно стало?

– Простите меня, но мне было больно осознавать, что вы делали сверхчувствительным прибором, – голос был даже обижен, – инжектор вбирает в себя всё, к чему определённым образом прикасается, и вы набили его всем подряд, от кожи до дерева.

– Ага, сухая какашка ещё была, – я решил поиздеваться над Титькой, – откуда я знаю, что это какая-то нано супер хрень!

– Проделайте начальную операцию, пожалуйста, – голос стал даже немного ласковым, – два, семь, восемнадцать, пожалуйста.

– Хорошо, – я проделал необходимые действия, и инжектор засветился кислотно-лиловым цветом, – что теперь?

– Идите в спальню, – зачем мне идти в спальню? – там получите следующие инструкции.

Я зашёл в спальню, где мирно посапывала Вета. Было в этом даже что-то детское, незамутнённое. Мне даже показалось, что эта девчушка такая же чистая, как и Максик, только она не осознаёт себя дурочкой, а Максик так и не понял, что он вовсе не кретин.

– Что теперь? – я почувствовал что-то не ладное, – куда пихать инжектор?

– Поднесите инжектор к своду черепа разумной, – я, нисколько не задумываясь о последствиях, поднёс шило к голове Веты, – чуть ниже, вот так. Теперь инициируйте инжектор.

– Хорошо, – вот прикол сейчас будет! Представляю, как сейчас Вету окатит жидкостью, и она с визгом подскочит на постели! – Готово!

Я зажал инициатор – маленькую светящуюся точку на тупом конце шила, и уже хотел отскочить в сторону, так как жидкость была достаточно холодной, но вместо этого из кончика инжектора выскочила тонкая игла и в одно мгновение погрузилась в череп девушки. Дело дёрнулось, замерло и было видно, как побледнели щёки невезучей шлюшки.

– Ты чего! Что случилось? – я испугался, но так и не отпустил кристалл ото лба, потому что иначе я не услышал бы ответа, – я что, убил её?

– Нет, вы не убили её, – голос в голове был абсолютно спокоен, – всего лишь парализовали центральную нервную систему. Так будет проще провести процедуру имплантации.

– Чего? Какой ещё имплантации? – я совсем ничего не понял, – куда и чего ты собираешься имплантировать?

– Свой нейро-квантовый модуль в центральную нервную систему носителя, – спокойно проговорила Титька, – память и опыт носителя будут сохранены, особенности личностного поведения тоже. После фильтрации их можно будет использовать для формирования новой личностной матрицы.

– Ты хочешь залезть в голову этой дурочки? – я был несколько удивлён и шокирован, – а если я откажусь?

– Не думаю, по данным анализа вашей мозговой активности за последние двое суток, вы избавитесь от этого соседства примерно через неделю, – голос говорил то, о чём я уже задумался несколько часов назад, – с помощью фильтрования мы создадим подходящую для вас личность, а также перестроим организм под ваши потребности.

– Перестроим? Это как? – я был удивлён возможностями булыжника, – Сможем сделать её жопу побольше?

– Безусловно, и рост и вес и другие параметры, – Титька меня порадовала, что ж, всё равно она уже парализована, пусть будет так, – вы можете приступить к процессу установки модуля.

– Что мне нужно сделать? – я морально был готов к тому, что меня сейчас попросят отхреначить девке голову, – башку ей отрезать?

– Нет, этого делать не нужно, – титька немного успокоила меня, – возьмите молекулярный разделитель, то есть меленький скальпель, которым вы пытаетесь ковырять всё подряд, и сделайте крестообразный разрез кожи от виска к виску и от темени до свода черепа.

– Ладно, надеюсь ты знаешь, что делать, – я поднёс скальпель к голове девушки и он удивительно легко рассёк кожу, при этом кровь не потекла, – готово, что дальше?

– Возьмите универсальный зажим и отогните лоскуты кожи, – я чувствовал себя студентом-медиком не первой операции, отвращения я не чувствовал, на войне и не такое увидишь, зажим удивительно легко отделил кожу от черепа и теперь он поблёскивал белыми костями и небольшими подтёками крови из разорванных сосудов. – готово, дальше чего?

– Молекулярным разделителем сделайте круговой разрез костей черепа через теменную и затылочную кости, – я смотрел на маленький скальпель и не понимал, как возможно им разрезать кость? – смелее, разделитель действует избирательно, аннигилируя клеточную связь он может отделять любые ткани.

– Ладно, попробуем. А много вырезать-то? – я прикинул величину разреза кожи, и практически по его контуру разрезал кость, которая резалась не сложнее, чем чуть оттаявший пластилин или воск, – готово, дальше, чего делать?

– Универсальным зажимом удалите кости, затем аккуратно отделите мозговые оболочки, чтобы открыть доступ к коре мозга, – я делал всё одной рукой, прижимая кристалл ко лбу, и высунув от усердия кончик языка, – теперь универсальным зажимом отделите не нужные мозговые оболочки.

Я выполнял операцию как робот, и вот теперь я пассатижами, которыми делал крючки отделял тонкие слои оболочек, даже не зная, как они называется, это было не важно, важно было увидеть результат. Если ничего не получится, то я просто пожертвую тело земному духу. Я отделил всё не нужно, и передо мной предстал чисты и незамутнённый, не испещрённый ни какими болезнями и невзгодами мозг. В таком виде я его видел впервые. То, что мне довелось увидеть не войне было непонятным, если пуля или осколок попадали в голову, то мозг оставался либо внутри каски, либо висел на стенках укрепления вперемешку с кусками черепа, волосам и грязью, а в таком виде – мозг был для меня в новинку. Бежево-розовая морщинистая штуковина, испещрённая сеткой крупных и мелких сосудов, которые пульсировали под действием текущей по ним крови. Может быть мне нужно было стать хирургом? Хотя какой из меня хирург? Я мясник, начал ещё до войны, а продолжаю даже после смерти.

– Чего дальше делать, Титька? – я встал с кровати и моему взору открылась картина из фильма ужасов. На кровати лежит обнажённая (халат я с девушки снял, чтобы не пачкать) девушка, кровать заляпана кровью, на полу валяются куски черепа, а в голове девушки зияет огромная дыра. Жуть.

– Поместите нейро-квантовый модуль в полость так, чтобы он плотно соприкасался с мозгом носителя, проверьте не будет ли мешать что-то, – я нагнулся и начал рассматривать мозг Веты, поначалу всё казалось в порядке, но потом я заметил, что ровно по середине мозга находится как будто какой-то пузырь, – возьмите универсальный разделитель и аккуратно разделите ткани мозга, нам не нужно терять носителя.

Я взял разделитель и очень аккуратно начал прорезать мозг, потом специальной лопаткой, назначение которой я раньше даже не предлагал я раздвинул разрез и увидел, что в мозгу девушки находится камень! Не красивый, больше похожий на кривую речную жемчужину и к этому камню тянулись множественные белёсые нити, точно также, как и к нейро-квантовому модулю внутри оболочки.

– Что мне делать? – я почему-то подумал, что если мы сейчас выкинем этот камень, то дальнейшее будет бессмысленным, – вынуть камень?

– Нет, не нужно, помещайте модуль в полость.

Дальше я плавно опустил большой кристалл в проделанное отверстие в затылке девушки, и аккуратно приложил его одной гранью к мозгу и отпустил руки. Какое-то время ничего не происходило затем кристалл чуть мигнул и как-то просел, а тело девушки дёрнулось и замерло. Кристалл часто заморгал красным. Уже понимая, что это означает, я захотел приложить кристалл к своей голове, но заметил, что от него идут белёсые нити к мозгу, значит процесс пошёл. И мне пришлось прикоснуться лбом к камню как есть, при этом почти вплотную уперевшись глазами в разрез тканей головы.

– Имплантация прошла успешно, процесс будет завершён через несколько дней, тело нельзя будет трогать всё это время, – мне показалось, что в голосе Титьки появились знакомые нотки и даже какая-то весёлость.

– Ладно, удачи тебе, Титька, и сохрани в памяти, как минет делать, тебя в твоём космосе этому не учили.

Я собрал инструменты и аккуратно завернул их в футляр. Теперь я относился к ним с большим уважением. Оказалось, что это медицинские инструменты высочайшего уровня! Не понятно только, что тут делает ключ для винтов, хотя кто знает, может в медицине тоже применяется?

В кухне так и стоял открытый картридж, и я, немного подумав, закрыл его. Внутри что-то щёлкнуло, после чего картридж снова стал напоминать обычный металлический ящик. Надо будет смотаться на свалку, может быть ещё чего интересного там найду. А пока нужно пойти проверить коптильню. Вот ведь какое дело, я только что ковырялся в мозгах девушки, которая была ласкова и нежна со мной, даже пыталась заботиться, а я по сути убил её, при этом надругавшись над телом, а теперь думаю – потухла ли у меня коптильня? Это бред какой-то, но к сожалению для меня сейчас это действительность. Впрочем, занятие на улице немного привело меня в чувство, и я продолжил заниматься привычным делом, даже подзабыв про проведённую операцию. Не даром говорят, что с войны многие возвращаются психами и маньяками.

Уже наступило утро, прогорала вторая закладка щепы и пошёл делать новую. Процесс копчения шёл по плану. Я разжёг очередную партию дров, и ждал, пока они прогорят. Я сидел, укутавшись в тёплый плед, который мне подогнала артель ткачей, видя, что я вынужден подолгу сидеть на улице, пока идёт процесс копчения, и пил тёплое вино, которое часто заменяло мне чай или кофе. Дождя не было, но утро выдалось ветренным и холодным, казалось, что сейчас всё замёрзнет. Осень плавно переходила в зиму. Мне ещё нудно было пойти проверить ловушки и перемёты, но настроения особого не было.

Скинув плед, я начал ворочать готовые угли. Пора загружать шкафы. Очень удобная система рольставней помогала мне в работе. Оставляя небольшую щёлку, я обеспечивал необходимую тягу воздуха, а открывающаяся вверх стенка позволяла проводить манипуляции со щепой, не теряя жара в коптильне. Сейчас наступал третий, завершающий этап, поэтому я решил ещё загрузить рыбы и мяса для горячего копчения. У меня остались рёбра, которые не вошли в основные шкафы, а если честно, я специально их оставил, и ещё были засоленные окуни и угри, которые пользовались большой популярностью.