Текст книги "Дейдара. Отверженный"

Глава третья. Бизнесмен.

Вернулся я часов через пять, и сразу вспомнил, что в печи стоит будущее произведение кулинарного искусства. Если не сгорело, конечно. Судя по запаху – ничего не сгорело, значит нужно проверить, как обстоит дело с моей затеей. Рыбаки до сих пор где-то таскали сети, поэтому мне ничего не мешало. Я аккуратно слил бульон из котла, который надо сказать оказался не таким уж и маленьким. От мяса ничего не осталось, а кости стали мягкими, что их можно было жевать. В процеженную жижу я мелко покрошил несколько клубней картохи и стал ждать, когда она сварится, предварительно проверив на солёность. Пока картошка варилась, я сбегал в ледник и притащил оттуда печень сома, которую я убрал, чтобы она не испортилась. Поэтому теперь я её промыл, мелко нарезал, и как только картоха стала мягкой, заправил свой рыбный суп печенью. Теперь ему осталось минут пять покипеть – и готово. Расстраивало то, что не было водочки, чтобы сдобрить уху, но по вкусу и так всё было просто великолепно. Я вытащил котёл из печи и оставил его остывать. Правда остыть уха не успела, потому что явились рыбаки.

Супец, что называется, зашёл. После снятия пробы стол украсил здоровенный кувшин с белым вином. Не привыкшие к такой рыбе представители западной цивилизации жалели, что не брали сомов в качестве улова, впрочем, больших сомов они не ловили, а свою удочку я показывать не спешил, как и рассказывать, откуда я взял снасти. Это мой секрет, и останется таковым дальше. На завтрашний день я планировал сделать первое копчение, а сегодня по распорядку была пьянка, которая закончилась уже под вечер. Заснул я, уткнувшись носом между объёмных грудей какой-то бабёнки, которая заглянула на огонёк к весёлым рыбакам, и решила остаться подольше. Не знаю, свершилось ли главное, но прелесть великолепной груди частично оценить смог. Как зовут красотку я спросить не успел.

Утром я проснулся с великолепным настроением. Вечерней гостьи, как водится, уже не было. Я решил, что всё у меня сегодня должно получиться. Шкафов я набрал много, объём производства будет неплохой, да и одновременно можно будет делать несколько продуктов – то есть я важный перец. Теперь нужно раздобыть материалы. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, я кинулся искать строителей-каменотёсов. Хотя искать их в общем-то было не нужно, так как их мастерская была рядом с рыбацким сараем. Воодушевление было на высоте. Мой суп вчера очень неплохо поднял всем настроение, я получил много лестных отзывов, так что теперь только что-то совершенно невероятное могло бы меня остановить. Я буквально бежал в каменоломню, прикидывая в уме, сколько мне нужно камней и каких, чтобы отстроить себе небольшую избушку. Ибо со временем хотел перебраться на дальний кордон и там плотно обосноваться.

У строителей меня ждало если не разочарование, то недоумение точно. Мне отказались выдать камни, но очень внимательно спрашивали для чего они мне. Я как мог рассказывал, что хочу небольшой домик за городом, потому что решил заняться копчением продуктов, и не хочу создавать дискомфорта, и место уже нашёл, только дайте мне немножечко камней, плиз!!! Не дали. Со мной очень внимательно разговаривал невысокий азиат и здоровенный толи грузин, то ли армянин, но как оказалось – это были мастера-строители. Один Орочи Ямомото, Мастер Архитектор, а второй Сулейман Октар, Мастер строитель, турок, а не грузин. Я начал пытаться выменять камни на готовую продукцию, но они остались непреклонны. Я уже собирался плюнуть не всё, и заняться самостоятельно сбором материала в горах, потому что тут камней море, но меня неожиданно пригласили в контору.

– Как я могу к вам обратиться, – неожиданно вежливо со мной заговорил Мастер Орочи, – чтобы вам не было неловко.

– Васька Котов, – по обыкновению ответил я, – сейчас служу в артели рыболовов.

– Уважаемый Васька, – продолжил японец, – по настоятельному поручению нашего Создателя, мы создали некий стандарт строительства, которому обязаны следовать в нашем молодом государстве. Этот стандарт направлен на то, чтобы возводимые нами конструкции были надёжны и не создавали проблем при эксплуатации, а также полностью соответствовали образу нашего молодого поселения.

– Ээээ… Да, – я был немного в замешательстве, – И чем я вам могу помочь?

– Вы? Вы можете стать первым пользователем строения, которое мы возведём в соответствии с нашими стандартами, – Японец разговаривал со мной так, как будто я дитё малое, а он мне сейчас втолковывает, что какать в штанишки в общем-то не хорошо, – поэтому мы предлагаем вам рассмотреть вариант полупроизводственного строения про проекту БМ1.

– Не понял? – я был не в состоянии осознать, что от меня хочет азиат, – А где я на это средства возьму?

– Вы не поняли, возведение возьмёт на себя город, – не, ну точно коммунизм, – вам нужно будет в последствии только лишь описать, на сколько удачен данный проект.

– А что значит БМ1? – надо было до конца разобраться в вопросе, – а то как-то понимать надо, может мне не подойдёт?

– Вот, взгляните! – Мастер Орочи выложил передо мной пачку листов тонкого пергамента, на которых были какие-то расчёты, схемы, картинки, но то, что я увидел, так это план будущего дома, – вот тут спальное помещение, вот тут место для приготовления пищи, здесь мастерская, в которой можно установить дополнительное оборудование, для удобства входа в строение два. Один рабочий, в мастерскую, второй в жилое помещение через общий холл.

Сказать, что мне не понравилась затея я не мог, но строительство такого большого дома должно занять много времени, а я не хотел особенно затягивать.

– А сколько месяцев займёт строительство? – осторожно поинтересовался я, – а то мне очень хотелось бы начать работать.

– Что вы, – со смехом сказал мне Мастер Сулейман, – основные модули уже проработаны и готовы. Думаю, за неделю соберём.

– Ну тогда ладно, – как-то обречённо согласился я, – недели подожду, как раз мясо просолится и ещё рыбы подловлю.

– Хорошо, тогда первые повозки мы отправим прямо сейчас, – изменившимся и довольно властным голосом проговорил Сулейман, – остальное довезём по мере надобности.

– Так ведь мне нужно показать, где место, – начал было я вставлять свои соображения по поводу предстоящей стройки, – вы же не знаете, где я нашёл место.

– Ни чего страшного, мы уже знаем, – улыбнувшись сказал мне Орочи, – гвардейцы не могли не заметить вашей активности, а Максимка всё рассказал. Мы изучили место, оно вполне походит для выбранной вами деятельности, местность проверена, привязки по проекту совершены.

– Сейчас прокладывается дорога в направлении вашей мастерской, – прогромыхал Сулейман, – ребята застоялись совсем, им работа нужна.

Я стоял как обоссанный. Корячусь тут, пытаясь решить проблему с материалом. Байк всякие придумываю, а оказывается – меня уже без меня женили! Как так-то? А ещё это – гвардейцы оценили активность. Они за мной следили что ли? Что за государство такое? Что за мир? Хотя с другой стороны – можно не опасаться, что кто-то будет хулиганить. Гвардейцы мигом всё исправят. Что ж, если изнасилования избежать не удастся, то нужно хотя бы постараться получить удовольствие. И я решил заняться тем, что у меня в последнее время лучше всего получается – полез в кучу хлама. Я собирал всё: проволочки, которые обязательно могли пригодиться, какие-то панели от непонятных приборов, также нашёл еще несколько кристаллов, которые также запихал в сумку, нашёл здоровый конденсатор, или что-то вроде того, в котором оказался целый рулон золотистой, крепкой и прочной фольги, а это в хозяйстве завсегда пригодится. Также я насобирал кучу всяких креплений, зажимов, колышков, в общем всё, что можно было отковырять или отрубить от более громоздких агрегатов. Трубы, трубки, трубочки, всех видов и размеров, из различных материалов. Нашёл несколько баков, также из непонятного материала, несколько стационарных охладителей или чего-то вроде того, которые привлекли меня наличием здоровенного змеевика. И много чего ещё, чего даже не подлежало классификации, но было очень нужно в хозяйстве.

Когда я решил, что мне, пожалуй, пока хватит, то очень удивился, когда увидел незамутнённое лицо Макса, который стоял возле кучи моего добра, улыбаясь и держа в курах здоровенную краюху хлеба и запотевший кувшин с чем-то жидким.

– Привет, Васька! – очень по-детски поздоровался со мной мой вчерашний знакомец, – Мне Лерочка дала молоко и хлеб, сказала отнести тебе.

– Лерочка? Это твоя подруга? – Я взял из рук Максика крынку с молоком и с интересом отпил из неё, молоко оказалось прохладным, жирным, видимо никто особо не снимал сливки с молока, и удивительно вкусным. Я уже забыл, когда в последний раз пил деревенское молоко, а в сочетании со свежим хлебом вообще не было ни чего вкуснее. Я отломил половину краюхи и одну отдал Максику, – давай со мной, не побрезгуй!

– Не откажусь! На нашей ферме делают самый вкусных хлеб в мире! – Макс абсолютно незамутнённо жевал свежий хлеб и по очереди со мной прикладывался к крынке, – Лерочка очень хорошо печёт хлеб, правда последнее время очень располнела и уставать стала, но я ей помогаю!

– Располнела, говоришь, и устаёт? – я подмигнул наивному парню, – так у вас скоро новый Максик или Лерочка будет?

Макс стоял и смотрел на меня с открытым ртом, даже чуть не выронил кусок хлеба из руки, но видимо инстинкт того, что едой нужно дорожить, не вывелся из него даже после перерождения. Вдруг макс со всех ног куда-то сорвался, а его бык, обиженно посмотрел вслед убегающего хозяина и недовольно замычал. Ждать, когда юный папаша выяснит все обстоятельства личной жизни, мне было некогда, поэтому я начал потихоньку складывать на телегу найденные сокровища, правда периодически выкидывал что-то обратно в кучу хлама.

Бык, немного упираясь, и недовольно мыча медленно пошёл за мной, влекомый за уздечкой. Не думаю, что мне удастся сегодня дождаться Макса, а быка я ему потом обратно приведу. Где он живёт я уже знаю. Что меня немало удивило, так это то, что по направлению к моему новому пристанищу появилась мощёная камнем дорога. Пусть тут всего два-два с половиной километра, но это была удивительно гладкая и ровная дорога, и было не видно ни каких работ. Не удивлюсь, если её уже успели закончить. Вот только не очень понятно, как строители могли сделать дорогу так быстро? Не очень приятный сюрприз – отшельником побыть не получится.

Я вёл присмиревшего быка, и замечал, что камни, из которых сделана дорога, плотно подогнаны друг к другу, и складывалось впечатление, что они лежат тут уже чёрт знает сколько лет. Нужно будет поинтересоваться, что это за такой странный метод строительства. Пока я рассматривал камни, дорога закончилась, и я упёрся в грандиозную стройку. Я был не просто удивлён, я был ошарашен! Человек пятьдесят словно муравьи укладывали камни, пока укладывался один камень, уже подносили другой. Причём камни были побольше наших земных блоков. Один такой обтёсанный булыжник с трудом поднимали двое рабочих. Я заметил, что не вижу, чтобы между камнями укладывали хоть какой-то раствор, но камни были подогнаны настолько надёжно, как будто их склеили суперклеем.

– Впечатляет? – ко мне подошёл Мастер Сулейман, – Мне бы такие технологии на Земле, был бы миллиардером!

– Технологии? Тут? – я был шокирован услышанным, – По-моему, мужики просто кидают булыжники в кучу.

– А вот тут ты не прав Васька, – меня немного покоробило от придуманного имени, но я сам так захотел, – все камни подогнаны с точностью до миллиметра, и оторвать один от другого просто так не получится.

– Почему? Вы изобрели какой-то клей? – я внимательно рассматривал тончайший шов между камнями, – Что-то я не видел, чтобы вы его применяли.

– Ты знаешь, почему в долине возле города так чисто? – Мастер как-то странно смотрел на меня, – почему тут нет мусора, сухостоя, валежника?

– Нет, но я обратил внимание, на то, что рощи тут очень чистые и красивые, – я начал осматривать окружающий пейзаж и очень удивился тому, что он на самом деле напоминал больше парк, чем дикую первозданную природу, – тут живут эльфы?

– Не угадал, но можно и так сказать, – Сулейман ухмыльнулся, – в этом мире всем заправляют духи.

– Шутишь? Или издеваешься? – я понял, что надо мной сейчас решили поиздеваться, ещё и бубен подарят, – А ты тут главный шаман!

– Зря ты так, – Сулейман без тени веселья покачал головой, – наш Создатель призвал могущественные силы этого мира и поставил из на службу людям, точнее не на службу, а научился жить с ними в мире. Духи этого мира помогают нам. А этой долиной заправляет Земной Дух, которого породил Великий Земной Дух, что сейчас живёт в доме наше Создателя и охраняет его.

– Это здорово, конечно, – я не очень понял к чему клонит этот, вроде бы, не похожий на сумасшедшего турок, – а при чём тут стройка?

– Так посмотри сам, – Сулейман указал на новый камень, – дух помогает выровнять камень и прикрепляет его специальным земным клеем. Который покрепче сварки будет.

Я начал внимательнее присматриваться к процессу укладки камня, и стал замечать некоторые непонятности. Рабочие просто клали камень, туда, где он должен лежать, а потом он как бы проскальзывает на окончательное место, а узкая щель сама-собой заполняется какой-то зелёно-чёрной субстанцией, и практически моментально застывает, принимая цвет близкий к цвету камня. Это было на столько удивительно, что я залип, и не отрываясь смотрел, как людской конвейер один за другим укладывает камень на место.

– Ну что? Разглядел? – Сулейман оторвал меня от этого необычного зрелища, – через пару дней дом будет готов, чти своего духа, и дом простоит вечно!

Я не стал ни чего отвечать. Я молча складывал притыренное к будущим коптильным шкафам. Что тут можно ещё сказать? Это круто. Обратно я шёл, раздумывая о том, каким необычным может быть мир, и о том, что моя бывшая родина-Земля выглядит теперь очень отстало, так как мирное соседство с духами меняет жизнь настолько радикально, что прошлый жизненный опыт уже не кажется таким уж значительным.

Примерно около ворот я встретил взъерошенного Макса, его было сложно узнать. Можно сказать, что вид он имел лихой и придурковатый. При встрече он не стал выяснять, почему я умыкнул его повозку, а вдруг кинулся ко мне обниматься.

– Васька! – паренёк буквально висел на мне, ведь я был несколько крупнее, – Васька! Ты не представляешь! Нет, ты вообще не представляешь!

– Чего? – я попытался немного успокоить явно перевозбуждённого Макса, – у тебя всё в порядке?

– Да! И ещё в каком! – он опять полез ко мне обниматься, так что мне пришлось охладить его пыл, пригрозив кулаком, – Да ладно, не обижайся!

– Я не обижаюсь, но лапай лучше свою Лерочку, – я по-военному огладил тунику, – чего у тебя случилось?

– Ты был прав! У нас будет ребёнок! – Максик буквально прыгал от счастья, – представляешь? У нас будет ребёнок!

– Ты знаешь, если часто трахаться, и кончать в бабу, то рано или поздно появится ребёнок, – я невольно смотрел на паренька как на придурка, – Вы же трахались? Ну вот, теперь у вас будет ребёнок.

– Мы не трахались, мы любим друг друга, – насупился Максик, – трахают Норку из кузни! Её все трахают, а мы любим друг друга!

– Да не обижайся ты, – я сам приобнял деревенского дурачка, – просто я человек военный, и поэтому грубый. А ты молодец. Я тебе завидую, потому что не умею так радоваться, как ты.

– Почему не умеешь радоваться? – Максик смотрел на меня удивлённо, – ты же улыбаешься, я сам несколько раз видел. А улыбаешься, значит радуешься!

– Эх братко, мы с тобой прожили на земле одинаково мало, – я вспомнил свою короткую жизнь и опять загрустил, – да и померли одинаково погано. Но я постараюсь научиться улыбаться и радоваться, примерно как ты. Научишь?

– Научу обязательно! – Макс весь сиял, – хочешь, Лерочка тебе приятно сделает? Она очень хорошо это делает, губами и руками. Они у неё тёплые.

– Макс, какого хрена? – от такого поворота я даже оторопел, – это же твоя женщина, она ждёт твоего ребёнка, а ты предлагаешь ей в рот засунуть?

– А ты не хочешь? – Макс выглядел удивлённым, – ты же мой друг, братом меня назвал, а мне для брата ничего не жалко. А Лерочка добрая, тебе понравится, и ты тоже улыбаться будешь.

– Ладно, как нибудь зайду к вам, когда совсем грустно будет, – я решил успокоить Макса и сменить тему, – а сейчас мне нужно ещё покопаться в хламе, для нового дома много всего понадобится.

– Конечно! Я через пару часов зайду, помогу тебе отвезти всё домой! – довольный Макс снова меня обнял и буквально вприпрыжку побежал в сторону фермы, а послушный бык медленно поплёлся за ним, волоча за собой телегу, – Не грусти Васька!

Интересный парень. Ради того своего друга готов всем поделиться. Даже женщиной, хотя в этом мире у мужчин нет права собственности на женщин, все равны. Можешь трахать всех, кто согласен дать, но твои подруги будут давать всем, кому захотят. Совместная жизнь здесь – это просто удобное времяпрепровождение с тем, кто тебе больше нравится. А такой незамутнённый человек как Максик просто не может понять претензий Земного мужчины к Земной женщине. Думаю если бы те трое ублюдков не попытались изнасиловать его любимую девушку, а пришли бы к ней с тортиком и цветами, заставили её улыбаться, то он бы радовался тому, что ей хорошо, даже если бы она дала сразу всем троим. Такой вот интересный малый. Наверное, он создан для этого мира.

– Васька, пойдём, поможешь нам! – меня окликнул один из рыбаков, который пёр на плече тяжёлый мешок, – мы много рыбы привезли, разделывать нужно.

– От чего не помочь родной ватаге, – я даже обрадовался новому делу, – филейник есть?

– Найдём, как не найти!

Весь вечер я отрезал рыбе головы, счищал кишки, вырезал позвоночники. Мужики превзошли сами себя, улов получился небывалый, еле дотащили до базы. Рассказывали, что зашли в новое место, там, где в озеро впадает большой горный ручей, и за пару заходов набили рыбы столько, что пришлось выкидывать лишнее. В основном была форель. Не очень крупная, килограмма по два-три максимум, но много. Были ещё крупные окуни, но их пока отложили в сторону, раздумывая, что с ними сделать.

– А давайте их в тузлук, через пару дней чуть просолятся и закоптим в горячем дыму, – моё предложение выскочило как-то само-собой, – а чего вы так смотрите? Ни разу окуня не коптили?

– Слушай, Васька, – обратился ко мне Мастер Петер, – если знаешь как надо – бери и делай, получится хорошо, нас научишь, а просто воздух трясти не надо.

– Понял, всё сделаю!

Вот, очевидно, что моя затея с копчением будет иметь успех у местного населения. Значит через пару дней можно будет начать. А пока я навёл крепкий тузлук в большом чане (интересно, откуда тут такая утварь?) и покидал туда всех окуней, которым никак не могли найти применение. А также несколько крупных угрей, которые тоже нашлись в общей куче. Интересно было наблюдать здоровых вьюнов пытающихся выбраться из пересоленной воды. Но я не живодёр, поэтому прикрыл крышкой заготовку – не люблю смотреть на чужие страдания. Чан я кряхтя и отдуваясь оттащил в ледник, там немного отдохнул и засобирался обратно, но мне преградила выход пышноватя барышня с высокой грудью. Тут таких не много, так как возрождаются все в своей лучшей кондиции и очень многие стараются не терять форму.

– Ты уже убегаешь, красавчик? – я пытался прикинуть, как бы мне вылезти из холодильника, – может забыл тут чего?

– Да вроде всё сделал уже, – я поёжился, – прохладно тут.

– А давай я согрею, – подмигнула мне толстуха, – или боишься чего?

– Не, не боюсь, – я прикинул шансы и пошёл на попятную, – пойдём ко мне, там согреешь.

Рыбачья артель весело праздновала богатый улов, уже звенели кубки, на столах дымилась закуска, а пара подвыпивших, с красным носами нордов, из команды Петера затянула какую-то песню.

Могучий дух обитает в горах,

И голос его свободный

Звучит с колыбели в наших сердцах

И в чуткой душе народной.

Народ притих и начал прислушиваться к словам, если честно, то я не слышал ещё песен в этом мире, поэтому эта нетрезвая песенка меня тоже заинтересовала. А с другого конца стола уже начал басить ещё один голос…

Тот ласковый голос, глубокий, родной,

Как говор листвы, как ручей лесной,

Живое эхо свободы

Он будит в душе народа….

Пара мужиков притоптывали в такт песне, отчего атмосфера стала совсем драматической, и теперь все бросили пить, и пытались ухватить слова:

Он – песни знакомой мотив родной.

Он – повесть и он же – сказанье,

Он горе смягчает в груди больной,

Он счастью дает сиянье,

Естественно, слов никто не знал, кроме тех, кто прибыл из Скандинавии, но хором мычали все. Думаю, что теперь песни под чарку крепкого красного будут тут в моде. На самом деле мне понравилось. Крепкие рабочие парни, поработали, отметили и теперь расслабляются, даже с перевозбуждённой толстухи спал весь любовный пыл, и она слушала суровую песню Нордов, покачивая головой в такт.

Он – память о прошлом, он – сила любви,

Он – честь и геройство в нашей крови,

Он в самом далеком скитанье

Звезды путеводной сиянье!

Певцы закончили свою недлинную балладу, а им уже вовсю хлопали и топали. Народ был возбуждён и воодушевлён. Наверное, есть особая сила в народной песне, не в той эстрадной херне, что за деньги льётся из каждого телевизора Земли, а истинно народная песня, которая идёт откуда-то изнутри души.

– Подходит для нашего Создателя, – пробасил Большой Джо, – прямо точно про него!

– Так давай выпьем за нашего Создателя! – как-то сам-собой выкрикнул я и высоко поднял стоявшую рядом со мной чарку, – Пусть поскорее возвращается!

– За Создателя! Громыхнул хор лужёных глоток!

До комнаты я добрался не скоро. Понравившуюся всем песню исполнили ещё не один раз, отчего тостов за создателя было произнесено не мало. Участники попойки один за другим сваливались с лавок кто под стол, кто в проход, но уходить всё равно никто не хотел. А где-то недалеко отсюда вздрагивало тяжёлое веко каждый раз, когда кто-то из рыбаков поднимала очередной бокал и громко кричал» «За Создателя!»

Толстуха, имя которой я так и не спросил, всё-таки пришла вместе со мной в комнату. Точнее она меня притащила, а затем долго и с каким-то остервенением пыталась завести меня, целиком засовывая мой, порядком разомлевший член, себе в рот. А я был просто пьян в стельку и ни чего такого не хотел, вот только сопротивляться не было уже сил. Толстуха была настойчивой, и всё-таки частично завела моё естество. Последнее, что я помню из прошедшего вечера, это размеренно поднимающийся-опускающийся пухлый зад и ощущение чего-то тёплого и приятного.

Проснулся я один. Чем закончилось приключение не знал. Да и без разницы. Было хорошо, да и ладно. Сегодня нужно будет пособирать полезности в куче хлама. Я видел там какие-то металлические ящики, и мне кажется, что они вполне подойдут под посол рыбы и мяса. Так что нужно их прибрать. Вообще у меня появилась какая-то страсть к мешочничеству. Всё увиденное сразу же приобретало для меня неисчерпаемый интерес, и поэтому я не стал даже распаковывать блестящие и весьма тяжёлые коробки, а прямо так оттащил их на свою будущую базу. Я тащил буквально всё. Всё, что представлялось мне полезным, интересным или даже просто красивым. Добрая часть кучи с хламом перекочевала к новому дому. Здесь было всё, что представляло собой металлопрокат, какие-то перспективные механизмы, проволочки и проводки, непонятные инструменты и просто яркие коробочки, меня интересовало всё!

Позже стало хуже. Я решил спрятать всё, что припёр. А куда? И мне пришла в голову мысль – создать подземное хранилище. Звать строителей не хотелось. А вдруг увидют! И я запасшись лопатой, кузнецы денег не просили (да и не было их) начал втихаря копать нору в склоне холма за новым домом, который, к слову, был уже закончен, да не просто закончен, но и обставлен всем необходимым. Не могу сказать, что я занимался только тем, что таскал хлам и прятал его, вовсе нет. Я планомерно реализовывал свою стратегию завоевывания рынка. Даже выпросил у ремесленников телегу и молодого бычка на ферме, так что теперь у меня был уже свой транспорт. С помощью бывших коллег я соорудил небольшую лодку для рыбалки в моей луже, и теперь каждый день ставил перемёт, на который частенько ловилась неплохая рыба. В основном щука, сом и крупный окунь. В общем мне хватало, чтобы коптить, не прибегая к помощи рыбацкой артели. Я не хотел особо тратиться на соль, а вдруг у меня что-то попросят взамен, и поэтому искал место, где мог бы добывать столь необходимый мне продукт самостоятельно.

И я такое место нашёл. В паре километров на восток, за изгибом горы я обнаружил совершенно небольшой грот, на дне которого блестела лужица, метров двух диаметром. Но самое главное, что все стены, все полы и потолок были усеяны мелкими бело-розовыми кристаллами. По вкусу эта соль была даже лучше, чем у рыбаков, поэтому я тут же набрал несколько мешков полезного продукта. Единственное меня напрягало в этой ситуации – мне надоела одна только рыба, поэтому я начал ставить ловушки на животных, в основном оленей и кабанов, хотя мне было без разницы. Зайцев я тушил в печи, а из их кишок делал колбаски и запасал кишки на будущее, пересыпая их солью, свиней разделывал на запчасти и коптил по отдельности окорока, лопатки, корейку, грудинку, а затем вывешивал в самодельном погребе, где у меня стояли ещё и мешки с солью, так что воздух был постоянно сухой. Позднее я построил амбарчик, в котором хранил соль, и начал складировать готовое мясо и рыбу, а также заготовки.

Обществом я не был обделён, так как каждый день ко мне кто-нибудь приходил. Люди приносили всякое добро и обменивали его на мясо и рыбу, ко мне приезжали охотники и обменивали целые, неразделанные туши на готовый продукт, как и бывшие коллеги. Бабёнки из ферм и мастерских частенько приносили с собой угощение и мелкие вещи, частенько оставаясь у меня до утра. Я никого не выгонял, не идти же им домой в ночь? Постепенно прошло лето, я остыл к хламу перед складами, мой бизнес вошёл в состояние равновесия. То есть я имел достаточно прочности для удовлетворения любых запросов и перекрытию всех возникающих потребностей. Кроме потребности обычного общения. А чтобы чем-то себя занять, я начал перебирать притыренное и систематизировать. Куртка замшевая импортная, три штуки, магнитофон кассетный, отечественный, три штуки… Получился неплохой запас, вот только запас чего?

Однажды я взялся за свою сумку, и наткнулся на большой кристалл, который так и не решился выложить в склад, в отличии от более мелких. К тому же разбирая хлам я постоянно вытаскивал подобные кристаллы из разных приборов. Только вот большой был только один. я взял его сразу в обе руки, и начал рассматривать. Кристалл был очень необычным, даже возникало ощущение, что это не кристалл, а какая-то субстанция в твёрдой оболочке. Переплетение серых нитей внутри давало такую сложную конструкцию, что я даже не пытался понять её размерность. Смотрел на просвет сквозь кристалл и всё больше поражался его внутренней структуре, в попытка разглядеть ещё, я поднёс необычный предмет к своим глазам вплотную, и невольно прижал его к своей голове. В таком приближении я видел ещё больше ответвлений и ещё более тонкие связи, я как будто погружался в развитую конструкцию.

– Помоги мне! – я очень явственно услышал напевный женский голос, – помоги мне, разумный!

– Кто здесь? – я оторвал кристалл от головы, и невольно огляделся, вокруг никого не было, дом я по обыкновению запирал изнутри на ночь, – я не жду сегодня гостей, так что вали лучше отсюда!

Ответом мне была лишь тишина. Тут даже часы не тикали, а толстые стёкла полностью изолировали звуки улицы. Я продолжал сидеть на стуле и прислушиваться к окружающим звукам. Кристалл я также продолжал держать в руках. От напряжения тишина вокруг была такая, что я слышал, как кровь перетекает по моим сосудам. И я начал замечать, что кристалл заметно нагрелся. Я поднял его повыше в попытках рассмотреть его повнимательнее, и понял, что кристалл на самом деле разогрелся и стал пощипывать мои руки. Я решил повторить эксперимент с рассматриванием внутренней структуры. А ещё мне очень понравилось, как переплетались прожилку внутри камня.

Я приложил камень к голове и принялся рассматривать его изнутри, происходящее в дальнейшем полностью изменило моё отношение к окружающему миру.

– Не убирай накопитель от головы, – я почувствовал, как холодные мурашки пробежались по моему позвоночнику, – мне нужно поговорить с тобой, разумный!

– Ты кто? – я чувствовал, как капельки пота стекают по моей спине, – Меня сейчас глючит?

– Мой позывной ТИКИ одиннадцать восемнадцать семьсот тридцать четыре восемьсот один АЙ, – я начал ощущать дрожь в коленках, – я есть ядро нейропроцессора галактической станции связи.

– Что ты есть ТИТЬКИ много цифр АЙ? – я немного начал успокаиваться, даже попытался юморить – Какой станции процессор?

– Вы назвали неправильный идентификатор, – голос звучал как-то совершенно без эмоционально, – я не чувствую связи с внешними интерфейсами и не могу вызвать команду ликвидаторов.

– Ликви что? – я начал понимать суть происходящего, ведь чего ещё можно ожидать от инопланетных цивилизаций, – это ты меня хочешь ликвидировать?

– Нет, не хочу, – мне показалось, что в голосе были отголоски испуга, – что происходит, почему ядро находится отдельно от нейрооболочки?

– Потому, что я выковырял тебя из какого-то шкафа на свалке, – теперь я окончательно успокоился, и страх сменился интересом, – потом таскал в сумке полгода.

– Вы можете сообщить мне идентификатор планеты? – теперь голос умалял, – У меня отсутствует внешний интерфейс, я не могу понять, где нахожусь.

– Планету называют Дейдара, – я поднапрягся чтобы вспомнить название, – где находится не знаю, вылупился тут уже взрослым.

– Этот идентификатор мне не известен, – теперь слышались поникшие нотки, – скорее всего это один из вновь синтезированных миров.

– Вот чего не знаю, того не знаю – интересная мне попалась игрушка, – я тут полгода всего, копчу мясо и рыбу, тем и живу.

– Мне нужно подумать.

– Вот и подумай, а мне делом заниматься нужно!

Я положил кристалл в шкаф и прикрыл дверцу. Ну его нафиг, странный это мир. Камни разговаривают, так и крышей подвинуться не долго.

Остаток дня я просидел в кресле возле небольшого камина. На улице моросил осенний дождик, было промозгло, я мне не хотелось сегодня ни чего делать. Я сделал себе подобие глинтвейна, а если точно, то подогрел вино и добавил в него несколько ломтиков апельсина, и теперь наслаждался приятным шумом в голове и потрескивающими дровами. Все дела на сегодня были закончены, новые заказы я ещё не получил, заготовки солятся, так что можно посвятить вечер созерцанию пламени и ничего не деланию.