Текст книги "Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением. Методика "семь радикалов""

Автор книги: Виктор Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Да, действительно, по поводу влияния особенностей функционирования мозга, выявляемых нейрофизиологическими методами, на поведение человека написано немало литературы (в том числе – полуфантастической). Однако наиболее, на взгляд автора, честные и объективные исследователи говорят, что до сих пор не найдено прямых содержательных связей между феноменами нейрофизиологическими (например, биоэлектрической активностью коры головного мозга) и психологическими (поведением человека).

Один весьма уважаемый ученый как-то – лет десять назад, – грустно качая головой, пошутил: «А мозгом ли мыслит человек?». Насколько автору известно, коллеги, с тех пор кардинальных прорывов в этой области знаний не произошло.

Тем не менее, давайте оставаться в убеждении, что мыслит человек все-таки мозгом. На самом деле, для нас не так уж важны эти физиологические подробности, поскольку мы не копаемся в черепе, а исследуем закономерности поступков.

Главное – уяснить, что процесс превращения человека как биологической особи в личность идет не как попало (куда кривая вынесет!), а в соответствии с объективно существующими качествами психики, играющими основополагающую роль. В дальнейшем, там, где это необходимо и возможно, мы будем пытаться называть (разумеется, на уровне гипотезы) эти объективные качества – но только для того, чтобы лучше понимать, как под их влиянием формируется поведение человека.

Итак, мы вплотную подошли к определению основного понятия этой книги – «характер». Договоримся – и это не войдет в противоречие с общепринятым теоретическим подходом – под характером человека понимать индивидуальный стиль его поведения в социальной среде, формирующийся за счет избирательного* усвоения и реализации поведенческих стереотипов.

*Благодаря врожденным, а также приобретенным на ранних этапах жизни качествам психики – «внутренним условиям».

Таким образом, характер – это способ адаптации индивидуума к социальной среде.

Основным принципом формирования характера является общий для всего материального мира принцип минимизации энергетических затрат на существование. Действительно, человек из всего многообразия стереотипов поведения лучше всего усваивает и реализует те, которые не требуют от него значительных усилий, даются легче других, соответствуют его внутренним условиям как «ключ замку». Попытки (например, под влиянием энергичных, но мало знакомых с психологией воспитателей) усвоить иные – «чужие» – стереотипы оплачиваются, с точки зрения расходования энергии, дорого и, как правило, не бывают успешными. Наверное, можно, путем длительных, усердных тренировок, добиться решительного поведения от человека тревожного, робкого. Но чего это будет ему стоить?! Всплеск решительности потребует исчерпывающих затрат и, с высокой степенью вероятности, приведет к психическому истощению, к срыву адаптации. В то время как в данной поведенческой ситуации не вымученной решительностью, а своей разумной осторожностью он мог бы добиться гораздо большего...

Теперь, после того как мы определили главный предмет нашего изучения – характер, попробуем обсудить возможные способы его исследования, а также варианты практического применения знаний, полученных в результате этих исследований.

Проблемой характера научная психология занимается много десятилетий. За это время накопилось множество интересных наблюдений, предприняты многочисленные попытки их классификации и систематизации – создан целый ряд т. н. «типологий» характера. В нашу задачу не входит знакомство с существующими типологиями (позвольте, уважаемые коллеги, для повышения вашей эрудированности в данном вопросе адресовать вас к библиотечной полке). Мы лишь отметим один очевидный недостаток большинства из них, мешающий их полноценному практическому использованию.

Этот недостаток связан (только, бога ради, не заскучайте!) с философской проблемой соотношения единичного (неповторимого, уникального), особенного (отличающего от других) и общего (делающего похожим на остальных) в человеке.

Да, каждый конкретный человек уникален. Точно такого же, как он (во всех деталях – психических и физических), никогда не было и не будет. «Под каждым могильным камнем погребена Вселенная!» – сказал, если автору не изменяет память, великий Гейне. Но это вовсе не означает, что в каждом уникуме нет тех качеств, которые присутствуют и в других людях.

Разумеется, они есть – эти общие для всех нас качества. Более того, именно они и являются нашими главными человеческими свойствами: наличие разума, общественный образ жизни, «человеческое» строение мозга, скелета и внутренних органов и т. д.

Предметом науки всегда является общее, редко – особенное. В то время как практика имеет дело, прежде всего, с единичным. Не с человеком вообще, а с конкретным Ивановым-Петровым-Сидоровым. Вот здесь-то, при переносе теоретических знаний в практическую сферу, и возникает условие для совершения ошибки.

Исследование качеств характера, выявление среди них близких по происхождению (по внутренним условиям формирования) и объединение этих однородных качеств в группы – разумеется, не ошибка. Выявление в этих однородных группах ведущего (-их) качества (-в), определяющего (-их) основное предназначение данной группы, как средства и способа адаптации к социальной среде – не ошибка. Нахождение аналогичных групп качеств у разных людей и построение на их основе типологии характера – еще не ошибка... Попытка описать качества (особенности, черты) характера конкретного человека, индивидуума, исключительно как представителя того или иного типа – ошибка! Поскольку при этом не проводится содержательной границы между единичным (Ивановым как уникальным явлением) и общим (Ивановым как обладателем ряда типичных, общих для многих людей, психологических свойств, качеств характера).

Чувствую сам, коллеги, что несколько усложнил объяснение. Попробую выразить эту мысль проще, четче, яснее.

Поскольку вы, наверняка, читали или, по крайней мере, слышали о существовании различных типов характера, воспользуюсь вашими знаниями и приведу пример.

В психологической (научной и популярной) литературе нередко упоминается демонстративный тип характера. Речь идет при этом о группе качеств (особенностей) характера человека, главным из которых является стремление быть в центре благожелательного, сочувственного внимания.

В той же самой литературе встречается и определение, скажем, тревожного типа характера. К основным поведенческим качествам этого типа относится, напротив,

желание скрыться от посторонних глаз, уклониться от любой (даже маломальской) ответственности и т. п.

Хорошо было бы, если бы изучаемый нами человек (тот же полюбившийся нам Иванов) всем своим поведением соответствовал либо демонстративному, либо – тревожному типу. Как было бы нам легко заниматься психологической диагностикой – исследованием и описанием его характера!

Но так не бывает. Тип характера – теоретическая модель, не более. То, что существуют однородные (близкие по происхождению) и взаимообусловленные качества характера, – это факт (и мы в дальнейшем будем это активно использовать). Но то, что этими качествами характер реального человека исчерпывается, – это «не есть факт».

То, что в литературе принято называть типом характера, на самом деле – поведенческая тенденция, из множества которых формируется реальный характер.

Вот почему наш с вами Иванов в жизни в ряде случаев проявляет себя как представитель тревожного, а в иных – как представитель демонстративного типа. И исследовать на практике нам приходится не тип и даже не каждую отдельно взятую тенденцию, а целостный характер реального Иванова, рождающийся из активного взаимодействия и взаимовлияния нескольких тенденций.

Как же быть? Как в этой ситуации «снискать хлеб насущный»?

Не унывайте, коллеги, способ есть! Нам с вами вовсе не надо изобретать велосипед. Сразу скажу, что этот способ известен и применяется, в том числе и в прикладной психологии, – но еще не в полную силу. Так по крайней мере кажется автору. А вот кто его по-настоящему хорошо освоил, так это... дегустаторы вин, коктейлей и пр.

Многие из нас, особенно любители посидеть в баре или ресторане (а кто не любит этого, назови?), знают, как вкусны и изысканны порой бывают коктейли. Мы смакуем их пытаясь прочувствовать и сохранить в памяти удивительный, специфический вкус. Профессиональные дегустаторы при этом имеют возможность не только наслаждаться коктейлем как неким целым, но и способны различить составляющие его элементы, ингредиенты. Заметьте, различить как по качеству, так и по количеству, долевому содержанию в данном напитке.

Реальный характер – это коктейль. Смесь, микстура из тенденций, определяющих различную стилистику поведения.

Как было сказано выше, подобные тенденции, в основе которых лежат объективные качества психики, в литературе принято описывать как «типы характера», что не совсем корректно с практической точки зрения.

Правильнее, на взгляд автора, рассматривать их как самостоятельные группы качеств в структуре реального характера, однородных по происхождению, т. е. в основе которых лежат одни и те же внутренние условия. Иными словами, это качества, происходящие «из одного корня». А потому и название этим группам следует давать соответствующее – радикалы (от латинского radix – корень).

Таким образом, наиболее продуктивным подходом к психологическому исследованию (диагностике) характера индивидуума будет: а) определение входящих в него радикалов; б) описание характера как единого целого, как результата взаимодействия и взаимного влияния радикалов.

Надеюсь, принцип понятен. Теперь перейдем ближе к технологии. Чтобы дегустатор мог определить наличие и процентное содержание того или иного ингредиента в коктейле, он должен хорошо знать свойства этого ингредиента (в первую очередь – его вкус) в чистом виде. Точно так же дело обстоит и с радикалами. Прежде чем приступать к исследованию реального характера (т. е. характера конкретного живого человека), нужно изучить существующие типичные «чистые» радикалы.

Да, именно типичные. Поскольку одинаковые радикалы встречаются у разных людей, и перечень радикалов, известных психологам, не так уж велик.

Многолетний опыт решения сложных, подчас – уникальных, задач практической психологии подсказывает автору, что в большинстве случаев для достаточно полного описания характера любого человека, ставшего объектом психодиагностики, хватает знания семи основных радикалов.

Эту методику «семь радикалов», ставшую результатом преломления общепринятой теории характера через собственный профессиональный опыт, автору и хотелось бы передать вам, уважаемые коллеги.

Для начала назовем эти семь радикалов. «Истероидный», «шизоидный», «эпилептоидный»... Стоп! И это называется психологией? – недоумеваете вы. – Туда ли мы попали? Истероидный, шизоидный... Не решил ли этот, с позволения сказать, автор отправить нас на экскурсию в сумасшедший дом?

Нет, уважаемые коллеги. Здесь нет никакого недоразумения. Дело в том, что регулярное, пристальное, систематическое научное наблюдение за поведением людей осуществлялось и осуществляется доныне именно в психиатрических лечебницах. Не досужее любопытство, а острая необходимость распознать душевную болезнь, разработать методологию ее лечения, помочь страдающему человеку ложится в основу подобных исследований (к слову, кого еще интересует наш с вами внутренний мир, как не психиатра и патологоанатома?). В основном, психиатры и создали первые, базовые, широко используемые доныне классификации типов поведения (характера).

Возникает вопрос: правомерно ли переносить характерные особенности поведения душевнобольных на здоровых людей?

Многие авторитетные, серьезные специалисты отвечают на этот вопрос утвердительно. Да, вполне правомерно. Дело в том, что душевная болезнь не создает какой-то новый, а лишь видоизменяет прежний характер, присущий человеку, когда он еще был здоров. Индивид сопротивляется болезни, приспосабливается к ней, используя сохранившиеся возможности психики. В такой ситуации черты (качества, свойства) характера обостряются, акцентируются и, как следствие, становятся более доступными для наблюдения, исследования.

Вернемся к названиям радикалов. Обратите внимание, что в каждом из уже перечисленных нами названий присутствует суффикс «ид». Истероидный, шизоидный, эпилептоидный... Этот суффикс заимствован из греческого языка. Он означает «подобие». Психиатры, хорошо зная, как ведут себя, например, больные истерией, и наблюдая похожее поведение у здоровых людей, дали радикалу название «истероидного», то есть подобного истерии. Вот откуда взялись эти названия. Они закрепились в психологии. Во-первых, для понимания сущности обозначаемых ими поведенческих явлений, во-вторых, как дань уважения ученым, врачам, много сделавшим для изучения и описания характера человека, и, в-третьих, для облегчения запоминания этих названий, поскольку экзотические слова откладываются в памяти лучше, нежели привычные. Не откажемся от этих названий и мы.

Семь основных радикалов – это истероидный, эпилептоидный, паранояльный, эмотивный, шизоидный, гипертимный и тревожный.

Понимаю ваше легкое недоумение. Паранояльный, эмотивный, гипертимный, тревожный. Эти названия не имеют в своей структуре полюбившегося нам суффикса «ид». В чем дело?

Принцип их возникновения, изложенный выше, остается прежним. Просто у каждого названия есть своя маленькая история. К примеру, «параноидный» означает не «подобие», а самое что ни на есть серьезное душевное заболевание.

Следовательно, это название уже занято клиницистами, и мы вынуждены использовать другое – «паранояльный» (предлагаю именно в такой транскрипции, а не «паранойяльный», поскольку это, последнее, название тоже задействовано психиатрами для своих целей).

Уважаемые коллеги, позвольте завершить тему происхождения названий радикалов. Из-за присущей автору эпилептоидности (что это такое, вы узнаете несколько позже), он, похоже, все более увязает в третьестепенных подробностях и уходит в сторону от главной темы.

Итак, каждый из семи радикалов мы будем изучать по следующей схеме:

Общая характеристика. Мы будем рассуждать о внутренних условиях, лежащих в основе происхождения радикала, а также о его основном социальном значении, т. е. о значении порождаемой им поведенческой тенденции. Обсуждая этот раздел, мы увидим, например, что несколько сниженная – от природы – скорость переключения нервной системы с одной задачи на другую при одновременной высокой работоспособности нервных клеток приводит к развитию целеустремленности как свойства личности, а при относительно низкой работоспособности – к развитию агрессивности. Что высокая динамика нервных процессов, напротив, целенаправленности препятствует, но способствует оптимизму и жизнелюбию... И, самое главное, мы в очередной раз убедимся, что незначимых, бесполезных, никому не нужных качеств характера просто не бывает.

Внешний вид. Мы будем рассматривать особенности телосложения, оформления внешности и окружающего пространства, мимики и жестикуляции, свидетельствующие о наличии в характере человека данного радикала, иными словами, специфичные для этого радикала. И будем удивляться тому, как все в природе и, в частности, в нашем поведении взаимосвязано!

Качества поведения. Следует сказать, что продуктивность подхода к исследованию характера через определение входящих в него радикалов обусловлена еще одним важным обстоятельством.

Радикал – целостное образование, поэтому мы можем быть уверены, что если у изучаемого нами человека наглядно проявляется хотя бы часть качеств, входящих в данный радикал, то значит, что и все прочие качества этого радикала также присутствуют в характере.

Просто в этой конкретной ситуации они себя не обнаруживают. В разделе «внешний вид» мы, таким образом, познакомимся с теми качествами радикала, которые особенно четко и ясно проявляются вовне и, следовательно, легко доступны наблюдению.

В разделе «качества поведения» мы получим полное представление обо всех поведенческих свойствах радикала. И здесь нас будет ждать много открытий, поскольку глубинная взаимосвязь и взаимная обусловленность многих качеств характера для людей непосвященных как раз неочевидна.

Знаете ли вы, к примеру, что уже упоминавшаяся агрессивность, физическая смелость, аккуратность, склонность к ремесленничеству, бережливость являются производными одного и того же радикала? А ведь это так.

Задачи. Разделом «качества поведения» завершается собственно психодиагностический этап изучения радикала.

Диагностика, т. е. распознавание, констатация наличия тех или иных качеств на этом, по сути, заканчивается. Наступает важный для практической психологии этап – управление поведением.

Сразу скажем, что в это понятие мы будем вкладывать исключительно гуманистический смысл. Гете принадлежат замечательные слова: «Чтобы добиться успеха в жизни, нужно заниматься тем, что дается легче всего. Но делать это изо всех сил!» Вдумайтесь, коллеги, разве не об этом мы ведем наш разговор с самого начала. Об этом, именно об этом! Социальная адаптация вопреки характеру, попытки решения повседневных задач затратным, энергоемким способом ухудшают качество жизни. Поэтому так важно знать, решение какого рода задач облегчается при наличии в характере данного радикала, а какие задачи становятся при этом просто невыполнимыми. Об этом и пойдет речь в разделе «задачи».

Особенности построения коммуникации. Этот раздел также относится к управлению поведением. Здесь мы будем учиться выстраивать наиболее эффективную систему общения и взаимодействия с обладателем того или иного радикала, избегать грубых коммуникативных ошибок.

Мы поймем, почему, например, обладателю выраженного истероидного радикала как воздух необходимы комплименты, и что обращенная к нему фраза: «Как вы сегодня прекрасно выглядите!» послужит не только повышению настроения, но и сближению позиций по деловым вопросам.

Поймем мы также и то, почему в ответ на ту же самую фразу человек с доминирующим эпилептоидным радикалом ответит грубостью и навсегда отобьет у нас желание давать ему без его разрешения оценку – не важно, позитивную или негативную...

На этом закончится изучение каждого радикала в отдельности и начнется исследование реальных характеров (которые, как вы помните, представляют собой смесь радикалов и должны рассматриваться как результирующие их взаимодействия и взаимовлияния). Образно говоря, изучив буквы, мы будем учиться читать слова. Вначале по слогам, затем целиком, все глубже проникая в их истинный смысл.

На этой оптимистической ноте позвольте завершить дозволенные речи. Но прежде чем мы расстанемся (надеюсь, до следующей главы), хочется задать вам, коллеги, несколько вопросов для закрепления пройденного материала.

Вопросы и задания

1. Дайте определение понятиям «личность», «социализация», «характер», «радикал», «поведенческая тенденция». Если эти определения не будут найдены вами в пройденном материале или, будучи найденными, покажутся вам недостаточно полными, попробуйте сформулировать их сами, исходя из смыслового контекста сказанного. Самостоятельность мышления – залог успеха практического психолога.

2. Запомните названия семи основных радикалов. Для этого воспользуйтесь одной из предлагаемых ниже мнемонических фраз, в которых незамысловато зашифрованы названия изучаемых нами радикалов:

«Истинно эффективная психодиагностика – это шедевр гениального творца»;

«Идиот, это просто элементарный шантаж, говорят тебе!»;

«Исчезающее эхо... Поступь Эроса... Шорох гаснущих теней...»;

«ИЭПЭШГТ».

Выберите понравившуюся вам фразу или сами придумайте новую. Пусть это будет маленьким тестом в нашем курсе «нетестовой» диагностики характера.

Глава 2

Истероидный радикал

Знакомство с названными ранее семью радикалами мы начинаем с истероидного. Это, как вы поймете несколько позже, весьма распространенный в социуме радикал. Наблюдения показывают, что он – как, впрочем, и все остальные радикалы, – одинаково часто встречается как у мужчин, так и у женщин, независимо от их расовой принадлежности, национальности и т. п.

Это замечание представляется важным, поскольку нам следует с самого начала освободиться от ложных стереотипов и уяснить, что характер – общевидовое явление.

Иными словами, объективно не существует «женского» и «мужского», «негроидного» и «европеоидного», «славянского» и «семитского» и т. д. характеров. Различия в поведении разнополых, молящихся разным богам, имеющих разный цвет кожи, разрез глаз и пр. людей обусловлены лишь формальными – автор настаивает на этом! – особенностями стереотипов поведения, бытующих в мировых культурах и субкультурах. По-разному, например, происходит богослужение.

Но склонность (или не склонность) сопереживать божественному, волноваться, входя в храм, испытывать глубокие религиозные чувства не зависит от перечисленных выше и иных популяционных различий.

Очевидно, тот, кто давал название истерии – психическому заболеванию, поведенческие элементы которого мы наблюдаем в рамках истероидной тенденции (напомню, так мы продолжаем называть характерную стилистику поведения, производную, в данном случае, от истероидного радикала), не разделял эту точку зрения.

Давно это было. Со времен Гиппократа считалось, что истерией болеют только женщины. Слово «истерия» происходит от греческого hystera, что в переводе на русский язык означает «матка». Врачи, изучая проявления истерии, полагали, что матка (по их представлениям, самостоятельное живое существо, обитающее в теле женщины) время от времени начинает «рыскать», перемещаться от одного органа к другому в поисках лучшей доли. Поднимаясь к гортани, она вызывает ее закупорку и, как следствие, приступ удушья. Соприкасаясь с сердцем или печенью, причиняет им боль...

Лечение истерии заключалось тогда в «приманивании» матки с целью возвращения ее в естественное, «исходное» положение. Больной женщине давали пить разную гадость (например, разведенные водой фекалии), хлестали ее по щекам или таскали за волосы, при этом окуривая благовониями и умащивая драгоценными маслами область половых органов. Создавали, так сказать, градиент удовольствия. Так лечили бы истерию и до сих пор, если бы мировая знаменитость – Зигмунд Фрейд – публично не признался в том, что он сам страдает истерией.

Этот выдающийся ученый (усатый и бородатый мужчина1) рассеял ложные представления о половой обусловленности этого заболевания. Так, во всяком случае, гласит легенда.

Вернемся, однако, к истероидности и рассмотрим этот радикал по ранее согласованной (см. главу 1) схеме.

Общая характеристика.

В основе истероидного радикала лежит слабая нервная система. В нейрофизиологии силу/ слабость нервной системы принято оценивать по ее способности (или неспособности) длительно выдерживать процесс возбуждения.

Таким образом, одним из ведущих внутренних условий истероидного радикала является неспособность нервной системы выдерживать возбуждение относительно долго. На поведенческом уровне это означает прерывистую, нестабильную работоспособность, повышенную истощаемость энергетического потенциала, быстро развивающуюся потребность в отдыхе, восстановлении душевных и физических сил, склонность, исходя из всего перечисленного, беречь то немногое (в смысле запаса энергии), чем наградила природа.

Зададимся вопросом: какой образ поведения должен сформироваться при таком внутреннем условии? Ответим, исходя из собственных наблюдений и здравого смысла: поиск – всегда и во всем – легких путей. Неспособность и. соответственно, нежелание глубоко погружаться в какую бы то ни было проблему, бороться с реальными трудностями, добиваться осязаемых результатов... Верно. Все верно. Как человек с неразвитой мускулатурой обходит стороной пугающие его тяжеленные гири и штанги, так индивидуум, наделенный истероидный радикалом, старается

не связываться с задачами, требующими длительных, сосредоточенных усилий.

Понимаю вашу реакцию на подобное сообщение. Выходит, – спрашиваете вы, – истероидная тенденция в поведении – это леность, поверхностность во всем, уклонение от напряженного производительного труда? Следовательно, этот радикал – социально вредный?

На первую часть вопроса отвечу: да. На вторую: нет. Категорическое «нет»! Как было сказано ранее, каждый радикал выдержал испытание временем, многократно подтвердил и продолжает подтверждать свою полезность для общества. Нам с вами, коллеги, чтобы это как следует осознать, возможно, понадобится пересмотреть некоторые из наших собственных стереотипов оценки различных социальных явлений. Обсудим проблему «глубины» погружения в ту или иную область деятельности, отношений. Всегда ли «глубоко» означает «хорошо»? Представьте себе анекдотическую ситуацию: «муж неожиданно возвращается из командировки». Что лучше – когда он тщательно, методично начинает обследовать каждый уголок и закоулок квартиры в поисках затаившегося любовника или когда он доверчиво обнимает жену и легко, без тени сомнения, удовлетворяется ее путаными, взволнованными объяснениями своего неглиже?

Согласитесь, однозначного ответа нет. Если отбросить шутки в сторону, в других, в том числе имеющих принципиальное значение для общества, вопросах также далеко не всегда необходима глубина проникновения в суть вещей. Подчас она даже вредна. Многие вековые устои (мировоззренческие, нравственные, экономические и т. д.) социума, обеспечивающие его вполне стабильное процветание, были безжалостно разрушены в попытках «копнуть поглубже».

И не факт, что взамен разрушенного предлагалось нечто более эффективное. Нередко эти попытки лишь «умножали скорбь», заставляя людей разочаровываться в основах своего бытия, приносили в общество «не мир, но меч». Так что, друзья, глубина не всегда позитивна, а следовательно, поверхностность не всегда негативна.

Это важно понимать. Как, впрочем, важно понимать и то, что индивидуум, наделенный истероидный радикалом, не выбирает. Он, возможно, и рад быть глубоким и содержательным, но это недоступно для его психики, это слишком большая нагрузка, которая непременно приведет к перенапряжению психической деятельности, к срыву. Образно говоря, к «воспалению мозга». Поэтому поверхностность и прочее, о чем говорилось выше, – его удел.

Однако сказанным общая характеристика истероидного радикала не исчерпывается.

Забегая вперед (поскольку мы условились с вами изучать качества характера в соответствующем разделе), отметим, что у обладателей истероидного радикала вроде бы присутствует (по крайней мере, бросается в глаза окружающим) неистребимая уверенность в высокой социальной значимости, в особом предназначении и ценности собственной личности. Откуда она берется?

Эту поведенческую особенность формирует логика социальной адаптации. Судите сами. Как человеку, с самого раннего возраста неспособному равняться со сверстниками в объемах и качестве любой поведенческой продукции, тем не менее, отвоевать себе место под солнцем? – Только уверенно и неутомимо нахваливая то немногое, что ему удалось сделать (чтобы шевелить во рту языком, сил хватит), а самое главное – себя, любимого.

Представьте себе ребенка, наделенного эпилептоидно-паранояльным сочетанием радикалов (допустим, что вы

догадываетесь о связанных с ними свойствах характера), производящего в песочнице свои любимые «куличики». Старательный и аккуратный, он изготовит – если не будет остановлен заботливой матерью – десятки превосходных куличиков: прочных, ровненьких, без единого изъяна. В то время как ребенок с истероидный характером осилит едва ли несколько штук. И все они будут сомнительными с точки зрения качества. В подобной ситуации истероидному ребенку остается либо признать безусловное превосходство соперника и впредь подчиняться его влиянию, либо... Совершенно верно! Принять торжествующую позу и сказать, в переводе на взрослый язык, что-нибудь вроде: «Лепить без остановки и без фантазии любой дурак может, а ты попробуй, как я – сделать пяток, но каждый – шедевр, лучше твоих всех!»

Закреплению этого свойства характера нередко способствуют старшие. Психологи и педагоги не без основания говорят о своеобразном явлении, благоприятствующем развитию истероидности как поведенческой тенденции, – о воспитании по типу «кумира семьи». Что бы ни сделал ребенок, каких бы результатов ни добился, каких бы ошибок ни совершил – его воспитатели (прежде всего родители) оценивают его поведение безусловно положительно. Они выражают (и сообщают ребенку) полную уверенность в его выдающихся способностях и бесспорных заслугах.

Таким образом, в неустойчивую работоспособность, поверхностность обладателя истероидного радикала, в принципе не предполагающего достижения каких-либо серьезных, осязаемых практических результатов, орга-

нично вплетается представление о собственной непогрешимости.

Но реальна ли эта самоуверенность? Насколько она прочна, устойчива в различных жизненных обстоятельствах? Не является ли она иллюзией, создаваемой обладателем истероидного радикала для себя самого и окружающих? – Вот важнейшие вопросы, требующие рассмотрения.

В самооценке человека можно выделить, с некоторой долей условности, две составляющие. Одна – это оценка масштабов и значения собственной личности (с этим у обладателей истероидного радикала, как мы знаем, все в порядке). Другая – уверенность в своих силах, в способности решить предлагаемую задачу «здесь и теперь».

Поскольку вы внимательно следили за мыслью автора, коллеги, то легко догадались, что если первая из этих частей самооценки получает в рассматриваемом случае постоянное положительное подкрепление («кумир семьи») к с годами только развивается, то вторая, напротив, время от времени страдает от осознания объективно невысокой результативности.

Возникает конфликт самооценки. Обладатель истероидного радикала постоянно испытывает психический дискомфорт, воспринимая себя неординарной, богато одаренной личностью, и одновременно переживая постыдную для высоко ценимого собой человека неуверенность, боязнь спасовать перед реальными трудностями.

Единственным выходом из создавшегося неприятного положения для него становится поиск социального окружения, которое безоговорочно согласилось бы воспринимать его таким, каким он хочет казаться – ярким, значительным, успешным.

Иными словами, истероид*

* Автор устал называть его «индивидом, обладающим истероидным радикалом». Давайте условимся, коллеги, терминами «истероид», «шизоид» и т. л. здесь и далее обозначать людей, у которых в характере эти радикалы явно доминируют над остальными.