Текст книги "Рыбкина контора"

Автор книги: Виктор Подкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Я вам не кто-нибудь! – съежившись, предупредил побриваемый. – Я начальник… – Но лезвие «Спорт» уже со скрипом поехало по его щеке.

Следующие пятнадцать минут в кабинете стояла относительная тишина…

– Ну, бывайте, – сказал наконец водопроводчик, – нам еще в Ленинград ехать, на ту фабрику, которая то «Неву», то, наоборот, «Балтику» выпускает. Тамошнего директора поброем…

ДИКАРИ

Забудем на время блага цивилизации, вспомним о дикарях. То есть о нас с вами. И давайте не очень насупливать брови и выпячивать грудь с университетским значком: дикости в нас еще хватает. Лучше глянем на себя со стороны, когда мы приезжаем отдыхать, конечно, не на зарубежные Золотые Пески, а, например, в отечественный Крым.

Крымский житель так прямо и радуется: дикари приехали!

И в ладоши хлопает.

Выскочив в Симферополе из туго набитого самолета или поезда, мы узнаем, что дешевые, за рубль двадцать, билеты до Ялты проданы на неделю вперед и возможен только комфортабельный проезд за 50 рублей, предлагаемый на ухо энтузиастом индивидуальной трудовой деятельности. Отдернув ухо, мы дико шарахаемся в сторону ближайшего милиционера с криком: «Караул?»

– Дело ихнее, пусть в троллейбусе душатся, – презрительно объясняет энтузиаст. – У меня цена полюбовная, как в патенте записано. Может, я им по дороге всякие дополнительные услуги оказываю. Вон, гляди, у меня в машине «Шарп» присобачен и термос с черным кофеем…

В Ялте он с рук на руки сдает нас гостеприимной старушке, которая не отцепится до тех пор, пока не поселит в курятник, проживание в котором стоит лишь чуть-чуть дороже, чем в интуристовском отеле. В счет этого имеются преимущества: после старушки и временно отселенного в огород петуха-аборигена ты тут полновластный хозяин. Швейцар тебя не шпыняет, администратор не презирает, дежурная по этажу за нравственностью не следит, и горничная чуть свет с постели не сгоняет пылесосом.

И вот мы уже одной ногой купаемся в море, а другой стоим в очереди за обедом, который можно есть, только зажмурив глаза и отворотя нос от тарелки. Потом мы одной рукой гребем от берега в сторону Турции, а другой суетливо отпихиваем от подбородка всяческую дрянь, яростно сплевывая то, что не успели отпихнуть. Мы внушаем себе, что водоплавающая гадость лишь по внешнему виду смахивает на содержимое канализации, выпускаемой прямо в море, а в сущности, это естественный продукт морской жизнедеятельности вроде планктона.

Мы сознательные. Мы сознаем, что никто нас сюда не зазывал, никто нас здесь не ждал. Не про нас строены отели «Ялта» и «Ореанда» с хамелеонными швейцарами, зато именно от нас отгорожены закрытые пляжи с благами цивилизации. Мы стоим в километровых очередях, потому что нас много, а обслуживающего персонала мало. Мы ходим на пляж, как на работу, чтобы захватить место в шесть утра, ибо нас приходится до восьми туловищ на квадратный метр пляжа. Наконец, мы утешаем себя тем, что солнечные лучи и воздушные ванны в отличие от моря и обеда отпускаются без всяких посторонних примесей.

Но, увы, и тут мы дико заблуждаемся. Впрочем, на этот счет заблуждался даже сам Михайло Васильевич Ломоносов, когда говорил, что могущество России будет прирастать Сибирью. Наши министры – не Ломоносовы и, видимо, поэтому давно и целеустремленно приращивают это могущество Крымом. Сейчас здесь функционирует около 300 промышленных объединений и предприятий, которые ежесуточно обогащают атмосферу всесоюзной здравницы двумя миллионами килограммов вредных веществ.

Конечно, с точки зрения количественного показателя мы, дикари, от этого не тощаем, а, наоборот, даем привес. Причем не только посредством желудка, а прямо через все фибры души. За сезон нас набивается в Крым миллионов этак восемь, значит, на душу приходится по четверть кило вещества в сутки. Не пито, не едено, а глядишь, за отпуск и поправился на полпуда.

Другое дело – с точки зрения качества. Ведь среди этих восьми миллионов сплошь и рядом попадаются передовики производства, ударники труда и вообще люди, не подлежащие вытравливанию, например, окисью азота или серным ангидридом. Однако министерство взлелеяло здесь аж два объединения, которые подпитывают окружающую среду этими веществами. Да и не только этими. Тут на любой вкус имеется эффективное химическое соединение. И для цирроза печени, и для язвы желудка, и для экземы анфаса. А недавно в окрестной почве обнаружили очень активный мышьяк. Прямо ковыряй ногтем и клади на больной зуб.

Но есть еще химический завод в курортном городе Саки. Он функционирует здесь в соответствии с законом диалектики, трактующим единство и борьбу противоположностей. Поэтому, видать, на него и не распространяются обычные законы, выдуманные человечеством для удобства существования. Дело в том, что сюда со всего белого света стремятся больные люди, сильно надеющиеся вылечиться знаменитыми сакскими грязями. А на месте выясняется, что эти грязи находятся в состоянии борьбы с отходами химического производства. И в то же время составляют с ними неразрывное единство. Теперь уже и врачи не знают, во что они окунают больного – в целебную ли грязь, в медный ли купорос. Однако еще и сегодня многие приехавшие лечиться уезжают отсюда вполне живыми.

Мало того, руководители министерства заприметили, что в близлежащем Сиваше тоже шевелится что-то живое. И затеяли строительство Сивашского анилинокрасочного завода, который сразу приукрасил легендарное прошлое одноименного водоема. Ох, и чуден, ох, и красочен Сиваш при тихой погоде, когда вольно и плавно несет он полумертвые воды свои! И уж, конечно, редкая птица долетит до середины его, не став похожей на разноцветного попугая.

Надо отметить, химические гиганты без всякой дискриминации ведут травлю и флоры, и фауны. То есть уничтожают и то, что шевелится, и то, что цветет. За истекшую пятилетку они химизировали подземные воды на площади в сотни квадратных километров. В том числе подтоплено несколько сотен гектаров сельхозугодий. Если учесть, что сверху эти угодья активно химизирует агропром, то мы, дикари, под личиной помидора или арбуза поедаем гербицид или пестицид. Который из них действеннее, сказать трудно, оба слова обозначают ядохимикаты и в переводе с латинского содержат корень «Убиваю».

Помнится, еще в смутные времена застоя ученые одного НИИ порадовали мир открытием. Экспериментировали они чего-то там по Продовольственной программе, и вдруг у них вывелся супермикроб, который питается исключительно ядовитыми химическими соединениями. Ну, конечно, шум подняли по телевизору государственный, в пробирки с ядом пальцами тычут: вот, мол, где он у нас сидит и в текущий момент спокойно обедает. Тогда на почве микроба сцепились языковеды с музыковедами: спорили, какой же экономический эффект может быть от этой пакости для народного хозяйства? Потом ввязались академики, повара, юные следопыты, домохозяйки, педагоги, демагоги – широкие слои населения. В общем, пропал микроб. Канул. То ли спор был ядовитее химических соединений, то ли микроб так странно повел себя с голоду.

Теперь ученые весь сезон устраивают в Крыму экологические конференции и тоскуют по утраченному микробу. Если в прошлом году они просто ругали Минхимпром и другие ведомства, то нынче слышны конкретные, деловые призывы. Они призывают изучить врага, чтобы знать, как с ним бороться. Себя при этом тоже критикуют: мы, мол, из-за отсутствия гласности огульно называли эти вредные соединения ангидридами да нитратами, а кто знает, которое из них действует на мозг, а которое – на мочевой пузырь? Вот давайте изучим их персонально, выпестуем для каждого соответствующий антимикроб с хорошим аппетитом и начнем бактериологическую войну.

Что будет при этом с нами, дикарями, они, конечно, не подумали. Представляете, лежим мы на пляже, слегка почесываемся, воображая, что это нас ветерок щекочет или солнышко припекает, а на самом деле зудится оттого, что на этом месте схлестнулись злые микробы с ядовитыми ангидридами и поедом другу друга едят. Ладно еще, когда снаружи, а как быть, если изнутри засвербит, в селезенке или, не дай бог, в спинномозговом канале?

Одна надежда, местные власти такого не допустят на вверенной территории. Они хоть и прислушиваются к ученым спорам, но на микроб, по всей видимости, не особенно надеются. Они сражаются в основном бумажным оружием. Не так давно председатель облисполкома попытался уязвить очередным письмом министра. Дескать, столько-то тысяч тонн вредных веществ местным населением вкупе с отдыхающими уже проглочено, столько-то тысяч гектаров сельхозугодий захимичено, а министерство уж больно грандиозно планирует расширять свои предприятия.

Нельзя ли, мол, удовлетвориться достигнутым, поскольку Крым все еще числится всесоюзной здравницей?

И не так долго заставил себя ждать ответ, подписанный заместителем министра химической промышленности. Он сообщает, что разработаны мероприятия по улучшению, комплексы по уменьшению и очень красивая схема охраны природных ресурсов. Из его ответа вытекает, что удовлетвориться достигнутым никак нельзя, а производственная необходимость понуждает Минхимпром вытравить в Крыму все живое.

Подобные письма облисполком разослал руководителям доброго десятка министерств, которые, будто сговорившись, приращивают могущество своих отраслей Крымом.

Правду сказать, ни одно министерство не отмолчалось. Каждое ответило, что насчет всесоюзной здравницы оно очень даже хорошо понимает, но без собственного предприятия в Крыму дальнейшее развитие тоже не мыслит. Оно даже согласно на свои деньги охранять от своего же предприятия окружающую среду. А что касается расширения производства и нового строительства, то они предусмотрены пятилетним планом, который надо не обсуждать, а только выполнять. По чьему злому умыслу это строительство попало в пятилетний план, министерство не сообщает.

В общем, выходит, все мы против вредных химических предприятий, но продолжаем назло самим себе губить уникальную природу Крыма. Ведь на одни убытки, которые приносят здешние предприятия, можно построить больше комфортабельных отелей и зон отдыха, чем в какой-нибудь там Ницце или Флориде. И они, кстати, могут дать хорошую прибыль. Однажды ваш корреспондент услышал в Ялте разговор двух иноземных граждан. Они нахально подсчитывали, сколько денег можно выкачать из Южного берега Крыма, если приобрести его в собственность. И пришли к выводу, что в Крыму русские дикари лишь имитируют всесоюзную здравницу, а настоящие курорты замаскированы где-нибудь в окрестностях Северного полюса. Они были очень довольны и раскатисто, не по-нашему, ржали.

И пока будет так, весь цивилизованный иноземный мир не устанет над нами, дикарями, смеяться.

РАССКАЗЫ

ОБМАН

Мастер строительного управления мчался, как спринтер, почуявший золотую медаль.

– Быстрей! – заорал он, подбегая к крановщику дяде Васе и пытаясь ухватить его за рукав.

– Чего быстрей, коли у Востроухова дупель сидит?

– Прораба старшего прихлопнуло!

– Теперь, стало быть, нового поставят?

– Хорошо бы женщину в прорабы, – заметил сидящий слева Востроухов, искоса поглядывая на свой дупель.

– Один черт, – скептически отозвался дядь-Васин напарник, – премию не прибавят.

– А этого куда же? – заволновался мастер. – Его же только плитой прихлопнуло! Залез он в водопроводный колодец, а тут сверху плита и шмякнись!

– Вот те на! – удивился дядь-Васин напарник. – Обыкновенный прораб там столько раз лазил – и ничего, а на старшего сразу угадало.

– Доставать его надо! Кран подгоняйте!

– Сейчас, – откликнулся дядя Вася, – Востроухову уже десять очков до «козла» осталось… А ты пока червонец вынимай.

– Да вы что, не опохмелились сегодня?! Это за одну плиту червонец?

– Да ведь у тебя под ей старший прораб! – напомнил дядя Вася.

– Червонец за старшего прораба недорого, – поддержал дядь-Васин напарник. – Вот если бы мастер…

– Ладно, будет, скорей только!

– А я за «будет» с прошлого года не работаю, – объяснил дядя Вася. – Намедни одному тоже трубы грузил, так он шестьдесят три копейки недодал… А ты – «будет»!

– Так ведь дело-то общее, дядь Вась! Не один же я червонец стану выкладывать. После и соберем. Быстрей, а?

– Заладил: быстрей да быстрей. Я вот коли уйду, сядет какой ни есть губошлеп, а у Востроухова дупель – гляди, он уже обрадовался, даром, что без десяти очков «козел». А червонец сейчас и клади. Намедни один также шестьдесят три копейки недодал…

– Так ведь прораб старший!

– А ты не сепети, не сепети, чего прораба везде суешь? Ты меня плиту убирать подряжаешь за червонец, а какое мне дело, что у тебя под ей засунуто?

– Эх, пропадай все! – решился мастер, и в руке его жалобно захрустел денежный знак.

– Оно, конечно, у Востроухова дупель сидит, – оживился дядя Вася, – да опять же прораб под плитой находится…

И, поглубже упрятав червонец в карман, резво полез в кабину. Осиротевшая компания бросила игру и двинулась к месту происшествия.

– Теперь бы женщину в старшие, – повторил Востроухов, окинув взглядом трехтонную плиту.

– Ничего, может, и этого еще достанем, – возразил дядь-Васин напарник.

– За червонец эту плиту и с места не сдвинешь, – не сдавался Востроухов.

– Много ты понимаешь! – упорствовал дядь-Васин напарник. – Он вот вылезет и еще доплатит. Если человек честный.

– Зацепляй! – крикнул из кабины дядя Вася.

Кран вздрогнул, поднатужился, плита приподнялась, и взглядам открылся темный, пустой колодец.

– По трубам уполз! – ахнул Востроухов.

– Много ты понимаешь… – неуверенно возразил дядь-Васин напарник.

– Обман, гляжу, получается, – нахмурился подоспевший дядя Вася.

– Получается! – огрызнулся мастер. – А как иначе в колодец залезешь? Вот-вот комиссия нагрянет, а вы… И так червонец ни за что содрали.

– Червонец, оно, конечно, дороговато за плиту, ежели без прораба, – подумав, согласился дядя Вася, – да ведь у Востроухова-то дупель сидел!

КРОКОДИЛ

Раньше мы с Васькой культурно отдыхали. В бассейне. Другой дурак сложится на троих – и в подъезд. В общественное место. А там милиционер: прогуляемся, мол, в отделение – здесь недалеко…

А мы отдыхали в бассейне.

Но один раз получилось. Из-за Васьки, конечно. И еще из-за одного пресмыкающегося.

Ну, заходим в бассейн «Москва». Первую бутылку в душевой окучили, а вторую – не совсем. Заткнули пробкой и в воду отправились.

Бассейн, конечно, хитро устроен, на свежем воздухе. Кругом осень, а мы в горячей воде прохлаждаемся. Я из бутылки отхлебну, заткну пробкой – и Ваське швыряю. А Васька потом обратно мне. Целый час надо так швырять, потому что деньги за час плачены. От воды, правда, пар идет, ни черта не видно. Кругом люди плавают.

Но вот летит ко мне бутылка, а тут голова в очках появляется. Бутылка об нее – шлеп! – голова и потонула. Тут я, правда, не выдержал, вынимаю ее со дна.

– Ты что же это, – у головы спрашиваю, – кумпол свой подставляешь? Ведь у нас бутылка могла об тебя лопнуть?

– Извините, – оправдывается, – задумался. Туман от воды сильный.

А тут Васька подплывает.

– Чего, – орет, – с ним вожжаться? Пихай его назад в воду!

Я, правда, и сам так думаю, но слышу – сопит возле уха. Оборачиваюсь кругом – пасть из воды торчит! А над ней два живых глаза светятся. Конечно, узнаю – это крокодил. Иначе некому. Я вообще-то крокодилов не боюсь, когда они нормально за решеткой отдыхают. А здесь такое дело – и с ума сойти недолго. И сердце прыгает. И в мозгах слабость. А Васька, гад, в туман ушел.

– Ты чего же это, – Ваське ору, – не видишь? А если эта гадина меня сейчас укусит?

– Ладно, – Васька орет, – если тебя. А вдруг меня цапнет?

– Сволочь ты, – ору, – а еще вместе пили!

Но крокодил хвостом шевелит, а рылом меня к выходу подталкивает.

Ладно, плыву. А он над ухом сопит.

Подходим к берегу, я из воды пулей, а тут уже администрация собралась. И милиционер приглашен. Я, правда, к нему бросаюсь сразу.

– Ты, – кричу, – если что, в глаз его стреляй! Крокодилы, они по-другому не понимают!

А милиционер ржет. Крокодил, правда, спокойно у берега плавает.

Тут я малость очухался. И на директора:

– Зачем вы, – кричу, – в бассейн всякую гадость пускаете плавать? В бассейне, – кричу, – порядочные люди находятся!

– Почему же, – директор говорит, – гадость, когда это наш сотрудник?

– Что же это вы, – кричу, – звери, делаете? Ведь он у вас всех клиентов поест!

– Не поест, – директор говорит, – он у нас к мясному не приучен… Вегетарианец, но за порядком, однако, наблюдает.

А крокодил сопит. И бутылку нашу в пасти держит.

– Вещественное доказательство. – Милиционер говорит. И бутылку у него из пасти забирает.

Тут я совсем ошалел.

– Да вы, – кричу, – что доказывать-то собираетесь? Надо уголовное дело составлять! Тут живого человека чуть не съели!

Здесь крокодил и выдал. Маску снял и выдал.

– А вы, – говорит, – указ читали? Об ответственности за…

Тут я, правда, сник. Вот, думаю, до чего техника дошла! От взаправдашнего ни за что не отличишь.

А крокодил обратно уплыл, Ваську доставать.

Но Васька ему, конечно, не дался. Васька от него из бассейна на мороз в голом виде высигнул и ушел через забор, себя не пожалел.

Теперь мы с Васькой опять в подъезде отдыхаем Культурно. А другой дурак сложится на двоих – и в бассейн…

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 – в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно – когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы – «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.

У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.

Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая – В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).

INFO

ПОДКОВА Виктор Петрович

РЫБКИНА КОНТОРА

Фельетоны, рассказы

Редактор Ю. Б. Борин

Техн. редактор Л. И. Курлыкова

Сдано в набор 01.02.89. Подписано к печати 21.03.89.

А 00254. Формат 70х108 1/32. Бумага типографская № 2.

Гарнитура «Гарамонд». Офсетная печать. Усл. печ. л. 2,10 Усл. кр. отт 2,45. Уч. изд. л. 2,88. Тираж 75000 экз. Заказ № 165. Цена 20 коп.

Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции

типография имени В. И. Ленина издательства ЦК КПСС «Правда».

125865, ГСП, Москва, А-137, ул. «Правды», 24.

Индекс 72996

…………………..

FB2 – mefysto, 2023