Текст книги "Рожденные ползать"

Автор книги: Виктор Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вильдер, – расплылся в улыбке сталкер и крепко обнял отшельника, – тебя-то я и ищу.

Вторым в паре оказался молодой парень лет восемнадцати на вид. Сергей взглянул на него с интересом. Что же может быть общего у двух столь разных на вид людей, стоящих сейчас перед ним? Все это выглядело даже немного комично. Врач протянул руку для рукопожатия и коротко представился.

– Сергей, – и тихонько хохотнул, совсем не к месту.

Миша с удивлением и беспокойством вглядывался в лицо отшельника. Он даже немного испугался цепкой хватки странного мужчины. Что-то в этом человеке не давало покоя парню. Немов говорил о странностях отшельника, которого они искали. Быть может, он от одиночества свихнулся, кто его знает, как же он тогда сможет провести их по поверхности к войсковой части? Увидев бледного врача, Миша засомневался в его способности здраво рассуждать и вопросительно взглянул на Немова. На что тот лишь неопределенно пожал плечами.

– Серега, ты что, от одиночества совсем тронулся?

* * *

Миша привалился к стене, изучая отшельника. Тот был облачен в лохмотья, некогда бывшие одеждой, но давно потерявшие как свой вид, так и форму, изорванные и выцветшие. Был он абсолютно лыс, бледная кожа сморщилась, одряблела, щеки впали, слезящиеся глаза смотрели внимательно, и вместе с тем в них застыла физическая и душевная боль.

– На вот, выпей, – Немов протянул Сергею небольшую фляжку с жидкостью. – Ты, наверное, уже забыл вкус настоящего напитка.

Сергей припал губами к фляжке. Горло обожгла терпкая жидкость. Он закашлялся, по телу разлилось тепло от глотка давно забытого самогона, который немного привел в чувство отшельника.

– Зачем меня искали? – спросил он, переводя взгляд с Миши на Немова и обратно.

– Помощь нужна, – буркнул Немов, с тревогой осматривая слабого, изможденного человека.

И Сергей почему-то знал, что окажет им посильную помощь, сделает все, что от него зависит.

После самогона и сухого пайка, взятого Немовым в дорогу и по-братски разделенного между троими, все почувствовали себя немного лучше.

Задумавшись, Немов не заметил, как отшельник повторил свой вопрос, адресованный ему:

– Так что за помощь от меня требуется?

Пришлось повторять еще раз, громче.

– Помощь? – Олег не сразу сообразил, что от него хотят, растерянно оглядел присутствующих и только потом, тряхнув головой и отгоняя нелегкие мысли, спросил:

– Будешь нашим проводником?

* * *

Слабый костерок с трудом освещал помещение вентиляционной шахты, вверх уходила лестница, теряясь высоко во мраке. Наступала ночь. Миша и не заметил, как быстро пролетело время, ожидание в сбойке вентиляционной шахты прошло незаметно.

Немов и Сергей под предлогом проверки, убрался ли восвояси голиаф, отошли ко входу в сбойку, прикрытому решеткой. На самом деле они сейчас что-то оживленно и горячо обсуждали, но было сложно разобрать слова. Мише было ужас как любопытно, что за дела обсуждают сейчас отшельник и сталкер. Сделав вид, что осматривает помещение, Миша тихонько приблизился к говорившим – шаг, другой, и еще один… Напряг до невозможности слух, замерев и задержав дыхание, стараясь не шуметь. Сергей негромко выражал справедливые сомнения по поводу предстоящего мероприятия.

– Неужели ты думаешь, что я бы потащился туда, стал бы рисковать бездумно людьми, если бы не было ни малейшего шанса? Ты забываешь, кто я, – возражал Немов и для пущей убедительности погрозил пальцем Сергею.

– Ты не представляешь, насколько это опасно.

– Конечно, куда уж лучше торчать под землей, загибаясь от голода и прочей хрени, и ничего не предпринимать.

С минуту Сергей молчал, пытаясь подобрать доводы, затем устало махнул рукой:

– Ладно, но я предупреждал.

Олег кивнул.

– Пойми, я там такого навидался, не пожелаю никому. А уж чего только природа не породила, сполна отыгралась за безумства человеческие. Как знать, может, место всем нам уже давно в музее, а мы все за край обрыва цепляемся и руки разжать боимся, – философски закончил тираду отшельник.

– Да пошел ты со своими присказками, – беззлобно ответил Немов и облокотился на стену, – и так жить тошно. Не могу я, Серега, на жопе ровно сидеть. Вдруг это шанс?

Миша еще некоторое время прислушивался к разговору стоящих поодаль мужчин, а затем решил, что настала пора обнаружить себя. Он шаркнул ногой и нарочито громко каш-лянул.

Отшельник и сталкер разом вздрогнули и повернулись на звук.

– Шпионишь? – улыбнулся Немов и сверился с часами на руке. – Поздно уже, надо отдохнуть, а с утра выдвигаемся.

Он вопросительно уставился на Сергея, и тот кивнул.

* * *

Миша уснул на удивление быстро. Усталость навалилась разом, словно тяжелая наковальня на плечи. В последнее время ему часто снились разные яркие сны. Этот раз тоже не стал исключением. Единственное, что отличалось – сейчас он даже во сне ясно понимал, что все это ему лишь снится.

Он вместе с Сергеем и Олегом оказался на заброшенной станции Алма-Атинская. В свете факела было сложно разглядеть, что она собой представляет. От нее веяло пустынным, даже каким-то могильным холодом. На гранитных плитах пола лежал толстый слой пыли, было видно, что станция никем не используется. По крайней мере, следов ног видно не было. Все, что удалось разглядеть Мише – своды станции в форме полукруга. Посреди платформы стояли непонятные железные конструкции – то ли призванные поддерживать свод, то ли просто для красоты. Сохранились даже скамейки, как и пол, укутанные пылью. Платформа и пути были пусты. В дальнем от путников конце станции чернел провал в потолке. Часть свода обвалилась, причем довольно удачно – взобраться по кускам арматуры и бетонным осколкам на поверхность не составляло большого труда. Станция Алма-Атинская была заложена на небольшой глубине.

Дойдя до провала, группа остановилась, оценивая возможный путь наверх. Немов лично проверил, не обвалятся ли под путниками просевшие плиты. Затем похлопал по плечу Мишу и Сергея, как бы говоря: «Будьте осторожны». Первым полез отшельник. Было видно, как тяжело ему дается восхождение. Он несколько раз замирал, переводя дух, но ни разу не оглянулся назад. Миша смотрел на удаляющуюся спину Сергея и пытался вспомнить, когда же он успел согласиться на эту авантюру – памятен был еще прошлый выход на поверхность. Что им вообще там делать и куда они карабкаются сейчас? Ну, если Немов не задавал вопросов, то почему бы не довериться и ему. И Миша начал свой путь наверх. Немов остался дожидаться их на станции.

Луна висела низко над землей, озаряя все вокруг мертвенным светом. Район Братеево поразил Мишу. Перед ним расстилался пустырь, на котором не было ровным счетом ничего – ни деревьев, ни зданий. При каждом шаге раздавался хруст. Поглядев под ноги, Миша с удивлением обнаружил, что поверхность пустыря состоит из мелко перемолотого бетонного крошева, дерева, полуистлевшего картона и тряпья. «Что же тут случилось? И кто сравнял с землей все здания, устлав огромную площадь вокруг перетертым жмыхом?»

– Не бойся, – сказал Сергей. – Тебя здесь никто не тронет.

Миша опять подивился необычному человеку, шедшему сейчас бок о бок с ним. «Самоубийца. Без химзы на поверхность!» Отшельник категорически отверг все попытки навязать ему какое бы то ни было обмундирование и противогаз, заявив примерно следующее: «Сейчас мне это абсолютно не нужно». Немов, как ни странно, спорить с Сергеем не стал.

«Но какой же удивительный сон, и насколько реальным кажется все вокруг – от звуков до картинки!» Миша старался не смотреть наверх – еще свежи были воспоминания о первом выходе на поверхность. И упорно старался не думать о том, что над головой нет привычного потолка, а лишь небо – бездонное и огромное. При воспоминании об этом парня начало мутить. И он, чтобы отвлечься, постарался думать о чем-нибудь другом. «Зачем мы здесь? Судя по тому, что со всех сторон пустырь, топать до цели немало».

Миша только сейчас обратил внимание, что кроме хруста, порождаемого их шагами, стояла полная тишина. Никто не издавал протяжный вой, не шумел ветер. Местность была пустой на самом деле, без признаков жизни. Каменная пустыня. «А ведь вместе с мусором и камешками здесь перемолоты и кости людей, которых смерть застала на поверхности», – мелькнула мысль. Миша и Сергей шли по огромному могильнику.

Внезапно Сергей остановился.

– Мы пришли.

Миша обернулся в недоумении. «Пришли куда?» Вокруг простирался все тот же пустырь. Хотя нет, что-то смутило Мишу. Он еще раз огляделся. «Что-то здесь не так». В двух шагах стоял Вильдер, молча наблюдая за его движениями. «Куда же мы пришли?». В очередной раз осматриваясь по сторонам, Миша вдруг заметил чуть слева от Сергея высокое темное, даже, можно сказать, черное пятно. Оно словно полностью сливалось с ночью, и даже в свете луны его практически невозможно было разглядеть, так как лунный свет не отражался от его поверхности, а будто бы поглощался пятном. Только приглядевшись, Миша понял, как заметил его: пятно скрывало от него часть пустыря, освещенного светом луны, и если бы не этот факт, то заметить его было бы невозможно – настолько оно сливалось с окружающим Мишу пространством.

Миша подошел ближе, на расстояние, как ему показалось, вытянутой руки.

– Не бойся, – снова повторил Сергей. – Оно не причинит тебе вреда.

Словно в ответ на его слова по пятну пробежала рябь. Внезапно, будто настроилась резкость окуляров бинокля, оно стало видимым. Миша резко отпрянул, не на шутку струхнув – метаморфоза была слишком пугающей и резкой. Оно пульсировало, под его поверхностью что-то перекатывалось толчками, словно кровь по застоявшимся венам. Строение (или растение?) в три обхвата и высотой в два человеческих роста явило Мише свою сущность.

– Прикоснись, – тихо молвил отшельник.

Миша послушался.

Вроде бы, на первый взгляд, ничего не произошло. Пульсирующая поверхность под резиновой перчаткой была теплой, словно она была живой. Миша не мог не отметить, что прикосновение приятно. Спокойствие и умиротворение разлились по телу парня – так теплая вода постепенно заполняет ванну, в которую приятно погрузиться. Ушли тревоги и страх.

Затем Миша услышал голоса. Нестройный многоголосый хор – от шепота до громких фраз, слившихся в гул. Кто-то обсуждал, спорил, смеялся, всхлипывал, читал вслух, пел. Осознание пришло из глубин, плавно, оно оказалось простым и ясным, как хрустально чистый ручей в лесу, которого Мише, скорее всего, никогда не доведется увидеть в своей жизни. Но благодаря таинственному явлению он понимал, что это такое. Оно хранило в себе память людей, накопленную тысячелетиями, зрительную, слуховую, обонятельную, осязательную – все, что знал человек. Да, оно не давало ответа на вопрос, что оно такое, откуда появилось в районе, где некогда стояли дома, в которых жили люди – под бездонным небом и на бескрайнем просторе. Но это было неважно. Миша понял, что потерял человеческий род, чего лишился, загнав себя в тюрьму подземелья. «Но зачем?! Как можно погубить такую красоту?» Алчность, корысть, злоба, месть – вот обратная сторона человеческой души, которая выплеснулась наружу в один момент, подмяв под себя все живое, не оставив места состраданию и любви в Верхнем мире, ставшем пустым и чуждым.

Вдруг перед взором Миши замелькали картинки. Мгновенно сменяя друг друга, они наполнили поверхность жизнью. Вместо пепелища на месте Москвы возникли шумные и оживленные улицы, уютные дворики, дома, огни, снующие туда и обратно автомобили, зазвучала музыка… Кадры и декорации сменяли друг друга – то показывая общий план, словно с высоты птичьего полета, то выхватывая отдельные лица из толпы. Миша не знал, кто были эти люди, они жили Вчера. Но у них уже не было Завтра – погруженные в суматоху дней и забот, они даже не догадывались об этом.

Еще одна смена декораций – и мысленному взору парня предстала уютная небольшая комната с зашторенными окнами. С потолка лился мягкий желтый свет, освещая предметы мебели – сервант с разноцветной посудой на полках и прочей утварью, резными фигурками и фотографиями, запечатлевшими счастливые семейные моменты; книжный шкаф с пестреющими корешками книг, объемных и тонких, больших и маленьких, в мягком и твердом переплете, какие-то картины на стенах, ковер на полу с причудливым орнаментом, столик на трех ножках у дивана рядом со стеной. На диване сидела парочка – мужчина и женщина. Мужчина обнимал счастливую девушку с заметно округлившимся животом. Место, с которого Миша наблюдал за ними, находилось сбоку, парень не мог разглядеть лиц двух влюбленных – они смотрели немного в сторону от него – лишь белокурые локоны женщины, ниспадающие на плечи, да короткую стрижку мужчины, возвышающегося над своей любимой. Пара рассматривала фотографию, точнее, это был снимок УЗИ, на котором был их еще не родившийся малыш.

– Давай назовем его Мишей, в честь дедушки, – парень узнал голос говорившей, и сердце защемило от нахлынувшей тоски по утраченному. Теперь он находился прямо за спинами мужчины и женщины, молодых, счастливых, не подозревающих о своем скором будущем. Родители. Родители с фотографии, которую парень хранил среди страниц книжки, доставшейся ему от мамы, – на фоне дома, куда так стремился попасть он во время своего выхода на поверхность.

– Мама… Папа… – глотая слезы, прошептал Миша.

Но родители его не слышали, да и не могли слышать – это была лишь проекция прошлого, случившегося много лет назад, до Катастрофы, либо возможного прошлого, которое могло бы быть таким.

Мужчина кивнул.

– Давай. Хорошее имя.

Видение померкло, возвращая Мишу обратно на пустырь, к темному пятну и отшельнику-врачу, стоящему рядом, который не сводил глаз с парня.

– Ты видел, – и это был не вопрос, а утверждение. – Ты что-то видел, значит, я не ошибся в своем предчувствии.

Голос Сергея показался знакомым. Может быть, в шуме голосов прежнего мира он слышал его?

– Кажется, я видел мир, которому мы больше не принадлежим, – голос Миши дрожал, врач был расплывчатым – слезы мешали четко разглядеть Сергея.

Обратно шли молча. Миша думал о видении, о своих родителях. Зачем ему явили все это? Сергей также погрузился в свои мысли, время от времени что-то мыча, тихо, еле слышно.

Перед спуском на станцию Алма-Атинская он развернулся к Мише:

– Я не ошибся, – снова повторил он.

Миша не понял значения сказанного. Да и не мог понять. Время еще не наступило, не завершило свой цикл, совершив полный оборот.

– Ну, слава богу, – прогудел Немов, который, не находя себе места, исходил всю платформу вдоль и поперек в ожидании Миши и Сергея. Он так и остался ожидать их на станции, не в силах покинуть ее. Повсюду на пыльном полу виднелись следы обутого в тяжелые армейские сапоги человека. По ним можно было понять, что Немов буквально изнывал от беспокойства.

– Я же говорил, что все будет в порядке, разве мне нельзя верить или я подводил тебя в прошлом? – улыбнулся Сергей, видя, как беспокойство понемногу оставляет сталкера, уступая место свойственному Олегу хладнокровию.

– Не подводил, – буркнул Немов, – но кто знает, что у выжившего из ума страдальца сейчас на уме.

Сергей не расслышал слов Немова, а лишь молча кивнул на вход в туннель, ведущий к Красногвардейской. Мол, пора идти.

* * *

И тут Миша проснулся. Правильнее было бы сказать – очнулся, потому что это никак не смахивало на обычное пробуждение. До чего же удивительный и столь подробный сон, как будто все это происходило с ним наяву. Разве в снах так отчетливо проступают детали? Разве сны бывают такими последовательными, законченными и могут подводить логическую черту? Напряжение понемногу отпускало парня. Миша с облегчением выдохнул и огляделся – Олег и Сергей еще спали. Сон немного пугал своей реалистичностью, но сомневаться, что это сон, все-таки не приходилось. Только что он был там, на Алма-Атинской, и вот уже лежит здесь. А насколько ярким, насыщенным красками показался тот момент из сна, где на диване в уютной комнате сидели двое – счастливые и такие родные его родители.

Понемногу мысли Миши переключились на предстоящий выход на поверхность и на то, как ему напроситься в группу Немова. Тот наверняка сочтет его обузой – сталкеры уже стали свидетелями его неудачной вылазки. За раздумьями Миша сам не заметил, как уснул снова. На этот раз он спал без сновидений.

* * *

Олег Немов с Сергеем Вильдером обсуждали предстоящее дело уже более часа.

– Проблема в том, что я давно не был в районе Царицынского парка, сам понимаешь, за это время что-то могло и измениться, – Сергей вздохнул и сокрушенно покачал головой. – Кто знает, что там сейчас.

Немов отмахнулся:

– Разберемся. Лишь бы не заблудиться в лесу. Ты дорогу показывай да кого или чего, по-твоему, сторониться надо. Вместе справимся.

– Главное – держаться подальше от Царицынского дворца и озер. Точно не знаю, что там, но власть над человеком может взять немалую. Ментальная угроза – попадешь в сети или лапы, что там у этого монстра, уже не выберешься. И у него что-то вроде симбиоза с растениями, которые вдоль берегов озер и рядом с дворцом. Но сведения об этом скудные, рассказать мало могу – все сгинули, кто близко оказывался. Остальной лес немногим проще, каких только тварей там нет.

* * *

Скоро проснулся и Миша. Почувствовав прилив сил, энергию, переполнявшую тело, он вскочил на ноги и заметил поодаль, за грубо сколоченным, нелепым и неровным столиком в углу двух беседующих мужчин.

– Проснулся, – послышался голос Немова. – Ну, пора в путь-дорогу собираться.

Сборы заняли от силы минут десять. Напоследок отшельник окинул взглядом помещение, ставшее ему на много лет родным домом, вздохнул и решительно направился к выходу из сбойки.

Некоторое время шли молча, осторожно всматриваясь вперед и попутно оглядываясь назад. Но исполинские лягушки на пути больше не встречались. Мишу снедало любопытство – хотелось расспросить проводника о той местности, куда планировалась экспедиция, но он не знал, с чего начать разговор.

Наконец, он не выдержал:

– Сергей, а что вы знаете о Царицынском парке?

Вильдер улыбнулся, словно давно ждал этого вопроса, и начал свой удивительный рассказ.

Так Миша узнал любопытную историю этого места. Сергей рассказал ему все, что знал о парке, а интересного было много. История этого места тянулась с незапамятных времен.

Издавна существовали на земле места, где ход событий изменялся неестественным образом, происходили трагические или печальные случаи. Одно из таких мест – Царицыно. Раньше здесь находилось кладбище древних вятичей – народ такой был в старину, – на котором те хоронили своих вождей. Но еще до вятичей на месте нынешнего Царицынского парка рос дремучий лес, в котором была небольшая деревушка. Издавна звалась она «Черная Грязь» – из-за того, что грязи и источники на ее территории считались целебными. Многие болезни удавалось лечить местным жителям благодаря чудодейственным свойствам грязей. Постепенно слава о деревне разносилась все дальше и дальше, ее стали посещать паломники, прознали об источниках и в губерниях далеких.

Много хорошего повидали на своем веку местные земли. Но вдруг начались беды. Сначала скончался первый владелец «Черной Грязи». Позже неожиданно, всего за одно поколение, прекратился древнейший род, которому принадлежала деревушка. Владелицей «Черной Грязи» стала царица Екатерина Вторая. Она переименовала деревню в Царицыно и попросила одного архитектора возвести там дворец. Так и были за довольно короткие сроки построены дворцы, дома, мостики через пруды. Но вдруг архитектор впал в немилость у царицы, и Екатерина наняла другого, приказав закончить строительство ему. Первый же был настолько оскорблен поступком императрицы, что захотел отомстить обидчице. Он услышал о валашском колдуне, жившем неподалеку, и обратился к нему. Хотел архитектор, чтобы на этой земле больше никому спокойно не жилось. Колдун за золотые монеты согласился помочь, заявив, что дело нехитрое, так как место и так гиблое. Он разбросал по земле в Царицыно заговоренную соль, и с тех пор несчастья стали преследовать эти земли. Беспричинно рушились и сгорали постройки, люди отказывались селиться на проклятых землях, здесь стали орудовать бандиты и убийцы.

С Царицыно связано много легенд. При большевиках его переименовали в Ленино, строения продолжали исчезать и расти снова. Вскоре в Царицынском парке появилось странное здание. Поговаривали, что это дача энкэвэдэ – Народного комиссариата внутренних дел, учреждение такое было при советах по борьбе с преступностью. Изнутри стали доноситься странные звуки, похожие на выстрелы, люди пропадали там очень часто. Расправа с людьми тогда скорой была, практически без суда. Но здание исчезло так же таинственно, как и появилось, и ни одного свидетеля, способного рассказать что-то конкретное об этой даче, не нашлось.

Что касается самого дворца, то постройки постепенно приходили в негодность, парк зарастал. А в девяностых годах ходили слухи, будто подземелья Царицыно служили прибежищем для сатанинских сект. Однажды даже нашли дьявольский алтарь.

Разобраться с энергетикой Царицынского парка пытались неоднократно, некоторые даже заявляли, что обнаружили аномалию, располагающуюся под центральным дворцом. Еще одним доказательством этой аномалии считались многочисленные поломки на отрезке метро Царицыно – Орехово, который проходит как раз рядом с дворцом, под Оранжерейными прудами. Не раз случались и прорывы подземных вод от Царицыно до Кантемировской. Были и техногенные катастрофы – пожар в оранжерее в Царицынском парке. А однажды ни с того ни с сего вдруг вспыхнул вагон электрички на подъезде к станции метро.

Аномалии наблюдали и в подземных ходах под Царицыно, представлявших собой довольно разветвленную сеть. Специалисты тогда обнаружили много коммуникаций, соединяющих постройки и уходящих неведомо куда, уже обрушившихся от времени. Чтобы расчистить подвалы, было необходимо немало времени, труда и денег, вот и оставили до лучших времен. Но находились очевидцы, которые утверждали, что на острове Верхнего Царицынского пруда есть подземная галерея, ведущая в неизвестном направлении.

Как-то в газете писали, что один из жителей Царицыно забрел в лабиринт под дворцом. Он пробирался ходом, который ведет к острову, но ему удалось пройти только несколько десятков метров – в темном туннеле на него напали необычные существа, по его словам, напоминавшие огромных выдр, которые его покусали. Естественно, никто ему тогда не поверил.

Были и случаи исчезновения людей. Пропадали местные жители, а поиски ни к чему не приводили. Затем появились сообщения о встречах с неведомыми мохнатыми созданиями, чаще всего в ночную пору. По словам некоторых жителей, это были низкорослые карлики, похожие на людей, только обросшие с головы до ног шерстью, будто лешие охраняли свои владения… Но поймать ни одного так и не удалось.

Понемногу истории эти ушли в прошлое, память о них стиралась, они обрели форму легенд и домыслов. Парк получил новый облик, пруды очистили, проложили дорожки, обустроили все, словом. Он стал одним из любимых мест в черте города, где можно погулять и насладиться природой, подышать свежим воздухом. А потом случилась ядерная война…

Некоторые считали, что местность в былые времена была названа «Черной Грязью» не из-за почвы и лечебной грязи, а за присутствие чего-то недоброго. Мол, это земля мстит за попытки усмирить ее.

Работники Замоскворецкой линии метро шутили о поселившейся здесь неведомой силе, считающей, что люди бесцеремонно вторглись на ее территорию – метро ведь было проложено рядом с подземными галереями Царицыно и со старыми разрушенными погостами. Места расположения старых кладбищ уже давно забыли, но они будто продолжают оказывать свое страшное воздействие.

– Вот такая история Царицынского парка, – подвел итог отшельник.

«Сколько же еще тайн скрывается от нас, и что будет, когда Царицынский парк примет в свои дремучие объятия людей, посмевших вторгнуться на его территорию?» После рассказа Сергея Миша серьезно засомневался в успехе операции, но твердо решил, что приложит все силы, чтобы оказаться в отряде Немова и посмотреть своими глазами на удивительное место.

Тем временем впереди показался блокпост Красногвардейской. Приключений и неожиданных неприятностей на обратном пути удалось избежать.