Текст книги "Эссе, статьи"

Автор книги: Виктор Пелевин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ultima Тулеев, или Дао выборов

Китайцы древности знали, что любой выбор одного варианта из нескольких ущербен, так как отвергает все остальные. Поле выбора редуцируется до одной-единственной точки, там, где только что царили неопределенность и свобода, возникает осознанная кем-то другим необходимость. Поэтому стержневым понятием китайской культуры всегда являлся так называемый инвариантный выбор, при котором возможные ветви развития ситуации не отсекались, а происходила их интеграция в целое, что и считалось единственно правильным решением, позволявшим обрести подлинный Путь – Дао.

Поясним это на простом примере. Допустим, требуется выбрать между «А» и «В». При выборе «А» ситуация становится определеннее ровно в два раза, но все ветвления, связанные с «В», исчезают (то же, естественно, относится к противоположному решению). Поэтому правильным выбором между «А» и «В» будет некое «С», инвариантное как «А», так и «В». Или, как в известном анекдоте, тот случай, когда подброшенная вверх монета вдруг встанет на ребро вместо того, чтобы упасть орлом или решкой. Интересно, что в истории в конечном счете всегда так и происходит – вместо альтернативных решений торжествует синтез.

Естественность и закономерность такого подхода в области политики продемонстрировало недавнее «заявление тринадцати», где содержится призыв побудить политиков к весьма серьезным взаимным уступкам. Крупных промышленников и банкиров никто не упрекнет в легкомыслии – наоборот, если уж кому-то в стране свойственно оценивать ситуацию с точки зрения здравого смысла, так это им. Больше того, получается, что они гораздо ближе к изначальному Дао, чем политически ангажированная интеллигенция, давно уже заблудившаяся среди трех осин своего коллективного разума. Суть послания финансово-промышленной элиты как раз и заключается в требовании ко всем участникам президентской гонки отказаться от личных амбиций и найти своего рода универсальный инвариант всех политических платформ. Единственным недостатком этого глубокого во всех отношениях документа является то, что в нем не указан способ стягивания всех кандидатов в одну по-настоящему общенародную фигуру. Но выход здесь представляется достаточно простым.

Одной из распространенных в этнографии техник изучения сравнительного облика народов является составление обобщенного портрета этнической группы. Это несложно. Делают снимки нескольких тысяч человек – обычно строго анфас, как на документы, а затем с очень короткой экспозицией печатают все негативы на один лист фотобумаги. Получается несколько размытое изображение условного «эфиопа» или «полинезийца» и т. д. Интересно отметить, что все без исключения лица, полученные таким способом, очень красивы, что лишний раз доказывает – мир, в котором мы живем, был прекрасно задуман, и если в нем что-нибудь не так, это не вина Создателя.

Ту же технику можно применить и к кандидатам в президенты. Нет необходимости делать специальные одномасштабные снимки под строго одинаковым углом, как приходилось этнографам и антропологам. Развитие компьютерной техники упростило задачу – достаточно обычного компьютера «Силикон графикс», оснащенного программой «Elastic Reality». Эта программа работает следующим образом: в нее загружаются два изображения, называемые source image и target image. Морфинг, то есть преобразование, идет от source image к target image. На каждое лицо наносится специальный контур (если кому интересно, кривая Безье, где кривизной сегментов можно управлять, двигая «тангенсы», т.е. тангенциальные отводы-«усы», исходящие из каждой точки). После того как оба лица обтянуты контурами, устанавливаются точки соответствия между ними (correspondense points), и осуществляется собственно преобразование, которое имеет примерно пятьдесят промежуточных стадий. При этом можно получить лицо, в котором будет, скажем, сорок процентов source image и шестьдесят процентов target image, что позволяет учесть сравнительный рейтинг кандидатов. Довольно простые вычисления, напоминающие решение задачи из химической теории растворов, позволяют получить лицо виртуального президента России, интегрирующего в себе все без исключения народные чаяния. Назовем этот персонаж Ultima Тулеев (что означает нечто вроде «последнего предела», в противоположность красному переделу и синему беспределу) и проследим ведущий к нему путь.

При первоначальных расчетах были использованы данные РОМИР (опрос 1500 чел. в 160 населенных пунктах с 5 по 11 июня) в пересчете на 100% (Жириновский – 6%, Явлинский – 9%, Федоров – 3%, Лебедь – 10%, Ельцин – 43%, Зюганов – 29%). Остальные кандидаты не учитывались как не имеющие серьезного визуального эффекта на конечный результат. После первого тура выборов была проведена корректировка и получено новое изображение универсального кандидата.

Программа Elastic Reality позволяет одновременно работать только с двумя лицами, поэтому в процессе морфинга было получено несколько промежуточных результатов. Для каждого из них можно проделать короткий морфинг предвыборных лозунгов.

1. Трансмутация Ельцин – Зюганов (президент Зюгельцин): «Не дадим демонистам увлечь Россию в пропасть!»

2. Трасмутация Лебедь – Федоров (президент Лебедоров): «Каждый вор, взяточник и бандит должен знать – он получит в глаз!»

3. Трансмутация Жириновский – Явлинский (президент Жирявлинский): «К Индийскому океану за пятьсот дней!»

4. Трансмутация Жирявлинский – Лебедоров. Промежуточный результат, интересный прежде всего тем, что это самый точный портрет так называемой «третьей силы». Читателю предлагается самому придумать обобщенному кандидату «третьей силы» предвыборный лозунг.

Интересно, что первый гомункулус (Зюгельцин) является базовым, и остальные кандидаты служат чем-то вроде соуса, добавляя ему округлости щек и стального блеска в глазах, хорошо заметного на двадцатидюймовом мониторе. Но, хоть французы и говорят, что все дело в соусе, неожиданный для многих результат первого тура слабо сказался на внешности Ultima Тулеева. Последний портрет в серии трансмутаций (правый нижний угол этой страницы) является изображением Ultima Тулеева, полученным на основе результатов первого тура президентских выборов – практически это лицо ничем (кроме пробора на голове) не отличается от лица президента, полученного по результатам опроса РОМИРа.

Мы не претендуем на лавры первооткрывателя методики получения универсального кандидата. Отметим два случая, когда она уже применялась в нынешней предвыборной кампании. Первый, самый известный – это состоявшийся недавно морфинг Ельцин-Лебедь. Второй, мало кем правильно понятый, – это появление кандидата Брынцалова, который на самом деле является тридцать вторым кадром пятидесятипозиционного перехода от Жириновского к Федорову. Это, кстати, наводит на мысли о том, что никто не может гарантировать реальности остальных кандидатов и, вполне возможно, что все нынешнее правительство России – просто несколько десятков гигабайт виртуального видеоряда на винчестере «Силикона» или «Оникса» в какой-нибудь подземной анимационной студии.

В заключение хотелось бы заметить, что царящий в средствах массовой информации предвыборный ажиотаж вызывает у нормального человека тяжелое чувство. Все газеты и телеканалы неистово спорят, кто станет следующим президентом России и поведет ее дальше по «пути». Нам представляется, что мы дали избыточный ответ на этот вопрос, показав эйдос, или первообраз, будущего президента, по отношению к которому любой победивший кандидат будет просто одной из возможных проекций. А что касается пути, по которому пойдет дальше Россия, то непонятно, как и куда символическое понятие может пойти по абстрактному. Впрочем, мы допускаем, что некоторые из аналитиков все же искренни в своем стремлении постичь истину. Хотелось бы напомнить им, что Дао, о котором мы говорили в начале, это не дорога, по которой идут или ведут других, но, скорее, путь, который обретают внутри, наедине с собой, в опустевших и темных коридорах командных пунктов, избиркомов, телестудий и редакций. Или, как говорил недавно по телевизору двадцать седьмой кадр пятидесятикадрового морфинга Толстой-Буковский, наивно считать, что новый президент что-то изменит – подлинную реформу России надо начинать с себя.

Виктор Пелевин спрашивает PRов

Виктор Пелевин спрашивает:

«Не являются ли современные технологии обработки массового сознания развитием разработок геббельсовской и сталинской пропаганды?»

В субботу 13 ноября состоялись очередные занятия в PR-лаборатории, созданной журналом «Советник» и факультетом прикладной политологиии ГУ-ВШЭ.

В них принял участие писатель Виктор Пелевин, которого член Экспертного совета журнала Алексей Кошмаров в своем письме в редакцию «Советника» накануне занятий назвал «отражением собственных текстов на т.н. „реальную жизнь“. Мотивируя свой отказ принять учстие в лабораторных занятиях, г-н Кошмаров заявил, что „не считает для себя возможным обсуждать с котлетой принципы кулинарии“.

Как показали занятия, точка зрения г-на Кошмарова не лишена серьезных оснований, как, впрочем, и мнение г-на Пелевина о том, что «кулинар» Кошмаров никак не застрахован от того, что в один прекрасный момент сам может превратиться в «котлету».

Подробный отчет о занятиях в PR-лаборатории будет опубликован в ближайшем номере «Советника». Однако, как нам кажется, вопросы, поднятые Виктором Пелевиным на занятиях, достойны того, чтобы с ними познакомилось как можно больше участников рынка PR и тех, у кого об этой сфере деятельности существует какое бы то ни было определенное мнение.

Те, кто пожелают ответить на вопросы В. Пелевина, могут присылать ответы в редакцию по e-mail: [email protected]

* * *

Я обращаюсь к вам, чтобы попытаться вместе ответить на некоторые вопросы. Ответить на них, как мне кажется, довольно нелегко – ответ здесь подразумевает не «да» или «нет», а, скорее, некоторый анализ. Я хотел бы услышать мнение профессионалов, именно потому, что у нас самих нет ответов, а только предположения. Основная тема разговора, если поставить ее максимально широкко, это соотношение реальности и имиджа. Меня так же интересуют вопросы, связанные с определением того, что такое общественное сознание с точки зрения PR-технологов и где лежат границы допустимого манипулирования им.

1. Информационное пространство переполнено имиджами, которые давно живут собственной жизнью. С экономической точки зрения имидж – это коммерческий продукт, имеющий определенную стоимость, причем стоимость тем выше, чем выше эффективность этого имиджа. С другой стороны, общество до некоторой степени верит в имиджи, считая, что это информационные образы реальности. Но если имидж не отражает реальность, а модифицирует ее, его уже нельзя назвать имиджем, то есть образом. Возникает вопрос – если это образ, то образ чего? Мы имеем дело с феноменом труднопостигаемой природы – отражением, существующим незавимсимо от отражаемого. Этот феномен правильнее называть не имиджем, а «виртуальным информационным объектом». У этого выражения, кстати, такая же аббревиатура, как у «временно исполняющего обязанности», «врио». Кроме того, ясно чувствуется связь со словом «врать». Именно виртуальные информационные объекты и заполняют центр политической жизни – голосуя, люди выбирают из их набора. Корректно ли вообще употреблять слово «имидж» по отношению к достаточно произвольной галлюцинации, наведенной политтехнологами на основе уловленных ожиданий избирателей? Что это такое – «имидж»? Не получается ли так, что наши родители должны были выбирать из одного полумертвого, но настоящего Брежнева, а мы выбираем из десяти разных галлюцинаций, не зная, что за этим стоит? Можно ли назвать такую систему направления демократией, не имеем ли мы дело, скорее, с имагократией, если воспользоваться термином Чеслава Милоша, или с PR-кратией? Как вы относитесь к тому, что политическая жизнь эволюционирует в эту сторону и к чему, по-вашему, может привести эта эволюция?

2. То, что имидж является коммерческим продуктом, приводит к тому, что происходит инфляция имиджей. Они выцветают, если постоянно не вливать в них новые деньги. Кроме того, они постепенно разрушаются компроматом и перестают вообще вызывать в людях какие-то чувства, кроме глухого омерзения. Не ведет ли инфляция имиджей к тому, что у людей окончательно пропадает вера в продукты политтехнологий? Не замечают ли профессионалы этой тенденции, которая может проявиться, например, в растущей непредсказуемости и неуправляемости электората, в том, что отработанные и надежные технологии вдруг дают сбой? Не проявляется ли эта тенденция в том, что технологии становятся одноразовыми, как шприцы?

3. В силу своей природы человек не имеет прямого контакта с общественным мнением – он может лично ознакомиться только с мнением другого человека. Общественное мнение – одна из глосс информационного пространства. О содержании общественного мнения люди узнают из СМИ, причем рейтинг считается его единственной объективной характеристикой. Картина общественного мнения, созданного на основе рейтингов, внедряется в сознание электоральной единицы, которая всегда подсознательно отождествляет себя с большинством, поскольку в массовом сознании именно большинство является носителем моральной истины. Возникает положительная обратная связь, которая ведет к дальнейшему росту рейтинга, и т.д. Не является ли общественное мнение, созданное имиджмейкерами на основе рейтинг-технологий, имиджем общественного мнения? Не ведут ли рейтинг-технологии к формированию в сознании электоральной единицы имиджа избирателя, который впоследствии и будет выбирать между имиджами политиков? И не правильнее ли в таком случае говорить не о выборах, а об имидже выборов? Насколько прозрачны и доступны для общества способы сбора информации о состоянии общественного мнения? Зачем, с коммерческой точки зрения, вообще заниматься изучением того, что дешевле изготовить? Должны ли технологии определения рейтингов быть прозрачными для общества?

4. Если расширить предыдущий вопрос – принято считать, что в советском обществе общественное мнение являлось высшим моральным критерием. Именно в этом его ценность. Это некая главная инстанция, причем иерархически она в некотором смысле даже серьезней, чем государственная власть. В идеале демократия – это самоуправление общества на основе общественного мнения. Но мы уже говорили о том, что в реальном кошмарном мире общественное мнение существует только в качестве медиа-продукта, или сообщения о состоянии общественного мнения. По сути, общественное мнение и есть это сообщение. Насколько ценно для общества сформированное за деньги общественное мнение? Должно ли так быть при демократии? На что мы опираемся на самом деле, когда сначала формируем общественное мнение, а потом говорим, что опираемся на него? Как может общество защитить себя от попыток подделать его мнение?

5. Насколько осознают сами политтехнологи возможные результаты своей работы? Не имеем ли мы дело с разработкой и производством оружия массового информационного поражения, о мощности которого могут не догадываться даже его разработчики? Не являются ли современные технологии обработки массового сознания развитием разработок геббельсовской и сталинской пропаганды?

6. В средствах массовой информации часто пишут, что будущие выборы станут парадом новых политтехнологий. Не поясните ли вы, как профессионалы, о чем идет речь? Чего нам ожидать и как нам защищать свой разум?

7. Известно, что среди технологий, используемых в PR, имеются методики принудительного управления сознанием, такие, как НЛП. Хороший коммуникатор вроде Рейгана или Жириновского пользуется техникой НЛП неосознанно. Поэтому к таким людям не может быть претензий – эти своего рода талант, кторый человек применяет интуитивно. Но совсем другое дело, когда методики шизоманипулирования изучаются и применяются сознательно. Мы говорим о таких технологиях НЛП, как reframing, confusion (разрыв шаблона), double bind и более серьезных. Вопрос для профессионалов, потому что мы не собираемся здесь обучать этим техникам тех, кто с ними не знаком. Люди, подвергающиеся действию этих технологий, не должны о них знать – в противном случае применение этих методов теряет смысл. Нормально ли такое положение вещей? Должны ли быть PR-технологии полностью прозрачны для общества и возможно ли это? Можно ли создать независимую структуру, которая информировала бы общество о том, как на него действуют PR-технологии и как обрабатывается общественное сознание?

8. Вопрос о внутреннем мире политтехнолога. Известно, что для того, чтобы заставить поверить во что-либо других людей, необходимо хотя бы на секунду поверить в это самому. PR-специалисты поочередно обслуживают силы противоположные или серьезно несовпадающие друг с другом. Не приводит ли к крайнему цинизму или шизофрении профессиональная необхоидмость последовательно (а в идеальном для бизнеса случае – одновременно) отождествляться с таким количеством полярных мнений? Как защищают себя PR-технологи от этого психически опасного аспекта собственной деятельности? Можно ли говорить о внутренней PR-работе с самим собой? Доставляет ли им наслаждение осознание того, что они могут привести к власти любого идиота? Презирают ли они своих клиентов?

9. Общественным мнением манипулируют в интересах тех, кто платит за это деньги. Но при этом объектом манипуляций становится сознание других людей. Любого человека возмутило бы, если бы по чьему-то заказу ему вдруг сделали татуировку на лбу. Но почему общество должно разрешать татуировать свое созанние, да еще бесплатно? Рекламлоках, а в созании людей. Почему заказчик любого вида рекламы не платит отдельным гражданам за размещение своей информации в их сознании? При установке рекламного щита происходят отчисления городской архитектуре, ГАИ, охране президента, балансодержателю и т.д. – все в доле, кроме членов target group. С ними этот вопрос даже не обсуждается. В чьей собственности вообще находится сознание человека в условиях рыночных отношений? Может быть, есть смысл создать союз граждан, принудительно подвергнутых PR-воздействиям? Кто защищает интересы и права граждан как объектов PR-манипулирования?

10. Как получилось, что PR-технологи стали так трепетно относиться к своему имиджу в общественном сознании, что даже провели PR-акцию с подписанием некой хартии? Ведь никто еще не проводил черных PR-кампаний против PR как такового, значит, специалистов не устраивает тот образ, который сложился в обществе объективно. С другой стороны, некорректно обвинять во всем политтехнологов – у них такие заказчики, и их деятельность – просто опрос. Целью большинства политиков не является утверждение таких ценностей, как экология или либерализм, патриотизм или почвенничество. Цель – получить ресурс власти под ресурс денег. Поэтому PR-специалисты не могут быть моральнее или порядочнее своих заказчиков. Или все-таки могут?

Гадание на рунах или рунический оракул Ральфа Блума

Оракул не дает инструкций, что делать, и не предсказывает будущего. Оракул направляет внимание на те скрытые силы и мотивы, которые формируют будущее своим неощутимым присутствием внутри каждого момента настоящего.

Мартин Райнер, профессор

БУКВЫ И МАГИЯ

Эмбрион человека, развиваясь, повторяет все ступени эволюции – и в каждом человеке в неявной форме заключена история жизни на Земле. Точно так же в элементах языков заключены идеи и представления, о которых мы часто не имеем понятия. «Языки сегодня, – писал американский японовед Эрнест Феноллоза, – тощи и стерильны, потому что мы все меньше вдумываемся в них. Мы вынуждены, ради быстроты и точности, приписывать каждому слову как можно более узкий смысл… Только ученые и поэты мучительно нащупывают нити наших этимологии и, насколько в их силах, воссоздают нашу речь из забытых фрагментов».

Футарк – рунический алфавит из двадцати четырех знаков – сейчас мало кому известен. Когда-то он использовался для ритуальных целей, поэзии и гадания. По преданию, раненный собственным лезвием Один девять дней висел на Мировом дереве (Yggdrasil), перенося жажду и голод, пока не заметил Руны. Перед тем, как упасть, он подхватил их.

Отданные людям, Руны стали оракулом. Каждый из двадцати четырех элементов Футарка (двадцать пятая руна – чистая) имеет свое название, значение и является знаком определенного процесса или ситуации. Алфавит выступает не в своем привычном качестве, а как набор магических символов.

Роль, которую играет в нашей жизни язык, настолько велика, что это даже не замечается. Но когда-то возможность отображения окружающего мира в комбинациях символов – иероглифов, букв, пиктограмм – производила на людей такое впечатление, что даже несхожие между собой цивилизации выработали типичные подходы к тому, что лежит в основе любой культуры, – языку и его алфавиту. Например, Каббала – основа всего западного оккультизма, опираясь на Библию, учила, что слово есть основа всего сотворенного, а раз слова состоят из букв, то и каждая буква может рассматриваться как обладающая реальным могуществом активная сила, соответствующая особому проявлению Божества. Считалось, что, комбинируя буквы и соответствующие им числа, можно не только узнать будущее, но и повлиять на него.

Магический алфавит существовал даже в безалфавитной китайской культуре – его роль играли восемь триграмм (или даже всего две линии – прерывистая и непрерывная), образующие шестьдесят четыре гексаграммы «И Цзин», которые, как считается, описывают шестьдесят четыре абстрактных процесса, отражающих все, что может происходить во Вселенной. Интересно, что если Руны являются даром Одина, то триграммы «И Цзин» были посланы Небом императору Фу Си, очевидно, небесное происхождение языка – общий для разных культур архетип.

Связанные с еврейским алфавитом Арканы Таро, а также «И Цзин» используются для гадания до сих пор, но судьба рунического оракула сложилась иначе. Последние рунические мастера жили в Исландии семнадцатого века, их знания передавались через инициацию, и прямая традиция искусства метания Рун – Рунемал – до нас не дошла. Знания о Рунах оказались «растворенными» в древних сагах, в неразгаданных надписях на каменных плитах, которые можно встретить от Гренландии до Югославии, и, конечно, в самих этих знаках.

Возрожденный оракул

До того, как Ральф Блум начал работать с Рунами, он никогда не видел рунического текста. Первый набор Рун попал к нему совершенно случайно, в Англии, и состоял из двадцати четырех рун Футарка, к которым была добавлена чистая Руна. Кроме того, прилагались два листка бумаги с короткими интерпретациями значения каждого знака. Никакой инструкции по пользованию ими не было, и довольно скоро Руны очутились на шкафу. Через несколько лет – уже в Америке – он случайно наткнулся на мешочек с Рунами. И тут ему пришла в голову мысль спросить у самих Рун, как ими следует пользоваться. С этой минуты и началась его работа над «Книгой Рун». Ральф Блум изучил всю доступную литературу, касающуюся истории Рун, их происхождения и использования. Когда относительно значения какого-нибудь знака возникали сомнения, он обращался за помощью к «И Цзин», совершенно справедливо считая, что в работе с оракулом ничто не бывает так полезно, как помощь другого оракула. Конечным результатом его усилий явилась «Книга Рун»[1], содержащая описание различных методик гадания по Рунам и объяснение значения каждого символа. Интерпретации Рун, которые предлагает Ральф Блум, сами по себе являются чрезвычайно интересным текстом, в «неявном» виде содержащим целую эзотерическую систему.

«Девизом Рун, – пишет он, – могли бы стать те же слова, которые были вырезаны над воротами оракула в Дельфах: познай себя. Руны – это учитель. Но для кого-то может оказаться более удобным приблизиться к ним в ходе игры. Оракулы – это инструменты для серьезной и возвышенной игры, а ценность игр в том, что они освобождают нас от усилия при учебе, давая возможность учиться, как учатся дети».

Каждая книга определенным образом взаимодействует, «резонирует» с уже существующими идеями и литературой. В этом смысле «Книгу Рун» можно поместить где-то между «И Цзин» – она способна выполнять ту же функцию – и «Иллюзиями» Ричарда Баха[2] – она заключает в себе похожее настроение и так же покоряет своим естественным и ясным оптимизмом, вытекающим из совершенно нового угла зрения на происходящее с человеком в жизни. Это чувство новизны возникает не из-за присутствия необычных объяснений происходящего или секретных рецептов правильного поведения, а из-за того, что неожиданно узнаешь в напечатанном на книжной странице то, что уже давно знаешь где-то в глубине души сам, по-новому видишь прежде всего собственный внутренний мир. Действительно, «познай себя»…

«Я готовил „Книгу Рун“, – пишет Ральф Блум во введении, – с мыслью о Воине Духа. Свободный от беспокойства, полностью одинокий и не привязанный к результатам, Воин Духа культивирует абсолютную веру в борьбу за знание и постоянно помнит, что то, что идет в счет – это иметь настоящее настоящее… Я надеюсь, что Руны в своем современном использовании, помогут Воину Духа – тому, кто занят битвой со своим „я“ и чья цель – трансформация этого „я“. (В „Книге Рун“ термин „я“ используется для обозначения малого „я“ или эго-я, а „Я“ – для обозначения Высшего Я, всезнающего Я или Я-свидетеля, внутреннего наблюдателя)».

Именно этот высокий уровень духовной энергии и выделяет «Книгу Рун» из потока издаваемой на Западе мантической литературы. Добавим, что за четыре года она выдержала пять переизданий.

ТЕХНИКИ ГАДАНИЯ

Приведем две из описываемых Ральфом Блумом гадательных техник.

РУНА ОДИНА. Это наиболее практичное и простое использование оракула. Для общей интерпретации положения вытаскивается одна руна. Фабрично изготовленные Руны представляют собой похожие на гальку керамические плитки приблизительно прямоугольной формы, размером примерно 2х3х0,5 см с вырезанным на одной из плоскостей знаком, они хранятся в небольшом мешочке, откуда и вытаскиваются при гадании. Они могут быть сделаны и из дерева.

Этот способ ближе всего по духу к древним дельфийским пророчествам. При гадании «прочитывается» суть ситуации. (Как формулирует это сам автор: «Ага! Так вот в чем тут дело.») Эта же техника позволяет узнать, что происходит с кем-то, находящимся далеко: надо на секунду сосредоточиться на этом человеке, а затем вытянуть руну.

ТРИ РУНЫ. Этот способ, который, согласно Тациту, использовался еще 2000 лет назад, вполне подходит для большинства случаев. Ясно формулируется тема гадания, а затем по отдельности вытягиваются три руны и выкладываются справа налево. (Лучше – чистыми сторонами вверх.) Первая руна (правая) описывает сложившуюся ситуацию, вторая (центральная) – требуемое направление действий, третья (левая) – ситуацию, которая последует. То, как будут повернуты руны, скажется на результате гадания (знаки в нормальном и перевернутом положении интерпретируются по-разному) – но это тоже часть мантического процесса. Другой способ интерпретации знаков при гадании по трем рунам: первая – вы сейчас, вторая – вызов, третья – лучшее возможное разрешение ситуации. В «Книге Рун» приводится пример использования этой техники.

«Друг, который пришел ко мне погадать на Рунах после того, как его покинула жена, испытывал сильную боль, понимая, как много для него значили эти отношения и страдая от своей потери. Вопрос был таким:

«Чему меня должен научить этот разрыв?».

Вот какие руны он вытянул:

Мы проинтерпретировали их следующим образом: первая руна, Algiz, перевернутая Руна Защищенности, относилась к его чувству полной беззащитности, уязвимости. Она содержала совет помнить о том, что только правильные действия и верное поведение обеспечивают защищенность в такое время: защитой является знание. То, что произошло, должно послужить его росту и развитию. Вторая руна, Kano, – Руна Раскрытия. Доверяйте происходящему, говорит эта руна. Он может теперь видеть вещи в их действительном свете, видеть, что из его прошлой жизни должно уйти. Третьим знаком был Nauthiz, Руна Ограничения и Боли. Рост будет сопровождаться страданием. Уход его жены позволит ему начать серьезную работу над собой. Следует помнить, что прогрессу должно предшествовать очищение.

Итог. Руны говорили, что, несмотря на то, что он чувствует уязвимость и раскрытость, с болью приходит необходимая для самоизменения ясность, и, развиваясь, ему следует использовать трудности и несчастья. Несмотря на перевернутую руну и сопутствующую этой ситуации боль, я чувствовал – так же, как и он, – что гадание было удачным и обнадеживающим».

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ РУН

Мантические формулы «Книги Рун» напоминают «И Цзин» не только функционально, а и тем, что их текст тоже имеет разные «слои». Но здесь присутствует не хронологическое, а смысловое расслоение: в интерпретации каждого знака есть как чисто «мантический» уровень, описывающий ситуацию и содержащий практические рекомендации, так и концептуальный: на этом уровне одинаковые формулировки могут повторяться в объяснениях разных символов, а в целом – все двадцать пять фрагментов складываются в подобие эзотерической системы, привлекательность которой усиливается «неявностью» ее представления. У нас нет возможности привести интерпретации рун полностью, поэтому мы ограничимся отрывками: результат этой операции не заменит «Книги Рун», но, во всяком случае, создаст о ней некоторое представление. Итак:

1. «Я» (MANNAZ). Начальная точка – это «я». Только ясность, желание измениться будут эффективны. Следует оставаться скромным – это совет оракула. Независимо от того, каковы ваши заслуги, будьте уступчивым, сосредоточенным и умеренным. Старайтесь вести обычную жизнь необычным способом. Будьте удовлетворены, делая свое дело ради него самого. Никаких излишеств.

РУНА ПЕРЕВЕРНУТА. Если вы чувствуете преграду, эта руна советует вам быть честным с самим собой. Не думайте об окружающих, а спокойно загляните внутрь себя в поисках врагов своего развития. Вы увидите, что внешний «враг» – не более чем отражение того, что вы до этого момента не могли или не хотели осознать как идущее изнутри. Вызов здесь – сломать инерцию прошлых привычек.

2. ПАРТНЕРСТВО. ДАР (GEBO). Появление этого знака показывает, что единство, объединение или участие – в какой-либо форме – совсем рядом. Но действительное партнерство может существовать только между отделенными друг от друга и целостными личностями, которые не теряют своей обособленности даже в единстве и единении. Пусть между вами пляшет небесный ветер. У этого знака нет перевернутой позиции, потому что он обозначает дар свободы, от которого проистекают все остальные дары.