Текст книги "Тайны гибели цивилизаций"
Автор книги: Виктор Иванов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
Глава 10
ТАЙНЫ АРКТИКИ
С высокого мыса Флигеля, самой северной точки Земли Франца-Иосифа, австрийский полярник Юлиус Пайер увидел 11 апреля 1875 года голубые горы острова, который он назвал «Землей Петермана, в честь великого географа, моего друга и учителя». На северо-запад от острова Рудольфа Пайер нанес на карту контуры еще одного острова – Земли Короля Оскара. Однако никому после Пайера не удалось обнаружить ни Земли Петермана, ни Земли Короля Оскара. Такая же участь постигла и Землю эскимоса Такупука, которую он видел к северо-западу от побережья Аляски, Землю Бредли и Землю Крекера, обозначавшихся на картах к северу от островов Канадского Арктического архипелага, остров Крестьянка в районе острова Врангеля, Землю Джиллиса «большой остров к северу от Шпицбергена, белеющий вдали, как волшебные замки северной саги». Вероятнее всего, это были миражи, а не реальные острова в океане. Однако сообщения о Земле Андреева и Земле Санникова никак нельзя считать обманом зрения и плодом миража.
В 1763 году для проверки сведений об островах, лежащих к северу от устья Колымы, покрытых множеством медвежьих следов, с крепостью, «заведенной незнаемыми людьми», был направлен сержант Степан Андреев. Он достиг островов, впоследствии названных Медвежьими. Хотя они были необитаемы, повсюду Андреев встречал следы, оставленные людьми: вкопанные в землю юрты, развалившиеся землянки и даже крепость, сделанную «превеликим трудом… токмо строена не русскими людьми, а другими, но какими, о том знать не можно». На самом восточном из Медвежьих островов Андреев и его спутники «всходили и на верх горы и смотрели во все стороны. В полуденную сторону виден голоменит камень, который по рассуждению нашему, тот Колымский камень, а влево, в восточной стороне, едва чуть видеть, синь синеет, или назвать какая чернь: что такое, земля или море, о том в подлиннике обстоятельно донести не умею».
На следующий год Андреев с пятью казаками вновь направился на Медвежьи острова и, взойдя на вершину горы Четырехстолбового острова, увидел в ясный солнечный день ту же «синь», или «чернь», и он и его люди «дались на усмотренное место». На шестые сутки санного пробега по замерзшему морю был замечен «остров весьма немал. Гор и стоячего лесу на нем не видно, низменной, одним концом на восток, а другим – на запад, а в длину так, например, быть имеет верст семьдесят». Андреев со спутниками направились к «западному изголовью» острова, однако, «не доезжая того верст за 20, наехали на свежие следы превосходного числа на оленях и на санях неизвестных народов и, будучи малолюдны, возвратились в Колыму».
По отчету Андреева подполковник Ф. X. Плениснир, решивший выяснить вопрос о большом острове, тянущемся от устья Енисея до устья Колымы, составил карту. Там были показаны Медвежьи острова. Земля Андреева к востоку от них, фантастические очертания «американской матерой со стоячим лесом земли» и земля Китиген (или Тикиген), на которой живут «оленные люди хрохай», как информировал Плениснира чукча Дауркин. Для наведения контактов с «оленными людьми» и описания Земли – Андреева весной 1769 года на собачьих упряжках отправились три прапорщика-геодезиста И. Леонтьев, И. Лысов и А. Пушкарев. Для начала они произвели съемку Медвежьих островов, ибо сержант Андреев «по незнанию наук, какое положение они имеют на карте, изъяснить не мог». От самого восточного из этих островов они двинулись на поиски Земли Андреева… и, проделав около 300 километров по льду на собаках, никакой земли не обнаружили.
Однако геодезисты в своих поисках руководствовались неточной картой Плениснира и искали Землю Андреева в северо-восточном направлении, в то время как искать ее следовало на северо-западе. В 1785 году Гавриил Сарычев, исследуя северо-восточные берега Сибири, записал в судовом журнале, что, когда корабль стоял у Баранова Камня, ледовая обстановка говорила о том, что неподалеку должна быть какая-то суша: «Мнение о существовании матерой земли на севере подтверждает бывший 22 июня юго-западный ветер, который дул с жестокостью двои сутки. Силою его, конечно бы, должно унести лед далеко к северу, если б что тому не препятствовало. Вместо того на другой же день увидели мы все море, покрытое льдом. Капитан Шмелев сказал мне, что он слышал от чукоч о матерой земле, лежащей к северу, не в дальнем расстоянии от Шелагского Носа, что обитаема и что шелагские чукчи зимнею порою в одни сутки переезжают туда по льду на оленях».
Но обнаружить эту обитаемую и «матерую», то есть не сложенную льдами, землю не удалось, так же как и не нашел земли в районе Баранова Камня М. М. Геденштром, исследовавший острова между устьями Лены и Колымы. «Проехав 150 верст, – сообщал Геденштром, – начали попадаться нам земляные глыбы на льдинах. Земля сия совсем другого была рода, как находившаяся в ярах матерого берега Сибири. Она совершенно походила на землю Новой Сибири, хотя отдаленность сего места не позволяет думать, что льдины проходили близ берега Новой Сибири и срыли с оных сии глыбы. 1 мая видели мы стадо гусей, летевших на северо-северо-восток, и белого филина. На севере поднимались облака. Глубина морская, измеряемая мною в щелях, постоянно уменьшалась. Все сие доказывало близость земли. Но вскоре нашли мы непреодолимые препятствия к продолжению пути нашего». Путь Геденштрому преградили торосы и полыньи, и он был вынужден повернуть обратно, хотя уверенность его в реальности земли была так велика, что Геденштром нанес на карту Землю Андреева.
В 1820 году «для описи берегов от устья Колымы к востоку от Шелагского мыса и от оного на севере к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недалеком расстоянии», была направлена экспедиция под командованием двух лейтенантов флота – Ф, П. Врангеля и П. Ф. Анжу. Обнаружить Землю Андреева им не удалось – и тем не менее в том же 1823 году, когда закончилась экспедиция, в журнале «Сибирский вестник» вышла публикация, из которой следовало, что эту землю, помимо Андреева, видели и другие люди. «Другие известия доказывают, что сия земля имеет жителей, которые называют ее Тикиген, а сами известны под именем хрохаев и состоят их двух племен. Некоторые из них бородатые и похожи на россиян, другие же чукотской породы. Бывшие при экспедиции Биллингса сотник Кобелев и толмач Дауркин подтвердили описание Андреева, представили даже абрис виденной ими земли».
Но тщетны были поиски Земли Андреева и в прошлом, и в нынешнем веке. Ни ледоколы, ни самолеты, с борта которых велся поиск, ее не обнаружили. Не менее загадочно исчезновение другой земли – Земли Санникова.
В 1805 году, во время летовки на острове Котельном, Санников видел к северу от него высокие горы неведомой земли. В следующем году он заметил с «Высокого мыса» еще одну землю, точнее, «синеву», говорящую о том, что где-то на северо-северо-востоке должна быть суша. Когда в 1810 году Геденштром приехал описывать острова Новосибирского архипелага, Санников сообщил ему, что с северо-западного берега острова Котельный «в примерном расстоянии 70 верст видны высокие каменные горы». Синеву, «совершенно похожую на отдаленную землю», видел и сам Геденштром, стоя на Каменном мысу острова Новая Сибирь. Геденштром отправился к этой земле по льду, но огромная полынья помешала ему, и в зрительную трубу он смог только различить «белый яр, изрытый множеством ручьев». Но на следующий день оказалось, что это не земля, а «гряда высочайших ледяных громад».
На проверку сведений Санникова была направлена экспедиция под началом лейтенанта (впоследствии адмирала) Петра Федоровича Анжу. За два года, с 1821 по 1823, экспедиция Анжу описала северное побережье Сибири между реками Оленек и Индигирка и Новосибирский архипелаг. Сам Анжу прошел зимой на собаках около 10 тысяч километров, а летом на лошадях или с помощью лодок преодолел около четырех тысяч километров. Им был открыт небольшой остров Фигурина и северный берег острова Котельный. Никаких земель в океане к северу от последнего лейтенант Анжу не увидел. Тогда он двинулся по льду на северо-запад, прошел свыше 40 верст, но и ему преградила путь все та же огромная полынья, что мешала Санникову и Геденштрому.
Земли, однако, видно не было. И Анжу решил, что Яков Санников видел лишь «туман, похожий на землю». Зато с северо-западного мыса острова Фаддеевский Анжу, как и Санников, различил синеву, «совершенно подобную видимой отдаленной земле». Четко виднелись и следы оленей, которые ушли по направлению к этой синеве. Но и на сей раз полынья преградила путь исследователям.
В 1881 году, спустя шестьдесят лет после Анису, экипаж американского судна «Жаннетты», дрейфующего во льдах, обнаружил три острова к северо-востоку от Новосибирского архипелага, получивших названия Генриетты, Жаннетты и остров Беннетта.
В 1885 году на Новосибирские острова отправилась научная экспедиция, в которую входил талантливый русский ученый Э. В. Толль.
21 июня 1900 года от 17-й линии Васильевского острова отчаливает судно «Заря», на борту которого находятся 19 человек с запасом продовольствия на три года. «Экспедиция, которую я так долго подготовлял, началась! – записал в тот день Толль в свой дневник. – Началась. Разве это подходящее слово? Когда же было начало? Было ли оно в 1886 году, когда я видел Землю Санникова, или в 1893 году, когда я на Новосибирском острове Котельном, мечтая о Земле Санникова, собирался отдаться своему желанию и достичь этой земли на собачьих упряжках? Было ли начало после первого опубликования моего плана в 1896 году, или когда я с судна «Ермак» подал рапорт великому князю. Константину? Когда же было начало?»
Осенью 1900 года «Заре» пришлось зазимовать у берегов Таймыра. В дневнике Толль не раз досадовал на Анжу, который всего лишь десяток миль прошел по оленным следам, видимо, ведущим от острова Фаддеевского на север (правда, местные жители утверждали, что олени ищут на льду соль, а вовсе не идут к неведомой земле). Лишь в августе 1901 года «Заря» смогла взять курс к Новосибирским островам, но, дойдя почти до 80 градуса северной широты, из-за непроходимых льдов вынуждена была повернуть к югу. «Малые глубины говорили о близости земли, – записывал Толль в дневнике, – но до настоящего времени ее не видно». Туманы же были настолько плотными, что «можно было десять раз пройти мимо Земли Санникова, не заметив ее», ибо «как будто злой полярный волшебник дразнил нас». Экспедиции пришлось вновь зимовать, на этот раз – на острове Котельном. Ранней весной, когда «Заря» еще находилась в ледовом плену, три члена экспедиции направились не остров Новая Сибирь, а оттуда, в, декабре 1902 года, вернулись на материк. Сам же Толль с астрономом Зеебергом и двумя промышленниками пошел по льду от острова Котельный к острову Фаддеевский, оттуда добрался до мыса Высокий на острове Новая Сибирь и наконец остановился на острове Беннета. Осенью, когда море освободится ото льдов. Толля и его спутников должна была снять с этого острова «Заря».
Принявший командование «Зарей» лейтенант Ф. А. Матисен имел четкую инструкцию от Толля: «Что касается указаний относительно Вашей задачи снять меня с партией с острова Беннета, то напомню только известное Вам правило, что всегда следует хранить за собой свободу действия судна в окружающих его льдах, так как потеря свободы движения судна лишает Вас возможности выполнить эту задачу. Предел времени, когда Вы можете отказаться от дальнейших стараний снять меня с острова Беннетта, определяется тем моментом, когда на «Заре» израсходован весь запас топлива до 15 тонн угля». Группа, исследовавшая остров Новая Сибирь, вернулась на материк в декабре 1902 года. А весной следующего, 1903, года начались поиски Толля и его спутников.
Спасатели нашли место зимовки Толля и его спутников. В записке, адресованной президенту Академии наук, Толль говорил о геологии острова Беннета, о его фауне и флоре, о птицах, пролетавших над островом с севера на юг: «Вследствие туманов земли, откуда прилетели эти птицы, так же не было видно, как и во время прошлой навигации Земли Санникова».
Последняя запись гласила:
«Отправляемся сегодня на юг. Провианта имеем на 14–20 дней. Все здоровы. Губа Павла Кеппена.
26. Х/8.XI 1902 Э. Толль»
С тех пор никому не удалось обнаружить следов пропавшей экспедиции… Так же, как и Земли Санникова, поиски которой стоили жизни отважному русскому исследователю и трем членам его отряда.
В марте 1941 года знаменитый летчик-полярник И. И. Черевичный обнаружил на 74 градусе северной широты в Восточно-Сибирском море остров с волнистой поверхностью, отчетливо видными руслами рек, сложенный льдом, а не скалами. В 1945 году летчик А. Титлов и штурман В. Аккуратов, идя на малой высоте над районом океана, который никто до них не посещал, заметили трехвершинную гору – остров… который на самом деле оказался огромным айсбергом, длиной 30 и шириной 25 километров, удивительно похожим на «настоящую» землю.
Вот что рассказывает В. Аккуратов об открытии этого «острова» на страницах журнала «Вокруг света» (N2 6, 1954): «Солнечной мартовской ночью мы возвращались с севера. Примерно за 700 километров до острова Врангеля наше внимание неожиданно привлек контур неизвестной земли. Там, далеко на юге, была уже глубокая ночь. На фоне темной, почти черной южной части горизонта особенно резко выделялся огромный холмистый остров, освещенный лучами полуночного солнца». Сесть на поверхность этого острова самолет из-за глубокого снега не смог. С воздуха были определены координаты острова – 76 градусов северной широты, 165 градусов западной долготы. Был составлен и акт об открытии новой земли, который подписали все члены экипажа и ученые, находившиеся на борту самолета.
«Через два месяца нам поручили подтвердить существование этого острова. Но мы не нашли его в указанном месте. Лишь год спустя его обнаружили уже значительно северо-западнее. Выяснилось, что это был огромный айсберг. Он дрейфовал от берегов Канадского архипелага и прошел мимо острова Врангеля в том месте, где мы его и приняли за остров», – рассказывает Аккуратов. – «Сходство его с настоящим островом было действительно поразительным. На нем отчетливо виднелись замерзшие русла рек, выступающие из-под снега скалы, и только крутые берега его были совершенно ледяные, но и они походили на берега островов Земли Франца-Иосифа». Этот остров-айсберг американские летчики, также наблюдавшие его с воздуха, назвали «Т-1» (от английского слова «таргит» – «мишень»).
Весьма вероятно, что целый ряд «закрытых земель» является именно такими гигантскими островами-айсбергами. Но загадка Земли Санникова и, возможно, Земли Андреева, скорее всего, связана с другим явлением, а вовсе не с дрейфом ледяных островов, совершающих свой круговорот в центральной части
Арктического бассейна, вдали от зоны шельфа. В 1947 году профессор В. Н. Степанов на II Всесоюзном географическом съезде выдвинул гипотезу о том, что Земля Санникова и Земля Андреева – это не плод миража и не острова-айсберги, а вполне реальные земли, которые не удается найти лишь потому, что они… растаяли, так как были сложены ископаемым льдом. Последние открытия в Арктике убедительно говорят в пользу именно такого объяснения загадочных земель. На шельфе арктических морей есть не только настоящие острова, сложенные каменными монолитами материковых пород, и не только ледяные острова-айсберги, а еще одна своеобразная форма островов обломки ледяного покрова, сковывавшего воды Северного Ледовитого океана в эпоху последнего оледенения, «накрытые» грунтом, который принесли сюда суховеи с материка и шельфа, который в ту эпоху также был сушей.
Глава 11
ПЕРВЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЕВРОПЫ
Комментируя загадочные исторические события, связанные с возникновением и гибелью цивилизаций Европы в книге «Путешествие во времени», известный ученый Михаил Иванович Будыко рисует достоверную картину истории древнего мира. Долго существовало мнение о том, что первая цивилизация Европы возникла в Греции с ростом небольших государств, достигших расцвета в V веке до н. э.
В последней четверти прошлого столетия такое представление было опровергнуто. Новые археологические исследования привели к открытию гораздо более древних европейских цивилизаций, относившихся ко второму и третьему тысячелетиям до нашей эры. В конце 70-х годов XIX века вызвали сенсацию раскопки Шлимана, который нашел замечательные памятники микенской эпохи. Как показали эти раскопки и последующие исследования (мы к ним еще вернемся), во втором тысячелетии до н. э. в континентальной Греции существовали рабовладельческие государства, населенные представителями одного их древнейших греческих племен – ахейцев. В этих государствах, возникших в XVI–XV веках до н. э., развилась высокая культура эпохи бронзы. В городах того времени были воздвигнуты монументальные дворцы правителей государств, зажиточные жители городов обитали в каменных домах, в обширных купольных гробницах царей были найдены художественные изделия, включая разнообразные золотые украшения и предметы, употреблявшиеся в древних культах.
Столь же неожиданным было открытие в 1900 году Эвансом памятников еще более древней минойской культуры, центром которой был остров Крит. Эта культура, также относящаяся к эпохе бронзы, существовала на протяжении третьего и второго тысячелетий до н. э., причем высшего расцвета она достигла в конце первой половины второго тысячелетия. В ряде отношений достижения древней минойской культуры превосходили уровень более поздней микенской цивилизации. Особенно поразительными были успехи архитекторов, художников и скульпторов времени расцвета древнего Крита. Правители минойских государств жили в обширных дворцах, которые одновременно использовались как центры религиозных культов. Кроме Крита следы минойской цивилизации были обнаружены на некоторых других островах Средиземного моря и в нескольких континентальных районах.
Открытие памятников минойской и микенской культур явилось одной из ярких иллюстраций ограниченности имеющейся информации об истории древнего мира. Хотя археологические исследования, проведенные в нашем столетии, привели к ряду других выдающихся находок, освещающих древнюю историю, вполне возможно, что многие крупнейшие события этой истории все еще неизвестны.
При наличии многочисленных исторических сочинений, легенд и мифов Древней Греции, дошедших до нашего времени, нельзя не попытаться найти в этих сочинениях какие-нибудь сведения о цивилизациях, существовавших задолго до эпохи расцвета греческой культуры в первом тысячелетии до н. э. Оказалось, что отыскать такие сведения нелегко.
По сравнению с историческими материалами в устной традиции дольше сохранялись литературные произведения, мифы и легенды. Так, не вызывает сомнений, что в поэмах Гомера, законченных к VIII в. до н. э., отражены предания микенской эпохи, которые на протяжении нескольких столетий передавались устной традицией.
Труднее найти легенды, отражающие воспоминания еще более древней минойской культуры. Весьма вероятно, что к числу таких легенд относится предание о похищении дочери финикийского царя Европы, имеющее следующее содержание. К Европе явился верховный бог Древней Греции Зевс в виде белого быка, который перевез ее через Средиземное море на Крит. На этом острове родились сыновья Зевса и Европы Минос и Радамант, которые стали родоначальниками и правителями населения Крита.
Легенда о похищении Европы была широко известна в античном мире, многие знаменитые художники того времени изображали сцены этого похищения. Можно заметить, что данный сюжет был популярен и в XX веке, когда его использовал, в частности, выдающийся русский художник Серов.
Легенда о Европе позволяет высказать предположения, что европейская цивилизация возникла на Крите, что правителем Крита в древнейшее время был Минос, и что бык имел особое значение для древних критян. Подтверждение этих предположений современными исследованиями доказывает, что мифы, передаваемые устной традицией на протяжении многих лет, могут содержать достоверную информацию о прошлом.
Первый правитель Крита и многих островов в Эгейском море Минос располагал большим военным флотом, с помощью которого он успешно боролся с пиратами. После девяти лет правления Критом Минос удалился в священную пещеру, где он получил от своего отца Зевса законы, которые в дальнейшем использовались в минойском царстве. Считалось, что, как мудрый и справедливый правитель, Минос вместе со своим братом Радамантом после смерти стали судьями в загробном мире.
Наряду с этим преданием в Аттике был известен миф, в котором Минос изображался жестоким тираном. Он наложил на греков обязательство высылать на Крит раз в девять лет семь юношей и семь девушек, которые поедались жившим в Лабиринте чудовищем Минотавром, имевшим тело человека и голову быка. При этом Лабиринтом называлось построенное знаменитым мастером царя Миноса Дедалом обширное здание, включающее множество надземных и подземных комнат и переходов, сложное размещение которых делало крайне трудным нахождение выхода из этого здания. Чтобы прекратить жертвоприношения, греческий герой Тезей предложил включить его в число молодых людей, отправляемых на Крит, где с помощью дочери Миноса Ариадны он сумел убить Минотавра. Для согласования этих противоречивых преданий более поздние греческие авторы предполагали, что существовали два правителя Крита, носивших имя Минос.
Громадное значение для получения представлений о минойском государстве имеют археологические исследования, начатые Эвансом. (Мы к ним еще вернемся.) В этих исследованиях установлено, что с глубокой древности правители минойского государства строили дворцы, намного опередив время подобных сооружения аналогичныхных построек в континентальной Европе. Первые дворцы на Крите построены в XXII в. до н. э., в XVIII–XVII вв. многие из ранних дворцов были разрушены. Крупнейшие дворцовые сооружения существовали на Крите с 1700 до 1450 г. до н. э., причем самый большой дворец (в Кносе), возможно, имел пять этажей.
Дворцы были украшены своеобразными колоннами, которые расширялись кверху, а также рельефами и фресками, выполненными выдающимися художниками. Дома жителей городов минойского Крита, построенные из камня и кирпича, часто имели два-три этажа. Площади городов были замощены, в городах имелись водопроводы.
Во время расцвета минойской культуры были созданы поразительные по совершенству керамические изделия: вазы и другие сосуды, украшенные изображениями морских животных и разнообразными орнаментами, скульптуры богинь древнего Крита, а также художественные изделия из золота и ценных камней, включая печати с изящными рисунками и надписями на них. Обращает на себя внимание частое изображение на фресках и скульптурах быков, которые, несомненно, были объектом религиозного культа.
Особенно необычны фрески, изображающие прыжки акробатов – мужчин и женщин – через мчащихся быков. Такие сцены также, по-видимому, были связаны с культом быка.
Обращают на себя внимание странные для столь глубокой древности наряды женщин – длинные платья, напоминающие моду конца XIX века, с подчеркнутой талией и глубоким декольте. Не менее сложными были женские прически, также сходные с модными прическами современности. В таких же костюмах изображались богини минойского времени, которые часто держали в руках змей или других животных. По-видимому, пантеон древнего Крита включал несколько богинь и, возможно, только одного бога.
Очень большие трудности в объяснении материальных памятников минойской культуры связаны с ограниченными успехами дешифровки сохранившихся многочисленных надписей того времени. Первоначально минойская письменность была иероглифической (XXI–XVII века до н. э.). В XVIII–XIV веках до н. э. применялось слоговое линейное письмо. Последнее удалось расшифровать английским ученым, которые выяснили, что оно соответствует одному из древних диалектов греческого языка. В связи с неудачами дешифровки более ранних надписей существует предположение, что они принадлежат народу, язык которого был неиндоевропейским.
Надписи, относящиеся к эпохе упадка минойского государства, оказались главным образом хозяйственными документами и свидетельствуют о существовании на Крите развитого рабовладельческого государства, в котором применялась сложная система учета многообразных продуктов, поступавших на государственные склады. Сходные по содержанию документы были найдены в центрах микенской культуры, в связи с чем можно предполагать, что в последнюю эпоху существования минойского государства оно было захвачено войсками микенских государств континентальной Греции. Как известно, таким же образом несколько позже закончилось независимое существование Троянского царства, описанного Гомером.
На минойских печатях имеются изображения как парусных, так и гребных кораблей, а на одной фреске представлен целый флот, уходящий в море. Очень характерно отсутствие у городов минойского государства времени его расцвета стен или каких-либо других укреплений – это ясно доказывает надежную защиту расположенных на островах городов могущественным флотом.
Наличие в минойских дворцах тронных залов подтверждает предание о царях древнего Крита, причем весьма возможно, что имя Минос было титулом царя (аналогичным фараону Древнего Египта) или же собственным именем, одновременно выполняющим функцию титула (как Цезарь Римской империи). Такое предположение согласуется с догадкой греков о том, что в истории Крита был не один Минос.
Вполне вероятно, что в эпоху могущества минойского государства оно получало дань от покоренных им народов. В эту дань могло входить некоторое количество молодых людей, которые использовались для выполнения изображенных на фресках крайне опасных обрядов, связанных с культом быка. Такая форма взимания дани прекратилась после завоевания Крита микенскими греками, что может объяснить легенду о Тезее и Минотавре, а также сообщеннос Платоном предание о войне жителей Атлантиды с греками.
Сохранившееся до нашего времени в языках многих европейских народов слово «лабиринт», вероятно, было названием минойских дворцов. Для жителей Древней Греции, никогда не видевших столь обширных и сложных построек, эти дворцы могли казаться опасными ловушками, из которых нельзя найти выход. В некоторых древних языках Малой Азии слово «лабиринт» означало «дом двойной секиры». Очень вероятно, что такое же значение это слово имело и в минойском языке, так как двойная секира была важнейшим религиозным символом, который часто встречался в святилищах древнего Крита.
Хотя от отдаленного прошлого, к которому относился расцвет минойской цивилизации, до нас дошла ничтожно малая часть созданных тогда построек, художественных произведений и хозяйственных изделий, имеющиеся находки ясно указывают на исключительно высокий для той эпохи уровень развития минойской культуры. Такое же впечатление эта культура, по-видимому, производила тогда и на менее цивилизованных греков, которые соприкасались с минойским государством. Есть предположение, что воспоминания о контактах с этим государством сохранились в Греции в виде легенды об островах Блаженных (или Элизиуме), которые воспринимались, как воплощение земного рая.
Сравнительно недавно большое внимание привлекло изучение острова Санторин, находящегося недалеко от Крита приблизительно в 100 км (в античное время этот остров назывался Фера). Выяснилось, что существующий сейчас остров, или, точнее, три небольших островка, являющиеся остатками гораздо большего острова, разрушенного в середине второго тысячелетия до н. э. в результате грандиозного взрывного извержения вулкана, находившегося на острове Санторин. Большой интерес вызвали найденные на Санторине под слоем пепла и пемзы памятники минойской цивилизации. Эти хорошо сохранившиеся памятники иногда называют Помпеями бронзового века. В их числе остатки каменных зданий, обломки раскрашенной керамики, фрагменты фресок, изображающих животных и людей. Именно на Санторине была найдена упомянутая выше фреска, изображающая флот, выходящий из гавани.
Нет сомнений, что Санторин был важным центром минойской цивилизации, хотя выяснить значение этого центра довольно трудно, так как основная часть древнего острова была уничтожена извержением, а сохранившаяся небольшая его часть пока еще недостаточно изучена археологами.
Высказывалась гипотеза, что Санторин был первоначальным очагом минойской культуры («Древняя столица» в рассказе Платона), гибель которого нашла отражение в легенде о гибели Атлантиды. Оставляя открытым вопрос, был ли Санторин «Древней столицей» минойцев, следует считать очень правдоподобным предположение, что взрывное извержение 1500 года до н. э. привело к бедственным последствиям для жителей Средиземноморья и не могло оказаться полностью забытым даже через много столетий после происшедшей катастрофы.
В ходе подобного извержения в радиусе нескольких и даже десятков километров на землю падают куски пемзы, часто достигающие значительной величины. Но гораздо большее расстояние – до сотен километров распространяется выброшенный извержением пепел, образующий слой, толщина которого может измеряться метрами. Особенно далеко переносятся ветрами попавшие в нижнюю стратосферу (на высоты 10–20 км) частицы пыли, а также капли серосодержащего аэрозоля, характерный размер которых составляет десятые доли микрона. Эти частицы часто разносятся за немногие месяцы над всем земным шаром, причем они сохраняются в атмосфере до трех лет. Так как такие частицы ослабляют солнечную радиацию, приходящую в нижние слои атмосферы, что приводит к понижению температуры воздуха у земной поверхности, особенно заметному в средних и высоких широтах.
При особенно крупных извержениях, происшедших вблизи морских берегов, возникают порожденные силой взрыва громадные колебания уровня поверхности океана, которые создают волны высотой в десятки метров в районах, наиболее близких к вулкану. Меньшей высоты волны распространяются по всему Мировому океану. Такие волны могут порождать кратковременные наводнения в прибрежных районах, часто приводящие к гибели в водах океана обитателей близких к морским берегам областей. Все это нам знакомо из предыдущих глав.
Обращаясь к извержению вулкана Санторин, можно предполагать, что оно было самым крупным из взрывных извержений, происшедших за последние несколько тысяч лет. Есть основания считать, что извержение Санторина было в несколько раз более мощным по сравнению с извержением Кракатау (о котором мы упоминали, и на это указывает, в частности, сравнение размера кальдер углублений в земной коре, созданных извержениями). Представляется вероятным, что извержение оказало заметное влияние на глобальный климат, которое, однако, имело ограниченное значение для отдаленных от вулкана районов, так как области средних и высоких широт (где колебания климата были наибольшими) в середине второго тысячелетия до н. э. были сравнительно мало заселены.
