Текст книги "Возвращение Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Учитель

В огромной темной пещере было так темно, что Хранитель Древнего Знака с большим трудом нашел путь к Учителю. Несколько недель назад Учитель уединился в этой пещере, попросив его не беспокоить, пока он сам не выйдет к ним. Он ничего не объяснил даже ему – Хранителю Древнего Знака, с которым всегда делился самым сокровенным. Уединение, уход в себя было обычным делом для Учителя, и сначала никто не проявлял беспокойства, кроме Хранителя Древнего Знака. Он и сам не смог бы объяснить даже себе, почему именно этот уход в себя Учителя так его беспокоил. Однако ему было ясно, что это как-то связано с его любимым учеником, которого он отпустил в мир несколько лет назад.

Хранитель Древнего Знака, огромный лысый верзила, был всего на шесть лет моложе Учителя, но этого никто не знал, да и не поверил бы: Учитель был совершенно седым стариком с лицом, напоминавшим моченое яблоко, и вполне выглядел на свои восемьдесят лет в отличие от Хранителя Древнего Знака, которому с большой натяжкой можно было дать пятьдесят. У него был мощный торс, сильные руки, быстрые ноги и гладкая кожа, и только усталые мудрые глаза и огромная внутренняя энергия, исходящая от него, приоткрывали занавес над его годами. Незадолго до ухода в пещеру Учитель рассказал Хранителю Древнего Знака о своих переживаниях. Его сильно мучило то, что он потерял контакт со своим любимым учеником. Это его так сильно волновало, что почти на глазах он состарился еще больше.

– ЧТО-ТО С НИМ СЛУЧИЛОСЬ, – тихо словно самому себе, проговорил Учитель. – ЕМУ НУЖНА ПОМОЩЬ, А Я НЕ СЛЫШУ ЕГО…

– А может быть, его душа ушла в открытый Космос, Учитель? – едва не шепотом предположил Хранитель Древнего Знака.

– НЕТ, БРАТ МОЙ, ЕГО ДУША НАХОДИТСЯ НА ЗЕМЛЕ, НО ОНА ПОЧЕМУ-ТО ЗАКРЫТА ДЛЯ МЕНЯ! – со вздохом сожаления возразил Учитель.

– Но… – Хранитель Древнего Знака замолчал, не в силах произнести вслух страшную мысль.

– НЕТ-НЕТ, – мягко возразил Учитель. – ТО, О ЧЕМ ТЫ НЕ РЕШИЛСЯ ВЫСКАЗАТЬСЯ ВСЛУХ, ЛИШЕНО ВСЯКИХ ОСНОВАНИЙ: МОЙ ЛЮБИМЫЙ УЧЕНИК НЕ ЗАБЫЛ СВОЕГО СТАРОГО УЧИТЕЛЯ И НЕ ЗАКРЫЛСЯ ОТ НЕГО. – Учитель улыбнулся с грустью, помолчал немного, потом продолжил свою тихую речь: – ИНОГДА Я УЛАВЛИВАЮ КОРОТКИЕ, СЛОВНО МИГ, СИГНАЛЫ ЕГО МЯТУЩЕЙСЯ ДУШИ, НО ОНИ НАСТОЛЬКО КОРОТКИ, ЧТО Я НЕ УСПЕВАЮ ЗАФИКСИРОВАТЬ И ЗАМКНУТЬ ИХ НА СЕБЕ. С НИМ ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО, А Я НЕ МОГУ НАЙТИ ОТВЕТА И НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ЕМУ, И ЭТО БОЛЕЕ ВСЕГО УГНЕТАЕТ МЕНЯ, НЕ ДАЕТ МНЕ ПОКОЯ…

Прошло несколько дней, и Учитель вызвал Хранителя Древнего Знака и сказал ему:

– Я ИДУ В ПЕЩЕРУ, ЧТОБЫ ПОДУМАТЬ НАЕДИНЕ С СОБОЙ… – он говорил с трудом, и со стороны могло показаться, что он тяжело болен. – Я ПРОШУ НЕ БЕСПОКОИТЬ МЕНЯ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА Я САМ НЕ ВЕРНУСЬ. БРАТЬЯМ СКАЖИ, ЧТО Я ВСЕГДА РЯДОМ С НИМИ… – Он замолчал, и Хранитель Древнего Знака несколько минут ожидал, что Учитель скажет еще что-нибудь, но тот продолжал молчать, и вскоре стало понятно: Учитель уже ушел в себя и ничего не слышит.

Первые дни Хранитель Древнего Знака, хотя и был обеспокоен решением Учителя, но подавлял в себе желание нарушить его уединение. Однако шли дни, недели, и он все больше начинал волноваться, стараясь не показывать этого Братьям. И в какой-то день, пересилив свои сомнения, он решительно направился в пещеру Учителя.

Он шел чисто интуитивно, так как ни разу не был в месте уединения Учителя. Шел длинными лабиринтами коридоров, узких лазов, пока его глаза не рассмотрели тусклый свет. Хранитель Древнего Знака остановился, словно в последний раз решая, вернуться назад или завершить начатое. Что-то ему подсказало, что вернуться назад он просто не имеет права.

Когда он не очень уверенно вошел в довольно просторную каменную залу, то увидел Учителя, сидящего на соломенной циновке в позе Будды. Тусклый свет исходил от масляного светильника. Учитель сидел неподвижно, и глаза его были прикрыты. Его морщинистые руки мирно покоились на коленях. Казалось, что Учитель не дышал – он напоминал каменное изваяние.

Когда глаза Хранителя Древнего Знака привыкли к тусклому освещению, он смог рассмотреть лицо Учителя – единственное, что заставляло поверить в присутствие в нем жизни. Оно было напряженным, искаженным гримасой то ли боли, то ли отчаяния. Хранитель, понимая, что самовольно ослушался Учителя, почтительно опустился в нескольких шагах перед ним на колени и замер в ожидании: он решил во что бы то ни стало услышать его голос и ощутить покой в душе, для чего мог ждать сколько угодно.

Сколько прошло времени, Хранитель Древнего Знака не знал – час, два или больше. Ему стало казаться, что он теряет сознание: то ли от усталости, то ли от того, что на него что-то воздействовало. Казалось, на его плечи навалилось что-то тяжелое и огромное, его стало пригибать к каменистому полу. Вот-вот его лоб должен был коснуться камней, когда неожиданно послышался тихий слабый голос Учителя:

– Я ЗНАЛ, БРАТ МОЙ, ЧТО ТЫ ОСЛУШАЕШЬСЯ МЕНЯ… – каким-то напевным голосом сказал он. – ОДНАКО УПРЕКАТЬ ТЕБЯ ЗА ЭТО Я НЕ БУДУ, ТЫ СПАС МЕНЯ ОТ МЕНЯ САМОГО. ЗАВТРА БЫЛО БЫ УЖЕ ПОЗДНО: МОЯ ДУША ВЕРНУЛАСЬ БЫ В КОСМОС. НО И БЛАГОДАРИТЬ ТЕБЯ ЗА ЭТО Я ТОЖЕ НЕ БУДУ, ИБО НЕ ЗНАЮ, ЧТО БЫЛО БЫ ЛУЧШЕ ДЛЯ МЕНЯ… – Он немного помолчал, собираясь с силами. – ПРАВ ТЫ БЫЛ И ТОГДА, КОГДА ПОНЯЛ МОИ МЫСЛИ О ЛЮБИМОМ УЧЕНИКЕ. ДА, ИМЕННО БОЛЬ ЗА НЕГО И ЗАСТАВИЛА МЕНЯ УЙТИ В УЕДИНЕНИЕ. МНЕ БЫЛО ОЧЕНЬ ТРУДНО ЭТИ ДНИ: ТОЛЬКО СЕГОДНЯ Я, НАКОНЕЦ, СУМЕЛ ОТЫСКАТЬ ЕГО! ЭТА СВЯЗЬ ТОЖЕ БЫЛА ОЧЕНЬ КОРОТКОЙ, НО Я УСПЕЛ ОСОЗНАТЬ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С НИМ… – Старый Учитель продолжал сидеть с закрытыми глазами и говорил так тихо, что, казалось, разговаривает сам с собою. Иногда Хранитель Древнего Знака с трудом слышал и скорее угадывал его слова.

– С НИМ ПРИКЛЮЧИЛАСЬ БЕДА, И Я ПОКА НЕ ЗНАЮ, КАК ОКАЗАТЬ ЕМУ ПОМОЩЬ… – И снова гримаса боли исказила его лицо, он помолчал несколько минут, потом спокойно продолжал: – КАКОЕТО ЗЛО ВЫЧЕРКНУЛО ЕГО ПАМЯТЬ, ЕГО ПРОШЛОЕ, И СЕЙЧАС ОН СТРАДАЕТ ОТ ЭТОГО И НЕ МОЖЕТ ОТЫСКАТЬ ПУТЬ К СЕБЕ… – Он снова замолчал, и его лицо в который раз исказилось гримасой боли и отчаяния.

– Учитель! – воскликнул Хранитель Древнего Знака, – неужели он навсегда останется без своего прошлого? – В его глазах появился страх.

– Неужели ему нельзя помочь?

– ВСЕ ВРЕМЯ С ТЕХ ПОР, КАК Я ПРИНЯЛ ОТ НЕГО ЭТО ПРИЗНАНИЕ, Я ПЫТАЮСЬ ПОМОЧЬ, НО… – Учитель тяжело вздохнул, – НО УДЕРЖИВАТЬ КОНТАКТ С НИМ НА НЕОБХОДИМОЕ ВРЕМЯ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ… ТО ЛИ НА НЕГО ВОЗДЕЙСТВУЮТ КАКИЕ-ТО СИЛЫ, ТО ЛИ Я УТРАТИЛ СВОЮ ЭНЕРГИЮ…

– Что вы. Учитель! – тут же воскликнул Хранитель Древнего Знака. – Ваша энергия так сильна, что я ее ощущаю даже кончиком своих пальцев!

– ТЫ ОЩУЩАЕШЬ ЕЕ, БРАТ МОЙ, ПОТОМУ, ЧТО В ТЕБЕ ЕСТЬ ВЕРА И ПАМЯТЬ, А ОН… – Старый Учитель опустил голову и покачал головой.

– Неужели нет выхода?

– ВЫХОД ВСЕГДА ЕСТЬ! – мягко возразил Учитель. – ОДНАКО ДАННЫЙ СЛУЧАЙ – ОСОБЫЙ, И К НЕМУ НЕЛЬЗЯ ПОДХОДИТЬ С ОБЫЧНЫМИ МЕРКАМИ… ЕМУ НУЖЕН КАКОЙ-ТО СИЛЬНЫЙ ТОЛЧОК, НЕОРДИНАРНАЯ СИТУАЦИЯ, КОТОРАЯ ПОДТОЛКНЕТ ЕГО МОЗГ В ПРОШЛОЕ И ЗАСТАВИТ ЕГО ВСЕ ВСПОМНИТЬ!

– Мне кажется, что нет ничего страшнее потери памяти! – задумчиво проговорил Хранитель Древнего Знака. – Что вы решили, Учитель? Вы еще остаетесь здесь?

– НЕТ… ЗДЕСЬ Я СДЕЛАЛ ВСЕ, ЧТО МОГ… – Старик прикрыл глаза и несколько минут что-то шептал про себя. Слов невозможно было разобрать, но по его равномерно шевелящимся губам было заметно, что он читает молитву. Вскоре он открыл глаза и повернулся к Хранителю Древнего Знака. – Я ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ! – торжественно проговорил он. – ЕСЛИ НЕ ХВАТАЕТ ЭНЕРГИИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, ТО НЕОБХОДИМО СОЕДИНИТЬ ЭНЕРГИЮ НЕСКОЛЬКИХ ЛЮДЕЙ!

– Учитель! Ты хочешь обратиться за помощью к Братьям? – догадался Хранитель Древнего Знака.

– ДА. ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД, ЧТОБЫ СПАСТИ ЕГО И ВЕРНУТЬ УТРАЧЕННУЮ ПАМЯТЬ… – Учитель закрыл глаза, сделал глубокий, всей грудью, вдох, проделал несколько пассов рукой. Затем уверенно поднялся на ноги и взглянул на Хранителя Древнего Знака. – ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СОЕДИНИЛАСЬ ЭНЕРГИЯ БРАТЬЕВ, НЕОБХОДИМА ТЩАТЕЛЬНАЯ ПОДГОТОВКА, И НА ЭТО УЙДЕТ ОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ, ОДНАКО И ЭТОГО БУДЕТ МАЛО: СОЕДИНЕННУЮ ЭНЕРГИЮ НУЖНО БУДЕТ ТОЧНО НАПРАВИТЬ, А ДЛЯ ЭТОГО ТРЕБУЕТСЯ МАКСИМАЛЬНО ТОЧНО ВЫСЧИТАТЬ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ВНЕШНИХ ФАКТОРОВ ВЛИЯНИЯ…

– Учитель, вы прибегали уже к этому способу? – не очень уверенно спросил Хранитель Древнего Знака. – К СОЖАЛЕНИЮ НЕТ, БРАТ МОЙ, – вздохнул Учитель, – НО ЗАДОЛГО ДО ТОГО, КАК ТЫ ПРИШЕЛ К НАМ, МОЙ УЧИТЕЛЬ ПЕРЕД САМОЙ СВОЕЙ СМЕРТЬЮ ОТКРЫЛ МНЕ СЕКРЕТ ЭТОГО ПОСЫЛА… ПОСЫЛА СОЕДИНЕННОЙ ЭНЕРГИИ ЧЕРЕЗ ОТКРЫТЫЙ КОСМОС… ЭТО ТЯЖЕЛОЕ ИСПЫТАНИЕ ДЛЯ МЕНЯ И МОЖЕТ ОКОНЧИТЬСЯ ТЕМ, ЧТО МОЯ ДУША ОСТАНЕТСЯ В ОТКРЫТОМ КОСМОСЕ…

– Но как же мы, Учитель? Как мы останемся без тебя? – Голос Хранителя дрогнул, и глаза его стали печальными.

– КОГДА-ТО ЭТО ДОЛЖНО СЛУЧИТЬСЯ, – вздохнул Учитель, – И ТЫ ЗАЙМЕШЬ МОЕ МЕСТО, ПОКА НЕ ПРИДЕТ ТВОЯ ПОРА… – он помолчал немного, потом снопа взглянул ему в глаза, – А МЕСТО ХРАНИТЕЛЯ ДРЕВНЕГО ЗНАКА ПУСТЬ ЗАЙМЕТ О'ХАРА: У НЕГО ХОРОШАЯ ДУША, ОТКРЫТОЕ СЕРДЦЕ И ХОЛОДНЫЙ УМ!

– Да, Учитель, он более всех достоин возглавить наших Братьев! – чуть задумчиво проговорил Хранитель Древнего Знака, затем решительно произнес: – И мне кажется, Учитель, что не мне, а ему должно встать после вас!

– Я ОЧЕНЬ РАДУЮСЬ ТОМУ, ЧТО УСЛЫШАЛ СЕЙЧАС ОТ ТЕБЯ, И ВЕРЮ В ТВОЮ ИСКРЕННОСТЬ, НО ОН ДОЛЖЕН ПОБЫТЬ СНАЧАЛА ХРАНИТЕЛЕМ ДРЕВНЕГО ЗНАКА. ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО… ВСЕ! – Старик рубанул рукой воздух, как бы завершая эту тему. – А ТЕПЕРЬ ИДИ И СКАЖИ БРАТЬЯМ, ЧТО С ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ РАСПИСАНИЕ НАШЕЙ ЖИЗНИ СТАНЕТ НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СОВЕРШЕННО ДРУГИМ: НАЧНЕМ ПОДГОТОВКУ К ТРУДНОМУ ИСПЫТАНИЮ! ИДИ, ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ Я ПРИСОЕДИНЮСЬ К ВАМ… – Учитель повернулся и взглянул в верх каменного свода пещеры, воздел морщинистые руки и вдруг издал какойто странный громкий возглас, напоминающий рык тигра…

Хранитель Древнего Знака, уже дошедший до поворота, вздрогнул от неожиданности, оглянулся и застыл в изумлении: из того места, куда смотрел Учитель и куда были направлены его руки, неожиданно вырвался яркий солнечный луч. Этот луч, словно луч лазера, был узким и ярко-белым. Учитель поднес обе руки к лучу, и тот, словно подчиняясь им, стал отклоняться в сторону, пока руки Учителя не остановились, и как только он взмахнул ими, произошло удивительное: в том месте, куда падал луч, оказалась какая-то отражающая поверхность, и луч, преломившись в ней, устремился в сторону и там, снова наткнувшись на отражающую поверхность, преломился в третью сторону. Это продолжалось до тех пор, пока все помещение не было заполнено удивительными переплетениями лучей, которые напоминали хитроумную систему сигнализации какого-нибудь банка. Но самое удивительное было то, что каждое преломление луча проходило мимо Учителя и только последнее направило луч прямо в переносицу старика, стоящего с закрытыми глазами.

Зачарованный этим удивительным и странным зрелищем, Хранитель Древнего Знака стоял, как соляной столб, не в силах тронуться с места, пока Учитель вдруг не опустил руки резко вниз, и мгновенно луч исчез, словно его и не было, а Хранитель Древнего Знака смог сдвинуться с места.

Два генерала

У генерала Богомолова впервые за последние два-три месяца было хорошее настроение. Ему было от чего радоваться: наконец-то он получил долгожданное донесение от своего заграничного агента. А все началось в тот день, когда он, собрав тех, кому доверял, пришел арестовывать генерала Галина, своего непосредственного начальника.

Возможно, пройди все гладко, и окажись генерал в Лефортовской тюрьме, где с ним можно было бы работать, ничего бы не обнаружилось. Но…

Константин Иванович, пройдя от рядового до генерала, убедился, что таких случайностей не бывает, а если они и происходят, то их необходимо расследовать гораздо серьезнее, чем само преступление. На первый взгляд все выглядело действительно нелепой случайностью. Группа проверенных товарищей пришла арестовывать того, кто предал Органы. Тот резко потянулся к столу, и у одного не выдержали нервы: единственный выстрел оборвал жизнь генерала Галина. Богомолов, тогда еще полковник, находился в непосредственной близости от Галина, и другому сотруднику показалось, что второй выстрел должен быть предназначен именно ему, полковнику Богомолову. Сотрудник дал очередь и сразил наповал убийцу генерала Галина. Казалось, что Богомолов должен быть благодарен за свое спасение этому сотруднику, и он действительно поблагодарил его, но…

Богомолов до тошноты не переваривал, когда в какомлибо деле остаются неразъясненные вопросы Через некотооое время, когда путчисты были арестованы и народ облегченно вздохнул, Богомолов, ставший за это время генералом, снова вернулся к событиям того дня, когда Президент России распорядился арестовать генерала Галина.

Имея профессиональную память, Константин Иванович стал в мельчайших деталях вспоминать происшедшее. То, что ранее не останавливало на себе внимания, сейчас, когда появились серьезные сомнения, заявило о себе в полный голос. Богомолов отчетливо вспомнил, что стрелявший в Галина сотрудник был совершенно спокоен и сосредоточен. Генерал Галин (Константин Иванович и это отчетливо вспомнил) потянулся не к столу, где, возможно, и было оружие, не к карману, а к кнопке вызова адъютанта, который не представлял никакой угрозы – он уже был арестован.

Это во-первых! Во-вторых, даже если предположить, что генерал решился оказать сопротивление, что он мог сделать с пятью вооруженными сотрудниками-профессионалами? Далее, капитан выстрелил генералу прямо в сердце, а следующее движение его руки указывало на то, что он хотел выстрелить ему и в голову. Так обычно поступают наемные убийцы, профессионалы своего страшного дела. Жертве не давалось ни малейшего шанса на жизнь.

Но если капитан хотел добить генерала и не покушался на жизнь Богомолова, почему майор убил его? Богомолов проработал с этим человеком много лет и никак не мог назвать его нервным. Наоборот, тот всегда был осторожен и расчетлив. И только один раз за все долгие годы работы с майором Богомолов видел его несколько растерянным: в тот самый день, незадолго до убийства генерала Галина, когда майор докладывал Богомолову о том, что сам услышал о предполагаемом перевороте.

Сейчас, подвергая все сомнению, Константин Иванович вспомнил то, на что тогда не обратил внимания: майор не был растерян! Он играл растерянного человека! Этот вывод настолько потряс генерала, что он в волнении стал ходить по кабинету. Если он прав, то его кто-то классно использовал. Вероятно, кому-то не хотелось, чтобы генерал Галин, будучи раскрытым, остался в живых. Он слишком много знал и мог дать ответы на многие вопросы. Придя к этим выводам, генерал решил осторожно проверить подноготную и убитого капитана, которого не очень хорошо знал, и майора, который убил этого капитана. Однако подполковник, который должен был заняться проверкой, попал в госпиталь и там же скончался «от сердечной недостаточности», как было написано в документах. А майор, по распоряжению заместителя председателя Комитета, был отправлен инспектором в Казахстан и погиб в авиакатастрофе: вертолет, в котором он летел, потерпел аварию в горах при довольно странных обстоятельствах. Комиссия, расследовавшая этот случай, пришла к выводу, что взрыв произошел из-за неисправностей в топливной системе.

Несколько дней назад к Богомолову пришел генерал в отставке Порфирий Сергеевич Говоров, которого тоже мучили сомнения относительно происшествия в кабинете генерала Галина. Они проговорили около двух часов и пришли к заключению, что не может быть и речи о случайностях в этом деле: за всем этим стоит какая-то страшная и умная сила. Они детально разработали план дальнейших действий и договорились о системе связи между собой, чтобы не насторожить опасного противника и не подвергнуть свои жизни опасности.

Их усилия принесли кое-какие результаты. Именно это и подняло настроение генералу Богомолову: его агент сообщил такую информацию, что поначалу генерал даже отказывался верить в нее. Он срочно назначил встречу с Говоровым.

Не доверяя никому в этой ситуации, генерал Богомолов сам сидел за рулем и довольно долго проверял, нет ли «хвостов», и только потом появился на их явочной квартире. Старый генерал был уже там и внимательно следил за событиями в мире на экране телевизора.

– Приветствую вас, Порфирий Сергеевич! – приветствовал Богомолов своего соратника.

– Судя по торжествующим ноткам в вашем голосе, вы пришли не с пустыми руками! – улыбнулся тот, крепко пожимая ему руку.

– Что не с пустыми, это точно, а вот что до торжества… – Богомолов поморщился. – Ладно, не тяните душу, рассказывайте… – Говоров стал серьезным, почувствовав, что Богомолова что-то волнует.

– Может, сначала по рюмашке? – неожиданно предложил Константин Иванович, открывая свой «дипломат» и доставая из него бутылку французского коньяка.

– Вот как, оказывается, живет сейчас простой российский генерал! – усмехнулся Говоров, рассматривая бутылку. – Ну что ж, по рюмочке так по рюмочке… – Он сразу понял, что Богомолову нужно снять напряжение, и решил не торопить его.

Константин Иванович достал также банку черной икры, помидорчики, огурчики и лимон.

– Все уже помыто и нарезано. – Он ловко разложил закуску в разовую посуду, вытащил из небольшого бара рюмочки и разлил коньяк. – Первый тост просто за здоровье! – Они чокнулись, и Богомолов, залпом выпив, тут же налил вторую.

Говоров сделал глоток и поставил рюмку на стол. Потом покачал головой:

– Кажется, тебя здорово припекло, Костя… – отбросив субординацию, тихо проговорил он, глядя ему в глаза.

– От вас ничего не скроешь, Порфирий Сергеевич, – усмехнулся Богомолов, снова выпил, закусил ломтиком лимона и только тогда поставил рюмку на стол. – Ну, вот, теперь и поговорить можно!

Старый генерал молча смотрел на него в ожидании. – Мой человек разыскал, наконец, тех, кто сосватал вашего любимого ученика в ту игру, – тихо проговорил Богомолов.

– Григорий Маркович… – догадался старый генерал. – Вы опасный человек! – усмехнулся Константин Иванович. – И я очень рад, что мы с вами в одной команде. Да, Григорий Маркович и его любовница – Лана…

– И где же они осели?

– Сначала в Турции околачивались, сейчас – в Сингапуре. Однако не это самое главное… – Богомолов выдержал эффектную паузу, словно подготавливая собеседника к важной информации, потом неожиданно спросил: – Вы помните такого Рассказова? – Аркадия Сергеевича? «Стального человека»? Не его ли ты имеешь в виду?

– У вас феноменальная память! – улыбнулся генерал. – Да, именно его!

– Что это вдруг? Неужели объявился? – Порфирий Сергеевич нахмурился: в свое время он вплотную заинтересовался этим человеком, когда тот неожиданно для всех исчез, не оставив за собой никаких следов. Когда Порфирий Сергеевич узнал, что уничтожены даже следы Рассказова в архивах, то понял, что здесь не обошлось без специального распоряжения сверху. Когда он впрямую попытался спросить о Рассказове у Севостьянова, руководителя отдела ЦК КПСС, курировавшего в то время Комитет госбезопасности, то ответ был настолько пространным и в то же время недвусмысленным, что генерал решил: его догадки не лишены оснований, но лучше оставить свои «изыскания».

– Мой агент сообщает, что Григорий Маркович уже несколько лет работает на бывшего генерала КГБ Рассказова Аркадия Сергеевича. И именно по его личному указанию был втянут в их игры Савелий Говорков!

– Вот как?! – воскликнул старый генерал. – Надо же, как тесен мир!

– Более тесен, чем мы иногда предполагаем! – вздохнул Богомолов. – У вас, я вижу, тоже не получается разыскать Савелия?

– Да, пока никаких результатов… – с огорчением поморщился Говоров.

– Есть достоверные сведения, что не только мы разыскиваем его.

– Рассказов тоже, – перебил Говоров. – С вами просто неинтересно… – обиженно проговорил Константин Иванович.

– Нетрудно догадаться: именно Савелий провалил из игру и сумел вывести нас на генерала Галина и Майкла Джеймса.

– И это несмотря на заложенную в дискете дезин формацию! – подхватил генерал. – А также личную трагедию… – Вы имеете в виду Лану?

– Да, именно ее. С другой стороны, я пытался свести концы с концами и… Что-то здесь не так!

– Что именно?

– Она, как говорил Савелий, стреляла в него не один раз: первый выстрел в грудь отбросил и оглушил его, а потом, Савелий четко помнит, она подошла к нему, чтото сказала, потом сделала еще несколько выстрелов, попав ему в ногу и плечо. – И что же вас настораживает? – Савелий лежал на спине, а выстрел был в грудь, и когда она подошла к нему едва не вплотную, то не заметить, что на груди нет крови, она не могла.

– А коль скоро не могла не заметить, то почему промолчала? Торопились, вот и промолчала…

– Хорошо, допустим, но почему не прикончила выстрелом в голову? – Вероятно, жалость взяла верх. – Возможно, и жалость… – кивнул старый генерал. – Но мне кажется, что здесь произошло следующее: первый выстрел был сделан неприцельно – стреляла, не задумываясь, за возможность уехать за границу, о которой так мечталось, но Григорий Маркович, возможно, приказал добить его, и она, подойдя к нему с уверенностью, что совершила уже преступление, стреляя в свою Любовь, с облегчением выяснила, что на нем бронежилет. Потом она отворачивается и делает несколько выстрелов…

– Считаете, что Любовь победила разум? Ох и романтик вы, Порфирий Сергеевич! – рассмеялся Богомолов и плеснул себе коньяку. – С огромным удовольствием выпью за романтиков!

– Во мне говорит не только романтик, – возразил Говоров. – Простой и четкий анализ фактов и попытка просчитать эту женщину. Однако за романтиков выпью «с огромным удовольствием»! – с иронией передразнил он интонацию Богомолова.

Они выпили, закусили лимоном, немного помолчали, после чего генерал в отставке спросил: – И чем же сейчас занят наш бывший коллега? – Существует вполне легально. Я пытаюсь подыскать к нему ключик.

– Да, внедрить к нему своего человека – почти нереальная задача! – задумчиво проговорил Говоров.

– Совсем близко пока вряд ли удастся, но… – Говори, не тяни кота за хвост! – Дело в том, что Рассказов так и остался большим любителем молоденьких девочек и каждую, а у него их с десяток, проверяет и отбирает для себя сам. Долго они у него не задерживаются – год-два, самое большое. Правда, одна держится у него уже около трех лет. Гюли!

– Та, о которой рассказывал Савелий? – Вот-вот… Она у этих девочек вроде главной, и к тому же – личный секретарь Рассказова.

– Видно, ваш агент обедает с ним каждый день! – усмехнулся Порфирий Сергеевич.

– Если бы… – тяжело вздохнул Богомолов. – Его уже нет больше: это было последнее сообщение от него. И в нем был сигнал об опасности: по всей вероятности, Рассказов сумел его вычислить. Его нашли со сломанной шеей в канале…

– Да, наш бывший коллега разыгрался не на шутку. – Говоров задумался. – Может, имеет смысл мне засветиться?

– Вам? Вы что, шутите? – удивленно спросил Богомолов.

– А что, неплохая мысль: я давно отошел от дел, Рассказов меня помнит и даже уважает, как мне кажется… А если судить по его интересу к своей бывшей родине, проявленному так недвусмысленно, то можно быть уверенным в его серьезных планах: идет напролом и не жалеет ни средств, ни людей.

– Лично мне это кажется совершенно абсурдной идеей, но, зная вас и уважая ваш опыт, обещаю подумать над ней… – Генерал вздохнул и потянулся к бутылке с коньяком.

– Надеюсь, что размышления будут не слишком долгими: меня очень беспокоит то, что Рассказов тоже бросился на поиски Савелия.

– Неужели вы, его старый наставник, не можете просчитать его местонахождение? – Богомолов покачал головой и быстро выпил.

– Мне кажется, нет. Я просто уверен, что с ним чтото случилось, и это как-то связано с тем злополучным взрывом на его лестничной площадке… Кстати, нашли исполнителей?

– Это было не очень сложно: квартирный вопрос… Жена при разводе отсудила квартиру и выставила бывшего мужа на улицу, а он, талантливый химик, соорудил самоделку и… Теперь парню грозит срок, хорошо еще, обошлось без жертв.

– А где сейчас капитан Воронов? – неожиданно спросил Говоров.

– Названный брат Савелия? В Ялте, восстанавливает силы после ранения, а что?

– Не выпускайте его из виду. Думаю, он скоро сможет оказаться нам полезным… Кстати, как у него решился вопрос с обвинением?

– Вы о той злополучной пленке, где он расстреливает пленных? – О ней.

– Эксперты сказали свое слово: расстрел оказался очень талантливой инсценировкой, а доказательством, снимающим все сомнения, оказалось то, что двое так называемых «мертвецов» были захвачены при переброске контрабанды через афганскую границу. Чтобы спасти свою шкуру, они признали свое участие в фальсификации. Самое интересное, что и в этом случае все указывает на то, что все нити сходились к Рассказову!

– Это лишний раз подтверждает, что его интерес к России не случаен. – Говоров помолчал немного, потом взглянул прямо в глаза Богомолову. – Мне нужно выйти на Рассказова! – тихо, но твердо произнес он. – Понимаешь, нужно! Я кожей чувствую, что это наш если не единственный, то очень большой шанс покончить с этой гнидой! Я никогда тебя ни о чем не просил. Костя… – шепотом добавил он и замолчал, ожидая ответа.

– Не волнуйтесь, генерал, я же сказал: подумаю. – Богомолов, улыбнувшись, подмигнул. – И не очень долго. Кстати, было бы совсем не плохо установить контакт с Майклом Джеймсом: что-то зачастил наш бывший коллега в Америку.