Текст книги "Возвращение Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Откуда ты знаешь? – удивился Андрей. – Я видел там тебя один раз.

– А, когда вы на речку шли? – подмигнул он. – Тебя как зовут? – Савушка.

– Савка? – Он вдруг встал и протянул ему руку. – А меня Андреем! – Савушка быстро вскочил и пожал протянутую руку. Ему вдруг стало удивительно хорошо и тепло, он улыбнулся.

– Если что, ко мне прибегай, мы им покажем! Будут знать, как маленьких обижать! – Андрей погрозил кулаком в сторону скрывшихся Савушкиных мучителей.

– Значит, ты хочешь со мной дружить? – Мальчик никак не мог поверить в свалившееся на него счастье.

– Конечно! Есть хочешь?

– Я всегда хочу есть… – виновато ответил Савушка. – Тогда дуй за мной! – весело бросил Андрюша и устремился к забору, где давно раскачал и вытащил из доски нижний гвоздь. Отодвинув доску в сторону, он повернулся к Савушке, который все еще никак не мог решиться без спросу выйти за ограду, но голод и любопытство победили: он махнул рукой и быстро юркнул в щель в заборе.

Маленький Савушка с трудом поспевал за Андрюшей, но ни разу не попросил его остановиться. Наконец они добежали до полосы зеленых насаждении, и Андрюша, дождавшись Савушку, приставил к губам палец, поводил головой по сторонам, затем кивнул – следуй за мной! – и юркнул в густую зелень. Савушка последовал за ним и едва не ткнулся ему в спину. Они оказались у проволочного заграждения, и Андрюша осторожно выглянул из кустов.

– Это огуречное поле, – шепотом проговорил он. – Урожай на них в этом голу очень уж хорош: так и прет! – с восхищением проговорил он, явно повторяя то, что слышал от взрослых. – Наедимся сейчас от пуза!

– А если поймают? – чуть испуганно выдавил из себя Савушка. – Это же колхозное поле…

– Не бойсь, в это время сторож завсегда спит в своем шалаше. Я ж не раз ходил сюда! – прихвастнул Андрей, однако было заметно, что и его что-то беспокоит. – Ты что же, боишься? – спросил он и уставился на Савушку.

– Нет, не боюсь, только страшновато чуть: а вдруг стрельнет из ружья солью или еще чем… Знаешь, как больно? – прошептал тот.

– В тебя что, уже попадали? – удивился Андрюша. – Не… пацаны рассказывали, дней пять садиться больно.

Андрюша немного помолчал. Он и сам уже готов был вернуться, но очень уж не хотелось ударить в грязь лицом перед своим новым другом.

– Вот что, ты будь здесь, посматривай, – совсем повзрослому предложил он. – Свистеть умеешь?

– Умею двумя пальцами, – доложил Савушка, довольный, что может хоть чем-то помочь Андрюше.

– Увидишь кого, свисти. Понял? – Ага.

– Так я пошел. – Андрей еще раз выглянул из кустов, осмотрелся и, не заметив опасности, ринулся на поле, быстро складывая за пазуху зелененьких толстячков. Чисто интуитивно он двигался не к середине поля, а по краю, отходя в сторону от того места, где его ожидал Савушка.

А тот, увлеченный наблюдением за полем, не заметил, как сзади него появился щупленький сморщенный дед в заплатанном ватнике. В руках он сжимал древнюю берданку. Он напоминал шолоховского деда Щукаря. Сторож только что сытно перекусил и решил прогуляться перед тем, как подремать на солнышке. На Савушку он наткнулся совершенно случайно: зашел в кустики по нужде, и вдруг его глаза наткнулись на вихрастую детскую головку. Он неожиданности дед даже забыл о своих потребностях. Если бы паренек был постарше, то он, возможно, и рявкнул бы на него, а этот шпингалет еще заикаться начнет… Нет, такой грех он не может взять на себя.

И вот Трофимыч, как величали его в деревне, стоял и не знал, как ему поступить. Наконец, он решил осторожно уйти восвояси. Сделав пару шагов, он уже хотел повернуться, но в этот момент под ногой предательски хрустнула сухая ветка. От неожиданности старик замер, а маленький Савушка испуганно повернулся на звук и тоже замер с открытым ртом, увидев перед собой сторожа с ружьем. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и оба, правда по разным причинам, с испугом.

Первым нарушил молчание старик. Как можно более дружелюбно он произнес: – Что, тоже до ветру зашел в кустики? – Я? – Савушка настолько испугался, что даже не слышал вопроса.

– Ты чей, постреленок? – с улыбкой спросил старик. – Что-то я тебя не знаю. Из городских, что ли? В гости приехал к кому или как? – Он вдруг заметил испуганный взгляд мальчонки, устремленный на его берданку. – Да не боись ты ее! – Старик чертыхнулся про себя: «Черт бы побрал эту оружию!» – Она и не стреляет вовсе! Вот смотри! – он снял ее с плеча, опустил прикладом вниз и даже стукнул о землю, чтобы убедить пацана в правдивости своих слов. Но тут случилось нечто неожиданное: неизвестно по какой причине, возможно оправдывая пословицу «Раз в год и кочерга стреляет», берданка, словно обидевшись на своего обладателя, выстрелила. Звук выстрела был настолько громким, что мальчик упал в траву и не шевелился, а старик побледнел как мертвец, не в силах сдвинуться с места. Как же так, стреляло же вверх? Неужели парнишку убил?

Он наконец бросил в сторону злополучное ружье и наклонился над пацаненком:

– Господи Боже мой! Как же так, хлопчик, родной, та не вмирай ты за ради Бога! – Он вытащил из кармана ополовиненную чекушку, трясущимися пальцами откупорил ее и влил в рот Савушке.

Тот сделал глоток, закашлялся от крепости сорокоградусной, открыл глаза и совершенно бессмысленно посмотрел на старика.

– Слава тебе. Господи! – воскликнул тот и тоже хлебнул на радостях. – Жив, постреленок! Как же ты испужал старого дурня!

– А где я? – спросил Савушка, озираясь вокруг. – Где-где… та рядом с огуречным полем, будь оно не ладно! – отозвался старик. – Сам-то ты чей?

– Из детдома я… – Он вдруг все вспомнил и огляделся по сторонам.

– Мы… я тут…

– Сиротинушка значит… – Старик покачал головой. – Вот дурень старый! – Он вздохнул и вдруг спросил: – Голодный, небось?

Савушка не ответил и только опустил глаза. Старик сунул руку за пазуху и вытащил оттуда небольшой сверток. Там был кусочек сала и ломоть хлеба – все, что осталось от его обеда.

– Вот возьми… Погодь! – Он вскочил на ноги, как молодой побежал в сторону поля, поднырнул под проволоку и вскоре вернулся, неся аппетитные зеленые огурчики. – Бери: сам покушай и друзьев своих попотчуй. – Он вздохнул, погладил Савушку по головке, поднял с земли злополучную берданку и медленно направился к своему шалашу, смахивая на ходу старческие слезы.

Савушка смотрел ему вслед и ему почему-то было жаль этого доброго дедушку, который так хорошо угостил его.

– Как ты, Савка? – донесся из-за кустов испуганный шепот Андрюши.

– Ушел он… – вздохнул Савушка. – У меня душа в пятки ушла, когда выстрел услышал. Думал, что либо тебе, либо мне в зад сейчас влепит. Так это он по тебе стрелял?

– Не-е-е… дедушка и сам испужался, когда она выстрелила! – Мальчик почти успокоился, но ему явно нужна была разрядка, и он захохотал. – Он ею стук об землю, а она как бабахнет! – Он снова закатился от хохота, а его новый дружок растерянно смотрел на него и молчал. Наконец Савушка отсмеялся и взглянул на Андрюшу. – Что-то есть хочется.

– Вот… – его друг высыпал из-за пазухи несколько огурцов. – Остальные порастерял, когда сюда бежал.

– А дедушка вот что нам дал, – Савушка указал на хлеб и сало.

– Живем, братишка! – воскликнул Андрюша, и они стали уплетать за обе щеки неожиданно свалившуюся на них еду.

Воронов улыбнулся, вспомнив, как Савушка совсем еще пацаненком проявил настоящий характер. Он долго пытался научить Савушку нырять с дерева, причудливо изогнутого прямо над водой. До воды было метра два с половиной, вроде не очень высоко, но как же трудно преодолеть свой страх в таком возрасте! Он и сам, хотя и был гораздо старше Савушки, долго не решался испытать это «удовольствие». Решительно взбираясь на дерево, когда никого вокруг не было, он смотрел вниз, и поверхность воды казалась такой далекой, что моментально начинала кружиться голова, и он намертво вцеплялся в спасительный ствол и сидел на дереве до тех пор, пока его оттуда не сгонял голод. Тогда он осторожно спускался с дерева и обещал себе, что в другой раз непременно прыгнет.

Ему помог случай. Однажды, оглядевшись и никого не увидев вблизи, он взобрался наверх, и снова его обуял страх. Вполне возможно, что и в этот раз ему пришлось бы спуститься на землю обычным свои путем, но…

– Какой же вы смелый! – неожиданно услышал Андрюша.

Он увидел девочку лет тринадцати и сразу же вспомнил, что тетка говорила о ней. Она приехала из Ленинграда к своей бабушке на неделю, пока ее родители не вернуться из-за границы. На ней было красивое голубое платье, а в длинных волосах торчал огромный, такого же цвета, бант.

– Вы, наверное, часто с него прыгаете? – спросила она и улыбнулась.

Какой молодой человек признается в такой ситуации, что ни разу не прыгал, да и сейчас прыгать не собирается? Преодолевая страх, Андрюша уверенно уселся верхом на ствол и покровительственно посмотрел на девочку.

– Когда хочется, тогда и прыгаю! – ответил он не очень любезно.

– А вы не возражаете, если и я попробую? – проговорила она и, не дожидаясь ответа, быстро скинула платье, оставшись в ярко-синем закрытом купальничке, собрала волосы в тугой пучок на затылке и снова взглянула на Андрюшу. На ее миловидном лице было столько конопушек, что их невозможно было сосчитать.

– Как вы прыгаете: ногами вниз или головой? – спросила она, и в ее голосе ему послышалась ирония.

Этого Андрюша уже допустить не мог. Не отвечая на ее, как ему показалось, издевательский вопрос, он уверенно поднялся, но, взглянув на воду, с трудом удержался на ногах, покачнувшись от страха. У него вновь закружилась голова. Но он сумел справиться с минутной слабостью и посмотрел на ехидную девочку.

– «Солдатиком» прыгают только маленькие! – бросил он и вдруг решительно ринулся вниз головой. Ему показалось, что он летел целую вечность, но это был такой упоительный полет, что ему уже было все равно. Страх ушел куда-то прочь, и он даже услышал, как испуганно вскрикнула девочка, но уже не успел это осмыслить: его руки коснулись воды, и он ушел в глубину. Вынырнув, он горделиво осмотрелся вокруг, ища на берегу девочку, но там лежало только ее платье. Он уже подумал, что она испугалась и убежала, по в этот момент увидел ее па дереве. Она помахала ему и вдруг вспорхнула вверх, словно пытаясь взлететь, как птица в небо, потом изящно изогнулась в воздухе, сложила руки вместе и очень красиво, почти без брызг, вошла в воду.

Андрюша вылез на берег. Его праздник, его триумф был вконец испорчен этой кривлякой. Он сел на траву и с завистью поглядывал, как классно плывет девочка. А она, – видя его внимание, специально демонстрировала различные способы плавания, легко и грациозно взмахивая над водой худенькими руками. Вволю наплававшись, она вышла на берег и кокетливо распустила свои волосы, которые засверкали на солнце, переливаясь волнами на девичьих плечиках.

Неожиданно у него совсем изменилось настроение, и он уже не обижался на эту горожанку.

– А знаешь, я же первый раз прыгал, – неожиданно признался он и смущенно покраснел.

– Я знаю: второй день наблюдаю за тобой! – просто отозвалась она, смешно взмахивая руками, чтобы стряхнуть с тела воду.

Андрюша снова покраснел и опустил голову, но потом неожиданно весело рассмеялся. – Так ты меня специально подначивала? – Конечно! – кивнула она и тоже рассмеялась. – А ты классно плаваешь и ныряешь, – признал он. – Не очень: я же за город выступаю, а когда входила в воду, чуть ноги назад завела… – увлеченно начала она, но тут же спохватилась. – А тебя как зовут? – Андрей.

– А меня Таней. Вот и познакомились… Интересно, сейчас, вспоминая эту девочку, которую он так больше никогда и не видел, Воронов почувствовал такую тоску по тем беззаботным временам, что у него защемило в груди и почему-то стало жалко себя.

На чем он остановился? А, вспомнил: как Савушка проявил свой характер… В тот день они уже пару часов плескались в воде, а Андрюша все подтрунивал над Савушкой, пытаясь заставить его прыгнуть в воду с дерева, но тот никак не хотел поддаваться на уговоры. Вскоре они проголодались, но Савушка не захотел возвращаться в детдом на обед, и Андрюша предложил ему подождать, а сам побежал домой, чтобы принести чего-нибудь тайком от тетки, которая все время ворчала за то, что ей приходится «содержать еще одного нахлебника».

Прихватив краюху хлеба и пару помидоров, Андрюша незаметно проскочил мимо тетки и побежал назад к пруду. Когда он подбежал ближе, то увидел, что на дереве сидит Савушка, крепко обхватив ручонками ствол. Сначала Андрюша хотел броситься к нему на помощь, но потом решил понаблюдать, что будет дальше: решится или нет. Время шло, а Савушка все еще сидел верхом на стволе, и Андрей уже решил, что тот вряд ли прыгнет и вскоре начнет спускаться. Он не мог понять, что Савушка был таким маленьким, что ему труднее было спуститься вниз, чем забраться наверх. Андрюша вышел из-за дерева. – Тебе помочь. Савка? – крикнул он. Савушка не ответил и вдруг соскользнул с дерева вниз ногами. Андрюша подумал, что он просто свалился, и уже бросился к воде, чтобы помочь другу, но в этот момент из воды показалась голова Савушки, и он радостно закричал:

– Ты видел Андрюша? Ты видел, я прыгнул! Прыгнул!

– Здорово-о-о – закричал и Андрюша. – Ты просто молоток! Пошли, я есть принес!

– Сейчас, Андрюшечка, я только еще один разочек прыгну! Хорошо?

– Ладно, давай, – согласился он и стал наблюдать, как Савушка уверенно полез наверх и даже встал на ствол ногами.

– Осторожно, Савка, ноги-то мокрые! – заволновался он, но в голосе слышалась гордость за друга…

Где ты сейчас? Что случилось с тобой, Савелий? Воронов тяжело вздохнул, его веки наконец-то сомкнулись, и он заснул крепким, без сновидений, сном.

«Будни» Рассказова

День сулил Рассказову удачу, и у него было прекрасное настроение. Этому способствовало то, что буквально в первые минуты пробуждения, когда мозги находятся еще во власти грез, но уже приходит первое осознание реального мира, раздался звонок, которого он ожидал с большим нетерпением уже несколько дней.

Человек, которого все-таки удалось внедрить в международный отдел по борьбе с наркобизнесом, сообщил две новости: одну не очень приятную, а другую – просто отличную. Первая касалась Майкла Джеймса, того самого Майкла Джеймса, который попортил им достаточно крови в предыдущей операции в России. Именно он способствовал провалу сотрудника ФБР, который сделал много полезного для Рассказова на Среднем Востоке.

Рассказов самолично отдал приказ похитить Джеймса, и этот приказ был исполнен. Как докладывал Четвертый, Джеймса постоянно держали на наркотиках, чтобы вытащить его, как козырного туза, в самый нужный момент. Кто мог предположить, что этот человек родился под счастливой звездой? Получить такие дозы наркотиков, оказаться почти мумией и суметь не только выжить, но и вернуться работать на прежнюю должность, да еще с более широкими полномочиями!

Эта новость немного уменьшила радость от второго сообщения, но совсем чуть-чуть. Рассказов даже был, как ни странно, доволен. Он любил запутанные и опасные игры, был игроком по натуре, но выигрывать предпочитал в трудных условиях и с достойным противником. Майкл Джеймс и Савелий Говорков задели его самолюбие: и в том, и в другом случае Рассказов самолично составлял план игры, был единственным режиссером, но… Оба раза он потерпел неудачу, и поквитаться с этими двумя стало для Рассказова просто делом чести.

Вторая новость касалась огромной партии героина, которая вот-вот должна была поступить в надежное место. Рассказов, словно что-то предчувствуя, решил подстраховаться, несмотря на заверения своих помощников о полной безопасности, и, никого не поставив в известность, поручил своему доверенному человеку загрузить в контейнеры полиэтиленовые пакеты, но в них, как и было указано в документах, была питьевая сода.

И вдруг его человек из ФБР предупреждает о том, что их отдел готовит операцию по захвату этого груза. Рассказов ехидно улыбнулся, представив лица сотрудников ФБР, когда они вместо ожидаемой огромной партии героина обнаружат обыкновенную питьевую соду. Он поблагодарил своего человека за информацию и предложил ему самолично участвовать в перехвате груза.

– Как? Вы не отмените доставку груза и позволите им его захватить?

– Сотрудник был явно обескуражен: речь шла о десятках миллионов долларов. – Не понимаю…

– Вам и не нужно ничего понимать! – твердо заявил Рассказов. – Я вам плачу за то, чтобы вы все время держали глаза и уши открытыми и своевременно информировали меня! Делайте, как я вам говорю, и вы будете долго жить, сладко есть и пить.

– Прошу прощения… – тут же подхватил тот, понимая, что действительно полез не в свои дела.

– Вот и правильно! Если вам удастся попасть в группу захвата, попытайтесь повнимательнее приглядеться к ее руководству: вполне возможно, что кто-то из них поможет нам выйти на того, кто «засветил» наши планы…

– Все понял. Первый! Я всегда восхищался вашим умом! – искренне воскликнул агент. – Еще раз прошу прощения за свои неуместные замечания и обещаю, что подобное больше не повторится.

– Уверен в этом. Действуйте. – Он положил трубку и снова улыбнулся. Казалось бы, любой другой человек на его месте должен был просто взбеситься от создавшейся ситуации, но Рассказов всегда пытался даже из неудачи извлечь максимальную пользу для себя и своего дела. И в данной ситуации он не изменил своему правилу: первая новость, как он решил, может помочь ему выйти на Савелия Говоркова. Как? Пока он и сам не знал, но был твердо уверен, что коль скоро Майкл Джеймс бежал с базы вместе с эти треклятым Рэксом, то рано или поздно они должны подать друг другу весточку. И он распорядился установить круглосуточное негласное наблюдение за Майклом Джеймсом.

Однако это решение вряд ли могло дать быстрые результаты. Второму же сообщению Рассказов уделил большее внимание. Если уж в его окружении завелся «стукачок», то его нужно как можно быстрее обнаружить и ликвидировать. Ничего, и в данном случае не следует спешить: он сумеет выждать, чтобы нанести удар наверняка.

Вот в таком удивительно спокойном и хорошем настроении он вспомнил, наконец, о своих «курочках». И куда подевался Стив? А, вспомнил: он же в Таиланд отпрашивался. Какое сегодня число? Рассказов внимательно пролистал настольный еженедельник, в котором обязательно отмечал все необходимое. Вот! Стив должен был вернуться вчера вечером. Тогда почему он не звонит? Видно, отдыхает. Рассказов взглянул на часы: пожалуй, хватит отдыхать, молодой человек. Он нажал кнопку селектора, соединенного с кабинетом Стива.

– Слушаю, шеф! – мгновенно отозвался бодрый голос.

– Докладывай! – приказал Рассказов. – Все просто отлично! – воскликнул Стив. – Помоему, все ваши пожелания удалось выполнить на сто процентов. – Не будь таким самоуверенным! Возраст?

– Десять, две по тринадцать и пятнадцать. – Так… с возрастом все ясно. Язык? – Почти все сносно говорят по-английски. – Хорошо. Минут через тридцать приведи их к бассейну.

– О'кей, шеф, – сказал Стив, но в его голосе Рассказову почудилось некоторое удивление. – В чем дело, Стив? – спросил он. – Да это я так… просто удивился, что вы не поинтересовались их девственностью.

– А зачем спрашивать, если я об этом уже говорил? – нахмурился Рассказов. – Что, есть проблемы?

– Никак нет, шеф! – моментально выдохнул Стив. – Проверено – мин нет!» – Он усмехнулся.

– Надеюсь, при проверке ты не допустил небрежность? – Обижаете, шеф…

– Это я так, к слову. Через тридцать минут! – сказал он и тут же положил трубку, хотя Стив продолжал что-то говорить.

Рассказов сладко потянулся в кресле, затем бодро вскочил на ноги, скинул атласный халат и вошел в душевую комнату. Он очень любил эту душевую, для которой специальным рейсом привез голубоватый мрамор и сантехнику из Швеции. Особенность этой душевой была не только в редком мраморе и позолоченных деталях сантехники, но и в том, что она выполняла функцию массажной: при нажатии ручки сверху опускалось круговое устройство, из которого со всех сторон вырывались многочисленные струйки воды. Напор этих струек можно было регулировать, а получаемую пользу и удовольствие от этой процедуры невозможно было передать словами. Тело после десяти-пятнадцати минут водного массаж получало ощущение такой легкости, что, казалось, стоило оттолкнуться чуть от пола, и тут же взлетишь ввысь. Усталость исчезла моментально. В эту душевую он не допускал никого, кроме молодой женщины, которая занималась уборкой в его спальне, ванной, туалете и комнате отдыха.

Постояв под мощными водяными струйками минут десять, Рассказов крякнул от удовольствия, тщательно вытерся, накинул яркий атласный халат и направился было в сторону бассейна, но потом решил, что давно уже не заходил в свою «святая святых». Так все его подчиненные называли компьютерный центр, работающий постоянно. Эта комната была оборудована так, что в случае отключения городской электроэнергии она автоматически переключалась на автономное питание. Круглосуточно на мощный компьютер со всех концов Земли стекалась разнообразная информация, которая тщательно отбиралась, классифицировалась и в кратком изложении выдавалась на принтер, отсылая все подробности на архивный файл.

Информации, которая могла бы привлечь его внимание, в распечатке не было, и он, быстро пробежав ее глазами, сунул в аппарат, и бумага моментально превратилась в настолько узенькие полоски, что, даже если она и могла попасть в посторонние руки, восстановить напечатанный текст было бы невозможно.

Однако хваленая интуиция Рассказова на сей раз подвела его. Дело в том, что один из его источников сообщал из Москвы о том, что буквально через две недели в бывшем нелегальном клубе восточных единоборств состоится юбилей клуба, на котором будет определен лучший боец России. Рассказов никак не мог предположить, что именно на этом юбилее он мог бы встретить того, кого уже несколько месяцев пытался разыскать – Савелия Говоркова.

Рассказов подошел к бассейну и сразу же увидел Стива в окружении молоденьких девушек. Умеющий ценить красоту женского тела. Рассказов еще издали отметил идеальные фигурки девушек, изящные линии талин и ног. Зная его требования, Стив одел новеньких в узенькие плавочки, не мешающие видеть природные данные. Грудь же вовсе не была прикрыта. Волосы были уложены в прически, открывающие шею и плечи.

Первым его увидел Стив, что-то коротко бросил девушкам, и те мгновенно повернулись. Рассказов подошел и сел в любимое кресло, стоящее рядом с небольшим столиком, сервированным всевозможными напитками. Он был большим ценителем марочных вин и крепких напитков почти всегда привозил из тех стран, где бывал, какие-нибудь местные «специалитеты», поэтому сразу же заметил яркую наклейку на новой пузатой бутылке и понял, что ее привез Стив.

Не торопясь, он откупорил бутылку – новые напитки он любил открывать сам, – плеснул немного в широкий фужер и поднес к носу. Запах оказался очень нежным, несколько напоминал мяту и совсем отдаленно – землянику. Стив с некоторым напряжением следил за ритуальными движениями хозяина, и когда тот попробовал и довольно прикрыл глаза, Стив облегченно вздохнул и подал девушкам знак приготовиться.

А Рассказов наполнил фужер до половины, немного отпил из него и только после этого взглянул на Стива:

– Отлично, мой дорогой! Надеюсь, ты догадался сделать там запасы этого чудного напитка? Если нет, придется снова поехать туда. – Он был в хорошем расположении духа, и это чувствовалось по его голосу. Стив все понял и тут же воскликнул: – Вы обижаете меня, шеф! Пятьдесят бутылочек в вашем распоряжении.

– Небось бизнес хотел сделать, если мне не понравится, – подмигнул Рассказов.

– Так точно, шеф! – рассмеялся Стив, остановившись в метре от Рассказова. – Вам большой привет от Ван Донга и просьба принять от него этот скромный подарок. – Он вытащил из внутреннего кармана пиджака изящной работы поясной нож в золотых инкрустированных ножнах. На конце рукоятки красовался довольно крупный изумруд.

– Отличная работа! – восхищенно проговорил Рассказов и отложил подарок на столик, чтобы потом полюбоваться им в уединении. – По твоим сияющим глазам вижу, что ты сумел привезти стоящий материал.

– Вы правы, шеф! Девочки что надо! – Стив причмокнул губами.

– Хорошо, приступим, – с усмешкой махнул рукой Рассказов, зная слабость Стива прихвастнуть. Стив кивнул, щелкнул пальцами, и крайняя девушка грациозно поспешила к ним. Остановившись метрах в пяти, она медленно повернулась, предоставляя им как можно лучше рассмотреть свое тело, потом подошла, опустилась перед Рассказовым на одно колено, прижала руки к груди и торжественно произнесла:

– Приветствую тебя, мой Повелитель! – Она склонила голову и замолчала в ожидании.

– Ты очень хорошо говоришь по-английски, – добродушно заметил Рассказов, внимательно рассматривая ее пышную грудь, чуть прикрытую изящными руками. Затем повернулся к Стиву. – Она недурна. Сколько ей?

– Пятнадцать, – ответил тот. – Встань и подойди ближе! – приказал Рассказов. Несколько волнуясь, девушка встала и сделала шаг вперед, затем, подчиняясь его взгляду, осторожно присела ему на колени. Рассказову вдруг показалось, что эти глаза он уже встречал, очень давно, в своей далекой юности. Эти воспоминания были настолько неожиданны, что он прикрыл глаза и нежно прикоснулся к ее волосам. Неожиданно девушка совершенно неосознано благодарно прильнула губами к его руке.

– Ты очень нежен, мой Повелитель… – прошептала она.

– Ты тоже… – почему-то шепотом отозвался он, прижал ее головку к своей груди и сказал: – С этого дня твое имя будет Наташа.

– Да, мой Повелитель, Наташа… – эхом отозвалась девушка, замерев от предчувствия счастья и покоя, жизни без страха и побоев, когда не нужно будет думать о том, что будешь есть завтра. Она уже поняла, что ее благополучие зависит от этого строгого и очень нежного мужчины, и она сделает все, чтобы ему было хорошо с ней.

– Ее комната будет рядом с моей. Отведи ее туда, а Бригиту переведи в свободную, – сказал он по-русски Стиву, потом добавил: – Выбери ту, что побольше, и подари ей от меня сережки.

– Все понял, шеф, она не будет обижена, – догадливо улыбнулся Стив, – А Наташу приготовить на вечер?

– Там видно будет… Иди!

Стив притронулся рукой к плечу девушки и велел следовать за ним, но она, встав с колен Рассказова, неожиданно спросила его:

– Я могу задать тебе вопрос, мой Повелитель? – Спрашивай, – не без удивления согласился Рассказов.

– Ты поможешь мне изучить красивый язык, на котором ты сейчас говорил с добрым господином?

– Обязательно! С завтрашнего дня вы все будете учить русский язык и многому другому научитесь, что пригодится вам для дальнейшей жизни.

– Он сказал это громко, его слова были услышаны и другими девушками. Они радостно вскрикнули, а одна даже захлопала в ладоши. Наташа вдруг снова благодарно прильнула губами к его руке, потом встала и уверенно пошла за Стивом.

Рассказов уже знал, что двум другим девушкам – по тринадцать лет, но выглядели они не моложе первой. Обе были чертовски хорошо сложены, а одна даже решила показать ему свою гибкость и легко, без всяких усилий, сначала встала на мостик, прогнувшись так, что, казалось, у нее совершенно отсутствует позвоночник, потом так же легко села на шпагат. Ее он назвал Оксаной, а вторую – Ольгой. Они чем-то были похожи друг на друга и, видно, дружили, и он решил поселить их вместе, за что те бросились ему на шею и готовы были зацеловать до смерти. Вызвав Гренадершу (так мысленно назвал Рассказов Розу-Марию, которая осуществляла надзор за его «курочками»), он распорядился насчет этих двух девушек, и та сразу увела их с собой.

С Розой-Марией у Рассказова были особые отношения. Он нашел ее в Америке на грани физического истощения. Она была иммигранткой из Восточной Германии, ее отец бежал оттуда нелегально. Он был художником, но у него не хватало способностей и не было желания работать. Постепенно он спился, стал приворовывать, пока не погиб пол колесами грузовика. Роза-Мария, вынужденная с ранних лет заниматься тяжелой работой да еще содержать пьяницу отца, не очень горевала о его гибели и продолжала работать. Все было бы хорошо, если бы у нее была фигура похуже, но она была высокой крепкой блондинкой с пышной грудью, и однажды на нее положил глаз хозяин дома, где она снимала комнату. Роза-Мария держалась несколько дней, несмотря на его натиск. Возможно, она бы и уступила сразу, но очень уж боялась его жены, словно чувствуя для себя опасность с ее стороны. Однажды вечером, когда хозяйка уже видела второй сон (она привыкла рано ложиться и рано вставать), он зашел к Розе-Марии и сумел убедить ее, что им ничего не грозит. Он принес с собой угощение и выпивку. Роза-Мария впервые попробовала алкоголь и явно не рассчитала своих сил, а хозяин вообще перебрал… Короче говоря, их разбудил не первый луч солнца, а рассвирепевшая хозяйка. Огрев шваброй своего суженого, она вцепилась в волосы Розы-Марии. Не желая оставаться в долгу и понимая, что миром это происшествие окончиться уже не может, она схватила бедную женщину за плечи и оттолкнула ее, а та не удержалась на ногах и упала лицом на пол. Вой, крик, кровь из сломанного носа и… два месяца тюрьмы. Да еще спасибо хорошему адвокату.

Деньги, отложенные на черный день, кончились, с работы прогнали, из комнаты, естественно, тоже, и осталась она на улице… Когда на нее обратил внимание Рассказов, она при росте метр восемьдесят три весила пятьдесят восемь килограммов. Что-то заставило его забрать ее с собой. Она была первой девушкой, которая стала жить постоянно в его доме. Как любовница она не очень устраивала его, но у нее были отличные мозги, память, беспрекословная и самозабвенная преданность своему спасителю и хозяину. И постепенно она стала незаменимым человеком в доме. Она делала все, чтобы он нуждался в ней, словно чувствуя, что другим способом ей вряд ли удастся удержаться рядом с ним.

Она следила за порядком в этом роскошном доме руководила прислугой, занималась «воспитанием» его «курочек», была для них настоящей сторожевой: не дай Бог кому из них пришло бы в голову только подумать взглянуть на сторону, не то чтоб изменить! Ее тяжелой руки побаивались даже слуги-мужчины, так что уж говорить о «курочках»… Кроме того, у нее был очень хороший вкус, и она до тонкостей знала вкусы самого Рассказова.

Эти две девушки понравились ей, и она сразу окрестила их своими «любимицами», решив сделать все, чтобы они не допустили ошибки и не оказались на улице как она в свое время…