Текст книги "Награда Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

На подготовку ушло около полугода. Робот Смерти перерыл в публичной библиотеке всю литературу об атомных станциях и сумел-таки выделить самые уязвимые места любой АЭС: главный компьютер станции и систему охлаждения, которая должна работать беспрерывно, ибо любой, даже самый незначительный сбой приведет к тому, что температура реакции достигнет критической точки и произойдет взрыв.

Самым трудоемким оказалось сотворить бомбу. Во-первых, мощность ее заряда должна быть достаточно велика, чтобы специалисты не сомневались в серьезности намерений террориста относительно цеха системы охлаждения. Во-вторых, только компактную «игрушку» можно без особых проблем доставить к месту взрыва, в-третьих, необходимо закамуфлировать ее под какую-то механическую часть или деталь системы, а также надежно защитить от разминирования. Наконец, в-четвертых, бомбу следует оснастить устройством дистанционного управления: Робот Смерти вовсе не хотел подвергать себя даже малейшему риску.

В конце концов взрывное устройство Роботу Смерти изготовили, затем продублировали. Вторую бомбу, правда меньших размеров, он заказал для того, чтобы в случае необходимости с целью предупреждения взорвать главный компьютер управления станцией. Закончив с матчастью, террорист принялся изучать все ходы и выходы не только на территорию «Три майл айленд», но и к предполагаемым местам установки взрывных устройств. Это оказалось делом весьма непростым, и, если бы не счастливая случайность, искал бы он их до скончания века.

Итак, ему повезло. Дело в том, что в нескольких минутах езды от станции по Интерстейт-76 расположен небольшой городок Форест Хиллс, насчитывающий немногим более четырех тысяч человек, среди которых и проживал почти весь обслуживающий персонал станции. Робот Смерти несколько недель потратил на то, чтобы жители этого городка привыкли к его физиономии. И тем не менее местный шериф мог заинтересоваться его персоной в любой момент.

Выявив, как всегда, самые слабые звенья предприятия. Робот Смерти решил побольше разузнать о самом шерифе. Это не составило труда, поскольку в небольших городках все друг про друга знают все. Оказалось, что шериф Форест Хиллс живет с дочерью, которую не просто обожает, а молится на нее. Несколько лет назад он похоронил свою жену и запил горькую. Его бы выгнали с работы, если бы не дочь, своевольная, сумасбродная девица, сбежавшая с каким-то моряком лет за пять до этого.

Как это часто бывает, моряк оказался проходимцем и бросил девушку, прихватив, правда, с собой все ее вещи и сбережения. Пришлось ей пойти на панель. Что еще оставалось делать ни к чему не приспособленной девушке, не закончившей даже школу? Правда, ей не раз потом пришлось лечить последствия амурных игр, и потому она наконец вспомнила об отчем доме.

Увидев отца таким жалким и опустившимся, Келли преисполнилась решимости во что бы то ни стало вытащить его из алкогольного болота. Тому же спьяну померещилось, что к нему с небес спустилась его любимая жена, настолько дочь с матерью были похожи. Отец просто-напросто накинулся на нее, покрывая ее поцелуями и слезами счастья. Не в силах сопротивляться, дочь поддалась, и он овладел ею.

На следующий день, осознав весь ужас содеянного, шериф хотел покончить с собой, однако дочь остановила отца. Тот, мучаясь угрызениями совести, поклялся, что больше ни капли в рот не возьмет. Он стал таким заботливым отцом, что все вокруг только диву давались. Келли устроилась работать в столовую для работников атомной станции, с отцом же вела себя почище самой сварливой жены, но шериф все терпеливо сносил, полагая, что это справедливая кара за его страшный грех, и по-прежнему любил ее всем сердцем.

Все это Робот Смерти выудил за несколько вечеров у бывшего полицейского, которого шериф много лет назад выгнал с работы именно за пьянку, чем навсегда обрел в его лице если не врага, то, по крайней мере, самого яростного недоброжелателя.

Что ж. Робот Смерти, занявшись дочерью шерифа, пожалуй, мог одним выстрелом убить сразу двух, а то и трех зайцев. Во-первых, он обезопасит себя перед шерифом, во-вторых, подберется через девушку к атомной станции, а в-третьих, девица эта оказалась настолько сексуальна, что одного этого уже было достаточно, чтобы познакомиться с ней поближе. Тем более что, начав работать, она сняла себе небольшую квартирку.

Улучив момент, Робот Смерти завел беседу с девушкой за стойкой бара в небольшой забегаловке Форест Хиллс. Метис наговорил ей кучу комплиментов и в тот же вечер оказался в ее постели. Он получил от Келли больше, чем ожидал, ибо неожиданно услышал, что своей внешностью и фигурой напоминает ей одного младшего инженера атомной станции. У них с ним был роман пару месяцев назад, а Майкл такой же высокий и здоровый, как он.

Да-да, Робот Смерти представился ей Майклом Донаваном, именно так было записано в документах, приобретенных им по случаю. Именно это позволило полковнику Майклу Джеймсу впоследствии быстро обезвредить террориста. Короче говоря. Робот Смерти мгновенно принял решение воспользоваться этим сходством с упомянутым инженером, чтобы пробраться на территорию станции. Получив от девушки все необходимые ему сведения, он начал действовать.

Первым делом потратил несколько дней на поиски видеокамеры со специальным телескопическим объективом, а потом изо дня в день следил за этим парнем, снимал на видеокамеру, записывал его разговоры, запоминал интонации, изучал привычки, походку, особенности характера и часами перед зеркалом добивался полнейшего сходства с Дэвидом Валлонтайном, младшим инженером обслуживания атомной станции.

Чтобы действовать совсем уж наверняка. Робот Смерти снял себя на видеокамеру в образе Дэвида Валлонтайна и как бы между прочим показал Келли. Ее реакция превзошла все ожидания:

– Господи, милый, скорей верни назад! – Келли чуть не захлопала в ладоши.

– Зачем, крошка? – изобразив удивление, спросил Робот Смерти.

– Помнишь, я тебе рассказывала о своем прежнем приятеле?

– Ты много о ком рассказывала, – осторожно проговорил он.

Надо заметить, что Робот Смерти специально заговаривал Келли, чтобы не привлекать особого внимания к личности Дэвида.

– Ну, о том парне, которого ты мне напомнил!

– И что же?

– Как? Неужели ты не заметил? Майкл, ты ж его заснял на видеокамеру, вот, смотри! – Она начала тыкать в экран. – Вот он! И еще! А вот еще! Только как он неуловимо изменился… – задумчиво протянула девушка, наморщив лоб.

– Изменился? – насторожился Робот Смерти. – В каком смысле?

– Какой-то он стал импозантный, что ли? – Девушка пожала плечами.

– То есть?

– Ну… не знаю… Смотрит уж очень свысока. Он же совсем простой парень. Из большой и вовсе не зажиточной семьи. Вкалывал по ночам, чтобы оплатить учебу в институте… Да у него и сейчас вроде бы один костюм и одна пара обуви! А здесь смотри-ка: отличный костюм, шикарные ботинки! – Келли покачала головой. – Может, оклад повысили или перестал родным деньги посылать?

– Да Бог с ним! – небрежно бросил Робот Смерти. – Или ты все еще любишь его?!

– Бог с тобой, Майкл, о чем ты? – воскликнула девушка, бросаясь ему на шею. – Да этот мямля и в подметки тебе не годится! Ни любовник из него, ни специалист; так, ноет да жалуется на свою загубленную жизнь!

Мысленно поблагодарив подружку за столь ценные наблюдения. Робот Смерти тотчас сорвал с Келли коротенькое платьице и буквально вонзился в нее, заставляя визжать то ли от восторга, то ли от страсти, а скорее всего, и от того и от другого. И всякий раз, как только оба достигали кульминации, Келли смешно морщила курносый носик и, вздыхая, говорила:

– Ну вот, снова все горит! Ты же такой огромный! А сейчас вообще напомнил мне отца… – Келли вдруг ойкнула и осеклась.

– Отца? – удивленно воскликнул Робот Смерти.

– Ну да… – замялась она, пытаясь подыскать подходящие слова, чтобы как-то вывернуться. – В том смысле, что ты мне с каждым разом все ближе и роднее.

Он сразу все понял, а потому скомандовал:

– Кончай дурочку ломать! Или колись, или ты меня больше никогда не увидишь!

– Нет, только не это! – Она бросилась ему на шею, но он безжалостно оттолкнул ее:

– Говори!

– Хорошо, ты все узнаешь, только дай слово, что не бросишь меня! – Она всхлипнула.

– Ладно, обещаю, только не ври! Келли кивнула и, все еще всхлипывая, рассказала о том, как собственный отец ее изнасиловал.

– Ай да шериф! Ай да законник! – покачал головой Робот Смерти, стараясь не выказать радости: теперь и шериф у него на крючке! – А почему ж ты не заявила в полицию?

– Да ты что – он же мой отец и я люблю его! Знаешь, как он переживал и переживает! Да он же пьяный был в стельку! Ему просто показалось, что это мама вернулась! Господи, и зачем я тебе все рассказала? У тебя такой взгляд… Теперь ты меня точно бросишь! – Она горько заплакала, не зная, что это отнюдь не входит в его планы.

– Успокойся, милая, все нормально: больше не буду! – машинально проговорил Робот Смерти, переваривая полученную информацию.

– Что? Как это не будешь? – шутливо погрозила она пальцем, чувствуя, что гроза миновала. Затем щекой прижалась к его чреслам: – А я? Мне теперь никто не нужен! Нет уж, Майкл, я лучше потерплю! Ну давай, давай же, милый, покажи еще раз, на что ты способен! – Девушка принялась ласкать Майкла язычком, а затем, томно постанывая, отдалась страсти.

В конце концов ее терпение и желание принесли свои плоды: теплый бурный поток вырвался наружу, заставляя ее торопливо сглотнуть, чтобы не захлебнуться. При этом она тоже пришла в экстаз, и Робот Смерти, подхлестнув ее чувственность пальцем, буквально заставил Келли реветь от восторга.

– О, Майкл! О, Майкл! О-о-о! – Девушка наконец бессильно упала на спину.

Ранним утром Келли, счастливая и удовлетворенная, ушла на работу, а Робот Смерти, не теряя времени, тут же принялся вносить коррективы в облик Дэвида Валлонтайна.

Еще через четыре дня Робот Смерти приступил к очередному этапу операции: стал снимать Дэвида с другого берега видеокамерой с «телевиком», чтобы тщательно изучить не только его поведение, но и повадки старшего каждой смены службы безопасности, когда инженер появлялся на проходной.

Проходных на территорию атомной станции было две: центральная, со стороны трехэтажного кирпичного административного корпуса, и запасная, которой пользовались в исключительных случаях.

Сотрудник, направляясь на территорию АЭС, останавливался перед хитрым прибором, к которому прикладывал сначала большой палец, а потом и всю руку, и если через несколько секунд зажигался зеленый свет, то стальная перегородка отъезжала в сторону и человека встречали трое из службы безопасности. Старший службы делал специальную отметку на личной пластиковой карточке специалиста о категории допуска.

Иногда, правда, Валлонтайн въезжал на территорию станции на машине, доставляя на ней какие-то детали и приборы со склада. Процедура проверки на проходной была той же самой, с той лишь разницей, что хитрый прибор устанавливали со стороны водителя и открывалась не перегородка, а внешние ворота. Затем машину тщательно проверяли, обыскивали, и только после этого старший службы безопасности открывал внутренние ворота.

Робот Смерти ликовал. Оставалось только заложить в «мерседес» Валлонтайна свои «игрушки» так, чтобы их, во-первых, не обнаружили во время проверки, а во-вторых, чтобы они легко извлекались.

Робот Смерти несколько раз заснял на видеокамеру все три смены службы безопасности, пытаясь выбрать ту, справиться с которой будет проще. Интересно, а как среагирует служба безопасности, если Дэвид повредит руку?

И Робот Смерти, дождавшись того момента, когда Дэвид Валлонтайн заглянет в ночной бар Форест Хиллс, подстерег его по пути домой и вырубил точным ударом в голову. Затем он облил кислотой его правую руку, а чтобы не оставалось никаких сомнений насчет нападения, забрал все его деньги: двадцать восемь долларов и пятьдесят шесть центов. Кроме того. Робот Смерти успел сделать слепок со связки его ключей. Но тут он вдруг нос к носу столкнулся с шерифом.

Незадолго до этого Келли представила Майкла своему отцу; они встретили его во время дежурства, когда возвращались из бара.

– Привет, папа! – небрежно бросила Келли. – Это Майкл Донаван, мой приятель.

– Очень приятно! Питер, – радушно улыбнулся шериф и протянул руку:

– Признаться, давно хотел с вами познакомиться.

– Сожалею, что не знал, а то давно бы заглянул к вам отметиться. – В голосе Робота Смерти сквозила обида, и шериф почувствовал это.

– Ну зачем вы так? Я ведь от чистого сердца, а не по службе.

– В таком случае, может, по стаканчику? – предложил Робот Смерти.

– Я угощаю!

– Спасибо, но, во-первых, я на службе, а вовторых, не пью, – мгновенно откликнулся шериф.

– Как? Совсем?

– Совсем! – Шериф неожиданно заторопился: – Извините, мне пора! – Он сел в машину с надписью: «Шериф» – и тут же рванул с места.

– Я что-то не то сказал? – удивился Робот Смерти.

– Брось! – махнула рукой Келли. – Лучше пойдем скорей баиньки!

И вот сейчас этот самый шериф оказался не в том месте и не в то время. Пожалуй, придется убрать. Робот Смерти чертыхнулся: столько работы и все пойдет коту под хвост из-за этого олуха! Может, попытаться шантажировать?

– Майкл, – растерянно воскликнул шериф, – что случилось?

– Во-первых, я не люблю, когда язык распускают, во-вторых, когда плохо отзываются о моей девушке! – Он придумал эту фразу на ходу, надеясь, что шериф тотчас клюнет.

– Даже не знаю… – поморщился тот. – Придется всем пройти в участок!

– Послушай, шериф, давай так: ты ничего и никого не видел, а я сделаю вид, что знать не знаю о вашей с дочерью тайне. Идет? – Робот Смерти нагло уставился ему прямо в глаза.

Шериф вдруг сразу как-то обмяк, казалось, он вот-вот упадет.

– Ну-ну, не принимай так близко все к сердцу! – Робот Смерти похлопал его по плечу. – Так я пошел? – Он развернулся и спокойно двинулся вперед, что-то насвистывая себе под нос. Теперь-то уж шериф не только ничего не сделает, но и будет молчать как миленький.

Так оно и было: шериф сам отвез Валлонтайна в больницу, а когда тот пришел в себя, задал ему пару вопросов, но, так ничего не выяснив, пожурил на прощанье и оставил в покое.

На следующий день Робот Смерти пронаблюдал, как старший смены службы безопасности, увидев перебинтованную руку Валлонтайна, сам открыл стальную перегородку и впустил инженера к себе, затем проставил ему допуск и пропустил на территорию, пожелав скорейшего выздоровления.

Долгая, мучительная подготовка наконец-то подошла к концу, теперь уже тянуть было нечего. Робот Смерти за последние несколько дней не раз обдумывал способ избавиться и от Келли и от шерифа, но, тщательно взвесив все «за» и «против», пришел к выводу, что исчезновение Келли, да еще и заодно с отцом, принесет куда больше вреда, чем пользы, а потому рискнул и оставил всех в живых. (Дорого же он потом поплатился за эту ошибку!)

Итак, террорист дождался двух часов ночи и навестил Дэвида Валлонтайна, ключи от квартиры которого он уже предусмотрительно изготовил по слепку, снятому во время ночного происшествия. На этот раз Робот Смерти обошелся без крови: зажав рот спящего рукой, он резко дернул его за голову, и раздавшийся характерный хруст известил о том, что обладатель сломанного позвоночника отныне распрощался с жизнью. Парень даже ничего не почувствовал, умер во сне, и ему еще сильно повезло, что не мучился, как другие жертвы Робота Смерти.

Робот Смерти не случайно выбрал эту ночь: во-первых, именно в этот день недели, в полночь, а иногда и позже, Дэвид Валлонтайн сбрасывал мусор в контейнер. И попадись кто-либо из знакомых Дэвида Роботу навстречу, он бы спокойно ответил, что избавляется от всякого старья в квартире. По счастью, ему никто не встретился и он, сунув труп несчастного в багажник его же машины, отвез в один из заброшенных рудников и сбросил в шахту. Во-вторых, что было также немаловажно, на следующий день в службе безопасности работала та самая смена, которую Робот облюбовал для первого опыта.

Вернувшись в квартиру Валлонтайна, он внимательно огляделся по сторонам и преспокойно улегся спать.

Проснулся он свежим и отдохнувшим, словно и не было этой кошмарной ночи. Тщательно перебинтовав руку, он облачился в костюм Дэвида и уверенно зашагал на атомную станцию. Единственное, чего он всегда боялся, так это непредвиденных случайностей. К счастью, на этот раз все прошло гладко: смену службы безопасности не заменили, старший смены не заболел и как обычно стоял на своем месте. Открыв стальной проход, он спросил:

– Когда рука-то пройдет?

– Что, устал на кнопку нажимать? – с улыбкой спросил Робот Смерти.

– Мне и самому уже надоело, да вот ожоги все никак не заживут!

– Ну, ну… Машину-то отремонтировал?

– А ты откуда знаешь, что она на ремонте? – искренне удивился Робот Смерти.

– Здравствуй, Новый год! – усмехнулся тот. – Ты же мне сам звонил, чтобы я тебя представил моему свояку насчет ремонта!

– Господи, с этим ограблением у меня, видно, совсем память отшибло. – Робот Смерти досадливо поморщился, но старший смены лишь рукой махнул:

– Не переживай, бывает!

– Завтра уже на ней приеду: надо на склады гнать!

– Тогда договорились. – Старший подмигнул и скрылся в дежурке.

Савелий летит в Америку

Генерал Богомолов выполнил обещание, данное Савелию, связался с Майклом Джеймсом.

– Приветствую тебя, Майкл!

– Хелло, Костя! Судя по голосу, у тебя опять проблемы? – Майкл не скрывал своего хорошего настроения.

– Можно подумать, я с тобой связываюсь только при необходимости! – обиделся Богомолов.

– Что с тобой. Костя? Ты что, шуток не понимаешь? Или забыл, что мы с тобой друзья? Извини, если я неудачно пошутил. – В голосе Майкла слышалось искреннее раскаяние.

– Ладно, проехали! Впрочем, ты прав: я действительно хочу тебя кое о чем попросить.

– К твоим услугам!

– Спасибо! На днях к тебе приедет мой человек и попросит помочь. Его зовут Сергей Мануйлов.

– Да, я о нем слышал.

– Вот как? Очень интересно. – Богомолов покачал головой. Скорее всего полковник краем уха слышал о том самом тайном счете бывших партийных функционеров, а в связи с его закрытием в швейцарском банке и о Мануйлове. Ни тот, ни другой не обмолвились об этом ни словом.

– Может, скажешь, чем я могу ему помочь? – поинтересовался полковник;

– Он сам тебе все расскажет.

– Уж не связано ли это с нашим общим знакомым из Сингапура?

– Возможно! – Богомолов чуть заметно вздохнул.

– За Воронова переживаешь? – догадался Джеймс. – Уверяю тебя, все под контролем! Во всяком случае, пока без изменений.

– Вот именно «пока»! – Богомолов покачал головой. – Кстати, запомни пароль: Сергей передаст тебе или твоему человеку «привет от Ка И», то есть от меня. В силе и обратная связь. Для твоих ребят.

– Понял! Простенько и со вкусом! – улыбнулся Майкл. – Еще что? – Он словно подгонял Богомолова.

– Нельзя ли как-то обойти таможню? – прямо спросил Богомолов.

– Оружие?

– Да! – Богомолов даже не заикнулся о спецтелефоне, чтобы не ставить Майкла совсем уж в неудобное положение.

– Хорошо, попытаюсь что-нибудь придумать. Тип и номер оружия?

– Пистолет-пулемет Стечкина, а номер… – Богомолов достал записную книжку и зачитал ему номер своего «Стечкина». – Неужели сделаешь разрешение?

– Не обещаю, но попробую. Все?

– Теперь все. – Богомолов улыбнулся.

– Бывай, генерал!

– Пока, полковник! – в тон ему ответил Богомолов.

* * *

… В Америку Савелия провожал Михаил Никифорович. Начальник смены таможенников был предупрежден, и провели его через службу «особо важных персон». Богомолов вручил ему свое личное оружие, изложив вкратце свой разговор с полковником Джеймсом. Говорков в конце концов нехотя согласился.

Сейчас, в самолете, он все время думал о братишке. Как там Андрюша, что с ним? Правда, иногда Савелий вспоминал последний разговор с Розочкой. Правильно ли он сделал, что отправил ее учиться в Америку? Конечно, он поступил так согласно завещанию ее дедушки Волошина, но можно было получить образование в Париже, например, или Лондоне.

Впрочем, все сделано правильно. Именно в Америке сейчас концентрируются лучшие умы человечества, пусть приглядится, присмотрится, а там и сама поймет, что к чему.

Савелий откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и провалился в царство Морфея. Сначала перед ним во сне предстала Марфа Иннокентьевна, его любимая воспитательница в детском доме:

– Савушка, ты такой еще слабенький, оставь ты этих хулиганов в покое! – укоризненно говорила она, смачивая бодягой синяк под глазом.

– Ты же знаешь, что они честно никогда не дерутся: нападают исподтишка и всегда втроем-вчетвером!

– Ничего, Марфа Иннокентьевна, я их когда-нибудь по одному подкараулю и накостыляю! – посулил маленький Савушка.

– А они тебя снова отлупят!

– А я снова подкараулю! Все равно я никогда не буду таким, как они! Никогда! – твердо заверил маленький Савушка.

– Ах ты мой маленький Робин Гуд! – ласково проговорила женщина и прикоснулась прохладными губами к его разгоряченной щеке.

– И ничего я не маленький! – возразил Савелий, открыл глаза и с удивлением увидел перед собой мать.

– Конечно же, не маленький! – улыбнулась она. – Ты у меня совсем уже большой! – Мать крепко прижала его к своей груди, и Савушка счастливо зажмурился, а когда открыл глаза, то неожиданно отпрянул – перед ним стояла Варвара.

– Варечка, милая, ты жива? – воскликнул он.

– А ты разве не видишь? – Она смотрела так ласково, и в. то же время в глазах ее стояли слезы. Савелий не выдержал и спросил:

– Что с тобой, милая? Почему ты плачешь?

– Это слезы радости оттого, что я вижу тебя! Я так скучаю, Савушка!

– Я все время хотел тебя спросить: зачем ты решилась на такое? Почему меня бросила?

– Господи, да как ты не понимаешь! Разве я могла спокойно жить после этого? Я стала такой грязной, я физически ощущала ту грязь, что прилипла ко мне от их рук, их вонючих тел! Я не могла дышать, я все время ощущала их вонь! Как я могла запачкать тебя, моего самого любимого и дорогого человека, прикосновением? Не печалься обо мне! Я была счастлива потому, что ушла из жизни любимой и любящей! Не грусти!

– И все-таки… – начал было Савелий, но умолк на полуслове, обнаружив перед собой Варламова, своего друга-«афганца», которого зверски убили по приказу Воланда. – Варламыч? – воскликнул Савелий, пытаясь прикоснуться к нему, но тут же отдернул руку: лицо бойца было страшно изуродовано – отрезаны уши, выколоты глаза… Тот постоял неподвижно, потом медленно развел руки, словно для объятий, и тихо сказал:

– Савка! Ты узнаешь меня? Савка, ведь это ты, я чувствую!

– Да, это я, дорогой Варламыч! Это я!

– Ну отзовись, знаю, это ты. Савка! – продолжал взывать тот, шаря в воздухе руками.

Видимо, Варламов его не слышал, и тогда Савелий осторожно прикоснулся к его руке и пожал ее особым, придуманным пожатием.

– Я знал, что это ты, братишка! Знал! – Лицо «афганца», несмотря на кровоточащие раны, озарилось счастливой улыбкой. – Не вини себя в моей смерти, братишка, не вини! Ты сделал все, что мог, я сам во всем виноват. Я знаю, ты отомстил за меня сполна! Спасибо, братишка, и не кори себя больше! Обещай! – Он крепко обхватил руку Савелия, затем разжал, и Савелий ответил согласием. – Ну, вот и хорошо: теперь я могу спокойно заниматься своими делами!

«Какими делами?» – хотел было спросить Савелий, но передумал – тот его все равно не слышит, тем более что Варламов внезапно исчез и ему уже явилась Наташа. Она молча и укоризненно смотрела на него, как бы обвиняя, что Савелий не уберег ее от гибели.

– Родная моя, ты же знаешь, что я был тогда очень далеко! – с грустью выдавил он. – Поверь, мне легче было самому встать под пулю, чем увидеть тебя мерт… – Но она приложила свой пальчик к его губам, прерывая его.

– Глупенький мой, неужели ты думаешь, что я тебя в чем-нибудь упрекаю? Ведь я люблю тебя! Люблю!

– Но почему ты так смотришь на меня?

– Не понимаю, о чем вы? Ничего не понимаю, вы говорите очень тихо!

– проговорила она, и голос ее показался Савелию совсем чужим, и только тут он обнаружил, что она говорит с ним поанглийски!

Савелий открыл глаза. Над ним склонилась симпатичная стюардесса, ее обворожительная улыбка ослепляла.

– Я русский! – смущенно выдавил Савелий и тоже улыбнулся.

– Проснулись? Очень хорошо! Приведите кресло в нормальное положение и пристегните ремень. Самолет пошел на посадку. Мы приземлимся в аэропорту имени Джона Кеннеди! – Эти слова она проговорила так, словно читала лекцию, а потом вдруг с усмешкой добавила: – К сожалению, в терминале «Дельта».

– Почему, к сожалению? – не понял Савелий.

– Он самый дальний от таможни: с километр придется тащиться.

– И как часто сажают в этом самом терминале?

– Российские самолеты – всегда!

– Почему?

– А платить нужно нормально. – Стюардесса вздохнула: – Извините, но мне работать нужно. Кстати, вы уже можете выходить.

– Спасибо за лекцию! – Савелий улыбнулся, подхватил свою спортивную сумку и пошел к выходу.

Богомолов не предупредил его, что просил Майкла помочь на таможне, и Савелий не знал, встречают его или нет. А жаль: он, во-первых, не знал, куда ехать, во-вторых, его сильно напрягало оружие Константина Ивановича, в-третьих, АОН. К счастью, все оказалось гораздо проще: не успел он войти в «кишку», как тут же увидел табличку со своей фамилией. Высокий плотный атлет цепко скользил глазами по лицам идущих мимо пассажиров. Перехватив заинтересованный взгляд Савелия, он расплылся в голливудской улыбке:

– Господин Мануйлов?

– Так точно, Сергей! – Савелий протянул руку.

– Капитан Джон Макмиллан! – Отвечая на рукопожатие, атлет, смешно картавя, добавил по-русски: – Вам «привьет от Ка И»!

– Отлично! – обрадовался Савелий. – Куда?

– Ваш паспорт. – Он взял паспорт Савелия и повернулся к стоящему рядом таможеннику.

Тот в ответ улыбнулся Савелию, поставил печать, козырнул и двинулся по «кишке» вместе с российскими пассажирами.

– Дайте-ка вашу сумку! – попросил Макмиллан.

– Спасибо, я сам.

– Вы наш гость? – настойчиво проговорил тот.

Савелий наконец догадался, что к чему, и безропотно отдал сумку. Американец придержал его за руку, толкнул чуть приметную дверь в «кишке», и они оказались на трапе, у которого их ждал сверкающий черный «порше».

Уже в машине капитан не преминул поставить Савелия в известность:

– Полковник послал за вами.

– Классная тачка!

– Тачка? – не понял капитан Макмиллан.

– Это жаргон… – начал было объяснять Савелий, но подумал, что это бесполезно, и тотчас добавил: – Означает высшую степень похвалы!

– Выходит, я могу сказать своей возлюбленный, что она «классная тачка»?!

Легко, словно пушинка, подхваченная ветром, машина рванулась вперед.

– Что? Девчонке?! Ну, капитан, ты даешь! – развеселился Савелий. – Это можно сказать только о машине, – пояснил он.

На этот раз рассмеялся капитан.

– Чего это ты? – поинтересовался Говорков.

– Представил себе ее лицо, если бы я, допустим, назвал ее «классной тачкой»!..

– А я твое! – Савелий зашелся в хохоте.

– Что – мое?

– Твое лицо после соприкосновения с ее ладошкой!

Новый взрыв хохота сотряс машину. Наконец они успокоились и Савелий обратился к капитану:

– Знаешь, Джон… я могу тебя так называть?

– Буду только рад этому, Сергей! Так?

– Да, Сергей, Сережа, Серый: как хочешь! Так вот, если тебя не затруднит, стань ненадолго моим гидом: я ж впервые в Америке!

– О'кей! Только я не слишком хорошо знаю Нью-Йорк, я из Лос-Анджелеса. Могу говорить только о том, что знаю.

– О'кей! – улыбнулся Савелий.

– Сейчас мы находимся в одном из пяти районов Нью-Йорка, в районе Куинс! Собственно, здесь нет ничего примечательного: серые унылые двухэтажные дома!

– Зато рекламные щиты какие!

– А как же! – с гордостью заметил Джон. – Реклама – двигатель прогресса! – провозгласил он с пафосом.

– Послушай, я заметил ограничение скорости пятьдесят пять миль, а ты чешешь под семьдесят!

– Все ограничения не для нас! – подмигнул капитан и прибавил газу.

– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, так, что ли?

– Именно так! – кивнул тот. – Через несколько минут мы попадем в трехкилометровый уникальный туннель имени Линкольна. Он проходит под рекой Гудзон и выводит прямо в Мидтаун!

Вскоре они подъехали к своеобразным турникетам, остановились и капитан протянул что-то парню в униформе.

– Ты что ему дал, пропуск, что ли? – поинтересовался Савелий.

– Что-то вроде этого! – усмехнулся Макмиллан, потом добавил: – Три доллара: именно столько стоит проезд по туннелю!

– Не кисло! – покачал головой Савелий.

– Что? – переспросил тот.

– Это я так, про себя!

– А, понял: ты считаешь, что три доллара дорого.

– Да нет, вряд ли! – откликнулся Савелий. – Нужно же поддерживать в должном состоянии это уникальное сооружение.

– Именно! – улыбнулся Джон.

– И где же мы окажемся?

– Мы окажемся в самом сердце НьюЙорка…

– Знаю! – подхватил Савелий. – В одном из самых дорогих районов Америки – Манхэттене!

– Поздравляю! – воскликнул Джон. – Остается только добавить, что эта часть НьюЙорка в основном деловая: там сплошь и рядом фирмы, банки, самая яркая в мире реклама, небоскреб на небоскребе!

Не успел он договорить, как они выскочили из туннеля и у Савелия даже дух захватило.

– Мы едем по Сорок второй улице и сейчас подъедем к центральной площади. Там находится здание самой известной в мире газеты «НьюЙорк таймс», рядом с ним огромный небоскреб какой-то очень крупной издательской компании, а посередине этой площади стоит театральный киоск, в котором продаются билеты вдвое дешевле, чем в других местах, и поэтому там почти всегда очередь!

– Слава Богу, и у вас есть очереди! – усмехнулся Савелий.

– И не только здесь! – Джон явно не понял юмора. – Нередки очереди и на всякие кинопремьеры, да еще какие очереди!

Савелий даже на мгновение позавидовал этому американскому парню, который с гордостью рассказывал об очередях в театры и кино.

– Слушай, а о моей сегодняшней программе ты ничего не знаешь?

– Сейчас сам разберешься: мы уже приехали! – Джон кивнул на двенадцатиэтажный дом.

– Так это вроде жилой дом?!

– Не совсем: первые четыре этажа занимает наша фирма, а выше – живут квартиросъемщики!

Савелий вошел в огромный кабинет полковника Майкла Джеймса и невольно задумался: с одной стороны – роскошная мебель и удивительный микроклимат, с другой – все довольно поспартански, ничего лишнего, каждый предмет функционален. Кажется, убери что-нибудь, и сразу же станет заметно.

Полковник нисколько не изменился со времени их последней встречи, разве только чуть округлился и лицо стало порозовее. Казалось, он просто пышет здоровьем, впрочем, и неудивительно. Ведь в прошлый раз они встречались в приватизированной Рассказовым зоне на юге России, откуда Майкл забирал сына одного высокопоставленного чиновника.