Текст книги "Кремлевское дело Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Там Олеко влюбился в местную мулатку, которая ответила ему взаимностью. Вскоре она забеременела, и Олеко настоял на том, чтобы их брак был освящен тамошним священником. Пришла пора рожать, но принимать роды было некому: за неделю до этого полковой доктор скончался от инфекции. ?

Командир Олеко пошел навстречу молодым. Он дал им машину и отправил в ближайший город, где находился главный военный госпиталь французов, а на обратном пути Олеко должен был забрать в штабе деньги для выплаты денежного довольствия солдатам и офицерам.

Роды прошли успешно, и счастливые родители со своим сыном Христо в сопровождении одного охранника возвращались в полк. Но по дороге на них напали грабители, которые не только убили охранника и Олеко, но и не пощадили мать Христо, которая, желая спасти сына, успела незаметно завязать платочком ему ротик, чтобы его плач не привлек внимание злодеев, и спрятала его в тряпках на полу машины.

Грудного младенца Христо ожидала мучительная смерть от голода, если бы, на его счастье, на него не наткнулись странствующие по свету монахи, возвращавшиеся в родные тибетские горы. Увидев брошенную машину, они обшарили ее и обнаружили чуть живого младенца. Посчитав его небесным посланцем, монахи взяли его с собой, благо с ними бродяжничала шотландская колли, которая не была Злом. Однако Учитель понимал и то, что путь к их объединению будет долог и тернист. К этому объединению они должны прийти собственным, почти одновременным решением. Но до этого каждый из них должен научиться прислушиваться к другому, ощущать биение его сердца, улавливать мысли, особенно мысли о помощи, научиться осторожно использовать те умения другого, которыми он сам не обладает. Их отношения должны быть сродни тем, которыми обладают однояйцевые близнецы: одна нервная система, одно состояние души и тела…

Савелий назначил Христо встречу на вечер того же дня в Вене, у здания всемирно известной оперы, и теперь, взяв напрокат прямо в мюнхенском аэропорту серебристую «БМВ», мчал по отличному скоростному автобану в сторону столицы Австрии.

Ни Швейцария, ни Австрия в Европейское экономическое сообщество не входят, поэтому так называемая единая шенгенская виза, которая позволяет свободно передвигаться по странам – членам ЕЭС, в этих государствах не действует. Именно эти обстоятельства повлияли на маршрут Савелия. Он, зная порядки в Западной Европе, подстраховался: въезд в Австрию из Германии на автомобиле с немецкими номерами облегчал процедуру погранично-таможенных проверок. Видя, как австрийский пограничник лишь мельком взглянул в его паспорт и лениво махнул рукой, дескать, проезжайте, все «аллее ин орднунг», Савелий внутренне похвалил себя за предусмотрительность, а службу Богомолова

– за надежные документы для прикрытия…

Христо Гранича Савелий увидел издалека: тот сидел у входа в небольшой кафетерий, положа ногу на ногу, за маленьким выносным столиком с чашкой кофе в руках прямо напротив центрального входа в Венскую оперу.

– Здравствуй, Христо! – сказал Савелий, подойдя к нему, он был очень рад видеть его.

– Здравствуй, брат! – не скрыл радости и Христо.

Гранич поставил чашку на столик, встал и, как делал это Учитель, взяв обе руки Савелия под локти, коснулся его груди своей грудью, а потом прикоснулся плечом к плечу Савелия, то есть тем местом, где у обоих был знак Посвящения

– светящийся ромб. Мгновенно оба ощутили тепло, перелившееся друг другу.

– Садись, брат, – пригласил Христо, – тебе же не терпится скорее начать разговор.

Савелий присел на изящный стульчик. Христо подозвал официанта и что-то сказал ему по-немецки. Тот исчез.

– Ты, кажется, впервые в Вене? – уточнил Гранич у Савелия.

– Да. А что?

– Сейчас ты попробуешь настоящий венский кофе. Я, когда бываю в Австрии, пью его только здесь. Учти, Савелий: настоящий кофе можно выпить только в двух местах – в приморских кафешках Константинополя, то есть нынешнего Стамбула, и в Вене, здесь, в кафе «У оперы».

Словно подслушав рекламу Христо, рядом с Савелием возник официант. Еще до того, как он появился, Савелий уже уловил ароматный запах дорогого кофе, струившийся от маленькой чашечки, которую он нес.

– Не знаю, как в Турции, – я там был, но не имел времени гурманствовать,

– но здесь кофе действительно превосходный, – одобрил Савелий, сделав маленький глоток.

К его удивлению, кофе был не горячим: поверх жидкости плавало то ли мороженое, то ли взбитые охлажденные сливки, Савелий так и не разобрал, однако это не помешало ему оценить вкус напитка.

Христо отодвинул от себя пустую кофейную чашечку, как бы давая тем самым понять, что пора приступать к делу. – Выкладывай, что там у тебя.

Савелий вкратце рассказал Граничу о личном секретном поручении, которое дал ему Президент. Упомянул он и о тех документах, подлинники которых ему были нужны для выполнения этого поручения.

– От тебя, Христо, мне необходимо только одно, – в заключение сказал Савелий, – наладить контакт с кем-нибудь из руководства банка «Боггардо» в Лугано, у тебя же обширные связи в финансовых кругах Европы, повороши их. Глядишь, кто-нибудь из финансистов нас к «Боггардо» и приведет.

– Какое у тебя Прикрытие? – поинтересовался Гранич.

– Обычное. Тележурналист. Зовусь Сергей Николаев. Документы надежные – проверено.

– Вот если бы ты был новорусским олигархом… – задумался Христо: видимо, он сейчас мысленно перебирал все подходящие контакты.

– Ты что, Христо! – резко возразил Савелий. – Олигархи же все на виду, наперечет…

– Ну и что? Ты мог быть не самим олигархом, а его представителем. Можно у вас там организовать такое поручительство? Ты забываешь, что о том, чем я тут собираюсь заниматься, знают всего пять человек: ты, я, генерал Богомолов, доверенный человек Президента Фадеев и сам Президент. Больше никого в этом списке быть не должно. Поручительство, о котором ты упомянул, мне дать наверняка смогли бы, но чтобы получить его, скорее всего, пришлось бы кого-то вводить хоть на немного, но все же в курс дела, а это категорически исключено… Так что, брат, подумай, как обойтись тем, что у нас уже есть.

– Ладно, подумаю. Но для этого мне надо встретиться с одним человеком. Не волнуйся, он проверенный, и не единожды: берет за информацию деньги и молчит как рыба. Через него хочу навести кое-какие справки. Раз уж все так секретно, придется общаться без техсредств. Это значит, что я на день уеду в Италию. Где ты будешь?

– Наверное, в Берне… – неуверенно пожал плечами Савелий, – хочу быть поближе к предстоящему месту событий. У тебя есть номер моего мобильного? Сообщи, когда у тебя появятся новости. Я надеюсь на тебя, Христо. Ведь Я – В ТЕБЕ, А ТЫ…

– …ВО МНЕ!.. – закончил за Савелия фразу Учителя Гранич.

Мужчины встали. Христо по-братски обнял Савелия и тут же удалился быстрым шагом куда-то в глубь освещенной ночными огнями Вены.

Берн, куда Савелий приехал на следующий день, переночевав в придорожном австрийском отеле, он выбрал по одной простой причине: столица Швейцарской Конфедерации располагалась чуть ли не в центре страны, отсюда было рукой подать до немецкой границы, а там и до Мюнхена; удобно также было и то, что Лугано тоже был неподалеку. К вечеру того же дня дал о себе знать и Гранич: сначала Савелий почувствовал, как у него стало легонько покалывать в том месте, где на его плече размещался ромб Посвящения, и почти сразу же после этого залился сигнал мобильника.

– Есть хорошие новости, брат! – сообщил по-английски Христо; прощаясь, они договорились, что в целях конспирации, чтобы не афишировать своего славянского происхождения и не привлекать ненужного внимания, будут общаться на английском, который оба знали в совершенстве.

Они обменялись парой незначительных фраз, затем Савелий сообщил Христо название своей гостиницы и отключил телефон.

Савелий неторопливо обедал в кафешке при гостинице, когда перед его взором предстал Гранич.

– С тебя причитается! – весело сказал он, присаживаясь рядом. В руке он держал легкую папочку на молнии. – Угостишь обедом, а то я с утра ничего не ел: сначала, правда, хотел из Милана прямо сюда лететь, но пришлось еще в Лихтенштейн заскочить, проверить кое-что – вот и не успел.

«Наш пострел везде поспел!» – подумал по-русски Савелий, а по-английски подозвал официанта и заказал тому гору всяческих деликатесов для довольного удачной поездкой Гранича. Официант, обрадованный такой широте заказа, позвал себе на помощь еще одного, и они в четыре руки быстро накрыли богатый стол.

– Ты давай ешь, после поговорим, – сказал Савелий, заметив, как заблестели у Христо глаза от аппетитно выглядящих тарелок с деликатесами.

Гранич кивнул и принялся уминать за обе щеки нее, что перед ним поставили официанты. Пока Христо ел, Савелий заглянул с его разрешения в папочку, там были какие-то счета и нарисованная от руки небольшая схемка с буквами вместо имен. Савелий вздохнул: он понял, что без Гранича в этом ему придется разбираться не одни сутки. Пришлось ждать еще минут двадцать, пока его напарник окончательно не насытился. Они выпили напоследок по бокалу темного пива и вышли из кафе, говорить о своих секретах и тот и другой предпочитали на улице.

Несмотря на то что оба были уверены в том, что об их присутствии в Берне никто не знает, они все-таки опасались прослушки и решили подстраховаться.

Наконец Савелий и Христо оказались на пустынной аллейке городского парка. Они сели на лавочку, и Христо достал свои бумажки. Теперь он заговорил по-русски. Савелий улыбнулся в который раз – никак не мог привыкнуть к тому, что Христо говорил по-русски так, словно этот язык был его родным. На самом деле он выучил русский всего лишь пару лет назад.

– Когда, Савелий, я говорил тебе, что постараюсь кое-что уточнить, я имел в виду довольно известный «Банко дель Боггардо» – это его официальный гриф на всех документах. У меня в Милане сеть один хороший знакомый финансист. Лет десять назад он переехал из еще коммунистической Югославии в Италию, удачно женился на дочке тамошнего банкира, тесть ввел его в дело и все такое. Короче, наш Ладомир пошел в гору: сейчас у него свой банк, состояние, третья жена – в общем, все в порядке. Не стану подробно распространяться, почему Ладомир регулярно делится со мной очень интересной информацией, но это факт, поверь мне на слово. Короче, попросил я его нарыть кое-что о банке «Боггардо», у меня на него есть кое-какие зацепки, с этим банком изначально дела обстояли нечисто, была у меня такая информация от итальянских спецслужб… – Христо сделал небольшую паузу, словно сверяясь со своим «внутренним компьютером». – И представляешь, все мои предположения подтверждаются! Банк действительно создан на деньги итальянских мафиози, и его несколько раз ловили на отмывке капитала, нажитого криминальным путем… Вот, смотри, тут все цифры: кто куда отправил и сколько…

Савелий проследил за пальцем Христо. Тот тыкал в колонки цифр в Основном с шестью нулями. Ни сами эти цифры, ни длинные номера банковских счетов ничего Савелию не говорили.

– Постой, Христо, честно говоря, я в банковском деле не очень силен, точнее сказать, совсем не Копенгаген, – откровенно признался Савелий, – ты по-человечески, без этих цифр, можешь мне объяснить суть дела?

– Извини, брат, я забыл, что ты специалист совсем по другим вопросам… – с улыбкой заметил Христо. – Ладно, обойдемся без цифр. Они пригодятся для суда, если когда-нибудь до него дойдет…

И Савелий услышал от Гранича прелюбопытнейшую историю о человеческих страстях и пороках…

Оказалось, что «Банко дель Боггардо» был основан сорок лет назад, но первые подозрения появились у полиции лишь в начале восьмидесятых годов, и с тех пор за этим банком потянулся шлейф финансовых скандалов.

Громкий скандал был связан с итальянским банком «Амброзио», который помогал мафии отмывать криминальную прибыль. «Амброзио» через свою холдинговую компанию в Люксембурге завладел пакетом в сорок пять процентов акций «Банко дель Боггардо». Этот факт дал итальянской полиции основания предполагать, что банк «Боггардо» стал, по сути, швейцарским филиалом «Амброзио», и поэтому за «Боггардо» установили негласное наблюдение.

Выяснилось, что президент «Амброзио» Серд-жио Лаци умудрился раскинуть по всей Европе громадную сеть из десятков компаний-однодневок. Эти компании с солидными названиями и роскошно напечатанными документами получали кредиты, а затем моментально банкротились. Сначала итальянская, а потом и швейцарская полиция установили, что сотрудники банка «Боггардо» имели тесные деловые контакты с этими «призрачными» компаниями в Панаме и Лихтенштейне. Они даже смогли доказать, что их сотрудники получали деньги непосредственно от Серджио Лаци. Разразился нешуточный скандал.

Нечистоплотному банку, играющему в грязные игры, грозили потеря лицензии и отказ в каких-либо кредитах. Чтобы хоть как-то успокоить общественность, пятьдесят пять процентов акций банка «Боггардо» были проданы японцам за сто пятьдесят миллионов долларов. Но работа под японским присмотром не спасла криминальный банк от очередного шумного скандала: не прошло и полгода, как председатель совета директоров банка «Боггардо» Джованни Пелони был обвинен судом Милана в нелегальных банковских сделках и незаконных валютных операциях по отмыванию криминальных средств.

А дальше открывается самое интересное. Начиная с 1986 года с «Банко дель Боггардо» стали сотрудничать русские государственные чиновники. Вернее, русские стали сотрудничать со швейцарской фирмой «Пластик констрюксьон», учредителем и полноправным хозяином которой являлся Лино Канолли… Именно с этим человеком российские и зарубежные журналисты впоследствии стали связывать почти все русские имена, замешанные в «кремлевском деле».

К банку «Боггардо» мы еще вернемся. А чтобы нам стало ясно дальнейшее, обратим особое внимание на персону сорокапятилетнего Лино Канолли, родившегося в Косове в семье простых албанских крестьян. В 1997 году он был уже швейцарским миллионером и, между прочим, лауреатом Государственной премии России в области культуры и искусства…

Родители Канолли ухитрились получить швейцарское гражданство, когда Лино было всего пять лет. Тогда Швейцария нуждалась в неквалифицированной рабочей силе, и беженцам из Югославии с неблагозвучной фамилией Каннолич дали гражданство Швейцарии без. особых проблем. На этом участие родителей в судьбе своего младшего отпрыска (в семье было еще трое детей – двое старших сыновей и дочь) фактически закончилось.

Еще будучи школьником, Лино начал подрабатывать – сначала посудомойщиком, затем официантом в одном из луганских баров, а позднее и менеджером этого бара.

Хлебнув нищеты своих родителей и братьев, Лицо с ранних лет решил, что жить, как они, он не желает. Работая в основном на стройках – сначала рабочим, потом мастером, Лино потихоньку копил деньги на собственное дело и в начале восьмидесятых годов сумел-таки основать небольшую строительную фирмочку «Пластик констрюксьон».

И счет Канолли открывает не где-нибудь, а в «ранко дель Боггардо», несмотря на связанные с этим банком скандалы. А может быть, наоборот, ему нравилось то, как руководство этого банка умеет выходить сухим из воды. Как впоследствии объяснял свой выбор сам Канолли, «Банко дель Боггардо» он предпочел потому, что у банка был прямой контакт с российскими банковскими структурами. А Лино, учитывая перестроечный «ветер перемен», нацелился ловить свою деловую удачу не где-нибудь, а именно в России…

Канолли окунается с головой в мутную перестроечную волну: встречается с госчиновниками, водит их в рестораны, обещает золотые горы, даже вывозит за собственный счет одного замминистра на швейцарский горный курорт. И вот у него уже в кармане подписанные в Стройкомитете и Госплане контракты на поставку товаров и строительство парочки жилых зданий улучшенной планировки для высших чиновников…

Канолли в спешном порядке учит русский язык и уделяет особое внимание умению пить водку в больших количествах: чего только не сделаешь ради процветания дела!

Бывшие когда-то советскими, теперь уже российские чиновники все попристроились к теплым местечкам. Лино прошелся по своим старым русским знакомцам-приятелям и благодаря им умудрился осенью 1993 года получить высокодоходный заказ на комплексный ремонт разрушенного грачевскими танками Белого дома. Видимо, Канолли правильно понял русскую специфику ведения дел и вовремя отстегнул кому положено хороший процент от заказа: сразу после ремонта Белого дома новая фирма Канолли «Бенатек» принимается за реконструкцию здания Госдумы, Совета Федерации, а затем и первого корпуса Кремля и других правительственных объектов.

Тут-то и начинается самое интересное.

У России, вечно находящейся в состоянии глубокого экономического кризиса, постоянно не хватает денег. А на реализацию контракта с «Бенатеком», расходы по которому не -входили в бюджетную смету, нужно было несколько сотен миллионов долларов. И тогда заинтересованные действующие лица придумывают некую схему, которая должна удовлетворить и Россию, и «Бенатек» в лице Канолли.

В столице Претории Южно-Африканской Республики неким господином Зельдовичем регистрируется оффшорная компания «Дельта Лимитед», основной задачей которой (по уставу) являлось «содействие и помощь финансово неопытным властям стран Восточной Европы, СНГ и России». Действия компании «Дельта» направлены также и на то, чтобы «работали» золотые запасы вышеназванных стран.

В октябре девяносто четвертого года происходит довольно странное событие. Председатель Комитета РФ по драгметаллам и камням Бычков отправляет «Дельте» в ЮАР пять тонн золотых изделий (советских монет чеканки 1922-1978 годов, многие из которых представляли нумизматическую и историческую ценность) и наделяет Зельдовича правом управлять этим золотом. Через месяц Зельдович, получивший это богатство, пишет в банк «Боггардо» -конфиденциальное письмо, в котором сообщает, что готов немедленно отправить в Швейцарию золотые монеты (но уже как лом!) под обеспечение кредитов «Бенатеку».

Руководство банка «Боггардо» с радостью приняло этот подарок: ведь при оценке монет на вес они потеряли чуть ли не четверть своей цены…

После получения монет банк дает стомиллионный кредит «Дельте», и та оплачивает из этих денег некоторые счета «Бенатека». Затем, естественно, «Дельта» исчезает без следа с львиной долей кредита. А российское золото становится швейцарским, так как у России нет денег, чтобы заплатить его залоговую стоимость. А тут еще «Бенатек» требует полностью оплатить свои сметы…

Тут надо, кстати, упомянуть и о сметах: контракт на оформление интерьеров первого корпуса Кремля, вернее, на поставку в этот корпус мебели обошелся России аж в девяносто миллионов долларов! Даже те уникальные старинные мебельные гарнитуры, которыми пользовались в Кремле еще русские цари, стоили в десятки раз меньше, чем та мебель, которую поставлял «Бенатек». Эксперты в один голос твердили, что нигде в мире не существует таких цен на мебель и что такой суммы хватило бы на то, чтобы все кремлевские унитазы целиком изготовить из самого что ни на есть чистого серебра…

Как бы там ни было, но «Бенатеку» по такой завышенной стоимости пришлось платить дважды: первый раз деньги уплыли бог знает куда из-за истории с «Дельтой», второй раз «Банко дель Боггар-до» получил свое из кредита, предоставленного России Международным валютным фондом.

Из рассказа Гранича Савелий понял самое главное: во всех этих аферах внакладе не остался никто, кроме многострадального российского бюджета, банк «Боггардо» получил за свои кредиты сполна, да еще прикарманил себе русское золото. Лино Канолли с 1993 по 1998 год ухитрился стать богаче на несколько сотен миллионов долларов и благодаря этому основал еще с десяток фирм (чьи счета, кстати, он открыл все в том же «Банко дель Боггардо»! Не правда ли, какое постоянство!).

Президенту России понравился ремонт «Бенатека» в Кремле, за что Канолли (как, кстати, и президентский управделами) получил Госпремию. Ну а небольшая часть кремлевских чиновников обзавелась за счет благодарного Канолли своими личными счетами в швейцарском банке «Боггардо», наивно было бы предполагать, что все вышеупомянутые завышенные контракты со швейцарцами чиновники заключали по собственной глупости или по неумению вести дела…

Поняв это, Савелий обрадовался: он с самого начала выбрал правильное направление своего поиска. Информация Христо лишь подтвердила это.

– А зачем тебя в Лихтенштейн-то понесло? спросил Савелий, когда Гранич закончил свой рассказ.

– Помнишь, я говорил о связи миланского банка «Амброзио» с «Банко дель Боггардо»? Там еще фигурировал мафиозный ставленник Серджио Лаци. Так вот, мой миланский приятель сообщил мне по секрету, что этот Лаци сейчас живет под другой фамилией в Лихтенштейне, держит небольшой частный банк и по-прежнему поддерживает связь с «Банко дель Боггардо». Вот мне и захотелось уточнить, с кем конкретно Лаци контактирует в Лугано. Я взял рекомендательное письмо от Любомира и прямиком двинул к Лаци. Пообщался с ним часок, попросил дать надежный контакт с каким-нибудь швейцарским банком, и как ты думаешь, что мне порекомендовал Лаци?

– Банк «Боггардо», – догадался Савелий.

– Молодец, братишка, прямо в десятку! – одобрил Христо. – Он назвал мне имя Гвидона Роже, исполнительного директора «Банко дель Боггардо» в Лугано. Теперь мы имеем зацепку, которая тебе была нужна. Езжай в Лугано к Роже, прижми его хорошенько. Я уверен, что он расколется и поможет достать подлинники нужных тебе документов.

– А если не расколется? – спросил Савелий.

– Расколется! – убежденно ответил Христо. – Я эту публику как свои пять пальцев знаю. Если Роже начнет юлить, то припугни его тем, что расскажешь о его связи с мафиози Лаци его японским хозяевам, а заодно и Интерполу. Если эта связь всплывет, то мафия немедленно с Роже расправится, его даже тюрьма от гибели не спасет.

– Хорошо, так и сделаю! – согласился Савелий.

В финансовых делах он полностью доверял мнению Гранича. Он посмотрел на схемку Христо уже другими глазами: теперь она была ясна ему как дважды два. С такой информацией уже можно было уверенно действовать. Савелий поблагодарил Гранича за помощь, теперь он вполне мог справиться и в одиночку.

Пора было отправляться на место основных действий, то есть в Лугано.