Текст книги "Новороссия Новосветская (СИ)"

Автор книги: Виктор Старицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

5. Великий князь Московский

Тощий нескладный длиннорукий подросток пытался перечитывать «Книгу чудес света» на латыни, написанную итальянцем Марко Поло. Однако, знакомый текст не лез в голову. К тому же гости, которых он с нетерпением ожидал, прибыли не из Китая, не из Индии, описанных в книге и давно известных европейцам, а из Америки, находящейся совсем в другом конце света.

Великий князь Московский Иван Васильевич вырос сложным ребенком. В три года он лишился отца, в восемь лет умерла его мать, по всей видимости, отравленная боярами. Так что, рос он под присмотром мамок и дядек, назначенных опекунским советом из семи высокородных бояр, назначенных его отцом перед смертью.

Все его детские годы прошли в обстановке жесточайшей схватки за власть между опекунами. Одного за другим опекунов коллеги по опекунскому совету отправляли в ссылку, а то и казнили. Вслед за репрессированными боярами в ссылку, как правило, отправлялись и все их родичи. Не раз по ночам его будили крики и звон оружия. Это выволакивали из находившихся по соседству спален его мамок и дядек, принадлежавших к родам, подвергшимся опале.

Рано лишившийся отца и матери, он не успевал привыкнуть к одной мамке, как она исчезала. Сначала исчезла мамка Антонина Челядина, за ней вновь назначенная Марфа Воротынская, за ней – Мария Бельская. Дядьки менялись еще чаще. После того, как исчезли один за другим товарищи его детских игр Дима Глинский, Олег Тучков, Вася Захарьин, он замкнулся в себе.

В восьмилетнем возрасте, после смерти матери он уже пытался воспротивиться самовластию Шуйских. Любые попытки мальчика настоять на своем опекуны подавляли жестоко: в наказание сажали в одиночную закрытую келью, есть давали только хлеб и воду. Да и в обычное время из покоев во двор его не выпускали. Так он и жил в обществе часто меняющихся мамок и дядек.

Ему едва исполнилось девять лет, когда князья братья Шуйские избавились от последних конкурентов – Глинских и Оболенских, и окончательно, как им казалось, утвердились у власти. Мальчика, попытавшегося высказывать свое недовольство, самовластные Шуйские жестоко наказывали. Посторонних к нему Шуйские не допускали. Однако, не прошло и трех лет, как опекуны Иван и Василий Шуйские, один за другим, умерли. К власти пришел их племянник Андрей Шуйский, жестокостью не уступавший своим дядьям.

Из подслушанных разговоров дворни Иван знал, что в народе преждевременную смерть матери приписывают отравлению ее Шуйскими. Мальчик сам домыслил, что и к смерти отца они тоже могли быть причастны. Братьев Шуйских он возненавидел лютой, недетской ненавистью. Однако, выучился эту ненависть скрывать.

Такая жизнь выработала у подростка подозрительный, скрытный, мстительный, эгоистичный и жестокий характер. Однако, вынужденный вести затворнический образ жизни, он пристрастился к чтению. Единственное, чего его не лишали – это церковных книг. Грамоте учил Ивана игумен Даниил. Учил тоже жестко, но выучил хорошо. И арифметике, и латыни, и греческому и русскому.

Став постарше, Иван выпросил через игумена Даниила разрешение брать книги в княжеской библиотеке. Книг в ней было много. Ведь началась библиотека еще в правление деда Ивана – Василия-III. Книги привезла в Москву в качестве приданного византийская царевна Софья Палеолог, супруга деда. Изначально библиотека принадлежала византийским императорам. После падения Константинополя ее перевезли в Рим, а оттуда в 1472 году – в Москву. В Риме Папы, конечно, изрядно пограбили библиотеку, но она осталась достаточно богатой.

Великие Московские князья дед Ивана Василий и отец Иван тоже, как могли, пополняли библиотеку. Так что, чтением Иван был обеспечен. К 14 годам он уже прочитал большую часть книг, имевшихся в библиотеке. Впоследствии, современники считали Ивана-IV одним самых образованных и умных людей государства.

Осознав, наконец, что наследник престола уже вырос, и при этом испытывает к Шуйским стойкую ненависть, Андрей Шуйский решил ослабить наследнику режим и отпустил вожжи, начав потакать подростку. Но, было уже поздно. К 14 годам характер и убеждения Ивана Васильевича сформировались.

* * *

На официальный прием прибыли Дружков, Подригин и Калибен в сопровождении взвода стрелков и пехотинцев. Прием происходил в той же Грановитой палате. На этот раз она была полна народу. На поставленных вдоль всех четырех стен скамьях важно восседали бояре и думные дворяне. Несмотря на открытые настежь окна, в палате было жарко и душно. Густо пахло потом. Потели бояре в своих меховых шапках и кафтанах.

На троне в пышном облачении из золотой парчи сидел тощий узколицый подросток в сползающей на глаза украшенной самоцветами Шапке Мономаха. В руках мальчонка держал золоченые Державу и Скипетр. По правую руку от него сидел Шуйский, по левую – Вельяминов. За троном стояла четверка вооруженных алебардами рынд.

Посольский дьяк провел посольство по ковровой дорожке, остановился перед троном и громко нараспев титуловал послов. Дружков толкнул короткую приветственную речь и предложил внести подарки. Шуйский милостиво кивнул.

Гвардейцы начали вносить: сундук с двумя тысячами серебряных эскудо, два сундука с десятью пудами сахара, два комплекта зеркал в инкрустированных серебром рамах красного дерева, четыре столитровых бочонка с наливками, большие напольные часы, двое настенных часов, два полных парадных испанских доспеха с двумя комплектами парадного холодного оружия, позолоченные ружье, обрез и сундучок с огнеприпасами к ним, стеклянные обеденный и чайный сервизы на 50 персон в двух больших сундуках. Внос каждого очередного подарка сопровождался одобрительным гудением на боярских "трибунах". Особенно они загудели при внесении сахара. Цены на этот экзотический продукт, лишь изредка попадавший в Московию из далекой Испании, они знали. Подросток глядел на все это с интересом.

Шуйский в ответ от имени государя поблагодарил послов за подарки и вопросил о целях посольства. Дружков передал в руки подскочившему подъячему верительную грамоту, послание Совнаркома и проект договора об установлении дипломатических отношений и торговле в трех экземплярах. Все документы были отпечатаны типографским способом.

На этом официальный прием был закончен. Вельяминов поблагодарил послов и пообещал рассмотреть документы в самое ближайшее время. Ранее, в частном порядке Шуйский и Вельяминов были проинформированы, что посольство должно выехать из Москвы не позднее 20 августа, чтобы эскадра успела покинуть Ладогу до осенних штормов. Бояре остались заседать. Заседали весь день напролет. Шуйский редко собирал полный состав Думы. Бояре обрадовались случаю и усердно демонстрировали свою значимость. Как потом рассказывал Вельяминов, опять долго и с большим интересом обсуждали возможную родовую принадлежность камчатцев. Каждый хотел найти общих с послами предков.

На следующий день с утра прискакавший Вельяминов передал послу приглашение к Великому князю с частным визитом. Не мешкая, послы собрались, прихватили личные подарки князю и выехали.

Узнав о приезде в Москву посольства из далекой заокеанской республики, основанной выходцами из Руси, Иван весьма заинтересовался. Упросил Шуйского до приема посольства вызвать к нему двух боярских детей, сопровождавших посольство из Новгорода Великого, и два дня дотошно их расспрашивал. Услышанное от Олега и Кузьмы еще больше раззадорило его любопытство.

Самоходные корабли, скорострельные аркебузы и пушки – все это было как в сказках про ковер-самолет и самоходную печку, на которой по щучьему велению ездил Емеля-дурак. Особенно заинтересовали рассказы гостей о волшебном городе, найденном ими на далекой земле Камчатке, полном всяческих чудес.

Из всех подарков, переданных посольством, его больше всего заинтриговали ружья и часы. Он выпросил их себе. Настенные часы ему принесли сразу, а насчет оружия Шуйский сказал, что испробовать его даст только в присутствии послов. Часы сразу же повесил на стену, потянул за цепочку, приподняв гирю, как ему показали. Часы затикали. Каждый час подходил к часам и ждал, когда выскочит кукушка и начнет куковать. Считал, сколько раз она прокукует, проверяя, соответствует ли количество "ку-ку" номеру часа. Кукушка ни разу не ошиблась, что его очень удивляло.

Наконец послы появились в трапезной князя, в сопровождении дворянина Андрея Вельяминова. Самый молодой из послов, смуглый, чернявый крепкий парень лет двадцати держал в руках большой короб.

– Посольство Республики Камчатка приветствует Вас, Ваше величество! – подойдя к Ивану и поклонившись, произнес старший из послов. Ему было лет под сорок. Высокий, плечистый, крепкий, слегка полноватый мужчина.

– Я тоже приветствую вас, уважаемые господа послы! – ответил, как положено Иван. – Прошу за стол. Все подошли к обеденному столу и расселись вокруг него.

– Опекун боярин Шуйский все еще не дал мне почитать договор. – продолжил Иван. – Не сочтите за труд ознакомить меня с содержанием договора.

– Охотно, Ваше Величество! – Подригин передал князю экземпляр договора, другой положил перед Дружковым.

– О! Вижу, договор отпечатан в типографии, а не написан от руки! И язык у вас какой-то странный, некоторых букв не хватает. Но, все вроде-бы понятно. – Прочитав первый лист, заключил Иван.

– Да, за прошедшие полтора века язык и правописание у нас весьма упростились. Книги и важные документы мы печатаем в типографии. Разрешите Вам преподнести краткую историю нашего государства и краткий свод законов, по которым мы живем. – Калибен достал из коробки две тонких книжицы, передал их послу, а тот уже передал князю. – Прочитайте их на досуге, и вы поймете, как живет наше государство. А сейчас давайте прочитаем договор постатейно, и я вам отвечу на все вопросы, Ваше Величество. – Дружков старался как можно чаще титуловать Ивана, чтобы польстить подростку.

С полчаса занял постатейный разбор договора. Особо остановились на необходимости срочно строить порт в устье Северной Двины. По знаку посла Подригин расстелил на столе контурную карту европейской части России в масштабе 1 см = 20 километров. На карте были обозначены только реки, города и контуры морских берегов. Дружков пояснил, что такой точной карты нигде в Европе нет, карта сделана пришельцами со звезд. Подригин показал на карте Москву и путь от Москвы к Михайло-Архангельскому монастырю в устье Двины, где следовало строить крепость и порт.

Иван с огромным интересом стал водить по карте пальцем. Сам нашел Казань, Астрахань, Великий Новгород, реки Москву, Оку и Волгу. Спросил, почему не показаны границы государств. Дружков ответил, что из космоса, где летали пришельцы, границы не видны.

Отошедший на время дядька наследника Федор Мелехин вернулся с двумя ружьями и сундучком с ружейным прикладом. Бумаги сразу отодвинули в сторону. Иван схватил обрез и стал его рассматривать. Внимательно рассмотрев, спросил:

– И где тут полка для пороховой затравки? И почему нет запального отверстия в казенной части?

– А потому, Ваше Величество, что тут совсем другой принцип стрельбы, – ответил Ивану Подригин. – Вот смотрите! Взяв в руки двустволку, он показал, как отводится ключ запирания стволов и переломил стволы.

– Это называется казнозарядное ружье. Потому что заряд вставляется с казенной части, – он достал из поданного Калибеном патронташа два патрона и показал, как они вставляются в стволы. Иван тут же принялся вставлять и вынимать патроны в обрез. Когда князь наигрался, Степан примкнул стволы и объяснил, как прицеливаться, совмещая цель, мушку и прорезь прицела.

Затем Степан достал из сундучка пустую гильзу, и снарядил патрон, последовательно забив капсюль, засыпав меркой порох, вставив пыж, закатив круглую пулю и запыжевав гильзу, сопровождая каждое действие подробным объяснением. Иван наблюдал за ним, раскрыв от изумления рот. Дружков предложил князю самому снарядить другой патрон. С подсказками послов, трясущимися руками, Иван сумел все повторить.

Снова переломив стволы, Подригин взвел курки, и показал, как при нажатии на спусковой крючок, из коробки выскакивает боек. Пояснил, что боек бьет по капсюлю, который от удара взрывается и воспламеняет порох. При этом особо предупредил, что курки взводят только при виде цели непосредственно перед выстрелом. Иначе можно кого-нибудь случайно убить.

Иван тут же загорелся опробовать ружье и обрез. Посоветовавшись с Вельяминовым, послы сочли это возможным. Взяли оружие, патронташ и пошли во двор. В сопровождении дружинников князя и гвардейцев спустились от великокняжеского дворца вниз с холма к южной стене Кремля. Вельяминов приказал дружинникам найти и притащить четыре обрезных доски длиной в сажень и шириной в пядь.

Доски стоймя прислонили к стене в виде щита. Куском угля Калибен нарисовал в центре щита малый круг диаметром с человеческую голову и большой круг радиусом в два локтя. Затем все отошли от щита на сто шагов. Мастерство в стрельбе продемонстрировал Калибен. Ивану предложили считать вслух. При счете "раз" гвардеец начал. Зарядил оба ствола ружья, прицелился и дважды выстрелил, перезарядил ружье, прицелился и снова выстрелил. Князь успел досчитать до тридцати двух.

Все пошли к щиту. Калибен недаром считал себя хорошим стрелком. Все четыре пули вошли в малый круг. Вельяминов, дружинники и Иван пришли в восторг. Их восхитила точность и особенно скорострельность ружья. Посол предложил достать пулю. По команде Вельяминова один из дружинников вытащил нож – засапожник и взялся вырезать пулю. Она вошла в толстую сосновую доску на длину указательного пальца. Калибен пояснил, что пуля пробивает доспех и кольчугу на дистанции до двухсот шагов.

Иван и Вельяминов тут же захотели попробовать. Каждый выстрелил дважды. В большом круге обнаружили еще два попадания. Еще одна пуля попала в щит за пределами круга.

– Для первого раза неплохо, – утешил стрелков посол.

– Да из аркебузы на таком расстоянии это были бы отличные выстрелы! – заявил Вельяминов. Дружинники утвердительно загудели.

– А из нашего ружья – это очень плохо. Наши стрелки в малый круг на таком расстоянии кладут девять пуль из десяти, – возразил Калибен.

– Есть еще патроны с картечью, – продолжил Подригин. – В каждом патроне 12 свинцовых картечин. Вот смотрите! – Он сам зарядил картечь и выстрелил дуплетом. Все снова пошли к щитам.

Там насчитали 22 новых пробоины, из них 18 – в большом круге. Выковыряли одну картечину. Она ушла в доску на два сантиметра.

– Картечь пробивает кольчугу только на дистанции 50 шагов. Но, на сотне шагов она поражает противника в незащищенное тело: лицо, руки, ноги. При попадании даже одной картечины воин получает серьезное ранение и больше не может биться. Так что, на больших дистанциях мы стреляем пулями, а когда противник приблизится, бьем его картечью. Одним выстрелом картечью можно поразить сразу нескольких человек, – пояснил Калибен.

Князь и дворянин тоже отстрелялись картечью. Затем все подошли к мишени на тридцать шагов и постреляли по ней из обреза. Тоже пулями и картечью. Посмотрели результаты. Калибен пояснил, что обрез – это оружие ближнего боя. Им вооружены командиры в пехоте и моряки на кораблях.

Обратно возвращались под возбужденный гомон дружинников. Демонстрация оружия произвела на них ошеломительное впечатление. Князь и Вельяминов тоже были в восторге. Ничего подобного они никогда не видели, и даже не представляли, что такое возможно. Современная аркебуза давала один выстрел в несколько минут. Опытный стрелок в лучшем случае попадал в ростовую мишень с сорока шагов.

По возвращении в покои князя ему вручили книжку – руководство по эксплуатации оружия и показали, как чистить его после стрельбы. В трапезной тем временем челядь накрыла столы. Иван пригласил послов к обеду.

Дружков выставил на стол бутыль слабенького пятнадцати градусного ликера. Обед прошел в оживленных разговорах. Дружков рассказывал наследнику о наследии ушедших. После трапезы Иван не стал задерживать послов. Ему не терпелось повозиться с оружием и почитать подаренные книги. Но, настоятельно просил посетить его завтра с утра. Послы пообещали.

На следующий день к наследнику поехали только Подригин и Калибен. У посла была запланирована встреча с Шуйским и посольскими дьяками для обсуждения договора.

Иван встретил их на крыльце дворца. Усидеть в покоях, что бы продемонстрировать свое княжеское достоинство, он, как ни пытался, не смог. Вельяминов отсутствовал. Вместо него наличествовали уже знакомый дьяк из посольского приказа и дядька князя.

На этот раз наследник, продемонстрировал свою зрелость, начав расспрашивать послов о государственном устройстве Республики. Очевидно, он уже прочитал и усвоил обе книги. Особенно изумило Ивана декларированное равенство подданных. Для выросшего в строго сословном обществе московской Руси подростка это было совершенно непривычно.

Степан пояснил, что государственное устройство и законы республики скопированы с государства ушедших. Все люди рождаются равными. Потом, выучившись, начинают работать на благо народа и государства. За боевые заслуги и трудовые достижения подданные могут повысить свою гражданскую категорию. И привел в пример присутствующего Калибена, который еще четыре года назад был просто рядовым подданным. А теперь уже избиратель, лейтенант и командир роты гвардии. В доказательство показал на две серебряных лейтенантских звезды на погонах Калибена и две серебряных звезды избирателя на левой стороне его кителя. А сам Подригин четыре года назад был избирателем и рядовым матросом. А теперь он уже заместитель наркома иностранных дел и легат Республики, о чем свидетельствуют четыре золотых звезды на кителе.

Иван заинтересовался, почему граждане имеют римские звания: консулы, трибуны, легаты и декурионы. Подригин высказал предположение, что пришельцы посещали Римскую республику, и римляне переняли эти звания, как и государственное устройство у пришельцев. Князь объяснением удовлетворился. Настало время обеда. Кушали плотно, но без спиртного. Подростка решили к спиртному не приучать.

После обеда речь зашла о путешествии камчатцев через Северный Ледовитый океан. Степан тут же развернул принесенную с собой карту северной половины Азии от 40-й параллели и показал на ней маршрут экспедиции. Естественно, красочно описал неимоверные трудности, с которыми столкнулась экспедиция. Обратил внимание наследника на огромные неосвоенные пространства Сибири. Рассказал, что там есть залежи любых ископаемых: и железа, и меди, и олова, и золота, и серебра и самоцветов. В доказательство развернул и карту Урала с нанесенными месторождениями, такую же, как переданная ранее Шуйскому, но без золота. Затем вместе с наследником до вечера водили по карте пальцами, рассматривая возможные маршруты экспансии русских на Урал и в Сибирь.

На третий день наследнику подарили самодельный глобус диаметром полметра. Глобус изготовили специально для Великого князя. На нем были показаны все земли, известные на то время европейцам. Отсутствовали Австралия, Новая Зеландия, большая часть Океании. Обе Америки были показаны приблизительно. В Африке указаны только контуры береговой линии. Генштаб опасался нежелательной утечки информации в Европу. Однако, вся территория будущего СССР была показана с максимальной подробностью. По глобусу долго путешествовали. Проследили по нему маршруты Марко Поло, Васко-Да-Гама, Колумба, Веспуччи, Магеллана. Ну и камчатцев, конечно.

Про труды Коперника и кругосветное путешествие Магеллана Иван что-то слышал, но, ничего конкретного не знал. Подригин продемонстрировал наследнику с помощью глобуса и масляного светильника в роли Солнца механизм смены времени суток и смены времен года. Подарил картинку со схемой солнечной системы и рассказал о планетах. Юный князь впитывал новые знания, как губка. Глаза его горели. Но, наиболее поражен был Иван известием, что наблюдаемые ночью звезды – это далекие солнца, вокруг которых тоже вращаются планеты. Ошарашенный новой информацией подросток попросил оставить его одного, чтобы все это обдумать.

Дружков, тем временем, через новоявленный родственников вышел на контакт с будущими членами Избранной рады Адашевым и Курбским. Принял их в посольстве, обласкал и обаял. Причем, принимал он их по отдельности, вместе с несколькими "родственниками", что бы, не засветить значимость этих персон перед Шуйским. Каждому из принятых вручил от себя лично ценные подарки, по экземпляру Истории Республики и краткого Свода законов. Получившие подарки родственники пообещали свести посла с митрополитом Макарием и протопопом Сильвестром.

Иван Васильевич уже подружился со Степаном и Калибеном. Общались они легко. Оба посла были молоды, Степану 24 года, а Калибену – всего девятнадцать. Все дядьки и мамки наследника были значительно старше. Тем более, что новые знакомцы показывали ему такие интересные вещи, а рассказывали еще более захватывающие.

Далее, по плану действий посольства следовало заинтересовать наследника техническими новинками. Ему подарили набор деталей настенных часов типа "сделай сам" с инструкцией. Иван "загорелся", вместе с Калибеном они разобрались с чертежами, собрали часы, повесили на стену. Для наглядности, лицевая панель часов была сделана в виде стеклянной рамки. Подросток с увлечением следил за качающимся анкером, проворачивающимися шестеренками и механизмом движения кукушки.

После обеда послы продемонстрировали князю действующую модель паровой турбины. Струя пара из подогреваемого масляной горелкой маленького медного котла вращала жестяную турбинку. Подригин пояснил, что самоходные корабли двигаются именно таким механизмом. Реальную модель парового двигателя Генштаб решил не показывать, что бы предотвратить возможную утечку информации в Европу. Ивану презентовали рисунки крейсера, корвета и пограничного катера флота Республики. Степан рассказал о технических характеристиках кораблей, сравнивая их с соответствующими по классу современными европейскими кораблями. Превосходство кораблей камчатцев произвело на князя большое впечатление.

Для пущей наглядности наследнику подарили разборную модель винтового катера. Винт модели вращался расположенным внутри корпуса резиновым жгутом, который закручивался специальным ключом. Модель собрали и тут же двинулись через Спасские ворота к крепостному рву пускать катер. Спустившись к воде, закрутили ключом винт и пустили катер. Метровая модель бодро, разбрасывая форштевнем волны, пересекла ров пятнадцатиметровой ширины и уткнулась в противоположный берег. Наследник так прыгал от восторга, что свалился в ров. Высокие договаривающиеся стороны пошли во дворец менять одежду Ивана. На этом стороны расстались.

Посольство в полном составе вместе с наследником и опекуном отстояло четырехчасовую службу в Благовещенском соборе, не забывая креститься и кланяться, демонстрируя свою набожность. Службу вел сам митрополит Макарий. Затем послы удостоились приема у митрополита. Дружков и Подригин отрекомендовались православными верующими, а Калибен – язычником многобожцем. На нужды церкви посол пожертвовал тысячу серебряных эскудо и два пуда сахара. Лично митрополиту презентовали напольные часы.

Посол рассказал, что Республика является светским государством, в котором провозглашена свобода вероисповедания. Среди граждан и подданных имеются атеисты, язычники, католики и протестанты. Но, большинство полноправных граждан – православные, а большинство подданных – язычники. Митрополиту подарили "Историю Республики" и "Свод законов".

Подригин пожаловался, что единственный священник, участвовавший в экспедиции, направленной Дмитрием Донским, не выдержал тягот пути, заболел и умер во время третьей зимовки. Библия и Молитвослов, имевшиеся в экспедиции, утонули на одном из кочей, разбившемся о плавучую льдину. Так что, в Республике совсем отсутствует православная богослужебная литература. Все молитвы дружинники восстанавливали по памяти. Имеются только католические и протестантские книги, взятые в качестве трофеев.

Макарий так сильно возбудился, что забегал по трапезной, где проходила встреча. Еще бы, такая не окормленная православной церковью паства! Да еще и такая богатая! И такой необъятный простор для миссионерской деятельности среди схизматиков и туземцев. Обещал выделить книги и двух священников для Республики.

После митрополита посетили протопопа Сильвестра, священника Благовещенского собора. Его тоже одарили. 300 эскудо на благоустройство собора, полпуда сахара, две книги и настенные часы лично священнику. Сильвестр проявил большой интерес к государственному устройству и законам республиками. Послы снова сослались на заимствование оных у пришельцев со звезд.

Вторую половину дня Подригин посвятил пропихиванию договора через посольский приказ. При посредничестве Вельяминова потратил еще 400 эскудо на стимулирование дьяков и подъячих. Текст договора удалось отстоять. К вечеру все согласования были проведены. По команде Вельяминова писцы взялись на перевод переписывание приказа на московском русском языке 16-го века. Вельяминов доложил Шуйскому, что договор готов к подписанию. Торжественное утверждение договора высокими сторонами было назначено на следующий день.

Подригин и Калибен вместе с наследником в это время собирали модель планера, которую посольство привезло с собой. К вечеру собранный из бальсовых реечек и обклеенный тонкой бумагой планер с саженным размахом крыльев был готов. Иван загорелся желанием немедленно запустить модель. Все вместе поднялись на верхний ярус колокольни Ивана Великого и запустили планер. Модель не посрамила авиацию Республики. Подхваченный дующим с реки ветром, отклоняемым вверх склоном кремлевского холма, бумажный самолет поднялся выше колокольни и спланировал вдаль к северной стене Кремля. По земле за ним верхом ускакали двое дружинников. Когда все спустились с колокольни и вышли на площадь, всадники вернулись. Планер приземлился у самой стены, почти не пострадав. Лишь на одном крыле порвалась бумага.

Ивану передали еще два комплекта деталей для планеров типа "сделай сам" и модель самолета К-1 в масштабе 1: 50. Семен посчитал, что задача заинтриговать наследника техническими новинками, сделанными в Республике, успешно решена.

16-го августа наконец состоялась церемония торжественного подписания договоров. Она тоже проходила в Грановитой палате при полном составе Боярской думы. Подписывали два экземпляра договора на языке камчатцев и два экземпляра на языке москвичей. Сперва все четыре экземпляра подписали опекун Шуйский и Великий Князь Иван Васильевич и приложили сургучную печать. Затем Дружков подписал два московских экземпляра и приложил печать Полномочного посла. Два экземпляра Камчатцев уже были подписаны Председателем Верховного Совета Республики. У каждой из сторон осталось по одному экземпляру на обоих языках. Дружков и Шуйский обменялись длинными речами, пообещав жить в мире и согласии.

Затем полным составом переместились в трапезную дворца. За главным столом сидели Великий князь, опекун, Вельяминов и послы. Кроме бояр присутствовали послы от Польши, Швеции, Великого княжества Литовского, Казанского и Крымского ханств. Шуйский их пригласил, чтобы продемонстрировать близость Московского княжества и Республики.

Боярин Шуйский в начале пира толканул длинный тост, в котором выразил признательность властям Республики за заключенный договор, выразил надежду на взаимовыгодное торговое сотрудничество, а под коней подпустил шпильку европейским послам, заявив, что теперь Москва не нуждается в европейских посредниках для торговли с Новым Светом. В заключение пообещал уже следующим летом направить из Белого моря в Республику первые корабли с товарами из России. Пригласил купцов из европейских стран в новый порт в устье Северной Двины.

В ответном слове Дружков поблагодарил Великого Московского князя, опекуна боярина Шуйского и Боярскую думу за теплый прием. Вкратце рассказал о победах флота Республики над флотом Испании и Непобедимой армадой императора Великой Римской империи Карла-V и Папы Римского, сформированной всей католической Европой. Особо отметил, что теперь Республика отомстила Испании, разгромив испанские порты, а также наказала Данию за нападение на эскадру Республики.

Довел до сведения присутствующих послов, что в Европе появилась новая сильная морская держава, которая в состоянии защитить свои интересы, несмотря на свою удаленность. Обратил их внимание на родственные связи Москвы и Республики, и сообщил, что теперь Республика имеет торговый договор не только с банкирским домом Везлеров, но и Московским государством. И эти торговые связи Республика готова защищать в том числе и силой оружия, если потребуется.

За столом посол Дружков обсуждал с Шуйским строительство порта и кораблей, а Подригин с наследником говорили о наследии ушедших. Посольство выставило на пиршественный стол еще три сотни литров крепких наливок. Больше чем по литру на участвующий нос. В результате большая часть участников закончила пир под столом. Наливки еще раз продемонстрировали свое коварство.

Через два дня посольство отправилось в обратный путь. С собой везли посольство Великого московского князя в составе посольского дьяка Матвея Болховского с двумя подъячими и протопопа Кирилла и двоих священников.