355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Тюрин » Сэр Евгений [СИ] » Текст книги (страница 5)
Сэр Евгений [СИ]
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 04:58

Текст книги "Сэр Евгений [СИ]"


Автор книги: Виктор Тюрин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 4


НАЕМНЫЙ УБИЙЦА

Дорога вывела нас к зеленой луговине, где, разомлев на солнце, лежало с десяток коров и свободно бродили черные свиньи. За ней, в окружении полей, лежала деревня в три десятка домов и прилепленных к ним пристроек для скота и птицы. Синие дымки поднимались над отверстиями в соломенных крышах. Проехав мимо, мы достигли границы лесов, за которыми простирались однообразные заросли вереска. Их розовые пятна перемежались с большими площадями зеленого мха. Слева по-прежнему тянулся лес, но дорога уходила от него в сторону и шла уже по открытым местам. Солнце на западе стояло низко, зависнув прямо над лиловой тучей. Его жгучие лучи пекли немилосердно. Если до этого наш путь проходил в тени деревьев, то сейчас нас ждало открытое пространство, залитое ярким полуденным июньским солнцем. Не проехали и мили, как дорога привела к обмелевшей речке, по руслу которой вместо потока воды бежал быстрый и шумный ручей с коричневатой от глины водой. Берега оврага были покрыты густой щетиной вереска и папоротника. На берегу ручья, в тени, сидела старуха и жадно ела размоченный в воде кусок горбушки. Услышав цоканье копыт, настороженно замерла, уставившись на нас подслеповатыми глазами. Иссеченное морщинами лицо, беззубый провал рта, трясущиеся руки сразу озадачили меня, но не своим видом, а вопросом: что эта древняя бабка делает в такой глуши. Не удержавшись, спросил:

– Мать, что ты делаешь в такой глуши?!

– Благородный рыцарь, я иду издалека. Из Линдхерста. Три дня в пути, а за все это время съела лишь миску супа из отрубей, которую подали мне добрые люди, да эта сухая горбушка, которую я выпросила, прося милостыню по дороге. Я иду…

– Поедемте, господин, – прервал ее Джеффри. – Нам еще надо проехать не менее пятнадцати миль, пока мы доберемся до Гриптшира. А ты, старая, держи пенни. Хью, отрежь ей сыра и дай ломоть хлеба.

Мы уже выбрались из оврага, как вслед нам донеслись произнесенные дрожащим, надтреснутым голосом, благословления. Автоматически повернул голову на ее голос, я неожиданно, краем глаза, зацепил движение в кустах вереска. В первую секунду не придал этому никакого значения, но в следующую секунду понял, что нет ни малейшего дуновения воздуха, не говоря уже о ветерке. Зверь или… разбойники? За время, проведенное в средневековье, я уже наслушался о беззакониях, творившихся на дорогах и о шайках разбойников всех мастей. Бросил взгляд на телохранителя, но тот ехал с невозмутимой физиономией, а про Хью и говорить было нечего, тот, сейчас за моей спиной, хрипловатым голосом напевал фривольную песенку. Я уже было решил, что мне это почудилось, как на дороге показалась, скачущая нам навстречу, в клубах пыли, группа всадников. Сзади тотчас оборвалась песня, а рука телохранителя переместилась на эфес меча. Я сделал то же самое, в душе надеясь, что это простые путники, а не местные разбойники. Некоторое время мы сближались, потом Джеффри чуть приподнялся в стременах, вгляделся, а затем облегченно выдохнул воздух.

'Похоже, пронесло, – с не меньшим облегчением подумал я и теперь сам попытался понять, что это за люди. – Так. Кто тут у нас? Шесть вооруженных людей. Нет. Семь. А впереди? Нет, не рыцарь. Золотой цепи нет, шпор нет'.

– Это местный бейлиф, господин, – негромко сказал мой телохранитель. Похоже, он уже полностью освоился в роли гида, если не дожидается моего вопроса. – Представляет королевский закон в здешних местах. Не церемоньтесь с ним, мой господин. Капельку внимания, не больше.

Прошло еще несколько минут, как группа всадников остановилась, перекрыв нам дорогу. Возглавлял ее крепкий, плечистый мужчина с квадратным лицом, обрамленным густым черным волосом, состоящим из густой шевелюры, широких баков и окладистой бороды, напоминающей по форме лопату. Берет с пером. Лиловый камзол. На руках печатки из оленьей кожи. На поясе меч и кинжал. За его спиной выстроились шестеро солдат в коричневых куртках из бычьей кожи. За плечами у каждого длинный лук, а на поясе – короткий меч. Лица у всех суровые, грубые, обветренные.

– Рад приветствовать вас, сэр.

Вслед за рукой, приложенной к груди, последовал поклон.

– И я рад вас видеть, мой друг, – к словам я добавил короткий кивок головой. – Что за дела привели вас в эти места?

– Ищем банду разбойников, сэр, убивших и ограбивших купца на Нотервильской дороге, так же они подозреваются в убийстве лесника. Вроде, их четверо, но внешность главаря хорошо сумел запомнить приказчик купца, которому посчастливилось сбежать в тот раз. Он его и описал. Чернявый. Широкое лицо. Длинный нос с горбинкой. Шрам на щеке и кольцо в ухе. Судя по кольцу в ухе, можно предположить, что это бывший матрос, сбежавший с корабля. Пока ехали, милорд, вы ничего не видели подозрительного?

– Подозрительного – не видел, но я бы на вашем месте обшарил вон те… кусты вереска, – тут я показал рукой на густой кустарник, где я заметил движение в кустах. В ту же секунду на мне скрестились недоуменные взгляды моего телохранителя и представителя закона. Да я бы и сам с удивлением посмотрел на себя в тот миг, если бы мог это сделать, так как сам сейчас не понимал, почему это сказал. Но бейлиф, не потребовав объяснений, к моему облегчению, принял мои слова, как приказ к действию. Кинул за спину:

– Пит, Джеймс! – и повелительно махнул рукой в сторону кустов.

Двое лучников, развернув коней, сорвались с места и понеслись в направлении кустов. Я уже начал думать, что буду говорить в свое оправдание, если там ничего не найдут, как неожиданно раздались крики. Все тут же повернули в ту сторону головы.

– Сэр!! Разбойники!! Они тут!!

Вслед за криками стражников из зарослей выскочило несколько людей, которые тут же, сломя голову, помчались в сторону ручья. Их можно было понять: обрывистый берег высохшей реки, да и кусты там погуще, а если пересечь ручей, то за ним в сотне метров начинался лес. Только сорвалась с места оставшаяся четверка солдат, как за моей спиной раздался просительный голос Хью:

– Мой господин, можно мне…

Толком, не поняв, что он хочет сказать, я небрежно махнул рукой и тут же, нахлестывая коня, он пронесся мимо меня в след ускакавшим стражникам. Бейлиф проводил их взглядом, а затем обратился ко мне:

– Сэр, охота может затянуться, поэтому давайте переедем в тень, ближе к ручью.

Некоторое время, пока мы ехали, я наблюдал за охотой на людей. Разбойники сначала бежали плотной массой, но при приближении стражников, в панике, рассыпались в разные стороны. Не успели мы с бейлифом оказаться во влажной тени, как увидели в метрах сорока от нас переправляющегося через ручей одного из разбойников. Спрыгнув с обрыва, он одним прыжком перемахнул через ручей, но тут же поскользнувшись на мокрой глине, упал, что спасло ему жизнь. Стрела, пущенная стражником, ушла почти на половину в глинистую вязкую почву, пронизав воздух в том месте, где разбойник только что стоял. Ему бы броситься вдоль ручья, по засохшему руслу, но видно страх забрал остатки здравого смысла. Вместо этого он вскочил на ноги и хватаясь за гибкие стебли кустарника, начал карабкаться вверх. Добравшись до края обрыва, он ухватился за куст, растущий на самом краю оврага, подтянулся и только хотел рывком забросить свое тело наверх, как ему в спину вонзилась стрела. Вздрогнув всем телом, он упал, но не скатился в обрыв, а рухнул всем телом в кусты, тут же пропав из виду. Раздосадованный лучник, подскакавший к краю обрыва, разразился громкими проклятьями. Некоторое время мы наблюдали, что кусты в том месте, где исчез разбойник, колышутся. Бейлиф вопросительно посмотрел на меня, я, в свою очередь, повернул голову в сторону Джеффри за прояснением ситуации, но тот уже разворачивал коня с криком:

– Будет исполнено, мой господин!

'Похоже, охота на людей – любимый вид спорта местного населения. И впрямь, чем еще им заниматься?! Телевизора нет, вот они…!'.

Тут мои мысли перебил неожиданный вопрос бейлифа:

– Милорд, извините мое любопытство, но судя по вашему гербу, вы, похоже, откуда-то с севера?!

– Извините, не представился. Томас Фовершэм, эсквайр и сын барона Джона Фовершэма!

– Это я был невежлив, милорд. Охота так быстро началась… Уильям Депп, к вашим услугам!

Чего я не желал, так это подобных разговоров. Будучи слаб в местном этикете, не говоря уже о геральдике и знании основных фамильных родов Англии, в дальнейшем разговоре я вполне мог сойти в глазах бейлифа за ненормального человека, когда тот поймет, что эсквайр не знает элементарных вещей. А главное, как воспримет это? Не объяснять же мне каждому встречному – поперечному, что лишился памяти, а поэтому, чтобы не дать развития подобным темам, спросил сам:

– А много разбойников в ваших краях, бейлиф?

Слуга правосудия, обрадованный вниманием гербового дворянина к своей особе, тут же принялся рассказывать о суровых буднях человека, представлявшего в этих краях закон. Будучи неплохим рассказчиком, он настолько привлек мое внимание, что я с некоторым неудовольствием воспринял возвращение солдат. Сначала прискакали два стражника бейлифа и Хью. Все трое азартно ругались, правда, без злобы, из-за какой-то монеты. Нетрудно было догадаться, что разговор идет о деньгах, выуженных из кошелька одного из убитых разбойников. Следом явился Джеффри, усердно вытирающий свой меч о гриву лошади. Приблизившись, с коротким стуком вложив меч в ножны, он коротко доложил:

– Труп разбойника лежит чуть выше по оврагу.

Затем подскакали оставшиеся лучники. Один из них волок на веревке, захлебывающегося истошным криком, главаря банды. Остановив лошадь, старший стражник тут же отрапортовал:

– Одного разбойника убили, а главаря, привезли с собой.

– Видел я, как вы его везли, – усмехнулся в усы бейлиф. – Теперь поднимите его на ноги!

Двое стражников тут же соскочили с лошадей и отвязали веревку, после чего попробовали поставить разбойника на ноги, но те его, похоже, не держали, так как он снова повалился лицом в траву. Руки, лицо, одежда – все было покрыто порезами, глубокими царапинами и залито кровью, а на его лохмотья, бывшие еще недавно хорошей одеждой, сейчас не позарился бы и последний нищий. Снова подняв и поставив главаря только теперь уже на колени, стражники резко задрали лицо главаря вверх.

– Так. Серьга в ухе есть. Шрам на щеке… есть. Чернявый. Он! Хм! Как мы теперь поведем это дьявольское отродье, Мэтью, если он на ногах не стоит?! – тут в голосе бейлифа появилась стальная нотка.

Стражник виновато опустил глаза:

– Так, ваша милость, вроде же по траве… Мы не думали, что его так посечет.

– Он не думал. Тебе думать не положено, а только точно выполнять приказы!! Понял меня, дубина стоеросовая?!!

Бейлиф не то что бы злился на стражника, просто, таким образом, он поддерживал дисциплину в своем отряде.

– Понял, ваша милость!

– Теперь об этом воре, – тут бейлиф посмотрел на разбойника, потом на лес, затем снова на разбойника. И только потом задумчиво сказал. – Вести с собой – себе дороже! Намучаемся больше. Повесить бы его, так нет ни времени, ни охоты волочь его до леса. Закончим все здесь. Вытащи-ка свой меч, Томас из Редбриджа, и снеси ему голову.

Тут разбойник, до этого безмолвно стоящий на коленях, словно очнулся. Вздернув вверх голову, он громко закричал:

– Сэр!! Милостивый сэр!! А суд?! Я хочу предстать перед судом!! И мне нужен священник! Я не могу умереть, не покаявшись в грехах!! Добрый сэр!! Явите Божью милость!!

– Что тебе даст священник, гнусный вор?!! Твою, запятнанную грехами, душу давным-давно заждались в аду!! Умри грязный пес, как и жил, весь погрязший в грехах!! Томас!

Раздался, царапнувший по душе, визг: один из лучников выдернул меч из ножен и шагнул к обреченному. Разбойник, крича во все горло, попытался вырваться, но тут один из державших его лучников заломил ему руки так, что тому поневоле пришлось согнуться. Другой стражник схватил главаря за длинные волосы и резко наклонил голову, подставляя шею разбойника под удар занесенного меча. В следующее мгновение из обрубка шеи ударила темной струей кровь, сопровождаемая свистом угасающего дыхания. Голова мертвеца покатилась по траве, а затем застыла, глядя на меня пустыми глазами. Я хотел отвести взгляд от этих мертвых глаз, но сразу не смог этого сделать.

Сцена казни прошла настолько быстро, что когда все закончилось, только тогда я понял, что у меня на глазах только что, без суда и следствия, убили человека. Пока я судорожно ловил обрывки мыслей, пытаясь понять, как такое могло случиться, бейлиф уже во всю командовал: – Мэтью! Ты, вместе с Уиллом, закапаешь эту падаль! Что ты на меня так смотришь?! Да ты, дубина! Следующий раз мои приказы будешь выполнять в точности! Остальные – по коням!

После чего он повернулся ко мне.

– Рад был с вами познакомиться, уважаемый сэр, но нам надо спешить. Всего вам хорошего, сэр!

– Я также…рад, – при этом я постарался сглотнуть комок, подкативший к горлу. – Весьма.

Отряд стражников уже мчался по дороге, поднимая клубы пыли, как мы начали движение. Только отъехав от места казни с полсотни метров, я смог осознать виденную мною картину.

'Ну и…порядки! Как они скоры на расправу! Раз и нет головы! И это называется правосудие! Ни следствия, ни суда, ни адвоката! Экономия! С другой стороны посмотреть: чем эти слуги закона отличаются от разбойничьей банды?! По мне – так ничем!'.

В это время за моей спиной, Джеффри спорил с Хью, об ударе, которым стражник снес голову разбойнику.

– С оттягом надо бить! – горячился Хью. – Меч – он не топор. В нем веса такого нет.

– Много ты понимаешь, дурья башка! Он правильно ударил. Сильно и резко, – противостоял ему Джеффри.

Они, в отличие от своего господина, были людьми своего времени и вели себя естественно. Это было мне понятно, но все равно эта самая их естественность сейчас напрягала и раздражала меня.

'Мне муторно, а эти, сукины дети, словно на бесплатном шоу побывали. Чужую кровушку пролили, душу свою порадовали, сцену казни посмотрели, считай, как на спектакле побыли, а вдобавок и денежкой, похоже, разжились. И ведь не серийные маньяки и не наемные убийцы, а обычные солдаты'.

Неожиданно мне захотелось выпить водки. Накатить стакан, а за ним – другой. Для успокоения нервов и просветления мозгов.

Еще через полтора часа мы въехали в город. Первый средневековый город, виденный мною в этой жизни. Воспоминания от казни потускнели перед обилием новых впечатлений, но желание напиться, никуда не исчезло. Уже на подъезде к городу он показался мне более чем странным. Городские стены, местами обваливающиеся, были не только в трещинах, но и в изобилии покрыты мхом и плющом. Дерево ворот, потемневшее от времени, было прошито металлическими полосами, покрытыми ржавыми пятнами. Прямо от городских ворот дорога вела через весь город, и как мне потом пришлось убедиться, заканчивалась на его противоположной стороне другими такими же воротами. Судя по всему, город вырос на торговле, стоя на пересечении торговых путей. Дома, в основном, были деревянными и, на мой взгляд, донельзя уродливыми. Стены верхних этажей большинства домов были вынесены вперед и нависали над нижними, да так, что временами почти смыкались. Только когда мы приблизились к центру, его планировка и дома стали походить наподобие того города, к виду которого я привык в будущем. Каменные дома были украшены ажурными парапетами, зубцами, башенками и балкончиками, а над ними высились островерхие соборы из камня, вознеся в небо кресты. Дальше шла рыночная площадь. По причине позднего времени она была практически пустой, не считая нескольких группок оборванных людей обоего пола, копошившихся у куч с отбросами. Найдя нечто съедобное, тут же запихивали в рот, но иногда соседу казался лакомым кусок, который нашел другой, и тогда начиналась драка. Они катались по земле, царапаясь, кусаясь, выдирая клочья волос, друг у друга. В это время вкусный кусок подхватывал с земли другой нищий, торопливо запихивая его в рот.

– Городские нищие, – пояснил мне телохранитель, когда мы проезжали мимо одной такой группки. – Подбирают остатки еды. Все, что осталось от торговцев. Жрут как свиньи. И пахнут как свиньи.

Тут же в двадцати метрах, на перекрестке, стояло, опираясь на копья, несколько городских стражников, кто с любопытством, а кто со скукой, наблюдая за отвратительным пиршеством.

Найдя постоялый двор, мы решили вопрос с ночлегом, после чего Джеффри кинув пенни конюху, оставил на него лошадей. Мы вышли на улицу. Солнце уже садилось, но до ночи было еще далеко. Мне хотелось остаться одному. Посидеть за стаканом вина и хорошенько подумать над тем, что недавно произошло на моих глазах. Сейчас это время казалось мне более насыщенным, жестким и напряженным, чем в моем размеренном и достаточно предсказуемом двадцать первом веке. Увидев изнанку этой жизни, я понял: все, что теперь будет касаться меня, будет так же непосредственно касаться самого простого и важного для каждого человека – его собственной шкуры в первобытном смысле этого слова.

'Привыкну. Иначе никак. Да и некуда мне деться с подводной лодки, называемой Средневековьем. Так что привыкай, парень. Хотя…'.

От дальнейших мыслей меня отвлек Хью, которому не терпелось удариться в загул.

– Мой господин, я могу быть свободен или вам понадобятся мои услуги?

Намек был понятен, поэтому сунув ему монету в руку, я его отпустил. Джеффри видя мое состояние и желая развлечь господина, предложил сходить к шлюхам. И я подумал, почему бы и нет – тоже вариант. Телохранитель тут же окликнул грязного мальчишку лет двенадцати, с соломой в волосах, тащившего седло на конюшню:

– Эй, парень, где тут хороших шлюх найти?!

– По этой улице, добрый господин. Вон туда! – при этом он мотнул головой в нужную нам сторону. – Называется 'Черная кобыла'.

Улица, по которой мы шли, была узкой и кривой. Первые этажи зданий занимали лавки и мастерские. Из окон и дверей, широко распахнутых настежь, доносились человеческие голоса, лязг и стук. Но хуже всего была вонь. Она шла из дверей домов, от мусорных куч и грязных луж, от людей, шагавших по улице. Только я скривился от очередного отвратительного запаха, шибанувшего в нос, как по ушам ударил пронзительный свинячий визг. Мясник, прямо на булыжной мостовой, резал свинью; одни прохожие старательно переступали через лужу крови и кишки, другие же не обращали никакого внимания на противное чавканье под своими подошвами. От этой неудобоваримой картины и мое без того неважное настроение испортилось еще больше. Еще через пару десятков метров мы увидели, подвешенный на ржавых крюках, деревянный щит, на котором была изображена черная лошадь.

– Нам сюда, – при этом Джеффри глянул на меня, словно спрашивая позволения. Я кивнул головой.

Помещение с низким потолком, нависающим почти над самой головой, было наполнено смесью запахов из готовящейся пищи и бесплатной общественной уборной. При неровном свете свечей я разглядел несколько человек, мужчин и женщин, сидевших за двумя длинными столами. На них, в лужицах пролитого вина и эля, стояли кувшины, стаканы, миски с едой и объедками. Кто-то из присутствующих пил, кто-то разговаривал, а одна парочка целовалась взасос. На дальнем конце одного из столов сидел окончательно опьяневший мужчина. Он спал, положив голову на стол, при этом временами громко всхрапывая. За стойкой, расположенной на противоположной стороне помещения, стоял толстопузый хозяин, с красным и обрюзгшим лицом. Судя по его потасканной и опухшей физиономии, он сам, в первую очередь, пользовался всеми теми удовольствиями, которые предоставлял посетителям. Вином и женщинами.

– Дорогие господа, весьма рад вашему появлению в моем заведении! Что желаете?!

'Если здешний ассортимент удовольствий соответствует здешнему интерьеру, то я уж как-нибудь… обойдусь без подобного сервиса'.

А вот Джеффри, в отличие от меня, похоже, чувствовал себя здесь как дома. Облокотившись на стойку, он начал перечислять:

– Хорошего вина кувшин. А еще… Нет. Обедать мы будем в другом, более приличном, месте, чем твой клоповник. Пару женщин. С приятными лицами и в теле!

– Все будет исполнено, уважаемые господа! Прошу вас, пройдите за тот стол! Сейчас все будет!

Не успели мы сесть на лавки, как к нам подошли две женщины, неся вино и стаканы. Поставив все на стол, они уселись рядом с нами. Мне досталась женщина с волосами цвета соломы и ярко нарумяненными щеками. Из-под ее развязанной рубашки была видна полная грудь.

– Здравствуй, красавчик. Меня зовут Ливия, – при этом она налила в кружку вино, сделала из нее несколько глотков, потом протянула мне. – Ты мне нравишься. Ты наверно…

Болтая разную ерунду, ее рука как бы невзначай скользнула в мои штаны.

– Ого, а там у тебя неплохая улитка, она так и просится вылезти из раковины, – проворковала она. – Я уже чувствую, как у нее поднимаются рожки. Может, пойдем?

Честно говоря, у меня не было большого желания, но я позволил увести себя – скорее всего это была попытка слиться с местной жизнью, попробовать стать таким, как все.

Через дверь, находящуюся в конце зала, Ливия впустила меня в сводчатое помещение, плиточный пол которого был застелен соломой. На полу валялись тюфячки, набитые соломой. Эти подобия постелей были в свою очередь разделены одеялами, натянутыми на веревки. При слабом свете свечей мне показалось, что там не люди, а какие-то тени копошатся на полу, взрываясь то криками и хохотом, то любовными наигранными стонами. Даже не это было так противно, как приторно – противный запах, бьющий в нос с такой силой, что меня начало подташнивать. Сдержав позыв, резко развернулся и вышел. Дойдя до стола, где Джеффри пил вино, при этом, не забывая тискать свою женщину, я налил стакан вина и быстро выпил. Мой телохранитель явно удивился при виде меня и Ливии, растерянно переминающейся у меня за спиной.

– Господин… – начал он, но я его перебил. – Все нормально, Джеффри. Просто я хочу напиться. В гордом одиночестве.

Выудив из кошелька серебряную монету, положил ее на стол перед ним.

– А ты давай, веселись за нас обоих! – с этими словами я направился к дверям.

Когда после четвертого стакана вина, я перешел к философскому осмысливанию жизни, типа: 'Жизнь человека настолько призрачна и мимолетна, что даже не заслуживает серьезного внимания', – появилась она. Сам не знаю, что на меня нашло, но эта девчонка понравилась мне с первого взгляда. Правда, выпитое вино тоже сыграло свою роль. Высокая брюнетка, с пышными формами, но в тоже время подтянутая и стройная – эта девушка притягивала не только мой взор. Грациозно покачивая бедрами, она прошла мимо меня, и как мне показалось, бросила на меня интригующий взгляд. Пока я решал, было в ее взгляде нечто такое или нет, она обошла один стол, за ним другой и подошла к служанке. Обменявшись со той несколькими словами, после чего та скрылась в кладовой. Через минуту снова вернулась, но уже с флягой вина в руке. Отдав монету, прекрасная незнакомка развернулась и пошла к выходу, при этом, не забыв выстрелить еще раз глазками в мою сторону. Я что железный?! Вино и гормоны заставили меня забыть осторожность. Бросаю пару монет на стол и срываюсь с места, вслед за девушкой. Она только начала сворачивать за угол соседней улицы, как я ее догнал. На звук моих шагов она тут же обернулась. В ее больших темных глазах легко читался испуг. Зная, что долгие ухаживания здесь не в моде, сразу перехожу к делу.

– Не торопись, красавица. У тебя такая улыбка, что решил еще раз увидеть ее на твоем прелестном личике.

– Сэр, я простая девушка и не привыкла к таким красивым словам. Вы что-то хотели от бедной девушки?!

– Какая же ты бедная?! Ты очень даже богатая!

– Вы шутите, сэр?! У меня…

– Да многие принцессы и королевы позавидовали бы тебе! Они бы отдали сундуки с золотом в обмен на твои богатства!

– И что же это?!

– Это твоя божественная красота, милая.

– Ой, сэр, что вы такое говорите. Вам бы мужчинам лишний раз посмеяться над девушкой, подшутить над ней, – сейчас в ее голосе чувствовалось кокетство.

– Ну что ты, малышка. У меня и в мыслях не было.

– Извините, сэр, но мне нужно бежать. Хозяин послал меня за вином. Если я быстро не принесу… – голосок ее стал виноватым.

– Я провожу тебя, – заявил я, голосом, не терпящим возражения, которое придало мне выпитое вино.

– Но я вас совсем не знаю, сэр!

– Вот в дороге и познакомимся!

Улочка, в которую мы свернули, была, что называется с односторонним движением.

– Так ты служанка?!

– Да, сэр. Но жена хозяина в последнее время ревнует и мне, похоже, скоро придется искать себе новое место.

– А что, уже к этому был повод, малышка?

За легким флиртом мы свернули за один угол, за другой, пока я не понял, что потерял направление и уже не знаю, в какой стороне находится мой постоялый двор. Несколько раз слышал шаги, как в стороне, так и за спиной, но со временем они растворялись в тишине, и тогда я снова полностью переключался на разговор с прелестницей.

– Мы уже почти пришли, сэр. Теперь я пойду ОДНА!

При этом она резко повысила голос, сделав упор на последнее слово, тем самым, выделив его. Хмель не то чтобы выветрился, но темнота и тишина пустынных улиц незнакомого города как-то сама по себе настораживала, а теперь еще это слово – выкрик. Следующим ударом набатного колокола в голове стало ее резкое движение руки вниз, в складки платья. Чисто инстинктивным движением я перехватил ее руку. В тот момент, когда она попыталась ее вырвать, я увидел в ее маленькой ручке тонкий и чрезвычайно острый на вид кинжал. Не успел я осознать того факта, что на мою жизнь покушаются, как из-за угла выскочили два мордоворота и замерли в непонятном ожидании. По-другому их никак не назовешь. Лица, не абсолютно не отмеченные интеллектом, мозги с одной извилиной, и кулаки с пивную кружку. Очевидно то, что 'клиент' к моменту их появления не лежал, подрыгивая в агонии ногами, стало для них неожиданностью и ввергло в кратковременный ступор. Не дожидаясь, когда они очухаются, резко вывернул запястье красотки и швырнул взвизгнувшее от боли тело им под ноги. В этот самый момент головорезы ринулись ко мне, но на полпути столкнулись со своей сообщницей, рухнувшей им под ноги. Один из них, споткнувшись об нее, растянулся во весь рост, а другой пошатнулся, отчаянно замахал руками, стараясь сохранить равновесие, и при этом выронил дубинку. Такой шанс упускать нельзя. Подскочив к пытающемуся взлететь бандиту, пробил ему прямой слева в солнечное сплетение, а правым кулаком заехал в челюсть. Удар получился на редкость четкий и мощный. Бандита отбросило на пару метров, после чего тот рухнул мешком на камни мостовой и затих. Все это зафиксировало сознание, так как тело уже начало атаку на второго мордоворота. С ним я поступил более незатейливо. Тот еще только начал подниматься с мостовой, как я врезал ему подкованным сапогом в живот, а после того как он оказался на коленях, завывая от боли, подобрал дубинку и с силой ударил его по голове. Хрустнула кость, и вопль резко оборвался. В этот самый момент наступившая тишина была нарушена дробным стуком каблучков. Наводчица, высоко подобрав длинные юбки, со всех ног помчалась по улице. Хотя я спокойно мог ее догнать, но не стал этого делать.

'Беги, сучка, беги. Повезло тебе. Впрочем, и мне нужно отсюда сваливать. Не дай Бог на крики нагрянет городская стража! Куда мне теперь? Тоже мне, Казанова. Увлекся смазливой мордашкой и ладной фигуркой, а про дорогу забыл. И ведь никого поблизости нет, чтобы спросить! Мать вашу!'.

Бросив взгляд на два распростертых тела и мысленно сравнив их с дохлыми воронами на помойке, я зашагал в сторону ближайшего угла, в душе молясь о том, что взял правильное направление. Прошагал в ускоренном темпе уже метров пятьдесят, как где-то на верхнем этаже, у меня над головой, с легким скрипом растворилось окно. Уже зная, чем это грозит, тут же ускорил шаг. Негромкий всплеск у меня за спиной дал мне знать, что мне удачно удалось избежать содержимого ночного горшка одного из горожан. Еще один поворот.

'Блин! Не город, а лабиринт какой-то!'.

Остановившись, я огляделся. Вокруг меня теснились дома, в темноте похожие один на другой. Хмель и злость выветрились, а на их место пришло раздражение и растерянность. Теперь я хотел только одного, как можно быстрее добраться до гостиницы. Но где она? С минуту вращал головой в разные стороны, но так и не определился куда идти. Стучаться в ближайшую дверь и спрашивать дорогу – было чревато большими неприятностями. В лучшем случае – через дверь обругают, а если попадется более нервный тип, то улица огласиться криками: – Грабят! Убивают! – и тогда мне придется бежать от обозленной толпы разбуженных горожан. К тому же где-то у меня за спиной, на темной улочке лежат два тела… Оставалось идти – куда глаза глядят. Так я и сделал. Обходя зловонные лужи и кучи гниющего мусора, я не переставал вполголоса материться, потому что, как не старался, все равно наступал на нечто отвратительно пахнущее и противно чавкающее под ногами.

Когда в очередной раз, засомневавшись в правильности выбранного направления, я остановился, то вдруг услышал звук приближающихся шагов. Как бы я ни хотел побыстрее добраться до постели, мое недавнее приключение заставило меня более внимательно отнестись к появлению новых любителей ночных прогулок. Замерев, стал чутко прислушиваться к шагам. Убедившись, что они не удаляются, а приближаются, осмотрелся. Найдя за своей спиной нишу на стыке двух домов, осторожно ступая, забрался в нее и тут же окунулся в непроглядную, почти чернильную темноту, в которой заметить меня было практически невозможно, если только не подойти вплотную. При приближении звуки шагов стали четче, так я понял, что они принадлежат двум людям, к тому же по мере их приближения, смог расслышать, о чем идет разговор.

– Дальше не пойдем. Здесь нам никто не помешает. Итак. Почему опять пришел ты? Разве я не говорил, что хочу видеть твоего хозяина? Где он? – голос невидимого мне человека был не просто недовольным, он был зол.

– Потише говорите, сэр, а то ненароком, полгорода поднимите.

– Не смей указывать, пес, что мне делать!

– Как скажете, сэр, – голос его собеседника был бесцветный, лишенный абсолютно каких-либо интонаций.

– Вот так-то лучше! – в голосе дворянина звучало горделивое удовлетворение. – Знай свое место, грязный наемник!

– А чем вы лучше меня, сэр? – неожиданно съязвил наемник, – Не тем ли, что убиваете не сами, а посылаете других делать за вас грязную работу.

– Заткни свою грязную пасть, отродье шлюхи! – сейчас в голосе дворянина звучал ничем неприкрытый гнев.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю