Текст книги "Крот 3. Сага о криминале"
Автор книги: Виктор Мережко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Может, и он пригодится. Главное, не допустить ошибочных шагов.
Радио объявило посадку, вылетающие засуетились, стали собирать вещи.
Старков и Вован тоже взяли свои кейсы, направились к выходу на летное поле.
Старков чуточку поотстал от Вована, сказал негромко Сергею:
– Зачем ты подпустил к себе этого парня из тайги?
– Антона?
– Да. Ты ведь без понятия, кто он и откуда.
– Зато я с понятием, кто такой Костя.
– Ты веришь, что история с его утоплением – правда? Не инсценировка?
– Чья? Кости? Антона?
– Пока не знаю. Но не верю! Не бывает так! Человека в мешке и с грузом на шее бросили в речку, и он спасся! Не бывает!
Сергей положил руки на плечи Старкова.
– Знаешь, старый, бывает… Один господин как-то случайно обмолвился, когда Костя исчез… Сказал, что его нужно искать в мутном омуте Иртыша. А этот господин знает цену словам.
– Кто он?
Кузьмичев улыбнулся:
– Пока не могу сказать. Даже тебе.
– Не доверяешь?
– Доверяю. Но хочу лишний раз проверить информацию.
Вован оглянулся:
– О чем вы?
– О жизни, – Сергей обнял сначала Старкова, затем Вована. – Постарайтесь не повторить ошибок Кости и возвращайтесь здоровыми и живыми.
Квартира Шалвы располагалась на последнем этаже модного дома на Олимпийском проспекте. Комнат здесь было не меньше четырех, меблировка отличалась вкусом и дороговизной, и все располагало к отдыху и интиму.
Прямо с порога Шалва просто обезумел. Он страстно целовал Оксану, обнимал до хруста в костях, пытался повалить на кровать, овладеть ею. Она смеялась, отбивалась, уворачивалась. Затем, когда кавказец разошелся не на шутку, не выдержала, сильно оттолкнула его. От такого резкого и профессионального толчка Шалва упал на кровать, удивленно уставился на подругу:
– Ты чего?
– А ты чего? – Девушка заправляла в брюки рубашку. – Как чумной, честное слово.
– Ты такая сильная? – не мог прийти в себя парень.
– Обидчивая! Когда меня обижают, я умею давать сдачи.
– А еще раз можешь? – Он подошел к ней.
Оксана вдруг крутанулась вокруг себя, выбросила ногу и сильно ударила его в грудь.
На этот раз Шалва не просто упал, а свалился кулем на ту же постель и застонал, трогая ушибленное место:
– Больше не надо, ладно?
Оксана улыбалась.
– Как скажешь. – Присела рядом, погладила его по голове. – Глупенький ты у меня.
– Почему?
– Потому что молодой…
– Зеленый, да?
– Молодой. Но ничего, это пройдет. – Она чмокнула его в шею, неожиданно сообщила: – Я завтра уеду.
Шалва насторожился:
– Куда?
– К сестре. На пару дней.
– Я поеду с тобой.
Девушка снисходительно улыбнулась:
– Зачем?
– Затем, что люблю.
– Два дня, и я вернусь.
Он подозрительно смотрел на нее.
– Правда к сестре?
– Я ж сказала.
– Как зовут сестру?
– Наи.
– Как-как?
– Наи. Это нерусское имя. Татарское. Не родная сестра, двоюродная.
– Я тоже нерусский, но имя у меня нормальное. Зачем к ней едешь?
– Проведать. Давно не виделись.
Шалва помолчал, мрачно сообщил:
– Буду скучать. Сильно скучать. Могу даже умереть без тебя. – Снова помолчал, решительно поднялся. – На прощание поужинаем.
– Надеюсь, не в квартире? – с издевкой спросила Оксана.
– Ты что?! – воскликнул горячий грузинский парень. – В лучшем ресторане этого великого города!
…Была поздняя ночь, когда Шалва и Оксана вышли из дорогого ресторана на Тверской. Парень бережно поддерживал девушку под руку. Так же бережно помог ей сесть в свой шикарный спортивный автомобиль.
Крыша машины поползла назад, открыв над головой ночное небо, и они понеслись по главной улице города, набирая бешеную скорость.
На светофоре при въезде на Кремлевскую набережную притормозили, ждали, когда загорится зеленый свет.
В этот момент Оксана, разглядывая встречный транспорт, вдруг увидела за рулем одной из иномарок Костю.
Он тоже любовался классной тачкой и тут увидел и узнал ее. Ошарашенно толкнул сидящего рядом Антона, кивнул на девушку.
– Гони! – крикнула Оксана Шалве.
Кавказец удивленно повернулся к ней – красный светофор еще горел.
– Гони же! – Она бессмысленно вцепилась в руль.
Машина с визгом сорвалась с места и помчалась на сумасшедшей скорости.
Засвистел с запозданием инспектор, замахал вслед палкой.
– Номер! – скрипел зубами Костя, разворачиваясь через двойную сплошную, чтобы броситься следом. – Антон, запомни номер!
К ним подбежал одуревший от нарушений гаишник, встал на дороге, не давая нарушителям проехать.
– Черт, – выругался Костя, доставая из бардачка документы.
– А кто это был? – спросил ничего не понимающий приятель.
– Любимая. Та самая, которая решила искупать меня в Иртыше.
– Ну да?
– В том-то и дело. Ничего, будем искать. Важно, что девочка проклюнулась.
– Имя хоть девочки помнишь?
– Ну как же?! Имя у нее красивое – Оксаночка.
Антон улыбнулся:
– Найдем. Имя красивое, тачка заметная, а номерок я запомнил… – Хитро посмотрел на друга. – А дружочек у твоей Оксаночки черненький. Чурка! Не обратил внимания?
– Обратил.
– То-то. Видать, любит цветных, – Антон сплюнул, – сучка.
В стекло уже стучался молоденький младший лейтенант.
– Документы!
– Тебя, дурачка, только здесь не хватало, – беззлобно выругался Костя.
Виктор Сергеевич сидел у телевизора в халате, смотрел ночные новости. Лариса шумела водой в ванной, занималась ночным туалетом, напевая что-то из «Летучей мыши».
Зазвонил телефон. Виктор Сергеевич нехотя снял трубку:
– Слушаю.
Жена быстро выглянула из ванной, шепотом попросила:
– Если из театра, меня нет! Заболела!
Он отрицательно покрутил головой.
Звонила Оксана. Голос ее был глухой и испуганный.
– Меня засекли.
Виктор Сергеевич сел поудобнее, переложил трубку в другую руку.
– Пожалуйста, разъясни.
– Меня увидел клиент… Ну, мой. Из Сибирска.
– Каким образом? Где?
– На Кремлевской набережной.
Виктор Сергеевич недовольно заворочался в кресле, откашлялся в кулак. Из ванной снова выглянула Лариса:
– Кто?
– Оставь меня, – раздраженно отмахнулся муж и спросил в трубку: – Машина заметная?
– Чья?
– Твоя! Любовника твоего!
– Во-первых, он мне не любовник! – вспыхнула Оксана. – А во-вторых…
– Во-вторых, отвечай по делу. На какой машине ехала?
– Заметная. Очень заметная.
– Вас не преследовали?
– Нет, мы оторвались… Что делать, Виктор?
– Сидеть дома и не высовываться. Скоро приеду. – Виктор Сергеевич положил на место трубку, тяжело встал.
– Опять бабы? – вяло спросила Лариса.
Он взглянул на нее, беззвучно чертыхнулся:
– У тебя одно на уме… нравственница. – И направился в спальню переодеваться.
Здесь же взял мобильник, набрал номер.
– Глеб? Есть дело. Срочно ко мне. Да, буду ждать в машине.
Лариса открыла дверь спальни:
– Кому звонил?
Виктор Сергеевич промолчал. Затем, видя, что она продолжает стоять в дверях, с силой запустил в нее халатом.
Они сидели на кухне, перед гостем стоял тонкий стакан с соком.
– Черти понесли тебя в этот кабак, – выругался наконец гость.
– Прощальный ужин, – виновато произнесла девушка.
– Вот он и будет прощальным.
Она вздрогнула:
– То есть?
Виктор Сергеевич тяжело посмотрел на нее:
– Прямо сейчас отправимся в клинику. Собирайся.
– Нас там ждут?
– Меня ждут везде, – ответил он и вновь потянулся за стаканом холодного сока.
Они спустились вниз, втиснулись на заднее сиденье автомобиля, за рулем которого сидел нахохлившийся Глеб.
– Привет, – бросила ему Оксана.
– Привет, – тихо ответил он.
– Значит, так… – обратился к Глебу Виктор Сергеевич. – Забросишь меня домой, затем с девушкой катишь по адресу, который я тебе дал.
Глеб кивнул.
– По какому адресу? – Оксану колотил озноб.
– Он знает.
Машина тронулась, девушка все плотнее прижималась к Виктору Сергеевичу, интуитивно ища у него защиты. Он время от времени по-отцовски несильно похлопывал ее по плечу, касался губами головы.
– Ты будешь меня проведывать? – прошептала Оксана.
– А куда я денусь? – хмыкнул он. – Раз в неделю, как часы.
Она благодарно поцеловала его руку и затихла.
Возле подъезда дома остановились, Виктор Сергеевич еще раз чмокнул девушку в макушку, похлопал по плечу Глеба:
– Как все сделаешь, позвонишь.
Тот снова молча кивнул и, когда шеф закрыл дверцу, сильно ударил по педали газа.
Некоторое время никто не подавал голоса, и лишь когда выскочили за кольцевую дорогу и по бокам замелькали высоченные деревья, Оксана негромко поинтересовалась:
– Далеко ехать?
Глеб оглянулся, оскалился в улыбке, демонстративно щелкнул кнопкой, заблокировав все двери.
Она отползла подальше в угол, кожа сиденья заскрипела под ней.
– Ты… убьешь меня?
Глеб молчал.
– Виктор Сергеевич велел? – спросила Оксана жалобно.
– А кто ж еще? – усмехнулся водитель.
Она сжалась еще сильнее, стала скулить негромко, тоненько.
– Заткнись, – вяло попросил Глеб.
Свернули с трассы на неширокую дорогу, и лес замелькал в каких-нибудь трех метрах.
– Отпусти меня, – попросила Оксана.
Парень молчал.
– Пожалуйста, отпусти.
Глеб вдруг свернул с асфальта на ухабистую грунтовую дорогу, протрясся по ней метров сто, остановился. Включил в салоне свет, повернулся к девушке.
– Он кто тебе? Хахаль?
– Не совсем.
– Работала на него?
– Да.
Парень оглядел Оксану, оценивая ее данные.
– Мне велено пустить тебя в расход, – сказал просто и прямо.
Она смотрела на него расширенными глазами.
– И я должен это сделать… – Помолчал, ухмыльнулся: – Но я этого не сделаю. Знаешь почему? Я такая же тварь, как и ты. И меня в любой момент могут вот так же завести в лес и придушить такой вот веревкой. – Парень достал из-под сиденья тонкий капроновый жгут. – Знаешь, сколько в этих лесах зарыто жмуриков? Ого! – Он внимательно посмотрел на девицу, оскалился: – А ты ничего. Сексапилка! У дяди есть вкус.
– Отпусти меня.
– Дура… Отпущу, ну и что? Через неделю-другую найдут и вообще четвертуют. А заодно и меня с тобой… – Глеб неожиданно подмигнул. – Есть у меня один прикол. Думаешь, почему сюда попилил? Фазенда тут есть одна. Вроде бы и моя, а вроде и ничья. Бывшего моего дружка. Его шлепнули, а фазенда осталась. Будешь кантоваться в ней. До лучших времен… Ну как?
Оксана пожала плечами:
– Не знаю.
– Там классно. В лесу, и ни одной живой души вокруг.
– Одна?
Глеб рассмеялся:
– А тебе обязательно с мужичком? Буду наведываться время от времени, скучать не дам.
– Без людей страшно!
– Страшно с людьми, а без людей одно удовольствие. – Глеб остался доволен собственным афоризмом, выключил в салоне свет, врубил скорость. – Поехали!
«Жигули» с тонированными стеклами стояли недалеко от фирмы Маргеладзе. В салоне сидел Колян, внимательно следил за входящими и выходящими из офиса.
Вот к зданию подкатила красная спортивная машина, из нее легко выскочил молодой чернявый парень. Шалва невольно полюбовался своей игрушкой и заспешил наверх по ступенькам.
Колян навел на него объектив фотоаппарата, зафиксировав и владельца, и автомобиль с номерами.
Он не видел, что с другой стороны в машине сидел Герман, который так же внимательно следил за входом в офис и кого-то выжидал.
…За окном грохотал город. Окна кабинета Маргеладзе были полузашторены, царил уютный полумрак. Сам хозяин полулежал в кресле, забросив ноги на стол, кричал в телефонную трубку:
– Александр Александрович! Дорогой! Здравствуй! Вахтанг беспокоит! Маргеладзе! Узнал?
В Сибирске была ночь. Линник уже приготовился ко сну и сейчас в спальне, облачившись в спортивный костюм, просматривал газеты, одновременно бросая взгляд на экран телевизора.
– Не помню, – рассеянно ответил он, продолжая листать газеты.
– Как не помнишь? – возмутился Вахтанг. – Вся страна помнит, а господин Линник не помнит! Вахтанг Маргеладзе из Москвы! Мы с тобой встречались на приеме в правительстве!
Важа и Шалва, присутствующие при разговоре, от уверенности и наглости родственника невольно хмыкнули.
– Он ни в каком правительстве с ним не встречался, – прошептал Важа. – Прет как танк.
– Молодец! Так и надо.
– Так помнишь или нет? – продолжал напирать Маргеладзе.
– Да, кажется, помню. Фамилию уж точно помню.
– Конечно помнишь! А я чуть было не обиделся! Здравствуй, дорогой! У вас, наверно, ночь?
– Да, готовлюсь ко сну.
– Извини за поздний звонок. Хочу с тобой, Александр Александрович, подружиться!
– Пожалуйста, – сдержанно ответил Линник.
– Спасибо, что не послал! В самое ближайшее время к тебе приедет мой племянник с еще одним человеком. Пожалуйста, прими их с доверием, вместе разровняйте площадку, а чуть погодя подскочу и я.
– Что значит «разровняйте площадку»? – удивился Линник. – Какую площадку?
– Для переговоров, дорогой! Мне есть что предложить. Думаю, тебе будет интересно. Там ведь к тебе, по моим сведениям, уже некоторые гонцы нагрянули? Стервятники!
– Не знаю, не замечал.
– А ты заметь. Хорошенько оглядись и заметь!
– Ладно, разберусь, – уклончиво ответил Линник. – Если найду площадку, разровняю, – и положил трубку.
Маргеладзе тоже нажал кнопку отключки телефона, посмотрел на Важу и Шалву:
– Крепкий сучонок. Вот с ним придется повозиться… – Ткнул пальцем в племянника. – Свяжись с Гирей, и пусть готовится к поездке. Срочно свяжись!
Марина гуляла по аллее больничного парка, на ее плечи была наброшена красивая легкая кофточка.
Из-за угла корпуса больницы вырулил черный джип, метрах в ста остановился. Из него вышли сначала охранники, затем – Кузьмичев.
Марина не сдвинулась с места, просто стояла и ждала, когда он подойдет к ней.
Обняла Сергея, прижала к себе, замерла.
Он поцеловал ее волосы, шею, вытер слезы.
Затем дал знак, чтобы их оставили в покое. Машина скрылась за корпусом.
Сергей усадил Марину на скамейку, сжал ее лицо ладонями, несколько раз поцеловал.
– Я давно тебя не видела.
– Знаю.
– Ты ко мне приезжал?
– Конечно.
– Я ничего не помню.
– Зато я помню все.
Марина посмотрела Сергею в глаза.
– Какая я была?
– Можно не сегодня?
– Боишься?
– Не хочу. – Кузьма поцеловал ее руки. – Когда-нибудь ты мне расскажешь, что с тобой случилось в ту ночь.
– Зачем?
– Я хочу знать, кто отнял у нас годы жизни.
– Разве ты не знаешь?
– Я хочу услышать от тебя.
– Ты заберешь меня?
– Обязательно.
– И мы будем жить вместе?
– Конечно.
– Когда заберешь?
– Скоро… Очень скоро.
Она взяла его ладони, прижала к щекам и некоторое время молчала. Подняла глаза, улыбнулась:
– Ты красивый… Самый красивый мужчина на свете.
Сергей пальцем прижал кончик ее носа, тихо прошептал:
– Я давно не произносил этих слов. Очень давно… Сейчас скажу. Я тебя люблю.
Они стали целоваться.
Из окна своего кабинета за ними наблюдал главврач больницы.
Войдя в секретарскую, Сергей был немало удивлен, увидев Гирю. Тот смущенно поднялся навстречу, протянул руку:
– Здравия желаю, Сергей Андреевич.
– Сюрприз. – Тот пожал тяжелую потную ладонь. – Вот уж не ожидал.
– Почему?
– Да мы как встречные поезда – ты в одну сторону, я в другую. И все по параллельным… – Кузьмичев открыл дверь кабинета. – Проходи. – И бросил секретарше: – Два кофе.
Гиря шумно сел, достал большой носовой платок, вытер сначала шею, потом руки.
– Ты большим человеком стал, Андреич!
– Явился, чтобы сказать это?
– Не совсем. Разговор есть серьезный.
Секретарша поставила на столик кофе и вышла. Сергей сел напротив гостя.
– Меня тащит к себе Вахтанг, – сказал тот, отпив глоток кофе.
– Я-то здесь при чем?
– Не хочу к нему.
– Не иди.
Гиря огорченно засопел, снова вытерся платком.
– Андреич, ты все-таки поговори со мной. Я ведь сюда явился не кофиек гонять. Даже через охрану пройти и то была проблема – а вдруг засекут лазутчики чернявого.
– Что он от тебя хочет?
– Я ведь сижу на нефти, ты это помнишь?
– Хорошо сидишь?
– Грех жаловаться. Вахтанг, как я понимаю, хочет прибрать меня к рукам. Поэтому гонит в Сибирск.
– К кому?
– К Линнику.
Кузьмичев поднял удивленно брови:
– А при чем тут ты и алюминий?
– В прямом смысле – ни при чем. Но ко мне он цепляет своего племяша. Наглого такого, злого. Шалву! Получается, я вроде летающей тарелки, которая высаживает в тех краях носатого инопланетянина.
Сергей рассмеялся:
– Ничего себе тарелочка. Внушительная.
Гиря обрадовался такой реакции, сразу расслабился, тоже с удовольствием засмеялся:
– Вот и я так считаю. Главное, тяжелая. Так чего делать, Андреич?
– Лететь.
– А если кокнут? Твоего ж чуть не утопили!
Кузьмичев развел руками:
– Чем я могу тебе помочь?
– Я скину тебе часть моих акций, лягу как бы под тебя, а ты не вели мне лететь в Сибирск. Я ж твой, Андреич! Клянусь, боюсь!
– Думаешь, Вахтанг это поймет?
– А плевать! Я выполняю команду, которую ты мне дашь. И сам от этого не проиграешь.
Сергей усмехнулся:
– Хорошо. К тебе придут мои парни, просветят твои дела, и будем решать.
– Некогда решать! Эта падла через пару дней закинет меня к медведям! – взмолился Гиря.
– А где ты раньше был? Не могу я так, с бухтыбарахты! Дело серьезное.
– Андреич! Давай хоть сегодня! Не тяни время, ей-богу, не по себе как-то.
Кузьмичев взглянул на часы:
– Давай ближе к вечеру.
– Давай. – Гиря даже вспотел. – Только конфиденциально. А то ведь пришьют за милую душу. Пришли самых доверенных.
– Самых доверенных и пришлю.
Когда Гиря, пожав с особым усердием руку, удалился, Сергей через громкую связь попросил секретаршу:
– Срочно ко мне Константина Ивановича и Крюкова!
…Сергей решил не откладывать дело в долгий ящик. Костя и Антон Крюков приехали в офис Гири сразу же после обеда. Причем приехали без охраны, так сказать налегке.
Гиря страшно обрадовался, увидев входящих к нему в кабинет долгожданных гостей. Суетливо стал пододвигать то один стул, то другой, принялся зачем-то доставать коньяк и рюмки, крикнул вертлявой секретарше:
– Кофе, Танюшка! Всем!
В кабинете, кроме самого хозяина, сидели две женщины: одна худая и строгая, вторая – молоденькая, смазливая. Гиря представил их.
– Главный бухгалтер, – показал он на худую. – Покажет все – где что лежит, что чего стоит. А это… – Он счастливо расплылся. – Нотариус… Личный.
– Оно и видно, – хмыкнул Антон, чем смутил и Гирю, и «личного нотариуса».
– Работы много, – строго предупредила главбух. – Боюсь, ночи не хватит.
– Петровна! – одернул ее Гиря. – Будете работать столько, сколько нужно!
…Поздним вечером Гиря на громадном «дискавери» мчался по пустой трассе в сторону своего загородного дома. Рядом с ним клевал носом охранник, никак не реагируя на громкую музыку.
Гиря сам управлял автомобилем, получая удовольствие от скорости и комфорта.
Сзади на приличном расстоянии джип сопровождала машина Германа. Кроме него в салоне находился еще один боец.
Вдали показались две пары фар, медленно двигающихся навстречу, и это почему-то насторожило охранника Гири.
– Леонид Васильевич… Чего-то мне не нравятся эти два светлячка.
– Промахнем мимо, даже не заметим! – улыбнулся тот.
Когда они почти поравнялись, два встречных «жигуля» неожиданно и резко метнулись к «дискавери». Из них высунулись короткоствольные автоматы и мгновенно выплюнули плотный поток огня по колесам могучего джипа.
Автомобиль Германа быстро свернул на обочину, остановился, выключил подфарники. Герман и его крепкий неулыбчивый напарник издали наблюдали за происходящим.
Джип Гири попытался круто свернуть в сторону, но следующая очередь превратила в клочья шины, и тогда он тяжело и неотвратимо стал заваливаться в глубокий кювет.
Из «Жигулей» выскочили несколько человек в масках, один из них тут же полоснул по охраннику, пытавшемуся вытащить пистолет, другие подхватили Гирю под руки и потащили к одной из машин. Затолкали в салон, быстро скатились с трассы и понеслись по узкой проселочной дороге в черный и безмолвный лес.
Герман включил передачу, подфарники и на приличной скорости бросился преследовать налетчиков.
Вахтанг сидел в кресле, пил вино, не сводил глаз с Гири. Перед гостем также стояло вино, но он к нему не прикасался.
– Значит, тебя зовут Гиря? – произнес наконец Вахтанг.
Тот удивился такому вопросу, тем не менее ответил:
– Кликуха – Гиря. А вообще-то Леня.
Маргеладзе повернул голову к племяннику.
– Слыхал? Кличка – как у собаки. А зовут собаку, оказывается, Леня. Грязная продажная собака, – снова посмотрел на задержанного. – За что ж ты меня предал, Гиря?
– Я не предавал.
– Я ж хотел послать тебя вот с этим юношей в Сибирск по алюминиевым делам. Помнишь?
– Помню.
– А ты ссучился… Толстой своей жопой захотел сесть на две табуретки сразу?
– Не хотел, Вахтанг. Клянусь.
Вахтанг снова обратился к Шалве:
– Брешет. Как паршивая собака брешет. Вот так, племянник, и верь таким тварям. Объясни нашему дорогому гостю, племянник, что брехать в благородном доме грех. Подойди и объясни.
Шалва приблизился к Гире и ударил его в лицо с такой силой, что тот рухнул на пол.
– Подними, – велел племяннику Маргеладзе.
Шалва с трудом поднял сопящего от испуга пленника, кое-как водрузил на стул.
– Решил, значит, лечь под Кузьму? Ему решил акции загнать?
– Не виноват, – замотал толстыми щеками Гиря. – Пистолет на висок ставил. Чуть мозги не разнес.
– Было бы что разносить, – хмыкнул Вахтанг. – Хоть и врешь, но сделаю вид, что верю. – Взял телефон, протянул: – Звони.
Тот вытаращил глаза, спекшимися губами произнес:
– Кузьме?
Вахтанг расхохотался, а следом за ним отрывисто засмеялся Шалва.
– Нотариусу звони, – разъяснил Маргеладзе. – Будем оформлять купчую.
Гиря достал из кармана свой мобильник, но Шалва тут же отобрал его.
– Трубку дают, звони! – И протянул свой мобильник.
Гиря полуобморочно уставился на Вахтанга:
– Значит, грохнете меня?
– Зачем? Сам подохнешь. Звони!
Пленник стал тыкать негнущимися пальцами в цифирки трубки, поднес ее к уху.
– Але! Извините, что поздно. Лелю можно? Гиря, то есть Леонид Васильевич, беспокоит. Очень срочно, извините… – Подождал пару секунд, снова прохрипел в трубку: – Лелечка. Срочное дело. Очень срочное. Хуже не бывает. Оденься, сейчас за тобой приедут. – Он вопросительно посмотрел на Маргеладзе.
Тот утвердительно кивнул.
– Да, точно приедут. Не очень далеко. По дороге на мою дачу… Обязательно захвати печать и все остальное. Обязательно! Почему так разговариваю? Что-то губы разнесло. Малярия, наверно… Не задерживайся, Лелечка. Это очень важно. Да, адрес твой скажу. – Вернул трубку, зачем-то сообщил: – Приедет… А нотариус от бога.
– Посмотрим на ту, которая от бога, – усмехнулся Вахтанг. – На твою Лелечку.
…Привезли Лелю примерно через полтора часа. Вахтанг дремал в кресле, откинув голову, Шалва смотрел какой-то фильм по видаку, а Гиря расплылся тяжелой массой на стуле, вздрагивая от каждого стука.
Наконец в коридоре зацокали каблучки. Гиря напрягся, почему-то шепотом произнес:
– Она.
Лелю пропустили в комнату, и тут же дверь закрылась. Молодая женщина не сразу сориентировалась в случившемся, затем взгляд ее замер на лице шефа, она даже вскрикнула:
– Что с тобой, Ленечка? – Подбежала к нему, прикоснулась ладонью к его окровавленному лицу.
Гире вдруг стало жалко себя, он искренне, по-детски расплакался, и слезы потекли по его щекам, розовые от крови.
– Бьют меня.
Леля гневно оглянулась на Вахтанга и Шалву:
– За что?
– Ни за что, – оскалился Маргеладзе. – Было бы за что, вообще б убили. – Кивнул на стул. – Садитесь, девушка.
– Спасибо, постою! – гордо ответила она.
– Вы не в гости приехали, вы приехали работать, – холодно и жестко произнес хозяин дачи. – Сядьте!
– Сядь, – попросил Гиря.
Она села, с презрением отвернулась от присутствующих.
– Доставайте ваши причиндалы, – по-прежнему спокойно предложил Вахтанг.
Леля никак не отреагировала. Шалва взглянул на дядю, тот кивнул. Племянник приблизился к нотариусу сзади, крикнул громко и яростно:
– Достань причиндалы, сука!
Женщина от неожиданности вскрикнула, увидела над собой разъяренное лицо, беспомощно повернулась к Гире.
– Доставай… все доставай… – не отставал племянник.
Леля дрожащими руками взяла сумку, принялась извлекать все необходимое для составления документов.
Вахтанг наблюдал за ее действиями, цокнул языком:
– Не будь ты, девочка, нотариусом, я бы с тобой побаловался. Но конторских крыс не люблю. Скучные вы все.
…Ночь таяла, утро уже подсветило восточную часть неба, но движение на трассе было еще вялым, редким. Большой джип метрах в пятистах от кольцевой мягко подкатил к обочине, остановился.
Герман притормозил свою машину на приличном расстоянии, погасил подфарники и отсюда стал наблюдать за тем, что происходило впереди.
Шалва, сидевший за рулем, оглянулся на притихших сзади Гирю и Лелю, ощерился:
– Ну что, голубки? Пришло время прощаться. – Достал из бардачка несколько сторублевых купюр, протянул девушке. – За работу, красавица. Поймаешь машину и катись домой без оглядки. Отоспись. – Поднял палец, погрозил: – Но смотри. Сболтнешь по нечаянке, ноги из задницы повыдергиваем и скажем, что так было. Мы шутить не умеем. И еще учти – договор на покупку акций составлен месяц тому назад. Запомни это, маленькая. Не доводи до греха, пожалуйста.
– А он? – кивнула женщина на Гирю, не в состоянии унять дрожь. – Куда его?
– Куда? – переспросил парень. – К нему домой… К тебе домой едем, Гиря!
– За город?
– Нет, в город. В городскую квартиру!
– Зачем? – спросил тот, находясь от страха на грани полной отключки.
– Закончить разговор.
– Правда, к нему домой? – Леля не верила.
– Приедешь, красавица, домой, набери пальчиком его номерок и тут же услышишь родной голосок. – Шалва успокаивающе похлопал ее по упругой коленке.
Она убрала его руку:
– А если я поеду с вами?
– Нельзя. У нас будет мужской разговор. Ушки повянут. – Шалва кивнул одному из охранников: – Помоги женщине выйти.
Тот соскочил на землю, подал Леле руку и запрыгнул в джип уже на ходу, когда автомобиль резко взял с места.
Леля одиноко осталась стоять на трассе, зябко и растерянно глядя вслед уносящейся машине.
– Дамочку подвезем? – спросил напарник Германа.
– Непременно. Как такую не подвезти?
Герман, выждав короткое время, включил передачу, машина быстро набрала скорость, резко остановилась перед женщиной.
– Как далеко, милая? – весело спросил Герман.
Леля подозрительно посмотрела на вежливого водителя, не сразу ответила:
– В район Динамо.
– Садитесь!
Чуть помедлив, женщина открыла заднюю дверцу, опустилась на сиденье.
Герман поддал газу, и видавшая виды иномарка резво взяла с места.
Некоторое время ехали молча. Леля не без опаски посматривала то на водителя, то на сидящего рядом с ним крутоплечего парня.
– Откуда в такую рань? – как бы между прочим спросил Герман.
– Из дома, – нехотя ответила Леля.
– На работу?
– Примерно.
– А может, от любимого?
Она не ответила.
– Дама не желает разговаривать, – насмешливо заметил сосед Германа.
– Не желает, и не надо, – заключил Герман. – Помолчим.
На Ленинградском проспекте, не доезжая до метро «Динамо», Леля попросила:
– Направо, пожалуйста.
Герман послушно выполнил просьбу, попетлял во дворах, возле указанного дома остановился.
Леля достала пару сотенных, протянула ему. Герман отвел ее руку, заблокировал дверцы.
– Куда они повезли Леонида Васильевича?
Леля испуганно смотрела на него.
– Какого Леонида Васильевича?
– Вашего шефа… Гирю.
– Никакой Гири я не знаю! Выпустите меня!
– Если можно, без истерики, – попросил напарник Германа.
– Что вы от меня хотите? – Леля все никак не могла успокоиться. – Кто вы? Выпустите, пожалуйста!
– Нам важно знать, куда повезли вашего шефа.
– На квартиру! На его квартиру!
– Зачем?
– Почем я знаю? Повезли, и все.
– Кто повез?
– Без понятия! Такие же бандиты, как и вы! – Леля стала плакать. – Боже, за что мне такое наказание?
– Адрес Леонида Васильевича.
– Пожалуйста, пишите. Только выпустите меня!
Ранним утром, при восходящем солнце, квартира Гири смотрелась особенно большой, просторной, светлой. Потолки были высокие, с лепниной. Да и комнат здесь было не меньше пяти.
Сам Гиря сидел в гостиной за столом, перед ним лежал листок бумаги, напротив развалился Шалва. Охранники стояли возле дверей.
– Пиши, – диктовал Шалва Гире, – только, умоляю, не спеши. И чтоб руки не дрожали. Красиво пиши… «Устал. От долгов, от конкурентов, от жизни. Ни к кому претензий не имею»… Черт, ровно пиши, не дрожи! Дальше давай! «Ухожу из жизни по собственному решению».
– Похоже на заявление об увольнении с работы, – усмехнулся Гиря и отложил ручку. – Не буду это писать. Не хочу. – И вдруг истерично выкрикнул: – Не хочу уходить из жизни!
– Не кричи, соседи услышат, – попросил Шалва.
– Но я хочу жить!
– Все равно придется из жизни уйти, сам виноват. Пиши дальше.
– Не буду.
– Будем бить.
– А я буду кричать, и соседи услышат!
Шалва оглянулся на мрачных охранников:
– Они умеют бить так, что никакие соседи не услышат… Пиши, Гиря. Не зли меня.
Гиря тоже посмотрел на могучих парней, взял ручку:
– Я вроде все написал.
– Не все. Число пиши. А вот здесь распишись.
Тот послушно, почти на автопилоте черкнул свое имя, заключил:
– Все.
Неожиданно резко зазвонил телефон. Все напряглись. Гиря потянулся было за трубкой, но его опередил Шалва:
– Слушаю.
Звонила Леля.
– Пожалуйста, Леонида Васильевича.
– Пожалуйста, но недолго. Всего несколько слов. – Шалва приложил трубку к уху Гири. – Говори.
– Лелечка? – спросил он.
– Ленечка! – Она была в истерике. – Что там у тебя?
– Написал записку.
– Какую записку? Зачем?
– Что мне все надоело, что…
Шалва быстро отнял трубку от уха Гири, погрозил ему, прохрипел Леле:
– Я второй раз тебя предупреждаю – не лезь не в свои дела. Иначе, клянусь, голову точно оторвем. Не дергайся, сучка! Адрес мы твой знаем, через час в гости приедем! Намек поняла?
– Не поняла! Какую записку он написал? – стала кричать она. – Что вы с ним хотите сделать?
– Хотим женить на тебе. Об этом он и записку написал. Любит тебя, жить не хочет! Поэтому сиди, не кукуй и жди! – Шалва положил трубку на место, не беря листок в руки, внимательно прочитал его. – Нормально… – И незаметно подал знак одному из бойцов.
Тот быстрой тенью приблизился к Гире, вынул из кармана пистолет и выстрелил ему прямо в висок.
Гиря охнул, удивленно посмотрел на стрелявшего и тяжело сполз со стула.
– Все протрите, чтоб никаких следов. Стол, телефон, пистолет… Паркет тоже! Влажной тряпкой! – Шалва был деловым, собранным, четким.
Остановился над лежащим Гирей. Из его виска текла кровь.
– Сам виноват. Мог бы еще какое-то время пожить.
Утром Сергей вошел в свой пустой кабинет, раздвинул шторы, расслабленно потянулся, некоторое время разглядывал двор, в котором парковались машины.
Раздался телефонный звонок – звонила секретарша.
– К вам посетитель.
– Кто?
– Какой-то Герман.
– Пусть войдет.
Герман, похудевший, осунувшийся, подал руку Сергею, садиться не стал, тоже стал смотреть во двор.
– Кажется, Гирю уже убрали, – негромко сообщил он.
Кузьмичев резко повернулся к нему:
– Кто?
– Люди Вахтанга.
– Откуда такая информация?
– Я сидел у них на хвосте со вчерашнего вечера.
– Можно более внятно и подробно? – раздраженно попросил Кузьмичев.
