Текст книги "Слишком тонкая грань (СИ)"

Автор книги: Виктор Цокота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Дом, прежде чистенький и опрятный, за годы, что Даша провела вдали от него, полинял и поблек. Штукатурка местами осыпалась, краска на оконных рамах облупилась. И бабульки, оккупировавшие скамейку у подъезда, остались разве что в памяти о детстве. Теперь на этом насесте торчала запирсингованная блондинка с мобильником, включенным на полную громкость. Автоответчик требовал от нее нажимать на ту или иную цифру, девица послушно тыкала пальцем в кнопки.

   Даше пришло в голову, что блондинка куда более смахивает на искусственное создание, чем бойкий автоответчик, отдающий ей распоряжения. И себя она тоже чувствовала всего лишь механизмом, запрограммированным на определенные действия. Например, на скорбь по год тому назад умершей маме, по совсем недавно отправившемуся в мир иной отцу, по брату, скончавшемуся всего неделю тому назад. Несколько лет круглосуточного ухода за тяжело больными родителями не то, чтобы ожесточили, скорее обесцветили ее чувства и восприятия. Невозможно изо дня в день слышать стоны боли и сохранить остроту сопереживания. Либо сойдешь с ума, либо, чтобы сохранить остатки разума, отгородишься равнодушием.

   Квартира, доставшаяся брату от бабушки, тоже изменилась. На окнах больше не было уютных тюлевых занавесок и горшков с алоэ, зато пол был завален разнокалиберными подушками и циновками. А вот старенький «Зингер» по-прежнему занимал угол напротив входной двери. Но рядом с ним стояло еще и навороченное компьютеризированное нечто с той же громкой «фамилией» и куда более расширенными швейными функциями.

   Кажется, Елисею нравилось коллекционировать раритеты и размещать их по контрасту возле современнейших приборов того же назначения. На письменном столе за плоским тонким «Asus»-ом громоздилась уже антикварная пишущая машинка «Эрика», на которой их отец в юности отстукивал свои первые статьи. Медная восточная турка соседствовала с кофемашиной delonhi, которая воспроизводила весь процесс колдовства над волшебным напитком, начиная с обжарки кофейных зерен. И все эти штуковины словно бы сверлили Дашу взглядами, спрашивали, что ей нужно в этом жилище, завешенном эскизами, заваленном книгами, уставленном старомодно обряженными манекенами.

   – Своеобразные увлечения были у твоего брата, – голос Ласло выдернул Дашу из путанных размышлений.

   Она пожала плечами, но с ответом ее опередила пришедшая вместе с ними Лина:

   – Он вел блог, посвященный истории моды, – в голосе подруги Елисея прозвучали высокомерные нотки. – Понятное дело, ему требовались...

   – Я имею в виду не манекены, облаченные в ветхозаветные тряпки, – в черных очах Дашиного приятеля сверкнула насмешка. – Просто интересно, каким образом блог «Иголка, ножницы и патина времени» связан с черной магией? – он перебирал одну из стопок книг, лежащих не только на столе, но и на стульях, и на кресле-качалке. Вытащил небольшую брошюрку, раскрыл ее и продекламировал: «Дабы вступить на Путь Левой Руки, необходимо уразуметь: человек создан по образу и подобию Бога, но и Бог создан по образу и подобию человека. В магии истинны оба этих утверждения. Человек может сделать себя Богом. Ибо в нем заключена искра божественного».

   Даша раздраженно поморщилась. У нее не было желания влезать в абстрактные споры. Ей не давали покоя совсем иные мысли. И опять ее сомнения вслух высказала Лина:

   – Не верю я заключению врачей. Елька был ярым противником наркоты. Он не мог...

   – Согласна, – кивнула Даша. – Тем более такая странная формулировка, дескать умер от передозировки неизвестным, но невероятно сильным наркотиком пострашнее героина. Елисей и химия, как говорится, – две большие разницы. Ему химичка трояк с трудом выставляла. Так что сам бы никак такое не сотворил, а на покупку новейшей и сильнейшей зарубежной дряни у него и денег-то не было. – Она уловила ироничную улыбку своего приятеля и пояснила, – да, порою он зарабатывал прилично и в таких случаях покупал дорогущую технику для работы. Не кривись, Ласло, кофемашина – это для него тоже мощная подзарядка для рабочего настроения. Но, прости, даже такие, в общем нечастые, покупки не идут ни в какое сравнение с систематическими тратами на редчайший сильнодействующий наркотик.

   Ласло перевел взгляд на созданный с помощью компьютерной графики автопортрет Елисея Чайникова. Картина висела в стороне, однако сразу же привлекала взгляд. Разделенные по вертикали две половинки – светлоглазый парень с растами в джинсе и эдакий помолодевший Фауст в черном балахоне средневекового книжника – перетекали один в другой, сливаясь в единый облик.

   Тонкие пальцы Лины Снежкиной нервно перебирали русые пряди, назойливо лезшие ей в лицо. Она напряженно размышляла о чем-то, а затем нехотя призналась:

   – Честно говоря, Елисей в последнее время действительно выглядел странновато и вел себя тоже, скажем так, неадекватно. Если бы не знала его достаточно хорошо, тоже заподозрила бы наркоманию. Но скорее у него появилась невероятно сильная зависимость от компьютера. Впрочем, увлекаясь, он всегда казался немного не в себе.

   – И чем же он так увлекся перед своей кончиной? – спросил Ласло.

   – Ну, увлечением такое вряд ли назовешь. Это случилось после смерти матери. Елик сначала был ужасно подавлен, а затем начались «размышлизмы», перепады настроения. Может быть, просто на него подействовала череда всяких неприятностей, что, вдобавок ко всему, приключились в это время. – Лина замялась, увидев вопрос в обращенных на нее взглядах, вздохнула. – Ну, теперь, когда Елисея нет в живых, могу рассказать, потому что он не хотел тебя тревожить, Даша.

   Происшествия, о которых поведала Снежкина, действительно казались не только странными, но и непонятными. Новая швейная машинка внезапно заработала в отключенном состоянии и прошила Чайникову руку, порядком искалечив большой палец правой руки. Кофе, сваренный в delonhi, вдруг начал вызывать приступы тошноты. А вишенкой на торте стал взрыв, уничтоживший один из главных рабочих инструментов блогера – компьютер Apple Imac, от которого Елисей в последнее время, что называется, не отлипал. Причем, как созналась Лина, к новому своему проекту ее он не подпускал. Только сказал, что на этот раз речь идет о вещах, к их блогу не имеющих никакого отношения.

   Даша снова обернулась к автопортрету брата, но увидела лишь размытый образ. За разговорами незаметно подкрались сумерки. На девушку вдруг накатила усталость, а гостям пора было и честь знать. Ласло попытался напроситься на ночлег. На отговорку о тесноте однушки предложил постелить ему на полу в кухне. Лина многозначительно приподняла бровь, невольно вогнав новую хозяйку квартиры в краску. Даша вдруг задумалась, отчего именно этот шапочный приятель приехал сюда вместе с нею. Она не смогла вспомнить, сама ли пригласила Ласло, или же он навязался ей в попутчики. Голова снова разболелась, девушка раздраженно объяснила, что хочет остаться в квартире одна.

   Когда за черноглазым парнем закрылась дверь, Лина добавила к ее внезапно проснувшимся сомнениям еще и своих. Смуглый красавец показался Снежкиной весьма подозрительным:

   – Держалась бы ты подальше от цыган, – осуждающе сказала она.

   – При чем здесь цыгане, – в голосе Даши невольно прозвучали оправдательные нотки, – Ласло из Мукачева, там издавна много венгров. Кстати, он историк, учится в аспирантуре. – Девушке и самой стало неловко из-за этих жалких оправданий, поэтому добавила жестко. – А вообще-то, какое значение имеет его национальность. Между прочим, Елик терпеть не мог шовинистов всех мастей.

   Лина недовольно покачала головой, пробормотала что-то о трансильванских вампирах и наконец покинула квартиру.

   Несмотря на усталость, Даше не спалось. Снова включила свет и начала разбирать стопку бумаг на письменном столе. Даже беглый просмотр удивил. Большая часть отпечатанных на машинке страниц была полна всякой чуши. Навязчиво маячили символы духов и знаков металлов, прочих веществ и минералов, алхимических процессов. Встречались здесь и многочисленные рассуждения о магии.

   Затем Даше попалось несколько листков, беспорядочно вклинившихся в алхимическо-чародейский бред. И это были записки женщины, вернее – крик души жутко ревнивой дамочки, сходившей с ума по недоступному и слишком легкомысленному мужчине. Во всяком случае, предметов страсти у него оказалось немало, однако все они обозначались лишь инициалами. Причем особое негодование вызывали, как ни странно, мужчины. Инициалы одного из них были Я.А., другой носил странную фамилию или кличку Аргентум.

   Излияния ревнивицы, как и путанные рассуждения о колдовстве, вконец утомили Дарью. Она вернулась в постель и забылась тревожным сном. А по утру со спутанными волосами и мыслями первым делом заварила себе кофе в старой медной турке. Выпила жадно, не смакуя, но все же невольно отметила, что не только навороченная кофеварка готовит напиток с непривычным вкусом. Затем ее начало трясти, во рту появился металлический привкус, живот пронзила резкая боль, показалось, что множество комаров впились в кожу.

   С трудом поднявшись, попыталась шагнуть к тумбочке, на которой лежал мобильник. Однако непослушные ноги подкосились. Болезненные удар о пол отозвался взрывом головной боли, рассыпался мелкими звездочками в глазах. Уплывая в спасительную тьму, услышала резкую трель дверного звонка.

   В себя Даша пришла уже в больнице. И то, что услыхала от врачей и полицейских, показалось не меньшим бредом, чем тот, из которого она с трудом выбиралась. Ее ни много ни мало пытались отравить сильнейшей дозой сульфата меди. Каким образом яд оказался в кофе было совершенно непонятно. Зерна, которые девушка достала из жестянки, сама поджарила и смолола на ручной мельничке, отравы не содержали. Турку перед применением она ополоснула. Но, тем не менее бравые полицейские уже нашли подозреваемого. Ласло арестовали несмотря на то, что именно он ранним утром пришел к Дарье и поднял переполох, когда она не открыла дверь и не отозвалась. Впрочем, через несколько дней его выпустили с подпиской о невыезде. Парень отнесся к этому куда спокойнее, чем к самому факту отравления Даши. Только насмешливо заметил, что уже привык к подозрениям, которые вызывает у бдительных граждан и правоохранительных органов.

   К Дашиному сожалению, к бдительным гражданам относилась и Лина. Когда Дарья вернулась из больницы домой, и Ласло снова начал навещать ее, Снежкина не скрывала, насколько ей неприятно его присутствие здесь.

   Они снова перебирали бумаги Елисея, рассматривали его вещи. Даша рассказала, что в больнице от соседки по палате узнала о еще одном блоге, который в последнее время вел покойный брат. И там речь шла вовсе не о моде, а о разработке лечения от онкозаболеваний с помощью компьютерной программы, основанной на психоделелическом эффекте смешения и ритмической пульсации красок на экране. В результате этого организм больного якобы начинал вырабатывать некие лечебные вещества, отчасти схожие с наркотическими.

   – После смерти родителей от рака Елик действительно начал интересоваться так называемой альтернативной медициной, – нахмурилась Лина. – Мы даже серьезно поспорили на эту тему, я терпеть не могу лекарей-шарлатанов и высказала свое мнение. Больше он к этой теме не возвращался...

   – ... и не делился с вами своими изысканиями, – хмыкнул Ласло, заработав от Снежкиной еще один недобрый взгляд.

   Дашин мобильник бибикнул, отмечая сообщение. Университетская подруга прислала в вотсап очередной забавный ролик, вполне подходящий для того, чтобы разрядить напряженную обстановку, возникшую в комнате. Лину робот-пылесос в роли капризного домашнего любимца не впечатлил. Однако Ласло попросил еще раз прокрутить сценку, когда шаловливый автомат, подобно проказливому ребенку удрал из дому, а хозяйка пытается его зазвать обратно. На ироничную реплику Лины о глупостях, забивших интернет, он заметил:

   – Согласен, ерунды хватает, но не в данном случае. Не так давно в новостях показали роботов, которые, словно маленькие близнецы, общаются между собою на собственном языке жестов. Как ни странно, техника все больше одушевляется, можно даже сказать – очеловечивается. И это наводит на определенные размышления о том, что приключилось в квартире Елисея.

   – Убийца-компьютер! – с деланным пафосом изрекла Лина, – или, может быть, швейная машинка? Да, нет, пожалуй, кофеварка, – она расхохоталась. – У вас, Ласло, очень богатая фантазия.

   Однако Дашу рассуждения парня зацепили. Она задумчиво посмотрела на него, затем порылась в стопке бумаг на столе и вытащила один листок:

   – А я эту гипотезу, пожалуй, приму. Ведь Елик задумывался о еще более невероятных возможностях. Например, вот здесь есть рассуждение об особом складе ума чародеев:

   «Умозаключения, к которым это мышление подводит почти всегда противоречит научной точке зрения, однако вполне объяснимы поэтическим взглядом на вещи». Давайте попробуем отойти от вколоченных нам в голову догм и посмотрим на то, что произошло, под углом поэтическим, допускающим реальность мыслящих и чувствующих приборов, способных на преступление. Тогда можно как-то понять странные случаи со швейной машинкой, кофеварками...

   Лина посмотрела на сестрицу Чайникова, как на умалишенную, и заговорила с теми терпеливо снисходительными интонациями, с какими обращаются к скорбным разумом:

   – Хорошо, позволим себе такое поэтическое допущение. Но объясни, дорогая, отчего сразу несколько бытовых приборов проявили агрессию по отношению к Елику, а медная турка – и к тебе тоже. Да и между собой они, получаются, устраивают мафиозные разборки. Или эппловский комп покончил жизнь самоубийством?

   – Организованная преступность? – совершенно невпопад сказал Ласло. – А ведь это отличная идея. Да, у всей этой преступной мелюзги должен быть «крестный отец», то есть организатор. Но, чтобы найти его, нужно сначала понять, кому и почему было нужно убийство Елисея и Даши. И вот тут вижу лишь одну гипотетическую причину – идею Елисея об альтернативном лечении онкозаболеваний. Если допустить, что он нашел верный путь, то у многих фармацевтических фирм появилась бы причина желать ему смерти. Ведь при удачном решении этой проблемы многие лекарственные препараты стали бы совершенно ненужными. Представляете, какой удар по их производителям!

   – Понятное дело, эти фирмачи срочно обратились к магам, дабы зачаровать бытовые приборы и с их помощью уничтожить гениального изобретателя, – Лина издевательски поаплодировала. – Сложновато. По-моему, гораздо проще и, пожалуй, дешевле нанять киллера.

   Разговор не мешал Снежкиной любовно оглаживать и детально рассматривать навороченный современный «Зингер». Даша охотно согласилась отдать ей всю швейную технику Елисея, потому что сама к рукоделью не имела ни малейшей склонности. Тонкие пальцы скользнули, с легким щелчком открыв маленький тайничок:

   – Вот ты где, миленький, – Лина держала изящный серебряный желудь. – Это старинный футляр с наперстком. Даш, ты ведь не против, если я возьму... – Не успев закончить фразу, с изумлением уставилась на Ласло, вырвавшего вещицу из ее рук. – Да, что ты себе позволяешь?..

   Парень ответил не сразу. Покрутил вещицу, нахмурился, вытащил из барсетки массивный старинный, по виду серебряный портсигар, уложил в него футляр с наперстком и спрятал обратно и только потом холодно и резко отчеканил:

   – Это очень опасная вещь. Серебряное покрытие футляра протерлось до основания с одной стороны. И то, что заключено в лежавшем там наперстке теперь может воздействовать на окружающих. И да, по моим ощущениям, к наперстку привязана магическая сущность. Вернее – душа черной ведьмы.

   – А ты – потомственный борец с ведьмами, – нервно хихикнула Снежкина.

   – Что-то вроде этого, – совершенно серьезно ответил Ласло. – И еще владею провидческим даром. Не слишком сильным, однако позволившим почувствовать в ближайшем будущем угрозу не только для тебя, Даша, но и для многих других. Потому и набился к тебе в попутчики.

   Лина вытащила из сумки краснобокое яблоко, с хрустом надкусила и назидательно сказала:

   – Если и есть что-то разумное в бабских сказочках-присказках, то только перечень полезных продуктов. Например, англичане говорят: «One apple a day keeps the doctor away». То есть, кушай по яблочку ежедневно и не понадобятся тебе лекаришки.

   После возвращения из больницы Даша ночевала у Снежкиной. Об этом настойчиво попросил Ласло. Да ей и самой не хотелось оставаться одной в квартире Елисея. Лина тоже с радостью приняла сестру покойного возлюбленного. Вот только ее излишняя говорливость и недоброжелательность по отношению к Ласло порядком раздражала Дашу. Девушке хотелось тишины, чтобы немного упорядочить хаос мыслей и догадок, царивших в голове. Но только, дождавшись, когда Лина уснет, получила такую возможность. Тем более, что ей самой не спалось. Долго ворочалась в постели, однако сколько не размышляла, создать мало-мальски логичную версию происходившего не получалось. Даже фантастические допущения не выстраивались в связную картину.

   Даша снова подумала о ревнивой дамочке, пытаясь понять, каким образом ее заметки оказались на письменном столе брата. Отчего-то пришла в голову мысль о машинистке, которую Елисей нанимал дабы распечатать свои магические изыскания. Но она тут же отбросила эти рассуждения. Если брат садился за пишущую машинку, то делал это исключительно для развлечения или, как он утверждал, для ощущения атмосферы минувшего века. Да и машинистки нынче исчезли за невостребованностью данной профессии. Может быть, он сочинительствовал? Писал роман? Тогда отчего страницы художественного произведения перепутаны с заметками о магии? Никак не похоже на крайне педантичного в работе Елисея.

   Тревожил и непонятный псевдомедицинский блог Елисея. Они разыскали его, просмотрели, но там не было никаких конкретных указаний. Лишь что-то вроде анонса разрабатываемой методики и очень специфический опрос, на который откликнулось немало онкобольных, описывающих свои ощущения, сны и даже галлюцинации, возникающие при приеме болеутоляющих наркотических средств. Впрочем, все это производило настолько несерьезное впечатление, что вряд ли могло обеспокоить солидные фармацевтические компании.

   А еще занозой сидело воспоминание о проклятом наперстке. Разумеется, Даша не верила в то, что в нем заключена темная сущность. Но странная реакция Ласло все же немного пугала равно, как и нелепая идея о разумных и агрессивных бытовых приборах. К своему собственному удивлению, в квартире брата девушке действительно было не по себе от каких-то невидимых, но вполне ощутимых взглядов, а также присутствия еще кого-то, помимо нее самой, Ласло и Лины.

   При всем нежелании, ей пришлось вновь окунуться в неприятную атмосферу осиротевшего и словно бы полного призраков жилья брата. А вот, что здесь делать, было непонятно. Вроде бы, все пересмотрено и перепроверено, но никаких зацепок, никаких ниточек, ведущих к разгадке смерти Елисея.

   Даша снова уже машинально перебирала листочки с отпечатанным текстом. И на сей раз ее ожидал сюрприз. Девушка подняла голову, во внезапно севшем голосе прозвучал страх:

   – Здесь кто-то побывал в наше отсутствие. Исчезли записки ревнивой дамочки.

   Лина пожала плечами и продолжила сортировать наброски и эскизы костюмов, извлеченные из многочисленных папок. А вот Ласло нахмурился, попросил напомнить, что было в этих записях, и вдруг потер лоб:

   – А отчего ты решила, что Аргентум – имя человека? Может быть, все куда проще, имеется в виду действительно аргентум, то есть серебро, металл, сдерживающий злые чары. И тут я вспоминаю дух темной ведьмы, для которой серебряный наперсток стал тюрьмой.

   – Ну, а что тогда означают инициалы А.Я.? Нет, нет, не спорь, тут уж точно речь идет о человеке, перетянувшем на себя все внимание возлюбленного ревнивицы.

   – Перестаньте заниматься ерундой, – в голосе Снежкиной прозвучали злость и разочарование. – Пора уже смириться, мы никогда не узнаем настоящую причину смерти Елика. Жаль, что последний год он, такой талантливый, тратил время впустую, занимался всей этой магической бессмыслицей.

   – Отнюдь не бессмыслицей, а очень опасными вещами, – устало поправил ее Ласло. – К сожалению, магия отнюдь не пустой звук, особенно в неопытных руках. Ведь на самом деле слишком тонкая грань, разделяет реальный мир и...

   – А ведь я не нахожу и некоторых страниц с описанием алхимических элементов и знаков, например, духа меди, – прервала его растерянная Даша.

   Лина только хмыкнула, вытащила и надкусила очередное яблоко. Ласло посмотрел на нее, приподняв брови, затем медленно повторил:

   – One apple a day... Вот вам и версия зашифрованных инициалов: А.Я. – Аpple, Яблоко... Как там назывался взорвавшийся комп Елисея? ... Эй! Девчонки, на пол! Берегите головы!

   Даша и Лина поднимались, барахтаясь в наваленных на них подушках. С какой-то невероятной скоростью Ласло успел не только швырнуть обеих на пол, но и бросить на них сверху еще пару валявшихся повсюду подушек. В сорванном с дивана покрывале он удерживал нечто, пытавшееся изо всех сил вырваться из плена. По щеке парня стекал ручеек крови. Даша перевела взгляд на свою саднившую руку, в кожу впился острый металлический штырь с насаженной на нем клавишей. Лина потирала ногу, недоуменно разглядывая рассыпанные повсюду ошметки бывшего чехла пишущей машинки и клавиши от нее же.

   Когда беснующаяся «Эрика» с помощью девушек была плотно упакована и увязана, Ласло оттер мокрый лоб и подвел итог:

   – Вот вам и убийца-ревнивица. Тонкая грань разделяет не только прозу и поэзию, реальность и магию, но и чувства. Знаете ли, от любви до ревности...

   Даже Снежкина после жуткой сцены слушала парня внимательно, не перебивая. А он рассказывал свою версию событий, время от времени нервно сжимая руки в кулаки:

   – Очевидно, Елисей, потрясенный тем, что родители один за другим умерли от рака, и осознав, что, согласно законам генетики, ему тоже грозит подобный конец, начал искать панацею от жуткой болезни. Бросался в крайности. Тут тебе и магия, тут и психоделика... Все могло бы обернуться пустой затеей. Лина ведь недаром утверждала, что подобными вещами занимаются в основном шарлатаны. Твоему брату, Даша, не повезло обнаружить настоящий магический артефакт с заключенным в нем духом ведьмы. Посеребренная оболочка футляра была слишком потерта и порядком нарушена. Темная сущность не могла полностью выбраться наружу, но сумела воздействовать на неокрепшие души. А души эти зародились в обычных бытовых предметах, которые за долгие годы служения людям все больше и больше очеловечиваются...

   – ...в то время, как люди все более походят на автоматы, – тихо заметила Даша.

   Ласло кивнул:

   – Верно, в нас все больше протезов, «запчастей», все больше автоматизма в наших действиях и помыслах, а в механических вещах все больше частиц и отзвуков наших душ. – Он потер лоб и продолжил. – Одной из самых старых, а значит одушевленных и, я бы сказал, наиболее мыслящих предметов в квартире твоего брата оказалась именно пишущая машинка «Эрика», которая стала у нескольких поколений Чайниковых кем-то вроде любимого члена семьи. Женское имя и просочившаяся частица сути черной ведьмы оказали воздействие на самоидентификацию теперь уже необычного бытового предмета. Возникла крайне самоуверенная личность, убежденная в своей исключительности.

   – Да, Еля очень любил печатать свои заметки именно на ней, – сказала Даша. И Лина тихо вздохнула, соглашаясь с ней. – Он долгое время твердил, что компьютер кажется ему слишком холодным, бездушным...

   – Но потом все же переключился на комп, – добавила Снежкина и уточнила. – особенно, когда он занялся этой своей особой работой. Ведь психоделических эффектов на пишущей машинке никак не получишь.

   – Верно, и вот тут у «Эрики» начались муки ревности. Она почувствовала себя брошенной. И ведьма, мечтавшая вырваться на свободу, понемногу все более, капля за каплей перемещалась в этот предмет. На каком-то этапе они уже где-то переплелись ментально, потому наряду с эппловским компом во врагах машинки числился и Аргентум – серебро, не дающее духу ведьмы полностью вырваться на свободу. А бывший возлюбленный и хозяин, то есть Елисей, обеими воспринимался уже, как изменник, которого следует уничтожить. Ну а он, увлекшись черной магией, сам того не ведая, дал им возможность расправиться с собою.

   Потому что даже весьма поверхностные и зачастую нелепые книги о колдовстве, если в них изображено много символов и знаков, фонят чарами, которые для темной сущности прекрасная подпитка и материал для магических действий. Постепенно превращающаяся в ведьму пишущая машинка подчиняла себе другие предметы и пыталась сначала досадить Елисею. Нанесенная швейной машинкой травма руки какое-то время не давала ему возможность работать на компьютере. Точно так же наказанием изменщику послужило небольшое отравление с помощью кофемашины. Но Елисей продолжал свое, так раздражавшее ревнивицу дело. И тогда она с помощью колдовства усилила воздействие программы психоделической фантасмагории. Так что состояние измененного сознания и глубочайшего транса, оказавшего воздействие на широкий спектр нервных рецепторов, спровоцировало организм Елисея на воспроизведение сильнейшего наркотического вещества. Его огромная доза и убила своего создателя.

   – «Эрика» сделала это умышленно или нечаянно? – прошептала Лина.

   – Вряд ли мы это узнаем, – Ласло поднял с пола и покрутил в пальцах одну из рассыпанных клавиш. – Но вот нас она собиралась убить совершенно точно и осмысленно, взорвав чехол и выстрелив заостренными обломками оснований клавиш. Машинка попыталась избавиться от нас. Мы догадались о ее роли и показались ей серьезной угрозой.

   Скажу одно, увлечение магией дает обманчивую надежду на всемогущество. Но не стоит играть в темные игры. Елисей, к сожалению, в них заигрался так, что, погубив себя, едва не погубил и нас. – Парень задумался и внезапно хмыкнул, – но вообще-то вот такое превращение техники в личность небезинтересно. Подумайте, этой «Эрике» даже захотелось изливать душу на бумаге.

   Ласло исчез из Дашиной жизни так же внезапно, как и появился. Вместе с ним навсегда растворилось в неизвестности все, что могло бы напоминать о жутковатых происшествиях – «желудь» с наперстком, «одушевленная» техника, книги о магии, весьма двусмысленный автопортрет Елисея, намекавший на его увлечение волшбой. А вот, что делать с квартирой, девушка никак не могла решить. Жить здесь она не собиралась, но и не решалась продать кому-то это помещение, в котором ей чудились отголоски призрачных мыслей и потустороннего шепота.

   Отрезая их, Даша заперла входную дверь снаружи и пообещала себе вернуться не раньше чем через год. Хотелось верить в очистительные свойства времени. Спустившись вниз, на скамейке у подъезда вновь увидела запирсингованную блондинку. И опять включенный на полную громкость автоответчик деловито распоряжался движениями пальцев девицы. Вспомнились слова Ласло о слишком тонкой грани между... -Между живым и неживым, между человеком и автоматом, – с горечью подумала Даша. Она зябко поежилась и зашагала к автобусной остановке, невольно ощущая на себе взгляды сотен невидимых глаз, внимательно и настойчиво рассматривающих ее со всех сторон.