Текст книги "Катастрофы тела"

Автор книги: Виктор Кудряшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Вещие сны

Редьярд Киплинг любил рассказывать друзьям об удивительном сне, которому он никак не мог найти объяснение. Ему снилось, что он присутствует на каком-то официальном приеме. Зал был большой, пол выстлан крупными плитами из камня. Кругом толпились парадно одетые люди. Он был вполне уверен, что проходила какая-то церемония, но что именно, он не видел из-за толстяка, заслонявшего обзор зала. По окончании церемонии люди стали двигаться в переднюю часть зала. И вот тогда-то из толпы вышел один человек, взял его за руку и произнес:

– Разрешите на пару слов?

Через шесть недель Киплинг был приглашен на одну официальную церемонию. Сцена и место приема оказались точно такими, как ему и приснилось. Была там и толпа людей в официальной одежде, и каменный пол с крупными плитами, и толстяк, стоявший на лестнице чуть выше его и мешавший смотреть.

Пока Киплинг размышлял над тем, как далеко зайдет это сходство, церемония подошла к концу и все пошли в переднюю часть зала. Тут совершенно незнакомый человек вышел из толпы и схватил его за рукав. Киплинг повернулся, и тот произнес: «Разрешите на пару слов?»

Встреча с незнакомцем не имела никаких последствий для Киплинга, но сам факт предшествовавшего событию удивительного сна сильно его занимал – уж больно точно сон и событие копировали друг друга.

В октябре 1918 года Роберту Бересфорду было четыре года и жил он в Бекингемшире, в Англии. Первая мировая близилась к концу, но для четырехлетних мальчиков она не представляла никакого интереса.

В полдень 11 октября, во время обычного послеобеденного сна, Бобби стал бредить. С мальчиком такого раньше не бывало, и отец наклонился к ребенку послушать. А Бобби в это время все повторял: «Бедная миссис Тиммз! Пожалуйста, расскажите ей обо всем!»

Родители Бобби никакой Тиммз не знали, они не могли понять, о чем он говорит и почему переживает беду совершенно незнакомого человека. В это время мимо дома проходил их врач, и они позвали его послушать, что говорит Бобби. Доктор также изумился и спросил спящего мальчика, о чем именно нужно рассказать миссис Тиммз.

Минуты две стояла тишина, прерываемая тяжелым дыханием ребенка, затем он пробормотал:

– Об Эдвине. Он умер... умер в грязи. О, бедная миссис Тиммз!

Когда четырехлетний Бобби проснулся, он выглядел вполне здоровым ребенком и не помнил никакого сна.

А кто же была эта бедная миссис Тиммз? Жена врача вспомнила одну женщину по фамилии Тиммз, проживавшую в деревне в 20 милях от места события. Когда навели справки, то выяснилось, что у этой женщины есть сын по имени Эдвин, который служит, в британских войсках и находится во Франции.

Спустя три дня после сновидения мальчика миссис Тиммз получила извещение о гибели сына в бою... Жизнь Эдвина оборвалась за день до того, как Бобби бормотал об этом во сне.

Джеймс Уатт известен прежде всего как изобретатель первой рабочей паровой машины, совершившей революцию в цивилизованном мире. Но Уатту принадлежит еще один вклад в мировую практику, правда менее значительный, чем паровая машина, но в равной степени морально не стареющий, и обязан был Уатт этим сну.

В те времена производство свинцовых пуль и дроби для ружей было трудным и дорогостоящим делом. Свинец либо прокатывался в лист, а листы разрезались на кусочки, либо же из него тянули проволоку, а потом резали на мелкие кусочки. В любом случае производство было трудоемким и дорогостоящим.

И вот Уатту в течение всей недели стал сниться один и тот же сон. Снилось ему, как он сам рассказывал, будто идет он под проливным дождем, а вместо капель воды на него льются свинцовые шарики и катятся под ноги. Означало ли это, что расплавленный свинец, пролетая в воздухе, затвердевает в крошечные шарики?

Уатт получил разрешение провести опыт в церковной колокольне, у основания которой был ров с водой. Он расплавил несколько фунтов свинца и выплеснул с колокольни. Когда он достал свинец из рва, то к своему удовольствию убедился, что он затвердел в виде небольших шариков. С тех пор свинцовая дробь получается способом, открытым Уаттом во сне.

В Дюнкеркской катастрофе 1940 года среди без вести пропавших был и капрал Тедди Ватсон, чья мать, миссис Хелен Ватсон, проживала в Эллербаке, в Англии. У матери не было никакого сомнения в том, что ее сын погиб, но военные власти не могли дать ей похоронную, поскольку при отступлении многие списки убитых были утеряны.

В 1956 году, почувствовав, что ей осталось недолго жить, миссис Ватсон стала думать, как разыскать могилу сына. И как бы в ответ на свое желание увидела ясный сон. Ей снилось, что она пришла на военное кладбище, на котором стояли сотни белых крестов. Она медленно шла по кладбищу, пока не дошла до одного креста в углу. Здесь перед ней появился сын, улыбнулся и исчез.

Миссис Ватсон увидела межевой столб, по которому, казалось ей, она могла бы определить это кладбище. Она поехала в Дюнкерк и быстро нашла место, которое увидела во сне. Подошла к кресту, за которым, как ей приснилось, появился сын, и указала на него сопровождавшему ее офицеру. Офицер отметил расположение могилы.

Когда миссис Ватсон вернулась в Англию, ее уже ждало известие. Указанную могилу вскрыли. Четки, портсигар с гравировкой и фотокарточка в медальоне принадлежали ее сыну.

Жуткий сон

Максу Гофману в 1865 году исполнилось пять лет, когда он заболел холерой. На ферму неподалеку от маленького городка в штате Висконсин вызвали врача, но врач не смог успокоить родителей: по его мнению, никаких надежд на выздоровление не было.

Болезнь продолжалась всего три дня. Маленький Макс умер, и его похоронили на деревенском кладбище.

На следующую ночь матери приснился жуткий сон. Ей снилось, что Макс перевернулся в гробу и как будто пытается выбраться оттуда. Она увидела, как он сложил ручки и положил их под правую щечку. Мать проснулась с душераздирающим криком. Она умоляла мужа выкопать гроб с ребенком, тот отказался. Мистер Гофман чувствовал, что ее сон – результат нервного потрясения и что извлечение тела из могилы только усилило бы ее страдания. Но на следующую ночь сон повторился; на этот раз взволнованную мать переубедить было невозможно. Гофман послал старшего сына за соседом.

Во втором часу ночи мужчины приступили к эксгумации. Они работали при свете фонаря, висевшего на ближайшем дереве. Когда они наконец докопались до гроба и вскрыли его, то увидели, что Макс лежит на правом боку, как и приснилось матери, со сложенными ручками под правой щекой.

Ребенок не подавал никаких признаков жизни, но отец вынул тельце из гроба и поскакал верхом на лошади к доктору. С большим недоверием врач взялся за работу, стараясь оживить ребенка, которого он объявил мертвым два дня назад. Более чем через час старания его были вознаграждены: у ребенка дернулось веко. Пустили в ход бренди, под тело и руки положили мешки с разогретой солью. Мало-помалу стали заметны признаки улучшения.

За неделю Макс полностью оправился. Он дожил до 80 лет и умер в Клинтоне, штат Айова. Среди самых памятных для него вещей хранились две небольшие металлические ручки от гроба, из которого его спасли благодаря сну матери.

Незаурядные способности

9 октября 1910 года в «Нью-Йорк Таймс» появилась ошеломляющая статья, написанная по материалам доклада, представленного доктором Кетчумом Американскому обществу клинических исследований в Бостоне. В ней говорилось о странных способностях Эдгара Кейса, ставивших врачей в тупик. В статье сообщалось: «Медицинская организация округа проявляет живой интерес к необычным способностям, которыми обладает Эдгар Кейс из Хопкинсвилла, штат Кентукки. В полусознательном состоянии он ставит диагноз больным в весьма трудных случаях заболевания, хотя в обычных условиях он не имеет никакого понятия о медицине».

В статье были фотографии Кейса, его отца и доктора Уэсли Кетчума, помогавшего при проведении необычайных демонстраций.

Мистера Кейса ни в коем случае нельзя было назвать безграмотным. Он закончил девять классов сельской школы в окрестностях Хопкинсвилля. В школьные годы, как, впрочем, и всю свою жизнь, Кейс был тихим, непритязательным, терпеливым и отзывчивым парнем.

Первый признак незаурядности Эдгара проявился в 9 лет. Ему никак не удавалось правильно написать слово «хижина». Подобное затруднение на уроке вызвало хихиканье со стороны классных товарищей и выговор со стороны родного дяди Люсьена, школьного учителя. Когда в тот день Эдгар вернулся из школы домой, то почувствовал, что дядя уже побывал там: отец ходил сердитый и оскорбленный.

В тот же вечер в гостиной Кейсов происходила угнетающая сцена, во время которой отец старался вдолбить в голову сына элементарные правила правописания, а сын, казалось, совершенно ничего не понимал или не хотел понимать. К 10 часам вечера отцовское терпение лопнуло. Сквайр Кейс так дал Эдгару по уху, что тот свалился со стула. Очутившись на полу, вспоминал потом Эдгар, он услышал голос: «Если ты сможешь поспать немного, мы сумеем тебе помочь.» Кто это сказал и откуда шел голос, Эдгар Кейс не знал, но он говорит, что слышал голос ясно.

Эдгар попросил отца дать ему передышку, родитель ответил, что отлучится на кухню на несколько минут (вероятно, чтобы прийти в себя), но когда вернется, они снова примутся за занятия и Эдгару не поздоровится, если он по-прежнему не проявит сообразительности.

Когда отец вернулся, он нашел Эдгара крепко спящим с подсунутой под голову книгой по правописанию. Мистер Кейс, по его оценке, отсутствовал не более 15 минут. Рассерженный таким поворотом событий отец выдернул книгу из-под головы сына и разбудил его.

Эдгар сказал отцу, что теперь он знает урок. И, к великому удивлению отца, он действительно знал урок. И не только этот урок, но и все уроки в книге.

Сначала сквайр Кейс рассердился, ибо заподозрил сына в том, что тот и раньше знал уроки, но притворялся, будто не знает, играя на нервах взрослых. Отец снова задал мальчику хорошую трепку и отослал спать. Конечно, Эдгар охотно пошел спать, радуясь, что обнаружил в себе ранее не подозреваемые способности, которые впредь его никогда не подводили. Стоило ему только поспать на книге, как потом он знал ее всю наизусть.

К большому удивлению дяди Люсьена, Эдгар стал блестящим учеником буквально за одну ночь. Казалось, он знает все, что написано в книгах. Озадаченный отец спросил, откуда взялся такой взрыв одаренности, и Эдгар рассказал ему о голосе и о том, как он учится во сне.

Согласно семейным преданиям, Эдгар был признан знаменитостью в 16 лет, когда он заканчивал школу. Во время игры на школьной площадке Эдгара сильно ударили по спине бейсбольным мячом. Домой он пришел не в себе. Родители уложили его в постель, и тут-то он вдруг стал серьезным и важным. Он распорядился, чтобы мать приготовила примочку и наложила на то место, по которому пришелся удар мячом. Так и поступили, и на следующее утро Эдгар уже был здоров, совершенно нормален, но ничего не помнил, что произошло с ним с момента удара мячом.

Вокруг мальчика стало твориться столько необычного, что в округе все считали его ненормальным. Его любили, но избегали как чудака.

Следует признать, что сквайр Кейс сам был во многом виноват, поскольку при любом удобном случае не упускал возможности поговорить о недюжинных способностях сына. Правда, болтуном его не назовешь – не было нужды преувеличивать – факты сами по себе были невероятными. Эдгар давал сколько угодно поводов для рассказов гордившегося им отца. Он, например, повторил наизусть полуторачасовую речь, написанную местным политиком; накануне Эдгар просто положил ее себе под голову и хорошо выспался.

Уже молодым человеком Кейс стал работать клерком в магазине сухофруктов в Хопкинсвилле, затем переехал в Луисвилл, где работал в книжном магазине, затем, в начале 1900 года, стал агентом страховой компании. Внезапно у него заболело горло, которое никак не поддавалось лечению. Кейс приехал домой совершенно разбитый. Врачи сказали, что голос к нему никогда не вернется и придется ему говорить шепотом.

Однажды Эдгар посетил выступление профессионального гипнотизера, забавлявшего переполненный театр мистификациями и смешными фокусами. После выступления гипнотизер, прослышавший о неприятностях Кейса, вызвался ему помочь. Каково же было его изумление, когда он увидел, что Кейс никак не погружается в глубокий сон, необходимый для проведения лечения внушением. Гипнотизер заинтересовал этим случаем одного знаменитого нью-йоркского медика, практиковавшего сеансы гипноза, но и у того ничего не получилось, так он и уехал из Хопкинсвилла ни с чем.

Отчаявшись, Эдгар Кейс обратился за советом к местному гипнотизеру-любителю Алу Лейну. В одно из воскресений в марте 1901 года в доме Сквайра Кейса состоялся эксперимент, который положил начало собственной профессиональной работе Эдгара.

Эдгар сам себя погрузил в сон, а родители и Лейн находились рядом, готовые помочь в случае необходимости. Эдгар закрыл глаза. Дыхание стало глубоким. Когда Лейн убедился, что Кейс находится в состоянии транса, он стал описывать недуг, которым уже значительное время страдал пациент. Лейн и Эдгар перед этим пришли к выводу, что, если Эдгар не поддается гипнотическому влиянию и внушению со стороны других, то, вероятно, он сам сможет вылечить себя под собственным гипнозом.

Неожиданно больной заговорил чистым и ясным голосом, каким он всегда говорил. Он сказал: «Да. Все чувствую и понимаю.»

Медленно и внятно он описал условия, вызвавшие частичный паралич голосовых связок. «Это, – сказал он, -можно вылечить подводом усиленной циркуляции крови к бездействующим мышцам и нервам.»

В течение следующих 20 минут верхняя часть грудной клетки и горло Кейса густо покраснели. По инструкции Эдгара Лейн привел циркуляцию в нормальное состояние. Когда несколько минут спустя Кейс проснулся, его голос оказался полностью восстановленным. Так началась эта удивительная карьера, продолжавшаяся свыше сорока лет.

Как только распространился слух о последнем чуде Кейса, посыпались просьбы помочь другим. Эдгар, будучи отзывчивым парнем, был готов помочь всем, но сомневался, боясь сделать пациенту хуже. В конце концов он стал работать с людьми. Кейс, не имевший специальных знаний в медицине, стал консультировать опытных представителей этой профессии, подсказывая им, что надо делать. Все, что для этого требовалось, – это сон, в котором Кейс ставил диагноз и указывал средства лечения, а ассистировавшие ему люди записывали его слова.

Сначала в содружестве с Лейном, находившимся рядом (потом в сеансах участвовали и профессиональные врачи), Кейс начал свою необычную карьеру. И всегда, находясь в состоянии самовнушенного транса, после того как положение пациента ему было описано, он произносил слова: «Да. Все чувствую и понимаю.» Затем следовал диагноз, выдержанный в специальной медицинской терминологии и указывавший на обширный опыт и познания, а за ним – предписание, как проводить лечение.

С самого начала Кейс и его помощники настаивали на том, чтобы лечение проводилось под наблюдением местных врачей. Но это условие не всегда соблюдалось: иногда из-за того, что сами врачи отказывались помогать в осуществлении такой странной программы, а иногда из-за того, что пациенты, сытые по горло лечением местных медиков, игнорировали их. И еще: многие рецепты, исходившие от Кейса, отличались простотой: полоскания, примочки, упражнения, пластыри, домашние отвары из трав и тонизирующие средства. Часто прибегали к помощи остеопатии, особенно к той ее форме, которая сегодня известна как хиропрактика – манипуляция с позвоночником для восстановления свободного прохождения нервной энергии через все тело.

Как только молва о практике Кейса достаточно распространилась с появлением в 1903 году первой статьи в газете города Баулинг Грин, штат Кентукки, а затем статей в газетах Луисвилла и Нэшвилла, пошли письма, телеграммы, телефонные звонки.

Поскольку Эдгар Кейс за услуги денег не брал, жить стало трудно. К тому времени он уже был женат и работал помощником фотографа, едва сводя концы с концами. Первое января 1906 года Кейс провел в неотапливаемой студии, фотографируя посетителей. К вечеру ему стало плохо и он упал в обморок. Послали за врачом, потом еще за одним и еще. Их собралось в студии с полдюжины. Пульс не прощупывался; стараясь влить ему в горло немного бренди, врачи выбили несколько зубов. Один врач ввел ему морфий, другой – стрихнин, третий вновь назначил морфий.

Если Кейс не был мертвым, когда врачи принялись за дело, то когда они закончили его, Эдгар вполне мог умереть.

Врачи ушли убежденные, что Кейс мертв, а через час он очнулся и спросил, что с ним произошло. В будущем, сказал Кейс, он предпочитает, чтобы его просто уложили в кровать и предоставили самому себе: он сам будет решать свои проблемы. Он не хочет подвергать себя риску гадания врачей, с какими бы хорошими намерениями они это ни делали.

В 1906 году Кейс работал с врачом из Баулинг Грина Джоном Блэкберном. Преподаватель местной коммерческой школы попросил их разобраться в преступлении. В родном городе учителя, в Канаде, убили девушку. Не может ли Кейс найти убийцу?

Эдгар понятия не имел, справится ли, раньше заниматься такими делами ему не приходилось. В присутствии собственного отца, доктора Блэкберна и учителя Кейс впал в транс. Они прочитали ему имя и адрес жертвы и попросили назвать имя убийцы. После значительной паузы он сказал, что убийцей является ее сестра. Он указал марку, калибр и номер пистолета и сказал, что оружие убийцы спрятано в канализационной трубе в подвале.

Правда это или ложь? Учитель телеграфировал городским властям и стал ждать результатов. Ждать долго не пришлось – явился сам шеф полиции с ордером на арест Кейса и учителя по подозрению в убийстве!!!

Когда сбитый с толку офицер понял, что заявление, на котором построено обвинение, – результат самовнушенного гипнотического транса, он пришел в ярость. Но Кейс в присутствии шефа полиции снова впал в транс и описал подробно сцену убийства и приметы убийцы. Офицер после этого успокоился и поспешил в Канаду. Там он арестовал сестру убитой и повел ее к канализационной трубе, где было спрятано оружие. Пистолет оказался на месте. Когда женщине было предъявлено обвинение в убийстве и рассказано, каким образом преступление было раскрыто, та во всем призналась.

Сам Кейс решил, что с него хватит и одного случая расследования убийства. Он ни разу больше не позволил впутать себя в подобные дела.

В результате губительного пожара Кейс оказался в долгах, и в связи с этим ему пришлось участвовать в одном из самых изнурительных экспериментов в своей карьере.

Речь идет о событии, приключившемся в доме близкого друга Кейса, доктора Томаса Хауса из Хопкинсвилла. Будучи не в состоянии поставить диагноз болезни жены, доктор Хаус пригласил к себе известного специалиста из Нэшвилла, доктора У. X. Хаггарда. Специалист решил, что миссис Хаус страдает от злокачественной опухоли в брюшной полости и требуется немедленное хирургическое вмешательство.

Но миссис Хаус настояла на том, чтобы их друг Кейс тоже сказал свое слово. Заключение Кейса резко отличалось от диагноза доктора Хаггарда и других местных врачей, собравшихся на консилиум. Кейс определил, что дама, во-первых, беременна, а во-вторых, страдает... от запора, не требующего никакого хирургического вмешательства.

Миссис Хаус потребовала, чтобы ее лечили в соответствии с указаниями Кейса, чему муж после некоторых возражений, вынужден был уступить. И действительно, отсутствие стула подтвердилось и поддалось лечению. А через несколько месяцев появилась на свет и «опухоль», которую должным образом окрестили и назвали Томасом Б. Хаусом-младшим.

Это был первый случай в невероятной саге Эдгара Кейса, когда он открыто столкнулся с профессиональными врачами и доказал, что они не правы. Но судьба приготовила Кейсу еще одно испытание, ожидавшее его, образно говоря, прямо за углом.

Когда маленькому Хаусу исполнилось 4 месяца, миссис Хаус снова послала за Кейсом. У ребенка начались конвульсии, повторявшиеся каждые 20 минут. Когда прибыл Кейс, его встретили доктор Хаус и еще два врача. Они уже пришли к выводу, что ребенок протянет от силы несколько часов. Эдгар сразу же прошел в спальню. Доктор Хаус, последовавший за ним, подробно описал этот случай и то, что говорил Кейс в состоянии транса.

Кейс прописал белладонну – яд, чем совершенно потряс доктора Хауса и разозлил других врачей. Один из них даже ушел. Другой заявил протест миссис Хаус. Когда он кончил говорить, миссис Хаус обратилась к мужу с такими словами:

– Это та же опухоль, по заключению тех же врачей. Эдгар Кейс сказал нам правду в первый раз. Я ему верю. Дайте ребенку то лекарство, которое он прописал.

И мальчику дали белладонну. Через несколько минут конвульсии прекратились, ребенок расслабился и крепко уснул.

Этот странный человек со своей необъяснимой трансмедициной снискал себе значительную известность благодаря прессе, осветившей случай исцеления ребенка Хаусов на своих страницах. Однако в тот момент Кейсу еще предстояла встреча с человеком, который единолично выдвинул его в разряд национальной знаменитости.

Эдгар с женой, проживавшие в то время в Гадсдене, штат Алабама, приехали в Хопкинсвилл в 1909 году на рождественские праздники. Сквайр проявлял уже гораздо меньшую активность – сказывались годы, и тем не менее он не упускал случая, чтобы не пропеть хвалебный гимн своему замечательному сыну. Поэтому Эдгар нисколько не удивился, когда встретил в доме отца нового врача – Уэсли Кетчума, гомеопата, настроенного очень скептически относительно способностей Кейса.

Опыт общения Кейса с врачами, за небольшим исключением, складывался неудачно. И на этот раз Кейс оказался подготовленным к плохо скрываемому вызову, прозвучавшему в приветствии Уэсли Кетчума. Врач напрямую заявил, что ждет от Кейса диагноза своей болезни, в котором сам Кетчум совершенно убежден. Он просто хочет проверить, совпадает ли заключение Кейса с его собственным.

Эдгар не согласился с медиком. В состоянии транса он сообщил, что у Кетчума не аппендицит, а простое защемление нерва в нижней части позвоночника, которое может устранить остеопат. Доктор громко расхохотался. Он-то знает, что у него аппендицит, но, чтобы доказать, что Кейс шарлатан, он пойдет к остеопату, и они все убедятся, кто есть кто. Доктор отправился к остеопату, клиника которого находилась прямо через улицу. Там ему вправили пару сместившихся позвонков, после чего удивлению врача не было предела: аппендицит прошел!

После этого доктор Кетчум приступил к изучению записей, сделанных доктором Блэкберном и другими врачами по диагнозам Эдгара Кейса. Он лично обследовал многих пациентов Кейса, ибо сделать это не составляло труда: большинство жило недалеко от Хопкинсвилла. На основании всех показаний Кетчум сделал доклад и переслал его в Американское общество по клиническим исследованиям летом 1910 года, а позже по материалам доклада в «Нью-Йорк таймс» появилась статья.

Корреспонденты газет из разных городов стали осаждать Кейса, требуя от него рассказов. Ученые, включая доктора Гуго Мунстерберга из Гарварда, приезжали к нему, чтобы разоблачить и посмеяться, но уезжали изумленные.

Некоторое время Эдгар и группа его друзей работали в Хопкинсвилле, ставя диагнозы сотням пациентов в день. Такой род занятий золотых гор не сулил, но скромное существование обеспечивал. Потом Кейс поехал в Чикаго в качестве гостя издательства Херста. Но ничего перспективного поездка ему не принесла, кроме разве что нового взрыва популярности.

Кейс понял, что, имей он постоянный лечебный центр и место, где можно было бы собрать и хранить на деловой основе результаты записей его работ, он мог бы с большей отдачей служить больным. Короче, он нуждался в госпитале.

Среди тысяч пациентов, вылеченных Кейсом, был Мэдисон Б. Уайрик, промышленник из Чикаго, страдавший ранее диабетом. Лечение, прописанное Кейсом, прошло успешно. Интересно отметить, что в рецепт входили иерусалимские артишоки, богатые инсулином.

Другим пациентом, вылеченным Кейсом, оказался нью-йоркский бизнесмен Мортон Блюменталь, ранее страдавший от инфекционного воспаления ушей.

Эти двое и некоторые другие из тысяч пациентов, обратившихся к Кейсу и получивших от него помощь, не уставали убеждать его в необходимости создания госпиталя. В конце концов, было выбрано место – Вирджиния Бич, довольно популярный в то время курорт. Образовали корпорацию (Ассоциация национальных исследователей, корпорация Вирджинии, 6 мая 1927 года), и Эдгар Кейс, годами кочевавший со своим странным талантом с места на место, обрел наконец твердую почву для своей работы.

В течение нескольких лет все шло замечательно. Построили госпиталь, наняли врачей. Секретари постоянно записывали и хранили тысячи рецептов Кейса, которые по горячим следам изучались и исследовались в процессе лечения.

Концепция, лежавшая в основе лечения, предписываемого Кейсом в состоянии транса, никогда не менялась: устрани причину, а не следствие, помоги оздоровить всю систему организма, и он сам справится с болезнью.

Молодая женщина заболела артритом и быстро двигалась к инвалидности. Она уже не вставала с постели. Врачи выписывали ей обычные болеутоляющие средства, а состояние здоровья больной неотвратимо ухудшалось. И вот появился Эдгар Кейс. Он назначил ей специальную диету, массаж и физические упражнения – улучшение состояния и выздоровление не заставили себя долго ждать.

Разразившийся в 1929 году экономический кризис подорвал основные финансовые источники. Институт в Вирджинии Бич стойко сопротивлялся закрытию, пока не иссякли материальные фонды. Больных отправили по домам.

В 1931 году силами небольшой группы жителей Вирджинии Бич и прилегающих общин была создана новая организация – Ассоциация по исследованиям и просвещению. Эдгар с женой поехали в Нью-Йорк по делам, где их арестовали по обвинению в ворожбе. Эдгар дал рецепты двум женщинам, служившим в полиции, которые явились к нему в номер в гражданской одежде и попросили помощи. Судья, у которого оказалось больше порядочности, чем у гонителей, выбросил это дело в корзину.

Пожалуй, самым надежным показателем деятельности центра в Вирджинии Бич, прошедшим испытание временем, является тщательно классифицированная и расставленная по картотекам запись рецептов Кейса, накопленных в течение многих лет его работы: результаты лечений, собранных врачами, проводившими курс, запись и свидетельства со стороны самих пациентов. В картотеках собраны бесчисленные записи случаев, когда Кейс в состоянии транса прослеживал всю жизнь пострадавшего от начала до конца, хотя раньше он его не знал, не видел и не слышал о нем. Он называл имена и даты несчастных случаев, явившихся причиной болезни, хотя сами больные вспоминали о них только тогда, когда им напоминали, считая их пустячными или не относящимися к болезни. Эти записи содержат, пожалуй, самое ошеломляющее запротоколированное доказательство существования ясновидения, когда-либо собиравшееся воедино.

Есть там, например, случай с дымным маслом – так это средство названо в рецепте Кейса. Больной из Луисвилла не мог найти это лекарство. Кейс в состоянии транса описал аптеку, в которой оно имелось. Но пришла обратная телеграмма – аптека не располагала таким лекарством. Новый транс. Кейс посоветовал больному попросить аптекаря поискать это средство за другими препаратами на складе, указав определенную полку. Сделали, как сказал Кейс, и обнаружили три бутылки с дымным маслом с пожелтевшими от времени этикетками.

Постоянная нехватка денег, оппозиция медицины и надвигающаяся старость не повергли Кейсов в уныние – они поднимали семью, убежденные в том, что делают все от них зависящее для общего блага с помощью необычного дара Кейса. Они сохранили записи, они сохранили веру.

Эдгар Кейс умер 3 января 1945 года в возрасте 67 лет, совершенно изможденный годами напряженного труда.

Что он делал и как делал, полностью отражено в документах его центра в Вирджинии Бич, штат Вирджиния.

Более 12 тысяч больных снова обрели здоровье благодаря его курсам лечения и во множестве случаев тогда, когда обычная медицина сбрасывала больных со счетов, расписываясь в собственном бессилии.

Хотя записи Кейса доступны для обозрения, официальная медицина не проявила к ним никакого интереса. Высмеяв Кейса при жизни, медицина не признает его и после смерти.