Текст книги "Дзяпики"

Автор книги: Виктор Колупаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Отбив каблуком уголок панели пульта, дзяпик упал на пол. Он был в полном сознании, по-прежнему, без единой ссадины или царапины. Лишь на губах играла фаустовская усмешка, а на шее болтался галстук скромной красно-зеленой расцветки.

– Хватит пока, – сказал Вяльцев. – Эта наша работа похожа сейчас на ту, которую делают дзяпики. Отнесите его в тамбур и пускай лежит в положении, удобном для срочного выбрасывания. Произведем эту акцию в нужный момент.

– Ах, Вяльшев, – сказал дзяпик, – ну какой иж тебя нашальник!

– Плохой, это уж точно.

– И нишего ты мне жделать не можешь.

– Не могу, хоть убейся,

– А вот я тебе могу.

– Посмотрим еще. Тащите его! А я возвращу транстайм на прежнее место. К краю уже, черти, подтащили.

Вяльцев осторожно отвел транстайм, нависший над краем котлована. И снова место его стоянки оказалось занятым. На этот раз – паровозом, хотя нигде не было и намека на железнодорожный путь. Паровоз по ступицы увяз в земле, но на боку его красовался транспарант: "Вперед! К еще более новым свершениям!"

"Действие все убыстряется, – подумал Вяльцев. – Пора действительно сниматься с места. С Акимовым вот только что?"

Светящаяся точка на экране радиолокатора вдруг пришла в движение.

– Наконец-то! Главный Первому. Подтвердите прием!

– Первый Главному. Вызов подтверждаю.

Голос был чужой, незнакомый, женский.

– Кто говорит? Где Акимов?

– Первый ведет Тоня. Акимова взяли. Пришли вооруженные и увели. Акимов приказал мне захватить глайдер.

– Откуда ты знаешь пароль?

– Знаю.

– И каким это образом ты умеешь водить глайдер?

– Но ведь меня же обучали!

– Главный Первому, – сказал Вяльцев, тупо глядя на экран радара. Курс к транстайму. Я сейчас выйду на Втором. Покажешь, где это произошло.

– Торопитесь!

16

– Уж не глотнул ли ты чего лишнего? – строго спросил Эхразещераз.

– Глотнул, – признался Акимов. – Я здесь такого наглотался, что вовек не переварить.

– Каламбуришь? А у нас недоперевыполнение плана!

– Перенедовыполнение, – поправило начальника СКБ Ответственное Лицо.

– Главное-то ведь что? – заскрипел директор завода Зануда. – Главное это ведь, чтобы сняли задолженность с завода. А задолженность у нас огромная! Теперь ни премий, ни тринадцатой зарплаты. Задолженность государство должно регулярно снимать, чтобы мы имели полное право создавать ее заново. И если все умно сбалансировать, то и завод, и главк, и министерство в накладе не останутся,

– Несколько странно вас слушать, – сказал Акимов. – Ведь это же обман!

– Именно странно, – согласился Эхразещераз. – Скажи-ка мне, Глупышонок, ты не с Луны свалился, чтобы это тебе казалось странным. Ты ведь должен понимать, что система эта тщательно продумана и в настоящее время является единственно возможной.

– Да, да, – подхватило Ответственное Лицо. – Ради благородных целей прогресса и гуманности ни в коем случае нельзя отказываться даже от явной лжи. Хорошо бы, конечно, применять ложь незаметно, но ведь это не всегда возможно. Тут и думать придется, да и времени нет. Вот ты, Глупышонок, вроде бы недоволен чем-то, не согласен с нашими методами хозяйствования. Еще и посмеяться хотел бы? Хотел, хотел – вижу. А ты посмотри. Прогресс-то ведь налицо! Прогресс виден ясно! Только дурак не видит, что мы идем вперед семимильными шагами! Оптимальный ряд громко звучащих тамтамов внедрили в производство? Внедрили! Вот видишь. Да благодаря этим тамтамам .нас будет слышно далеко за Пределами. А гранитные бордюры? Можешь ты назвать хоть одну деревню, в которой бы были гранитные бордюры?

– Не припомню, – и Акимов отрицательно покачал головой.

– То-то и оно! Эти бордюры останутся вечным памятником нашей творческой мысли! И не беда, что они стоят полтора миллиона, на которые можно было бы построить пять восьмидесятиквартирных домов. Не беда это! Дзяпики проживут и в хижинах. Тропики, как никак!

– Что-то похолодало, – зябко поежился Эхразещераз. – С чего бы это?

– Похолодало, потому что трудовой энтузиазм снизился, – пояснил директор завода. – С утра снова погорячеет. Энтропия, так сказать. Переход энтузиазма в теплоту.

Молодец? – похвалило его Ответственное Лицо. – Молодец! Хоть не имеет ума и высшего образования, но от природы наделен организаторскими способностями.

– Потому что понимаю возложенную на меня ответственность, – отчеканил директор завода. – Принять повышенные обязательства – нам раз плюнуть! И растереть.

– Вот в чем прогресс, – сказало Ответственное Лицо – В энтузиазме. В повышенном встречном плане. В тонком понимании задач, стоящих перед дзяпиками. Вот забьем мы серебряный костыль на стыке железной дороги...

– Как? У вас и железные дороги есть? – удивился Акимов.

– Сначала забьем серебряный костыль, отпразднуем, отсалютуем, отрапортуем, а потом будем ждать смету на капитальный ремонт этой дороги. И часть дороги все-таки сделаем на эту самую смету.

– А что же дальше? – спросил Акимов.

– Дальше? А дальше, возможно, что эта дорога и не потребуется, и о ней все забудут. Вот тебе и экономия человеческого труда. Высвобожденных научной революцией дзяпиков мы перебросим на ремонт улиц. А ремонт улиц, как известно, дело надежное и вечное. Еще ни одна у нас в Капиках не эксплуатировалась и двух недель. Точнее, ни одна дорога и не была сдана в надлежащем виде. Но зато какой простор для творческой фантазии! Какие возможности для полного выражения своего Я!

– Теперь ты представляешь, чего мы хотим? – спросил Эхразещераз.

– Представляю.

– Поможешь нам?

– Нет.

– Но ведь в душе-то ты давно согласен...

– Нет, – сказал Акимов. – Не согласен.

– Хм, – удивился Эхразещераз. – Конечно, ты еще не дорос до дзяпиковского отношения к действительности. Но мы тебе поможем! Мы не бросим тебя на произвол судьбы. И ты еще многое поймешь... Вот ты сейчас наверняка думаешь, что мы дураки, что мы ничего не понимаем, что наше сидение в должности приносит обществу только вред. Но ведь и мы хотим сделать, как лучше. Ты помоги нам. Войди с открытой душой в наши объятия. Ты умный, Глупышонок. Ты многое можешь. Нам такие вот как нужны! Скажу по секрету, честно: мы без таких как ты – ничто, нуль. Чувствуешь, какая в тебе сила. Только не обольщайся. Отвернешься от нас ты, мы найдем других, третьих, десятых. Вас много. И всем нужна интересная работа. А о ее необходимости, ее пользе вы никогда не думаете. И хорошо. Подумаем мы. Вам нужны – квартиры, детские ясли и многое другое. Ты получишь все, что хочешь, только не отталкивай нас.

– Не прикидывайся дурачком, Глупышонок, – посоветовало Ответственное Лицо. – Скажи еще, что там, откуда ты прибыл, не действуют те же принципы?

– Нет, конечно, – сказал Акимов.

– Подумай хорошенько, – попросил Эхразещераз.

Акимов пристально посмотрел на начальника СКБ и внутренне похолодел. Что-то мелькнуло в лице Эхразещераза. Что-то было в его взгляде, позе. До ужаса, до тошноты знакомое! Что-то, чего нельзя ничем пробить, чему нельзя ничего доказать, потому что оно в каких-то других, чужих душах, в сердцах, в сером веществе головного мозга..

– Понял? – спросил Эхразещераз.

– Понял, – хрипло выдавил из себя Акимов.

– Согласен?

– Ни за что в жизни! Никогда! Никогда не соглашусь с этим!

– Ну что ж. Посмотрим. Ты будешь носителем этой идеи. Самым ярким ее представителем.

– Чего вы от меня хотите?

– Ты будешь научным руководителем работ на строительстве вычислительного центра.

– Но ведь это неизбежно поставит меня в один ряд с вами, потому что я ничего не понимаю в строительстве!

– Вот и отлично! Не такой уж ты и Глупышонок, каким прикидываешься. Мгновенно понял! Молодец! Да ты у нас будешь ходить в самых известных дзяпиках. Ты ведь еще совершенно не представляешь, что значит руководить по-настоящему, с размахом. Твори, выдумывай, пробуй. Не бойся бессмысленной работы. Только не забывай, что ты дзяпик. Всю ответственность мы берем на себя. На наш век дураков хватит. Вот пусть они прогресс и осуществляют. Мы не против.

– Я не дзяпик, – сказал Акимов. – Я человек!

– Полно, Глупышонок, – остановил его Эхразещераз. – Не так уж и трудно будет доказать тебе обратное.

– Вы не имеете права держать меня здесь! Я хочу возвратиться на транстайм. Развяжите мне руки!

– О, господи! – простонало Ответственное Лицо. – У него связаны руки! Кто мог связать дзяпика?! Умного, энергичного, претендующего на руководящую работу дзяпика! Да таких надо на руках носить! О, сколько еще у нас головотяпства и глупости.

– Это недоразумение, – пояснил Эхразещераз.

– Виновные понесут тяжелую ответственность, – сказал Зануда.

– Так развяжите мне руки!

– Почему у Глупышонка связаны руки? – зычным голосом спросило Ответственное Лицо. – Принесите ему каменные скрижали, на которых выбит параграф о недопустимости подобных действий. Несколько дзяпиков заметалось по площади.

– Ну что там со скрижалями? – спросило Ответственное Лицо. – Почему их не несут?

– Ищут! – отрапортовал дзяпик с парабеллумом на боку. – Они, по-видимому, послужили основанием пирамиды, которая в свою очередь является основанием для Всеобъемлющей Непорочной Девы Инструкции и ее божественного сына Параграфа.

– Хм, – хмыкнуло Ответственное Лицо. – Видишь Глупышонок, на каком прочном основании держится вся пирамида?

– Развяжите мне руки!

– Как? Ему еще не развязали руки? – удивилось Ответственное Лицо. Дзяпику, который в скором временя явится нашим украшением и эталоном, не развязали рук?! Разве можно представить себе более нелепую ситуацию? Никто, как бы высоко он ни стоял, не имеет права унижать достоинство дзяпика!

– Осмелюсь доложить, – сказал дзяпик с парабеллумом на боку. Скрижали действительно замуровали в основание.

– Так, – нервно сказал Эхразещераз. – Принесите тогда третье, исправленное и дополненное издание. Не может же дзяпик вечно стоять со связанными руками

– Он все еще со связанными руками? – удивилось Ответственное Лицо. Это что-то неслыханное! В нашей истории еще не было случая, чтобы дзяпика вот так, как сейчас, ни за что, ни про что, связали по рукам. Потому что нет более унизительного состояния, чем жить со связанными руками и заткнутым ртом... У него ведь нет во рту кляпа?

– Похоже, что нет, – внимательно вглядываясь в лицо Акимова, сказал Эхразещераз. – Нет. Теперь уж я точно вижу, что кляпа во рту нет. Нет, конечно! Ведь он же с нами разговаривал.

– Разговаривал? – переспросило Ответственное Лицо.

– Разговаривал, – подтвердил Эхразещераз.

– Ну вот видите. Никто не может заткнуть рот дзяпику...Или связать руки. Я сам десять минут назад пожимал ему руку. Мужественную, крепкую руку дзяпика, который с радостью влился в наши ряды. Мужественная у него рука?

– Так точно! – ответил дзяпик с парабеллумом на боку, уныло поглядывая на своих подчиненных, покрытых ссадинами и синяками.

– Теперь, Глупышонок, я надеюсь, ты убедился, что дзяпику не могут просто так связать руки, – сказало Ответственное Лицо. – Разотри кисти рук, помаши успокаивающе в воздухе ладонями.

– Развяжите мне руки, негодяи!

– Среди нас нет ни одного негодяя, – сказал Эхразещераз, – чтобы выполнить его пожелание.

– Как?! – удивилось Ответственное Лицо. – Ему все еще не развязали руки? Неужели некому произвести такое простое и законное действие? Ага! Вот я вижу, что уже несут каменные скрижали. Сюда, сюда. Чтобы освещение падало под необходимым углом. Когда читаешь скрижали, очень важно, под каким углом падает на них отблеск света и под каким углом ты сам их рассматриваешь. Вот так!.. Ну, Глупышонок, читай! Теперь, я надеюсь, ты осознал, что свободному в своих поступках и мыслях дзяпику никто не имеет права связать руки. Вот тут вот выбито зубилом по камню. Позолота слегка стерлась. Это от частого употребления. Фу! Гора с плеч! Ужас какой-то. Увидеть дзяпика со связанными руками! Такой кошмар и во сне не приснится!

– Уважаемое Ответственное Лицо, – сказал Эхразещераз. – Я вижу, этот неприятный инцидент исчерпан. Не пора ли нам продолжить работу в банкетном зале ресторана "Осенний лист"?

– Конечно, конечно. Нельзя прерывать творческую деятельность ни на час. Прошу, дзяпики!

– Развяжите мне руки, негодяи!

– Как?! – Ответственное Лицо просто остолбенело. – Несмотря на все доказательства этот болван все еще кричит, что у него связаны руки. Что за бессовестная ложь! Кто может подтвердить, что у него связаны руки? Никто. Принято единогласно. Ну вот, видите! Этот Глупышонок, оказывается, занимался бессовестной ложью! Неплохо для начала. Несите его в банкетный зал, уложите в кресло. Пусть отдохнет немного перед продолжением нашего задушевного разговора.

Дзяпичка Тоня сняла туфли на платформах и шла босиком. Так было увереннее. Несмышленыш задумчиво шагал рядом, иногда что-то бубня себе под нос, словно сам с собой разговаривал. Они уже оставили Капики позади и теперь шли по тропе, время от времени уступая дорогу бегущим в оба конца письмоносцам. Судя по всему, пик насыщения перепиской еще не наступил.

– Они что-нибудь могут ему сделать? – в который уже раз спрашивала дзяпичка.

– Дзяпики все, могут. Ты же знаешь.

– Я возненавижу дзяпиков, если ему что-нибудь сделают!

– Все дзяпики здесь ни при чем. Им вдалбливают определенные идеи с детства. И они уже не могут думать по-другому. Они просто верят, как верят в Бога, в Ад и Рай. Это снимает с них моральную ответственность, как им кажется. Дзяпики ведь обыкновенные люди. И плохие, и хорошие. Все дело в том, куда их направляют.

– Я всю жизнь прожила в Капиках. Была посудомойщицей. После работы бегала на танцульки. Тайком танцевала запрещенные танцы: буги-вуги, твист, шейк... Ни о чем не думала. Жизнь текла спокойно, без всяких ускорений и поворотов. А потом я встретила Анатолия... – Дзяпичка замолчала.

– Тебе это кажется. Ты никогда ранее не встречала его. Не могла встретить.

– А вот и неправда! И он меня любит. Мы ведь уже давно решили пожениться. Год назад. – Дзяпичка некоторое время шла молча. – Но тогда я ничего не понимаю... Он здесь всего три дня, а я знаю его давно. И он меня знает.

– Не мучай себя. Забудь о своей любви.

– Как забыть? Ведь я ему подарила зажигалку..

– В Капиках не могло быть зажигалок. Ведь у нас еще каменный век.

– Ну да. Каменный. А зажигалку я ему подарила Она и сейчас у него. Он тогда сказал: "Вот, Тоня, плюнем на все. Кончится газ в зажигалке и пойдем в ЗАГС. Негде жить? И черт с ним. Будем жить в хижине..."

– В шалаше, наверное.

– В шалаше? Ага, в шалаше... Он меня любит, и мы бы давно поженились, так ведь жить негде. Из общежития женатых вытуряют. А в очередь на квартиру не ставят, потому что мы еще не женаты, да и детей у нас нет. Пробовали на частную, да куда там! Частники берут только студентов, потому что у студентов, обычно, детей нет, а у нас будут обязательно.

– Откуда в Капиках студенты?

– Не знаю...

– Ну вот видишь. Это был сон. Сон! Прекрасный сон, не более. Нет ни студентов, ни зажигалки, ни общежития, ни Анатолия. А есть только наши Капики, окруженные джунглями.

– Ага! А платье вот это, туфли... Их ведь тоже раньше в Капиках не было. А экскаватор на стройке и СКБ математических машин.

– Лучше бы ничего этого не было.

– Как это не было? А прогресс?

– Ведь все это означает, что мы стремительно движемся в...

– Что же ты замолчал? Куда это мы движемся?

– А они этого не знают.

– Кто? Вяльцев и Акимов?

– Да. Экипаж транстайма ничего не знает. Удирать им надо, может, тогда все и остановится.

– Удирать? Да Акимов никогда в жизни ни от кого не удирал! Плохо ты его знаешь!

– Действительно, плохо. Но мы ведь не так давно и познакомились.

С небольшого возвышения дзяпичка заметила впереди каплю глайдера. До него оставалось всего несколько сот метров.

– Бежим, Юрий! – крикнула она и схватила дзяпика за руку.

– Несмышленыш, – поправил он. – Несмышленыш, который лишен права заниматься умственной деятельностью. Как будто и мозг можно закрыть на замок.

Тяжелый глайдер стоял метрах в ста от дороги. Колпак его был закрыт, но дзяпичка быстро отыскала кнопку, которая открыла им доступ внутрь.

– Садись, Юрий. Попробую, не разучилась ли я водить эту машину?

– Ты серьезно считаешь, что можешь справиться с этим сложным аппаратом?

– Конечно. Ведь я училась водить его.

– Это был сон. Забудь.

– Сон! А ну, смотри! Закрой колпак!

Тяжелый глайдер стремительно рванулся вверх.

17

– Второй Первому. Вышел из транстайма. Сообщите, где вы находитесь?

– Первый Второму. В десяти километрах от транстайма. Предлагаю встретиться над Капиками.

– Второй Первому. Согласен. Кто находится в Первом?

– Я – Тоня, и Юрий.

– Сообщите подробнее, что произошло с Акимовым.

– В Капиках назревают какие-то серьезные события. Отряд вооруженных дзяпиков разогнал группу, которая находилась рядом с Акимовым. Анатолий пытался бежать, но его связали и увели для выполнения какого-то специального задания.

– Вот оно что...

Вяльцев взглянул вниз. Транстайм спичечной коробкой уплывал в сторону. Около него все еще возились маленькие, похожие на мурашей, дзяпики, движимые неизъяснимой жаждой деятельности. На строительстве и рытье котлованов приступала к работе вторая смена. По всему полю, как после боя, накренясь на бок или зарывшись носом в кучу выброшенного грунта, стояла техника: самосвалы, тракторы, бульдозеры, экскаваторы. По дороге с вековечными гранитными бордюрами шли, утопая в грязи чуть ли не по пояс, колонны добровольцев-строителей, имея на плечах нечто, уже отдаленно напоминающее лопаты. Еще бы тысяч десять лет и у дзяпиков появились бы настоящие лопаты. Тут и там горели костры, а возле них стояли воины с базуками.

Перед самой рекой глайдер Вяльцева обстреляли шрапнелью. Стреляли, видимо, наугад или хорошенько не прицелившись. Вяльцев сначала взбесился, но тут же взял себя в руки и насторожился.

– Второй Главному и Первому. В меня только что стреляли шрапнелью. Будьте осторожнее. Неизвестно, что они еще могут предпринять.

– Главный Второму. Вас понял.

– Первый Второму и Главному. Только что нагнали грузовик с солдатами в кузове.

– Второй Первому. Немедленно обойти стороной. В контакты не вступать. Не привлекать внимания.

– Первый Второму. Вас понял.

– Странно. Этот грузовик с солдатами – первое мало-мальски нормальное использование техники. Раньше она просто появлялась, но дзяпики не имели понятия, что с ней делать.

– Второй Первому. Я над Капиками? Где вы?

– Первый Второму. Видим Капики. Начинать надо, скорее всего, от пирамиды Святой Девы.

– Согласен.

Глайдер Вяльцева пронесся над Капиками. И здесь на перекрестках горели костры. Суровые воины, твердо опираясь на древки копий, молчаливо и настороженно просматривали взглядами улицы и переулки, что, впрочем, не мешало остальной массе дзяпиков предаваться законному отдыху после столь напряженного рабочего дня. Двери заведений были распахнуты настежь. В парке на танцплощадке играл музыкальный ансамбль. И под замысловатые пассажи пианиста и виртуозную дробь барабанной установки пары лихо отплясывали чарльстон. По улицам шатались пьяные дзяпики, то и дело затевая драки и драчки, но воины у костров не обращали на них ни малейшего внимания.

Скорбная Святая Дева Инструкция укоризненно протягивала небу своего божественного сына Параграфа. Вяльцев остановил глайдер над статуей, у самой головы Святой Девы, правда со стороны затылка.

– Первый Второму. Вижу вас над пирамидой.

Вяльцев покрутил головой и тоже заметил глайдер. Тот приближался, летя низко над землей. Через несколько секунд он повис рядом. Виктор откинул колпак, крикнул:

– Где....

Пуля щелкнула в борт глайдера и рикошетом ударилась о второй глайдер. Следующая сделала аккуратную дырочку в колпаке. Дзяпичка отчаянно замахала Вяльцеву рукой. Виктор захлопнул колпак и вжался в кресло. В таком положении его было трудно достать с земли. Корпус же глайдера был пуленепробиваем. Этого никто, конечно, не предусматривал заранее, но сейчас Вяльцев мысленно поблагодарил конструкторов.

– Где его искать? – крикнул Вяльцев в микрофон.

– Спросить бы у кого, – сказала дзяпичка.

– Сейчас спросишь! Получишь пулю в ответ!

– Высадите меня, – попросил Несмышленыш, – где-нибудь неподалеку. Я возьму ракетницу и подам вам сигнал.

– Придется попробовать, хотя это и опасно.

– Другого выхода я не вижу. Вот здесь в двухстах метрах есть тихий дворик. Там можно будет на секунду приземлиться. Я буду готов прыгнуть.

– Хорошо. Тоня...

– Смотрите! – крикнула дзяпичка. Вяльцев взглянул вниз. Цепочка огней, начинаясь у трибуны, бежала по одной из улиц.

– Это они! – крикнула дзяпичка.

– Кто они?

– Ну! Другие! Ведь должны же быть и другие!

– А если это ловушка?

– Но мы же проверим с воздуха.

– Попробуем.

Тяжелый глайдер медленно поплыл над цепочкой огней. Глайдер Вяльцева держался выше. Цепочка пробежала метров двести и остановилась у другой площади. И вдруг погасла.

– Что здесь? – спросил Вяльцев. – Тюрьма?

– Нет. Тюрьма на другой площади. Здесь ресторан и кинопанорама.

Над огромным навесом, покрытым свежими пихтовыми лапами, красовалась неоновая вывеска: "Ресторан Осенний лист". Пол ресторана был застлан синтетическим ковром с изображенным на нем сетевым графиком строительства вычислительного центра. За столиками, сервированными серебром и хрусталем, восседали все высшие чиновники Капиков и гости во главе с Ответственным Лицом. А в одном из кресел лежал Акимов. Руки его, по-прежнему, были связаны за спиной.

О прямой попытке освободить Акимова не могло быть и речи. Силы оказались бы слишком неравными

На глайдеры снова никто не обращал никакого внимания. После двух обстрелов это казалось странным.

Собравшиеся в банкетном зале, одетые в строгие черные костюмы, белые рубашки и лакированные туфли, вели себя шумно, как в изрядно подвыпившей компании. Стреляли пробки шампанского и тонко позванивали бокалы, стучали о тарелки вилки и ножи. Со своего места поднялся Эхразещераз и заговорил с присущим ему воодушевлением. Сидящие за столиками шумно аплодировали. Акимов находился спиной к глайдерам и поэтому не мог их видеть.

– Вот что, сказал Вяльцев. – Попробуем следующий, план. Навес этого ресторана, судя по всему, не очень прочный. Тяжелый глайдер снизу подденет его и снесет. Это вызовет переполох. А я схвачу Акимова.

– У меня получится, – сказала Тоня. – Я их в щепки разнесу! Они у меня попляшут!

– Тогда начнем.

Глайдеры опустились почти к самой земле. Тяжелый глайдер с небольшого разгона по пологой кривой рванул вверх. Влетев в зал он чуть замер. Вяльцев успел подумать, что попытка провалилась, но тут затрещали столбы и стропила, и навес, медленно накренясь, опрокинулся в противоположную сторону. Паника среди пирующих началась, как только дзяпичка провела машину над первыми столами. А шум и грохот, сопровождающий падение кровли, довершили начатое. Клубы пыли поднялись над местом так приятно проходившего торжества. Кто-то из дзяпиков все же не потерял присутствия духа и закричала

– Дзяпики! На нас напало будущее! Спасайся, кто может!

Вяльцев точно запомнил место, где сидел Акимов. Легкий глайдер шлепнулся на стол, давя хрусталь и фарфор. Виктор отбросил колпак и по пояс высунулся из машины.

– Давай, Толя!

Акимов с внезапно повеселевшими глазами рванулся вперед, но не смог подняться из глубокого кресла. Вяльцев схватил его за рубашку и потянул на себя. Акимов теперь уже стоял на ногах.

– На кресло! Ногами!

Пыль все еще кружилась клубами, а вопли подвыпивших дзяпиков только разжигали панику.

Виктор тащил Акимова, но тот, со связанными руками, был слишком неудобным грузом. Вдруг из клубов пыли вынырнула мощная мускулистая фигура дзяпика и схватила Акимова за ноги.

– Прочь! – крикнул Акимов. – Стрелять буду!

Крикнул он это с отчаянья. Под руками не было оружия. Да и сами руки-то были связаны.

– Тащи! – крикнул дзяпик.

Тело Акимова вдруг стало легким. Вяльцев не сколько втащил Анатолия, сколько был сбит его телом, стремительно влетевшим в глайдер.

– Давай! – – крикнул дзяпик.

Вяльцев быстро взглянул в его сторону.

– Могучий Дуб!

– Счастливо! – крикнул дзяпик н растворился в стене пыли.

Вяльцев повел глайдер вверх и, как только очутился в относительной безопасности, остановил машину и развязал после нескольких попыток узел на его руках.

– Больно?

– Ничего. Сволочи!

– Расскажешь после. Пора уходить. Того, что мы здесь увидели, хватит разбираться не одному институту. Цивилизацийка!

Тяжелый глайдер повис рядом. Дзяпичка откинула колпак.

– Толя!

– Тоня!

В стальное брюхо тяжелого глайдера одна за другой шлепнулись две пули.

– Хватит! – крикнул Вяльцев. – К транстайму! Связь по радио.

– Второй Главному. Акимов на борту глайдера. Приготовиться к принятию машины и немедленному старту.

– Главный Второму. Вас понял. Провожу очередной маневр.

Пыль внизу уже осела. Из переулка выскочил грузовик, резко затормозил. Из кабины выскочил человек в штатском, а из кузова посыпались солдаты с карабинами в руках. Воины с копьями, задумчиво стоявшие у костров, молчаливо и спокойно взирали на грузовик и на развалины бывшего ресторана "Осенний лист". Внизу металось Ответственное Лицо и что-то орало.

– Хватит! – сказал Вяльцев. – Посмотрели и хватит. Загадка древней цивилизации! Милые спокойные дзяпики!

– Никакая это не древняя цивилизация, – сказал Акимов. – Это черт знает что такое, а не цивилизация. Может, она здесь и была когда-нибудь, но только не сейчас.

– Что ты хочешь сказать?

– А ты посмотри, что у них творится! Юбочки из лиан и паровозы, копья и автоматы, каменные письма и хрусталь. Продолжать можно до бесконечности. Никакая это не цивилизация древних!

– Похоже, – согласился Вяльцев.

– Это что-то постороннее. Чуждое... Это... это чье-то вмешательство.

– Пришельцы?

– Пришельцы или ушельцы, не знаю. Но только это что-то не наше.

– Пришельцами все можно отлично объяснить, – сказал Вяльцев. – И здесь, и в нашем времени. Чуть что, сразу – пришельцы! А ведь когда мы увидели их в первый раз, то здесь была самая примитивнейшая первобытная община.

– Была, – согласился Акимов. – И хижин у них таких, как сейчас, не было. Землянки стояли и какие-то навесы. А когда вы прибыли на втором глайдере, у них уже все изменилось. Ты тогда еще посмеялся надо мной. А я не стал возражать. Думал, показалось. Еще бы, сразу такая удача. От радости можно было многое просмотреть.

– Подожди... Юрий! Ты что-то начал говорить мне...

– Да, да.

– Пока есть время, давай!

– Пока есть время... Это правда. Все дело во времени. Я – дзяпик. И я могу вам сказать, что до вашего прибытия здесь все было по-другому. Каменный век. А потом началось. Это письмо с приказом организовать СКБ математических машин. Ведь никто тогда не понял, что это такое. Что такое СКБ? Что такое математическая машина? И слов-то таких не было. А потом все понеслось, как лавина. Марафонский конкурс на замещение вакантных мест начальников, совещания, приказы, колготки, платья, туфли на платформе, экскаватор, тракторы, паровозы, гранитные бордюры. И дзяпики, дзяпики, дзяпики! Их стало во много раз больше, чем раньше. Да и сами Капики мгновенно выросли. Не могло это произойти само по себе. Тут кто-то всем руководит.

В днище глайдера долбанула пуля. Удар был сильнее, чем предыдущие.

– Вот гады! – сказал Вяльцев. – На этом же месте обстреляли, когда летел в Капики. На этой стороне реки. То стреляют, то подпускают на расстояние вытянутой руки. Не поймешь, что им надо... Продолжай.

– Тут кто-то всем руководит с определенной целью.

– А я Акимова знала и раньше, – сказала Таня.– Мы с ним должны были пожениться.

Вяльцев сморщил лицо.

– Я подтверждаю это, – сказал Акимов. – Мы знакомы с Тоней уже несколько лет.

– В том-то и дело, – сказал дзяпик. – Я тоже знал вас раньше. И Вяльцева, и Акимова, и Чекина, и Силуэтова.

– Как?! – крикнул Вяльцев.

– Я даже Николая Васильевича Разова помню. И СКБ Пространства и Времени.

– Не может этого быть! – снова крикнул Вяльцев.

– Не может, – согласился дзяпик. – Но ведь Тоня прекрасно водит глайдер, а я кое-что понимаю в теории темпорального поля. У вас ведь с системой образования волновода времени были неполадки? И конденсаторы с нулевой утечкой квантов времени закуплены из неликвидов.

– Правильно, – сказал Вяльцев – Что же это тогда такое?

– Я думаю, что мы – это вроде копий, с помощью которых кто-то хочет прорваться в ваше время. А вы явились поводом. Ведь волновод времени существует.

– Да. Пока мы не возвратимся назад.

– Тогда возвращайтесь немедленно и больше не приходите. Забудем друг о друге.

– Нет! – крикнула дзяпичка.

– Пойми, хорошая девушка, – сказал дзяпик. – Там, в их времени есть другая, настоящая Тоня. И она тоже любит Анатолия.

– Они не могут быть такими жестокими

– Они все могут. И мы еще не вполне знаем, на что они способны. Другого выхода нет. Вам нужно немедленно уходить.

– Кто ты? – спросил Вяльцев.

– Я – Юрий Петрович Вельский. Только в этом странном наряде меня трудно узнать. Да я и не старался, чтобы меня узнали. Это Тоня не выдержала. Но она ничего не знала. Простите ее.

– Это неправда! – выкрикнула Тоня.

– Я уничтожу их! Я найду их! – сказал Акимов. – Я остаюсь!

– Нет, – сказал Вельский. – Ты уйдешь. Даже если ты их и сможешь уничтожить, что очень маловероятно, скорее всего исчезнем и мы. Ты хочешь этого?

– Нет. Но и оставить вас здесь просто так не могу.

– Ну, мы с Тоней здесь не одни. Нас много. Только мы еще не разобрались, что же здесь происходит. А вам тут делать нечего.

– Акимов, – сказал Вяльцев. – Мы возвращаемся. Энергия у нас на исходе. Но мы вернемся. Обещаю тебе. Обещаю вам.

– Толя! Я без тебя не смогу жить.

– Тоня. Пойми, ты убиваешь и себя, и его, – пытался втолковать дзяпичке Несмышленыш-Юрий.

– Я не могу понять.

– Акимов! Это приказ! Если ты попытаешься что-нибудь выкинуть сейчас, останусь и я. А без нас транстайм снова в прошлое не пройдет. Ты это отлично знаешь. Приказ!

– Хорошо. Но я хочу проститься с ней.

– Быстро! Второй Главному. Видим транстайм. Приготовиться к возвращению в свое время. Как только легкий глайдер войдет в ангар, открывайте дверь и выбрасывайте этого типа как можно дальше. Импульс пуска я дам с тяжелого глайдера. Все понятно?

– Главный Второму. Вас понял. Приступаю к исполнению.

– Тоня! Юрий! Нам надо пересесть. То есть, мне надо пересесть в тяжелый глайдер.

– Пора и нам, – согласился Вельский. – Вот здесь чуть меньше народу. Здесь и высадимся.

Глайдеры один за другим шлепнулись на какую-то строительную площадку. Они стояли бок о бок. Где-то непрерывно ревел грузовик и раздавались редкие выстрелы.

– Это за вами, – сказал Вельский. – Дай руку, Тоня. – И он помог девушке выбраться из глайдера. Она стояла босая, в одном обрезанном внизу ножницами платье, с распущенными волосами. А глаза ее сухо блестели.