Текст книги "Случится же с человеком такое!… (сборник)"

Автор книги: Виктор Колупаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

7

Это произошло однажды вечером в конце мая. Валентина в это время была в командировке. В квартиру кто-то настойчиво позвонил. Так могла звонить только наша Ольга. Я открыл дверь, на пороге стояла, конечно, она.

– Почему ты так долго задержалась в школе? – строго спросил я.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Но ведь я уже была дома.

– Когда это? Что-то я не заметил.

– Сразу после школы. Я полила цветы, а ты сходил в кондитерский магазин. Мы пили чай. Ты еще был такой смешной. Потом я пошла готовить уроки и поиграть к Марине.

Теперь я посмотрел на нее удивленно. Цветы не были политы. Ни в какой магазин я сегодня не ходил.

– Ну и сочиняешь ты, Оля. Надо все-таки приходить домой пораньше или предупреждать, чтобы я не беспокоился. Садись кушать.

Мы сели за стол. Я взял газету. Она поглядела на меня сердито. А когда дело дошло до чая, она не вытерпела и спросила:

– Папа, почему ты не достанешь коробки с пирожными и конфетами? Ведь я же ничем не провинилась.

– Оля, о каких коробках ты говоришь? Я не покупал ничего сегодня.

– Покупал! Ты был такой смешной. Курил. И придумал смешную игру, как будто ты меня не знаешь и впервые видишь. Спрашивал, как меня зовут.

Я обжегся горячим чаем.

– Постой, постой! Что ты говоришь? Какую игру?

– Ну как будто бы мы не знаем друг друга. И еще сказал, что тебя зовут Онуфрием… -…Балалаевичем! – заорал я во все горло.

– Балалаевичем, – засмеялась она и стала вдруг так похожа на быстрого, неуловимого солнечного зайчика, так похожа на ту Ольгу, на ту девочку. Вспомнил?

– Вспомнил, Олька! Все вспомнил! Так это, значит, ты и была?

Она захлопала ресницами. Выражения радости, испуга, удивления, восторга и недоумения возникали и исчезали у нее на лице.

– Ну а кто же это еще мог быть, папочка? Ты сегодня какой-то совсем смешной. То игру придумал, а теперь все забыл.

– Я все помню, только не могу поверить, что это была ты. Ты и цветы уже поливала? И играла на рояле? И я не знал, как танцевать лагетту? Правильно?

– Ты придумал новую игру, папочка?

– Придумал, Олька! Ты подожди немного, я сбегаю в магазин. Бегом!

Потом мы пили чай с эклерами "Снежный". Она так их любила. Я вспоминал то, что случилось со мной однажды, девять лет назад.

– А когда мы танцевали с тобой чарльстон, ты сказала: "Тебя, папочка, не перетанцуешь".

– Да. Смешно. – Она засмеялась, словно серебряные колокольчики рассыпались по полу.

– А Матильда спрятала пластинки с лагеттой.

– Ага! А она положила их на место?

– Положила. Станцуем?

И мы начали танцевать лагетту, новый модный танец.

Когда она ложилась спать, я осторожно спросил:

– Оля, когда ты шла из школы, а потом к Марине, – с тобой ничего такого не было?.. Ну голова, например, закружилась? Или еще что-нибудь?

– Нет, папа. Я встретила Кольку из шестой квартиры.

Ну Колька-то уж, конечно, не имел к этому никакого отношения.

– Спи спокойно, Оля.

Да, это была она. Солнечный зайчик. Но как она могли очутиться в прошлом? Девять лет. Я работаю столько лет над проблемой путешествии в прошлое, но я ничего не могу понять. А она так просто путешествует в прошлое и настоящее… Значит, возможно что-то принципиально новое, другое. Значит, нам нужно искать другой путь…

Когда Валентина возвратилась из командировки, я ей все рассказал. Она мне сначала не поверила. Как такое может быть? И это говорит старый испытатель?

А я уже знал, что в скором времени я тоже появлюсь в том времени вместе с Ольгой. Человек, которого я однажды встретил с Ольгой, ведь это был я! Это я тогда, не в силах сдержаться, оглянулся и бросил быстрый взгляд на себя, тогда еще двадцатитрехлетнего.

– Помнишь тот день, когда ты ее увидела в первый раз? Она была так обрадована, что ты приехала из командировки. И сразу же назвала тебя мамой. Потом мы не попали в кино и гуляли по Лагерному саду. А потом она внезапно исчезла. Так вот. Вон на диване лежит ее портфель, но сама она еще дома не была. Я не знаю, как он попал в комнату. В котором часу она тогда исчезла?

– В девять, – одними губами прошептала побледневшая Валентина.

– В девять часов она позвонит в дверь и спросит, почему мы ее бросили в саду одну. И нисколько не удивится, что ты приехала, потому что для нее ты приехала тогда, на несколько часов раньше.

Все в этот вечер валилось из рук Валентины. Она и верила и не верила. Было уже довольно поздно, и Валентина на всякий случай позвонила всем знакомым, у которых могла быть Ольга. Но ее ни у кого не было.

В девять часов раздался звонок. Валентина не нашла в себе сил подняться с кресла. Я открыл дверь.

– Почему вы меня бросили в Лагерном саду одну? А? Признавайтесь! Испытываете на храбрость?

– Олька, – сказала Валентина и заплакала. – Солнечный зайчик!

– Почему ты плачешь, мама?

– Я ждала, я все время верила, что ты вернешься.

– Ну, мама, не такая уж я трусиха. Здесь всего-то четыре квартала.

Здесь "всего-то" было девять лет.