Текст книги "Падь Золотая"

Автор книги: Виктор Лавринайтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава VIII
ГДЕ АЛИК?

Три дня пролетели, как один. Они были заполнены неожиданными заботами, о которых ребята сначала и не подозревали. Надо было сделать из мешков походные рюкзаки, а для этого нужно было прежде всего достать мешки. Требовались веревки, чтобы привязываться друг к другу при спуске и подъеме на отвесные скалы. Нужно было к ботинкам прибить гвозди – вдруг придется преодолевать ледник? Необходим был острый топор – прорубать дорогу в непроходимых зарослях. Федя нашел на свалке колун. И Боря с Наташей потратили целый день, чтобы наточить его и насадить на топорище. А ножи? Разве можно отправиться в тайгу без ножей? Даже нечем будет шкуру ободрать с медведя.

Необходимо было узнать, какой вид имеет золото. Никто из друзей никогда не видел его. По мнению Паши, «дикое золото» должно походить на камень, заросший мхом. В этом Паша ошибся. Хорошо, что догадались спросить у дедушки, который, к счастью, еще не уехал. Ребята узнали, что золото всегда блестит, даже только что выкопанное из земли, никогда не тускнеет, очень тяжелое – тяжелее свинца – и имеет желтый цвет, такой, как лютик. Теперь ребята уже не боялись, что в пади Золотой не сумеют отличить золото от простого камня. Прозевать залежи антрацита ребята не боялись: с углем все они были знакомы, даже разбирались в сортах.

Наш читатель с нетерпением хочет узнать: неужели ребята так и пойдут в поход безоружными? Да, ружья у них не было. Тут не мог выручить никакой план. Им же едва минуло по двенадцати лет. Самый несчастный возраст, когда разрешается подержать ружье, разрешается даже выстрелить, но под наблюдением отца или деда. Только под наблюдением! Таков закон!

Неужели ребята пойдут безоружными? Нет! Они прекрасно знали, что ожидает их в дремучей тайге. На каждом шагу будут подстерегать волки, медведи, рыси. Что ж, пусть подстерегают. Оружие есть. Предложил его Паша, а сделали Боря и Женя. Это было железное копье, очень острое и крепкое, насаженное на длинную палку.

Подробно обсудили, как действовать этим оружием. Если нападет медведь и поднимется на задние лапы, нужно копье быстро подставить к его левому боку, где бьется медвежье сердце, а конец палки быстро упереть в землю. Медведь сам, своей тяжестью, проколет себя и падет у ног бездыханным. Такой способ существовал в старину, и ребята твердо считали, что он не подведет. Но о защите таким способом от волков и рысей известно не было, и тут первенство принадлежит им. Непонятно, почему раньше никто не додумался? Ведь совсем просто.

Как известно, рысь прыгает на человека с дерева. Она рассчитывает впиться в горло. Но на звериный расчет есть ум человека. Конечно, рысь прыгнет, но не попадет туда, куда метит. Она упадет на копье и пронзит себя насквозь. Чтобы так получилось, нужно молниеносно отскочить в сторону и так же молниеносно подставить копье на то место, куда прыгает разъяренный зверь. Конечно, надо все время быть начеку, но, если пошел по тайге, не зевай! Примерно так же можно расправиться и с волком. Самое важное – определить направление его последнего прыжка, и волк тоже повиснет на копье.

Как же быть, если рысь или волк избегнут копья, неожиданно навалятся на человека и широко раскроют пасть, чтобы укусить? Для такого случая тоже был изобретен верный способ защиты. Следовало быстро сунуть в пасть разъяренному зверю руку с зажатым в кулаке железным зубом от грабель, заостренным с обоих концов. Зверь захлопнет пасть, но совсем закрыть ее не сможет, так и останется с разинутой; железный зуб вопьется ему в нёбо и язык, а руку в это время надо мгновенно вытащить.

Четыре железных зуба от старых грабель ребята усердно обтачивали с обоих концов.

Честь обороняться от зверей такими простыми и надежными способами досталась, по Пашиному плану, Боре. Боря был самый спокойный и сильный. Сила требовалась для того, чтобы выдержать тяжесть прыгнувшего на копье зверя, а спокойствие – чтобы точно вставить в пасть острую железку. Боря подозрительно посмотрел на Пашу, почесал затылок и завздыхал. Но через минуту он повеселел. Женя и Федя категорически отвергли такой план. Очень будет интересно, если Боря один поубивает всех зверей. Решили, что с копьем пойдут по очереди все, а железным зубом будет вооружен каждый.

Немало хлопот причинили голуби. Федя рассказал, что Алик хотел взять голубя для связи. Хотя эта мысль исходила от недруга, она понравилась. Можно послать телеграмму из Золотой пади! И, вообще, можно в любое время сообщить о себе домой – несчастья случаются с самыми опытными путешественниками. Вдруг где-нибудь в ущелье обвалом завалит выходы со всех сторон…

Наташе поручили тренировку голубей. Но турманы испытания не выдержали. После одной из тренировок один из них не вернулся совсем, а второй прилетел через сутки с помятыми перьями. Только почтовик работал отлично. Решили взять его.

Много еще других забот появилось у ребят. К счастью, Паша выполнил обещание и на второй день принес деньги. У сестренок в копилках оказалась огромная сумма – шестьдесят три рубля. Правда, пришлось привлечь и несколько их подружек… На эти деньги ребята могли достать самое необходимое.

Только дважды за три дня горячая работа была нарушена. В первый раз наблюдатель сообщил, что к штабу приближается делегация. Члены делегации держались за руки, у некоторых в волосах были банты. Короче говоря, это были сестренки. Женя вышел, чтобы пугнуть их подальше, – никто пока не должен был знать, что делалось в штабе. Но из нападающего Женя превратился в отступающего. Девочки, крича в один голос, дружно надвигались на него. Женя вбежал обратно, зажимая уши.

– Пашка! – крикнул он сердито. – Ты обманул девчонок?

Паша понял, в чем дело, отложил недошитые ножны и с любопытством спросил:

– А что они говорят?

– Обманул, говорят! Обратно копилки требуют. А как мы отдадим? Ни одной копейки не осталось.

– Попался! – с торжеством в голосе сказал Боря. – Говорил я, что обманет он!

– Обману-ул?.. – помрачнел Паша. – Впускай их сюда. Все по-честному сделал, не обманывал я! Сейчас я им докажу.

– Долго, наверное, будешь доказывать? – высказал опасение Женя.

– Час придется говорить, – сознался Паша.

– Час? А каждая минута дорога!.. – Женя поерошил стриженые волосы. – Угораздило нас с девчонками связываться. Столько работы, а тут с ними возись!..

Федя открыл двери, и делегаты наполнили штаб криком. Пока гостей усаживали и успокаивали, Паша взирал на них с самым презрительным видом.

– Как я вас обманул? Рассказывайте, бессовестные лгунишки! – сурово сказал он, когда порядок был водворен.

– Обманул! Давай копилки! Маме скажем!.. – заголосили все сразу.

– Тише! Не видите, где находитесь? В бывшем штабе! Когда-то с вами здесь водились, как с добрыми. Рассказывайте, как было.

Девочки опять дружно закричали.

– Федька, встань сзади и, чуть которая заорет, ту и выводи вон. Не очень больно, но чтобы почувствовала.

Паша был очень рассержен. Он вышел на середину комнаты и начал свою знаменитую речь:

– Сейчас я буду рассказывать. Вы слушайте. Врать начну – тогда руку поднимите. Тебя, Нюрка, я первую встретил. Что я сказал? «Собери всех девочек, пусть придут с копилками. Выставку устроим. И у кого самая красивая, той премию выдадим». Говорил так тебе?

– Говорил…

– А потом что? Прибежали вы с копилками и чуть не поссорились. Кричит каждая: «Моя красивее!», «Нет, моя!» Я вас призвал к порядку. Было так?

– Было…

– Потом стал вас убеждать…

– А ты сначала двери на крючок закрыл! – возразила Нюра.

– Правильно, закрыл… Не трогай ее, Федька, – хоть она руку не подняла, а верно сказала… Закрыл потому, что вы хотели убежать. Сначала совсем несознательными были. Убеждал вас час, а вы что?

– А мы не отдали.

– Верно. Не отдали. И тогда я сказал: «Мы, ваши старшие братья, все равно пойдем в тайгу за углем и золотом. Но денег на продукты у нас нет – и мы умрем с голоду. Денег на оружие нет – и нас съедят дикие звери. А вы, жаднюги, останетесь без братьев, потому что пожалели отдать свои копилки на общее пионерское дело. Прощайте! – сказал я. – Больше нас не увидите!» Тут Нюрка первая заплакала и отдала копилку. А за ней все. Так было?

– Было.

– Так почему вы сочиняете, что я обманул вас? Только прикрикнул, чтобы ревели потише, а то взрослые услышат.

– Когда-то Паша с вами больше всех возился, сказки рассказывал, носы вам вытирал, а вы вон что на него сочинили! – строго сказал Женя.

– По-честному все Паша сделал, – поддержала Наташа.

– А обещал премию дать за самую красивую копилку и не дал… Обманул… – неуверенно возразила Нюра.

– Обещал, – согласился Паша. – И тут, ребята, я по-честному сделал. Я сказал: «У всех копилки красивые. Всем премию присуждаю. С пади Золотой каждой принесем по кусочку золота».

– Вот, Женя, полюбуйся! – возмущенно сказал Федя. – Раньше срока премию просят! Разве у таких людей совесть есть?

– Павел невиновен! – провозгласил Женя.

Девочки, пристыженные, тихонько вышли из помещения штаба.

В эти же дни произошел и тот случай, который был будто незаметным, но потом вызвал большие последствия.

К купальне, что была против штаба, пришел Алик. Никто не обратил на него внимания, кроме Феди. Он увидел его впервые после ссоры и сразу насторожился. От Феди не укрылось, что Алик, раздеваясь и плавая, все время смотрел на штаб.

Беззаботно насвистывая и незаметно наблюдая за недругом, Федя пошел по берегу. Несомненно, Алик явился сюда не просто купаться. Федя это понимал. Не такой Алик был человек, чтобы, зная тайну ребят, чего-нибудь да не сотворить.

Но разведчика озадачило, что Алик, заметив его, первым направился навстречу.

– Ну? – проговорил Федя, сдвинув на затылок картуз и измеряя противника вызывающим взглядом.

Алик молча чертил носком тапочки на песке. Федя сделал шаг вперед.

– Ну? – повторил он.

– Федька, – тихо сказал Алик, – возьмите меня с собой.

Он посмотрел на Федю. Глаза у него были просящие и грустные.

– Возьмите меня, Федька, – повторил Алик, – скучно мне… Я, Федька, не говорил маме, что ты меня побил. И про падь Золотую никому не сказал. Возьмите!

Феде вдруг стало жаль Алика. Как ему в самом деле должно быть скучно! Даже купаться и то он редко приходит один, а то все под надзором матери.

– Я ружье возьму, – торопливо продолжал Алик. – У меня патронов заряженных много. Я их все вам отдам, себе ни одного не оставлю. Рулетку, жильные лески – всё отдам. Федь, а Федь… Возьмите!

Неизвестно, чем бы окончился разговор, но тут послышался строгий голос:

– Алик, иди, мой мальчик, ко мне!

– Мама! – Алик заторопился к молодой, красивой женщине.

Она стояла невдалеке, закрываясь зонтиком от солнца.

– Это кто, товарищ твой? Это он, кажется, с собаками бегает?.. – Женщина, сощурившись, брезгливо посмотрела на Федю.

– Да нет, мама… Это так… малознакомый, – зашептал Алик, косясь на Федю.

Женщина вполголоса поговорила с Аликом и пошла так, будто на нее смотрят и ею любуются тысячи людей, хотя никто, кроме ребят, ее не видел.

– Алька! – позвал Федя. – Идем к ребятам, попросишься – может, возьмут. Только бы Женя принял.

– Мама, разреши мне поиграть… – зашептал Алик, догнав мать.

– Нет, иди домой! – не оборачиваясь, строго ответила женщина. – Еще искусают уличные собаки, бешенством заболеешь. Нашел товарищей! Заразишься…

Алик с убитым видом смотрел ей вслед.

– Пойдем, Алька! – крикнул Федя. Он не слыхал слов его матери.

Алик решительно шагнул к нему.

– Через полчаса мы едем. Поедем с папой в бор, – еще раз напомнила мать. – Не понимаю, какой интерес ты находишь тут?.. – Сощурившись, она еще раз окинула взглядом фигурку Феди. – Когда ты научишься находить себе приличных товарищей?..

Федя, услышав это, побагровел, наклонил голову, как бычок, выдвинул ногу вперед, сжал кулаки.

Алик обернулся к Феде и, увидев его в такой позиции, тоже застыл. Сейчас его лицо стало таким же надменным и вызывающим, как у матери.

– Эй ты, собачник! Не хотел со мной Золотую падь открыть, так сейчас берегись! – дерзко сказал он.

– Что?! – Федя от неожиданности даже растерялся.

– Ничего, вспомнишь меня! Все вспомните!

– А, ты так!.. – бросился за ним Федя.

– Найдете вы падь Золотую! Фигу найдете! – убегая за матерью, кричал Алик.

Федя никому не рассказал и про этот случай. Откровенно говоря, ему было стыдно даже перед собой за то, что дважды так глупо попался на удочку. Больше никогда он не поверит Альке.

После этой встречи Федя еще более зорко наблюдал за штабом. Когда приходилось отлучаться надолго, укладывал у двери и окна самых злых собак. Но Алик больше не появлялся. Он не выходил даже на улицу. Федя успокоился.

Несмотря на заботы, неудачи и неполадки, ребята каждое утро встречались всё более радостными и возбужденными. Пашин план казался чудесным и обещал полную победу над родителями.

Прошел третий, решающий день. Уже миновал условленный час, уже солнце низко опустилось над Монгоном. Голодный, сердитый, в сбившейся шапчонке и, как всегда, без единой рыбки уходил от речки Ванька «клюет – не ловится». Только тогда к штабу подошел Женя. Следом явились остальные и, не глядя друг на друга, молча расселись.

– Ну, – начал Женя, – открываем совещание. Чье первое слово?

– Борькино, – сказал Паша.

– Почему? – Боря подозрительно посмотрел на приятеля.

– Всегда ты спрашиваешь «почему»! Кто самый сильный? Ты. А силачи – самые храбрые. Они всегда впереди всех.

Боря встал. Видно было, что ребятам не до веселья, но Наташа чуть не прыснула: так тяжело вздыхал Боря.

– Неужели, Боря, опять из-за плана что случилось? – сочувственно спросил Женя.

– Случилось…

– Ну, Борька, что могло случиться? Ни прыгать, ничего не надо было.

– Толстым дурнем назвали…

– Ого-го! Да как получилось?

– Как!.. Верушка мои ботинки с гвоздями, на которых с ледника спускаться, обула. Шагнула, а гвозди крепко в пол впились. Ботинки дальше не пошли, а Верка пошла. Ну и упала, кровь из носа побежала. Тут мне и сказали… Не буду больше по плану!

Боря с самым несчастным видом уселся.

– Давай-ка, Пашка, говори ты, – сказал Женя.

– Я могу подождать, – возразил Паша. – Я не тороплюсь, могу после всех.

– Говори, говори! – наступали ребята.

– Хороший был план, – сказал Паша. – Только я сам ошибся. Стал я книгу читать. Сначала все правильно делал. Годы изменял, про болезни не читал, все страшное выбрасывал. Так хорошо читал, что папа даже головой покачивал, хмыкал. Но в одном ошибся: в книге начальника экспедиции звали Николаем Яковлевичем, я и читаю везде «Николай Яковлевич» да «Николай Яковлевич». Как я его на Колю не изменил! Какое-то затмение в голове получилось. Кончил и говорю: «Так и так, пойдем и мы золото и уголь открывать». Мама, та сразу: «В тайгу? Одни? На десять дней?!» Одним словом, испугалась. А чего испугалась, не понимаю: ничего страшного не читал. Я к папе. «Нет, – говорит, – одних не пущу. Со взрослым – пожалуйста, а одних нет». Я ему доказывать: «Ты же слыхал, как ребята одни открывали, и ничего плохого не случилось». – «Слыхать-то слыхал, – ответил папа, – да что-то, кажется, там ребята особые были». – «Ничего не особые!» – я говорю. «Как же не особые? Даже писатель называет парнишку Николаем Яковлевичем, а вот тебя я, хоть убей, Павлом Петровичем не назову». Сказал так папа и сам смеется. А мне какой смех! «Вот, – думаю, – где причина!»

– В общем, не отпустили?

– Не отпустили! – Паша удивленно развел руками.

– А тебя, Наташа?

– Отпустят, как же! – тряхнула косичками Наташа. Федя на вопрос только махнул рукой, так что без слов было все понятно.

– Почему взрослые всё делают для Родины, даже геройски погибают, а нам ничего не разрешают? – задумчиво произнес Женя.

– Разве мы для себя хотим найти падь Золотую? – в тон ему сказал Паша.

– Уйдем без спроса – и всё! – сердито бросил Федя. – Потом весь Монгон нам спасибо скажет.

– Скажут… ремнем! – поднялась Наташа. – Тоже придумал: «Без спроса»! Что мы, разве не пионеры?

– Что делать? – прогудел Боря и насупился.

– Эх, если бы кто из взрослых с нами пошел! Наверняка отпустили бы нас. Только некому. Володя заболел… – задумчиво проговорила Наташа. – Отдай, Женя, письмо и дневник взрослым. Пусть они сами идут и ищут падь Золотую. Раз так… раз несправедливо…

– Не отдам! – вдруг крикнул Женя так громко, что все вздрогнули. – Партизаны нам письмо написали. Нас просят. Мы и должны идти! А мы что? Думать надо. Ребята! Наташа!.. – Нахмурив светлые брови, Женя ерошил волосы.

Ребята молчали, печально уставившись глазами кто в угол, кто в потолок.

– Придумаем, ребята! Все равно, придумаем! – нетерпеливо повторил Женя.

Невдалеке за огородами прогремел выстрел, и через секунду – второй. Федя подскочил к окну.

– Дедушка в цель стреляет, – сообщил он.

– Дедушка?.. Стойте! – крикнул Паша. – Женька, придумал! Значит, он в город еще не уехал. Пошли к дедушке. Расскажем всё ему. Позовем с собой. Пошли к дедушке!

С минуту было так тихо, что через стены ясно доносилось щебетанье ласточек, резвящихся в розовом от заката небе. Ребята не сразу поверили, что нашелся наконец действительно верный план.

– К дедушке! К дедушке! – потряс стены штаба торжествующий крик.

Женя схватил Пашу и, смеясь, награждал его дружескими тумаками. Наташа кружила вокруг себя неуклюжего Борю.

– Женя, как всё расскажем, он, конечно, с нами пойдет! Подумаешь, какой-то город, а тут падь Золотая! А нас с дедушкой сразу отпустят! – возбужденно тараторил Паша. – Женя, открывай сундук! Бери быстрее письмо и дневник да бежим…

– Не открывается… Что такое?

Женя нетерпеливо нажимал у сундука кнопки, но они на этот раз не поддавались. Женя потянул крышку – сундук легко открылся. Потайной замок был сломан… Женя вначале не обратил на это внимания. Но Федю точно ударила неожиданная догадка.

– Письмо! Дневник! – подскочил он. – Здесь письмо и дневник?

– Здесь. Что ты испугался?

– Я думал… Мне показалось, что их нет.

– Всё здесь, – повторил Женя, но, увидев, как перепутана и порвана хитроумная система проволочек и палочек, сердито посмотрел на ребят: – Зачем сломали? Ведь знаете, как открыть можно. Кто сломал?

– Мы даже не подходили, – переглянулись Наташа, Боря и Паша.

Федя, надвинув картуз на глаза, молчал.

– Ты сломал?

– Не я. Но знаю кто. Алька! Из-за дневника и письма сломал.

– Алька? Откуда он узнал про письмо и дневник?

– Откуда? Я проболтался… дурак! И укараулить не смог! Подождите, я сейчас… Дам я ему!..

Никому не пришла мысль ругать Федю. Чересчур неожиданной была свалившаяся беда. Все молчали. Неужели Алик был здесь, выкрал тайну, узнал дорогу к пади Золотой и опередит их?

Федя вернулся быстро:

– Альки нет дома!

– Где он?

– Мать сначала прогнала меня. Но тогда я сказал, что он очень нужен… что его пионеры вызывают. Она рассердилась. «Безобразие! – говорит. – Летом и то не дадут ребенку покоя. Передай своим пионерам, что Алик уехал в гости к бабушке».

– Когда уехал?

– Не сказала. Да это я быстро разведаю.

– Разведай. Может, он правда к бабушке…

– Врет он! Матери сказал, что в гости, а сам ушел падь Золотую искать. Прочитал, наверное, как найти «Описание», чертеж срисовал и ушел. Ведь он кричал мне: «Фигу найдете, не Золотую падь». «Описание» он выкопает раньше нас, и мы ничего не найдем… Надо было мне ночью караулить. А я только днем. Ворона!

Женя положил ему руку на плечо:

– Нет, Федька, не был здесь Алька! Чтобы он ночью один пришел в штаб? Трус такой?..

Однако беспокойство и подозрение не покидали ребят. Им казалось, что в самом деле есть связь между угрозой Алика, его отъездом и сломанным сундуком.

Возбужденной и встревоженной стайкой подбегали они к дому дедушки.

– Дома он. Двустволку чистит! – крикнул опередивший товарищей Федя.

Что за человек был дедушка, читатель скоро узнает.

Глава IX
У ВОЛОДИ

Наконец-то! Завтра в поход! Завтра в тайгу!

Все собрано. Завязаны рюкзаки. Подогнаны по плечам лямки. В последний раз проверено, все ли взято, не забыто ли что-нибудь. Ложки, кружки, продукты – всего не перечтешь!

Перешиты ненадежные пуговицы. Выглажены галстуки. Старательно смазана обувь. Проткнуты в ремнях запасные отверстия – кто знает, поправишься или похудеешь в тайге.

Уже завтра останутся позади привычные забавы и игры. Останутся дома родители, братишки, сестренки, чистая, теплая постель, уютная комната, удобное место за столом, электрическая лампочка, школьный уголок…

Завтра распахнется, впустит и скроет в своих дебрях маленький отряд необъятная тайга.

Завтра!

А сейчас, когда наконец вздохнулось спокойно, ребята поспешили навестить того человека, которого мы так часто поминали, но еще не видели, – Володю.

Взволнованные, чувствуя себя виноватыми, подходили ребята к знакомому дому. С того самого дня, когда почтальон окликнул Женю, они ни разу не навещали своего больного друга. Они и сейчас колебались. Как Володя встретит известие о походе? Не расстроится ли? Он так собирался, и вот ребята идут, а он остается.

Вот и двор. Здесь все знакомо. Вон под навесом маленький токарный станок. На нем Володя учил ребят первым навыкам токарной работы. Вот тиски, столярный верстак. Запомнившиеся навсегда молоток и зубило. Сколько раз этот молоток ударял вместо железа по пальцам! Не так-то просто смотреть на обрабатываемую деталь, а ударять по зубилу. Паша чаще всех прыгал, болтая в воздухе рукой и шипя, как гусь. Володя научил ребят, как покорить молоток.

Все здесь знакомо и памятно… Как-то ребята решили установить в штабе детекторный радиоприемник. Но никто не знал, как его сделать. Володя помог. С этого и началось знакомство. Вместе разбирали схемы, читали книги, учились. И здесь же, под навесом, ребята услышали в наушниках первый слабый шорох.

Женя часто бывал у Володи, но только сейчас, проходя с ребятами через знакомые сени, он будто впервые увидел, что в каком-то удивительно строгом порядке развешан инструмент, как аккуратно смазан и матово поблескивает металлом токарный станок. Нет пыли на тисках, верстаке. Будто все зовет, ждет ребят.

Жене нестерпимо захотелось, чтобы опять закрутился токарный станок, застучали быстрые молотки, завизжало сверло, замелькали фуганки, разбрасывая легкие стружки. Опять бы завязались горячие споры, появились неожиданные проекты, веселые приключения…

Но тут же вспомнил: «А что будем делать? Кому сейчас нужны крючки и запоры? Кому нужны самодельные салазки и коньки, приносившие совсем недавно столько радости?..»

– Долго, ребята, сидеть не будем, – сказал Женя друзьям. – Володе утомляться вредно.

Он осторожно постучал и, услыхав: «Войдите», сказанное знакомым голосом, открыл дверь. Ребята остановились у порога. В кровати, укрытый белой простыней, лежал Володя. Он читал книгу. Вот он повернулся. Книга выскользнула из рук.

– Ребята! – закричал он. – Ребята!..

Все бросились к нему, наперебой пожимали протянутую руку, кричали, смеялись. Что-то кричал в ответ и смеялся Володя.

Ребята не знали, с чего начать разговор. Володя обводил их смеющимися глазами. Нет, он, кажется, не расстроен, что не идет в поход. Хотя Володя такой – будет переживать, а виду не подаст. Но изменился: загар почти сошел, лицо бледное. Черные брови, сросшиеся на переносице, особенно резко выделялись на нем. Сильнее заметен розовый шрам на щеке. В прошлом году играли в лапту, и Паша нечаянно ударил лопаткой… Простыня подвернулась, и видна нога, толстая, неподвижная, в белом гипсе. Руки кажутся не такими сильными, хотя ребята знали, что даже теперь Володя ухитряется заниматься гимнастикой.

– Больно? – спросила Наташа.

– Больно, – смущенно, будто был в чем виноват, улыбнулся Володя. – Но сейчас уже ничего… А я думал, вы и не придете.

– В поход собирались, Володя, – смущенно ответил Женя.

– Знаю, знаю. Дедушка рассказывал… Что же вы, ребята, раньше мне всё не рассказали? – укоризненно проговорил Володя. – Я почти обиделся…

– Мы расстраивать не хотели, беспокоить… – сбивчиво объяснил Женя.

Наконец ребят словно прорвало. Все сразу, перебивая друг друга, заговорили. Показали письмо и партизанский дневник, чертеж и список продуктов. Рассказали о ссоре с Федькой (тот сердито засопел носом и надвинул козырек на глаза), об Алькиной подлости, о копилках.

Потом помолчали.

– Какие настоящие, великие герои! – задумчиво сказал Паша, перелистывая партизанский дневник. – Жалко их… В Японии, в тюрьме сидят. Сейчас, после победы, их можно бы разыскать там, освободить… Правда, Володя?

– Вернетесь из пади Золотой, обдумаем… Только вот что, ребята, – сказал Володя и даже приподнялся на кровати. – Что вы всё твердите: «великие», «необыкновенные»? Да тысячи и тысячи людей в гражданскую войну и в Отечественную совершали еще более геройские подвиги за советскую власть. Думаете, в Монгоне таких не могло быть?

Ребята запротестовали. Правда, среди фронтовиков много орденоносцев. Есть Герои Труда. Но подвиг партизан!.. Что может сравниться с ним? Раненными, истекающими кровью, проползти триста верст! Хочется пить, есть, спать. Жжет солнце или льет дождь. Темная холодная ночь, кругом рыскают звери. А они только двое в тайге. И так много дней и ночей, несколько месяцев. Ведь если их наградить, то только звание Героев Советского Союза могло бы подойти к ним.

Нет, ребята не знают людей, которых бы можно поставить в один ряд с великими партизанами.

– А водовоз школьный? Сторож ночной? – называл Володя стариков. – Могли бы они совершить такое?

– Ну, Володя! У них и вид совсем не тот, ничего геройского.

– А почтальон? Конюх?..

Ребята даже чуть обиделись. Почтальона дядю Васю, узкогрудого и узкоплечего, с реденькой, похожей на мочало бородкой, ребята любили за веселые прибаутки и шутки. Конюх был одноглазый и безрукий старичок; он часто, когда ребята были меньше, катал их верхом на лошадях. Они оба и ростом-то всего с Борьку. Их и подозревать нельзя, не могли они стать такими героями.

В разговоре незаметно пролетело время. Солнце закатилось, в открытое окно потянуло сыростью и холодком. Ребята поднялись прощаться.

– Всё взяли? Ничего не забыли? – спросил Володя.

– Всё. Сколько раз проверять!

– А как письмо с голубем отправите? К лапке ниткой привяжете? Да оно растреплется, оторвется.

– Правда!.. Ведь специальные патрончики делают. Но сейчас не успеем…

– Возьмите! – Володя достал из-под подушки сверточек. В нем были крохотный, рулон папиросной бумаги и два очень маленьких и легких металлических патрончика на ножки голубю. – В другой раз не забывайте. Не стал бы делать, да знаю, что некогда вам было… Ну, счастливо, ребята! Где-то вы будете завтра?..