Текст книги "Управление А (СИ)"

Автор книги: Виктор Бурчаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

  Улицы Воронежа.

  Пятница.

  9:00

  Заниженная «Приора» с наклейкой «БПАН» на капоте пробиралась через утренние пробки. В районе площади Заставы пассажир, даже не пытаясь перекричать музыку в салоне, указал водителю на неопрятно одетую женщину. Дама стояла на обочине и, уподобившись дирижеру, неистово размахивала руками. Водитель, взглянув в указанную сторону, лишь покрутил пальцем у виска.

  Через двадцать минут, кое-как добравшись до гостиницы Брно, водитель приглушил музыку и уже сам кивнул товарищу в сторону обочины, где бомжеватого вида мужик усиленно жестикулировал.

  – Гля, братюнь, у придурков, походу, сегодня обострение, – осклабился водитель.

  – Нук, тормозни-ка на секунду...

  Пассажир выбрался из машины, подскочил к странному мужику, отвесил ему увесистого пинка и поспешил вернуться обратно.

  Под раскаты дебильного смеха молодых увальней и трехэтажный мат, извергаемый потрепанным мужиком, машина покатила дальше.

  Молодые раздолбаи не могли видеть, как через полчаса к месту «удачной шутки» подъехал обшарпанный микроавтобус, высадил нового «психа», тут же начавшего размахивать руками, а старого, понуро сидевшего на остановке, увез в неизвестном направлении.

  Отделение воронежского Управления "А"

  Пятница.

  11:00

  – Ну что, Михаил Андреич, распустил ты своих сотрудников! Бардак развел! И все это в обстановке месячника повышенной астральной безопасности! А еще, если ты вдруг забыл, то я тебе напомню, у тебя тут завтра крупное общественное мероприятие намечается. День города. Массовые гуляния и эмоции через край! А что твои подчиненные себе позволяют?!

  – Сергей Иванович, так форс-мажор вышел...

  – Миш, ты мне про форс-мажоры не рассказывай. За нашу с тобой службу разных ЧП было – мама не горюй. И не одно из них я за форс-мажор не считал. Именно поэтому я давно генерал, а ты до сих пор полковник. И это я тебя инспектирую, а не ты меня.

  – Сереж, ты не хуже меня знаешь, что если бы я в тот раз того генерала не послал...

  – Вот! Тогда генерала послал и сейчас генералу перечишь. На те же грабли наступаете, товарищ! – Сергей Иванович напустил на себя важный вид, но глаза выдавали усмешку. – Ладно, где там твой обиженный на весь белый свет? Вызывай на ковер.

  – Иваныч, я тебя очень прошу, вот как старого друга, ты с Аксеновым как-нибудь помягче, а?

  – То есть мне сверху будут шею мылить за чуть было не прощелканный астральный шторм, а я буду тут нюни разводить?

  – Иваныч, да пойми, Аксенов нормальный мужик и толковый оперативник. Просто в жизни у него сейчас все не лучшим образом. Жена ушла два месяца назад. Ты же знаешь нашу специфику, не каждая женщина выдержит. Друзьям о работе не расскажешь, кругом сплошная секретность, да и что рассказывать, когда гражданские принимают тебя за чокнутого алкаша? Сегодняшний случай – просто последняя капля.

  – Миша, не надо мне рассказывать про специфику! Мы с тобой в этой специфике всю жизнь варимся! В советские годы во многом трудней было. У меня до сих пор хранится подборка писем сознательных граждан, пришедших в органы по мою душу. «Алкоголик», «антисоциальный элемент», «человек, порочащий образ советского гражданина»! Зачитаться можно. Сколько раз участковый на дом приходил. И ему тоже ничего нельзя было рассказывать, не того полёта птица. Секретность, как ты сказал. А тут всего-то пендаля отвесили.

  – Ну не хочешь об оперативнике подумать, подумай о нас с тобой. Аксенов маг-второразрядник. Знаешь сколько мне по штату на миллионный город таких положено? Четверо! А у меня их двое! Аксенов и Клавдия Захаровна, которую на почетную пенсию уже десять лет как пора отправить. Остальные где? В Москве! Кто их туда перевел? Ваше ведомство. Вы же меня без ножа режете! Хорошо, сегодня Захаровна с Аксенова нагрузку вовремя перехватила и у нас появилась время другого мага на точку отправить, а если у нее завтра с сердцем плохо станет, кто нагрузку на себя возьмет? У меня в группе заслона, кроме них, еще два опера четвертого разряда и кучка зеленых юнцов, кое-как получивших пятый. Случись пробой в разгар народных гуляний – и их разорвет как хомячков! Это же Астрал! Тут такая мясорубка начнется, что и мне и тебе, как куратору, снимут голову, глазом не моргнув!

  – Ладно, ладно. Угомонись. Не буду я есть твоего Аксенова. Но и спустить на тормозах все не могу. ЧП зафиксировано, виновный должен быть наказан. А по поводу штатного некомплекта напиши рапорт.

  – Да замучился уже писать. Скоро на меня бобры в суд подадут, за нецелевое использование целлюлозы.

  – Ладно, не бухти, вызывай уже.

  Полковник поднял трубку старого дискового телефона, набрал четыре цифры и приказал: «Аксенова ко мне!». Через две минуты, коротко постучав в дверь, в кабинет вошел тот самый «чокнутый бомж», облаченный на этот раз не в рваные обноски, а в форму сотрудника МВД РФ с капитанскими погонами на плечах.

  Свежевымытые волосы были зачесаны назад, а борода уложена аккуратным клинышком. Несмотря на все признаки недавно принятого душа, капитан распространял вокруг себя тяжелое амбре защитной алхимии, по запаху более всего похожее на «благоухание» мусорного бака в жаркий летний день.

  – Товарищ полковник, капитан Аксенов по вашему приказанию прибыл!

  – О как! – искренне удивился проверяющий. – «Товарищ полковник». А товарища генерала будто бы и нет получается!

  – Виноват, товарищ генерал-майор!..

  – Форс-мажор вышел, – закончил за него проверяющий. – Мне уже доложили. Из Москвы. Сам знаешь кто. Позвонил и поинтересовался, что это там на проверяемом участке такого происходит, что астральные барометры в центре города пачками за отсечку уходят. Ну рассказывай, как ты докатился до жизни такой?

  – Товарищ генерал, разрешите говорить начистоту? Не могу так больше. Достало всё! Хотите попереть из органов? Я согласен!

  – Согласен он! Ишь, птица! А граждан от злобных порождений Астрала кто охранять будет, а, капитан? Или думаешь, словил пенделя, так можно, пользуясь случаем, нюни развесить и из органов свалить? Ты знаешь, сколько таких как ты по штату на город положено?! Или ты тут кровавую баню решил устроить?! Что молчишь?!

  – Никак нет, товарищ генерал!

  – Что никак нет?!

  – Не хочу крови на улицах. Разрешите в БС на недельку, нервишки поправить?

  – Ну, капитан, ты и наглец... – проверяющий сокрушенно покачал головой. – Накосячил, и в отпуск смотался? Отлично придумал! В отпуск тебе нужно было у товарища полковника неделю назад проситься, а теперь придется понести заслуженное наказание. Что скажете, товарищ полковник?

  – Так точно, товарищ генерал! – кивнул хозяин кабинета – Предлагаю объявить капитану Аксенову выговор и на неделю перевести в отдел полтергейстов.

  – Может, мне еще по кладбищам готов гонять? – возмутился капитан.

  – Родина скажет «надо!» – будешь и готов гонять, и лифты защитными рунами разрисовывать! – генерал ударил кулаком по столу. – А теперь кру-гом! И шагом-арш отсюда!

  – Не, ты глянь какой наглый! – всплеснул руками генерал, когда за Аксеновым закрылась дверь. – Прям как ты в восьмидесятом, когда олимпиаду прикрывали от астральных всплесков.

  – Было дело. – усмехнулся полковник. – Но, Иваныч, ты прав, зря я тогда ерепенился. Молод был, глуп и неопытен... Может, по чуть-чуть?

  – А «Топоры» есть? Вся эта история ностальгию разбудила по молодым годам. «Топоров» захотелось, хоть и знаю что гадость-гадостью.

  – Найдем, – усмехнулся полковник и вызвал по телефону дежурного.

  Столовая "Управления "А""

  Пятница.

  12:30

  Кормили в Управлении если не «на убой», то очень близко к тому. Аксенов взял на раздаче тарелку наваристого борща со сметаной, салат из телятины с горчицей, картофельное пюре, мясо по-французски, компот и порцию оладьев с медом. Все это благоухало и вызывало активное слюноотделение. Аппетит не портил даже намертво въевшийся в обеденный зал вездесущий запах защитной алхимии.

  Борщ исчез в пустом желудке со скоростью пассажирского экспресса. Следом за ним ухнул салат, а вот за мясо с гарниром Аксенов принялся уже основательно и не спеша. Приятное чувство сытости потихоньку расползалось по телу, отодвигая на второй план утренние неприятности. Где-то на краю сознания мелькнула предательская мысль, что вся эта нега ненадолго и по сути самообман, но капитан поспешил поскорей от нее отмахнуться. Будешь трезво оценивать свою жизнь – скоро сопьешься.

  В столовую вошли двое: Александр Сташевой, начальник группы АиП, и какой-то желторотик, судя по нашивкам на рукаве кителя – курсант-выпускник Астрального факультета. Сташевой от раздачи приветливо махнул рукой, и тяжелые мысли вернулись в голову. Похоже, утренние неприятности потихоньку перерастали в дневные. Аксенов недовольно посмотрел на недоеденное мясо и решительно взялся за компот с оладьями. Говорят, что пища, съеденная в плохом настроении, подобна яду. В том, что настроение сейчас окончательно испортят, Аксенов не сомневался, а оладьи были слишком хороши для того, чтобы их портить плохими эмоциями.

  – Привет, Костя, не возражаешь, если присоединимся? – приличия ради спросил Сташевой, хотя уже устроился напротив Аксенова. Курсант чуть замешкался, выдавил из себя «здравствуйте» и тоже сел рядом.

  – Я уже пообедал, но вам приятного аппетита, – Аксенов допил остатки компота и собирался уже подняться, когда Сташевой его притормозил.

  – На пару минут, Кость. Ты уже в курсе, что тебя на неделю командировали к нам в «Аномалии и Полтергейст»?

  – Что, уже и приказ издать успели? – удивился Аксенов, на что Александр утвердительно кивнул. – Ну ты посмотри. Могут когда хотят. А как отпуск оформляешь, так за две недели писюльку пиши, и то где-нибудь потеряют.

  – Как всегда, Кость, как всегда. Слушай, я понимаю, что тебе из «заслона» в наш «АиП» как-то не по чину, но раз уж все равно загремел, окажешь услугу?

  – Излагай. Чего уж тут, – вздохнул Аксенов.

  – У меня все ребята на плановых объектах. Сам понимаешь, сентябрь, бархатный сезон, все не отгулявшие отпуск рвутся его догулять, пока погода держится. Короче с народом у меня в отделе сейчас напряжёнка. А тут сигналы от бдительных граждан поступают. Надо бы проверить перед праздником, а некому. Возьмешься?

  – А куда я денусь, Саш? Ты же у нас без пяти минут майор. Начальник отдела. Скажешь копать – буду копать. Раз уж попал в твои лапы.

  – Вот и отлично! – заулыбался Сташевой. – Я думал, будет трудней. Спасибо за сотрудничество.

  – Да что уж там, – отмахнулся Аксенов. – Ориентировка при себе?

  – Сейчас у себя будешь? Ориентировку Ярик принесет. Кстати, знакомься! – Александр указал на курсанта. – Ярослав Островский. Наша подрастающая смена, надежда, опора и всё такое. Возьмешь его с собой на проверку.

  – Саш, ты на меня что, студента захотел сбросить? Не перебор ли?

  – Самый в аккурат. Там все равно ничего серьезного быть не должно. Считай, что у тебя будет «оплачиваемый отпуск». К тому же, кто только что говорил про «Скажешь копать – буду копать»?

  – Хорошо. Жду твоего протеже у себя с ориентировками в руках. И пусть парадку на что-нибудь полевое сменит. Сам знаешь, в каких условиях работаем.

  Сташевой что-то невнятно угукнул и взялся за тарелку с супом. Съеденные оладьи уже не радовали. День катился в трубу.

  Кабинет отдела «Заслон». "Управление "А""

  Пятница.

  13:30

  Этим стенам давно снилась новая краска. Как и во многих других ведомствах, нечасто балуемых вниманием СМИ и высоких чинов, средств на все необходимое либо не выделялось, либо до регионов они попросту не доходили, растворяясь в высоких кабинетах. На тумбочке, рядом с электрическим чайником, бубнил телевизор, вследствие общей нелюбви к типичной телевизионной сетке вещания стабильно застывший на канале Россия24. Показывали награждение парней за успешно проведенную антитеррористическую операцию. Президент лично вручил награды и разразился пространной речью об угрозах мирового терроризма и роли России в его искоренении.

  Аксенов сидел за своим столом и перебирал коробку с амулетами. Конкретно эти он не использовал со времен перевода из «АиП» в «Заслон», так что вид они имели не слишком презентабельный. Запыленные, кое-где растрескавшиеся, безнадежно потерявшие заряд и потому мало на что пригодные.

  Обычно опера из АиП подбирали амулеты исходя из ориентировки. Под каждый случай – своя побрякушка. Но хороший амулет надо подпитывать нужными эмоциями месяцами, пытаться зарядить их за пару часов – дело бесперспективное. А потому Константин брал в руки каждую из внешне пригодных побрякушек, прислушивался к своим ощущениям, и если в цацке теплилась хоть капля силы, откладывал её на край стола.

  К концу инвентаризации таких игрушек оказалось всего пять. Каштан, утыканный кучей острых металлических конусов, являлся усилителем ментального сопротивления – очень полезная штука, особенно если неосторожно влезешь в стабильную депрессивную аномалию. «Ведьмин компас» – невнятная приспособа из перьев ворона и лисьего меха, весьма полезен в деле поиска блуждающих аномалий и астральных сущностей. Латунный перстень-печатка именовался «Щелчок». Служил он для быстрого ввода в бессознательное состояние нежелательных свидетелей. Обычно «Щелчок» можно было легко зарядить за часик-другой. К сожалению, разряжался он за один «выстрел». К удивлению Аксенова перстень почти не потерял заряда и был полностью боеспособен. Оставшиеся две побрякушки были «пугалками». Обычно такие использовались во время крупных операций и всевозможных зачисток. Пугалка устанавливалась на входе в помещение, начисто отбивая у любого гражданского желание узнать, что там внутри.

  Прикинув в уме возможные варианты развития событий при рядовой проверке «нехороших мест», Аксенов извлек из верхнего ящика стола фляжку с защитной алхимией, початую бутылку портвейна «777» и набор перманентных маркеров.

  Грустно оглядев свой небогатый арсенал и рассовав его по карманам, капитан клятвенно пообещал себе, что при первой возможности постарается зарядить все сохранившиеся амулеты.

  Еще четверть часа ушло на пустое ожидание студента с бумагами. Пришли ребята из дневной смены. Посочувствовали «несправедливому решению начальства» о переводе в «АиП». Похлопали по спине, пожелали удачи. Однако сквозь слова понимания и сожаления отчетливо проглядывало то, что Аксенов и сам осознавал с пугающей ясностью: начальство его пожалело. А вот он, капитан Аксенов, Константин Дмитриевич, собственной персоной, вот лично он – облажался. По полной. Сорвался, как необстрелянный пацан. Астральный фон с утра на двадцать пунктов выше нормы. Что случилось бы, не перехвати Клавдия Захаровна нагрузку на себя?

  Ничего особо страшного. Ведь мероприятий с массовым скоплением народа сегодня не было. Ну пара-тройка разводов из-за вспыхнувших на ровном месте ссор. Поножовщина, ровно по той же причине. Драки после ДТП. Вспышки суицида, насилия, религиозного фанатизма, а кто-то, возможно, изобрел бы двигатель для межзвездных путешествий... Кто знает.

  Астрал – штука своеобразная. Эта пятая стихия, не заметная для основной массы людей, тем не менее активно влияет на жизнь общества. Нейтральная в спокойном состоянии, во время шторма она усиливает преобладающие в людях эмоции, побуждая их к действию и свершениям. И уж Астрал точно не виноват в том, что в наше говенное время основной потребностью человека стала нажива. Основными эмоциями – жадность, зависть, гнев и страх. На таком запале не построить БАМ, не поднять целину, а про яблони на Марсе и вовсе можно смело забыть. Зато маньяки и извращенцы всех мастей прут как на дрожжах.

  Сегодня он, капитан Аксенов, сорвался. Завтра в местных новостях, в рубрике «Криминальная хроника», он узнает цену своего малодушия.

  Хотелось напиться.

  – Товарищ капитан! Курсант... – выпалил вошедший в кабинет студент, и Аксенов тут же поспешил его притормозить.

  – Стоп! Ты чё орешь, Ярик? – капитан поднялся, открыл второй ящик стола, извлек из него банку со средством для укладки волос и не спеша принялся наводить на голове нечто, что в отделе ласково именовали «помойка».

  – Ну я это... Прибыл, – наконец выдавил из себя курсант. – А что не так-то?

  – Кто я, Ярик?

  – Капитан Аксенов. Константин Дмитриевич. Да что не так-то? – взвился Островский, глядя на недовольную гримасу на лице старшего товарища.

  – Чему вас там сейчас только учат? Запомни раз и навсегда, Ярослав, в Управлении используют звания только в трех случаях: когда хотят наказать; когда хотят наградить; когда провожают в последний путь. Первый вариант заметно чаще остальных. Но если ты не изживешь в себе привычку козырять, обращаться по званиям, то весьма велик шанс, что вскорости по наши с тобой души применят вариант номер три. Работать часто приходится в таких местах, где за погоны просто и ненавязчиво перережут горло. Поэтому меня зовут Костик, Костян и так далее в том же духе. В крайнем случае, Константин Дмитриевич. Понял?

  – Так точно!

  – Мда. Сложный случай.

  Аксенов критически осмотрел курсанта, щеголявшего в дешевом синтетическом спортивном костюме, недовольно цокнул языком и направился к обшарпанному шкафу, из недр которого извлек потертую ветровку неопределенного цвета, источавшую все тот же аромат алхимической дряни.

  – Ориентировки с собой? Ага, вижу. Тогда одевай шмотьё вместо своей мастерки и ходу!

  – А чем моя мастерка плоха? – растерялся Ярослав. – Нормальная синтетика. Типичный облик маргинальной молодежи.

  – Не следишь ты, Ярик, за пацанской модой. Да и на гопника не похож. Морда чересчур начитанная. Так что будем отрабатывать образ опустившегося интеллигента. Была бы шевелюра попышней, навели бы помойку на голове. Хотя, сейчас косметикой фингал нарисуем, и пойдет для первого раза. Давай в темпе, студент! Нам еще пешком черт-те куда пилить.

  – Зачем пешком? – удивился курсант, извлекая из кармана треников ключи с брелоком BMW. – Сташевой нам баварца подогнал!

  – Знаю я этого «баварца»... – буркнул Аксенов. – Ключи сюда давай, толкать будешь.

  – Кого толкать? – не понял студент.

  – «Баварца». Там аккумулятор уже полгода как издох, а на новый денег жмут. Ну что встал? Пойдем познавать тонкости оперативной работы...

  Северный район Воронежа.

  Пятница.

  14:30

  Битая Лада-2107 въехала в один из двориков по улице Лизюкова. Аксенов вынул из замка зажигания связку ключей с логотипом BMW на брелоке и активно заработал коромыслом стеклоподъемника.

  – Тов... Э... Константин Дмитриевич, а почему мы на такой рухляди передвигаемся? – задал студент вот уже час мучивший его вопрос.

  – А ты на чем хотел бы, Ярик? На «Гелике»? Тогда тебе не в наше ведомство. У нас тут секретность и полное погружение в образ. А алкаши на «Геликах», брат мой, не разъезжают.

  – Да понятно оно все. Как там в учебниках написано: «Защита граждан от непознанного». «Невозможность спрогнозировать реакцию масс на разглашение информации о полтергейстах, астральных порождениях». Но человеческое сознание гибкое. Когда-то думали, что мир плоский, сейчас смотрят фотографии с Хабла. Люди бы привыкли, если бы им открыли правду про Астрал. Ну, мне так кажется.

  – Правильно тебе кажется. Именно потому все и держится в секрете. Ярик, какой процент убийств по статистике приходится на случаи, спровоцированные астральными явлениями?

  – От семи до десяти, смотря по какому алгоритму считать, это же очень трудно доказуемый момент.

  – Открой правду людям – и через неделю этот показатель приблизится к сотне.

  – С чего это вдруг?! – на лице студента читалось искреннее непонимание.

  – А с того, что Рафик неувиновэн! Это всё Астрал-мастрал попутал, мамой клянусь! И вот так во всём, Ярик. Любую хрень будут оправдывать астральными проявлениями. «Почему у девушки сумку отнял? – Астрал подействовал!». «Почему нажрался как свинья? – Астрал подействовал!». «Почему из казны вагонами крадут? – Сплошные астральные штормы, не знаем, что и делать!» Нет, Ярик, нельзя такую шикарную отмазку давать людям... Ладно, довольно лирики. Что там по ориентировке?

  – Эдуард Кочуров. – принялся читать с листа Ярослав. – 27 лет. Инженер. Не женат. Не привлекался. На учете не состоял. Короче: «никак», «нигде», «никогда». Проживает... Вот в этом, доме на шестом этаже, квартира 65. Две недели назад участковому стали жаловаться на шум после одиннадцати вечера и пьяный дебош со стороны товарища Кочурова. Проведена профилактическая беседа. Результатов не дала. Думаете, наш клиент, Константин Дмитриевич?

  – Может, наш, а может, с девушкой расстался и в запой ушел. Пойдем пообщаемся с Эдиком. Только бумаги в бардачок закинь. Не ходят алкоголики по собутыльникам с офисными папками.

  Двор был типичным – новый асфальт со старыми ямами, чахлые кусты у давно не крашенной ограды, лавочки с всевидящими бабульками.

  – Дамы, моё почтение! – галантно расшаркался Аксенов.

  – Ага... К Эдику в гости пришел, что ли? – мигом сориентировалась одна из гражданок.

  – Вы необычайно наблюдательны, мадам! А можно вопросик? Я тут пару дней назад у Эдика мобилку дома забыл, как думаете, отдаст? Он вообще какой человек?

  – Раньше бы отдал, – вздохнула бабулька. – А сейчас пропил уже наверняка твой телефон. Как пить начал – так труба. И Ленку разогнал, и полквартиры вынес. А все водка и такие дружки, как вы! Житья от вас никакого, упыри проспиртованные!

  – Понятно. Спасибо. Ну, мы пойдем?

  – Да кто ж вас, алкоголиков, остановит? Будете вечером шуметь – милицию вызову. Понятно?

  – Да мы только за мобильником и обратно, мать. Я в завязке со среды! Вот те крест!

  Под недовольное бормотание местных жительниц Аксенов вошел в темные двери подъезда. Студент молча шел следом, всячески изображая из себя крутого напарника, прикрывающего спину товарищу, как того требовали уставы. Аксенова это забавляло.

  – Ну что скажешь, Ярик? Наш клиент, или простой гражданский запой? – спросил капитан, скорее для того чтобы разорвать тишину, нежели желая услышать что-то действительно умное.

  – Скорее всего наш, Константин Дмитриевич. Если верить тому, что только что слышали, то сначала начался запой, потом ушла женщина. Если нет других объективных причин, то это повод проверить квартиру Кочурова на наличие устойчивой депрессивной аномалии. Скорее всего, не слишком интенсивной. Иначе в запой ушли бы оба.

  – Молоток, студент! Правильно мыслишь, – удовлетворенно кивнул Аксенов, попутно достав из кармана пару маркеров. – У тебя по начертательной ворожбе что?

  – «Хорошо». Было бы «Отлично», если бы препод не снижал балл за маскировочное начертание. Он у нас на этом пункте чуток пришибленный.

  – У препода фамилия не Тихонов случаем?

  – Тихонов, – утвердительно кивнул Ярик.

  – Надо же! Жив еще, чертяка! – усмехнулся капитан, но тут же посерьезнел. – Ты, Ярик, Тихонова слушай как пророка. Это спец, каких мало. А в начерталовке он вообще уникум. Заклятье любой сложности за секунду сообразит и тут же его под «Саня кАзёл» замаскирует. Это сейчас с модой на граффити можно любую хрень на стенах изобразить, а раньше все было в разы суровей. Надеюсь, тебе не надо объяснять, для чего маскируют заклятья?

  – Чтоб гражданские меньше вопросов задавали.

  – Именно. Так что вот тебе маркер – изобрази что-нибудь.

  Студент снял колпачок, постоял секунду в нерешительности, а затем весьма добротно вывел на дверях лифта «Печать духов», превратив её через пару секунд в кривую надпись «Вася лол».

  – Не знаю что такое «лол», но видно, что Тихонов вас не зря гоняет. – Аксенов на секунду задумался и добавил к «Печати» «Астральный капкан». – А теперь, Ярик, слушай план. Эдик обитает на шестом. Едем на четвертый, ты выходишь и поднимешься дальше пешком, попутно изображая «Печати» на каждой встречной двери. Я поднимусь на восьмой и спущусь вниз, аналогично запечатывая двери, чтоб не одна астральная гадость не шастала между этажами.

  – А лифт?

  – Лифт мы зальем реагентом.

  – Местные жители будут в восторге, – помрачнел студент. – Главное чтоб старушенциям не приспичило домой прокатиться, а то ведь живьем сожрут, дядь Кость.

  – Как пить дать – сожрут, Ярик, – согласился Аксенов и, насвистывая «Наша служба и опасна и трудна», нажал на кнопку лифта.

  Лифт унес капитана наверх. Ярослав оглядел в меру обшарпанный коридор четвертого этажа, запечатал шахту все тем же дуэтом «Печати духов» с «Астральным капканом». Теперь ничто не могло пройти сквозь закрытые створки лифта. А то, что попробует проскользнуть в открытые – будет удержано на месте «капканом». У Аксенова явно есть чему поучиться, сам бы Ярослав о таком тандеме не догадался, хотя ничего сложного в нем вроде как и не было. А еще студент был благодарен капитану за то, что тот не обязал его возиться с реагентами. Насколько Ярослав помнил из курса прикладной алхимии, активных антиастральных реагентов было два типа. Один имел ярко выраженный запах мочи. Второй тип этот запах скрывал за декалитрами парфюмерной отдушки «Алая Роза». Ни тот ни другой запах, в условиях замкнутого пространства, никогда не вызывали у Ярика положительных эмоций. Вариант с отдушкой, пожалуй, был даже противней, ибо впитывался в одежду и тянулся шлейфом за случайным пассажиром лифта еще минут десять.

  Лестничная площадка была типичной. Надписи на стенах, шелуха от семечек на ступенях. Тут явно коротала вечера «непутевая молодежь», вымирающий под воздействием Интернета вид. Ярик оглянулся в поиске надписей суицидального характера – первых признаков депрессивной астральной аномалии, но ничего такого не заметил.

  Запечатав дверь все тем же сочетанием заклинаний, студент направился вверх. Аксенов, по мнению студента, явно перестраховался. Запечатывать двери на пару этажей выше и ниже объекта проверки – это явный перебор. Вполне хватило бы печатей на дверях шестого этажа. Как гласили учебники, а не верить им повода не было, астральные аномалии представляли собой статические сгустки астральной энергии, образовавшиеся на фоне повышенного эмоционального фона людей, и перемещаться не могли. А вот астральные сущности, или, как их еще называли, «полтергейсты», вполне себе бодро бегали, но лишь там, где активно ходили люди. Эмоциональный шлейф за человеком сохранялся где-то месяца три. Следовательно, если в помещении сделать перепланировку, то какое-то время полтергейст мог перемещаться через стены в тех местах, где когда-то были двери, но потом этому раздолью наступал конец. С самими дверными проемами было примерно так же. Если дверь в течении трех-четырех месяцев не открывалась и через нее не проходил ни один человек, то и сущность сквозь нее пробраться не могла. Почему именно так, до конца оставалось непонятно. Умные дяди считали, что сущности в нашем мире удерживались только человеческими эмоциями и без них существовать не могли в принципе. Поскольку в разговоры полтергейст предпочитал не вступать, оставалось только верить подобным теориям.

  Аксенов разглядывал дверь в квартиру Эдика. Добротная. Металлическая. Два замка, глазок и антивандальное порошковое покрытие. Капитан тщательно вывел символы «печати духов», чувствуя, как заклятье наполняется энергией Астрала, идущего через его тело. Дверь ему отчего-то очень не нравилась. Чем конкретно – было не понять. Аксенов достал из кармана «Ведьмин компас», но тот даже не шелохнулся. Значит, по всем приметам, ни сущностей, ни аномалий рядом нет. Так с какого черта по спине бегают мурашки и волосы на руках встают дыбом?

  – Всё готово, дядь Кость! Двери запечатаны, – студент протянул маркер, но капитан отмахнулся.

  – Оставь себе. Пригодится. Ничего не чувствуешь?

  – Неа. А должен?

  – Не знаю, Ярик, не знаю. – капитан задумчиво посмотрел на дверь и вытащил из-за пазухи початую бутылку «топоров», сделал несколько больших глотков и протянул тару студенту. – Приложись-ка, Ярик. Разная астральная дрянь почему-то очень не любит портвейн. И еще кагор. Но кагор я и сам не люблю.

  – Константин Дмитриевич, конечно, не мне вас учить, но это ничего что вы за рулем? А вдруг гаишники? Прав еще лишат.

  – Не боись, студент. Нет прав – нет проблем. Меня их еще в прошлом году лишили. Ты пей давай. – Аксенов снова уставился на «компас». Ничего не изменилось.

  – Эх... – вздохнул Ярик. – И почему сущности не боятся армянского коньяка?

  – Не ты первый задаешься этим вопросом. – усмехнулся капитан. – Значит так... Звоним. Стоишь сзади, держишь в лапе «Ведьмин компас», молчишь, в разговор не лезешь. Я под предлогом «вместе пили, права с паспортом потерял» завожу нас внутрь. Смотри в оба на предмет всяких астральных примет – битые зеркала, подранные обои, закисшая еда на столе. Ну а там по обстановке. Может, просто на бухарика или нарика вышли. А может, и нет. Так что не расслабляйся.

  – А я думал, что рабочая версия про забытый телефон.

  – Про телефон нельзя. Решит, что на бабло развести хотим. Незачем пугать клиента. «Топоры» верни. За пропуск сойдут. Готов? Погнали.

  Дверной звонок не работал. Само по себе это ничего не значило, но неприятный осадочек оставляло. В местах, где хозяйничали сущности или аномалии, все катилось к чертям. Ломалось, заедало, глючило. Аксенов забарабанил кулаком в дверь.

  Противно заскрипели приржавевшие петли. В узкой полосе открывшегося пространства появилось опухшее с перепою лицо. Мутный взгляд, спутанные волосы, всклоченная борода, характерный духан многодневного запоя.

  – Здаров, Эдик! Мы с гостинцем. – Аксенов сквозь щель сунул пропойце початую бутылку портвейна и решительно толкнул дверь, открывая доступ в обшарпанную прихожую. – Как сам, брат? После вчерашнего голова не бо-бо?

  – Есть немного, – Эдик заторможенно переводил взгляд с бутылки на капитана и обратно. На лице его четко читалась тщетная работа напрочь проспиртованного мозга.

  – Слушай, брат! – Аксенов не собирался давать хозяину квартиры время на размышления. – Я тут права посеял. Баба моя в крик, мол, опять расходы. Алкаш, дескать, и все дела. Достала, короче. Везде смотрел – нет их. Можно у тебя поискать, вдруг выпали в прошлый раз. Если что, с меня магар. Так сказать: «За хранение имущества».

  Очевидно, обещание халявного возлияния сыграло свою роль. Эдик махнул рукой, буркнул: «Проходите» – и отправился на кухню громыхать немытой посудой. Аксенов бегло огляделся. Порядком загаженная двушка представляла собой жалкое зрелище. На грязном линолеуме то тут, то там валялись докуренные до фильтра сигареты. В паре мест подпалины свидетельствовали о том, что пожара удалось избежать лишь чудом. Стойкий запах перегара, смешанный с «ароматами» давно пропавшей еды и нечищеной пепельницы, явно говорили про однозначное наличие проблем у хозяина квартиры. Вот только не факт, что проблемы с Астралом, а не с головой.