Текст книги "Борьба или бегство (СИ)"

Автор книги: Виктор Уманский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Почти сразу после прихода в бар я обратил внимание на двух девушек – за столиком в противоположном углу. Одна из них курила, а другая – блондинка – что-то втолковывала ей, бурно жестикулируя одной рукой. Из-за темноты я толком не мог разглядеть подробностей, но мне казалось, что блондинка выглядит в меру симпатично. Я наклонился к Наде:

– Как тебе вон те немки?

Она пригляделась.

– Вроде нормально.

– Так что, подсядем к ним?

– Прямо сейчас? – удивилась она.

– Ну нет, сначала давай продумаем план разговора.

– Я так не хочу, – сказала Надя и опустила голову.

– Не хочешь продумывать план? Импровизация – наше всё?

– Нет, извини, у меня просто нет настроения.

– Но мы же договаривались...

– Ты иди, если хочешь, – сказала она. Вся её весёлость вмиг улетучилась, и теперь красивое и нежное лицо выражало муку.

Конечно, оставить любимую было бы немыслимо. Я обнял её и прижал к себе.

– Я просто ещё не готова, правда. Давай в следующий раз!

В собственном страхе перед знакомствами я видел противника и приготовился нанести удар. Но на месте цели оказался лишь воздух, и все силы ухнули в молоко. Внезапно на меня навалилась усталость. Сегодняшнему вечеру предстояло стать лишь одним из многих совместных вечеров.

[1] Владимир Львович Леви (род. 18 ноября 1938, Москва) – советский и российский писатель, врач-психотерапевт, психолог, кандидат медицинских наук, автор книг по различным аспектам популярной психологии. Здесь рассказчик намекает на его книгу «Травматология любви».

Часть I, глава 4

В Москве меня встретила неприятная новость, связанная с бизнесом.

Мне принадлежала маленькая фирма под названием «Экстремальная Москва». В 2013-м мы основали её вдвоём с моим лучшим другом Пашей Гавриловым – черноволосым красавцем-борцом, бауманцем и большим любителем бизнес-историй. На первых курсах института он не раз изрекал: «Пора начинать своё дело». «Ну так давай начнём», – отвечал я.

На третьем курсе, когда я ещё добросовестно посещал не меньше тридцати процентов занятий, Паша приехал ко мне, и мы, сидя на кухне, провели мозговой штурм. Была выпита бутылка вина и переведена куча бумаги. Тот день можно считать днём рождения «Экстремальной Москвы». Изначально она задумывалась как агентство экскурсий по непарадным местам города: крышам и подземельям. Со временем к услугам добавилась организация свиданий и мероприятий на необычных площадках.

Работали мы из дома. Я занимался сайтом и рекламой, а Паша принимал звонки и проводил мероприятия. В качестве подрядчиков мы привлекали друзей – руферов, диггеров[1], фотографов. Правда, вскоре стало ясно, что самостоятельная работа – не Пашин конёк. Он чувствовал себя куда комфортнее в роли сотрудника на окладе. Поэтому полтора года спустя Паша продал мне свою половину фирмы, и я остался единственным владельцем. А ещё через полгода на меня работали два сотрудника: Мария, менеджер по продажам, и Артём, менеджер по развитию.

Итак, сразу после моего возвращения из Германии Артём объявил о своём уходе. Он переезжал в другой город, и хлопоты должны были занять всё его время. Мы с Марией оставались вдвоем, и нужно было искать нового сотрудника. Каждый день я просматривал по десятку резюме и проводил по два-три собеседования по скайпу, но соискатели меня не устраивали. Нам нужен был человек, который не только обладал бы опытом и чувством ответственности, но и умел бы быстро учиться и адаптироваться к условиям стартапа. Такие качества присущи в основном молодым людям, но молодые обращались без опыта и знаний. Соискатели постарше обладали опытом, но соображали туговато.

* * *

На личном фронте тоже не всё было гладко: пушки пока не стреляли, но уже тревожно кричали вороны и мелькали в кустах неясные тени. Я был недоволен собой, недоволен Надей. Мне смутно чудился выход, который устроил бы всех, но окончательно определиться я не мог. Требовался совет человека, который понял бы меня, мои желания и переживания. К сожалению, близкие друзья вряд ли смогли бы мне помочь: так вышло, что в вопросе отношений с девушками они имели мало опыта.

Не знаю, почему я вспомнил про Таню Коваленко. Со дня знакомства в 2009-м мы ни разу не встречались, но она оставалась в списке моих друзей в «контакте». Прошедшие семь лет оказались для неё богатыми на события, и она даже успела стать, в некотором смысле, известной личностью.

Так вышло, что со временем мне довелось узнать многое о Тане, и история эта складывалась постепенно, как мозаика: из переписок, статей, а потом и из личного общения. Чтобы не перегружать текст бесконечными перебивками и дополнениями к ранее сказанному, я расскажу Танину историю в хронологическом порядке – в том виде, в каком я узнал её к весне 2016-го.

Таня с детства проявляла изрядную смелость и тягу к спорту. Её развлечения начинались с казаков-разбойников, роликов и скейтборда, и в этих славных дисциплинах она не уступала мальчишкам. Детство подарило и первые шрамы: разогнавшись на роликах под горку, Таня вылетела на дорогу, засыпанную щебнем. Ролики встали, и она всем телом проехалась по камням. Больше всего досталось левой коленке, которая приняла на себя первый удар – кожу разодрало до кости. По дороге домой, с залитыми кровью ногами и роликами, тяжело оттягивающими руку, Таня была сосредоточена. И лишь дома, увидев испуг и неловкую беготню мамы – расплакалась.

Семья её жила в Новогиреево. Отец работал менеджером по продаже компьютерной техники. Он не слишком вникал в подробности жизни дочери и ничего не запрещал, а сам иногда мог пропасть из дома на сутки. Мать Тани, Ира, относилась к этому с ноткой позитива – вначале наигранного, а затем и более искреннего. У неё были развязаны руки и хватало смелости использовать преимущества своего положения, а не лить слёзы. Её отношения с Таней были похожи на отношения подружек: мать поверяла ей секреты, и Таня чаще всего отвечала тем же. Работала Ира няней в богатой семье. В 2010-м, когда Таня училась в десятом классе, эта семья отправила дочку в частную школу в Грецию, и Ире было предложено отправиться следом. Она согласилась.

Муж воспринял отъезд Иры спокойно и говорил о ней мало. Официально, однако же, отношения супругов не изменились. Таня теперь общалась с мамой только в чатах и – раз в три-четыре месяца – лично, когда Ира приезжала в Москву погостить. Отец Таню и вовсе не допекал контролем, так что она оказалась свободна как ветер.

Постепенно Таня осваивала новые экстремальные развлечения – сноуборд и спортивные батуты. Как и я, она искала в спорте вызов страху – и торопилась этот вызов принять. Каждому новому приключению она отдавалась самозабвенно, и любой новый вид спорта её тело осваивало мигом. Но долго совершенствовать навыки в одной дисциплине ей было скучно: манили неизведанные ощущения.

Благодаря такой активности Таню постоянно окружало множество мужчин. Она не была красавицей, её нельзя было причислить даже к числу тех девушек, про которых говорят «какая она милая». Острые скулы, упрямый подбородок, который с возрастом стал ещё более выдаваться вперёд, тонкие губы – Таня была далека от идеала женской красоты. Стиль её одежды оставался неизменным на протяжении многих лет: рваные джинсы, кеды, майки, толстовки. Её ярко-рыжие волосы часто были растрёпаны, руки и ноги – расцарапаны, под ногтями скапливалась грязь. И всё же в Тане было кое-что, заставлявшее мужчин в любой компании смотреть только на неё: бьющая через край энергия, смелая и заразительная страсть к жизни.

Таня подробно делилась новостями и радостями в соцсетях: на её страничке в «контакте» было несколько тысяч фотографий и даже целые статьи с размышлениями на темы любви и дружбы.

В 2012-м Таня поступила на бюджет журфака МГУ. С нового года она устроилась в университетскую газету, куда писала новостные заметки – без гонораров, за опыт и интерес. А в мае 2013-го, в период вступительных экзаменов и олимпиад, в МГУ разгорелся громкий коррупционный скандал.

Преподавательница факультета госуправления, по совместительству дочь декана, была задержана за получение крупной взятки. Взятка была дана, естественно, за поступление в университет – посредством получения высоких баллов за олимпиадную работу. Преподавательница была задержана с поличным сразу после получения взятки, а уже на следующий день – вот так сюрприз! – отпущена с извинениями: якобы, никакой дачи взятки не было, и задержание – всего лишь ошибка.

В следующие два дня произошло немало интересного. Во-первых, вышла Танина статья в «Вестнике МГУ», целиком и полностью посвящённая данному случаю, где Таня бескомпромиссно и в резких выражениях требовала не просто уволить преподавательницу, а наказать по всей строгости закона её и её подельников. Во-вторых, в интернете всплыла оперативная съёмка того самого преступления и последовавшего задержания, недвусмысленно показывавшая, что дача взятки имела место, и брала её та самая женщина. Как именно съёмка появилась в интернете – неизвестно, хотя у меня и имеются определённые соображения.

После появления видео Таня разместила у себя на странице в «контакте» большой пост, являвшийся, по сути, копией её же статьи в «Вестнике», но дополненной и ещё более острой. К посту было приложено и то самое видео. Пост заметили, и им одно за другим поделились несколько популярных студенческих сообществ. О скандале стало широко известно всем студентам МГУ, а затем – и других вузов.

По прошествии трёх дней с того момента как преподавательницу отпустили, она была снова задержана. Правда, на этот раз ей вменялось не получение взятки в особо крупном размере, а мошенничество. Заодно появилась и неофициальная информация, что после первого задержания на следователей давили, настойчиво прося выпустить задержанную и не бросать тень на преподавательский состав МГУ, тесно связанный с властью. Думаю, именно в этом и кроется причина появления в интернете оперативной съёмки: следователям не давали делать их работу, и кто-то из них решил донести историю до общества.

Благодаря своей деятельности по освещению данной истории Таня буквально за пару дней стала известна половине МГУ, а на её страницу подписались сотни человек. Эта известность вполне могла сойти на нет, если бы не дальнейшие события.

На той же неделе главред «Вестника», старшекурсник МГУ, сообщил Тане, что она для них больше писать не будет. Как-либо оформлять увольнение не требовалось, поскольку работа эта велась по устной договорённости. Причины он объяснил расплывчато: «Сама всё понимаешь. Мне тоже попало по полной». Таню тем временем вызвали в деканат журфака для беседы. Заместитель декана, оперируя понятиями вроде «журналистской этики», объяснил ей, что открыто выступать против своей «альма матер» не стоит, а выносить сор из избы – некрасиво.

– Именно поэтому я прошу вас удалить все ваши записи и не разжигать далее этот конфликт. Вы меня понимаете?

– Понимаю. И удалять ничего не буду.

С самого начала разговора глаза у Тани были на мокром месте. Шутка ли: взрослый мужчина, а в пределах университета – её руководитель – долго и методично давит на неё и стыдит. Последний ответ дался Тане нелегко, и после него слёзы потекли уже по-настоящему. Ей пришлось сжать зубы, чтобы не разрыдаться в голос.

Замдек долго молчал, и лицо его выражало глубочайшее разочарование подобным неповиновением. Таня молчала.

Через минуту замдек сдвинул лежащую перед ним папочку, под которой обнаружились учебные ведомости Таниной группы. В каждом листе фиксировались посещения лекций по определённому предмету, и везде строчка с фамилией Коваленко была подчёркнута ручкой.

– Татьяна, почему с посещениями у вас так слабо?

«Так слабо» вовсе не было – на первом курсе Таня посещала почти все занятия. Пропуски случались, но отнюдь не часто.

– Раз, два, три... И это только один семестр, и только правоведение. Вам стоило бы уделять время учёбе, а не попыткам принизить собственный вуз.

– Я не пытаюсь... – совладать с голосом Тане было сложно, и он прозвучал по-детски плаксиво. Замдек поднял ладонь.

– Раз уж вы не понимаете, что такое честь и достоинство, – эта формулировка Таню особенно поразила. – Я не уверен, что вам место у нас на факультете, а особенно с вашим отношением к учебному процессу. Я поговорю с преподавателями на этот счёт, и мы решим, какие меры следует принять. В особенности если вместо учёбы вы продолжите заниматься разжиганием конфликтов. Вы свободны.

Придя домой, Таня рассказала обо всём отцу, который посоветовал ей немедленно выйти из этой опасной ситуации и удалить все заметки. На этот раз она не разрыдалась, а разозлилась – и вечером опубликовала новый подробный пост, посвящённый разговору с замдеком. Интерес к коррупционному скандалу был на пике, и Танину историю, которая в другое время прошла бы незамеченной, пользователи восприняли весьма эмоционально. Последовала новая волна распространения информации и призывы поддержать девочку, которую начали «травить». Количество подписчиков Тани увеличилось ещё в несколько раз, а её записи собрали по паре сотен комментариев. Одно из известнейших студенческих сообществ МГУ публично пригласило её писать новости для них – взамен «Вестника». Таня согласилась.

Уже через неделю у неё появилась масса материала: в МГУ прошла проверка, в ходе которой были пересмотрены результаты олимпиад, а также допрошен и уволен декан факультета госуправления.

В течение всего мая и июня она ждала возмездия от университетского начальства и больше не пропускала ни одной лекции и ни одного срока сдачи работы – не хотела давать врагам лишние козыри. Расплаты, однако, так и не последовало. Вопрос о «журналистской этике» больше не поднимался, а замдек, которого Таня пару раз встречала в коридорах, не удостаивал её вниманием.

Таня стала невероятно популярна: аудитории соцсетей, которая пришла на волне скандала в МГУ, был по душе и другой контент с её страницы – прыжки с верёвкой и парашютом, скейтборд, сноуборд, ролики, ночные клубы и бары. Таня жила ярко и не испытывала недостатка во внимании: окружающих пленяла её смелость, заставляя мужчин мечтать о ней, а девушек – завидовать и вдохновляться. Энергия её, кажется, была неисчерпаема: Таня легко могла поехать кататься с друзьями на роликах днём, прокататься весь день и всю ночь, под утро отправиться в клуб или к кому-то на квартиру, днём – на учёбу, а вечером – на новую тусовку. Когда кто-то из её многочисленных друзей срывался в другой город на машине, она без колебаний присоединялась. Итогом обычно являлись восторги подписчиков, синяки под глазами и неадекватное состояние после нескольких бессонных ночей. Довольная собой, Таня впадала в спячку часов на пятнадцать.

Таня больше не была тем ребёнком, каким я запомнил её по встрече на Поклонной горе. Детскость из её лица, может, и не ушла полностью, но теперь в Тане появилась и явная женственность. Она стала привлекательной девушкой – задорной и бесстрашной.

Вскоре после скандала в МГУ Таню пригласило на работу одно из оппозиционных интернет-изданий. В то время в Москве и Питере как раз начиналось протестное движение, проходили митинги. В 2013-м Таню задержали при разгоне митинга на Болотной и отпустили после трёх часов, проведённых в автозаке с другими задержанными. Всё это время она, с её обострённым чувством справедливости, пыталась добиться предъявления удостоверений и составления протокола. Полицейские же, вдоволь наслушавшиеся подобных требований, попросту их игнорировали.

* * *

На втором курсе Таня решила попробовать кое-что новенькое и записалась в секцию тайского бокса. Здесь вызов её способностям и смелости стал более осязаемым, чем где-либо ещё.

Таня сразу показала товарищам по секции, что с ней не нужно возиться, сдувая пылинки. Она упрямо набивала кулаки и голени на мешках. Костяшки у неё покраснели, а голени – посинели. Вскоре она стала участвовать и в спаррингах. Тренер на первое время запретил парням бить ей в голову, но было разрешено работать по корпусу и по ногам. Неплохо поставив боковые удары ногами на мешке, Таня била от души, и совсем уклоняться от драки парни уже не могли. На бёдрах у неё стали появляться огромные синяки, фото которых она периодически выкладывала в «контакт».

На втором курсе у неё появился постоянный парень – старшекурсник физфака по имени Андрей. На новогодних каникулах они отправились под Оренбург кататься на сноубордах, а вскоре после возвращения Таня переехала к нему – в отдельную комнату в общежитии ГЗ МГУ.

В июне 2015-го, пока мы с Надей карабкались по горам и выслеживали козлов, Таня с Андреем пробовали на вкус Гоа: пылили по дорогам на мопедах, барахтались в пене, пытаясь встать на сёрф, и пили дешёвый ром в барах.

Нельзя было не отметить контраст между Надей и Таней. Надя всё пропускала через себя, эмоционально вживаясь в каждое событие. Её пугала и заставляла нервничать каждая мелочь. Таня же очертя голову бросалась на такие препятствия, которые обошли бы стороной взрослые мужчины, при этом умудряясь относиться к жизни весело и задорно. Это было как раз то, чего мне так недоставало в Наде. Именно Таня могла бы дать мне дельный совет и помочь разобраться в себе. Не было ничего проще, чем взять и написать ей:

– Привет. Отличные фотки с Гоа. Ты как?

Танина жизнь в то время представлялась мне идеальной, но оказалось, что и у Тани – вот так сюрприз! – были свои проблемы. Интернет-издание, для которого она писала статьи, закрылось. Оставался ещё один маленький информационный ресурс, посвящённый спорту, но сотрудничество с ним не давало ни должной занятости, ни денег.

– И какие планы на будущее? – спросил я.

– Похоже, неосуществимые...

– Расскажешь?

– Не уверена. Мне кажется, ты разобьёшь мои мечты в пух и прах. А они и без того... не в лучшей форме.

– Можем обсудить лично. Обещаю, что в пух и прах разносить не буду. Максимум – просто в пух.

Таня приняла предложение.

* * *

Мы встретились пятничным вечером на Октябрьской. Выходя из метро, я уже опаздывал на пять минут. После подземной прохлады лето сразу тепло охватило меня за плечи. Солнце опускалось к горизонту, и я прищурился. На Крымском валу бурлил людской поток: девочки в лёгких платьях, парни в шортах и кепках, школьники, семьи... Сквозь толпу лавировали ребята на роликах и самокатах. Несмотря на столпотворение, я быстро отыскал глазами Таню. Она стояла на краю тротуара, и в её рыжих волосах полыхал костёр: солнце наполнило их изнутри, и пучки света рвались в разные стороны. Приближаясь, я не мог сдержать улыбку.

Конечно, мне уже было известно, чего ожидать от Таниной внешности. Острые скулы, упрямый подбородок, бледноватые губы и тёмные глаза. Синяя клетчатая рубашка с закатанными рукавами, потёртые джинсы и кеды – Таня выглядела всё так же юно. Увидев меня, она улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, и упруго двинулась навстречу. В этот момент я понял, что фотографии были бессильны по-настоящему передать её обаяние. Улыбка выражала неподдельное наслаждение жизнью, а в каждом движении непостижимым образом сквозили смелость и страсть.

Мы обнялись, и это было весьма приятно. Я, в джинсах и поло, рядом с Таней почему-то сразу ощутил себя слишком взрослым, едва ли не старым.

Влившись в поток людей, мы двинулись вниз по улице. Пользуясь возможностью, я разглядывал Таню со всех сторон. Увиденное мне понравилось.

– Я тут пытался вспомнить, сколько мы не виделись.

– Долго!

– Точно! А я-то голову ломал. Тебе, по идее, уже почти восемнадцать. А выглядишь на все шестнадцать.

– Мне двадцать!

– Я не верю, как Станиславский... Сигареты я бы точно тебе не продал.

Парк Горького тоже оказался полон людей, но пространства тут было побольше, так что сталкиваться плечами не приходилось.

– Ну что, давай-ка начнём с тебя! – я грозно уставился на Таню.

– И что мы будем со мной делать?

– Выслушивать! Рассказывай, что придумала.

– Да не то что бы я сама что-то придумала... – начала она после паузы. – На самом деле, всё уже придумали до меня. Идея такая: создать молодёжное протестное движение. Сейчас именно среди молодых больше всего людей понимают реальную ситуацию в стране, потому что получают информацию не из телека... И многие участвуют в митингах, но поодиночке или с парой друзей. Всё могло бы измениться, если создать организацию с ячейкой в каждом вузе, которые будут координировать народ для мероприятий, а также распространять информацию. Начать с некоторых крупных вузов, а потом распространить движение на всю Москву, на всю Россию.

Да уж, язык у неё теперь был подвешен неплохо – журналистская деятельность не прошла зря.

– Звучит весьма амбициозно. А разве у нас нет каких-то подобных организаций?

– Были, – она пожала плечами. – «Идущие», «Оборона». Но их лидеры ушли в крупные партии, и целенаправленно студентами теперь никто не занимается.

– И ты хочешь стать во главе нового движения?

– Я обсуждала это с несколькими друзьями. У меня довольно много читателей...

– Да, я уже ознакомился с твоим творчеством.

– И многие из них настроены более радикально, чем я. Они готовы взять на себя большую часть работы. А я смогу дать всему старт, донести информацию до студентов.

– Но ты не ответила.

– Думаю, да. Надеюсь, у меня получится.

Я помолчал.

– Это интересная идея, но ты ведь понимаешь, чем всё это может закончиться лично для тебя?

– Меня отчислят?

– Тебя посадить могут.

– Об этом я тоже думала. Но ведь и цель стоит того.

– Ой ли...

– Миш, у нас власть обворовывает народ, а мы молчим!

– Так-так, полегче! – я поднял ладони. – Я пока что в твоё движение не вступал и на семинар не записывался. Я говорил лично о тебе. Сейчас твоя жизнь, на мой скромный взгляд, сладка и приятна: спорт, путешествия, любовь. Свобода. И я не думаю, что лично ты, живя в Москве, страдаешь в нищете.

– Если я попросту сбегу от борьбы, смирюсь с тем, что вижу – я не смогу себя уважать! Зачем мне тогда наслаждаться этой свободой?

– Чтобы чувствовать и любить.

– Себя-то я любить не смогу.

– По-моему, в тебе ещё говорит юношеский максимализм.

– О, приехали! Последний аргумент, когда нечего сказать.

– Вовсе нет. Я считаю, что ты большая молодец, а твои идеи звучат достойно и... – я пощёлкал пальцами, – даже романтично. К сожалению, даже если забыть про ГУЛАГ, куда тебя могут сослать, вы столкнётесь с кучей трудностей: вам будет сопротивляться местное начальство на каждом углу. И остаётся ещё один важный вопрос: как ты собираешься зарабатывать?

Она понурилась:

– Вот это действительно проблема. В дальнейшем, думаю, мы сможем собирать пожертвования и распределять их на зарплаты. Но мои друзья считают, что до этого пройдёт не меньше полугода.

– А я твой друг?

– Тебе виднее.

– Мне хотелось бы быть им. Так или иначе, тоже выскажу своё мнение: не меньше года до того момента, как вы начнёте получать стабильные пожертвования. Это если всё будете делать правильно. И от этого момента будет ещё далеко до того, как этих переводов будет хватать на настоящие зарплаты хотя бы вашей верхушке.

– Я ведь не ради прибыли хочу этим заниматься.

– Разумеется. Но и деньги тебе нужны.

– Значит, найду другую работу.

Своей интонацией Таня поставила в разговоре точку. С минуту мы шли молча, затем я снова заговорил:

– Возможно, тебе показалось, будто я выступаю против твоего плана, но это не так. Но я считаю, что ты задумала большую работу, и перед её началом нужно хорошо представлять, что тебя ждёт. Уверен, ты справишься, – я протянул руку и на мгновение сжал её плечо.

– Сарказм?

– Ни капли.

– Ого. Ну, тогда спасибо!

Таня была невероятно привлекательна, и с ней приятно было просто находиться рядом. Мне казалось, что вместе мы могли бы совершить поступки, которые были не под силу каждому из нас поодиночке. В моих мечтах светило яркое солнце и царили смелость и веселье, а не страх и нервозность. Пока что этот мир не имел плоти, лишь смутные очертания, но мне страстно захотелось приоткрыть завесу и почувствовать его кожей.

– Если хочешь, расскажу про свои приземлённые дела мелкого предпринимателя, далёкого от политики – торговца арбузами.

– Это что, твой новый бизнес-проект?

– Нет. Не знаю, почему ассоциация такая пришла в голову. Может, потому что арбузы растут из земли, а значит, дела приземлённые. Так или иначе, сейчас я про «Экстремальную Москву»...

Я рассказал о временах основания фирмы, когда все экскурсии по крышам и подземельям были нелегальными, а весёлые истории, связанные с недовольными жильцами и полицией, случались каждую неделю. Отвлёкшись от тяжёлых мыслей о судьбе оппозиции в России, Таня заметно оживилась и вскоре уже хохотала над нашими неудачами и тем, как ловко нам удавалось из них выкрутиться.

– Сейчас всё уже гораздо цивильнее. Только вот менеджер по развитию недавно уволился. Нового пока найти не могу.

– А какие у вас условия?

Я рассказал Тане о вакансии, и она заинтересовалась. Как я понял, её привлекало сочетание работы в достаточно необычной сфере и удалённой частичной занятости: всего четыре часа в день, из любого места с интернетом.

– А что нужно уметь?

– Ну, во-первых, грамотно вести переговоры с партнёрами. Не спрашивать их о политических взглядах, а если уж вдруг кто-то намекнёт на них самостоятельно – не вступать в спор...

– Миш, хорош издеваться...

Мы вкратце прошлись по требуемым навыкам. Основными направлениями были переговоры с партнёрами – дело, требующее адекватности и ответственности, а не квалификации, и контент-менеджмент – а здесь у Тани даже имелся практически профильный опыт. Мне всё больше казалось, что она могла бы хорошо справиться с такой работой. И, тем не менее, чем дальше, тем меньше мне хотелось давать ей эту должность.

На работе время от времени случаются конфликты, причём их участники находятся в заведомо неравных условиях: я начальник, а они – подчинённые. Не все умеют воспринимать это спокойно, и для дружбы совместная работа может стать пагубной. А мне очень хотелось подружиться с Таней.

Так или иначе, всерьёз задаваться этим вопросом было рано: Таня ещё не прошла испытания.

– Скинь резюме нам на почту, и если всё устроит, то пришлю тебе тестовое задание.

На самом деле, отправка резюме уже являлась предварительным тестом, ведь некоторые соискатели не справлялись и с этим.

Мы перешли к более интересной теме.

– Ты давно уже с Андреем? Как оно?

– Два года. Неплохо, – в Танином голосе не чувствовалось энтузиазма.

– Немало! А почему так неуверенно? Есть сомнения?

– Да нет, наверно. Всё нормально, просто привыкла уже.

Я покачал головой:

– Надо же! Судя по фоткам с Гоа, у вас очень яркие отношения.

– Да! Да, ты прав, – она тряхнула головой. – Всё отлично. Сёрфинг рекомендую, кстати. А ты с кем-то встречаешься?

– Да. Скоро будет четыре года.

– Ого! Поздравляю. Всё круто?

– Не так гладко, как хотелось бы, но в целом хорошо.

– Это здорово.

Повисла пауза. Мне показалось забавным, что мы оба явно держим в голове проблемы, но не озвучиваем их.

– Представляешь, несмотря на годы отношений, мы с моей девушкой так и не можем сойтись в подходе к сексу, – я развёл руками.

Таня покатилась со смеху:

– Это как?!

Я в общих чертах рассказал, как мне хотелось бы завоёвывать разных девушек, и о разговорах с Надей.

– Как считаешь, есть на моей стороне хоть капля правды? Или же я совсем обнаглел, не ценю того, что имею, и Наде давно стоило бы бросить меня?

Таня ответила не сразу. Когда она заговорила, голос её звучал до странного безэмоционально.

– Думаю, тебя можно понять. Но мне кажется, от Нади ты хочешь слишком многого.

Я задумался.

– Но ведь она сама соглашается и принимает мои предложения.

– Может, она просто не хочет спорить?

– Вот уж не знаю... – с сомнением протянул я. – Иногда меня удивляет даже то, что она в принципе соглашается, но соглашается ведь! Ты вот говоришь, что меня можно понять. Но представь, что подобные вопросы поднимал бы твой парень. Сомневаюсь, что ты отнеслась бы к его сексу с другими спокойно. Или я ошибаюсь?

– Думаю, я предпочла бы просто об этом не знать.

Вот это да! Такой подход выглядел совершенно удивительно.

– Надо же, – проговорил я. – Но почему... тайком? Разве не лучше договориться обо всём честно?

– Может, и лучше. Но людей, которые так думают, маловато будет!

Мне внезапно показалось, что этот разговор ей неприятен. Что ж, её мнение я уже услышал, и тут было над чем поразмыслить.

Спать с теми, с кем хочется, не посвящая в это Надю – вот тот самый выход из ситуации, над которым я раздумывал после Германии. Ступать на этот путь было страшно – на плечи пришлось бы взвалить тяжёлое бремя лжи.

Мы с Таней ещё поболтали о всякой всячине и расстались очень мило. Прогулка произвела на меня смешанное впечатление. Таня не засмеяла, не пристыдила и не развенчала мои желания, а сказала, что их можно понять. Это было приятно, но, в то же время, теперь я знал: проблема реальна, и от неё не отвертеться. Меня преследовала навязчивая идея: все нормальные люди живут в своё удовольствие и напропалую занимаются сексом, а я мучаюсь с необоснованными ограничениями и упускаю драгоценное время.

* * *

Встреча с Таней дала мне столько пищи для размышлений, что я напрочь забыл наш разговор о вакансии. Когда в воскресенье на корпоративную почту пришло Танино резюме, это стало для меня полной неожиданностью.

Прочитал я его с интересом. Помимо того, что резюме содержит конкретную информацию о соискателе, о многом также говорит само умение его составить. Таня справилась с этой задачей вполне грамотно. В ответ я отправил ей тестовое задание.

Задание было выполнено отлично. Так же хорошо Таня показала себя и на устном собеседовании по скайпу. Мне по-прежнему не хотелось брать её на работу из опасения, что это повредит возможной дружбе. Однако дружба всё ещё была далека, одну встречу впервые за семь лет переоценивать не стоило, и перспективы дальнейшего общения выглядели в меру туманно, а вот менеджер по развитию нам нужен был здесь и сейчас.

Для очистки совести я показал Танины результаты Марии – опытному менеджеру по продажам. Мария пришла в восторг. Вечером понедельника я сообщил Тане, что готов принять её на работу.

* * *

Мы с Таней сразу договорились, что я не буду мешать другим её занятиям, будь то учёба, журналистика, борьба с системой или чёрт знает что ещё, но свои обязанности она должна выполнять полностью. Также я попросил её предупредить, когда на первое место выйдет проект со студенческим движением, и на «Экстремальную Москву» уже не будет хватать времени и сил.

В течение пары недель стало понятно, что я не прогадал с выбором сотрудника. По качеству выполнения задач Таня вскоре сравнялась с Артёмом, проработавшим у меня полгода. Ей пока недоставало опыта, но это компенсировалось трудолюбием и ответственным подходом. Она не только моментально схватывала любую мысль, но и зачастую сама предлагала свежие идеи. С Марией они хорошо поладили. Спустя полтора месяца мне уже не нужно было постоянно контролировать Танину работу. Я подключался тогда, когда требовалась консультация или проверка – в остальное время девушки неплохо справлялись и без меня.