Текст книги "Поздравляю! Вы беременны! (СИ)"
Автор книги: Викки Риччи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Только не лезь, хорошо? Не защищай меня, Максим, – Тати мягко накрывает своими ладонями меня поверх моей куртки прямо напротив сердца. И я ощущаю, как оно пропускает глухой удар.
Я свожу брови, приподнимая одну из них.
– Тати, если он посмеет...
Но девушка накрывает указательным пальцем мои губы и отрицательно качает головой.
– Никаких если, Максим. Я сама, – её твёрдое решение не подлежит внесению изменений. Мне приходится молча согласиться и следовать за ней в качестве тени.
На улице к вечеру мороз разыгрался не на шутку. Даже в тёплой одежде все равно ощущался бодрящий холодок. Солнце почти спряталось за горизонтом, и последний луч, как нарочно, падает на цель Тати. Сама природа кричит, что вот он – змий, предатель, которого девушка пригрела на свою голову.
Я иду вровень с Тати, но не рискую взять её за руку. Не стану усугублять её положение, а вот Константин, который всё ещё пребывает в неведении и лапает свою спутницу, точно не отвертится. Свидетелей полно.
Мы останавливаемся рядом с парочкой, и Тати так аккуратно хлопает по плечу мужчину. Константин оборачивается.
О, эти глаза напротив...
Чуть из орбит не выпали, а как молниеносно парень отскочил от своей дамы. Словно козёл, умело прыгающий по крутым скалам.
– Тати?! – ошарашенно произнёс Константин, метая взглядом между ней и мной.
– Она самая, – цедит Тати. – Познакомишь? – она кивает в сторону смущенной девушки, которой едва ли можно дать восемнадцать лет.
Но Константин игнорирует вопрос Тати, и начинает нападать на неё, смеряя меня презрительным взглядом.
– А говорила мне, что между тобой и твоим доктором ничего нет. Тати, ты пала в моих глазах, как самая распутная девка, – выплевывает фразы, словно это он с поличным поймал свою девушку, а не она его.
Я же пообещал Тати молчать, поэтому пока сдерживаю себя. Но... Правый кулак неспроста зачесался. Видит бог, я себя контролирую.
Тати не ведётся на обвинения, а очень тактично проходит мимо Константина и под локоть берёт юную девушку. Как лучшую подружку, а та смущается и краснеет.
– Я – Тати, а этот козёл – мой молодой человек, – она переводит взгляд на него, замолкает, но снова добавляет: – секунду назад был, а теперь он твой. Я тебя поздравляю! Уже сегодня. Нет. Не так. Уже прямо сейчас он съедет к тебе на ПМЖ. Встречай с хлебом и солью, – улыбка Тати широкая и крайне коварная. Только глаза выдают истинное настроение. Девушка едва сдерживает слёзы. Она душит их, не позволяя сломить себя.
Юная девица теряется, метаясь на месте.
– Как? – едва произносит она. – Это я к нему должна переехать! У меня дома родители. Они не разрешат.
Я чуть со смеху пополам не сложился. Константин мнется, бледнеет, ведь Тати обломала ему все планы на эту молоденькую дурочку.
– Боюсь разочаровать тебя, – Тати отпускает её, возвращаясь ко мне. – У него нет ни кола, ни двора. Костя, я даю тебе ровно два часа на сборы. Вернусь домой, и чтоб духу твоего не было. Ясно!
И я чуть ли не ликую от восторга, когда она берёт меня за руку.
– Сука! – рычит Константин.
А вот сейчас это было лишнее.
Я замахнулся и влепил кулаком ему в глаз. Тот начинает реветь, хватаясь за ушибленное место. Я же отпускаю шокированную Тати, которая левой рукой прикрывает пол лица. Затем нагребаю в ладошки снега, комкаю снежок и насильно прикладываю к глазу Константина, держа его за плечо. Тот тоже дезориентирован, но от холода не отказывается.
– Через тридцать секунд убери снег, иначе глаза лишишься, – говорю спокойно, поймав его взгляд на себе, – Константин, ты уж за словами следи, – предупреждаю его, когда он смаргивает растаявший снег на глазу.
Наконец-то, он кивает, хотя скулы от злости проступают на лице. Хмурится, но теперь обдумывает, прежде чем сказать. И всё же решает промолчать. И это правильно.
Юная девушка кидается утешать здорового мужика. А Тати тем временем смотрит на меня с обожанием, хоть и старается его маскировать. Шок сошёл на нет, и передо мной теперь та самая девушка, с которой я познакомился меньше трёх дней назад.
– Идём, Тати. Я обещал сводить тебя в парк, – говорю громко и чётко.
Да, я такой. И, да! Я прямо сейчас дал понять всем, кто был рядом, что Тати под моим крылом. Заявил ли права на неё? Хм... Мы же не в восемнадцатом столетии живём. Хотя, мысль, чтобы Тати была моей раз и навсегда, очень понравилась мне.
Беря её за руку, я увожу Тати подальше от стонущего парня, который почему-то начал отбиваться от встревоженной юной девушки.
Глава 14. Максим
Глава 14. Максим
– Как ты, Тати? – спрашиваю я, когда мы отходим на приличное расстояние от её бывшего мудака.
Девушка медлит с ответом, и я решаю остановиться, чтобы просто обнять Тати. Крепко. Пусть она почувствует, что я рядом и готов стать жилеткой. Я не позволю ей плакать в одиночестве, потому что оглушающая тишина ещё больше гнетёт раненую душу.
Тати обвивает меня за талию и жмется к груди головой. Заглушает мной свой истошный вопль.
– Тише, – я глажу её по волосам, ощущая их мягкость и шелковистость. – Хочешь, идею с парком отложим на другой день?
Тати согласно кивает. Потом до меня доносится её едва уловимый, осиплый голосок:
– Я не хочу возвращаться домой. Видеть его не хочу! Слов нет, как я сейчас ненавижу Костю! – эмоции захватывают Тати, и она снова им поддаётся, заглушая то ли рычание, то ли крик в моей груди. Мне остаётся только крепко обнять девушку и переждать её эмоциональное напряжение.
– Если ты не против, можем поехать ко мне, – осторожно предлагаю я, и Тати мигом замолкает. Отстраняется от меня, но не выпускает из объятий. Запрокидывает чуть назад голову: глаза на мокром месте, а цвет радужки просто волшебный. Такого в природе точно не существует. Он магический и притягательный. Я заворожен её взглядом.
– Максим, где ты был раньше? – Тати в буквальном смысле сшибает меня своим вопросом. Нет, я понимаю смысл, конечно. Но я никак не ожидал услышать их от девушки прямо сейчас. Мой шок происходит исключительно внутри моей головы, а снаружи я спокоен, как удав. Расплываюсь в улыбке.
– Да вроде всё в этом же городе, Тати. Наверное, было не время нам встретиться тогда, – так просто отвечаю я, пожимая плечом. Тати отвечает улыбкой, и слез уже практически нет.
– У тебя найдётся место, чтобы я могла переночевать? – со смущением спрашивает Тати.
– Конечно. У меня две комнаты. Могу уступить свою, а сам лягу в гостиной на очень мягкий, холостяцкий диван, – посмеиваясь, я завуалированно намекаю девушке, что моя квартира больше похожа на место, где ночуют, но не живут.
– А моя сейчас опасное минное поле, – вздыхает она.
Я растираю плечи Тати, от нас исходит пар, и было бы неплохо, если б мы удрали в тёплое место. Но она сейчас настолько откровенна со мной, что я боюсь спугнуть этот мизерный шанс, узнать Тати ещё лучше.
Глядя на неё, я пытаюсь понять, что сейчас Тати ощущает.
– Ты сожалеешь? – тихо спрашиваю, когда девушка снова прижимается ко мне. Ох, чёрт возьми, как мне нравится, когда мы вот так посреди улицы обнимаемся, и плевать на остальной мир вокруг.
– Пока еще не поняла, – неоднозначно отвечает Тати.
Ну и здорово, значит, она вполне была готова к расставанию с Константином. Просто нужен был хороший пинок и мотивация. Говорю же, вселенная та ещё коварная сучка. Сначала через мясорубку пропустит, а потом пряником угостит. И вроде все целы, да довольны.
– А ты как? – интересуется она, и я снова касаюсь её затылка своей ладонью. Тати прищуривается, когда смотрит мне в глаза. – Только честно, – предупреждает и внимательно считывает с моего лица каждую эмоцию.
– Честно? – игриво переспрашиваю, и Тати, ухмыляясь, кивает. – Я бы накостылял ему ещё раз. Так. Для профилактики. Что-то подсказывает мне мое чутьё, что Константин тот ещё Казанова.
– Самое поганое, что я до последнего надеялась, что это не так, – со злостью выплескивает Тати. – Не понимаю, как я могла...
Но я перебиваю Тати.
– Не надо себя ругать. Это опыт. Он не приходит без шишек, – вот замудрил то. А ведь сам не без греха, и тоже в каше токсичных отношений варился очень, очень долго.
– Ты прав, Максим, – с нежностью говорит Тати, лаская своим тоном голоса мое имя. Я наклоняюсь, хочу её поцеловать, и девушка тоже этого желает. Но... – Я ужасно замёрзла, – клацая зубами, Тати начинает дрожать в моих объятиях.
– Да, зимой "не свидания" точно не входят в рейтинг лучших романтических поцелуев, – шучу я, и Тати посмеивается.
– Боюсь, как бы мы не прилипли друг к другу, – подхватывает шутку Тати, – а то ж примерзнем, и с концами.
– О, да, – я играю бровями, представляя картинку перед глазами. А что! Я согласен, черт возьми! И тут же захватываю голову Тати обеими ладонями, затем накрываю её губы своими губами.
Это мой самый горячий поцелуй! Самый пылкий!
Руки Тати плавно накрывают мою шею и крепко прижимают меня к ней. И я не хочу её отпускать. Уж точно не сейчас. Дрожим, как суслики, но целуемся на морозе, испуская пар от прерывистого дыхания. Когда дышать становится совсем не чем, замедляемся, оставляя кроткий поцелуй.
Соприкасаемся лбами, посмеиваемся сами над собой. За пару часов столько событий.
– Когда я говорила, что замёрзла, я не имела в виду, чтобы ты меня поцеловал, – хихикает Тати, глядя на меня.
– Извини, переводчик в голове убегал на обед, – подмигиваю ей. – Идём, Тати. Моя машина на той стороне улицы. По пути предлагаю заехать в китайскую кухню и закупиться лапшой.
– Отличная идея, Максим. Я б ещё и от вина не отказалась, – Тати отпускает меня, и мне становится грустно, что такой момент нельзя прокручивать, как в замедленной съемке и желательно на режиме повторения.
– Дубль два? – стараюсь быть серьёзным, но ухмылка все равно не слезает с губ.
Тати хлопает мне по плечу, смущенно щурится и показывает язык. Я щелкаю ей по носу, и она игриво отскакивает от меня.
– Нет! Никаких дублей, Максим. Сегодня я хочу смотреть мелодрамы и просто обниматься с тобой на твоем холостяцком диване, – намерения Тати, как сладкий мёд для меня. Одновременно и приятно, и очень притягательно.
– Моей холостяцкой кровати крупно повезёт сегодня, – с завистью говорю я, присвистывая. Тати берёт меня за руку, и я веду её к своей машине.
Глава 15. Тати
Глава 15. Тати
На душе паршиво как-то.
Я стараюсь отогнать от себя сегодняшний вечер, но не весь, а с того момента, когда увидела козла Костю и его малолетнюю подругу. Вообще, присутствие Максима здорово меня сдержало, не будь бы его рядом, я точно напала бы с кулаками на своего бывшего. Да и той тупице досталось бы.
Я отгоняю от себя хмурые тучи, в которых слишком много негатива. И решаю наслаждаться обществом Максима. Мой док – это то, что мне сейчас необходимо. Как особое лекарство, которое выписывают по строгому рецепту в аптеке. И я совсем не прочь, если наш вечер будет исцелительным. Мне дико хочется спать, за несколько недель нервотрепки с Костей, я совсем забыла про себя.
Максим глушит машину, припарковавшись на автостоянке за домом. Район очень богатый, да и квартиры здесь дороже, чем на окраине города. По пути к нему домой мы заехали в китайский ресторан и купили лапши.
Я очень волнуюсь.
И почему-то начинаю сомневаться, что не нужно было проситься на ночлег.
Вдруг Максим решит, что я настолько ветреная дама... Но, что сделано, то сделано. Он не спешит выйти из машины. Поворачивается полубоком ко мне и хмурит брови, когда я тоже гляжу на него.
– Что такое? – обеспокоенно спрашиваю я. И меня охватывает дикая паника. – Если что, я могу уехать домой. Вдруг у тебя дела, о которых ты забыл, – лепечу под нос, опустив свой взгляд на свои сцепленные от нервов руки.
Максим тянется ко мне, и, когда я снова в его внимании, он оставляет нежным касанием губ поцелуй, прямо в уголок моего рта. Отстраняется, а я не дышу.
Ох... Что с моим сердцем? Почему оно вдруг встрепыхнулось?
– Не нужно надумывать ерунды, Тати, – голос Максима чарует меня.
Я будто под гипнозом киваю, соглашаясь с ним.
– Хорошо, – робко улыбаюсь, и мы вдвоём одновременно выходим из машины.
Максим забирает пакет с едой с заднего сидения. Блокирует авто, затем берёт меня за руку и ведёт домой.
Как он сказал ранее, его квартира реально похожа на место, где чаще ночуют, а не живут на постоянной основе. Всюду чисто до блеска, хотя, каюсь, я ждала разбросанных носков по углам и много одноразовой посуды.
Нет, я не плохого мнения о Максиме в плане быта, просто не представляю, когда бы он всё успевал, ведь его профессия такая сложная. Фактически, он больше живёт на работе.
Максим помогает мне раздеться, сразу убирает в шкаф мое пальто и обувь, затем шустро занимается собой.
– Проходи, Тати, – на его лице ни капли смущения или переживания. Как будто я к нему заявляюсь не первый раз. Такие будничные, внезапные дружеские посиделки.
Я зашла в гостиную, где стоял огромный диван, а на стене висел шестидесятидюймовый телевизор. Снизу приставка сониплейстейшен, по бокам акустическая система, возле дивана картотека с дисками.
Хм, я зависаю на секунду: неужели кто-то ещё использует диски?
Как раз Максим возвращается и со спины обнимает меня, обвивая мою талию своими мощными руками. Вновь целует меня в шею, от щекотки я хихикаю. Я льну к нему, настолько становится привычно находиться в его объятиях.
– Вижу, ты уже осмотр места провела, – искушено шепчет мне на ухо, лаская своим дыханием мою разгоряченную кожу.
– Да, – чуть оборачиваюсь и смотрю на Максима, понимая, что я, определённо, угодила в его сеть. – Диски? Ты до сих пор смотришь фильмы с них? – моё любопытство вызывает улыбку у Максима.
– Этакая ностальгия, Тати, – гортанно говорит он, затем выпускает меня из своих объятий и ведёт на диван. – Садись, выбирай фильм, а я подогрею еду. Вино, кстати, у меня есть. Наливаю? – Максим соблазнительно подмигивает мне.
– От одного бокала вина я точно не опьянею, – деловито говорю я. – Не надейтесь, Максим, как вас там по батюшке.
– Александрович, – в тон добавляет мужчина.
– Значит, Максим Александрович, вы мой намёк поняли, – еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос.
И Максим тоже.
Он мигом исчезает из комнаты, оставляя меня наедине с картотекой дисков.
Я пользуюсь случаем и осматриваюсь, замечая его рабочую зону, где стоит компьютер с большим монитором, рядом принтер и целый стеллаж медицинской литературы. Мне удаётся прочесть названия на некоторых корешках книг: в основном – это акушерство и гинекология в различных её пониманиях.
Мне становится чуточку неловко.
Для Максима женское тело – объект работы, но, как же тогда ему удаётся абстрагироваться, чтобы насладиться теплом и любовью.
Та единственная наша ночь была особенной. Никогда прежде я не испытывала столько эмоций и наслаждения. Я буквально таяла в его руках от удовольствия. Черт возьми, стоит только вспомнить, как промежность начинает пульсировать от вспыхнувшего возбуждения.
Я ёрзаю на диване, заглушая внезапное ощущение желания. А тут Максим снова заходит и пристально сканирует меня, будто считывает, о чем я думаю в данный момент. В руках у него два бокала и бутылка красного.
Кажется, он точно догадался, что со мной происходит сейчас.
– Тати, ты выбрала фильм? – он напоминает мне о том, чем я должна была заниматься в его короткое отсутствие. Я чувствую, как к щекам подступает жар.
– Ещё нет, – отодвигаюсь, уступая львиную долю места для мужчины.
Максим разливает вино по бокалам и один из них подаёт мне, а другим своим дзинькает о мой.
– За нас, – салютует он, и мы делаем по глотку приятной жидкости. Затем Максим включает телевизор, и этим же пультом управляет светом в комнате, создавая уютную берлогу.
– Ого! У тебя не гостиная, а кинотеатр, – удивляюсь я, когда мой док включает подсветку по всему периметру комнаты.
– После рабочих дней, это единственное, где я могу полностью расслабиться и отрешиться от забот, Тати, – умиротворенный тон Максима соответствует тишине его квартиры.
– Моя работа чуточку поспокойнее, – соглашаюсь я, – хотя тоже бывают внезапные дедлайны или налоговые проверки. Я называю эти дни шокотерапией. Ну, чтоб лишний раз не расслабляться.
– Постоянно держать себя в тонусе тоже не есть хорошо, – журит меня Максим, – от этого нервная система тебе спасибо не скажет.
– Кажется, она уже у меня прошла три нокаута за последний год, – вздыхаю я и расслабленно опускаюсь на спинку дивана. Затем я смотрю на картотеку, и мой взгляд ловит на себе диск с мелодрамой. – О! Свадебный переполох! Давай его посмотрим.
Я тянусь за диском, а потом кручу его в руках, зачитывая про себя аннотацию фильма. Мой док хмурит брови, но очаровательная ухмылочка не сходит с лица.
– Дай угадаю: из-за Мэтью Макконахи, – прищуривается, когда я игриво подмигиваю ему.
– Он – лапочка, – влюбленно так тяну.
Максим становится мрачным, но ненадолго хватает его притворства.
– А я думал, что это я лапочка. По крайней мере, в родзале все роженицы после процесса, так заявляют мне.
Я хлопаю ладошкой ему по плечу, но не спешу убрать руку. Пальцами впиваюсь в его мощное тело. Затем встречаюсь с ним взглядом, и снова утопаю в тепле его карих глаз.
– Но я же не роженица. Так что, Максим Александрович, я понятия не имею, в какой транс ты вводишь своих бедолажек. Но, почему-то мне кажется, они ловят кайф от такого красавчика, как ты, – я передаю ему диск, чтобы он включил этот фильм.
Всё же я убираю свою руку, разрывая между нами накаленное желание.
Максим ставит диск, включает фильм и садится ближе ко мне. Закидывает руку назад за меня, а я, устраиваясь удобнее, льну к нему. Вот так в обнимку мы начинаем смотреть мелодраму, попутно комментируя действия главных героев. Время пролетает так скоро, что я не замечаю за собой, как засыпаю у Максима на груди. Его спокойное колыхание грудной клетки убаюкало меня.
Глава 16. Тати
Глава 16. Тати
– Тати, – тихонько зовет меня Максим, а я спросонья понять не могу, что он здесь делает.
А потом только до меня доходит, что это я в гостях у Максима.
По телевизору идут титры. Мне становится неловко перед мужчиной, я поднимаюсь.
– Извини, что-то я сегодня плохой компаньон, – тру ладошкой глаза, пытаясь окончательно проснуться.
Максим с нежностью смотрит на меня, затем сам прикасается к моему лицу, лаская разгоряченную щеку.
– Ничего страшного, Тати. Мне все равно было принято, когда ты посапывала у меня на груди, – говорит Максим, вгоняя меня в краску и смущение.
Господи, надеюсь, я не храпела.
– И ты не давала храпку, как только что подумала об этом, – улыбаясь, Максим убирает свою руку от моего лица, затем встаёт.
– Я начинаю тебя бояться, – с притворным ужасом произношу.
– Тати, даже если бы ты начала храпеть, как здоровый мужик. Например, как я, когда отработаю две смены подряд. Даже тогда ты бы мне не разонравилась. Напротив, я рад, что ты настоящая. Не пытаешься передо мной выделываться, лишь бы внимание привлечь. Тати, всё, что я хочу, чтобы между нами не было притворства.
Мой док тоже стоит уставшим, но его пламенное заявление меня обескураживает. Я поднимаюсь следом за ним и вновь обнимаю Максима.
– Я тоже этого хочу, – тихо шепчу, и Максим наклоняется, чтобы снова поцеловать меня.
Я в его руках, и готова прямо сейчас отдаться.
Но мой галантный док замирает в пару сантиметрах от моего лица и говорит:
– Если я сейчас поцелую тебя, то не смогу остановиться, – в фразе сладкое предупреждение.
Я вглядываюсь в его затуманенные глаза, пытаясь найти в них подсказку, что мне ответить.
Чего хочет Максим?
– И не останавливайся, – едва срывается с моих губ согласие, как Максим сгребает меня в охапку и укладывает на диван.
Он оказывается сверху на мне. Гладит мое лицо, мои волосы. Истязает губы жёстким, требовательным поцелуем. Затем его руки плавно спускаются к моей груди, и начинают их мять. Между нами преграда – это вещи. Я уже тянусь к упряжке ремня на его штанах. Смело запускаю ладони под них, как только справляюсь с застежкой. Максим рычит прямо мне в рот. Он резко меняет позу, подняв меня. Стягивает с меня кофту, и я остаюсь в одном лифчике. Причём в самом простом, хлопковом, без рюшек побрякушек.
Я ж не думала, что наше не свидание перерастет в продолжение у него дома.
Я помогаю Максиму с его одеждой, и он остаётся в одних боксёрах. А на мне всё ещё надеты джинсы.
Но... Ненадолго.
Макс и их стягивает с меня, опрокинув меня на спину.
Всё происходит так стремительно, что я не успеваю переварить наше притяжение. Вещи летят в разные стороны, как и мой лифчик с трусами вместе с боксёрами Макса. Мы оба обнажённые; под финальные титры фильма целуемся и гладим друг друга. Макс удобно устраивается у меня между ног, а я ими его охватываю в крепкие тиски. Мое сердце ходуном скачет от волнения. Но приятная истома требует продолжения. От нетерпения я сама обрушиваюсь с поцелуем на Макса, и в какой-то момент он поддаётся вперёд, овладевая мной сполна.
– А-а-а, – мой стон срывается с губ, заглушаемый губами Макса.
Он начинает двигаться, заниматься со мной любовью. Очень нежно, очень желанно. И я от удовольствия впиваюсь пальцами рук в его мощные плечи. Я глажу его шею, держась одной рукой.
Касаюсь его груди, когда он немного меняет позу.
Мы встречаемся взглядами, и Макс убыстряет темп. Я выгибаюсь, подставляя грудь под ласки его нежных, но сильных рук.
Еще чуть-чуть, и пик наслаждения обрушится на меня.
Ещё чуть-чуть, и я окончательно рассыплюсь на мелкие осколки.
– Максим..., – под гипнотическим действием от эйфории, я шепчу его имя.
Мой док замедляется, оставляя меня ни с чем. Я в подвешенном состоянии, но мной он управляет, как марионеткой. Максим снова меняет позу, и теперь я сверху на нём.
Обманчивая передача власти над собой.
Его руки снова на моей груди, затем он очерчивает мой силуэт ими и ласкает бёдра. Я двигаюсь на нем, чувствуя себя богиней. Чувствуя себя желанной.
– Тати, – хриплый тон Максима вызывает во мне дрожь.
Мурашки будоражат каждый нервный участок кожи на теле. Я чувствую, как приближается оргазм, и я жажду его заполучить. Снова Максим овладевает мной, впиваясь руками в мои ягодицы. Я нависаю над ним, но он рулит процессом, убыстряясь в темпе.
Наконец, я взрываюсь, рухнув на него.
– Макс..., – едва шепчу, как следом взрывается он.
Наполняя меня собой, пульсируя во мне.
Мы оба устало валимся на широкий диван. Макс стаскивает плед с него и накрывает нас обоих. Титры давно закончились, и фильм пошел по второму кругу. Мой док целует меня в шею, затем в затылок. И довольная я проваливаюсь в крепкий сон, но чувствую теплые объятия Макса, он так крепко прижимает меня к себе. И я не хочу, чтобы он меня отпускал.
Глава 17. Максим
Глава 17. Максим
Тати быстро засыпает в моих объятиях, а я никак не усну. Я всё думаю о том, что мне с ней очень хорошо. Что я готов для новых отношений. Но... Тати... Она только что рассталась с мужчиной, и сейчас наша ночь для неё скорее утешение, чем что-то большее.
Утро наступает так скоро, что я не успеваю глаз сомкнуть. Мне сегодня на работу: впереди две ночных смены, потому как я брал дополнительные выходные перед днём рождения Вадима.
Я аккуратно раскрываю себя, чтобы не потревожить Тати, выползаю. Поправляю плед, лучше укрыв девушку. Она во сне улыбается. Я тихонько убираю в сторону её локоны, открывая лицо своему взору. В эту секунду мое сердце пропускает нехилый глухой удар. И, если бы не знания врача, я бы решил, что у меня сердечный приступ. Но я прекрасно понимаю, что этот импульс обозначает только одно: я начинаю влюбляться в Тати.
Мы знакомы меньше недели, а по ощущениям, словно прошла уже вечность. Наверное, именно так работает химическая реакция в организме человека, если обе особи подходят друг другу.
Я принёс из комнаты свои подушки и очень ювелирно подложил их под голову Тати. Она сонно начинает ворчать, и я слышу своё имя. Даже в бессознательном состоянии она все равно думает обо мне. Это реально греет душу, черт возьми. Я не хочу уходить, оставлять её одну, но работа... А еще помимо двух смен мне нужно дать ответ одной частной клинике, готов ли я к их предложению. Если отвечу согласием, то получу не только хорошую и стабильную работу с зарплатой, но и повышение в квалификации. Правда, чтобы подтвердить свою текущую придется на месяц уехать в именитый институт на обучение.
Я не рассказал об этом Тати, но, думаю, через пару дней все же поделюсь своими планами. Вдруг в её я вовсе не вхожу? А сегодняшняя ночь – очередная попытка забыться.
Чтобы Тати не испугалась моего отсутствия, я пишу ей записку:
"Я умчал на работу. Впереди две смены. На счет квартиры не волнуйся. Оставляю тебе запасной комплект ключей. Потом вернёшь при следующем нашем не свидании. Пользуйся тем, что тебе необходимо. Чувствуй себя,как дома. Если что, мой телефон всегда на связи. Твой М."
Сначала зависаю над написанным, да вроде бы нормальная инструкция. Надеюсь, Тати не расценит мой уход за побег. Я тихонько кладу записку на край дивана чуть дальше от её головы, а сверху на бумаге оставляю ключ.
Как же мне хочется поцеловать Тати. Но, если я это сделаю, то она проснётся. Так и быть, я просто на цыпочках выметаюсь из гостиной, прикрыв дверь. Наскоро принимаю душ, переодеваюсь у себя в спальне, пью кофе и сматываюсь до того, как Тати проснулась бы.
На работе уже аврал. Я едва успеваю принять смену и заполнить необходимые бумаги. Елена Анатольевна с синяками под глазами входит в ординаторскую и плюхается на диван, запрокинув назад голову.
– Максим, голубчик мой, ты не представляешь себе, как я рада, что моя смена закончилась, – зевая, говорит моя коллега. Это единственная женщина, которой я абсолютно не интересен, потому что гожусь ей в сыновья. Да и ученик я у неё очень хороший, как она порой изрекает.
Я оборачиваюсь, сидя на стуле. До моей смены ещё два часа. И теперь до меня вдруг доходит, что я реально смылся от Тати. Мою реакцию замечает Елена Анатольевна, когда, не получив от меня реплики, поднимает голову и глядит в упор.
– Это ещё что за новости? – ахает она, пристально сканируя меня с головы до ног. Улыбается, как кот из сказки во все тридцать два зуба.
Я будто оживаю от секундного оцепенения, и хмурюсь.
– Не понял?
– Ага, – со знанием протягивает она, – ну, и кто эта цыпа? Неужто у Вадима Васильевича на дне рождении хорошо погуляли?
Иногда мне кажется, что Елена Анатольевна напоминает мне мою мать. Она точно также выуживала всё обо мне с Ритой. А главное, что откуда-то она всё равно знала! Так и сейчас, моя коллега и мой наставник точь-в-точь проявляет внимание ко мне и моей личной жизни. Но то была мама, а тут посторонний человек.
– День рождения прошёл идеально. Вадим Васильевич в стрессе: ему стукнуло сорок лет, а девушка до сих пор не соглашается выйти за него замуж, – я максимально увожу разговор в нейтральную зону, но от хитрых, прищуренных глаз коллеги мне не скрыться.
– Ну, зная ситуацию Жени, тут её можно понять. Вадим Васильевич, отчасти, сам виноват. Я ему об этом говорила ещё четыре года назад, когда он только начал к Жене относиться, как к своей любимой женщине, – рассуждает Елена Анатольевна. – Думаю, скоро свадебка состоится. Женя любит Вадима, а он её. Но, мой голубчик, я спрашивала не о них, а о тебе. Или ты решил мне зубы заговорить? – ведьмовский взгляд пронзает меня насквозь.
– Да нечего рассказывать. Познакомился с одной девушкой. Сходили в кафешку. Вот и всё, – очень коротко резюмирую, опять ловлю этот подозрительный взгляд Елены Анатольевны на себе.
– Ага, так я тебе и поверила. Где подробности-то?
– Я пока к ним не готов, – твёрдо отвечаю, давая понять женщине, что это запретная зона. Елена Анатольевна умолкает. Она знает меня: если не хочу что-то говорить, то лучше не нарываться на мою грубость.
– Ладно, дорогой мой, – вздыхает она. – Мне бы ваши годы, я б так тряхнула своей задницей, – смеётся.
– Возраст не приговор, если что для справки, – подмигиваю ей, затем разворачиваюсь и дальше заполняю бумаги.
– Эх, Максим. Устала я совсем. Наверное, пора мне на пенсию выходить. Или же только в дневные дни работать. Сердце уже слабовато ночи не спать, а тут как нарочно девчонок прорвало. Четыре родоразрешения за ночь! – на последней фразе женщина восклицает. – Будешь осмотр проводить, глянь там одну красавицу. Она мне не понравилась. Срок тридцать недель, муж её привёз с кровотечением.
Я снова оборачиваюсь, заинтересованный случаем. Обычно Елена Анатольевна не придаёт такого особого значения своим пациенткам, но тут что-то её волновало.
– Плод сохранить удалось? – тут же спрашиваю, и коллега кивает.
– Да, но...
– Есть опасения?
– Скорее да, чем нет, – она мотает головой. – Чует мое сердце, что эта сумасшедшая намеренно вызвала родовую деятельность. А сейчас ревет белугой и наглаживает живот, да просит прощения.
Елена Анатольевна встает с дивана.
– А Вадима Васильевича пригласили? – снова интересуюсь я. Моя коллега с нескрываемой обидой смотрит на меня, вскинув бровь.
– Максим Александрович, – голос крайне строг и суров, – ишь учить вздумал? Конечно, я вызвала другого голубчика. Он уже работает с той дурехой.
Я виновато выставляю руки перед собой, и Елена Анатольевна ухмыляется.
– Всё, дуй отсюда, – прогоняет меня. – Раз примотал в такую рань, значит, смена твоя уже началась. А я домой!
– Хорошо, – я с улыбкой отвечаю, оставляя коллегу в ординаторской.
М-да, денёк выдаётся с утра весёлым. Я иду вдоль хола, проверяя на ходу мобильный. Сообщений от Тати ещё нет. Я начинаю волноваться, но сам не звоню. Вдруг она спит. Ей необходимо восстановить эмоциональный баланс.
– О, Максим Александрович, – меня окликает медсестра Олеся, отрывая от раздумий. – Поступила женщина со схватками. В анамнезе многоплодная беременность. Раскрытие на три пальца. Ранее не рожавшая.
Я внимательно выслушиваю короткий отчет от Олеси и даю дальнейшие указания. А сам быстро переключаюсь от переживаний за Тати, к работе.
Глава 18. Максим
Глава 18. Максим
Вадим Васильевич встречается со мной уже после того, как я принял роды. Уставший, как чёрт, я вместе с ним плетусь в ординаторскую. Он пропускает меня вперёд. При виде дивана, я в буквальном смысле мурлычу от желания, скорее приземлиться на него.
– Рассказывай давай, Макс, – Вадим садится на стул, и на нём подъезжает ближе к дивану. А я, распластавшись, лежу без сил.
– Что рассказывать? Вот прицепились, – бурчу под нос себе, прикрыв глаза. – Макс, – грозный, не терпеливый тон Вадима меня смешит только. – Девки судачат. А я хочу из первых уст знать.
Я поворачиваюсь на бок.
– Тати сейчас у меня дома. Вчера мы... В общем наше типо «не свидание» переросло во что-то большее, чем просто дружеская встреча, – говорю я, наблюдая за реакцией друга.
